Глава 5: Убей меня и тебе станет легче. Часть 2

— Дамблдор, наконец-то, — воскликнул Артур, когда в доме на площади Гриммо из камина вышел старый волшебник. За ним следом появились профессор Макгонагалл, Билл и Чарли Уизли, Хагрид, который задел головой люстру и уронил на пол пару стульев, и несколько учеников старших курсов. Среди них были Невилл, Полумна, Джинни, Симус и Дин.

— Зачем вы привели студентов? — спросил Шелкблот, который явно был озадачен тем, что в засекреченное место Ордена прибыли дети.

— Мы не будем сидеть в школе, пока Гарри сражается против Воландеморта! — рьяно заявил Симус, оглядываясь на своих друзей в поисках поддержки. Все присутствующие посмотрели на директора Хогвартса.

— Я не могу мешать уже взрослым волшебникам принимать решения, — волшебник растянул губы в улыбке и погладил свою седую бороду.

— Они же дети! — воскликнула Молли. — Джинни, тебя не должно быть здесь.

— Мама, если будут сражаться Гарри и Рон, то и мы будем. Мы готовились, выучили много новых боевых заклинаний. Вам нужна наша помощь! — на эмоциях ответила девушка. — Мы не можем бросить своих друзей.

— Что ж, думаю, спорить тут незачем. Ребята все для себя решили, а у нас каждый волшебник на счету, — Дамблдор прервал восклицания кого-то из членов Ордена и попросил всех присесть. Компания находилась на кухне, поэтому за длинным столом уместился весь Орден Феникса, включая новоприбывших. — Мы отправимся в Малфой-мэнор к полуночи при помощи метел. Там к нам присоединится Грюм и его друзья — действующие авроры, которым он доверяет.

— Как мы пройдем в мэнор? Он наверняка защищен заклинаниями, — поинтересовалась Тонкс.

— Домовик Северуса перенесет нас внутрь здания.

— У Снейпа есть домовик, который вхож в дом Малфоя? — уточнил Шелкблот.

— Да.

— Хорошо, а что потом? — продолжил Артур. — Что будет происходить в мэноре, когда мы там появимся? Почему Пожиратели, как сказал Снейп, соберутся в одной комнате?

— Боюсь, я не совсем в праве отвечать на этот вопрос, — старый волшебник призадумался.

— Это как-то связано с ритуалом? — спросил Шелкблот. Альбус поднял на товарища взгляд, как бы спрашивая, откуда им это известно. — Гермиона в письме очень пространно об этом написала.

— Да, напрямую. Реддл соберёт всех, чтобы наказать одного из своих последователей.

— Вы не поясните, кто и какой магии подвергнется во время этого представления, раз уж все Пожиратели решили собраться и посмотреть на происходящее? — спросил Билл.

— Профессор Снейп, — ответил Гарри. — За то, что спас Гермиону.

— Да, мальчик мой, — негромко подтвердил Альбус.

— Как Снейп сможет что-то сделать, когда сам будет под прицелом волшебной палочки? — спросил Артур.

— Его задача — сыграть свою роль и убедить Тома, что он не представляет угрозы. Я уверен, что Северус сделает так, как сказал. Однако темная магия будет витать в воздухе, и нам надо быть к ней готовыми, — ответил директор.

— Поразительное доверие, — тихо сказала Молли и принялась разливать гостям чай.

— Уверяю вас, битва не будет долгой, но вот жестокой схватки нам не миновать. Никто из Пожирателей не опустит палочку, пока будет жив их повелитель, — спокойно продолжил Дамблдор. — Гарри, вы ведь уничтожили медальон?

— Да, директор. При помощи Адского огня.

— Прекрасно, — Альбус постучал пальцами по столу и кивнул, словно подтверждая свои мысли. — Наша задача — не позволить Пожирателям сбежать. На мэноре уже установлен магический барьер, так что аппарировать ни у кого на территории особняка не получится. Помните об этом.

— Мы можем наложить на особняк запирающие чары, чтобы все выходы из мэнора были заблокированы? — предположил Рон.

— Можем, но это достаточно сложно сделать, — начал было Римус, но его перебил Чарли.

— При работе с драконами мы часто накладываем блокирующий барьер, чтобы особо буйные особи не сбежали, когда их приходят обследовать. Могу попробовать сделать то же самое и с замком, но тогда мы все окажемся в ловушке. Никто не сможет покинуть мэнор.

— Придется рискнуть, — ответил Дамблдор. — Если Том позовет на подмогу всех, кто ему прислуживает, они превзойдут нас количеством.

— А наш козырь — неожиданность? — уточнил Билл.

— И магия ритуала. Она создаст опасное для волшебников магическое поле. Нам надо лишь подтолкнуть в него наших противников и древнее волшебство сыграет против них, — ответил Альбус.

— Оно настолько опасно?

— Если в него попадёт волшебник, то он станет сквибом… в лучшем случае.

— Но тогда как этот ритуал выдержит Снейп? — удивился Артур. — И что будет с Гермионой?

