Глава 52: День всех влюблённых

Раньше Гермиона не понимала, почему Гарри жаловался на уроки окклюменции со Снейпом, но стоило ей самой оказаться на месте друга, как она мысленно уже не единожды попросила у него прощения. Северус был ужасно строг и суров во время обучения ментальной магии. Конечно, Грейнджер понимала, что он имеет полное право ругаться, когда у неё не получалось выставить хотя бы маломальские блоки против его атак, но все равно становилось обидно за его несдержанность в выражениях и тотальном игнорировании ее стараний.

— Ты думаешь не о том, Гермиона! — раздраженно сказал Снейп, опуская палочку.

— Я уже ни о чем думать не могу, Северус, — устало ответила она. — Давай на сегодня закончим.

Гермиона чувствовала себя измученной и с совершенно пустой головой. Казалось, ещё одна попытка противостоять ментальной атаке Снейпа — и она упадёт в обморок.

— Винки, — позвал домовика Северус. Существо появилось незамедлительно — Приготовь Гермионе горячий чай и шоколад и набери ванну.

— Нет, Винки, не надо. Я сама.

Снейп недовольно глянул на Грейнджер.

— Мне нужно вернуться в гостиную факультета. У нас там собрание в честь дня влюблённых, — поспешила пояснить Гермиона, пока зельевар окончательно не вышел из себя.

— Иди, — жестко ответил он и указал рукой на дверь.

— Северус, не злись. Я знаю, что ты переживаешь, но, видимо, окклюменция — не мой конёк, — она попыталась улыбнуться, но все тело было против проявления чего-то большего, кроме вымученной гримасы.

— Постарайся вернуться до отбоя, — сказал Снейп, присаживаясь на край парты.

— Хорошо, — Гермиона подошла к нему и коснулась сложенных на груди рук. — Мы продолжим завтра?

Он кивнул. Грейнджер ласково посмотрела на него, погладила предплечье и устало поплелась в сторону гриффиндорской башни. В гостиной собрались все старшекурсники факультета. Обсуждалось мероприятие в честь Дня святого Валентина. До праздника оставалась неделя, и студенты планировали устроить дискотеку с напитками и подколами. Гермиона плюхнулась на подушку рядом с Джинни и опустила голову ей на плечо.

— Я сильно опоздала? — шепотом уточнила Грейнджер, потирая глаза.

— Не особо. Они только успели понастальгировать по Фреду с Джорджем и посмеяться над Амбридж, — весело ответила Уизли. — Сейчас вроде бы планируют список пар для дискотеки.

— Они собрались устроить бал?

— Нет, просто без списка Макгонагалл отказалась даже рассматривать вопрос с празднованием дня влюблённых. Сказала, что если мы не можем сообща подойти к мероприятию, то и вовсе не заслуживаем его проводить.

— Звучит логично.

Гермиона зевнула и прислушалась к тому, что говорила староста факультета. Шестикурсница предлагала объединиться с другими факультетами и собрать группу организаторов, которые украсили бы Большой зал и составили расписание активностей.

— Да никто этим не будет заниматься, кроме нас. Макгонагалл одной есть дело до праздника, — сказал парень с пятого курса. — Слизеринцы вообще сами по себе, рейвенкловцы, как обычно, согласны на любой движ, лишь бы их не напрягали, а от пуффендуйцев толку, как от соплохвоста слизи.

— Маркус прав, — поддержала Лаванда. — Давайте сами как-нибудь все решим. Идти к другим факультетам не хочется.

— Без других у нас ничего не будет, — сказала староста. — Давайте тогда договоримся с деканами.

— Ага, вот они прям нас и послушали, — сказал Маркус.

— Вы так никогда ничего не решите, — вклинился Гарри. — Без остальных студентов праздника не будет. Профессора ещё с начала года стремятся нас всех объединить, а по итогу мы сами же этому противимся.

— Что ты предлагаешь, Поттер? — спросила Лаванда.

— Ничего конкретного, но позиция "каждый сам за себя" мне точно не по душе.

— Ты переобщался с Малфоем, — сказал Маркус. — Проникся любовью к змейкам?

Гарри отвернулся от знакомого и принялся переставлять шахматные фигуры.

— Хорошо, давайте все же подойдём к деканам. Другого выхода я не вижу, — сказала староста. — Кто пойдёт к профессору Спраут?

— Я могу, — проговорил Невилл и поднял руку.

— Отлично, кто — к профессору Флитвику?

— Я схожу, — отреагировала Лаванда.

— Договорились. Остался только профессор Снейп. Кто поговорит с ним?

Желающих не возникло. Гермиона даже усмехнулась. Удивительно, как крепки предрассудки.

— Давайте отправим Грейнджер, — предложил Маркус, заметив ее веселье.

— И почему же меня? — беззлобно поинтересовалась Гермиона, отрываясь от плеча подруги. Голова неприятно болела где-то в районе затылка, но ситуация ее забавляла.

— Потому что ты и так постоянно получаешь от него взыскания, тебе не привыкать с ним общаться. Минутой больше, минутой меньше, заодно и нам всем поможешь. Считай, это почти твоя обязанность.

— С чего вдруг?

— Ну так ты же лучшая ученица Хогвартса. Ты умеешь договариваться.

— Ну так ты и его ученик тоже. Тебе надо, ты и договаривайся, — в тон ему ответила Гермиона.

— Да ладно, Грейнджер. Тебе сложно, что ли? — дополнила Лаванда.

— Сложно, потому что я не хочу учавствовать в этом фарсе. Зачем вообще устраивать дискотеку, если кроме вас она никому не нужна? Наколдуйте по всему замку омелу, птичек и цветов и успокойтесь. Профессорам и без ваших влюблённых физиономий есть чем заняться, а Макгонагалл поддерживает ваши инициативы просто по доброте душевной, — ответила Гермиона и опёрлась назад на вытянутые руки.

— Ты просто завидуешь, что у тебя нет парня на день влюблённых. Конечно, смотреть, как другие целуются и проявляют чувства, тебе невыносимо, потому что сама одинока, — парировала Лаванда. — Бедная Грейнджер, хочешь, я омелу над тобой наколдую? Вдруг кто попадёт в сети, а то за книжками совсем жизни не видишь.

— Было бы чему завидовать, — легко ответила Гермиона. — Смотрю, ты в жизни уже все попробовала. А я-то думаю, почему Рон такой грустный ходит. Все соки из него выжала, любвеобильная ты наша. Рот не устал, а язык не болит?

Джинни хихикнула, Рон покраснел и придержал свою подружку, чтобы она не набросилась на Гермиону.

— Лав, не начинай, — сказал он ей почти на ухо, но Браун от него отмахнулась.

— Ну и стерва же ты, Грейнджер. Хотя от недотраха все девчонки такие. Какая жалость, что в твою сторону даже Филч не посмотрит. Кому нужна заучка, умеющая языком только учебники цитировать?

Гермиона на подобный выпад даже бровью не повела и сохраняла раздражающее Браун спокойствие.

— Кто должен, тот мои языковые способности оценит, Лаванда. Но спасибо, что искренне переживаешь за мою личную жизнь. В следующий раз, если мне понадобится специалист в сексуальных утехах, я обязательно обращусь к тебе. Ты-то точно знаешь, кому, куда и что нужно сделать.

