Глава 38: Неоправданная месть

Фадж вынырнул из Омута памяти, чуть ли не багровея от злости. Он не ожидал, что за его спиной Рудвиг саботировал школу, угрожал студентам и откровенно плевал на указания самого министра. Корнелиус подобное поведение бывшего аврора расценил чуть ли не как личное оскорбление, поэтому, едва тот попался ему на глаза, Фадж готов был своими руками удавить паршивца и выкинуть из школы.

— В чем дело, Шон? Почему ты угрожал несовершеннолетним студентам? — на удивление миролюбиво спросил министр, что контрастировало с его очевидно агрессивным внешним видом.

— Не понимаю, о чем вы, министр. Студенты Слизерина предельно четко сказали, что от них требовал Снейп. Какие вопросы ко мне? — стараясь сохранять равнодушие, ответил Рудвиг.

— Хватит врать! — Фадж с силой хлопнул рукой по стулу, который так вовремя оказался рядом. — Это не первый твой прокол, Шон, и доказательства твоей деятельности реальны! Ты попытался стереть память Гарри Поттера, обещал посадить мистера Флиса в Азкабан и оклеветал профессора Снейпа! Я на многое закрывал глаза, Шон. Твои выходки в школе не раз становились объектом насмешек и вся твоя деятельность напрямую относилась ко мне. Я больше не намерен это терпеть. С этой минуты ты больше не работаешь в Хогвартсе и уходишь в отставку. В министерстве можешь также не появляться.

— Вот так легко позволите Пожирателю смерти разгуливать на свободе? — не отреагировав на слова министра, спросил Рудвиг. Он медленно приблизился к группе гриффиндорцев, не сводя взгляда со своего начальника.

— В данном случае профессор Снейп, как оказалось, не виноват. Не о чем сейчас говорить, Шон.

— Значит, как следить за ним и его девчонкой, так я нужен, а как только я почти решил проблему и почти устранил опасность, которую представляет Снейп для общества, так вы, Фадж, тут же вспоминаете о законе? Неужели вам не стало бы легче, если бы Снейп просто исчез, желательно под толщей земли? Зачем весь этот цирк с исправительной работой в школе и потакание любым его желаниям лишь потому, что он связан, откровенно говоря, с глуповатой девчонкой, которая и войну-то выграла благодаря святому Гарри Поттеру? — Рудвиг говорил так желчно, что даже слушать было противно. — Ваша мягкотелость, Фадж, приведет к разрухе в магическом обществе и через пару лет, когда все темные волшебники поймут, что в Британии стало спокойно, и вернутся, в стране вновь начнется вакханалия, погромы, убийства, изнасилования и куча покалеченных семей. Вы этого хотите? Вы позволите Дамблдору помыкать вами, а Снейпу разгуливать на свободе?

Фадж молчал, силясь принять правильное решение. С одной стороны, в словах Рудвига была доля правды относительно будущего магической Британии, с другой — упоминание Дамблдора, как манипулятора, задело самолюбие и гордость министра, что ещё больше вывело его из себя.

— Сейчас вершина закона — это я, мистер Рудвиг. Вы переходите границы дозволенного, — грубо ответил Фадж. — Мне решать, что будет с мистером Снейпом и какой участи он заслуживает за свою деятельность Пожирателя смерти. Суд уже был, и он его оправдал. Если вы сомневаетесь в решении, то подайте письменное заявление в соответствующий отдел, там волшебники разберутся. Но самодеятельности я не потерплю, тем более, когда в ней участвуют несовершеннолетние.

— Быстро вы переметнулись, — почти безмятежно заметил бывший аврор. — Ладно, ваша взяла. Где документы об увольнении?

Дамблдор щёлкнул пальцами, ящик в столе со скрипом выехал, и директор достал оттуда нужный пергамент. Он давно уже подготовил документы для Рудвига и был только рад избавиться от такого навязчивого и неуправляемого сотрудника.

Все в кабинете замерли и наблюдали за Рудвигом. Тот спокойно подошёл к столу, взял перо и подписал пергамент. Бумага мягко отлевитировала обратно в ящик, а бывший аврор не спеша поднял голову и посмотрел в ненавистные ему темные глаза зельевара.

— Думаешь, тебе все сошло с рук? — он бросил перо поверх других свитков. Чернильные капли забрызгали стол. Рудвиг выпрямился. — Помнишь, я говорил, что знаю о твоей слабости? Я всегда думал, что у тебя нет болевых точек, и блефовал. Но теперь... Я не остановлюсь.

Он так быстро развернулся на пятках и сделал несколько резких шагов в сторону гриффиндорцев, никто и отреагировать не успел. Точнее, никто не думал, что бывший аврор решится в открытую угрожать. Рудвиг целенаправленно схватил Грейнджер за горло, развернул ее к себе спиной и прижал к груди, чтобы та не могла нанести ему удар. Одной рукой он сжимал ей шею, другой держал палочку, что упиралась девушке в бок. Руки Гермионы были связаны прямо перед ней. Никто не понял, когда он успел это сделать, но стоит признать, навыки аврора Рудвиг не растерял.

— Она — твоё всё, да, Снейп? Скажи, что мне мешает убить ее, чтобы потом сдох ты? Я читал про вашу связь... Столько ночей провел за книгами, пока не нашел описание этого долбанного магического обета, но хотя бы не зря. Знаешь, что станет с тобой, когда она умрет? — он все сильнее стискивал тонкую шею Гермионы, из-за чего девушка начала задыхаться, хрипеть и отчаянно мотать головой, чтобы высвободиться из мертвой хватки Рудвига. Она видела ярость Северуса и то, как он наставил палочку на бывшего аврора, но не решался применять заклинания, боясь попасть в нее. Шон не стал ждать ответа от Снейпа и продолжил: — Без нее ты будешь страдать. Твоя смерть будет медленной и мучительной, тебя будет разрывать изнутри магия, она будет гореть в твоих венах и в конце концов ты иссохнешь. В одиночестве. Хочешь через это пройти? Я могу устроить. Мне нечего терять, а вот тебе... — он жёстко и безумно рассмеялся. — Самое смешное, что ты даже пожертвовать собой ради нее не можешь. Ну как, нравится чувствовать себя беспомощным, Снейп? Нравится видеть, как страдает твоя девушка? Правильно, злись! Ну же, давай! Я тоже злился, когда не мог помочь той, которую убил ты! Только теперь в моих руках две жизни и я намерен отомстить!

— Опусти палочку, Шон, — влез Фадж, не давая зельевару ответить грубостью на грубость.

— Я не с вами разговариваю, министр. Мой диалог был с вами окончен ещё тогда, когда я попросил разрешения на обыск домов всех известных нам Пожирателей смерти, а вы отказали. С того момента вы мне безразличны. Я сам добьюсь того, что мне нужно, пока вы закрываете на все глаза.

— И что же тебе нужно, Рудвиг? — сквозь зубы проговорил Северус и обошел стол, чтобы встать напротив визави. Все присутвующие в кабинете чувствовали его силу и едва сдерживаемую ярость. Зельевар буквально горел, сжимал в руках палочку и словно хищник выжидал, когда же жертва сделает ошибку и подставит себя для удара.

— Чтобы ты испытал ту же боль, что и я. Чтобы ты страдал и умолял о смерти, — Рудвиг чуть сдвинулся вбок, чтобы Снейп или кто-то другой не смог зайти ему за спину. Гермиона в его руках уже не извивалась, она вытянула шею и старалась дышать, несмотря на руки бывшего аврора, которые уже наверняка оставили на ней синяки.

— Этого не будет, — жёстко ответил Северус. — Отпусти Гермиону и после можешь бросить мне вызов.

