Глава 63: Всему своё время

Северус принёс Дамблдору два адреса, где, согласно передвижениям машины Мункада, тот бывал чаще всего. В одном из этих домов находился и Савидж с семьей, в этом Снейп был уверен. Альбус посмотрел на бумагу с записями и не без доли скепсиса передал ее Кингсли.

— И откуда это у тебя? — спросил Бруствер, вчитываясь в текст.

— Из надёжных источников, — бросил Северус.

— Им можно верить?

— Конечно, нет, — съязвил Снейп. — Продолжай безрезультатно рыскать по всей стране. Мне даже интересно, к чему это приведёт.

Кингсли молча закипал. Если бы не Дамблдор, который в предостережении вскинул руку, то разговор уже давно принял бы более гневный оборот. Бруствер не доверял Снейпу, и даже Альбус не мог на это повлиять.

— Северус, спасибо тебе за сведения, — сказал Дамблдор.

— Всегда пожалуйста. Это тоже вам, — Снейп протянул директору несколько фотографий, которые распечатала Гермиона ещё вчера в каком-то салоне в Лондоне. Именно она настояла взять с собой к Дамблдору физические доказательства раздобытых Рудвигом сведений.

Альбус и Кингсли внимательно разглядывали снимки, силясь понять, что к чему. На одной из фотографий был зафиксирован Тристан. Его лицо получилось расплывчатым из-за слабенькой камеры в телефоне Рудвига, но разглядеть характерные черты Савиджа-младшего было реально.

— Как ты…

— Я, Кингсли, в отличие от тебя, работаю эффективнее.

— Или ты связан с этими фанатиками, — заявил Бруствер. — Слишком много ты знаешь.

— Тогда арестуй меня, и мы поглядим, чего ты добьёшься, — с вызовом бросил Северус.

— Тихо! — властно произнёс Дамблдор. — Мы все в одной лодке, Кингсли. Прислушайся к Северусу, — обратился он к Брустверу. — А ты, Северус, придержи язык. Конфликты нам ни к чему.

Оба закатили глаза и притихли.

— А теперь давайте сначала. Северус, что это за фотографии?

— Дом Савиджей во Франции. После того, как они оттуда уехали в Англию и потом в Мексику, считалось, что дом пустует, но это не так. Сейчас там живет около пяти человек, и среди них есть Тристан.

Снейп указал на ту самую фотографию с запечатленным сыном Гедеона.

— Ты сам сделал эти фото?

— У меня есть человек во Франции.

— И, конечно же, ему можно доверять, — иронично дополнил Кингсли. Снейп проигнорировал эту издевку.

— За домом наблюдали около недели. За это время его покидало всего несколько человек, и то не больше, чем на полчаса. Все эти люди были вооружены как палочками, так и пистолетами. Местные о них ничего не знают, на дом наложены защитные чары. Дальнейшие выводы делайте сами.

— У тебя есть предложения, как вызволить Тристана? — спросил Дамблдор.

— Пусть этим займётся он, — Снейп махнул в сторону Кингсли. — Главное, сделайте это тихо и в то же время, что и с домом, где держат самого Гедеона.

— Гениальная идея, — буркнул Бруствер. — А ты, Северус, задумывался, где я возьму людей во Франции и как ворвусь в дом Мункада, чтобы он об этом ничего не узнал?

— Всех авроров нужно учить банальным вещам или только тех, кто баллотируется в министры? — задал риторический вопрос Снейп и надменно вздохнул. — Мункад вам не нужен. Даже если он узнает, что вы вломились в его дом, он вас останавливать не станет.

— Почему?

— Потому что ему придётся спасать свою задницу, — повысив тон, сказал Северус. — Кингсли, не пытайся усидеть на двух стульях. С Мункадом можно будет разобраться позже, а вот вытащить семью Савиджа нужно прямо сейчас. Так что найди среди своих подпольных орденцев парочку крепких ребят и идите штурмовать дома.

— Если Мункад убежит или заляжет на дно, мы ровным счётом ничего не добьёмся.

— А ты об этом не думай, у тебя все равно это плохо получается.

Кингсли сжал руки в кулаки и почти зарычал от злости. Столь бурную реакцию Снейп проигнорировал и обратился к Дамблдору.

— Вы уже допросили Нарциссу?

— Получить к ней доступ непросто, Северус. Фадж сейчас не готов идти на уступки.

— Не удивительно. Бруствер, ты знаешь, кто в министерстве имеет влияние на нашего доверчивого министра?

— Дела министерства тебя не касаются, Снейп.

— Хорошо, не буду подрывать твой авторитет. Нарцисса вам все равно нужна, чтобы иметь доказательства против Мункада и его компании. Ее подпись стоит на многих документах времён Воландеморта и первых партий оружия. Иметь ее в свидетелях будет достаточно выгодно, но кто я такой, чтобы указывать.

Северус с чувством собственного достоинства поднялся с кресла, плотоядно ухмыльнулся и, не прощаясь, вышел из кабинета директора. Свою миссию он выполнил добросовестно, дальнейшие шаги были отданы на откуп Дамблдору и Брустверу. Снейп надеялся, что эти двое доведут дело до логического конца без лишнего шума и пыли, иначе всем им очень не поздоровится. «Надо написать Рудвигу. Пусть подстрахует», — напомнил себе Северус и потянулся за телефоном. Набирая сообщение, он подумал, что иметь в союзниках бывшего аврора, который считает себя должником, в данном случае можно приравнять к благословению. «Кто бы знал, что от ненависти до сотрудничества один шаг. Ты ещё пригодишься, Шон».

***

Урок по зельеварению у пятого курса тянулся для Северуса невероятно долго. Студенты скребли перьями по пергаменту и напрягали извилины, чтобы написать хоть что-то вменяемое на контрольные вопросы. Проверка знаний в конце учебного года была самым нелюбимым занятием Снейпа. Куча каракуль учеников, которые чхать хотели на его предмет, горы пергаментов для проверки и вечные педсоветы, без которых можно было бы легко обойтись. Все это высасывало из Северуса и так немногочисленные силы и раздражало. Он ходил дёрганный и злился чаще чем обычно, хотя, казалось бы, куда ещё.

На стене тикали часы, шуршание острых перьев создавало фоновый шум в классе, Северус старательно делал вид, что заполняет какие-то ведомости и не замечает попыток студентов списывать. Мирный ход урока нарушило внезапное появление Винки прямо посреди класса. Домовик с перекошенным фартуком быстро перебирал ногами, чтобы подбежать к хозяину. Северус рывком поднялся из-за стола, перепуганные глаза эльфа говорили сами за себя.

— Иди к мадам Помфри. Я присоединюсь позже, — скомандовал Снейп, и домовик послушно ретировался за колдоведьмой. — У вас осталось полчаса, — пророкотал он на весь класс. — Напрягите извилины, у меня нет желания читать тридцать бредовых работ и тратить на вас красные чернила. Время пошло.

Отделавшись от учеников и спровадив их из кабинета под грозное «урок окончен», Северус скрупулёзно собрал студенческие работу в стопочку, положил их в папку и отнёс в кабинет. В покоях он взял чемоданчик с препаратами и зельями, который стоял у него в углу маленькой кухни как раз на случай родов у Тонкс, и позвал Винки. Эльф появился с хлопком.