Все гриффиндорцы в комнате засмеялись. Гермиона чувствовала себя победительницей в этом маленьком конфликте.

— Ронни, скажи, наша мисс Всезнайка хорошо целуется? — притворно ласково поинтересовалась Лаванда, глядя на своего парня.

— Нормально, — осторожно ответил Уизли, поглядывая на подругу. — Лав, закрой эту тему и оставь Гермиону в покое.

— Защищаешь свою несостоявшуюся девушку, Ронни? Напомни-ка, не ты ли говорил, что она бесчувственная, фригидная зазнайка с маленькой грудью и абсолютным неумением удовлетворять и себя, и парней?

Рон притих, сконфужено опустив глаза в пол. На него смотрели сейчас все студенты факультета.

— Ну же, Рон, подтверди ее слова, — сказала Гермиона. Ее ни капельки не задевала попытка Браун ударить по самолюбию. Благодаря Северусу она знала, что действительно любима такой, какой была. Мнение других ее уже давно не волновало.

— Давайте каждый останется при своём мнении, Лаванда. Оставь Гермиону в покое. Она сама разберётся в своих отношениях и умениях. Не мне ее оценивать, — собравшись с силами, сказал Уизли.

— Так у мисс Всезнайки есть отношения? — с мерзким любопытством переспросила Браун и провернулась к Грейнджер. — Что же ты молчала? — Лаванда задумалась. — Или все, что говорил Ронни про Пожирательскую подстилку, было правдой? Так кто твой избранник? Малфой или сексуально страшненький Снейп? — она облизнула губы в попытке изобразить сексуальное влечение Гермионы к кому-то из названных волшебников.

Грейнджер, недолго думая, достала палочку и невербально отправила заклинание на Браун. Неожиданно для всех, гриффиндорка оказалась в нижнем белье, ее факультетская одежда словно бы растворилась в воздухе. Лаванда неуклюже попыталась прикрыться и посмотрела на Рона, но тот даже не шелохнулся.

— Ах ты сука! — взвизгнула Браун, приподнимаясь.

Гермиона вновь выставила палочку и угрожающе тихо произнесла:

— Оставь при себе все оскорбления, Лаванда. Ещё слово — и ты будешь стоять здесь голая, показывая все свои прелести и умения на практике.

— Ты не посмеешь!

— Проверим? — Грейнджер вновь взмахнула палочкой и бюстгальтер однокурсницы исчез.

Браун успела только что-то нечленораздельно пискнуть, гостиная наполнилась заливистым смехом, и главная звезда сего веселья пулей убежала в свою комнату.

— Напомните в следующий раз никогда ничего плохого про Гермиону не говорить, — со смехом сказал Симус.

— Рон, иди к своей девушке, успокой ненаглядную, — подначила брата Джинни и с широкой улыбкой подмигнула Гермионе.

— Она сама справится, — буркнул Рон, поднялся с дивана и покинул гостиную.

***

После случая с Лавандой Гермиона стала местной знаменитостью. Новость о том, что она заклинанием раздела однокурсницу и прилюдно опозорила, разлетелась по Хогвартсу со скоростью снитча. Кто-то осуждал Грейнджер за подобный поступок, кто-то наоборот восхищался ее смелостью, но неизменно было одно — ситуация вышла смешная и Браун стала не в почете ни у одного студента в замке. В курсе событий были и преподаватели. Макгонагалл в силу своего статуса не смогла проигнорировать случившееся и назначила Гермионе взыскание, которое она должна была пройти — как предсказуемо — у профессора Снейпа. Грейнджер на это лишь сухо согласилась и пообещала, что впредь подобного не сделает. Больше к Гермионе с этой темой никто и не подходил.

Лаванда же несколько дней не появлялась ни на уроках, ни в Большом зале. Опять-таки вмешалась Макгонагалл, которой пришлось строго поговорить со всеми студентами факультета и настоятельно попросить забыть инцидент. Это не подействовало на гриффиндорцев, и хоть на уроках и переменах шутки про тело Лаванды больше не звучали, но в кулуарах замка во внеурочное время тема ещё не одну неделю поднималась и высмеивалась.

Когда Гермиона пришла на официальную отработку за оскорбление сокурсницы к Снейпу, он встретил ее с ухмылкой.

— И что же мисс Браун такого сделала, что ты ее прилюдно раздела? — елейным тоном полюбопытствовал он, наводя порядок на стеллаже с учебными ингредиентами.

— Влезла в мою личную жизнь, — ответила Гермиона, вставая рядом с ним и помогая переставить флаконы.

— Аргумент, — фыркнул Снейп.

— Знаешь, когда выставляют на всеобщее обсуждение вопросы о моих любовных умениях и напрямую спрашивают, с кем я сплю, я начинаю раздражаться.

Северус пожал плечами, делая вид, что ему совершенно не смешно от случившегося.

— В этом есть и твоё участие, слизеринец, — тоже едва сдерживая смех, дополнила Грейнджер.

— Правда? Мерлина ради, что же я сделал?

— Ты научил меня огрызаться и отстаивать свои личные границы.

— Ну тогда я могу быть собой доволен. Хоть чему-то мне удалось тебя обучить.

— Да-да, попеняй мне моими бездарными умениями в окклюменции.

— Зато я преуспел в другом. Говоришь, твои однокурсники интересовались, с кем ты спишь?

— Это волновало только Лаванду. Думаю, больше с подобными вопросами ко мне никто не полезет. Или же мне придётся показать, какие ещё секреты во мне скрыты. Вдруг кому-то случайно волосы подожгу, или прилюдно штаны стяну… Тогда я застряну у тебя на отработках до конца учебного года.

— Какие таланты, — ехидно заметил Снейп.

— Переняла у тебя. Хоть какая-то польза в нашей объединённой магии, — в тон ему ответила Гермиона.

— Ну почему же? Ещё она может делать так.

Северус оставил баночки стоять на стеллаже, резко повернулся к Гермионе и вовлёк ее в поцелуй. Несмотря на все трудности, которые они вынуждены преодолевать каждый день, они все ещё не теряли любовь друг у друга и только укрепляли имеющуюся между ними связь.

— Соглашусь, это приятный бонус, — она поцеловала его в шею и обняла. Хотелось замереть в этом моменте и никуда не идти. — Мы сегодня тоже будем заниматься окклюменцией?

— Да, Гермиона, и это не обсуждается.

— Вредина.

Она отстранилась от него и чуть было не показала язык, но сдержалась.

— Давай уже разберём эти баночки и приступим. Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим.

— Если ты будешь выполнять все мои указания, то все пройдёт легче, чем обычно. Настройся, я сам тут закончу.

Гермиона вздохнула, улыбка с лица пропала. Она села на ближайший стул и уже по заученному плану начала визуализировать в своей голове ментальные барьеры. Главное — убрать подальше воспоминания о пытках в мэноре. Эти картинки доставляли ей больше боли, чем все остальные экзекуции во время обучения. Глубоко вздохнув, Гермиона прикрыла глаза. «Что ж, поехали!»