— Еще чего. Я не дурак, Снейп. В дуэли ты гораздо опытнее меня, тем более, твоя магия в разы сильнее моей. У меня лишь одно преимущество — она. Пока жизнь мисс Грейнджер зависит от моих рук, ты, Снейп, будешь делать то, что я захочу.

— И чего же ты хочешь? За кого мстишь? За девушку, жену, мать? Кого я, по-твоему, убил?

— Я с удовольствием тебе об этом поведаю, но не здесь. Мне нужен камин, — он посмотрел на Дамблдора. — Откройте его.

— Шон, пока не поздно, отпусти студентку и я гарантирую, что ты не попадешь в Азкабан за нападение на несовершеннолетних, — опять влез Фадж, пытаясь как-то решить возникшую опасную ситуацию.

— Я сказал, мне нужен камин! — рявкнул Рудвиг. — И только попробуйте на меня напасть. Не один Снейп знает темные заклинания. Одно ваше неверное движение и внутренности мисс Грейнджер превратятся в кашу, — он показательно ткнул палочкой в бок Гермионы, да так, что та непроизвольно жалобно взвизгнула. Дамблдор открыл камин и с приподнятыми руками отступил назад, освобождая пространство бывшему аврору для отступления. Стоя спиной к порталу, он напоследок бросил: — Встретимся на могиле твоей первой девушки, Снейп. Это будет весьма символично, не находишь? Я уже подготовил лопату, чтобы закопать и ее, — он сжал горло Гермионы и слегка покачал ее головой. — У тебя пять минут.

Рудвиг и Грейнджер растворились в языках голубоватого пламени, и Северус сорвался с цепи. Все присутствующие отчётливо слышали, как он рыкнул, когда у него не получилось аппарировать прямо с территории Хогвартса. Весь гнев, что копился в нем последние минуты, выплеснулся на Дамблдора.

— Успокойся, Северус. Ты не пойдешь туда один. Фадж уже вызвал наряд авроров,— сказал Альбус.

Снейп проигнорировал реплику директора и стремительно подошёл к стене замка. Его напрягало, что Гермиона уже несколько минут находится достаточно далеко от него и при этом магия пока не требует платы на разлучение связанных волшебников, но времени разобраться, почему так происходит, у него не было. Он желал оказаться рядом с ней, чтобы быть уверенным в ее относительном здравии и чтобы наконец убить Рудвига, который посмел поднять на его девушку руку. Северус дотронулся до каменной кладки кабинета и слился с замком. Он плохо понимал, как именно работают защитные механизмы Хогвартса, но раз Дамбдлор смог заблокировать аппарацию, то он, как ещё один директор, этот запрет снимет. Задуманное получилось гораздо быстрее, чем Снейп ожидал. Ему достаточно было просто подумать о том, как он аппарирует из кабинета, и замок одобрительно мурлыкнул (да, именно мурлыкнул, как кот, который был согласен с решением хозяина. Иначе это ощущение единения с Хогвартсом Северус описать не мог), и зельевар крутанулся на месте, представляя перед глазами ненавистное ему кладбище в Куокворте.

***

Гермиону ещё раз крутануло на месте после череды аппараций и все же стошнило. Когда она оказалась вдали от Хогвартса, ей на секунду показалось, что ее жизнь оборвалась. Слишком давно она не разлучалась с Северусом, слишком сильно она привыкла ощущать его где-то поблизости, а теперь она была одна, точнее, почти одна... Рудвиг брезгливо отдернул руку от девушки, когда та пыталась справиться с рвотными позывами и головокружением, но при помощи магии не позволил ей далеко от себя отходить.

— Не тяните время, мисс Грейнджер. Вам все равно не удастся защитить своего любимого зельевара, — с нотками презрения бросил бывший аврор и потянул девушку за волосы, чтобы она оторвалась от созерцания бетона под ногами. Его благо, что руки у пленницы были связаны, а палочка отобрана и покоилась в кармане его брюк.

— Он убьет вас, — прохрипела Гермиона, наугад ступая следом за профессором.

— Я на это надеюсь.

Гермиона не понимала, какого черта творится в голове Рудвига и почему он противоречит сам себе. Зачем ему было нужно убивать Снейпа — понятно (месть ослепляет и заставляет желать кажущейся справедливой расплаты), но зачем желать распрощаться ещё и со своей жизнью? Ради этого стоило устраивать всю эту сложную схему с матчем, Темной меткой и слизеринцами? Девушка не успела подумать над этими вопросами, как ее бесцеремонно толкнули на скамейку и заклинанием намертво к ней приклеили. Она не могла даже пошевелиться. Единственное, что попадало в поле ее зрения — знакомые надгробные плиты. «О Боже, Северус!».

Рудвиг ждал его. Как только Снейп появился у низенького ограждения кладбища, бывший аврор тут же выставил щит и отбил летевшее в него предсказуемое проклятие.

— Слабо, Снейп! Я думал, ты будешь оригинальнее, — выкрикнул он. — Подходи ближе, не бойся. Только палочку опусти, а то сам знаешь, что случится с мисс Грейнджер. Не хотелось бы пускать ее в расход раньше времени.

Северус осторожно сделал несколько шагов вперёд и почувствовал, как их накрыл достаточно сильный магический барьер. Теперь ни аппарировать, ни даже выйти за его пределы было невозможно. Вот они и в ловушке.

— Опасаешься авроров? — с максимальным ехидством, которое ему ещё было доступно во всей этой ситуации, сказал зельевар и приспустил палочку. У него не было оснований недооценивать бывшего коллегу в силах исполнить угрозы.

— Они прибудут сюда в лучшем случае минут через пятнадцать. Этого времени нам с лихвой хватит на личные дела.

— Если бы они были личными, ты бы не держал в заложниках студентку, — ответил Снейп, приближаясь к оппоненту.

— Она просто попалась под руку. Весьма удачно, хочу заметить. Я думал, что украсть ее и спровоцировать тебя будет гораздо труднее, но... Сегодня удача на моей стороне.

— Что ты от меня хочешь, Рудвиг?

— Покаяния в убийстве моей сестры, — жёстко произнес Шон. Черты его лица превратились в пугающую нечеловеческую маску. — А потом я хочу мести. Ты заслуживаешь страдать так же, как и я, — он взмахнул палочкой и создал ещё один купол, который отгородил его и Гермиону от Северуса. В этот момент зельевар почувствовал себя беспомощным. Он узнал заклинание и щит, который просто так не пробить. «Долбаный Рудвиг, долбаная темная магия!»

Тем временем вокруг Шона и Гермионы появилось красноватое свечение — щит, защищающий их от нападения зельевара. Рудвиг не собирался рисковать своей жизнью. Он был уверен, что как только его палочка коснется хрупкого тела девчонки, Снейп рванет к ним и начнет разбрасываться непростительными. Пока это было нежелательно.

Без предупреждения Рудвиг размахнулся и из волшебного древка вылетел осязаемый луч, который хлестнул Гермиону по ноге и прорезал джинсы. На оголенной коже почти сразу проступил кровавый след.

— Ну что, Снейп, нравится наблюдать? — выкрикнул бывший аврор. — Я сделаю с ней то же, что было и с моей сестрой! — за этими словами последовала ещё серия хлестких ударов. Гермиона не кричала, ровно как и в Малфой-мэноре, когда ее пытали, но слезы все же удержать она была не в силах.

Снейп сглотнул и сжал в руках палочку. Разбить защитный барьер не представлялось возможным. Он чувствовал, что его магия нестабильна и сил на серьезные темные заклинания не хватит. В лучшем случае он упадет в обморок, чем точно не поможет Гермионе, в худшем — умрет от истощения. Хотя, в целом, он вряд ли и воспроизведет темномагическое заклинание — ограничения министерства на палочке до сих пор были активными.

