Глава 35: Случайность

— Что вы забыли, мисс Хэлингер? — как можно строже спросил Северус, всем своим видом показывая, что женщине здесь не рады. Он не собирался с ней церемониться, но и игнорировать ее присутствие тоже было нельзя хотя бы по той причине, что она не даст ему нормально поговорить с Гермионой.

— Я подумала, мистер Снейп, что все же нам пора сделать первый шаг, — она толкнула волшебника и прошла в его покои, ловко закрыв за собой дверь. Северус опешил от такого поведения коллеги, поэтому и не успел среагировать на ее выпад. Уже когда хлопнула дверь и мисс Хэлингер без стеснения скинула с себя кремовую мантию, он понял, что эта женщина станет его погибелью. — И не говори, что тебе не нравится, — произнесла Науми, красуясь формами. Ее тело было соблазнительным, с этим сложно было спорить. Элегантное кружевное белье темно-зеленого оттенка, чулки на подвязке, объемная грудь, едва прикрытая лифом — все было так близко к Северусу, но он даже не успел оценить эти прелести. Женщина буквально кинулась ему на шею и стала целовать.

— Ну давай же, я знаю, что ты хочешь, — только и успела произнести она, как Снейп резким движением выкрутил ей руку и прижал ведьму к ближайшей стене, чтобы она не могла двигаться. — М-м-м, ты любишь пожёстче? Я согласна, только возьми меня наконец.

— Ты мне противна, — ответил Северус. — И я никогда не лягу с тобой в кровать.

— Да ладно, не изображай недотрогу. Я готова на все ради тебя. Неужели не видишь? — она повела ягодицами, касаясь его бедер, но не ощутила ни малейшей заинтересованности со стороны волшебника. — Ну чего ты хочешь? Я умею быть послушной.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — зло процедил Снейп.

— Врешь, Северус. Вчера ты был не прочь со мной переспать. Давай же, вот я, вся в твоей власти, бери, и я исполню твои желания.

Снейп продолжал прижимать женщину к стене и по возможности старался ее не касаться. На удивление, он никак не отреагировал на ее обнаженное тело, Хэлингер его не возбуждала. Он думал, как избавиться от нее по-тихому, чтобы она не устроила истерику на всю школу, но в голову как на зло не приходили никакие идеи. Северус решил, что просто вытолкнет ведьму из собственных покоев взашей прямо в нижнем белье, и тогда проблема будет исчерпана, но не успел он даже дотянуться до ручки двери, как сзади что-то с треском упало. Он обернулся. У входа в кабинет стояла Гермиона, а на столе валялся его телефон, брошенный ею прямо на кучки бумаг.

— Ты обещал, — тихим голосом произнесла девушка. На ее лице отражалось удивление и обида. — Хотя твоим словам никогда нельзя было верить. Поздравляю, мисс Хэлингер, вы добились своего, — она зло сощурилась и посмотрела на полуголую преподавательницу нумерологии. — Видимо, теперь можно рассказать всей школе, что вы подрабатываете проституткой. Уверена, всем эта новость придется по вкусу. Развлекайтесь, не буду мешать.

— Гермиона, стой, — Северус отпустил коллегу и сделал несколько шагов к Грейнджер, когда та уже собиралась уйти.

— Мне нечего здесь делать. Забудь обо всем, что я говорила раньше. Ты... — ее губы задрожали, было видно, как она едва сдерживает слезы. — Верни мне кота, если он к тебе придет, и мои вещи через домовика. Я больше так не могу.

Гермиона все же ушла из покоев зельевара, от души хлопнув дверью. В эту минуту Северус понял, что потерял ее навсегда. Она больше не поверит ни единому его слову, не даст возможности оправдаться, он опять ее предал. Снейп бросил пылающий гневом взгляд на стоящую у стены Хэлингер.

— Пошла вон! — крикнул волшебник.

— Ты спишь со студенткой? Вот почему я тебя не интересую! Тебе нравятся девочки помладше или ты просто наслаждаешься их неопытностью? — проговорила Науми.

Северус подлетел к ней, как разъяренный коршун, и вцепился в ее запястья с такой силой, что едва не переломил ее кости. Женщина была вновь припечатана к стене без возможности пошевелиться.

— Тебе повезло, что я не бью женщин, — прошипел он. — Хоть слово скажешь о Гермионе, я вырву твой поганый язык, и ты всю оставшуюся жизнь будешь хлопать глазками, как тупая кукла. Ты меня услышала?

— Услышала. Хочешь, я поговорю с твоей юной принцессой и скажу, что у нас ничего не было, раз из-за меня ты потерял свою маленькую игрушку? — ехидно произнесла Науми, совершенно не испугавшись мужчины и его угрозы. Правда, когда Снейп с силой саданул кулаком прямо рядом с лицом ведьмы, она все же непроизвольно вздрогнула и зажмурилась.

— Не смей даже близко к ней подходить! Забирай свои шмотки и проваливай отсюда к черту. Я бы скорее переспал с мужиком, чем трахнул тебя. Ты мне противна, — он брезгливо швырнул в нее ее же мантию и указал на дверь. Женщина не сдвинулась с места, тогда Северус достал палочку, откуда вырвалось несколько искр. — Не хочешь по-хорошему? Как тебе идея, пройтись голой по всему Хогвартсу? — Снейп взмахнул палочкой, и мантия в руках Науми исчезла. — Мне продолжать?

Хэлингер мотнула головой.

— Ты этого не сделаешь, Северус, если не хочешь, чтобы все узнали о том, что наш загадочный зельевар в перерывах между уроками трахает студентку, — она растянула губы в довольной улыбке. — Возможно, на твое место придет другой сексуальный профессор, который не откажется стянуть с меня трусики, — Хэлингер провела пальчиками по кромке белья и игриво его приспустила.

— Озабоченная дура, — выплюнул Снейп и подошёл к коллеге вплотную. — Ты смеешь меня шантажировать?

— Ну, если иначе ты никак не понимаешь, то да. Дорогой, — она царапнула его по скуле ногтем, — я каждый раз вздрагиваю, когда ты так смотришь на меня. Зачем отказываться от наслаждения, которое мы оба можем друг другу доставить? Но раз ты у нас такой принципиальный, то посмотрим, что с тобой сделает многоуважаемый Дамблдор, Министерство и родители студентов, когда узнают правду. Уверена, что в Азкабане удовлетворяться будет совсем не с кем, бедняжка.

Северус устал терпеть ее выходки, поэтому совершенно не по-мужски схватил Хэлингер за щеки, поднимая ее голову выше, смотря прямо в глаза, и прошипел:

— Мне плевать, кому и что ты расскажешь, но... — он специально промедлил, чтобы женщина перестала чувствовать себя королевой бала и продолжил. — Если мне станет известно о твоём чересчур длинном языке, который ты распускаешь, то я обещаю, что ты пройдешь все круги ада, начиная от насилия и пыток, заканчивая медленной и мучительной смертью всех твоих близких, — ох как Снейп в эту секунду ненавидел слова, что говорил этой женщине. Он готов был сам себя убить, лишь бы не произносить эти угрозы, но он был уверен, что попытка напугать Хэлингер — это единственное, что наконец избавит его от ее общества. — Ты же хотела поиграть с Пожирателем смерти, так давай, рискни, и я покажу, на что действительно способен, только удовольствия ты не получишь, — Северус специально сместил руки с ее лица на горло и слегка сдавил, чтобы она почувствовала нехватку воздуха. Он видел, как ее зрачки расширялись и сужались от очевидного страха, она хваталась за его руку, что пригвоздила ее к стене. Снейп почувствовал острое желание применить к Хэлингер легиллименцию и посмотреть, что же так отчаяно толкает ее к нему в постель, почему она ведёт себя как шлюха, но он сдержался. Применять ментальную магию во время эмоциональной нестабильности — гиблое дело, Северус не ручался за последствия, поэтому и отступил. Он отнял руку от шеи женщины и в последний раз рявкнул на нее, чтобы она исчезла из его жизни и, на удивление, Науми выбежала из покоев зельевара в нижнем белье, сказав напоследок, что он ненормальный ублюдок. Как только дверь за ведьмой закрылась, Северус рухнул на пол возле кресла и закрыл голову руками. На боль в явно сломанной кисти он не обращал внимания. Его волновало, как теперь быть с Гермионой. Долбаное стечение обстоятельств разрушило до основания то, что ещё держало их в подобии каких-то отношений. Теперь же на месте симпатии, привязанности и потребности друг в друге было выжженое поле, где уже не вырастет ничего.