— Поппи уже там?

— Да, и мистер Люпин тоже. Ждут вас.

— Перенеси меня к ним.

Винки взял хозяина за руку и щелкнул пальцами. Вихрь магии материализовал Снейпа и домовика прямо посреди спальни дома Люпинов в Хогсмиде. Тонкс лежала на кровати, бледная, с посиневшими губами, исхудавшая от тяжелой беременности. Она поддерживала живот и старалась не сгибаться пополам, когда накатывала волна схваток. Рядом со столбиком кровати стоял Римус, такой же бледный, как и жена, прямой от напряжения, как палка.

— Ты бы присел, — на удивление мягко сказал Северус и магией превратил прикроватную тумбу в табурет, который и придвинул к оборотню. Люпин послушно плюхнулся на него, не спуская остекленелых глаз с жены. — Как у нас дела, Поппи? — так же спокойно спросил он после того, как удостоверился, что Римус не упадёт в обморок и не доставит лишних хлопот.

— Схватки каждые шесть минут. Мы в активной фазе. Сюда бы специалистов из Мунго, — ответила Помфри, сканируя Дору заклинаниями.

— Сами справимся.

Северус снял мантию, сюртук и принялся закатывать рукава рубашки.

— Нимфадора, как ты себя чувствуешь? — обратился он к Тонкс. Та часто дышала и пыталась стереть со лба пот.

— Хорошо, — выдавила из себя ответ она и откинулась на подушки, ловя краткий перерыв между схватками.

— Зелья сегодня принимала?

— Только те, — Тонкс махнула рукой на прикроватную тумбу, которой на месте уже не было. — Твои.

Северус кратко кивнул и подошёл ближе к Поппи.

— Ты когда-нибудь принимала роды?

— Не довелось, — с ноткой сожаления ответила Помфри. — Но где наша не пропадала.

— Мне нравится твой настрой. — Снейп улыбнулся уголком губ. — Ты выяснила, сколько уже идут схватки?

— Пять часов или около того. Дора разрешила твоему домовику отправиться за помощью только, когда схватки стали слишком частыми.

— Любите, вы, женщины, героинь из себя строить, — констатировал Северус и положил руки на талию, возвращая взгляд на Тонкс, которая стонала, сдерживая очередную волну боли от схватки. — Помоги мне подложить ей под спину подушки, — обратился он к Поппи.

Услышав эту просьбу, с места вскочил Люпин и ринулся помогать. Северус пресёк его попытку залезть на кровать и упёрся ладонями ему в грудь.

— Ну уж нет, ты сидишь рядом с женой и поддерживаешь ее.

— Но я…

— Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать, Римус, — не позволяя возразить, Снейп подтолкнул Люпина к табурету и заставил сесть. — А теперь ты, Нимфадора. Приподнимись чуть-чуть. Полулёжа тебе будет легче.

На пару с Помфри, которая поддерживала Дору под спину и руку, они набросали массивных и мягких подушек к изголовью, создав небольшую горку, и уложили туда роженицу. Северус подумывал о том, что не очень стерильно рожать ребёнка на кровати и в самых что ни на есть домашних условиях, но пути назад не было ещё с тех пор, как он написал отчёт главе Мунго о смерти эмбриона Люпинов. Ему, как врачу, не хватало тиканья приборов жизнеобеспечения, яркого света медицинских ламп, перчаток на руках, халата и шапочки, но смотря, как стоически и без всяких возражений с Тонкс управляется Поппи, он засунул свои привередливые мысли и привычки подальше. Сейчас стоило сохранять чистый и холодный рассудок, чтобы этот день закончился счастливым воплем младенца, укутанного в пеленку и лежащего на груди матери.

Заключительный этап родов пришёлся уже под вечер. Кровавое зарево на небе багряным отблеском пробиралось в спальню через широкие незанавешенные окна. Люпин держал жену за руку и смотрел ей в глаза, отвлекая от мук и шепча нежные утешения. Поппи и Северус управлялись у изножья кровати, стараясь быть максимально безэмоциональными и выполняя свою работу так слаженно, словно в таком тандеме они принимали уже далеко не первые роды.

— Аккуратно, — шепнула Поппи Снейпу. Тот сдул налипшую на лоб прядь и сосредоточился, хотя, казалось бы, куда ещё. — Давай, милая, ещё немного, — приговаривала она Нимфадоре, которая кричала и стискивала ладонь мужа.

— Мерлин!!! Не могу больше!!! — кричала она.

Через десять минут страданий комнату огласил звонкий детский плач. Северус держал окровавленного младенца на руках с уже перерезанной пуповиной, пока Поппи разворачивала чистую пелёнку. Сморщенный нос и лоб, темные глаза и густой хохолок чёрных волос — новорожденный был ужасно похож на своего отца. Снейп даже невольно усмехнулся. «Ещё один наследник Мародеров, чтоб мне жизнь раем не казалась», — подумал он, а в слух произнёс тихое «Добро пожаловать в наш мир, Люпин-младший».

— Поппи, возьми ребёнка.

Северус передал младенца Помфри, а сам вновь склонился над Нимфадорой. Необходимо было избавиться от последа. Уже стоя в спальне четы Люпинов, в прилипшей к спине и груди рубашке, с влажными от пота волосами, уперевшись руками в столбики кровати и смотря на то, как Тонкс любовно прижимает пыхтящего у неё на груди новорожденного сына, а Римус сидит рядом и от радости вперемешку с облегчением у него трясется нижняя губа, Северус наконец позволил себе расслабиться и мысленно сказать, что роды прошли успешно. За время сохранения беременности у Нимфадоры он смирился, что рождение младенца будет самым сложным этапом из всех уже происходящих с Тонкс, но он ошибся и впервые был так несказанно счастлив, что собственные выводы оказались ложными.

В комнате стояла удивительно радостная и умиротворенная атмосфера. Теперь уже золотистые лучи закатного солнца несмело освещали пространство вокруг четырёх взрослых волшебников и одного маленького, ещё неокрепшего, но здорового мага.

— Ты как? — обратилась к Северусу Поппи.

— Нормально, — ответил Снейп, хотя от нескольких часов напряжения и ожидания чего-то нехорошего у него в в висках нещадно пульсировало. — Нимфадора, до утра тебе лучше не вставать. Завтра я принесу новые зелья с учетом, что ты теперь кормящая мать, и заодно осмотрю вас обоих.

— Я останусь здесь, Северус. Доре точно пригодится помощь в ближайшие пару часов, — сказала Помфри.

— Хорошо. Я предупрежу Дамблдора.

Снейп глубоко вздохнул и медленно выдохнул, снимая напряжение последних трёх часов, при помощи палочки заставил все флаконы вернуться в чемодан и подхватил с комода сюртук и мантию. Он не собирался прощаться или вообще что-то говорить, потому что подходящих слов у него попросту не было: своё дело он сделал, ребёнок жив, мать тоже, сентиментальность и вовсе была не в его духе, по крайней мере, не в окружении посторонних людей или даже друзей, так что проще всего было уйти по-английский.