— О ком ты говоришь, Рудвиг? — крикнул зельевар, отвлекая бывшего аврора. Ему нужно было понять, что вообще происходит и за какой из его грехов в очередной раз расплачивается Гермиона.

— О той, кого ты замучал, напичкал зельями и оставил умирать в клетке! Ей было всего двадцать пять! Она даже не жила в волшебном мире! Если бы не вы, долбаные Пожиратели смерти, возомнившие себя богами, она была бы здесь, со мной!

— За время войны многие пострадали, — ответил Снейп. — И многие погибли, но я не ответственен за каждую смерть. Пожиратели ответили за свои поступки, как и я.

— Ты ни за что не ответил! — взбеленился Рудвиг. — Тебя оправдали!

— Потому что я пытался помочь Ордену убить Темного Лорда.

— И сколькие при этом пострадали?! Десятки, сотни маглов?! Ты был одним из тех, кто насиловал мою сестру, ты накачивал ее зельями, она сама мне это сказала перед тем, как умереть прямо на моих руках!

— Я не трогал ни одну девушку со времён начала второй войны, Рудвиг. Не знаю, кто и что тебе сказал, но ты ошибаешься и теперь мучаешь студентку, как один из Пожирателей. Так ты чтишь память о своей сестре? — Северус подошёл почти вплотную к защитному куполу, отделявшему Гермиону и бывшего аврора от него.

— Я каждый день о ней вспоминаю, Снейп. Ты не знаешь, что значит в одночасье потерять самого близкого человека, видеть, как она задыхается прямо у тебя на руках, просит помочь и боится умереть. А ты ничем не можешь помочь!

— Я в этом не виноват, — жёстко отрезал Северус.

— А вот она считала иначе! Она сказала, что ты держал ее в подвале и поил зельями! Она слышала твое имя! — выкрикнул Рудвиг. Он размахивал палочкой, но не применял заклинаний, сконцентрировавшись на словах, возвращающих его в недавнее прошлое.

— Как ее звали? — спросил Северус, начиная понимать, какая чертовщина происходит в голове бывшего аврора.

— Какая разница! Ты запоминаешь всех своих жертв? И вообще, мы отвлеклись.

— Рудвиг, у нее было клеймо на шее? Витиеватая руна, похожая на чью-то подпись? — быстро уточнил зельевар, стараясь не дать бывшему аврору вернуться к истязанию Гермионы.

Шон сощурился, вспоминая. Он не понимал к чему клонил Снейп.

— Да, наверное была, — все же ответил Рудвиг, призрительно кривясь.

— Тогда я ее не трогал, — спокойно произнес Северус, окончательно опуская палочку. — Она была личной рабыней Темного Лорда, к ним не имел доступ никто из Пожирателей.

— Думаешь, я так легко тебе поверю?

— Да, потому что ты аврор, хоть и бывший. Сам знаешь, как строить логические цепочки.

— Это ничего не объясняет.

— Опусти палочку, Рудвиг, и я расскажу, что на самом деле случилось с твоей сестрой.

***

Несмотря на запрет Дамблдора покидать директорский кабинет, Гарри и Драко удалось оттуда улизнуть, хоть и не без помощи однокурсников. Парни выбрались в холл и бегом добрались до школьных ворот.

— Ты уверен, что хочешь пойти туда, Драко? — обеспокоенно спросил Поттер, оборачиваясь к другу.

— Ну так ты же туда идёшь. Не задавай глупых вопросов. Гермиона мне так же дорога, как и тебе. Тем более, там Северус и он в гневе. В таком состоянии даже авроры его не усмирят, а я не хочу, чтобы он совершил что-то такое, за что его упекут за решетку в соседнюю рядом с моим отцом камеру, — отмахнулся Малфой.

— Но твоя голова...

— В порядке моя голова. Вернём наших неразлучных и тогда я с чистой совестью смогу пойти к мадам Помфри за лекарством. А теперь веди!

Гарри не стал противиться, он понимал, почему друг стремился пойти вместе с ним. Поэтому он взял парня за руку и, немного дрожа от накатывающего адреналина, аппарировал в тот же переулок, куда месяц назад его выкинуло при перемещении со Снейпом.

Малфой, увидя запустевший район, повел носом, но ничего не высказал. Гарри махнул рукой и ребята осторожно пошли в сторону кладбища.

— Стой, — Драко схватил Поттера за край мантии и потянул на себя. — Вон они.

Парни наблюдали за Рудвигом и Снейпом из-за угла, находясь в нескольких сотнях метров от профессоров.

— Там антиаппарационый купол. Нам туда не пробраться, — заметил Гарри.

— Там ещё и защитные чары наложены. Видишь красное свечение? — добавил Малфой. — Это tergora inpenetrabiles.

— Что?

— Дословно — непробиваемый. Темное заклинание, которое иногда использовал Лорд, когда не хотел, чтобы его развлечениям помешали.

— И?

— Ииии, — передразнил Драко без особой улыбки. — Этот купол не пробить. Значит, что Снейп никак не доберется до Гермионы, если Рудвигу придет в голову с ней что-то сделать.

— И как нам им помочь?

— Не знаю... Я могу попробовать взломать эти чары, но я не уверен, что получится.

Малфой притих, размышляя, как можно провернуть столь опасное дело и не дать себя заметить.

— У тебя мантия-невидимка с собой? — вдруг уточнил Драко.

— Да, вот, — Гарри достал свёрток из кармана.

— Значит так... Я правильно понимаю, что эта мантия — подарок самой смерти, если верить сказкам Бидля? — Поттер кивнул. — То есть, в теории — это высший артефакт, который неподвластен общим законам магии.

— Возможно.

— Тогда у меня только одно предложение — накрываемся мантией и пытаемся проникнуть вначале в антиаппарационый купол, потом в защитный от tergora inpenetrabiles и вырубаем Рудвига.

— А если не получится?

— Тогда от нас и так не будет толку. Стоять здесь и смотреть, как они поубивают друг друга, нет никакого смысла. В любом случае, мы нарушим их планы и сможем удивить, а там глядишь и Снейп что-нибудь придумает.

***

— Их было несколько, все из магловских семей. Они были его личными рабами, поэтому с ними и обходились соответственно. Выбраться из этой ловушки у них не было никаких шансов, — сказал Северус, пристально глядя на Рудвига и следя за его движениями. — Я действительно поил этих девушек зельями, потому что кроме меня лечить их было некому.

— Тогда почему моя сестра сказала, что ты держал ее в клетке? — Шон слушал слова Снейпа жадно и в тоже время с недоверием.

— Потому что она с трудом отличала реальность от собственных фантазий. В моих зельях были психотропные вещества. Только благодаря им рабыни Лорда умудрялись переносить все издевательства.

— Хочешь сказать, ты здесь ни при чем, Снейп? Что весь из себя белый и пушистый?

— Нет, но я не делал того, в чем ты меня обвиняешь.

— Тогда почему сестра постоянно твердила твое имя?! — взбеленился Рудвиг. Он запутался, чему можно верить, а чему нельзя.

— Она меня видела почти каждый день, я тот, кто ее лечил. Конечно, она меня запомнила, — презрительно фыркнул Северус. — Рудвиг, она выбралась из мэнора благодаря мне и, возможно, в каком-то извращённом смысле пыталась тебе об этом сообщить. В любом случае, она была не в себе и вряд ли бы смогла когда-нибудь прийти в норму, — он заметил, как Шон оскалился, повел плечами, обрабатывая услышанное и принимая какое-то для себя решение. — Мне жаль, что ей не удалось выжить. Я дал этим девочкам шанс и рискнул собой ради них. В том, что они не смогли в целости добраться до дома и вовремя попросить помощи, нет моей вины. Я сделал все возможное.

— Это не может быть правдой...