***

Грейнджер шла по коридору школы, едва сдерживая порыв закричать от боли и беспомощности. «Как он мог так со мной поступить? Он же говорил, что между ними ничего нет!». Рассудок затуманила ревность и обида, любовь сменилась ненавистью и желанием отомстить. Гермиона с трудом соображала и, по-хорошему, ей стоило уйти к себе в комнату, зарыться в одеяло и проплакать в очередной раз несколько дней напролет, сетуя на жизнь и собственную ничтожность, но вместо этого в груди проснулось рвение к жизни, к попытке показать, что она сама себе хозяйка. Не отдавая отчёта в том, что она творит, и не пытаясь усмирить бушующее внутри себя пламя, Гермиона залетела в гостиную Гриффиндора, глазами отыскивая того, кто помог бы ей справиться с накатившим отчаянием и безрассудством.

— Рон, нам нужно поговорить. Поднимайся, — как в старые добрые времена скомандовала Гермиона. Тот сидел на диванчике перед камином в компании Лаванды и даже испугался столь строгого голоса подруги.

— Гермиона, что случилось? — Уизли наклонился вперёд, чтобы лучше рассмотреть девушку.

— Грейнджер, а ты не забыла, что вы с Ронни как бы растались и он больше не обязан по первому зову бежать за тобой? — влезла Браун, отстаивая своего парня.

— Тебя не спрашивали, Лаванда, так что замолчи. Ты идёшь, Рон?

— Прости, Лав. Я на пару минут.

Он не успел толком подняться, как Гермиона схватила его за рукав и потянула за собой к выходу из гостиной.

— Куда мы идём, Гермиона? — недоумевая, спросил парень.

— Туда, где нам никто не помешает.

Они прошли несколько коридоров и оказались в небольшом закутке. Грейнджер толкнула туда парня и прижалась к нему всем телом.

— Что ты делаешь? — спросил Уизли, опешив от такого напора девушки.

— Ты же этого хотел, Рон? Ты же любил меня, желал быть как все парочки. Так вот, я созрела. Неужели откажешь? — она говорила это резко, жёстко, и если бы парень мог разглядеть ее лицо, то понял, бы что она не в себе, но так как в нише было темно, а ранее запретный плод так близко, он не смог устоять и поддался порыву поцеловать Гермиону. Она ответила ему без особого энтузиазма, но Рону было плевать. Он целовал ее отчаянно и в тоже время нежно, потому что и правда любил. Никакая Лаванда в его личном рейтинге не стояла даже близко к такой родной Гермионе Грейнджер, недосягаемой и той, кто его отшила, решив пожить для себя.

Уизли рывком поменялся с девушкой местами. Теперь он прижимал ее к каменной кладке школьного коридора, продолжая покрывать поцелуями лицо и шею, пока руки скользили по округлым бёдрам и довольно объемной груди. «И как я раньше этого не замечал?» — пронеслось в голове парня, но он лишь больше воодушевился, когда понял, что Гермиона поддается на его ласки, пускай и с закрытыми глазами.

— Ты уверена, что готова? — шепотом спросил Рон, растегивая пуговицу на брюках и задирая подол лёгкого платья девушки.

— Да, не задавай глупых вопросов, — ровным тоном ответила она.

Парень не стал заморачиваться, лишь отодвинул в сторону ее нижнее белье и едва успел войти, как обоих незадачливых любовников как будто ударило разрядом электрического тока. Гермиона вскрикнула от вспышки боли, что прокатилась волной по всему телу и сконцентрировались внизу живота. Рон же издал приглушённое шипение и схватился за пах, который горел так, словно его с размаху треснули бладжером. Промучившись так какое-то время, Уизли более-менее взял себя в руки и попытался понять, что же произошло. Его охватила паника, когда он увидел, что подол платья и края его же рубахи были окрашены в красный.

— Эй, Гермиона, ты как? — с тревогой спросил Рон и вывел девушку на свет. Стало ещё страшнее, когда она прохрипела что-то неразборчивое, хватаясь за живот. По ногам струилась кровь. — Так, ты только держись, — скорее для себя, чем для нее, сказал парень и подхватил Грейнджер на руки. — Мадам Помфри обязательно поможет, слышишь? Только не теряй сознание.

Как он добрался до больничного крыла, Уизли не помнил. Было так страшно, что он с трудом соображал, что нужно делать. Боль в паху все ещё была с трудом переносимая, но адреналин в крови подстегивал. Рон с ноги открыл дверь обители мадам Помфри и позвал целительницу. Та выбежала незамедлительно. Заметив Гермиону на его руках, она тут же указала на ближайшую койку. Рон уложил девушку и на дрожащих ногах отошёл от постели. Ведьма первым делом усыпила пациентку, чтобы та не испытывала боли, а потом стала делать множество разных пассов палочкой. Из всего Рон узнал только Диагностические чары. Кровь, что не переставая текла по ногам Гермионы, заставляла его сердце замирать от холодящего ощущения, близкого к панике.

— Мистер Уизли, сядьте на соседнюю койку и закройте ширму. Вас я осмотрю позже, — властно и без тени тревоги сказала целительница. Рон не посмел спорить. Наложив на отгороженую от остального помещения койку Заглушающие чары, Поппи принялась лечить Грейнджер.

— Что же ты наделала, девочка, — проговорила она, останавливая кровотечение.

Это было сложно сделать, приходилось избавляться от отмерших тканей, вести тонкую работу с обработкой внутренних органов таза, чтобы в дальнейшем не возникло осложнений. Когда Помфри закончила и убедилась, что жизни Гермионы ничего не угрожает, она с облегчением вздохнула и ещё раз наложила Диагностические чары. Состояние было стабильным, магическое ядро целым. Это радовало, учитывая, что вся кровать, на которой лежала Грейнджер, была покрыта кровяными разводами, что выглядело устрашающе. Поппи взмахнула палочкой, убирая пятна и снимая с девушки испачканное платье. Осторожно приподняв пациентку, проигнорировав повязку на руке и переодев в больничный балахон, она уложила ее на подушки и укрыла одеялом. Теперь Грейнджер предстояло восстановление.

— Займёмся вами, мистер Уизли, — сказала целительница, отодвигая шторку. Парень тут же вскочил и набросился на нее с распросами. — С мисс Грейнджер все будет хорошо. Вы вовремя пришли, но я хотела бы знать, что вы успели сделать?

Рон потупился. За то время, пока он ждал Помфри на соседней койке, боль в паху поутихла и не тревожила. Он больше думал о том, почему все это произошло и как на это отреагирует Гермиона.

— Хорошо, тогда начнем с вашего осмотра, пока вы приводите мысли в порядок. Раздевайтесь, — целительница не стала давить на парня, решив вначале разобраться с медицинской стороной вопроса.

— Зачем?

— За тем, что нужно убедиться, сможете ли вы в будущем иметь детей. Не стоит спорить или стесняться, мистер Уизли. Поверьте, вы не сможете меня удивить.

Следующие несколько минут осмотра Рон предпочел бы забыть, как страшный сон, и, когда мадам Помфри закончила, он выдохнул с облегчением и быстро застегнул штаны.

— Что ж, вам повезло. Никаких особо сильных повреждений. Вот вам обезболивающее, — целительница призвала флакончик с зельем. — В течение нескольких часов может быть нарушение мочеиспускания. И да, в ближайшие пару недель вы заметите за собой эректильную дисфункцию. Не стоит переживать, со временем все восстановится. Если все же через месяц возникнут проблемы, например, будет больно возбуждаться, то обязательно обратитесь ко мне.

Рон кивнул и под надзором Помфри выпил обезболивающее.

— Как далеко вы успели зайти с мисс Грейнджер, мистер Уизли? — спросила Поппи. Ей все ещё было важно знать, как все произошло.

— Мы... Ничего толком и не успели, — парень покраснел до кончиков ушей и отвёл взгляд.

— Вы вошли в нее?

— Чуть-чуть, потом меня почти сразу пронзила боль.

— Мистер Уизли, в произошедшем нет вашей вины, так что не переживайте, следующий ваш опыт будет в разы удачнее этого, просто не с мисс Грейнджер.