Однако на первом этаже его догнал Римус, вырвавшийся из тумана семейной радости.

— Северус, — окликнул Люпин Снейпа. — Я хотел сказать спасибо, — и протянул руку. Снейп ее пожал. — Без тебя этого ничего бы не было.

— Вот тут ты ошибаешься. Ребёнка-то не я Нимфадоре сделал.

У Римуса вырвался смешок. Северус тоже улыбнулся.

— Береги жену и сына, Люпин. И запасайся терпением. Теперь тебе его понадобится в разы больше.

— Спасибо, — опять поблагодарил Римус и, не удержавшись, обнял Снейпа — по-мужски крепко и с чувством душевного единения вкупе с искренней благодарностью. Северус терпеливо снес нежности от Люпина и даже похлопал его по плечу, но желал больше подобное в жизни не повторять.

— До завтра, — сказал Снейп, и Римус, поняв намёк, отстранился. — Возьми выходной, побудь с семьей. Замену на время мы тебе найдём.

— Да? Спасиб… Спасибо, Северус.

Снейп махнул рукой на эту повторяющуюся благодарность и вышел из дома на свежий вечерний воздух Хогсмида. В Хогвартс он шёл пешком, не спеша, в одной руке Северус нёс чемодан с зельями и лекарствами, на сгибе другой — мантию и сюртук. Задним числом он понимал, что выйти на улицу без верхней одежды было не лучшим решением, но холодящий ветерок, который заставлял его рубашку колыхаться, как парус у корабля, бодрил и ощущался как долгожданная прохлада. После нескольких часов родов в комнате, где было душно, весенняя вечерняя погода казалась благословением. Идя по улочкам Хогсмида к замку, Северус то и дело вспоминал лицо младенца, которого в буквальном смысле достал из чрева матери. Теперь он понимал, почему многие его знакомые акушеры говорили, что процесс рождения детей — это магическое таинство, к которому судьба дала возможность прикоснуться. Забыть такое невозможно, как и привыкнуть. Северус первым держал на руках новорожденного, первым посмотрел в его глаза, увидел первый вздох и услышал крик. Это все происходило на его руках. Маленькое тельце обрело душу, стало частью реального мира и то, что этому чуду способствовал Северус, окрыляло Снейпа, как никогда прежде. Успешные операции, которых у него было сотни, померкли перед тем, что произошло сегодня. Рождение Люпина-младшего стало знаменательным событием и достоянием его, Северуса, карьеры врача, и даже въедливая мысль, что он помог родиться на свет сыну некогда своего заклятого школьного врага, не омрачила настроения, когда душа пела и хотелось жить вопреки всему.

В Хогвартс Северус вернулся в отличном настроении, несмотря на усталость. В коридорах было пусто, вся школа была на ужине в Большом зале. Туда Снейп и направился сразу же после того, как ополоснулся и переоделся в свежую одежду.

— Люпина не будет до конца недели. Я заменю часть его уроков, — сказал Снейп, сидящему рядом Дамблдору. — И Поппи до завтра тоже не будет.

— По какой причине? — ровно спросил Альбус. — Идёт конец учебного года, времени на самоуправство нет.

— Его никогда нет, Альбус. Если волнуешься за студентов, то за время отсутствия Помфри можешь отправлять всех больных ко мне, а насчёт ЗОТИ я уже и так сказал, что заменю часть занятий.

— А вторую часть кому отдать? До конца недели четыре дня.

— Из них два выходных, — резонно заметил Снейп.

— Я могу помочь. Наши с Римусом кабинеты находятся рядом. Мне не сложно дать студентам задание и следить сразу за двумя классами, — вмешалась в разговор Минерва, услышав, о чем идёт речь.

— Хорошо, но причину столь резкой отлучки Люпина и Поппи ты назовёшь? Насколько мне известно, полнолуние было на прошлой неделе.

Северус достал палочку и наколдовал звуконепроницаемый купол так, чтобы только Дамблдор и Макгонагалл могли его слышать.

— Час назад Нимфадора Тонкс родила Римусу сына. Люпин просто не в состоянии сейчас работать и семью в ближайшие дни он ни при каких обстоятельствах не бросит. Беременность была тяжелой и им всем нужно время прийти в себя, — объяснил Северус и, будто бы не сказав ничего особенного, принялся за мясное рагу.

Макгонагалл выронила из рук вилку, Дамблдор удивленно воззрился на Снейпа, не веря своим ушам.

— Ничего себе, — проговорила Минерва. — Радость-то какая! Надо их поздравить и навестить. Погоди, а ты откуда знаешь, Северус?

— Навещать пока рано, поздравить можешь в письме. Тонкс сейчас не до гостей, ровно как и младенцу. Пока я их не осмотрю и не дам разрешение, никто к ним не подойдёт.

— Так это ты, что ли, роды принимал? — удивилась Макгонагалл.

— Мы с Поппи. Она сейчас с Нимфадорой, поэтому и не может вернуться в замок.

— Почему вы не отправились в Мунго?

— Дети оборотней не должны рождаться, — сказал Дамблдор. — Как тебе это удалось, Северус? — обратился он к зельевару, который смотрел строго перед собой и с незаинтересованным в разговоре видом поедал ужин.

— Семь месяцев наблюдений и котел Шарля Деро, который ты мне подарил. Я бы назвал успех лишь благоприятным стечением обстоятельств, но Люпины бы со мной не согласились, — иронично заметил Снейп. — Так я могу передать Римусу, что вопрос с его спонтанным отпуском согласован?

— Да, можешь. И передай ему наши поздравления. Уникальный случай, — кивнул Альбус.

— Обязательно.

— На ближайшем педсовете стоит обсудить, что подарить новоиспеченным родителям. Такое нельзя оставить без внимания. Вы же со мной согласны? — спросила Минерва.

— Не надо никому пока знать об этом. Чем больше людей в курсе рождения младенца от оборотня, тем выше вероятность, что за ним придут специалисты из Мунго. Я не для того помогал ему появиться на свет, чтобы кто-то сделал из него подопытную крысу.

— Они никогда так не поступят, — возразила Макгонагалл.

— Северус прав, Минерва. Сохраним новость в тайне. Когда Римус и Нимфадора будут готовы сами рассказать о пополнении, тогда мы все их и поздравим. Не стоит подвергать опасности молодую мать и ребёнка, — авторитетно сказал Дамблдор и Минерва с ним согласилась.

— Боюсь, что в Мунго они не смогут обращаться ещё лет семь точно. Ребёнок особенный, это факт, но насколько — будет понятно только тогда, когда он начнёт проявлять магию.

— И все это время ты будешь наблюдать за ними?

— Или Поппи. Одни они точно не останутся.

— Похвально слышать, — произнёс Альбус, на что Северус фыркнул и снял звуконепроницаемый барьер.