***

За день до четырнадцатого февраля Гермиона вспомнила, что забыла купить красивое белье, в котором по собственным планам должна была встретить Северуса в праздничную ночь. Она почти месяц готовила ему нечто необычное и всей душой хотела удивить, но про главный атрибут будущей встречи напрочь забыла за ворохом учебы и постоянных тренировок окклюменции. Гермионе даже удалось договориться с друзьями и вписаться к ним в компанию, чтобы посетить Хогсмид и незаметно сбежать в Косой переулок. Ребята как раз собирались в парке перед замком, когда она к ним подошла.

— Гермиона, у тебя все хорошо? — спросил Гарри, настороженно глядя на подругу. Лицо у неё было серого цвета, под глазами круги, волосы в беспорядке и кое-как завязаны в хвост.

— Да, просто голова немного болит. Я в последнее время плохо сплю, — ответила она.

— Я могу чем-то помочь?

— Нет, Гарри, это обычное мое состояние сейчас. Я активно готовлюсь к экзаменам, много нервничаю, вот и все…

— Гермиона, ты единственная во всей школе, кто может сдать экзамены без подготовки. Не надо себя загонять лишний раз.

— Если угостишь меня сливочным пивом, то я, так и быть, подумаю над твоим предложением, — она улыбнулась другу и взяла его под локоть. Уизли стояла рядом и старалась не смотреть на Поттера. — Джинни от угощения тоже не откажется, — Гермиона подмигнула Гарри. — Ну что, идём? — спросила она у остальных. Ребята дружно кивнули и направились к выходу из замка.

— Вы никуда не идёте, мисс Грейнджер, — раздался строгий баритон Снейпа позади компании гриффиндорцев. Гермиона замерла, будто ее поймали с поличным за каким-то непристойным занятием, и очень медленно развернулась.

— Что вы сказали, профессор? — переспросила она.

— Вы прекрасно слышали, мисс Грейнджер. Хогсмид для вас закрыт. Вы остаётесь в замке.

Северус подошёл к гриффиндорцам ближе, чтобы не приходилось говорить громко. На них и так уже смотрели другие студенты.

— Почему? — уточнила она. Ответ ей был очевиден, однако, это не значило, что подобный расклад ее не раздражал.

— Распоряжение директора. Продолжите со мной спорить — получите отработки до конца семестра.

— Я не пытаюсь с вами спорить, профессор, но не кажется ли вам… — Гермиона уже была готова сказать, что она сама в состоянии решать, куда ей идти и когда, но вспомнила их последнюю ссору. Тогда все тоже началось из-за пустяка и ее упрямства. Если чему-то жизнь ее и учила, то это не наступать на одни и те же грабли. По крайней мере, стараться этого не делать.

— Не кажется что, мисс Грейнджер?

— Ничего, профессор. Я не пойду против указа директора. Уверена, позже он мне все объяснит, — легко сказала Гермиона, развернулась к друзьям и попросила их идти без неё. Они вначале сопротивлялись, но все же сдались. Оставшись наедине с Северусом, она подошла к нему и указала на замок. — Проводите?

— Идите за мной, мисс Грейнджер.

И опять все по привычному маршруту: по коридорам до кабинета зельеварения, а оттуда в личные покои профессора. К сожалению, раздражение снять она так и не смогла, поэтому стоило Снейпу захлопнуть за ними дверь, как Гермиона недовольно воззрилась на своего магического супруга.

— Ты в курсе, что испортил мне все планы на сегодня?

Он безэмоционально пожал плечами и прислонился к стене.

— Я теперь что, под домашним арестом?

— Да.

— Северус, какого Мерлина?! — крикнула Гермиона, но не заметив у Снейпа никакой реакции, засопела, сдерживая рвущиеся наружу ругательства. «Не будь истеричкой», — сама себе приказала Грейнджер. «Как там говорила мама? Доказывай свою позицию гибко? И как я это должна делать?».

Зельевар видел ее внутреннюю борьбу с собой, но выжидал, когда же она сломается. Гермиона нарезала круги в гостиной и пыхтела себе под нос, приводя мысли в порядок.

— Используй щиты. Они не дадут эмоциям выйти наружу, — подсказал Северус, нарушив бесцельное брожение Грейнджер по комнате.

— Я пытаюсь, но эти твои… методы не работают, — сказала Гермиона и сдавила руками виски.

— Потому что ты борешься с ними, а должна принять и зафиксировать, — менторским голосом заметил Снейп, не двигаясь со своего места.

— Я уже это слышала. Ты можешь просто оставить меня в покое с занятиями окклюменцией? Видишь же, что ничего не получается. Я бездарна в этом.

— Ты не стараешься, — поправил ее Снейп.

— Да? — иронично протянула Гермиона. — А я что, по-твоему, делаю? Играю? Прикидываюсь?

— Успокойся, — властно сказал Северус и подошёл к ней. — Сядь.

— Может, мне ещё что-то сделать? Ты опять пытаешься мной управлять. Я говорила, что мне это не нравится.

— Я делаю, как лучше для тебя же, — сказал Снейп и встал напротив Гермионы.

— Как и в прошлый раз. Напомнить, что произошло? — Грейнджер выдохнула. — Как долго ты планируешь не выпускать меня за пределы замка?

— Пока не докажешь, что контролируешь себя. Последнее время ты нестабильна и это меня беспокоит.

Северус только недавно обратил внимание на переменчивое настроение Гермионы, ее постоянные эмоциональные всплески, периоды апатии и полного безразличия ко всему. Он понимал, что все это — тревожные звонки ее организма, который устал бороться с хозяйкой и подавлять травмирующие события прошлого, но не знал, как обратить это вспять. Не то чтобы это было опасно, но нежелательные последствия все же были, и в первую очередь для Гермионы.

— Ты так только из-за моих слабых ментальных щитов решил?

— Ты ночами кричишь, Гермиона. Во сне, не просыпаясь. У тебя стали часто проявляться вспышки агрессии, уживающиеся с временным подавленным состоянием. Так что нет, ментальные щиты тут ни при чём.

— Мне нужно было в магазин, — настаивала на своём Гермиона, хотя внутренне содрогнулась от мысли, что ее психика медленно, но верно начинает сдавать. — И я шла туда с друзьями.

— В прошлый раз ты тоже была с Драко. Что-то это не сильно помогло.

— Да при чём тут это?

— При том, Гермиона. Я не хочу однажды получить известие, что тебя изнасиловали и ты не смогла дать отпор! — повысил голос Северус. — Пока мы не решим твои психологические проблемы, от которых ты старательно бежишь, ты никуда не уйдёшь без меня!

Снейп упёр руки на талии и отошёл от Грейнджер.

— Есть какой-то другой способ вернуть все в норму, кроме занятий окклюменцией? — в разы спокойнее спросила Гермиона и присела на край дивана.

— Есть, но работать над ними ещё сложнее. Пока ты не дисциплинируешь разум и не примешь все, что произошло, как этап своей жизни, с мертвой точки мы не сдвинемся.

— А если обратиться к магловским психотерапевтам? — предложила она. Северус как-то странно на неё посмотрел.

— Пока в этом нет необходимости.

— Ты считаешь, что все серьезно?

— Нет, но может стать, если ничего с этим не делать. Раньше эти проблемы не проявлялись так сильно.