— Я не знал, что такое вообще могло произойти.

— Боюсь, что дело тут не в вас. Просто выберите себе другую девушку. А сейчас, мистер Уизли, идите к себе.

— Но Гермиона...

— Она под моим присмотром. Уже завтра она будет в полном порядке. Идите.

Рон склонил голову и ушел, а вот Поппи направилась в кабинет, чтобы через камин позвать Северуса. Он должен был знать о произошедшем, и целительница ой как не хотела быть той, кто расскажет ему не самые приятные новости.

***

В камине вспыхнули угли. Снейп проигнорировал того, кто желал до него достучаться. Попытка установить контакт повторилась, потом ещё раз. Северус поднялся с пола, принял серьезный вид и все же впустил того, кто так старательно ломился к нему.

— Да, — грубо бросил он камину, и оттуда появилась голова Помфри.

— Северус, срочно ко мне.

— Я сейчас занят. Все необходимые зелья передам с эльфом.

— Дело не в зельях, а в Гермионе. Жду.

Целительница исчезла, а Снейп отчётливо ощутил, как дрожат руки. Он, не раздумывая, влез в камин, взял горсть летучего порошка сломанной кистью и уже через секунду оказался в кабинете Помфри.

— Где она? — он метнулся к койкам, но ведьма его удержала.

— Сядь, Северус, мне надо с тобой поговорить.

— Я хочу ее видеть, — тоном, не терпевшим возражений, сказал Снейп.

— Хорошо, но держи себя в рамках.

Поппи проводила зельевара до кровати, на которой лежала Гермиона, и тактично отошла в сторону, когда Северус присел на край матраса. Он смотрел на умиротворённое лицо своей девушки и жалел, что не побежал за ней после их встречи в его покоях. «Ты должен был ее догнать и все объяснить!» — твердил внутренний голос, но Снейп быстро его заткнул. Не время и не место распускать сопли, он и так в последнее время что-то зачастил с жалостью к себе.

— Что с ее магией? — тихо спросил волшебник. Ладонь непроизвольно потянулась к ее щеке, чтобы ощутить, что она все ещё рядом с ним, живая и относительно здоровая.

— С ней все в порядке. Это не истощение, — ответила Поппи.

— Тогда что произошло?

— Давай об этом поговорим у меня в кабинете. Мне самой интересно, что между вами произошло.

— Между нами? — Северус поднялся с кровати и повернулся к целительнице.

— Да, вами. Пойдем. Не стоит будить мисс Грейнджер, ей нужно время восстановиться.

Как только они зашли в кабинет, Помфри закрыла дверь и предложила зельевару чай. Тот как можно спокойнее отказался и сел на ближайший стул.

— Я жду, Поппи.

— Что с твоей рукой? — ведьма пропустила мимо ушей угрожающие нотки в голосе Снейпа и тут же просканировала кисть мужчины. — Три сломанных пальца, Северус. Мне интересно, какого дракла случилось, что ты решил кого-то ударить?

— Я никого не бил.

— Ну да.

— Оставь, я сам залечу, когда ты наконец ответишь, что случилось с Гермионой, — он отдернул руку, пальцы больно хрустнули, и он с силой сжал челюсти, чтобы не издать ни звука.

— Ты бы поберег свои руки, Северус.

— Обязательно, а то кто будет варить всем зелья. Без меня же все тут же помрут, я просто незаменим, — съязвил Снейп, аккуратно прикасаясь подушечками пальцев к припухшим костяшкам.

— Не только зелья твоя стезя, ты этими руками жизни людям спасаешь, и не важно, волшебники это или маглы.

Северус недоверчиво прищурился, не зная, как реагировать на такой комментарий.

— Вот не надо, не у одного тебя есть друзья в больницах. Нам, магам, много чему стоит поучиться у маглов, особенно в медицине, вам ли не знать, доктор Принц.

— Давно? — только и спросил он. Отпираться явно было бесполезно.

— Уже пару лет. Ты очень известен в мире хирургии. Не знаю, по каким соображениям ты решил лечить людей, в попытке найти искупление или посчитал это занятие своим призванием, но ты — превосходный специалист, Северус, и не стоит лишний раз подвергать свой главный инструмент, — она указала на его руки, — ненужной опасности.

— Какая забота о моих профессиональных навыках, — он фыркнул. — Я все ещё хочу знать, что с Гермионой. Мои руки подождут, не впервые.

— Сиди уже, вначале я вправлю тебе кости, потом выпьешь зелье и тогда я расскажу все, что пожелаешь.

Северус стиснул зубы и кивнул. Он знал, что спорить с этой невыносимой ведьмой себе дороже, она все равно не успокоится, пока не вылечит все и всех. Поэтому он поддался ее манипуляциям, и только когда Снейп смог нормально шевелить пальцами и отёк стал постепенно проходить, Помфри заговорила:

— Мне очень жаль, Северус. Что бы между вами ни произошло, последствия вышли крайне неприятными, — целительница поджала губы и все же налила чай.

— Я не понимаю, о чем ты, — Северус внешне выглядел, как обычно, строгим и сконцентрированным, но внутри все ходило ходуном. Он весь напрягся, словно ожидая приговора.

— Давай по порядку. Скажи, что между вами произошло?

— С чего ты взяла...

— Прекрати, Северус. Я сейчас не шучу и дело серьезное, так что перестань уворачиваться. Ты знаешь, что я не желаю тебе зла, поэтому рассказывай, — если бы кто-нибудь знал, что Снейпу можно вот так возразить, то никто бы не считал мастера зелий устрашающим и несгибаемым. От слов Помфри он лишь недовольно поморщился, но все же краткими фактами перечислил случившееся между ним и Гермионой за последнюю неделю, избежав подробностей про свою несдержанность.

— Значит, Науми добилась своего, — констатировала целительница, тяжело вздыхая.

— Она не должна была там появиться, — Северус потер переносицу и откинулся на спинку стула.

— Не должна, но ты и сам знаешь, что она упертая особа, хоть и прикидывается тихой и послушной.

— Мне до ее упертости нет дела, я сразу ей сказал, что между нами ничего не может быть. Не заявлять же мне, что я живу с Гермионой и что кроме нее мне никто не нужен?

— Ты хоть самой Гермионе об этом сказал? Что она тебе нужна?

— Поппи, мы тут мою личную жизнь будем обсуждать или ты мне все же скажешь, что случилось с Гермионой за те полчаса, что мы с ней не виделись? — в нетерпении спросил Снейп, устав отвечать на дурацкие вопросы Помфри.

— Скажу, Северус, скажу, — ведьма с сожалением глянула на волшебника. — Только пообещай мне для начала кое-что.

— Я весь во внимании.

— Мисс Грейнджер не должна узнать о том, что на самом деле произошло, иначе это может стать для нее слишком сильным ударом.

Снейп нервно сглотнул, крылья носа затрепетали, он предчувствовал, что ничего хорошего, ну или как минимум безобидного, ожидать ему не следует.

— Обещаю, она не узнает. Говори уже.

Помфри набрала в лёгкие побольше воздуха. За всю свою целебную практику она так и не научилась говорить неутешительные последствия болезней или ранений, да и вряд ли когда-то научится. Тут проще зажмуриться и произнести на одном дыхании, чтобы было не так больно. Хотя вряд ли что-то может смягчить удар вынесенного случайностью вердикта.

— Сегодня Гермиона потеряла ребенка, Северус. Она была беременна, но вряд ли догадывалась об этом. Срок был совсем маленький. Мне не удалось купировать выкидыш, это могло быть для нее слишком опасным.

Снейп почувствовал, как после этих слов земля постепенно начала уходить из-под ног. Его будто ударили бейсбольной битой по голове и оставили лежать с пробитым черепом без возможности самостоятельно подняться. Ребенок... Беременность... Он не мог в это поверить.

— Так, а ну-ка, давай, выпей, — Поппи увидела, как мужчина стремительно теряет связь с реальностью от количества пережитого стресса, и подала ему стакан, куда ещё заранее влила успокоительное. Зельевар послушно проглотил напиток и уставился в стену.

— Какой срок? — спросил он после долгого молчания, когда и зелье подействовало, и сам он сумел взять себя в руки. Он растолковал себе, что сейчас ему нужно было думать, как заново перестроить жизнь так, чтобы им с Гермионой больше никогда не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, если, конечно, она подпустит его к себе после всего случившегося.