***

Северус навещал Люпинов вплоть до конца недели. Каждый вечер перед ужином он вместе с Помфри отправлялся в Хогсмид, чтобы проконтролировать состояние Нимфадоры и новорожденного, которого назвали Тедди. Когда Снейп впервые услышал это имя, у него невольно прошла ассоциация с медвежонком из старых магловских мультфильмов, которые он смотрел в детстве, пока отца не было дома. Тедди Люпин оказался достаточно крепким и симпатичным малышом, что Северус со скрипом признал. Пухлые щеки и очень внимательный взгляд, которым Тедди награждал его всякий раз, как Снейп осматривал младенца, отпечатались в памяти Северуса. Он мог сказать, что прикипел к малышу, иначе как объяснить, что он без лишней надобности носил того на руках, укачивал и передавал свёрток с ребёнком матери иногда без особой охоты. Взыгравшая привязанность изрядно беспокоила Северуса, хотя ни Люпины, ни Помфри не видели в столь тесном и тёплом общении Снейпа и Тедди чего-то предосудительного. Римус охотно передавал сына в руки Снейпу «просто подержать», пока сам помогал Нимфадоре или Поппи с приготовлением смеси или одеждой, а иногда тихо бормотал слова благодарности Северусу, думая, что этого никто не слышит. Столь пристальное внимание к своей персоне Северус терпеть не умел, поэтому по привычке отнекивался от комплиментов, которые сыпались на него градом, и выдавал саркастичные комментарии на разного рода переживания молодых родителей, но, казалось, уровень снисходительности доме Люпинов достиг той максимальной точки, когда даже на самое агрессивное или несуразное слово или действие окружающие добродушно пожимают плечами и продолжают заниматься своими делами. В один из дней, когда Тедди уже стал больше походить на человека, а не на сморщенный и несуразный комок крови и плоти, Северус распеленал малыша, чтобы осмотреть пупок и взять анализ крови. Стандартная процедура, которую он проделывал не раз с младшим Люпином, превратилась в концерт по заявкам. Пока Северус ухищрялся одной рукой держать ноги мальчишки, а другой — взять кровь из пятки, Поппи отвлекала внимание ребёнка погремушкой, Тонкс прихлопывала в ладоши и звала сына по имени, так же стараясь отвлечь от неприятной процедуры, Тедди чхать хотел на всех взрослых и беззвучно выразил все, что думал об окружавших волшебниках мощной струёй мочи. Влага оросила руку и рубашку Северуса.

— Ну спасибо, Тедди, — ворчливо сказал Снейп и, улучив момент затишься у малыша, быстро поколол тому пятки и набрал немного крови в пластиковый контейнер. Поппи и Тонкс рассмеялись.

— Все, Северус, танцевать тебе на его свадьбе, — хихикая, произнесла Помфри.

— Чего? — тупо переспросил Снейп, уставившись на улыбающихся женщин.

— Примета такая есть, — пояснила Тонкс. — Если младенец кого-то описает, то тот точно придёт на его свадьбу.

— Бред какой-то, — фыркнул Северус и спрятал образец крови Тедди в своем медицинском чемоданчике. — Я бы предпочёл проветриться на вашей с Римусом свадьбе. Гермиона мне все уши летом прожужжала о том, какая романтичная у вас была помолвка.

— Оу, — Тонкс слегка смутилась. — Не знала, что ты курсе этой истории.

— Ни Поттер, ни Уизли не умеют держать язык за зубами, а когда к ним присоединяются Грейнджер и Малфой, так эти четверо и вовсе превращаются во взрывоопасную смесь из безрассудства и безостановочного трепа. Я при всем желании не смог бы остаться в неведении.

— Нам так тебя жаль, — с весельем в голосе сказала Поппи. Тонкс тоже улыбнулась.

— Мы с Римусом хотели пожениться еще осенью, но там вначале переезд занял много времени, потом я узнала, что жду Тедди, и как-то все никак не сложится.

— Вам некуда торопиться. Восстановитесь и сыграете свадьбу. Заключение брака — не самое важное, семья у вас уже есть, и это главное, — деловито заметила Помфри и потрясла погремушкой, опять привлекая внимание Тедди.

— Кстати, Северус, я хотела у тебя спросить насчёт свидетельства о рождении. Тедди же должен был появиться в книге рождаемости, а если об этом станет известно целителям Мунго? У тебя не возникнет проблем? — спросила Тонкс, привставая на кровати.

— Не должно быть. Постарайтесь пока не распространяться о рождении сына, остальное со временем уляжется. В Мунго вы никому не нужны до тех пор, пока у Тедди не появятся врожденные признаки ликантропии.

— А они появятся?

— Не знаю, первое полнолуние покажет, как и анализ крови.

Еще с полчаса они в шесть рук возились с малышом, а когда тот уснул, Поппи и Северус вернулись в Хогвартс.

***

— Вот ты где. Я как раз тебя искала.

Гермиона вошла в лабораторию и села на скамейку возле стены, чтобы не мешать Снейпу работать. Он махнул рукой, как бы говоря, что слушает ее, и продолжил смешивать ингредиенты в котле под аккомпанемент метронома.

— Рудвиг написал, что завтра будет в Британии и хочет с тобой встретиться. Еще звонил мистер Маккензи, но, не получив ответа, оставил сообщение с вопросом о зельях. Похоже, они вместо аптеки забрели в лавку близнецов и закупились там не теми средствами.

— Я свяжусь с ними позже, — сказал Северус, не отрываясь от нарезки какого-то корня.

— Хорошо, телефон остался в гостиной.

Гермиона оправила юбку и присмотрелась к занятию Снейпа. Его лабораторию она знала наизусть, могла с легкостью ориентироваться в разнообразии ингредиентов и котлов и редко когда находила здесь что-то новое для себя, однако ее внимание привлёк одиноко стоящий на маленьком столе между стеллажей вполне обычный магловский микроскоп. Она поднялась со скамейки и подошла к нему.

— Затеял новое исследование? — спросила Гермиона и осмотрела пару стекляшек, на которых были размазаны капли крови.

— Не трогай, пожалуйста, — попросил Снейп. — Это по работе.

Гермиона даже и не думала прикасаться к рабочим инструментам Северуса, но все равно спрятала руки за спину, чтобы не было соблазна осмотреть детали поближе.

— Слушай, пуффендуйцы тут пустили слух, что какой-то школьный эльф заявился к тебе прямо на уроке и настолько рассердил тебя, что ты чуть не разорвал бедных студентов вместе с листами контрольных работ. Это случаем был не Винки?

— Слух сильно преувеличен, собственно, как и всегда.

Снейп отсчитал вслух пять капель сока боярышника и оторвал взгляд от котла, уперевшись кулаками в столешницу.

— Да, это был Винки.

— Понятно, — наиграно застенчиво протянула Гермиона. — И что, он не вывел тебя из себя?

— Этим обычно ты занимаешься.

— Даже так? — она встала напротив Северуса и тоже опёрлась на стол, пока в котле слабо булькало зелье, видимо, не требующее вмешательства зельевара. — И когда же я в последний раз выводила тебя из душевного равновесия?

Снейп сделал вид, что задумался.

— Не напрягайся, дорогой. Не вспомнишь, — Гермиона нежно улыбнулась и подмигнула. — Ты сегодня вечером свободен?

— Только после девяти. Есть предложения?

— Да так, несколько, — сказала она и медленно обошла стол.

— Ты что-то задумала. — Это звучало как утверждение, а не вопрос. Снейп проследил за фигурой Гермионы, которая уже подошла к нему вплотную и игриво провела ладонью от его кисти до подбородка. Волна приятных мурашек прошлась по позвоночнику Северуса.