— Когда мы уже начнём жить нормально? — самой себе сказала Гермиона, но Снейп ее услышал.

— Мы живем, как и все. Трагедии не случилось.

Он сел рядом с ней.

— Ну да, я всего лишь схожу с ума.

— Ты не даёшь себе права простить тех, кто причинил тебе боль, и до сих пор считаешь себя слабой. В этом проблема. Ум все ещё при тебе, не переживай.

— Спасибо, поддержал, — она слабо улыбнулась и прислонилась к его плечу. — Значит, надо больше заниматься окклюменцией?

— Да.

Гермиона вздохнула. Выбора не было, придётся подчиниться правилам Северуса. Она надеялась, что он понимает, что делает.

***

Четырнадцатое февраля выпало на учебный день, поэтому тошнотворные для преподавателей мечтательные улыбки студентов и их игры в гляделки были целым испытанием. Некоторые профессора попытались избавиться от учеников и отправляли их на безобидные практические задания, чтобы занять их мозг чем-то прикладным, нежели беспечными мечтами о прекрасных принцессах и принцах, а кто-то наоборот нагрузил подростков проверочными работами. Однако это не могло сбить настрой студентов провести этот день в радости и веселье. Уже ко второй половине дня в школе нельзя было найти и угла, где бы не было видно розовых следов от волшебных любовных бомбочек производства братьев Уизли, загибающихся ростков омелы, фантиков от приворотных конфет и прочей атрибутики праздника. Филч бродил по коридорам Хогвартса и распугивал целующихся парочек, причитая, что разврата в школе не потерпит и будет жаловаться директору на распущенность молодежи. Никто, конечно же, на завхоза внимания не обращал и лишь молча менял место уединения.

Гриффиндорцам так и не удалось организовать общее развлечение в этот день. Деканы согласились провести в выходные в Большом зале масштабный пир, дать студентам пару часов на танцы и на этом разойтись. На том и порешили, но пока до выходных было ещё несколько дней, ребята каждый в своей гостиной развлекался, как мог. В гриффиндорской башне творилась вакханалия. Кто-то пил самодельный полуалкогольный пунш, кто-то играл в бутылочку, а кто-то сплетничал о любовных делах знакомых и друзей.

Джинни и Гермиона на этот «праздник жизни» явились без большого желания, скорее из солидарности. Почти сразу же они примкнули с сокурсникам, но беседу особо не поддерживали. Джинни все ещё сильно грустила из-за возникшей паузы в отношениях с Гарри и не могла найти в себе сил принять, что они больше не вместе, а Гермиона выступала в их тандеме в качестве поддержки. Собственно, и на празднике, когда вокруг были одни парочки, Грейнджер держалась возле подруги, не давая той раскиснуть окончательно. Так прошло несколько часов, за которые Гермиона умудрилась узнать больше школьных новостей, чем за последние полгода. Невилл рассказал ей, что хочет предложить Полумне встречаться, но не знает, как лучше это сделать, особенно из-за своего заикания.

— Не переживай, Невилл. В тебе гораздо больше плюсов, чем эта маленькая, почти незаметная особенность. Тем более, ты уже намного лучше говоришь, чем в июне, — поддержала друга Гермиона.

— Ссс… Спасибо. Это все пр… пр… профессор Снейп. Он показал технику… Мне ссс… стало легче.

— Вот видишь, скоро совсем все будет хорошо. И с Полумной тоже, — она ему подмигнула и улыбнулась.

Невилл ответил ей тем же и поблагодарил за поддержку.

Друзья ещё много говорили о квиддиче, предстоящем европейском чемпионате и о школьных соревнованиях, и когда в очередной раз в разговоре прозвучало имя Виктора Крама, Гермиона не выдержала и решила, что с неё на сегодня достаточно. Шепнув Джинни, что ей пора идти на дополнительные занятия, она настоятельно попросила подругу не подаваться мрачным мыслям об отношениях с Гарри и ушла по-английски прямиком в подземелья.

Занятия у неё и правда сегодня были. Северус ни дня не пропускал в занятиях по окклюменции, и сегодняшний день не был исключением. Единственное, на чем настояла Гермиона, это провести немного времени вдвоём без всяких упражнений и работы. Снейп, скрипя зубами, согласился. Ему столько нужно было сделать, что двадцати четырёх часов в сутки тотально не хватало, но ради Гермионы он мог позволить небольшое послабление в своём графике. Листая прошлой ночью учебник по клинической психологии, вспоминая азы курса, который проходил уже очень давно и особо не применял на практике, он вспомнил, что при травмирующих событиях прошлого больному необходимо было избегать любых стрессовых ситуаций и всячески потакать внутренним желаниям, чтобы не создавать конфликта между мыслями и чувствами. Это должно помочь стабилизировать состояние психики, привести ее к покою и, соответсвенно, дальнейшему выздоровлению. «Что ж, в нашем случае должно помочь. Ещё бы она сама не накручивала себя на ровном месте». Именно с этими мыслями Северус видоизменял их занятия ментальной магией и своё отношение к ее просьбам. Поэтому полчаса мирных посиделок перед камином с чашкой чая и фирменным овсяным печеньем Винки пошли на пользу обоим. Гермиона удобно устроилась у Снейпа под боком, слушала его сердцебиение и расслабленно наслаждалась его лёгкими прикосновениями к своей спине.

— Ещё вчера я думала провести этот день совсем иначе, — нарушив тишину, сказала она. Северус хмыкнул. — Но и так тоже неплохо.

— И что же ты планировала?

— Нечто грандиозное специально для тебя, но теперь понимаю, что сил бы мне на задуманное не хватило. Весь день чувствую усталость, — она потерлась носом о его рубашку. — А ты хоть раз праздновал день всех влюблённых?

— Получал несколько валентинок, но на этом все и заканчивалось. Обычно подобным занимаются подростки или инфантильные парочки, которые не знают, чем ещё разнообразить свою жизнь, — Северус провёл пальцами по волосам Гермионы и вздрогнул. Магия напомнила о себе.

— М-м-м, то есть, мне не стоило даже думать о поздравлении тебя в этот день?

— Отметить тот факт, что мы вместе и у нас есть друг к другу чувства, можно и без привязки к определённому празднику.

— Резонно, — ответила Гермиона и улеглась к нему на колени. На глаза ей попалась его кружка с надписью «Травить детей неправильно, но что-то же нужно с ними делать». Она хихикнула, вспомнив, как покупала ее и как впервые Северус на неё отреагировал. — Ты показывал это чудо кому-нибудь ещё?

— Нет. Нечего кому бы то ни было видеть, какие ты подарки мне даришь.

— То есть, и кулон никто не видел?

— Под рубашку только ты мне и заглядываешь.

Гермиона улыбнулась и с любовью посмотрела на Снейпа. Едва заметным движением она попросила его нагнуться к ней и поцеловать. Он не сопротивлялся и подарил ей нежный поцелуй с привкусом крепкого чёрного чая. В эту секунду Грейнджер чувствовала себя умиротворенной и счастливой. Но все довольно быстро закончилось. Ещё некоторое время они с Северусом посидели на диване, а потом он настоял на занятиях.