— Около трёх недель. Я могу предположить, что зачатие было в тот день, когда Гермиона пережила магическое истощение, если у вас не было близости чуть раньше или чуть позже.

— Была, но мы предохранялись, — безэмоционально ответил Северус. Чего уж скрывать от целительницы подробности своей жизни. Она и так оказалась в курсе всего.

— При объединенной магии ни контрацептивные зелья, ни заклинания не помогают.

— Знаю, читал. Я уверен, что ни до, ни после она не могла забеременеть, я контролировал процесс и точно знаю, куда попадала моя сперма. Кроме того раза.

— Ты тогда ее спас и дал начало новой жизни.

— Вот не надо этих высокопарных речей. Нет этой жизни, умерла в зародыше, — он жёстко рассмеялся, а потом весь как-то поник. — Причем в прямом смысле, — Снейп облокотился одной рукой на край стола и прикрыл ладонью глаза.

Помфри хотелось как-то поддержать зельевара, но она прекрасно знала, что он ее с такими намерениями даже близко не подпустит, и стоит лишь попытаться, как он тут же сорвётся с места и пойдет переживать все происходящее один в своих подземельях.

— Почему произошел выкидыш? — задал самый главный вопрос зельевар. — Это же была не внематочная беременность?

— Из-за магии.

— В каком смысле? — он оторвал руку от лица. — Как магия могла навредить ребенку, если она, наоборот, призвана его защищать?

— Да, ты прав, но защищает она только в том случае, если нет прямых посягательств извне. Ваша магия связывает не только ваши ядра, но и тела. Для вас двоих, кроме друг друга, больше не должно никого существовать.

— Ты хочешь сказать, что она попыталась с кем-то переспать и за это магия ее наказала?

— Не наказала, а сработала так, как была задумана. Я же не зря говорила, что вы супруги. Когда вы совершили ритуал, вы, по сути, заключили брак на крови, в котором не подразумеваются измены. Поэтому я очень сильно удивилась, когда ты флиртовал с Науми. У вас бы ничего не вышло, даже если бы вы попробовали.

— Я многого не знаю о ритуале, Поппи. Книжек на эту тему не найти, — раздражённо ответил Снейп. — Откуда тебе так много известно?

— Нам в школе целителей рассказывали об особенностях объединенной магии и ее побочных эффектах, пока этот ритуал не запретили. Увы, со временем и книги тоже все по большей части изъяли из общего доступа. Подразумевалось, что колдомедикам сталкиваться с такими пациентами больше не придется.

— Темный Лорд знал, как всех удивить... — Северус опять замолчал, пристально посмотрел куда-то в сторону, как будто что-то для себя решая, а потом вновь повернулся к Помфри. — С кем она попыталась это сделать?

— Северус, я не думаю, что тебе стоит знать. Пойми состояние Гермионы. В ней гормоны зашкаливали, тут в обычных ситуациях беременные женщины ведут себя так, что впору сбегать от них подальше или постоянно удивляться их выходкам, а уж, после увиденного, ревность, скорее всего, полностью лишила ее самоконтроля и она не отдавала себе отчёта в происходящем.

— Не надо ее оправдывать, я просто хочу знать, с кем она переспала?

— Она не переспала, — продолжала стоять на своем Поппи. — Не успела и не смогла бы.

— Хорошо, — Снейп выдохнул. Может, Помфри и права, ему не стоит знать, тем более, сам он был не святой, так что и Гермионе простить безрассудство он вполне мог, только вот почему так больно? — С репродуктивной системой все в норме?

— Да, никаких повреждений матки. В будущем проблем с зачатием и беременностью не должно возникнуть.

— Сколько она пролежит у тебя?

— Завтра отпущу, если кровотечения и спазмов не будет. У нее гормоны пойдут на спад, она станет спокойнее и ей нужен будет кто-то рядом. Кроме того, у нее восстановится и магический фон, ты ей понадобишься. Предположу, что все предыдущие недели она не особо страдала от нехватки волшебства?

— Не знаю, по ее поведению трудно сказать. Мы с ней почти не виделись и не общались.

— В любом случае, сейчас ее организм будет приходить в норму. Последнее время ее ядро питал ребенок, прямое продолжение тебя. Сейчас же потребность в магии усилится. Не отдаляйся от Гермионы, что бы ты сейчас ни чувствовал, она нуждается в тебе больше, чем кажется.

— Я тебя услышал, — зельевар поднялся со стула.

— Северус, ты же помнишь, что она не должна узнать о выкидыше? Женщины с трудом такое переносят, это знание может нанести ей тяжёлую психологическую травму, учитывая возраст и неопытность.

— А мужчинам, значит, знание о выкидыше у любимой женщины не повредит? — как-то зло ответил Снейп, впервые признавая свои чувства к Гермионе на уровне любви.

— Вы это легче переживаете. У вас нет прямой связи с ребенком и не вам его вынашивать. Так что да, вам это знание не повредит, раз уж вы оказались в курсе.

— Прекрасная логика. Не беспокойся, я сдержу обещание.

Северус вышел из кабинета и, прежде чем покинуть больничное крыло на своих двоих, а не через камин, подошёл к кровати Гермионы. Она все так же спокойно спала, совершенно не догадываясь, что недавно произошло и какую бурю породила в груди Снейпа. Он не посмел к ней прикоснуться, хотя отдал бы многое за то, чтобы она прямо сейчас села к нему на колени, обхватила его шею и поцеловала, как раньше, в лучшие их моменты совместной жизни.

— Что же мы сделали?! — прошептал Северус самому себе, с тоской глядя на девушку, а потом, проглотив ком в горле, развернулся и вихрем умчался прочь из больничного крыла.

В дверях он столкнулся с Макгонагалл, которую Поппи, видимо, уже оповестила о случившемся с подопечной. Женщина как-то строго на него посмотрела, но Снейп пропустил этот взгляд мимо. Ему хотелось спрятаться от всего мира в свой панцирь под названием «Подземелья» и забыться от всех проблем, которые лавиной сошли на него за последние несколько недель.

В тишине комнат Северус на миг почувствовал себя опустошенным до предела, а потом несчастным. Единственное, что удерживало его от постыдного бегства из реальности в мир алкогольной или наркотической (да-да, он и об этом подумывал. В запасе было много интересных зелий) эйфории — Гермиона. Он просто не имел права быть сейчас нюней и размазней. Грейнджер — его и только его. До конца жизни! Северус не просто это понял или осознал, он это прочувствовал на всех уровнях. От неё нельзя закрываться, нельзя позволять ей даже думать, что он желает построить свое счастье с какой-то другой дамой. Мало того, что он об этом никогда и не размышлял даже, так это ещё и физически невозможно. Ох, как бы упростилась их с Гермионой жизнь, если бы под рукой была книга с полным описанием «побочных эффектов» ритуала.

Снейп метался по комнате, как разъяренное от ранения животное. Внутри все предательски дрожало, Северус с трудом сдерживал отвратительные слезы, которые проступали на глазах, стоило ему только подумать о... семье? Ребенке? Да обо всем вместе. Сколько раз в прошлом он готов был душу продать за счастье стать похожим на чету Поттеров или Малфоев? Со счета сбиться можно. Когда родился Драко и Люциус предложил Северусу стать крёстным, на миг душа возликовала. Когда родился Гарри, сердце оборвалось. Это были две разные семьи, но обе довольные, счастливые и полноценные, а он был выброшенным на берег жизни отшельником, который не обрекал себя на подобную судьбу намеренно, просто все складывалось исключительно таким образом, что Северус никому был не нужен. А ведь он желал быть любимым, да и сам готов был любить, правда, только одну, и та его не приняла. Болезненная влюбленность рассыпалась на осколки, которые на долгие годы впились во все его тело в день смерти Лили, а попытки выстроить жизнь по-новому были жёстко раздавленны Министерством, когда маленького Гарри отдали Дурслям. Северус вновь остался один в целом мире проблем. Да, ему повезло, он решил все вопросы со своей жизнью, смог адаптироваться в среде маглов, завоевать профессиональное доверие в медицинской среде, совершенствовал свои навыки, но никогда Снейп не признавался себе в том, что это был побег души из опостылевшей ему действительности в мир непролазных джунглей чужих болезней, смертей, где он стал спасителем. Он спасал других вместо того, чтобы спасать себя. Северус захлёбывался в собственном отчаянии, старательно делая вид, что ничего плохого с ним не происходит, топил сомнения в мимолётных связях, но никогда не поднимал головы, чтобы оглядеться вокруг и понять, что медленными шажками он подвигает себя все ближе к пропасти. И эта самая пропасть оказалась прямо перед его носом здесь и сейчас. Ещё шаг — и он упадет туда. Душа просила остановиться, она уже не первый год кричала ему бросить все, и лишь сейчас, спустя двадцать лет и одну потерянную частичку себя, он услышал этот зов.