Минерва дотронулась до колена Дамблдора и слегка сжала его. После того, как Северус огорошил их новостью о ритуале, они долго пытались придумать, как дальше действовать. Оба волшебника понимали, что друзья Гермионы будут спрашивать о ней, а Ордену будут нужны объяснения, но по объективным причинам они не могли их дать. Было решено одно — сохранить суть ритуала и его последствия для всех окружающих в тайне, так как было еще неизвестно, что произойдет во время битвы, сработает ли магия и смогут ли профессор и ученица найти общий язык друг с другом. Велика была вероятность, что Снейп с Гермионой не сойдутся характерами в обычной жизни и тогда обоим придется налаживать общение с другими людьми, что будет сделать проблематично, если все будут знать, что они — магически скрепленная пара. Минерва догадывалась, что ее подопечная неравнодушна к Рону Уизли и что чувства эти были взаимными, поэтому и не хотела огорчать парня, ведь Гермиона вполне могла еще построить их отношения, даже будучи магически зависимой от другого волшебника. В любом случае, эту новость необходимо было спрятать за семью печатями, а уж потом, если Гермиона или Северус захотят кого-то в нее посвятить, то сами расскажут, а сейчас это все строго секретно, поэтому Альбус двусмысленно посмотрел на Артура и промолчал.

— Что я должен буду сделать с Воландемортом, директор? — тихо спросил Гарри, понимая, что Дамблдор отвечать на вопрос не будет. Он догадывался, что директор скрывает что-то о ритуале, но настаивать не собирался. Парень привык, что если Дамблдор молчит, значит, на то была веская причина.

— Сразиться с ним, — спокойно ответил волшебник и повернул корпус в сторону ученика, таким жестом как бы пытаясь сблизиться.

— Как? Его змея еще жива.

— Верно, именно ее мы убьем в первую очередь.

— Директор, вы не забыли, что эту гадюку, как и другие крестражи, обычным Эванеско не убить? — добавил Рон, удивляясь тому, что у старого волшебника все так легко решалось.

— Истинному гриффиндорцу в самый ответственный момент явится меч Годрика Гриффиндора, — полуторжественным тоном проговорил Альбус и задрал указательный палец вверх, что придало ему и его словам загадочности.

— Вам не кажется, что глупо полагаться на старые легенды в самый ответственный момент? — заметила Тонкс.

— Можно использовать Адский огонь, как мы сделали в лесу, — предложил Рон.

— Его трудно контролировать, — отозвался Билл. — Если мы его выпустим, то можем сгореть заживо, ведь входы и выходы из замка будут блокированы.

— Директор, в школе не остались клыки Василиска? — спросила Джинни. На самую младшую Уизли все посмотрели с лёгким недопониманием. — Им Гарри уничтожил дневник Тома Реддла. Зубы этого чудовища убийствены для крестражей Воландеморта.

— К сожалению, тело Василиска было сожжено, чтобы не подвергать учеников Хогвартса опасности, — ответила Макгонагалл.

— Мы идем в бой, не зная, получится ли убить Воландеморта! — Рон с силой ударил кулаком по столу и отвернулся. Его тревогу разделяли и другие присутствующие.

— Это опасно, Рон прав, — Гарри встал со своего места, чтобы волшебники отчетливо видели его. — Но прав и профессор Снейп: Воландеморт набирает силу с каждым днём, количество его последователей растет. Я не могу вернуться в школу, но и скитаться по лесу больше не имеет смысла. Моя цель — змея и сам Реддл. Я должен их убить, чтобы они не убили кого-то ещё. И если не сделать этого сейчас, то первой умрет Гермиона. Потом ещё какая-нибудь маглорожденная волшебница, и так будет продолжаться до бесконечности. Я знаю, вам не безразличны эти жертвы, иначе вы бы не сидели сейчас здесь. Но ответственность за каждого невинно убитого волшебника именно на моих плечах, потому что Том Реддл не исчезнет, пока жив я, — он посмотрел на каждого волшебника, сидящего за столом, переводя дух, и продолжил. — Гермиона просила верить Снейпу, а я привык прислушиваться к мнению подруги. Можете думать, что я идиот, раз доверяюсь профессору, который не раз меня унижал и который является Пожирателем смерти, но Снейп прав — сегодня единственный шанс убить Реддла и большую часть его последователей, потому что в другое время он вряд ли будет занят каким-то ритуалом, который отвлечет его внимание, — Гарри поскреб ногтями по столу в волнении и собираясь с дальнейшими мыслями. — Я понимаю ваши опасения. У нас нет плана, нет оружия для убийства последнего крестража, нет достаточных навыков в боевой магии, чтобы на равных сразиться с Пожирателями... У нас нет ничего, кроме веры в победу светлых сил и в старые сказки о мече Гриффиндора, — он приопустил голову, смотря в стол, но говорить не перестал. — Не знаю, как объяснить то, что я чувствую, но... Мне кажется, мы справимся. Я ощущаю магию, которая течет в крови, она подталкивает меня к действиям. Реддл должен умереть. Не знаю как, не знаю, что я буду делать, но точно буду сражаться до последнего взмаха палочки. Если не сейчас, то уже никогда.