Он нападал, она защищалась, он объяснял, она кивала и пыталась повторить, он ругался, она злилась на свою слабость и неспособность отобрать нужные мысли и зафиксировать их. В итоге изнурительной тренировки ментальных чар Гермиона настолько ослабла, что не могла даже руку с палочкой поднять и организм настойчиво ей сказал прекратить себя терзать, пустив кровь носом. Северус тут же подошёл к ней, усадил на стул, запрокинул ей голову и прошептал заживляющее заклинание. После он призвал флакон с зельем и заставил выпить.

— Ты могла сказать, что у тебя кружится голова. Мы бы остановились, — недовольно отчитывал он ее, придерживая за талию.

— Она не кружилась, только болела. Я думала, ты контролируешь ситуацию, — слабо возразила Гермиона. Сейчас ей больше всего хотелось прилечь.

— Я не чувствую твоё состояние. Не надо играть в героиню. Это к хорошему не приведёт.

— Ну так ты же ругался, что я не стараюсь. Вот я и старалась.

Северус смерил ее таким недовольным взглядом, который почти орал: «Как можно быть такой идиоткой?!». Зайдя в спальню, он помог ей раздеться и забраться под одеяло.

— Отдохни, зелье сейчас подействует и ты, скорее всего, уснёшь. Завтра сделаем перерыв с занятиями, иначе вместо пользы принесём только больший вред, — Снейп укрыл ее и внимательно посмотрел прямо в глаза. Зрачки были расширены, несколько сосудов лопнуло.

— Северус, я правда пытаюсь научиться, — хрипло сказала она. Зелье уже брало своё.

— Знаю, и ты научишься, но не за счёт своего здоровья. В следующий раз говори мне сразу, если чувствуешь недомогание. Я порой увлекаюсь и не замечаю происходящего.

— Хорошо.

— Спи, — он поцеловал ее и вышел из комнаты.

Удостоверившись, что Гермиона крепко уснула, и проверив ее состояние диагностическими чарами, он приказал Винки ни на шаг не отступать от хозяйки и сам вышел на улицу, чтобы покурить.

До отбоя оставалось совсем немного времени, поэтому Северус не стал скрываться от возможных посторонних глаз и закурил прямо возле центрального выхода из Хогвартса. Сигаретный дым приятным терпким вкусом осел во рту и Снейп позволил себе на секунду перестать думать обо всем на свете. Правда, его уединение длилось недолго. Сзади послышались чьи-то шаги, а потом с ним и вовсе поздоровались.

— Ты ещё здесь, Люпин? — заметил Снейп, делая затяжку.

— Задержался у Дамблдора, — ответил Римус и встал рядом с коллегой. — Зря ты отказался посидеть с нами.

— Я не любитель обсуждать чужую личную жизнь, тем более, когда это происходит целенаправлено.

— Ну если ты боялся, что будут говорить о тебе и Гермионе, то не стоило. Они и так вас обсуждали.

Северус скептично глянул на оборотня и выдохнул дым.

— И что же им было интересно на этот раз?

— Выходка Гермионы и ее отработки у тебя. А ещё, оказывается, ты запретил ей вчера идти в Хогсмид. Это многих удивило.

— Большой курятник, — фыркнул Северус. — Я смотрю, вы там вдоволь накудахтались.

— Минерва, Синистра и Аврора продолжили уже у себя в покоях. Кажется, они собрались играть в покер. Так что вечер для них ещё продолжается. А ты гоняешь любвеобильных студентов по углам Хогвартса? — по-доброму поддел коллегу Римус.

— Я вышел подышать свежим воздухом в полном одиночестве, но один оборотень мешает мне. Иди домой, Люпин, нечего оставлять жену в такой день.

Римус рассмеялся.

— И что Гермиона в тебе нашла? — беззлобно пошутил он.

— У нее и спроси.

— Обязательно, хотя девушек понять трудно. Что Гермиона, что Нимфадора… Они ведь могли выбрать кого-то другого и не взваливать проблемы себе на плечи…. — Римус заметно погрустнел. — Ты к нам завтра зайдёшь?

— Да, ближе к двенадцати ночи, — сухо ответил Снейп.

— Хорошо… Слушай, Северус, она уже несколько дней жалуется на боли в пояснице, но говорит, что так и должно быть. Я как-то сомневаюсь в этом.

— И почему я слышу об этом от тебя?

— Она стесняется, точнее, не хочет напрягать такими мелкими деталями.

Северус осуждающе покосился на оборотня.

— Я посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо, — Римус протянул Снейпу ладонь для рукопожатия. Северус ответил и простился с коллегой. Смотря ему вслед, он достал ещё одну сигарету и прикурил.

Морозный воздух приятно холодил лицо. Тёмное небо переливалось в тонких лучах света, исходящих от окон факультетских башень и профессорских покоев. Где-то вдалеке гавкал пёс Хагрида, чувствовался тонкий аромат костра. Видимо, лесничий развёл огонь прямо на улице, позади своего дома. Северус сделал затяжку и поднял голову вверх, чтобы посмотреть на едва заметные звёзды. Он не был склонен к романтике, но сейчас почувствовал, как в груди сдавило от желания, чтобы прямо сейчас рядом стояла Гермиона, обнимала его за талию и улыбалась, смотря на красивое небо. Но она спала и будить ради такой мимолетной фантазии он ее не собирался. Северус скользнул взглядом по крыше замка и заметил свет волшебной палочки на Астрономической башне. Подумав, что это какие-то студенты поднялись туда, чтобы тоже посмотреть на звёзды, он отвёл взгляд, а потом случилось то, к чему он абсолютно не был готов.

Светлый силуэт с развевающейся мантией камнем летел вниз прямо с башни. Сердце Северуса замерло, а потом забилось с удвоенной скоростью. Он едва успел достать достать палочку и выкрикнуть Defensiva. Тело падающего обволокло защитными линиями и оно приземлилось в сугроб, значительно уменьшив скорость полёта. Снейп подбежал к несостоявшемуся самоубийце и заклинанием расчистил снег. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что перед ним лежал не студент, отчаявшийся в любви, а коллега — профессор Хелингер.

Он протянул ей руку, предлагая помощь подняться, но она ее проигнорировала.

— Вы меня слышите? — громко спросил Северус, осветив лицо женщины ярким Люмосом. Она слабо кивнула. «Черт, неужели что-то себе сломала?», — подумал Снейп и на автомате прошептал диагностические чары. Небольшое сотрясение и переохлаждение — нестрашный диагноз. — Поднимайтесь, на улице мороз, вы в тонкой мантии лежите в снегу. Заболеете.

— Зачем вы это сделали? — полуобреченно спросила Хелингер, не двигаясь.

— Спас вам жизнь? Действительно, зачем? — съязвил он. — Не поднимитесь сами, я заставлю вас заклинанием.

— Мне все равно.

Северус скрипнул зубами и сжал кулаки. «Почему я всегда оказываюсь в подобных ситуациях? Мне больше заняться нечем, кроме как спасать всех покалеченных?», — подумал он, но вслух сказал:

— Прямо сейчас вы либо встаёте, либо я докладываю обо всем Дамблдору и пишу в Мунго, чтобы вас поставили на учёт в отделение психически нездоровых волшебников. Поверьте, после этого ваша жизнь точно прервётся. Вы же этого добивались?