— У меня есть воспоминания. Я отдам их тебе, если ты пообещаешь отпустить Гермиону, — уверено сказал Северус и заметил растерянность на лице Рудвига. Тот явно не мог осознать, что последний год он потратил на бесполезную месть. Волна разочарования в самом себе чуть было физически не сбила его с ног, но Шон умудрился взять себя в руки и с достоинством посмотреть за зельевара.

— Меня устраивает такой обмен, — ответил Рудвиг. — Но как ты, Снейп, докажешь, что воспоминания не поддельные? Я знаю, что ты один из лучших ментальных магов современности, и раз уж тебе удавалось обманывать Воландеморта на протяжении стольких лет, то надурить меня тебе будет несравнимо проще. Не хочу остаться в дураках.

— Тебе придется поверить мне на слово. Но... Рудвиг, если после просмотра воспоминаний ты продолжишь желать мне мести, то я даже прятаться не стану. Придёшь и потребуешь от меня все, что посчитаешь ценным за жизнь сестры. Я не хочу нести крест за убийство, которое не совершал.

Рудвиг стиснул челюсти и коротко кивнул. Северус медленно выдохнул, трасфигурировал из камня под ногами склянку, куда поместил воспоминания о рабынях Темного Лорда, и отлеветировал сосуд к краю защитного купола.

— Забирай и отпусти Гермиону, — сказал Снейп.

Бывший аврор взмахом палочки освободил Грейнджер и развеял темномагическое заклинание.

— Рудвиг, — окликнул того Северус, — мой тебе совет — беги из страны. Фадж не простит всего, что ты сделал за его спиной. Тем более не оставит в стороне он и Темную метку. Слизеринцы рано или поздно расскажут правду, и тогда тебе точно будет не избежать Азкабана.

— Это такая своеобразная забота от Пожирателя смерти? — скептично уточнил Шон, пряча в карман мантии флакон с воспоминаниями.

— Ты не заслуживаешь оказаться там лишь потому, что хотел притупить боль из-за смерти сестры. Пускай ты и делал это беспринципными методами. У всех у нас есть второй шанс.

— Я подумаю, — он повернулся к Гермионе. — Ваша палочка, мисс Грейнджер и... всего хорошего, — это явно было сказано без искренности, но на нее никто и не рассчитывал. Рудвиг ещё раз глянул на Снейпа, предупреждая не пытаться нападать, и заметив полное развнодушие на лице зельевара, быстро снял антиаппарационный барьер и растворился в воздухе.

Северус вздохнул с облегчением, когда бывший аврор исчез, и бросился к Гермионе, которая, несмотря на относительное здравие, не решалась подниматься со скамейки.

— Ты как? — мягко спросил он, рассматривая ее лицо.

— Нормально, — ответила Грейнджер и прильнула к зельевару, как только он ее обнял, желая убедиться, что с ней действительно все в порядке.

— Я уже говорил, что у тебя есть удивительная способность постоянно попадать в неприятности?

— Кажется, да, — она отстранилась от Снейпа и попыталась улыбнуться. — Я не специально.

— Знаю, — он вытер слезы с ее щек и нежно поцеловал.

— Северус! — послышался голос Малфоя. Зельевар обернулся и увидел крестника и Поттера, бодрой походкой идущих к ним. Парни подошли и участливо поинтересовались самочувствием Гермионы.

— Что вы здесь забыли? — недовольно спросил Снейп. — Ладно Поттер постоянно сует свой нос в чужие дела и геройствует, но ты, Драко, должен сейчас лежать в кровати и восстанавливаться. Напоминаю, что ты чуть не лишился памяти...

— Знаю, крестный. Я бы с удовольствием сейчас поспал, но бросить тебя и Гермиону здесь с этим психом ни я ни, Гарри, не могли, — перебил Малфой.

— Мы думали, Рудвиг вас убъет, и хотели это предотвратить, — дополнил Поттер.

— Как видите, все обошлось, — устало ответил Снейп и взял Гермиону за руку.

— Да, но вы его отпустили, — сказал Гарри, поправляя очки. — Это несправедливо...

— Поттер, в жизни вообще мало справедливости. Вы прекрасно слышали, что я сказал Рудвигу и почему его отпустил. Постарайтесь держать рот на замке и смиритесь с тем, что не на всю грубость нужно отвечать грубостью.

— Странно это слышать от вас, профессор, — буркнул Гарри, но согласился.

Вокруг кладбища начали появляться авроры. Во главе них был Фадж. Северусу до ужаса не хотелось сейчас беседовать с министром.

— Идите, крестный. Мы перескажем им, что тут случилось, а ты пока подлечи Грейнджер, — сказал Малфой и чуть ли не подталкивая Снейпа побыстрее аппарировать. Зельевар без лишних слов, но с явной благодарностью учтиво кивнул Драко, поднял Гермиону со скамейки, приобнял и аппарировал домой.

В Хогвартсте сейчас было неспокойно и Северус не хотел становиться частью этого балагана, учитывая, что половина школы считала его инициатором появления Темной метки в небе над квиддичным полем. С этой клеветой и косыми взглядами коллег и студентов он разберётся чуть позже, а сейчас он помогал Грейнджер дойти до гостиной. Он видел, что Гермионе больно, хотя раны были неглубокими, и старался лишний раз не думать, почему именно ей приходится страдать за его ошибки.

Снейп осторожно усадил девушку на диван, а сам поднялся в кабинет, где у него лежал запас зелий первой необходимости. Благо, обычным заживляющим можно было с лёгкостью обойтись. Когда он вернулся, Гермиона уже растянулась на подушках и прикрыла глаза.

— Вот, выпей, — он протянул ей флакончик и девушка без раздумий проглотила его содержимое. Она никогда не любила вкус успокоительного зелья: сладковатые ноты чего-то похожего на мед в сочетании с мятой и порошком златоглазок вызывали в ней приступы тошноты.

— Когда же это уже закончится? — риторически спросила Гермиона и зашипела, когда Снейп осторожно попытался стянуть с нее свитер, чтобы обработать раны.

— Надеюсь, прямо сейчас, — ответил он. — Этого вообще не должно было случиться.

— Как будто у нас кто-то спрашивал разрешения. Ай!

— Прости... Рудвиг — скотина, но понять его тоже можно.

— Я думала, ты его убьешь, а не отпустишь.

— Думаешь, я поступил неправильно, дав ему сбежать? — не отрываясь от смазывания ранок на ногах и руках, спросил Снейп.

— Не знаю.

Он поднял на нее взгляд.

— Осуждаешь?

— Нет. Главное, чтобы это решение нам не аукнулось.

— Вряд ли Рудвиг рискнёт к нам сунуться, особенно после того, как увидит воспоминания. Из-за меня тебе больше не достанется.

— Я уже это слышала, — беззлобно сказала Гермиона и в ответ получила удивлённо приподнятую бровь зельевара. — Это не камень в твой огород, Северус. Сегодня, считай, я отделалась лёгким испугом и парой ссадин.

Снейп промолчал и продолжил сосредоточенно обрабатывать раны на теле девушки. Он погрузился в какие-то свои раздумья и довольно долго хмурился, пока наконец не закончил и не сел рядом с Гермионой на диван.

— Спасибо, — поблагодарила Гермиона и приподнялась. — Да, не на такой выходной я рассчитывала, — она обняла Северуса и уткнулась носом в его шею, вдыхая родной и любимый аромат. — Что теперь будет с твоими слизеринцами? Они ведь откровенно лгали министру и директору, — тихо спросила девушка после недолгого молчания.

— Не знаю. Давай не будем об этом. Пускай все вопросы о школе и проблемах останутся на потом. Я обещал тебе уединенные и приятные выходные, а получилось черти что.