Гермиона — его семья. Он твердо решил, что не отвернется от нее, никогда. Он приложит все силы, изменит свои взгляды на жизнь, примет новые ценности, которые когда-то были верхом его мечтаний, чтобы сделать счастливым их обоих. Раньше Северус хотел дать Грейнджер свободу, но теперь он понял, что эта свобода ей будет доступна только вместе с ним. Он снимет с себя балласт, который успешно тянул на дно их обоих вот уже не первый месяц, и позволит себе любить ее и быть самим собой вместе с ней, а ребенок... «Может, это и к лучшему». Не место и не время для детей. Снейп не был уверен, что смог бы справиться с ролью отца, когда и мужем-то он был таким себе, на оценку «тролль». Северус знал, как меняется жизнь супругов с появлением ребенка, видел это на примере семьи Малфой. Да, Люциус не перестал любить Нарциссу, даже наоборот, он стал ее боготворить, когда она подарила ему наследника, но все же между мужем и женой пролегла черта в виде младенца, который подарил им новые роли и прежние отношения возлюбленных приобрели более сдержанный, ответственный характер. Любовь для них перестала быть игрой, имеющей возможность закончиться по щелчку пальцев. Любовь стала обязательством, подпитываемым преданностью друг другу и толикой обязательств по воспитанию сына. Увы, Северус и Гермиона пока только играли в любовь. Ни о каком постоянстве и речи не шло. И для начала эту проблему и предстояло решить, чтобы в будущем подарить друг другу новую жизнь, где история чувств начнет свой новый виток в виде бегающего по дому ребенка.

Снейп подошёл к шкафу с напитками, достал оттуда початую бутылку огневиски, щедро плеснул себе в стакан и залпом выпил. Горячая жидкость приятно стекла по пищеводу в желудок и отвлекла мысли от самоуничижения. Полегчало. Зельевар окинул взглядом комнату, которая за последнее время стала ассоциироваться у него не с тишиной и спокойствием, как в былые времена, а со скандалами и ссорами. Взгляд упал на мантию, которая уже не первый день висела на спинке кресла. Именно ее Хэлингер сделала достоянием школьной общественности. Северус, долго не думая, действуя на волне расстройства и злости, зажёг огонь в камине и швырнул туда ткань. Мантия приглушила огонь, но зельевар палочкой повторно наложил Воспламеняющее заклинание и все загорелось, превращаясь в пепел. Этого Снейпу показалось мало, окружающая обстановка все равно на него давила, поэтому, перехватив палочку поудобнее, он трансфигурировал диван во второй раз и превратил его в более изящную и комфортную версию себя, перекрасив обивку в темно-синий. Теперь высокая, объемная спинка и широкие подушки так и манили присесть, а главное — они не вызывали никаких ассоциаций. Стоящее рядом кресло также подверглось трансформации и превратилось в пуфик такого же глубокого, насыщенного сине-чернильного цвета. Ну и понеслась. Северус изменил почти всю мебель в комнате: книжные стеллажи стали светлыми, в дверцах появились стекла, каминная полка больше не походила на пережиток многовекового наследия замка и превратилась в изящное светлое обрамление очага, на котором теперь стояли изящные статуэтки выдры и... Свой патронус Снейп не вызывал очень давно, поэтому не был уверен, что форма заступника сохранилась неизменной. Столько переворотов произошло в его жизни, столько раз изменились его взгляды на мир, что горделивая и в тоже время пугливая лань могла просто-напросто исчезнуть. Чтобы узнать наверняка, Снейп взмахнул палочкой, представил, как Гермиона в Греции поцеловала его пальцы с таким видом, будто бы смотрела на кумира, и произнес заклинание Патронуса. Из волшебного древка выскочил голубоватый сгусток энергии и постепенно приобрел форму. Животное эффектно продефилировало перед хозяином, взмахнуло длинным хвостом и, мягко ступая по воздуху, село перед ним, ожидая обращения. Это точно была не лань, перед Северусом сидела большая кошка, он даже не сразу понял, кто это, но, заметив пятна на шкуре, длинные усы и массивную морду, догадался, что теперь его заступником является снежный барс. «Хорошо, что не лев», — подумал Снейп и вытянул руку. Животное как бы подлезло под нее и растворилось в воздухе, повинуясь хозяину. Зоолог из Северуса был так себе, поэтому он нашел нужную книгу и листал ее, пока не нашел нужные страницы. «Посмотрим, что же ты значишь».

Да, это определенно был снежный барс, от тигра или того же ягуара это животное отличалось и более массивным телосложением, и более мелкой россыпью пятен. Хотелось понять, что же такого есть в этой кошке, что перекладывается на его, Северуса, характер. «Снежный барс — одиночка, способный будто растворяться в окружающем пространстве. Эти качества делают его отличным охотником, который может незаметно наблюдать за своей жертвой, а потом нанести сокрушительный удар», — гласили строки. Что ж, Снейп тоже был одиночкой и опасным противников в битве, а о его способности бесшумно передвигаться знают почти все. «Снежный барс из всей породы кошачьих наименее агрессивен, он никогда не нападет на человека, хотя и способен в схватке одолеть жертву гораздо крупнее себя. А ещё это животное — воплощение надежды на новую жизнь и обновление мировосприятия».

Северус потёр переносицу и отложил книгу. Больше вопросов о том, почему его новый заступник именно снежный барс, у него в голове не возникало. Хотелось бы ещё узнать, какое животное до сих пор покровительствует Гермионе, чтобы создать статуэтки с их точными символами, но он решил, что пока можно оставить выдру нетронутой, поэтому лишь добавил к ней трансфигурированную из флакона фигурку белой кошки и аккуратно поставил их рядом. Животные смотрели друг на друга и находились в самом центре комнаты, на них, хочешь не хочешь, падал взгляд. «Раз уж совместных фотографий у нас пока нет, то и это будет вполне уместно», — подумал зельевар и продолжил преображать свои покои в нечто новое, меняя то тут, то там цвет и форму предметов. Когда Гермиона вернётся сюда, он не хотел, чтобы хоть что-то напоминало ей о прошлом: о его несдержанности, предательстве, измене, безразличии. У них начнется новая жизнь, насколько это вообще возможно в их ситуации. И Северус был намерен эту новую жизнь закрепить для них обоих, чтобы ни у кого не возникало ни единого вопроса, почему они вместе и кем на самом деле друг для друга являются. Что ж, наверное, это самые серьезные шаги во всей жизни Снейпа, и он почти с лёгкостью их совершал. Путь вперёд теперь для него не пролегал через обрыв, к которому он подошёл. Он научился идти вверх, понял эту ценность и теперь ступал по воздуху так, будто под ногами была твердая земля, и это его не пугало.

***

Информация о том, что Грейнджер лежит в больничном крыле, разлетелась по Хогвартсу чуть ли не за час. Друзья Гермионы тут же бросились к ней, но мадам Помфри строго-настрого запретила любые посещения, и ребятам пришлось уйти ни с чем, лишь на следующее утро к ее кровати подпустили переживающих студентов: Гарри, Джинни, Невилла, Полумну и Драко. Гермиона открыла глаза и увидела это столпотворение, которое, если честно, ее напугало.

— Привет, — чуть ли не в один голос поздоровались ребята. Она с трудом совладала с голосом и ответила взаимностью.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Гарри, не выпуская ладонь подруги из своих рук.

— Сносно, голова побаливает и пить хочется.

— Мадам Помфри оставила тебе зелья, выпей, — сказала Джинни, указывая на тумбочку. Гермиона послушалась. По телу разлилось непонятное тепло и постепенно спазмы в затылке прекратились, правда, от ощущения какой-то непонятной выпотрошенности это не спасло. Девушка желала закутаться в одеяло поплотнее и вновь уснуть, а не вести беседу с друзьями. Джинни, то ли увидев, как Гермиона закатила глаза, то ли прочитав ее мысли, то ли просто чувствуя настрой подруги, быстренько подсуетилась и, сославшись на какие-то женские штучки, выпроводила всех из больничного крыла, а сама вернулась к Грейнджер.