Хелингер пару минут раздумывала над его словами и все же нехотя поднялась. Она пошатнулась, едва не упав, но Северус ее удержал.

— Отлично, а теперь мы идём в больничное крыло, — он поудобнее перехватил ее под локоть и настойчиво повёл в сторону замка. Хелингер и не сопротивлялась.

В больничном крыле было тихо и пустынно, лишь в кабинете мадам Помфри горел свет. Северус громко позвал колдомедика. Поппи выбежала почти мгновенно.

— Что случилось? — заботливо спросила она, уже начав осмотр коллеги.

— Лёгкое сотрясение и переохлаждение. Мисс Хелингер поскользнулась на льду пока гуляла и не могла самостоятельно добраться до замка. Пришлось помочь.

Помфри удостоверилась в диагнозе и убежала в кладовку за необходимыми зельями. Вернувшись, она строго приказала выпить все настойки.

— Вы можете идти к себе в покои, Науми. Утром голова пройдёт, а завтра зайдёте за бодроперцовым.

— Мисс Хелингер останется здесь, под твоим присмотром, Поппи.

Волшебница уже хотела возразить, но потом поняла, что Северус настроен весьма решительно, и спорить не стала.

— Хорошо, только мне нужно будет отойти ненадолго, — сказала Помфри и уже хотела позвать школьных домовиков, но Северус и тут ее остановил.

— Иди к Минерве. Я знаю, что вы у неё собираетесь. Я пригляжу за коллегой.

— Ты в этом уверен? — недоверчиво уточнила Поппи. Получив утвердительный кивок, она согласилась, но не преминула пронзительно и предупреждающе глянуть на Снейпа.

В тишине больничного крыла Северус волшебством расстелил койку и жестом приказал Хеллингер перебраться туда, а сам придвинул к кровати стул и вальяжно на него сел.

— Теперь давайте по порядку. Что сподвигло вас сброситься с Астрономической башни? И предупреждаю, я не потерплю слез и отговорок. В версию, что вы споткнулись и случайно упали через ограду, тоже не поверю. Так что предлагаю говорить правду.

Науми даже не попыталась что-то сказать, опустила голову и смотрела только в свои колени. Северус вздохнул и позвал школьного домовика. Тот принёс им чай.

— Мисс Хелингер, мои угрозы про директора и Мунго ещё в силе. Лучше вы заговорите сами, чем вас заставят это сделать уже в другом месте и при других обстоятельствах.

— Какое вам дело до моих проблем, мистер Снейп? Вы четко дали мне понять, что общаться со мной не намерены, — все же откликнулась Науми, но на коллегу не взглянула.

— Я обязан знать причину, почему профессор школы решил сброситься, чтобы этого не произошло в последующем. Кроме того, если вы не в себе, то вам нельзя работать с детьми. Меня, как директора, это напрямую касается.

Науми вытерла слезу ладонью и отвернулась от Снейпа. Ей было стыдно за свой поступок, и ещё больше ей было неприятно рассказывать о своих мотивах. Северус, заметив колебания коллеги, протянул ей чашку чая.

— Если вас интересует приватность данного разговора, то даю слово, что за пределами этой комнаты никто ни о чем не узнает.

— А ваша девушка не против того, что вы сейчас сидите здесь, а не проводите время с ней в день влюблённых? — спросила Науми, хотя не в ее состоянии было дерзить Снейпу.

— Не против, пока вы не набрасываетесь на меня с поцелуями и без одежды.

— Вы так и не простили мне тот поступок?

— Нет, и никогда не прощу, потому что в тот день я потерял кое-что очень ценное. Но вы можете попытаться убедить меня, что ваш поступок был продиктован не глупостью и отсутсвием понятий о личных границах, а чем-то более весомым. Например, чувством одиночества или, я не знаю, алкогольным опьянением, — иронично сказал Снейп.

— Вы и так знаете, что это все неправда.

— Что бы вы себе ни придумали, но о вас я ничего не знаю. Рассказывайте, мисс Хелингер. Я могу быть очень благодарным слушателем, когда хочу этого, разумеется.

Науми не знала, с чего начать. Вываливать всю подноготную своей личной жизни почти что незнакомцу казалось неправильным. Обычно с незнакомцами она только спала, но никак не разговаривала.

— Давайте тогда начну я, — заметив неуверенность коллеги, сказал Северус. Он понимал, что в основе поступка Хелингер лежало нечто глубоко личное, а такое рассказывают не всем и не всегда. Он и с Гермионой-то был готов поговорить только спустя несколько месяцев ее постоянных дотошных расспросов. — На день влюблённых совершить самоубийство решаются или те, у кого сложилась неразделенная любовь, или те, у кого этой любви не было в принципе. Хотя не исключаю, что вам просто надоело жить из-за каких-то внешних проблем. Смотрите, я дал вам три варианта ответа, выбор уже за вами.

— Как всегда очень проницательно, мистер Снейп, — отозвалась Хелингер и потянулась за салфеткой, чтобы высморкаться. — Вот уже несколько месяцев я завидую мисс Грейнджер, что ей удалось добиться вашей любви. И почему некоторым так везёт с партнёрами, а некоторые остаются ни с чем?

— Я вам никогда не давал повода думать, что между нами что-то может быть, мисс Хелингер. Ваши фантазии исключительно ваши. Хотите сказать, что из-за меня вы решили проверить на себе закон всемирного тяготения?

— Нет, вы здесь ни при чём. Но как мужчина вы мне нравитесь, вряд ли я смогу с собой что-то сделать в этом плане.

— Вы не знаете, какой я человек. Зря обольщаетесь, — попытался вразумить ее Северус, хотя не мог отрицать, что ему польстило ее признание.

— Мне все равно, что вы скрываете. Для меня достаточно того, что я видела и вижу. Вы сильный, серьезный, ответственный и с вами безопасно. Очевидно, что вы не бросаете слова на ветер, готовы защищать себя и ту, кого любите, и вы верный, вы не предадите… Думаете, я не видела, как вы на меня смотрели?

«Ещё одна женщина ищет во мне защиту. Дожил», — подумал Снейп и тяжелым взглядом скользнул по фигуре коллеги. Она вся сгорбилась, сжалась, от самоуверенной и целеустремленной Хелингер не осталось и следа.

— Для вас я была не больше, чем назойливая муха, от которой вы хотели избавиться. Я видела ваш взгляд, иногда раздражительный, но чаще безразличный, словно меня нет. Мне казалось, что стоит мне раздеться и предложить вам себя, и вы заинтересуетесь хотя бы моим телом, но увы. В ваших глазах даже в тот день, когда я пришла в нижнем белье и упала к вам в руки, не было ни грамма вожделения, только удивление, а потом злость. Это… Это было для меня неожиданно. Я так привыкла к тому, что мужчины по определению не могут быть верными и что готовы заниматься сексом с первой попавшейся девушкой, но… Вы показали мне иное. И мне впервые было стыдно, — Науми вытерла слёзы и отвернулась.

Северус настойчиво протянул ей чашку с чаем и заставил взять напиток.