— Не задерживайся и узнаешь.

Больше ничего не сказав, она чмокнула его в щеку и, довольная собой, ушла, оставив Северуса мучаться догадками и лёгким возбуждением.

Вечером Снейп шёл от Люпинов в предвкушении прекрасного завершения дня в объятиях любимой гриффиндорки. Несмотря на не самые лучшие анализы Тедди и осторожный разговор об этом с Тонкс, Северус чувствовал себя довольным проведённой работой. Но этим ощущениям не суждено было развиться. Едва зайдя в свои покои, Снейп обнаружил Гермиону сидящей на диване и вздрагивающей от рыданий. Он бросил мантию на пуфик и в два шага подлетел к ней.

— Гермиона, что…

Только Снейп опустился перед ней на корточки, как Грейнджер утёрла слёзы тыльной стороной ладони одной руки, а вторую спрятала за спиной. По комнате прокатился приглушённый звук колокольчика.

— Я… Все хорошо… — выдавила из себя Гермиона.

— А по тебе не скажешь. Что там? — Северус кивнул ей на руку, спрятанную за спиной.

— Ничего.

Он скептично поднял бровь, всем своим видом показывая, что не верит ее словам. Гермиона шмыгнула носом и с неохотой вытащила руку с зажатой в ней погремушкой. Синий слоник на пластмассовом кольце и с колокольчиком на шее звякнул, когда его потревожили и подставили под свет ламп. Северус взял игрушку и немного ее покачал, как делала это Помфри. Приятная мелодия прокатилась по комнате.

— И что тебя так расстроило?

— Ничего, — соврала Гермиона. Северус на ее ответ не купился. Он сел рядом и обнял ее за плечи.

— Эта игрушка не стоит твоих слез.

— Я понимаю… но это произошло само… когда я ее увидела на полу, — Гермиона опять всхлипнула и уткнулась в грудь Северуса. Он покрепче обнял ее и дал время выплакаться. Снейп догадывался, что ее реакция на безобидную детскую игрушку вызвана наконец пришедшим осознанием потери собственного ребенка. Пытаясь как-то поддержать Гермиону, Северус молча гладил ее по волосам и медленно укачивал в своих объятиях. Синий слоник лежал на мягкой обивке дивана и, казалось, будто снисходительно поглядывал своим единственным плюшевым глазом на обнявшуюся парочку. Гермиона перестала всхлипывать и оторвалась от груди Северуса. Мокрое пятно на его рубашке служило доказательством ее очередного эмоционально приступа, которого, по-хорошему, не должно было быть, но она поддалась расшатывающим душевное равновесие волнам сожаления и обиды на себя, которые, думала, смогла побороть в тот вечер, когда узнала, что была беременна. Она потянулась за слоником и покрутила его в руках. Северус молча наблюдал за ней и уже был готов вновь подставить свою грудь для ее слез, но их не последовало.

— Откуда это у тебя? — тихо спросила она, вытирая дорожки слез с щёк.

— Случайно принёс, — ответил Северус, понимая, что оправдание звучит неубедительно.

— Ты бы купил такую игрушку нашему… — ее губы задрожали, но Гермиона не позволила себе опять расплакаться.

— Наверное, но конкретно этого слона надо будет отдать владельцу. Хочешь сделать это сама?

Гермиона в недоумении посмотрела на Северуса своими красными от слез глазами.

— Кому? Неужели ты связался с Анной Зетман?

— Нет, но в моей жизни последнее время слишком много детей, — сказал Северус. — Завтра после завтрака кое-куда сходим и ты сама отдашь игрушку тому, кому она принадлежит, но у меня будет условие, — Гермиона согласно кивнула, — никаких слез и разговоров об увиденном. Договорились? — она опять кивнула.

Северуса удовлетворил ее столь скупой ответ. Он поднялся с дивана, подал Гермионе руку и не без сожаления произнёс:

— Пойдём спать.

***

Переговорив с Римусом на счёт того, что сегодня Северус придёт не только с Поппи, но и с Гермионой, и получив разрешение, он собрал необходимые зелья для Тонкс и под руку с Грейнджер отправился в Хогсмид. На подходе к дому Гермиона озиралась по сторонам, пытаясь понять, куда они пришли. Помфри и Снейп же подглядывали на Грейнджер, ожидая ее реакции от известия, что Тонкс родила.

Осторожно отворив входную дверь, троица прошла в дом и поздоровалась с Римусом, который выглядел сонным, уставшим, но, как ни парадоксально, ещё и довольным.

— Они наверху, только проснулись. Проходите. Привет, Гермиона, — сказал Люпин, заметив озадаченную Грейнджер, которая старалась лишний раз не отсвечивать и держалась за спиной Снейпа. Она ответила ему схожим приветствием.

Люпин скрылся на кухне, а троица поднялась на второй этаж. У двери спальни Северус пропустил Гермиону вперёд и, постучавшись, предложил войти. На кровати с балдахином лежала Нимфадора, прижимая к груди Тедди, прикрытого пеленкой. Младенец кряхтел и причмокивал, а мать с счастливой улыбкой кормила своё ненаглядное чудо.

— Молоко пришло? — радостно спросила Помфри, тоже войдя в комнату.

— Да, наконец-то. Северус, твои зелья в очередной раз творят чудеса, — откликнулась Нимфадора.

— Рецепт нашла Поппи, а воспроизвести его технически было несложно, — отмахнулся Снейп, застыв недалеко от кровати рядом с Грейнджер.

— Мог бы принять похвалу, — заметила Помфри, присаживаясь рядом с Нимфадорой.

— Вот-вот. Он всегда себя так ведёт, Гермиона? — с неугасающей тёплой улыбкой поинтересовалась Тонкс. — Ты проходи, не стесняйся. Северус с Поппи уже привыкли к моему слегка потрёпанному виду и вечному беспорядку, так что не пугайся.

— Что? — тупо переспросила Грейнджер. — Да, конечно.

Северус заметил, как Гермиона покачнулась, то ли желая сделать шаг вперёд ближе к кровати, то ли наоборот назад, подальше ото всех, и придержал ее за талию.

— Я хотела отдать игрушку, — сказала Грейнджер, выходя из ступора и доставая из кармана детскую погремушку. — Она лежала у нас.

— Ооо, мы как раз ее искали. Видимо, запуталась в твоей мантии, Северус, — ответила Нимфадора. — А ну, не щипайся! — резко добавила она, глядя на сына. Живой комочек у неё в руках задвигался и с причмокиванием отлип от груди. Тонкс поспешила прикрыться и вытереть губы малыша. Тот с довольным видом продолжал ворочать языком и надувать губы.

— Скоро он начнет ещё и кусаться, — сказала Поппи и подала Доре платок.

— Лучше уж так, чем кормить его искусственными смесями.

— Разницы особой нет, — заметил Снейп, — поэтому, если молока не будет хватать, то лучше докорми его смесью.

— Я стала похожа на дойную корову, Северус. Молока ему точно хватит, — сказала Тонкс и засмеялась.

— Ну и хорошо. Как он спал? — спросил Снейп, все так же не отходя от Грейнджер.