— Ты сейчас рядом, это уже неплохо. Когда я оказалась на кладбище одна, я думала, что никогда больше тебя не увижу.

— И магия тебя не тревожила?

— Я чувствовала желание разыскать тебя, но это скорее из-за самой ситуации, а не из-за магии.

— Я тоже был в этом плане относительно стабилен, — Снейп задумался. — Надо будет наведаться к Поппи. Она должна знать, почему так получилось. А сейчас я могу приготовить нам... обед. Или сходим куда-нибудь?

— У нас пустой холодильник, Северус. По крайне мере, утром был таковым. Я с удовольствием прогуляюсь до магазина, а потом понаблюдаю, как ты приготовишь нам поесть, но для начала просто поцелуй меня, — она слегка повернула его голову к себе и прикоснулась к горячим губам. Снейп провел рукой по волосам Гермионы и притянул ее к себе ближе. Выпускать девушку из своих объятий не хотелось. Столько нервов о ней он сегодня перенес, что боялся, будто она испарится из его рук и оставит после себя лишь пряное послевкусие поцелуя.

Неспешное течение времени вдали от суеты и проблем волшебной жизни нарушило вторжение магов через камин в дом Снейпа. К тому моменту, как из портала вышли незваные гости, Гермиона уже сидела на коленях Северуса и с упоением ласкала его шею, пока сам зельевар очертивал пальцами изгибы ее талии.

— Вам здесь не рады, — проговорил Северус, обнимая девушку, которая замерла в руках мужчины. — Какого Мерлина вы забыли в моем доме?

— Прости, Северус, но у Фаджа есть к тебе пара вопросов, — спокойно сказал Альбус, но присесть на диван не решился.

— Я весь во внимании, — хмуро ответил зельевар. Гермиона слезла с его колен, но не ушла. Она в своем доме и может заниматься здесь чем захочет.

Фадж чувствовал себя в доме Снейпа абсолютно некомфортно, тем более после любовной сцены, чьим свидетелем он случайно стал. Но в большей степени неуютно ему было из-за того, что было необходимо попросить прощения у зельевара и признать, что слежка за ним была глупым решением. Больше всего Корнелиус ненавидел быть в дураках.

— Вы слишком быстро исчезли с кладбища, мистер Снейп, — начал министр.

— У меня не было желания оставаться там. Кладбище, знаете ли, не самое лучшее место для времяпрепровождения.

— И все же вы видели, что туда прибыли авроры, — Северус наигранно удивился. — Хорошо, опустим ваше быстрое исчезновение. Предположим, что вам срочно понадобилось домой, — Фадж бегло прошёлся взглядом по телу Гермионы, что не осталось незамеченным Снейпом. — Тогда скажите мне, куда делся Рудвиг?

— Если вы намекаете на то, что я прячу вашу шавку у себя, то не стоит. Скажите спасибо, что вы до сих пор стоите на территории этого дома, — бесстрастно ответил Северус.

— Это угроза?

— Нет, это предупреждение. Благодаря вам были покалечены студенты. Ваше счастье, что ни один из случаев не закончился летальным исходом.

— Именно поэтому мне нужно знать, где сейчас Шон. Я могу вам гарантировать, что он ответит за свои поступки, — с достоинством ответил Фадж.

— Я уже сказал, что не знаю, где он.

— Мисс Грейнджер, может, вы в курсе? Я так понимаю, что следы на вашем теле оставлены отнюдь не руками мистера Снейпа. В ваших интересах рассказать правду, — министр покрутил пальцем в воздухе, указывая на ссадины, что не до конца затянулись.

— Это в ваших интересах найти Рудвига, чтобы никто не узнал, какие люди работают в министерстве. Хотите, можем сделать это достоянием общественности и посмотрим, что тогда станет с вами на посту главы всего этого цирка, — жёстко ответил Снейп и даже подался вперед, движимый агрессивной энергией.

— Северус, — утихомирила его Гермиона и дотронулась до его плеча. — Взаимные угрозы ни к чему не приведут, — зельевар фыркнул. — Я не знаю, где мистер Рудвиг, министр. Он был на кладбище, а потом куда-то аппарировал.

— Хотите сказать, что он передумал мстить? — уточнил Дамблдор.

— Не знаю, но он выглядел потерянным.

— Вы о чем-то разговаривали с ним? — спросил Фадж.

— Нет. Он пару раз упоминал свою сестру и Пожирателей смерти, а потом исчез. Больше мы его не видели.

— Как возле кладбища оказались мистер Малфой и мистер Поттер?

— Пришли меня спасать. Они же мои друзья, — ответила Гермиона. — Если честно, я не понимаю, чего вы от нас хотите. Мы — пострадавшая сторона. Ищите мистера Рудвига своими силами, тем более, что Северус прав, это ваше упущение, министр. Вы приставили Рудвига следить за нами. И пускай понятно, зачем вы это сделали, но почему вы не удосужились проверить его прошлое и адекватность для работы с детьми?

— Я приношу свои личные извинения вам, мисс Грейнджер, и вам, мистер Снейп, за всю деятельность мистера Рудвига, которая имела такие негативные последствия, — было видно, как Фадж говорил эти слова через силу, но ему хватило ума выглядеть при этом слегка пристыженным и раскаивающимся. — Если вам станет известно о его местоположении, то пожалуйста, сообщите мне или дежурным аврорам.

— Обязательно, — съязвил Северус. — А что насчёт метки в небе? Моя репутация, конечно, и так запачкана, но теперь, в лучшем случае, вся школа будет думать, что я пытаюсь возродить идеи Темного Лорда.

— Если вдруг информация просочится в газеты, я дам официальное опровержение, мистер Снейп. Ни вам, ни мисс Грейнджер ничего не угрожает, хотя вы все ещё должны разобраться с тем магловским предметом, который изъяли в Лютом переулке. Не заставляйте меня принуждать вас выполнять то, на что вы сами согласились.

Северус не стал говорить, что выбора у него не было, и безынтересно пожал плечами.

— Со студентами я разберусь, Северус. Сегодня же я им объясню, что произошло, тем более, что мистера Рудвига в штате больше нет и все будут интересоваться причиной его ухода. К слову, на время защиту от темных искусств будешь вести ты.

— Смею напомнить, что на моей палочке есть ограничения, которые не позволят мне в полной мере демонстрировать изучаемые заклинания детям, — специально официальным и полным пренебрежения голосом ответил Снейп. Ему только дополнительной нагрузки в школе не хватало для полного счастья.

— Частично ограничения с вас будут сняты, мистер Снейп, — неохотно произнес Фадж. — В понедельник к вам приедет специальный человек, который решит этот вопрос.

— И даже не потребуете ничего взамен?

Министр счёл нужным не продолжать разговор. Северус с трудом догадывался, что же такого Корнелиусу наговорил Дамблдор и как заставил пойти на такие серьезные уступки, но зельевар был частично благодарен ему за такие послабления в своем импровизированном аресте. Скупо попрощавшись, внезапные гости ступили в камин и пропали в языках магического пламени.

— Я думала, что сюда не могут попасть без твоего разрешения, — сказала Гермиона, откидываясь на спинку дивана.

— Неограниченный доступ есть только у Дамблдора. Это было одно из условий при покупке дома.

— Еще один элемент слежки?

— Что-то в этом смысле. Не забывай, меня так до конца и не оправдали, — Снейп повернулся к ней и тоже оперся локтем на спинку дивана.

— Какая разница. Нам эти ограничения не сильно мешают жить. Просто в следующий раз мы будем целоваться в нашей спальне, а не перед камином, — Гермиона улыбнулась. Она чувствовала себя уже менее разбитой и хотела получить максимум из предоставившихся им с Северусом выходных наедине.