— У вас однобокое представление о мужчинах, мисс Хелингер. Не стоит судить обо всем нашем роде по одному идиоту, который, видимо, уверил вас в том, что мужчины не могут быть моногамны. Мы не животные и умеем себя контролировать… Почти все, — дополнил Снейп, понимая, что среди парней довольно много личностей, которые мимо себя не могут пропустить ни одну юбку.

— Почти все… Вы слишком хорошо думаете о других мужчинах, мистер Снейп, — Науми жестко усмехнулась. — Мой опыт говорит об обратном.

— И как звали этот ваш «опыт»?

Хелингер замерла. У неё затряслись руки, и она чуть было не пролила чай на белое постельное белье.

— Алфи…

— И что он вам сделал? — спросил Северус. Он старательно подталкивал Науми к откровениям, потому что уже не мог просто встать и уйти. Не то, что бы его беспокоило ее состояние, но он как никто другой знал, насколько банальный разговор может помочь в душевных терзаниях. Совершенно внезапно Снейп осознал, что его коллега, видимо, была одинока и имела не один скелет в шкафу, которые давили на неё всей своей неподъемной тяжестью. Стоит дать этому всему навалиться на неё вновь, и, скорее всего, попытка сброситься с башни повторится. Брать на себя ответственность за ее смерть он был не готов.

— Мистер Снейп, это только мои проблемы. Вам не за чем тут сидеть со мной и выслушивать мои слезные причитания о несостоявшейся любви. Идите к мисс Грейнджер. Вы ей нужнее.

— Ваши проблемы стали моими в тот момент, когда я поймал ваше бренное тело, летящее вниз. Выговоритесь, полегчает, — он подлил ей чая из чайничка и взял свою чашку. — И впредь не говорите о мисс Грейнджер, — строго предупредил он.

— Простите… — она посмотрела на него блестящими от скопившихся слез глазами. — Видите, вы оберегаете ее. Такому позавидует любая девушка, — Науми шмыгнула и сделала глоток горячего напитка.

— Речь сейчас не обо мне и моей семье, а о вас. Что случилось с вашим избранником? Давайте, мисс Хелингер, вам меня не смутить и не удивить. Я многое в жизни видел и делал, так что, какую бы вы историю мне не поведали, я восприниму это спокойно. И без осуждения.

Северус выглядел таким безмятежным, но в тоже время настойчивым в своём предложении выслушать превратности ее судьбы, что она с глубоким вздохом сдалась. У неё давно не было живого собеседника, способного молча кивать и тихо наблюдать за ее откровениями. Упускать предложенную возможность она не решилась.

— Не уверена, что смогу не плакать и не раздражать вас, — робко сказала Науми, глядя на него поверх кружки.

— Пока вы раздражаете меня своим нежеланием перейти наконец к сути, — заметил Снейп. — Перестаньте думать обо мне и подумайте о себе. Не я же пытался умереть двадцать минут назад из-за какого-то Алфи.

— Он не виноват… Точнее, не напрямую. Я его уже давно не видела.

— Кем он был?

— Моим женихом. Я должна была выйти за него в прошлом году… Мы встречались семь лет, знали друг друга почти с детства. Я думала, что между нами была та самая любовь, про которую так красиво пишут в сказках, но оказалось все совсем наоборот.

Северус сдержал смешок. Науми не производила впечатление наивной девушки, но ее слова говорили об обратном.

— Что у вас с ним не сложилось?

— Все было хорошо, я бы даже сказала прекрасно. Мы оба жили в собственной квартире в центре Ирландии, работали, готовились к свадьбе, у нас были друзья, мы часто ходили в клубы, посещали театры, я то и дело помогала Алфи оформлять выставки, когда у него был творческий кризис… Мы жили как обычная пара.

— Он был маглом?

— Да, — как будто стесняясь этого, ответила Науми. — У меня нет предрассудков, как у большинства чистокровных волшебников. Маглы такие же люди, как и мы.

— Не оправдывайтесь, в этом наши взгляды сходятся.

— Приятно это слышать. Жить было бы легче, если волшебный мир смог бы переступить через вражду с маглами и научиться принимать друг друга как равных.

— Увы, но скорее солнце исчезнет, чем волшебники станут жить с маглами бок о бок. Несколько войн уже доказали нежизнеспособность такой модели, но каждый человек сам решает, с кем связывать себя узами брака и кого любить.

— Вы знаете, каково жить в семье, где маглов презирают? — неожиданно спросила Науми, пронзительно глядя на Снейпа.

— Нет, но я знаю, каково жить в семье, где презирают волшебников, — просто ответил Северус.

Хелингер поджала губы. В этот момент она осознала, что Снейп действительно сможет понять всю сложность ее положения и всего случившегося с ней задолго до прихода в Хогвартс.

— Мои родители были против отношений с Альфи. Они заставили меня выбирать между семьей и возлюбленным. И когда я выбрала его, меня выгнали, — сказала Науми и отставила чашку с чаем. Руки у неё все ещё тряслись. — Я осталась без поддержки, родословной и денег. Точнее, деньги были, но только те, которые лежали на личном счете или были заработаны мной, но суммы там были, мягко говоря, маленькие, по сравнению с тем, чем владела моя семья. Мне тогда казалось, что все это мелочи. Алфи про ссору с родителями я не сказала, но настояла организовать свадьбу своими силами. И я была счастлива. У меня был любимый мужчина, друзья, работа и огромный список задач, которые нужно было сделать для свадьбы. Цветочки, платье, торт, гости, красивейшая площадка, — голос Науми задрожал и несколько слезинок скатилось по щеке. Ее фигура жестко освещалось ярким факелом на стене, который создавал резкие очертания искаженного печалью лица.

— Как в сказке, — произнёс Северус.

— Я думала, что все было хорошо. Мы жили как все, творили много безрассудства и думали, что у нас все впереди. Я верила Алфи как себе. Он был для меня всем. А потом я поняла, что слепо шла за мужчиной, который меня не ценил.

— У него была другая?

— Да, но меня это не волновало… По крайней мере, настолько, чтобы разрывать отношения. Мне казалось, что я была единственной, кого он воспринимал как равную себе. В постели у нас было множество экспериментов, и тот факт, что он спал с другими девушками, не являлся чем-то необычным.

— Ваша наивность поражает, мисс Хелингер.

— Я не наивна, я… Просто его любила, считала нормальным тот ритм жизни, в котором мы с ним существовали. Он был творческим человеком и во всем всегда искал вдохновения. Я пристрастилась к его образу жизни, к алкоголю, наркотикам, но мне это все было нужно только рядом с ним. Точнее, мне так казалось.

— Но вы так и не вышли за него замуж, — заметил Северус. — У вас нет кольца, — пояснил он свою мысль.

— Мы не успели. Я сбежала со свадьбы, потому что узнала, что он проиграл нашу квартиру в карты и задолжал огромную сумму одному из друзей. Когда я стояла у алтаря, ко мне пришло понимание происходящего. Я не хотела, чтобы однажды он проиграл меня или то, что мы вместе с ним создадим.

— И как после всего вы оказались в Хогвартсе?

Науми обхватила колени руками и уперлась в них подбородком, глядя прямо в окно на холодную февральскую ночь.