— Неспокойно, если честно. Ещё у него появилась сыпь.

Тонкс поднялась вместе с сыном на ноги и уложила малыша так, чтобы можно было показать Северусу источник тревоги.

— Вот, красные волдырики, — она распеленала младенца и указала на покраснения в области складок ног и рук.

— Это потница. Почаще раскутывай его и проветривай комнату. У вас тут жарко, он потеет. Предположу, что из-за этого он плохо спит.

Поппи провела над малышом палочкой и применила диагностические чары.

— Северус прав, — изрекла Помфри. — Физических отклонений у него нет, как и поводов для беспокойства. Давай лучше разберёмся с тобой. Пройдём? — она указала в сторону ванной комнаты. Ещё с самих родов Северус и Поппи поделили обязанности, он занимается Тедди, она — Нимфадорой.

— Да-да, сейчас. Северус, можешь его на руках поносить, пока он не срыгнет воздух? — спросила Дора и принялась быстро пеленать ребёнка.

— Оставь, он и так весь мокрый. Иди с Поппи, я сам.

Нимфадора с секунду колебалась, но потом все же оставила малыша с Северусом, а сама закрылась в ванной вместе с колдоведьмой. Снейп окутал пелёнкой ножки младенца, аккуратно подложил одну свою широкую ладонь ему под голову, а второй приподнял легенькое тельце. Тедди хрюкнул и потянулся ручками к знакомому лицу.

— Гермиона, закинь вон тот платок мне на плечо, — обратился он к Грейнджер, столбом стоящей позади и с любопытством рассматривая взаимодействие Северуса с младенцем. — Гермиона!

Она выполнила его просьбу и вновь вперилась взглядом в двоих непохожих друг на друга людей. Маленькая головка Тедди уперлась Северусу в плечо, которую он придерживал рукой. Изо рта у малыша текли слюни, сам Тедди шлепал губками, морщил нос и явно засыпал. Северус осторожно стал покачивать младенца, ожидая, когда воздух, случайно заглоченый во время еды, выйдет наружу.

— А ты неплохо справляешься, — сказала Гермиона, прислонившись к столбику кровати и наблюдая за Снейпом. Ее шок от увиденного явно прошёл. — Когда успел навык наработать?

— С Драко, — тихо ответил Северус. — Правда, когда Нарцисса дала мне его на руки, он был постарше Тедди.

— И давно вы тут… ну… — она не могла подобрать правильных слов, описывающих происходящее. Казалось, что ее сны, которые мучали ее слишком счастливыми картинками недосягаемого семейного процветания, вмиг превратились в реальность: вот Северус, вот ребёнок у него на руках, вот она, Гермиона, смотрит, как маленький человечек делает счастливыми всех окружающих.

— Десять дней. Мы с Поппи помогаем Нимфадоре и Римусу. Они с трудом справляются самостоятельно.

— Даже так?

— Тедди рождён с геном ликантропии, Гермиона, это не было просто с самого начала и не будет просто в будущем.

— И ты просто обязан помочь, я понимаю.

— Из твоих уст это звучит как упрёк, — нахмурившись сказал он и услышал, как Тедди срыгнул воздух вместе с молоком. — Отлично, — он погладил того по спинке. — Теперь пора спать.

Северус ногой подвинул детскую кроватку и уложил туда ребёнка, животиком вниз. Тедди пару минут возился, а когда Северус дал ему соску, заснул, тихо засопев.

— И что теперь будет дальше? — спросила Гермиона, не двинувшись от кровати ни на шаг.

— В каком смысле?

— Ты долго будешь приходить сюда и делать то, что, по-хорошему, должен делать Римус?

— Римус внизу готовит себе кофе, потому что ночка у него и у Тонкс явно была веселая. Младенцы редко когда тихо и мирно спят, Гермиона. Хотя бы днём, когда у меня и у Поппи есть свободное время, мы можем им помочь.

— С каких пор ты стал нянькой? Тем более, что для этого здесь есть Винки. Его фартук лежит на тумбочке, — пояснила она и указала рукой на тумбу, где действительно лежал фартук с эмблемой Хогвартса и вышивкой буквы «В» на кармашке.

— Я не нянька, а врач. Тедди и Тонкс нуждаются в присмотре. Или мне стоило послать их куда подальше после того, как Тедди родился? И вообще, Гермиона, откуда в тебе такая ревность?

— Нет никакой ревности, — с чего-то вдруг резко ответила Грейнджер. — Я пришла сюда отдать игрушку, которую ты обронил у нас в спальне.

Гермиона бросила погремушку на кровать и разозлилась ещё больше: на Северуса за эту сцену нежностей с чужим ребёнком, на Римуса, который не выполняет свои отцовские обязательства и вместо этого на кухне пьёт кофе, на Тонкс, которая так легко доверяет своего новорожденного сына Снейпу, на Поппи, которая увела Нимфадору в ванную и оставила ее с Северусом наедине, на себя за слёзы, которые наворачивались на глаза без всякой причины, и за ревность к Тедди, с которым так заботливо общался ее Северус.

— Я, пожалуй, пойду, у меня есть дела. Передай Тонкс мои поздравления с рождением сына, — бросила Гермиона и выскочила из комнаты, а потом из дома Люпинов. Северус не успел ее остановить, Грейнджер стремительно вылетела на улицу, чуть не сбив с ног Римуса, который как раз шёл на второй этаж.

— Эм, у вас все хорошо? — спросил он, заходя в спальню.

— Да, — как-то устало ответил Снейп. — Говори тише, я только что уложил Тедди спать.

— Ооо, спасибо. Будем надеяться, что он проспит хотя бы пару часов без криков.

Северус пропустил это предположение мимо ушей и потёр виски. Где-то на подсознании маячила мысль, что зря он привёл Гермиону к Люпинам. Он отмахнулся от неё, как от назойливой мухи, и обернулся, когда Поппи и Тонкс выходили из ванной.

— Тедди спит, — сказал Римус, прикладывая палец к губам. Дора заглянула в кроватку к сыну, и, удостоверившись, что с тем все хорошо, вышла из комнаты вслед за остальными.

— Северус, а где Гермиона? — спросила Тонкс, когда они все уже были на первом этаже.

— Ушла. Я тоже пойду. Если что…

— Сразу сообщать тебе, — подхватила Нимфадора и показала зачарованную монету, которую носила с собой вот уже пять месяцев. Снейп кивнул.

— Я тоже, пожалуй, пойду. Есть ещё дела, — подхватила Поппи.

Люпины поблагодарили Помфри и Снейпа за помощь и визит, и те бодрой походкой отправились обратно в замок. Северус шёл ссутулившись, спрятав руки в карманы брюк и погрузившись глубоко в свои мысли. Поппи еле поспевала за его размашистым шагом и, вконец умотавшись трусцой бежать за зельеваром, подхватила его под локоть.

— Давай-ка заглянем в «Три метлы», Северус? — предложила она таким тоном, будто бы и не спрашивала его мнения вовсе. Снейп смерил ее задумчивым взглядом и скупо кивнул.

— Только давай без допроса, — бросил он, когда они уже заходили в бар.