— Тебя не так-то сложно впечатлить, — поддался на лёгкую провокацию Снейп.

— Я дама непривередливая, меня легко удовлетворить. Знаешь, мне жутко нравятся мужчины, которые умеют готовить, — Грейнджер получала удовольствие, когда Северус ловил такое шальное и в то же время игривое настроение. Во-первых, это случалось крайне редко, можно сказать, что почти никогда. Во-вторых, он с неподдельным азартом поддавался на ее флирт и это заставляло ее чувствовать себя интересной и желанной.

— Намек понятен, мисс Грейнджер. Составите ли мне компанию до ближайшего супермаркета или позволите поэксплуатировать бедного дорогого эльфа, который наверняка уже умаялся носить еду наглым эксплуататорам? — Северус нахально ухмылялся, уже зная ответ на свой вопрос. Гермиона всегда оставалась верной себе и эта черта ее характера ему безумно нравилась.

— Не откажусь от прогулки, сэр. Ведите, — в тон зельевару сказала Гермиона, предвкушая теплый, уютный, семейный вечер в компании любимого мужчины.

***

Выходные, несмотря на весьма неудачное начало, прошли все же отлично. В супермаркете с тележкой Северус чувствовал себя вполне комфортно и с грацией лавировал между стеллажами. Выбирал продукты он без дотошного исследования, чему Гермиона очень удивилась. Почему-то ей казалось, что к еде Снейп относится не менее щепетильно, чем к приготовлению зелий. Хотя по итогу, глядя в корзинку на кассе, девушка поняла, что продукты Северус все же выбирал довольно качественные и изысканные: дорогое французское красное вино, отборные стейки мраморной говядины, оливки, творожный сыр, шампиньоны, целый набор свежемороженных морепродуктов, фрукты и овощи — он явно планировал удивлять Гермиону своим кулинарным мастерством, чему она совершенно не противилась.

Дома они распаковали продукты, и Снейп занялся приготовлением обеда, который потом плавно перетек в ужин. Все это время Грейнджер стояла у него за спиной и жадно вдыхала вкуснейшие ароматы еды. Пару раз он попытался отправить ее в гостиную, чтобы она не мешала ему, но она полностью проигнорировала его слова, продолжая докучать. Гермиона просто не могла оторваться от созерцания Снейпа за готовкой. Он делал все с такой лёгкостью, точностью и знанием, будто работал поваром в каком-нибудь ресторане не один год. Хотя зельеварение и хирургическая практика сделали Северуса специалистом в любом деле, где нужна была четкая, слаженная и осторожная работа руками, а врождённый вкус помогал ему создавать действительно шикарные блюда.

Еда едой, но в перерывах между поглощениями мясных и рыбных стейков Северус и Гермиона ходили гулять. Они кругом обошли ближайший парк, нашли несколько удивительно красивых уединенных мест, где не было видно прохожих и где они могли с комфортом пообщаться на любые темы и наблюдать за спокойным ходом жизни природы. Вообще все выходные они не могли оторваться друг от друга. То ли возросшее взаимное доверие, то ли внутреннее спокойствие и наконец осознанные чувства, то ли боязнь потерять связь друг с другом усилило их желание просто проводить время вместе. Они, не сговариваясь, постоянно тянулись друг к другу, Гермиона все время брала Северуса за руку и не отпускала, тот же позволял себе обнимать ее без причины, и оба, казалось, были счастливы.

— Так оно и было... Может, мы туда и съездим, — сказал Снейп. Они как раз допивали чай и разговаривали о жизни в Америке. Северус рассказал, как там учился и как общался с однокурсниками.

— С удовольствием.

— Правда, в ближайшее время я могу обещать тебе поездку только в Германию.

— Германию?

— Да, у меня там работа. Меня позвали ассистировать в одном проекте, на следующей неделе нам нужно быть уже в больнице.

— Поделишься подробностями?

— Не думаю, что стоит тебя грузить подробностями чужих болячек, — он сделал глоток чая и вытер губы салфеткой.

— Но мне интересно. Зная тебя, раз ты согласился кому-то ассистировать, значит, дело серьезное. Обычно ты не бываешь на вторых ролях.

— Тут оба хирурга важны, Гермиона.

— Не спорю, но все же, в чем суть операции?

Северус на минуту задумался.

— Нужно провести сращивание позвоночника у пятимесячного плода. У ребенка не до конца сформировался поясничный отдел и образовалась дырка. Если все оставить как есть, малыш родится парализованным.

— Вы планируете провести операцию на нерожденном ребенке? Как?

— Скорее всего, непосредственно в материнской утробе. Вызывать преждевременные роды нежелательно.

— Это опасно?

— Да. Особенно для матери, но она согласилась.

— Такое уже кто-нибудь делал? — Гермиона поражалась спокойствию на лице Снейпа. Он так легко говорил о работе, что складывалось впечатление, будто его совершенно ничего не волнует.

— Это будет впервые в мировой медицинской практике, если нам удастся.

— Ого... А вам удастся?

— Очень на это надеюсь. Мой коллега, Йозеф Борман, подготавливает точный план операции. Я пока его ещё не видел, но, зная Йозефа, я почти не сомневаюсь, что он выверит каждое действие до миллиметра и сведёт риски к минимуму.

— Мы на все выходные уедем?

— Думаю, да. Нам с ним вместе предстоит провести предоперационные обследования и саму операцию, что по времени не самое быстрое занятие, но надеюсь, что нам удастся погулять по Берлину. Не обещаю посещение музеев, но в ресторан мы точно сходим, и по набережной сможем прогуляться, если захочешь.

— Ну все, считай, уговорил.

Они убрали со стола посуду и поднялись в спальню. Снейп развел огонь в камине, Гермиона улеглась поверх одеяла и наблюдала за зельеваром, который о чем-то задумался.

— Северус, — позвала она.

— Какой знакомый тон. Любопытство опять взяло верх? — он повернулся к ней и оперся спиной на дверной косяк ванной.

— Да ну тебя... Я хотела спросить про операцию.

— Гермиона, я сам толком не знаю, как и что мы будем делать. Для меня эта операция — один большой эксперимент, где на кону стоит жизнь двоих людей.

— Вот и я о том же. От тебя зависит жизнь матери и ребенка, и если что-то пойдет не так и они умрут... Как ты на это отреагируешь?

Снейп напрягся. Он непроизвольно сложил руки на груди и посмотрел куда-то в сторону.

— Терять пациентов всегда неприятно и тяжело. Если ты таким изящным способом пыталась узнать, были ли у меня летальные случаи на операционном столе, то да, были. Не всем и не всегда я могу помочь. Я тоже человек и иногда совершаю ошибки, хотя те три смерти случились не по моей вине. Просто организм человека порой не выдерживает анестезию и внутренние манипуляции. С этим приходится мириться, — он тряхнул головой и убрал волосы с лица. — Надеюсь, мне не придется говорить мужу пациентки, что мы не смогли спасти его жену и нерожденного сына. Я даже не уверен, что смогу подобное сказать в случае чего.

— Я тоже надеюсь, что тебе не придется, — Гермиона вздохнула. — Ложись, Северус. Нам завтра ещё в школу возвращаться.

***

В Хогвартсе с началом новой учебной недели стояла поразительная тишина. Студенты всех факультетов ходили какие-то притихшие и постоянно шептались о чем-то по углам. На удивление, косых взглядов на профессора Снейпа никто не бросал. Как позже стало известно, Дамблдор за выходные растолковал детям, что случилось во время матча по квиддичу, почему из преподавательского состава ушел мистер Рудвиг и кто теперь временно будет преподавать защиту от темным искусств. Дети не особо обрадовались, что ЗОТИ доверили профессору Снейпу, но отреагировали на эту новость весьма спокойно: никаких криков, явных недовольств и протестов не последовало.