— Совсем паршиво? — с сочувствием спросила она.

— Угу. Спасибо тебе.

— Ладно уж, я же знаю, как ты не любишь, чтоб на тебя смотрели, когда ты болеешь или не в настроении. Меньше зрителей, спокойнее обстановка. Ты, конечно, даёшь. Ушла мириться со своим ненаглядным, а оказалась в больничном крыле. Не перестаю удивляться этим метаморфозам. Я надеюсь, это не он тебя сюда отправил?

— Нет, я сама виновата.

Уизли вздохнула и подала Гермионе стакан воды.

— К нам в комнату хочешь? Может, мне удастся договориться с мадам Помфри. У нас там все роднее и уютнее, чем здесь.

— Да, с удовольствием.

— Тогда пойду поговорю с целительницей. Пожелай мне удачи.

Гермиона мысленно скрестила пальцы, чтоб умений Джинни убеждать хватило для того, чтобы вернуться в собственные комнаты. Там девушка могла рассчитывать на уединение, а для нее сейчас это было самое главное. Она не хотела проснуться и увидеть перед собой Рона или Северуса. Особенно Северуса. Было стыдно за свое поведение и безрассудный поступок, который она хоть и совершила на эмоциях, но все равно считала мерзким по отношению к обоим мужчинам и к себе.

Спустя минут пять к ее кровати подошла целительница и задернула штору, оставляя Уизли за пределами образовавшейся медицинской комнатки.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер. Как самочувствие?

— Нормально, только спать хочется.

— Так и должно быть, вы потеряли много крови и сил. Теперь организму нужно время на восстановление. Где-нибудь болит? Низ живота, спина, ноги?

— Вроде бы нет. Мадам Помфри, что со мной произошло? — с тревогой спросила Гермиона, перекатываясь на спину по велению целительницы.

— Ваша магия, мисс Грейнджер, сработала. Ритуал, который связывает вас с профессором Снейпом, предполагает, что кроме друг друга у вас больше нет половых партнёров. Вчера вы попытались это правило нарушить, поэтому оказались здесь. Не переживайте, с вами все будет хорошо. Давайте я вас осмотрю и, если никаких отклонений не возникнет, отпущу вас в ваши комнаты.

Гермиона повиновалась. Поппи быстро осмотрела пациентку, проверила работоспособность всех органов таза, чтобы не дай Мерлин не возникло осложнений, и когда закончила, достала из кармана мантии несколько флаконов.

— Это обеззараживающие зелья. Всю ближайшую неделю делайте спринцевание, надеюсь, знаете, что это такое?

— Да, мадам.

— Хорошо, и ещё, не пугайтесь, если вдруг будет болеть поясница или низ живота, и если собъется цикл. В вашем случае это нормально. И постарайтесь ограничить себя от сексуальных контактов. Вы можете испытывать дискомфорт при возбуждении.

— Хорошо, — девушка опустила голову и с наигранным интересом рассматривала больничное одеяло. Поппи не смогла сохранить профессиональную отстранённость, присела на край кровати и похлопала по матрасу, привлекая внимание пациентки.

— Гермиона, — ласково обратилась целительница, — Северус знает, что произошло, и ни в чем тебя не винит. Ты не сделала ничего дурного, а о магических ограничениях даже и не слышала, так что не накручивай себя лишний раз. Просто запомни, что, кроме Северуса, у тебя не может быть других партнёров, ровно как и у него.

— Мы даже в этом с ним едины?

— Да, вы абсолютно неразлучны, поэтому не бегайте друг от друга и не сомневайтесь в чувствах, которые порождает не магия, а вы сами. Другие люди все равно никогда не станут вам близки и с ними вы не построите будущего. И случившееся вчера вы с Северусом сможете побороть.

Гермиона подняла на целительницу загнанный взгляд, полный сомнений и недоверия.

— Он не знает, с кем ты вчера пыталась переспать, Гермиона. И уверена, не станет распрашивать об этом тебя. А ситуация с мисс Хэлингер была лишь неприятной случайностью. Попытайся они что-то сделать, Северус бы лежал на соседней койке и мучился от боли, порожденной вашей магией. Поэтому простите друг друга и перестаньте искать от добра добро. Ни к чему хорошему это все равно не приведет.

Поппи поднялась и поправила белоснежный передничек.

— Так, мисс Грейнджер, я вас выписываю. Мисс Уизли поможет вам добраться до ваших комнат, небольшая прогулка вам не повредит, но будьте осторожны. Я бы переправила вас в комнаты по каминной сети или с домовиком, но боюсь, что такое перемещение лишь ухудшит ваше состояние, так что придется идти самостоятельно. Так безопаснее. Но в ближайшие пару дней обязательно соблюдайте постельный режим, никаких прогулок и вообще постарайтесь больше лежать. Когда наступит новый цикл, возможны сильные боли и сгусткообразные выделения в большом количестве. Это нормально, выпьете обезболивающее зелье и не перенапрягайтесь. Книг это тоже касается. Ну и не нервничайте. Все будет хорошо. Если что, вы всегда можете ко мне обратиться.

— Спасибо, мадам Помфри.

— Пожалуйста, мисс Грейнджер, — целительница открыто улыбнулась. — Когда зелья закончатся, пришлите ко мне вашего домовика или попросите мисс Уизли зайти, сами не приходите хотя бы до конца недели. Ваш декан уже в курсе положения, поэтому ваше отсутствие на уроках не вызовет вопросов, но, думаю, более детально это вы сможете решить уже непосредственно с профессором Макгонагалл. Ваша одежда, — она левитировала стопку вещей прямо Гермионе на колени и удалилась.

Девушка натянула на себя любимые домашние штаны и футболку (спасибо Винки за заботу, или это принесла Джинни?), накинула на плечи мантию, в которую плотно закуталась, и слезла с постели. Ноги ощущались какими-то ватными, стоять было сложно, хотелось на что-то опереться, а лучше — лечь обратно. Голова вновь заболела, словно Гермиона и не пила зелье несколькими минутами ранее. С трудом отодвинув шторку в сторону, она приняла протянутую руку подруги и девушки не спеша побрели в сторону гриффиндорской башни.
Добрались до комнат они без приключений, хотя и довольно часто останавливались, когда Гермионе требовалась небольшая передышка. Выглядела она бледной и замученой, под глазами красовались синяки, волосы были небрежно собраны в хвост. Грейнджер с усилием передвигала ногами, особенно когда приходилось подниматься по ступенькам, и, дойдя наконец до комнаты, рухнула на кровать, не желая больше двигаться.

— Ты как, Гермиона? Нужно что-нибудь? — с тревогой спросила Джинни, присаживаясь рядом с подругой.

— Нет, спасибо, — буркнула та куда-то в подушку. — Только если мантию повесить, — Грейнджер отстегнула пуговицы и стянула с себя ненужный предмет одежды. Уизли сложила ткань пополам и положила на стул. С расспросами к подруге она не лезла, видела, что та не настроении и не в состоянии для разговора, поэтому девушка взяла со стола книжки, сгрузила их в сумку и, попросив Гермиону в случае чего сразу звать на помощь, убежала на уроки. Их ведь никто не отменял.

***

Северус у Гермионы в тот день так и не появился. Девушка даже была рада, что не надо было ему ничего объяснять и извиняться. Да и после увиденного в его покоях она не была уверена, что вообще сможет нормально на него взглянуть. Все же обида и злость до сих пор не исчезли, а картинка, где Снейп прижимает к стене полуобнаженную Хэлингер, была ещё слишком жива, чтобы просто от нее избавиться. Безусловно, Гермиона испытывала угрызения совести и за свое поведение. Попытка переспать с Роном была глупой, даже безумной, и сейчас девушка не могла себе объяснить, почему вообще решила это сделать. Однако факт остаётся фактом, благо с Уизли ничего не вышло. Гермиона предполагала, что теперь придется извиниться и перед парнем за свое не самое приличное поведение, но она старалась вообще об этом не думать. Видеть Северуса и Рона совсем не хотелось, скорее наоборот, поэтому девушка пряталась у себя в комнатах, часами пялясь в потолок и бесцельно гоняя мысли. В теле до сих пор ощущалась слабость, она постоянно хотела спать и, вопреки собственным словам, низ живота у нее все же тянул неприятной тупой болью, поэтому Гермиона лежала, свернувшись калачиком и не двигалась.