Субботним днём найти свободный столик в «Трех мётлах» было делом непростым, кругом сновали люди. Единственное свободное место оказалась за ширмой, рядом с пожилой парой волшебников, местных жителей. Помфри и Снейп заказали по стакану сливочного пива, за что получили смешливый взгляд Розмерты, и довольно долго потягивали его в молчании. Северус не верил, что Поппи сможет сдержаться и не задать ему ни одного вопроса.

— У вас с Гермионой все мирно? — спросила Помфри, делая вид, будто сливочная пенка в стакане интересует ее больше, чем собеседник. Снейп, ожидавший, когда Поппи начнёт бомбардировать его вопросами, даже не удивился направлению темы. Поколебавшись с ответом, он решил не утаивать происходящую путаницу в их с Грейнджер отношениях.

— Не особо, — односложно ответил Северус и постучал пальцами по столу.

— Понимаю, ты не хочешь разговаривать об этом, но если передумаешь, то я готова выслушать.

«Подлый ход», — подумал Снейп. Подобные фразы его раздражали, ведь они подразумевали перед собой перекладывание ответственности на собеседника и вынуждали принять данное распределение сил. Вроде бы безобидная и учтивая фраза ставила в тупик: либо проигнорировать и показаться невежливым и черствым, либо ответить и стать инициатором беседы. Северус также понимал, что кроме как с Помфри, обсудить его отношения с Гермионой больше не с кем. К Дамблдору он не пойдёт при всем желании, потому что Альбус довольно бездушен ко всему, что не касается его напрямую, и даёт слишком рациональные советы, не вслушиваясь в суть проблемы; с Минервой обсудить сложные душевные перипетии теоретически было возможно, но Макгонагалл чаще всего слишком чувствительна и эмпатична к проблемам других, что выливалось в безусловно крепкую поддержку, но переодически чересчур навязчивую. Это Северусу не подходило. Поппи же умела держать язык за зубами, слушать и давать комментарии строго по делу без осуждения или предвзятости. Она была настолько добра и сострадательна, насколько это было необходимо конкретному человеку, ни больше, ни меньше. Видит Мерлин, как раз такой человек Северусу и был нужен.

— Я ее не понимаю, — сказал Снейп, приняв решение не закрываться от Помфри, и потёр пальцами лоб.

— Не ты первый, не ты последний. Мужчины вообще редко понимают женщин, особенно если те попали под влияние собственных сильных эмоций.

— Да брось, — отмахнулся Северус. — Дело не в этом, — он оставил стакан с недопитым сливочным пивом подальше от края стола, чтобы случайно не опрокинуть.

— Вы с ней поговорили?

— В тот же день.

— И как она отреагировала?

Северус задумался. Однозначной характеристике поведению Гермионы он дать не мог.

— Почти спокойно, — ответил он. — Я, по крайней мере, ожидал другого. Думал, она будет на меня кричать, обидится или устроит истерику, но все прошло мирно.

— Ее совсем не задело произошедшее? — казалось, Поппи не могла поверить словам Северуса.

— Она сказала, что не понимает своих чувств, но что, возможно, все к лучшему. Я поверил ей.

— Но…

Северус потянулся на стуле, непонятно что ища глазами, и грузно опустился на руки, подперев ими подбородок.

— Вчера она расплакалась из-за погремушки. Не знаю, откуда этот слон вообще оказался у нас в комнате, то ли я случайно принёс в чемодане, то от Винки зацепил, но на Гермиону эта игрушка произвела слишком сильное впечатление. Минут пятнадцать она ревела у меня на груди и, похоже, сама не понимала, что же такого ей сделал этот несчастный синий слон с колокольчиком. — Северус устало вздохнул. — Я по дурости решил, что если она отдаст погремушку Тедди сама, то не будет больше плакать по мелочам, но просчитался.

— Честно говоря, неудивительно, — заключила Помфри, делая глоток сливочного пива. — Ей тяжело принять то, что вы потеряли, даже если она утверждает обратное. Именно поэтому я не хотела, чтобы она вообще знала о случившемся.

Снейп непонимающе уставился на Поппи.

— Эх, Северус, — она любя покачала головой, — связь между матерью и ребёнком слишком сильна.

— Его нет, — жестко поправил ее Снейп.

— В твоём понимании, нет, а вот в ее есть. Даже если Гермиона считает, что сейчас неподходящее время для подобного… для детей. Логикой такие чувства не заткнешь, природа будет брать своё. Постепенно, пока она до конца не осознает случившееся и не найдёт в душе укромный уголок, куда можно спрятать боль и сожаления, все связанное с детьми будет ее задевать.

— Мне теперь что, не навещать Тонкс с Тедди?

— Почему же? Не будь радикалистом, Северус. Твоё общение с Тедди выходит за рамки чисто врачебных обязательств, согласись.

Снейп хмуро поглядел на Помфри.

— Гермиона убежала сразу же, как мы с Нимфадорой ушли в ванную? — спросила Поппи, видя, что Северус начинает закипать.

— Нет, только когда я уложил Тедди спать. Мне показалось, что она приревновала, — бросил он недовольно.

— И чего ты-то злишься? Даже если она и приревновала, то это вполне объяснимо. Ты ее партнёр, будущий муж, с которым она потеряла ребёнка, нянчишь чужого младенца. Что она должна была испытать?

— Вот именно, что чужого. И я выполнял просьбу Тонкс, — возразил Снейп.

— Северус, — протянула Помфри, — она не ревновала, а увидела то, чего лишилась и, не справившись с эмоциями, ушла. Ты просто не замечаешь, каким довольным выглядишь, когда осматриваешь Тедди и берёшь его на руки. Даже Нимфадора в шоке от твоей метаморфозы, что уж говорить о Гермионе.

— Но она говорила, что…

— Это неважно, в данном случае смотри на ее поведение. Ты полгода тяготился мыслью о ее выкидыше и даже в коме страдал от чувства потери, а она живет с мыслью о беременности всего пару недель и, скорее всего, сознательно избегает анализировать этот вопрос. Но разум и чувства — штуки совершенно противоположные, Северус. Дай ей время осознать и смириться. Поддержи, если нужно. Будь рядом, в конце концов. Для тебя эта история уже в прошлом, а для неё она только начинается.

— Нам теперь избегать всего, что связано с детьми? — резко спросил Снейп, недовольный получившимся нравоучением от Поппи.

— Нет, зачем же? — Помфри почесала бровь и задумалась, как бы доходчивее объяснить свою мысль Снейпу. Порой он был удивительно глух к словам людей. — Расскажи, как поступают врачи с больными пациентами?

— Смотря в чем проблема, — нехотя отозвался Северус.

— Представим, опухоль.

— Назначают анализы, потом либо химию, либо операцию. Я не спец в онкологии.

— Так, ладно. Давай иначе, — Поппи обхватила прохладный стакан двумя руками и чуть подвинулась вперёд. — Как врач ты прекрасно знаешь, что после устранения проблемы нужен период восстановления и адаптации.

— Да, я понял тебя. Можешь приберечь аналогии для кого-нибудь другого.

— Иногда ты полный чурбан, Северус, — обиженно сказала Помфри. — Дай Гермионе время осознать все и не суди ее чувства по себе. Со временем она придёт в себя и не будет так бурно реагировать на детей.