На первом же уроке Северус решил проверить знания студентов и устроил чуть ли не экзамен по пройденному материалу, но и тогда ни один из учеников не возмутился. Дети нехотя, но подчинились воле профессора, и с горем пополам прошли тесты. Результаты Снейп получил удовлетворительные. Какой бы мразью ни был Рудвиг в личном общении, но свои обязанности профессора он выполнял довольно качественно, поэтому зельевар с облегчением понял, что удваивать нагрузку ученикам нет никакого смысла и принял решение не спеша идти по программе.

На педсовете Дамблдор очень долго обсуждал с профессорами, кем можно заменить Рудвига на постоянной основе, и только потому, что Снейп высказался о необходимости ответственно подойти к выбору нового преподавателя, который устроит весь текущий коллектив. Многим профессорам уход Рудвига был чуть ли не самым радостным событием со времён победы в войне. Все буквально выдохнули с облегчением, узнав, что будни на пороховой бочке закончились. Однако недолго профессора ликовали. Альбус умел испортить весь радостный настрой.

— Коллеги, меня очень беспокоят взаимоотношения между факультетами. Отдельного внимания заслуживают студенты Слизерина, но сейчас мы не будем акцентировать внимание на их поведении. Как показали последние несколько месяцев учебы, система совместного проведения уроков у студентов разных факультетов работает. Ребята вынуждены общаться и взаимодействовать с теми, кто им, на первый взгляд, да и на второй, не очень нравится, и по итогу они постепенно сближаются. Хорошее тому доказательство — дружба между мистером Поттером и мистером Малфоем.

— Они не показатель, Альбус, — откликнулся Снейп. Ему не нравилось, к чему клонил Дамблдор.

— Для студентов — ещё какой.

— И что же ты предлагаешь? В очередной раз будем насильно заставлять детей общаться с теми, кто их раздражает? Кроме большей ненависти, таким подходом вряд ли чего-то можно добиться.

— Я предлагаю сблизить их при помощи бала, Северус. Ничего так не меняет людей, как любовь, тебе ли не знать, — директор снисходительно глянул на зельевара и слегка улыбнулся. Другие профессора удивлённо уставились на Снейпа.

— Прекрасно, весь Слизерин настроен на то, чтобы взорвать школу к чертям, а мы будем устраивать светские балы и распылять в воздухе любовные зелья. Отличное решение проблемы, — раздражённо бросил Северус и махнул на этот абсурд рукой.

— Кто-то, кроме Северуса, против бала? — спокойно спросил Дамблдор, не обращая внимания на недовольство зельевара. Все отрицательно покачали головами.

— Альбус, мы и так каждый год устраиваем рождественские балы, — напомнила Минерва. — Чем это будет отличаться от других?

— Ого, среди нас ещё есть мыслящие трезво... — съязвил Снейп.

Дамблдор и этот комментарий пропустил мимо ушей.

— В этот раз студенты смогут образовать пары только с представителем другого факультета, — торжественно объявил директор. — Деканы должны будут провести подготовку к балу со своими студентами и создать несколько номеров, чтобы дети были заняты репетициями, а не попытками взорвать школу.

— И как мы будем репетировать всем скопом? — спросила Помона. — Мы же не сможем поделиться на факультеты. Кто-то из детей с Пуффендуя захочет танцевать с Гриффиндором, а Гриффиндор — со Слизерином, и так далее. Комбинаций большое количество, мы просто не уследим за всей школой.

— Очередное доказательство бесполезности подобного мероприятия, — проворчал Снейп.

— Мы уже поняли, что ты не в восторге от этой идеи, Северус, но будь добр, постарайся утихомирить студентов своего факультета и проконтролируй, чтобы каждый нашел себе пару для предстоящего бала.

— Обязательно.

— Да, Помона, я помню про твой вопрос. Мы можем сделать все проще...

— Или не делать вообще, — дополнил Снейп, за что получил негодующий взгляд директора.

— Сделать все проще, — повторил Альбус, — и составить одну большую группу из студентов разных факультетов, которые захотят выступить на балу. С ними будут проводить репетиции деканы. Остальные же выберут себе спутника на торжество и подготовятся к нему самостоятельно. Время на репетицию будет выделено одно для всех. Обновлённое расписание Минерва выдаст каждому ближе к концу недели. У кого-то, кроме Северуса, есть возражения? — Все промолчали. — Отлично. К слову, вам, дорогие коллеги, тоже желательно выбрать себе пару на вечер и станцевать хотя бы вальс. Думаю, с этим проблем возникнуть не должно. Если вопросов нет, то предлагаю на этом остановиться. Ближе к концу недели утрясем все нюансы.

Преподаватели выходили из кабинета довольно загруженными. Дополнительной нагрузке никто не радовался, особенно плохо себя чувствовали деканы четырех факультетов, и если Флитвик, Макгонагалл и Спраут находились немного в потерянном состоянии, плохо представляя, что они будут делать со студентами, то Снейп готов был придушить и Дамблдора за то, что придумал ужасную идею с балом, и слизеринцев за то, что нарушили хрупкое течение школьной жизни. У него и так было работы выше головы, и он не знал, когда же найти на все время, а теперь ещё заниматься репетициями и танцами. Как будто ему мало проблем в жизни.

К себе в покои Северус вернулся хмурым и недовольным. Гермиона это настроение своего мужчины считала почти сразу и разумно не стала лезть, пока зельевар не вышел из душа в относительно уравновешенном состоянии. Распрашивать подробности того, что именно его так разозлило, она тоже сочла неразумным и лишь прильнула к его теплой коже, когда он лег в кровать с книгой в руке.

— Северус, а ты можешь сказать, где у тебя хранится запас зелий от головной боли? — спросила Гермиона, слушая мерный стук сердца Снейпа.

— Обычно я все держу в шкафу, где и алкоголь. Если там нет, то остальное в лаборатории. Зачем тебе зелье?

— Не мне, а Драко. Он уже не первый день жалуется на головную боль, точнее, не жалуется... Он не хочет обращаться к мадам Помфри и к тебе, потому что считает, что это нормальное побочное действие после обращённого вспять Обливиэйта.

— Я завтра сам с ним поговорю. Он сегодня уже пил зелье?

— Да, я забрала последний пузырек из твоего шкафа и подлила его ему в сок.

— И он не заметил?

— Конечно, заметил. Он же учится у тебя. Твои уроки не проходят даром, знаешь ли. Но Драко достаточно умён, чтобы не разбрасываться проклятиями прямо посреди Большого зала.

— Мне стоит тебя опасаться, Гермона, — наигранно-серьезно сказал Северус и поцеловал девушку в макушку. Злость на Альбуса уже улеглась.

— Что ты... Ну только если совсем чуть-чуть. Хотя самым опасным человеком в школе я бы назвала Дамблдора. Ты знал, что он стер память всем, кроме Джинни, Гарри и Драко, о нашей с тобой связи?

— Имел счастье поговорить с директором на эту тему, — недовольно сказал Снейп.

— И как? Считаешь, он правильно поступил?

— Думаю, да. Слизеринцы бы молчать не стали, учитывая их отношение ко мне, а вот твоим друзьям память можно было и поберечь. Рано или поздно ты бы сама им рассказала о нас, так что смысла в манипуляции с их сознанием я не вижу. Но Дамбдлор любит делать что-то, что не всегда логично. Порой он преследует какие-то свои цели.

— Вряд ли бы я рассказала, если уж на то пошло. Может, о том, что я люблю тебя, они бы и узнали со временем, но о магической связи я не хочу распространяться.

— Ну тогда Альбус на общем фоне дел выглядит идеальным миротворцем.