Северус же после того, как поменял всю обстановку в своих покоях, упал без сил на новый диван и уснул. Он был эмоционально вымотан, даже кошмары в ту ночь обошли его стороной. На следующее утро он с трудом оторвался от подушки и через силу заставил себя идти на уроки. Видеть студентов и втолковывать им любого рода информацию было для него испытанием, ровно как и педсовет, куда он не мог не прийти. Сидя в своем любимом темном углу, он безучастно наблюдал на коллегами и односложно отвечал на вопросы, которые ему задавал директор. Минерва на протяжении всего собрания неодобрительно на него поглядывала, но говорить прямо то, что ее задело, не решалась, Хэлингер же вообще избегала смотреть в его сторону, чему он был несказанно рад и почти вздохнул с облегчением, но когда профессор Спраут спросила Альбуса насчёт очередной болезни мисс Грейнджер, тогда Северус в очередной раз оказался на пороге эмоционального всплеска.

— Насколько мне известно, с мисс Грейнджер все в порядке. Поппи, вы же ее выписали?

— Да, директор, но сейчас ей требуется покой. К концу недели она, скорее всего, вернётся к обучению, — ответила целительница.

— Зачастила местная звёздочка с болезнями. Такая хрупкая оказалась, что даже странно как-то. За всю войну ни царапины, а за три месяца в школе уже раз пять по непонятным причинам болеет, — отозвался Рудвиг.

— Как-то и вы приложили руку к ее плохому самочувствию, мистер Рудвиг, — парировала Минерва.

— Не спорю, но зато я лишил себя возможности лицезреть мисс Грейнджер на своих уроках, чему безумно рад. Без нее другие студенты ведут себя спокойнее. К слову, буду счастлив поставить ей «тролль» за свой предмет в конце семестра. Умнейшая ведьма поколения станет ничем не примечательной девушкой по моей вине, какая досада, — с едким злорадством проговорил бывший аврор. — Мистер Снейп, заступитесь за честь и достоинство любимой ученицы? А то вы сегодня что-то подозрительно молчаливы.

— А вы слишком говорливы, мистер Рудвиг. Мисс Грейнджер сама может за себя постоять, это вы ещё увидите... В конце семестра. Если, конечно, все ещё будете здесь, — холодным тоном ответил Северус, стараясь не сжимать кулаки.

— Посмотрим, чья правда, мистер Снейп. Не торопите события, — Рудвиг улыбнулся.

— Коллеги, прекратите, — влез Дамблдор. — С посещением мисс Грейнджер уроков по защите от темных искусств мы разберемся чуть позже. Вы, мистер Рудвиг, заполняйте ведомость в соответствии с правилами, это понятно?

— Конечно, директор.

— Хорошо, опустим тему о юной героине войны. Как только она придет в себя, мы вместе с Минервой решим все проблемы с ее обучением и состоянием, а сейчас давайте вернёмся к обсуждению предстоящего матча по квиддичу. Роланда, у вас всё готово?

— Само собой. Капитаны сборных принесли мне полный состав команд. У Слизерина появились новые загонщики, у рейвенкловцев все по-прежнему. Крайние тренировки у обеих команд в четверг, я на них буду присутствовать. Думаю, все ребята готовы к матчу и непредвиденных казусов не случится.

— Проконтролируйте вопросы организации мероприятия как можно тщательнее. На матче будет присутствовать Министр магии.

— Какая честь, — сыронизировал Рудвиг. — Решил посмотреть на состязание змеенышей и воронов. Забавное должно быть зрелище, учитывая, что те, кому летать не дано, все же пытаются взмахнуть крыльями. Некоторые рептилии бывают чересчур упертыми.

— Оставьте замечания про мой факультет при себе, мистер Рудвиг. Вы тоже летать не умеете, разве только тявкать. Вот как раз хозяин приедет, приласкает, и настроение у вас улучшится, — дополнил Северус.

— Вам это лучше знать, ведь именно вы всю жизнь бегали на поводке. Только ваш хозяин явно вас не баловал приятными поощрениями, хотя, может, для вас убийство пары невинных маглов и было приятным развлечением.

Зельевар скрипнул зубами, но продолжать перепалку не стал. Он не был уверен, что не применит Непростительные, если Рудвиг позволит себе ещё хоть одно подобное замечание про Темного Лорда.

— Мистер Рудвиг, на вашем месте я бы не провоцировал коллегу, иначе на посту профессора вы не задержитесь, — пригрозил Дамблдор. — И ещё хоть раз вы оба перейдете на личности, будете оштрафованы, — директор достал какой-то пергамент и принялся его внимательно читать. Дальше педсовет перетек в обсуждение предновогодней суеты и составление расписания контрольных работ, до которых было ещё довольно много времени, но все предпочитали к ним подготовиться заранее.

Уже под вечер Северус оказался наконец свободен. Он вернулся в свои покои, чтобы сходить в душ и потом навестить Гермиону, но как только он встал под горячие струи воды, его уцелевший телефон стал разрываться на части от звонков. Все то время, пока Снейп приводил себя в порядок, противное пиликанье не прекращалось. «Да кому я нужен, твою мать?». Подойдя к телефону, он увидел на экране восемь пропущенных звонков с неизвестного номера. Как бы ему ни хотелось отложить телефон, перезвонить пришлось. На том конце трубку взяли моментально.

— Алло, доктор Принц? — спросил молодой человек с ужасным немецким акцентом.

— Да, здравствуйте. Чем могу вам помочь? — равнодушно спросил Снейп.

— Я звоню от лица доктора Бормана. Секунду, я передам ему трубку.

Послышалось какие-то разговоры на немецком, стук двери, шуршание резиновых перчаток и шум воды. Снейп уже не ожидал лёгкого и быстрого разговора. Он уселся за стол и ждал, когда его знакомый коллега соизволит с ним поговорить.

— Здравствуй, Северус, — наконец послышался жизнерадостный, но в тоже время серьезный голос врача.

— Здравствуй, Йозеф. Какими судьбами? Я ничего о тебе не слышал года три. Признаюсь, не ожидал твоего звонка, да ещё и такого настойчивого.

— Я сам не ожидал. Прости моего помощника, порой он очень исполнительный, — врач хохотнул. — Я слышал, что ты возобновил практику после годового перерыва, вот и решил набрать. Тем более, что у меня появился случай, который может тебя заинтересовать. Ты же любишь решать сложные задачки.

— Насколько я помню, ты тоже от нестандартных случаев в восторге. Такова уж наша истинная врачебная доля.

— Верно-верно, но случай оказался мне не по зубам, нужен ещё один высококвалифицированный специалист, с которым мы бы могли найти решение. Мне сразу на ум пришел ты.

— Считай, я уже почти согласился. Выкладывай, что за пациент к тебе поступил.

Следующие несколько часов Северус и доктор Борман обсуждали медицинский случай. Снейп не замечал, как бежит время, он был полностью поглощён процессом, тем более, что пациент Йозефа и правда оказался с довольно интересным диагнозом, от которого зельевар просто не мог отказаться.

— Ты представляешь, какой прорыв мы совершим в мировой медицине, если нам все удастся? — восхищённо воскликнул Борман, будучи полностью уверенным в успехе предложенной операции. Снейп его энтузиазма не разделял, он рассуждал обо всех подводных камнях, которые могут всплыть по ходу лечения.

— Это все не так легко, как ты описываешь, Йозеф. Не зря подобную операцию не делали ранее. Тут нужно быть на сто процентов уверенным, что наше вмешательство не навредит ни матери, ни ребенку, — зельевар вздохнул и взъерошил волосы. Случай был и правда уникальный и в тоже время почти безвыходный, а тот факт, что спасать нужно было беременную женщину, неприятно сдавил душу Снейпа в тисках, напоминая, что одного малыша он уже лишился. Теперь частично от него зависела ещё одна нерождённая жизнь, и он не хотел допустить, чтобы с ней что-то случилось.