— После моего побега от меня отвернулись друзья, мне оказалось некуда пойти и я обратилась за помощью к знакомому Алфи. Он был владельцем ночного клуба и смог устроить меня работать за барной стойкой. Так я там и работала почти год, только вот деньги получала не за напитки…

Науми стыдливо отвернула голову от Снейпа и ещё ближе притянула к себе колени.

— Танцевали стриптиз или устраивали приватные встречи? — без тени насмешки спросил Северус.

— И то, и то со временем. Я не могла жить без… этого.

— Вы же понимаете, что просто глушили одиночество за одноразовыми встречами?

— Сейчас понимаю, а тогда мне было все равно. Алкоголь позволял не думать о сложностях, которые возникли в жизни, секс дарил удовольствие…

— Но вы в итоге оказались здесь, — напомнил Северус.

— Потому что я опять сбежала. В клубе у меня появились постоянные посетители с весьма необычными предпочтениями. Мне это не нравилось. Я долго терпела, даже пыталась наслаждаться процессом, но… После одной такой встречи я не могла ни сидеть, ни лежать, а мой босс отказался что-либо с этим делать. Он сказал, что это моя работа, и если я хочу получать зарплату и не вылететь из клуба в тот же миг, то я должна просто заткнуться.

— Почему вы не сменили работу сразу же?

— А куда мне было идти? Магией к тому моменту я не пользовалась уже почти год, да и мой магический диплом в Ирландии был никому не нужен. Там для волшебников в целом работы мало. Кроме как оформлять выставки, я ничего не умела, но эта сфера была для меня закрыта из-за Алфи. Его знали все в городе и о нашем с ним расставании тоже… Выбор был невелик.

— Но он был, — заметил Северус.

— Сейчас это не имеет значения.

— Вы попытались умереть сегодня. Я так и не понял, почему?

— У меня зависимость, — призналась Науми и вытерла слёзы. — Работа в клубе и подростковая жизнь без запретов привели меня к тому, что я не могу и дня прожить без алкоголя и… секса. Мне постоянно это нужно. Я приехала в Хогвартс, потому что думала, что здесь, вдалеке от родной страны, далеко ото всех, кто меня знает, в замкнутом пространстве с детьми и с четко установленной дисциплиной я смогу обуздать себя и потребности. Мне столько сил стоило вырваться из клуба и переехать, что я просто была обязана перебороть себя… И не смогла.

— По вам трудно сказать, что вы много пьёте и ведёте разгульную жизнь.

— Поначалу я держалась, но потом увидела вас, познакомилась с Синистрой и Роландой и сорвалась. Вас я хотела покорить, попробовать как мужчину, и любые мысли о том, что вам это не нужно, я не воспринимала не потому что не хотела, а потому что это не поддаётся контролю. Я просто отчаянно хочу секса с тем, кто мне понравился, и на каком-то автомате иду и делаю все возможное, чтобы мои фантазии исполнились, — Науми всхлипнула. — Я так устала от этого. Постоянное желание, ночи, полные секса, внутреннее жжение от потребности выпить, и так по кругу. И вот я каждый день смотрю на подростков, таких невинных, чистых, ещё ничего не знающих о жизни, и мне противно от самой себя. Появляется…

— Зависть к их неискушенности и жалость к себе, — закончил за неё Северус.

— Да, именно так. Сегодня вся эта праздничная атмосфера вокруг… Подростки ходят счастливые… Тяжело смотреть на неискушённых детей, у которых вся жизнь впереди, когда у самой в душе бардак, а в жизни только разочарования. Мне захотелось на время забыть обо всех своих проблемах и привести мысли в порядок, сбежать от суеты праздника. Я поднялась на Астрономическую башню, чтобы подышать свежим воздухом и посмотреть на замок сверху. Думала, меня это приведёт в чувство, но мимолетная мысль, что стоит сделать шаг вниз и все мои мучения окончатся, оказалась такой соблазнительной… — призналась Науми.

Повисла неуютная тишина. Северус сидел поражённый историей коллеги, потому что никак не ожидал, что нечто подобное вообще могло происходить с этой девушкой. Да, она была ему неприятна, но только потому, что слишком навязчиво себя предлагала. О причине ее попытки самоубийства он вообще думал, как о неразделенной любви, а оказалось все намного серьезней, и в первую очередь проблема крылась у Науми в голове. Он понимал, что должен был как-то отреагировать на ее откровения и пообещать, что все будет хорошо, но сказать эти слова не мог, потому что это была бы наглая ложь. В ее случае помочь мог только специалист и длительная реабилитация. Однако, поразмыслив в этой давящей тишине о ее проблеме, он все же сказал:

— Переубеждать вас от идеи самоубийства не буду, мисс Хелингер, вы сама хозяйка своей жизни и только вам решать, как ею распоряжаться, но скажу вам одну простую истину: все люди однажды доходят до точки невозврата, когда прежней жизни уже нет, а будущее покрыто мраком. Желание умереть и перестать бороться тоже хотя бы один раз приходит к любому из нас. Видимо, так устроен мир, — Снейп вздохнул и оперся на колени. — Посмотрите на всех преподавателей Хогвартса. Каждый из нас пережил какую-то личную трагедию разной степени тяжести, после чего пришёл сюда и стал частью замка. Здесь нет профессоров с семьями, в лучшем случае — с родственниками. Все тут одиноки. И вы стали частью этой системы, потому что в ней нуждались. Хогвартс всегда открыт для таких, как мы, именно он спасает от внешнего мира и дарует покой.

— Разве вы несчастливы, или профессор Люпин? — недоверчиво спросила Науми, поворачиваясь к коллеге.

— Мы исключение, и то, лишь в последнее время. Впервые мы пришли преподавать не от хорошей жизни.

Хелингер задумчиво переваривала полученную информацию и Северус поспешил добавить:

— Вы такая же, как все, и вы имеете право на жизнь.

— Как замок поможет мне справиться с зависимостью?

— Никак, а вот врачи смогут. Алкоголизм лечится зельями. Я помогу вам и сварю необходимые составы, но лишь в том случае, если вы действительно готовы изменить свою жизнь, слезть с выпивки и перестать жалеть себя. Сейчас обещать ничего не надо, лучше тщательно все обдумайте, потому что путь исправления будет сложен. И я говорю не только про приём зелий. Нимфомания тоже лечится, но уже с психиатром. Я могу дать вам номер специалиста в Лондоне, но все при том же условии.

— Почему вы готовы мне помогать даже после всего, что я вам сделала?

— Потому что вы человек, — ответил Северус. Науми восприняла это как шутку, хотя Снейп был абсолютно серьёзен. — Подумайте над моими словами, мисс Хелингер. Вдруг судьба вам дала второй шанс, и я оказался на улице в момент вашего «случайного» падения не просто так.

Северус посмотрел коллеге прямо в глаза и поднялся. Он ее не жалел и не сочувствовал, потому что считал все случившееся с ней только ее личным решением из-за слабости и отсутствия внутреннего стержня. Однако игнорировать эту женщину он больше не мог. Она нуждалась в помощи, и он, как медик, привыкший спасать жизни, был не в состоянии пройти мимо.

— Отдохните. И если вдруг спросят, что с вами случилось, говорите, что поскользнулись. Правда останется только между нами.

Он развернулся и вышел из больничного крыла, услышав вслед тихое «спасибо».