— Ну знаешь, страшно осознавать, что директор может влезть к тебе в голову и стереть часть воспоминаний так, что ты даже и не поймёшь. Как тогда можно чувствовать в школе себя в безопасности? — Гермиона отодвинулась от Северуса и села на кровати.

— Во-первых, школа никогда не была безопасным местом. Тут можно убиться на метле, пострадать от Гремучей ивы, заблудиться в Запретном лесу и ещё сто способов лишиться конечностей или жизни. Так что в этом плане ничего не меняется. Во-вторых, Дамбдлор всегда был отличным легиллиментом, но у него есть собственный пунктик на ментальное вмешательство. Он не делает это без причины и не применяет на несовершеннолетних. Другой вопрос — какие у него в голове причины возникают и как он иногда оправдывает свое поведение, но стоит верить в лучшее. В-третьих, если и применять Обливиэйт, то с умом. Лучше Дамблдора это смогут сделать только специалисты из Мунго. Поэтому расслабься и не накручивай себя лишний раз.

— Я не накручиваю, просто когда начинаю об этом думать, у меня аж мурашки по коже бегут.

— Гермиона, ты живёшь со мной, а я тоже вполне сильный ментальный маг, и при желании могу залезть к тебе в голову и что-нибудь там подправить так, что ты и не узнаешь. Так что, стало страшнее? — Снейп тоже сел на кровати и посмотрел на девушку.

— Нет, я тебе доверяю.

— И Дамблдору стоит. У него есть свои недостатки, но за все время, что я его знаю, он ни разу не делал что-то во вред людям, по крайней мере, специально, — он ее приобнял и потянул обратно на подушки. — Успокойся, в данном случае Обливиэйт действительно был необходим, и если уж сильно переживаешь, то наш многоуважаемый директор не сможет незаметно подправить тебе мозги.

— Почему? — Грейнджер выкрутилась из кольца его рук и посмотрела прямо в глаза.

— Ты под моей магической защитой. Посягательства извне наше объединенное волшебство не потерпит, плюс мои навыки в ментальной магии тебе так или иначе тоже передались.

— Постоянно забываю, что мы с тобой связаны, — она потянулась к губам Северуса.

— Правда? Я начну тебе чаще напоминать, — он первым поймал ее губы и нежно провел языком по нижней, характерно прикусывая.

***

Удивительно, но после инцидента с Рудвигом Гермиона не чувствовала себя разбитой, подавленной или испуганной. Почему-то ей казалось, что черная полоса в ее жизни подошла к концу и началась исключительно белая. Она понимала, что, скорее всего, эта внутренняя уверенность в завтрашнем дне была связана с кольцом, которое теперь украшало ее безымянный палец. Предложение стать женой Северуса Снейпа было для нее ошеломляющей, но при этом приятной неожиданностью и, конечно же, она была на седьмом небе от счастья. Своеобразно успокаивало и то, что теперь она знала, как Северус к ней относится, какие чувства к ней испытывает и чего желает. Гермиона ощущала твердую землю под ногами, опора в виде любимого мужчины стала осязаемой и реальной, а проблемы в одночасье испарились.

Забавно, что Грейнджер изменилась и внешне. Она выглядела живой, довольной, уверенной в себе девушкой. Этот образ вызывал у однокурсников вопросы, но больше всего такой облик подруги удивил гриффиндорцев. Когда Гермиона вернулась в школу после спокойных выходных, проведенных в компании Снейпа, друзья накинулись на нее с расспросами о ее самочувствии. Ей с лёгкостью удавалось всех убедить, что ничего страшного с ней не произошло и в целом жизнь продолжается. Одна только Джинни не поверила словам Грейнджер, сказанным скорее для проформы, чем искренне. Поэтому, оказавшись с подругой наедине в собственных комнатах, младшая Уизли напала на Гермиону с расспросами.

— Это ведь то, о чем я думаю? — спросила Джинни, хватая Грейнджер за руку и рассматривая кольцо у нее на пальце. Гермиона со скромной и в то же время радостной улыбкой кивнула. — Мерлин мой, ура! Поздравляю! — Уизли накинулась на подругу и буквально затискала ее в объятиях. — Теперь ты будешь миссис Снейп. Ммм, как звучит... Гиппогрифова голова, как он решился-то на это? Точнее, хорошо, что он решился, может, теперь и играть в Дон Жуана перестанет.

— Джинни, мы с ним многое обсудили. Он никогда по девушкам и не ходил. Мы друг друга просто недопонимали и скрывали чувства, потому что чего-то боялись. Сейчас уже все стало кристально понятно и мы нашли общий язык. Больше у меня нет причин сомневаться в Северусе и его чувствах, и я чувствую себя какой-то свободной, — Грейнджер мечтательно потянулась и даже прикрыла глаза, каждой клеточкой тела ощущая лёгкость и счастье. — Глупо, да? Мы столько нервов друг у друга отняли, а теперь все так просто решилось.

— По сути, все ваши проблемы как раз и были из-за недосказанностей. Ну и из-за Рудвига, который через тебя пытался достать Снейпа. Рада, что все твои мучения закончились и ты наконец довольна жизнью.

— Да уж, надеюсь, в дальнейшем у всех нас все будет просто замечательно.

От Уизли Гермиона узнала и о том, что Дамблдор наложил Обливиэйт на их друзей. Девушки долго обсуждали этот поступок директора, но так и не решили, что же действительно было лучше для всех.

— Зато тебе не придется посвящать во все Рона. Иначе было бы совсем нечестно, — заметила Джинни.

— Мне в любом случае придется ему рассказать о нас со Снейпом. Причем в ближайшее время, — вздохнула Грейнджер и легла щекой на колено.

— С чего вдруг? Так, дорогая, хватит секретов. Ты же знаешь, что я всегда тебя поддержу, поэтому не устраивай спектакль. Рассказывай, что случилось у тебя с моим братом.

Гермиона немного апатично, делая вид, будто ее не тревожит то, о чем она готовит, выложила все подруге.

— А вот это неожиданно, — выдала Уизли, когда узнала всю историю. — Нет, ты не подумай, я тебя не осуждаю. Рон тоже хорош, воспользовался ситуацией. То Лаванде в любви клянётся, то к тебе под юбку забирается без лишних вопросов. Ты была в таком состоянии... Не знаю, я бы Снейпа убила или устроила истерику.

— Мне не хотелось ни спорить с ним, ни бросаться на Хэлингер. Но было обидно, и почему-то я решила отомстить при помощи Рона... Чувствую себя последней сволочью. Он ведь теперь думает, что я ни на что не годна...

— А тебя волнует, что мой брат подумает о твоих постельных навыках? Давай честно, ты никогда бы не стала встречаться с Роном. Тебе было бы с ним неинтересно, а его доброта и податливость вряд ли бы удовлетворяли все твои жизненные потребности. Рано или поздно вы все равно бы разбежались, так что не переживай из-за него. К слову, Рон не выглядит оскорбленным. Я только сегодня видела, как они миловались с Лавандой. Парвати покинула их тройничок и теперь он полностью поглощен нашей забавной блондиночкой, — Джинни хихикнула.

— Мне все равно стыдно.

— О-о-о, если бы не было, я бы усомнилась, что разговариваю сейчас действительно с тобой, — Джинни подсела с Гермионе и обняла ту за плечи. — Так, давай я пойду с тобой, когда ты захочешь поговорить с Роном. Вы тогда хотя бы точно не поцапаетесь, и если вас вместе увидит Снейп, сможем все списать на обычную дружескую беседу. Тебе вообще положено радоваться, а не унывать. Ты, Мерлин, замуж выходишь!

— Ох, что бы я без тебя делала, Джинни, — Гермиона обняла подругу в ответ.

— До сих пор изображала бы страдание, — улыбнулась Уизли. — А я тебя поддерживаю в тонусе.