— Если мы не вмешаемся, Северус, то ребенок родится парализованным. Кроме расщепления позвоночника, плод полностью здоровый. Аборт на пятом месяце беременности делать опасно для матери, поэтому выхода два: либо ничего не трогать и позволить младенцу родиться на белый свет больным, либо зашить отверстие в позвоночнике и дать малышу шанс на полноценную, здоровую жизнь. Лично я не могу стоять в стороне и не попытаться что-то сделать, тем более шанс на успешную операцию вполне велик.

— Хорошо, но я пока плохо представляю, как зашивать позвонок, несмотря на то, что он ещё довольно мягкий.

— Искусственные роды и костный гипс нам в помощь. Да ладно, я не отрицаю, что операция будет сложная, но уж мы-то вдвоем справимся. Кроме того, ты сможешь в очередной раз потешить свое эго и попасть в список самых талантливых хирургов мира.

— Я не тщеславен, Йозеф. Меня больше волнуют последствия нашего вмешательства.

— Так мы пробуем? Баснословных денег не обещаю, пациентка и ее муж не знаменитые спортсмены и далеко не обеспеченные граждане, но если все пройдет хорошо, мы сможем зарегистрировать случай успешного проведения операции и претендовать на вознаграждение от частных ассоциаций.

— Мне без разницы, давай вначале поможем пациентке и ребенку. Пришли мне все результаты обследований, я внимательно их изучу и предложу свой вариант решения проблемы.

— Договорились. Когда ждать тебя в наших краях?

— Разберемся по месту, я сейчас в Англии и у меня...

В дверь робко постучали и Северус оторвался от хаотичного разрисовывания ручкой листа бумаги.

— Йозеф, ко мне пришли. Созвонимся позже. Жду материалы. Как посмотрю их, отпишусь.

— Давай, до встречи, Северус. Рад был тебя слышать.

— Взаимно.

Он отложил телефон, поправил рукава рубахи и прислушался к ощущениям. Беспечно открывать двери он был больше не намерен, особенно после выходок Науми. В этот раз к нему стучалась не коллега, а мисс Уизли. Снейп глянул на часы. Одиннадцать ночи. «Поздновато для праздных посещений». С долей любопытства он открыл студентке.

— Здравствуйте, профессор. Мы можем поговорить? — без лишних заминок выпалила Джинни, явно долго собиравшаяся с силами и решившаяся ворваться в обитель слизеринского декана ночью.

Северус оглядел коридор и убедившись, что за ними не наблюдают, пропустил девушку в покои. Джинни нервно щелкала пальцами и задумчиво оглядела помещение.

— Необычно, — сказала она, не вкладывая в это слово особого смысла.

— Вы пришли оценить мой новый интерьер, мисс Уизли? — Северус старался быть предельно вежливым, но голос сам по себе выдавал в нем напряжённость.

— Нет. Я пришла из-за Гермионы.

— Что с ней? — эта фраза вошла у него в привычку.

— Профессор, я сейчас нарушаю обещание, которое дала подруге, так что поймите меня и ответьте всего на один вопрос — что для вас значит Гермиона?

— Какое это имеет отноше...

— Прямое. Она сейчас не хочет никого видеть и предпочитает мучиться в одиночку. Я смотреть на это спокойно не могу и знаю только одного человека, который действительно может ей помочь — вас. Но... — Джинни прочистила горло. Говорить с профессором было сложно, даже когда он молчал и лишь пристально смотрел на студентку. — Я должна понимать, что не просто так предаю доверие Гермионы и, прося о помощи, не сделаю ей только хуже. Мне все равно, что между вами произошло, я хочу, чтобы она перестала плакать и страдать.

Северус обогнул девушку, оперся бедром на рабочий стол, сложил на груди руки и, опустив голову, произнес:

— Я тоже хочу, чтобы она была счастлива. Гермиона для меня все, мисс Уизли, и понял я это недавно. Чем я могу помочь ей?

Джинни этот достаточно откровенный ответ устроил, она кивнула сама себе и сказала:

— У нее весь день болит живот, ну, по-женски. Она выпила обезболивающее, оно совсем не помогло. Она даже лежать может с трудом, ее тошнит, она не ест и только морщится от боли. Гермиона утверждает, что все нормально и пройдет само, но я весь день наблюдаю, как ей становится только хуже. К мадам Помфри она мне запретила обращаться, как и к вам, но вы тоже врач и между вами есть магия. Я подумала, что, может, вы знаете, как ей помочь, раз зелья не работают.

— Правильно подумали, мисс Уизли, — Северус оторвался от стола. «Какая же ты упрямая, Гермиона». — Пойдёмте.

— Куда?

— К вам в комнаты. И держитесь рядом, я наложу на нас Дезиллюминациононные чары. Отбой уже был.

Они быстро добрались до гриффиндорской башни. Джинни впустила профессора в комнату, а сама скрылась в ванной, чтобы в случае чего не попасть под горячую руку подруги или Снейпа. Северус же огляделся. Гермиона лежала на своей кровати, свернувшись клубочком, накрылась одеялом и делала вид, что спит. Услышав шум возле двери, она открыла глаза и в упор посмотрела на зельевара.

— Зачем ты пришел?

— Потому что я тебе нужен, — ответил Снейп, подходя ближе к кровати.

— Я не хочу тебя видеть. Не мучай меня, уходи.

— Ты сама себя мучаешь, и я никуда не уйду, — он откинул край одеяла и лег позади девушки. Северус попытался ее обнять, даже успел коснуться ее плоского живота, прикрытого футболкой, но Гермиона была не согласна с его намерением помочь. Она взбрыкнула, случайно ударила ногой ему в бедро и всячески пыталась отдалиться.

— Не трогай меня, не надо...

Грейнджер вырывалась, Северус убрал от нее руки. Девушка перевернулась и уже специально ударила зельевара в грудь, пытаясь оттолкнуть от себя.

— Уходи, я не могу на тебя смотреть, прошу, забудь обо мне. Ненавижу тебя, себя, всех, — она плакала и все сильнее толкала Снейпа с кровати, выплескивая все накопившиеся эмоции и тратя последние силы. Северус терпел ровно до того момента, пока она не начала захлёбывался слезами. Он приподнялся, поймал девушку и притянул к своей груди, не давая возможность нормально двигаться. Она крутилась и вырывалась, продолжала ругаться.

— Я никуда не уйду, Гермиона. Я всегда буду с тобой, — говорил он ей, все сильнее стискивая в объятиях. — Ты нужна мне, и плевать, с кем ты пыталась переспать. Слышишь? Только ты и я, до конца. В этом мы клялись друг другу.

— Мы... — Грейнджер перестала сопротивляться и теперь просто рыдала, уткнувшись в грудь Снейпа. Он ослабил хватку и одной рукой поглаживал ее волосы.

— Мы ошиблись, Гермиона. Истинная свобода для нас состоит в совместной жизни, где нет никаких посторонних людей. Последние несколько лет у меня не было женщин, пока не появилась ты. И кроме тебя мне больше никто не нужен. Я обещаю, что больше никогда не позволю тебе сомневаться в себе и в моем отношении к тебе. Я сделаю тебя счастливой, если ты простишь мои ошибки и дашь возможность показать тебе, как я тобой дорожу, — Снейп поцеловал ее в макушку, девушка постепенно успокаивалась, и он надеялся, что она услышала его слова. — Позволь мне тебе помочь. Боль уйдет, я не хочу, чтобы ты страдала.

Гермиона оторвала голову от его груди и посмотрела прямо в черные радужки глаз.

— Мы обо всём поговорим, обещаю, но не сейчас и не здесь. Просто знай, что я рядом и что дороже тебя у меня никого нет.

Он смахнул большим пальцем дорожку слез с ее щеки и нежно поцеловал.

— Прости меня, — прошептала Гермиона ему в губы. Снейп едва заметно покачал головой.

— Ты не виновата и мне не за что тебя прощать. Из нас двоих дураком являюсь именно я, — он попытался улыбнуться. — Ложись, тебе больно. Я помогу.

Грейнджер выдохнула и прижалась к боку Северуса. Он обнял ее одной рукой, а другую положил ей на низ живота. Девушка почувствовала приятное тепло и постепенно растворилась в чувстве защищённости, которое ей дарил Снейп. Он же начал про себя читать заклинание и тоже прикрыл глаза, концентрируясь на источнике боли. Работа ему предстояла нелёгкая, но он готов был перенять на себя все страдания Гермионы и даровать ей облегчение.