Снейп кивнул и поджал губы. Обижать Помфри он не хотел, но и мусолить заведённую тему тоже. Неприятно, когда другие тыкают тебя лицом в твои же косяки и описывают то, чего ты не заметил. Северус привык всегда быть самым наблюдательным и видеть то, чего не видят другие. С Гермионой подобным похвастаться он не мог. Она единственная ставила его в тупик и переодически заставляла чувствовать себя слепым котёнком. «Дай ей время», — вторил внутренний голос. Что ж, именно поэтому Северус продолжил сидеть с Поппи в «Трёх мётлах» и не бросился в замок, чтобы найти Грейнджер и узнать, все ли с ней хорошо.

А с ней не было ничего хорошего. Сквозь застилающие глаза слёзы, Гермиона добежала до замка и на автомате поднялась в гриффиндорскую башню. Грейнджер сейчас хотела одного — разрыдаться и пожалеть себя вдали от всех. Дверь в ее покои оказалась закрыта и сколько бы она ни пыталась ее отворить, у неё это не получалось. Со злостью ударив по дереву, которое не поддалось ее судорожным манипуляциям и дрожащим рукам, она развернулась и, не зная что делать, съехала спиной по каменной кладке прямо на пол. Уткнувшись лицом в колени она расплакалась.

— Гермиона? А ну-ка.

Джинни, вышедшая на шум в коридор, перепугавшись, подхватила подругу под руку и завела в комнату.

— Ты чего? Эй, что случилось?

Не успела Уизли толком понять суть проблемы, как Гермиона крепко обняла ее и разрыдалась на плече. Джинни оставалось только гладить подругу по спине и приговаривать какую-то успокаивающую ерунду.

— Так, давай-ка выпьем, — сказала Джинни, когда Грейнджер в попытке унять истерику, поднявшуюся, как буря в стакане, отстранилась. Уизли достала из-под кровати чемодан с вещами и вынула оттуда бутылку огневиски. — Если что, это не мое, а Дина. У них участились проверки на спрятанный алкоголь после крайней потасовки пьяных шестикурсников прямо в гостиной. Теперь Макгонагалл устраивает обыск каждую неделю, — она фыркнула, будто давая оценку действиям декана, а на самом деле просто пыталась разрядить обстановку. Всхлипывающая Гермиона пугала Джинни не на шутку. — Вот, держи.

Грейнджер трясущийся рукой приняла стакан и сделала маленький глоточек. Алкоголь обжег язык и горло, и она закашлялась.

— Расскажешь, что у тебя случилось, или мне лучше не лезть?

Гермиона, у которой по щекам непрерывным потоком текли слёзы, выложила все, что ее тяготило за последнее время, как на духу. Джинни слушала молча, не перебивая, но под конец сбивчивого рассказа, перемежающегося со всхлипами и сморканием, тоже не удержалась и пустила слезу.

— О Боже мой, — сказала Джинни и прикрыла рот ладонью. — Как же ты это пережила, Гермиона?

Уизли бросилась обнимать подругу. Сострадание перемешалось с расстройством. Джинни не знала, чем помочь Гермионе и как ее поддержать. Рассказ Грейнджер не укладывался у неё в голове, казался вымышленной историей, произошедшей с какой-то не самой удачливой девушкой. Джинни отказывалась признавать, что Гермиона прошла через все ею описанное. Ближе к обеду, когда слёзы и истерика закончились, а на их место пришла усталость и головная боль, Гермиона прилегла на кровать, да так и уснула. Джинни не посмела ее будить даже к ужину, и поплелась на него в одиночестве, опустошенная услышанным. Ее помятый вид вызвал вопросы у друзей, Гарри и вовсе обеспокоено пытался узнать, что случилось, но Джинни молчала, погружённая в свои мысли и переживая боль подруги, как свою собственную. Кое-как съев пару ложек тыквенного пюре, она отодвинула от себя тарелку, встала из-за стола и вернулась в комнату. Ближе к одиннадцати часам ночи Гермиона продолжала мирно спать на своей кровати, укрытая одеялом. Джинни же успела сделать всю домашнюю работу и тоже собиралась ко сну, но одна мысль не давала ей покоя. Поколебавшись с минуту, она все же накинула на плечи толстовку и вышла в коридор. Время отбоя уже наступило, поэтому Джинни шла тихо и постоянно оглядывалась. Если ее заметит миссис Норрис, ей не сдобровать. Темная лестница, ведущая вниз, показалась Уизли более зловещей, чем обычно, но, уверенная в правильности своего поступка, она медленно спустилась вниз. Перед массивной дверью декана Слизерина она на секунду замерла и, досчитав до десяти, все же постучала. Дверь ей открыли не сразу, Джинни даже подумала уйти, пока не поздно, но только она сделала шаг назад, как хозяин комнат возник перед ней в своём привычном профессорском обличии.

— Мисс Уизли? — удивился Северус, но вместо ещё одного вопроса просто впустил девушку к себе. Джинни замерла возле закрытой двери, не решаясь проходить дальше.

— Вообще я на секунду, — сказала она, вытянувшись по струнке. Рядом со Снейпом по-другому почему-то редко когда получалось.

— Что с Гермионой? — предугадав ее слова, спросил Северус.

— С ней все хорошо… наверное. Я хотела сказать, что она сегодня останется на ночь у себя.

— Я догадался, — мрачно сказал Снейп и сложил руки на груди.

— Она спит с обеда. Ну это так, чтобы вы знали. Я не стала ее будить. Ей было… нелегко, она устала и уснула.

— Понятно.

Разговор не клеился. Джинни взяла всю свою волю в кулак, чтобы сказать все, что думала.

— Она прибежала в слезах и рассказала о вас, то есть, о ребёнке и Тедди. Лучше, конечно, чтобы вы были рядом с ней и я бы привела ее сюда, но она выпила и, видимо, слишком устала, поэтому я не нашла в себе сил ее поднимать с…

— Выпила?

— Огневиски. Чуть-чуть, — постаралась объясниться Джинни. Северус вздохнул и нахмурился.

— Понятно, — вновь сказал он. — Присмотрите за ней, Джиневра.

— Обязательно. Я бы так и сделала, просто мне показалось, что вы должны знать, где она и что с ней.

— Спасибо.

— Не за что, — сказала Джинни и потопталась на месте, не зная, как лучше уйти. Северус заметил ее колебания и указал на дверь. Это приглашение заметно облегчило Уизли задачу — смыться из покоев зельевара. Она взялась за ручку и обернулась на стоящего в отдалении Снейпа.

— Примите мои соболезнования, профессор. Думаю, вам так же нелегко, как и ей.

С этими словами Джинни быстро вышла из покоев и закрыла за собой дверь. «Чертовы гриффиндорцы!». Как будто соболезнования Уизли были ему нужны. От ее слов он только больше напрягся, хотя стоило отдать Джинни должное — известие о том, что Гермиона ночует у себя в комнате, значительно его успокоило. «Может, ее истерика даже к лучшему. Подруга точно сможет ее понять лучше, чем я». С этими мыслями Северус тоже направился спать, по крайней мере, он очень надеялся, что сможет уснуть.