Все молчали. Речь Поттера не тянула на торжественную, да и для мотивирующей она была тоже слаба. Но парень высказал все что думал, и логика в его словах, как и огромный багаж сожаления, были.

— Мы с тобой, Гарри. Хотя бы потому, что Гермиона не должна умереть от руки Воландеморта, — первым сказал Симус.

— Мы сделаем все, чтобы убить гада, — проговорил Дин, негромко хлопая ладонью по столу.

— Среди нас много гриффиндорцев. Если будем верить, что все получится, то меч Гриффиндора обязательно явится, — чуть улыбаясь, ободряюще сказал Невилл. — Мы с тобой, Гарри.

— Ты не должен брать всю вину на себя, — мягко и неспешно проговорила Луна. — Гермиона знает, что ты её спасёшь. Ты особенный, Гарри, и тебя действительно подталкивает магия. Она светится вокруг тебя и дает силы. Мы пойдем за тобой.

— Спасибо... — тихо ответил Поттер, неуклюже садясь на стул. — Спасибо... — ещё раз повторил он и потерянным взглядом уставился в стол перед собой.

***

С самого утра Снейп следил за состоянием студентки, чтобы она принимала зелья и чувствовала себя в полном здравии. Приступов тошноты и потери сознания больше не случалось. После плотного завтрака и даже обеда девчонку не стошнило, и на боль в животе она не жаловалась. Значит, последствия ее необдуманного поступка были исправлены, а диагностические чары, которые Северус накладывал на нее каждый час, подтверждали слова Гермионы о том, что с ней все хорошо. Гематомы на теле почти исчезли, сломанные кости срослись. Единственное, что смущало мужчину — длинные шрамы от запястья до плеча, оставшиеся после клинка Беллатрисы. Зелий, заживляющих такие сложные изъяны, в подсобке мэнора у Снейпа не было, поэтому он про себя решил, что если Грейнджер без последствий переживет сегодняшнюю ночь, то обязательно решит эту косметическую проблему самостоятельно и недорого в ближайшем магазине зелий в Косом переулке. Шрамы были свежими, и Северус был почти уверен, что двух флаконов состава на основе панциря броненосца девушке будет вполне достаточно, чтобы всю жизнь скрывать уродливые напоминания о жестокости Пожирателей.

Томительное ожидание полуночи нервировало и Снейпа, и Гермиону. Мужчина всячески пытался абстрагироваться от присутствия студентки рядом, но не получалось. В попытке развеять напряжённое молчание он попросил Винки принести из Хогвартса сборник "Сто ядов и противоядий", чтобы погрузиться в книгу и забыть о предстоящем ритуале хотя бы на минуту, но как только он взял в руки увесистый томик, Гермиона начала недовольно вздыхать, резко переворачиваться на кровати и прожигать его взглядом. Снейп, как мог, старался не замечать гриффиндорку, но в итоге не выдержал и скрылся за дверью ванной, бросив книгу на кровать.

Грейнджер же сидела на постели и читала. Точнее, старалась. Мысли были далеко отсюда, и она почти не замечала профессора, мелькавшего у нее перед глазами весь день. И вздыхала девушка не от того, что ей было скучно, или потому, что она завидовала тому, как профессор умиротворенно бегал глазами по строчкам книги. Все было проще — ее тело бил озноб от осознания будущего ритуала и дальнейшей жизни. Подсознание девушки ощущало себя загнанным в ловушку, из которой не было выхода. Она металась на кровати, путалась в мыслях, боялась заговорить о своих переживаниях с профессором. Ни в одном положении она не могла находиться дольше минуты, все время было неудобно, а внутри нее словно неприятными волнами расходилась мелкая дрожь. Она старалась себя сдерживать и не выглядеть потерянной и беспомощной. Непрошеные слезы Гермиона задушила ещё на подходе к глазам, потому что девушка не хотела в очередной раз предстать перед профессором слабой, трясущейся от страха девчонкой. Она перестала предпринимать попытки поговорить со Снейпом после того, как он демонстративно громко позвал домовика, стоило ей только раскрыть рот в немом вопросе. "Что ж, хочет молчать, пускай". Однако молчание съедало ее саму больше, чем холодного зельевара. Казалось, он чувствовал себя превосходно в давящей тишине, только его резкий уход в душ показал Гермионе, что профессор так же, как и она, чувствовал себя не в своей тарелке. "Только он не боится. Просто устал сидеть сложа руки", — думала девушка, раскрывая книгу и пытаясь прочитать первые попавшиеся строки.

Снейп вышел из ванной комнаты в наглухо застегнутом сюртуке, в полном профессорском облачении. Его волосы были высушены и более-менее аккуратно уложены, лицо свежее. От образа спокойного, даже слегка открытого Снейпа, каким Гермиона видела его в свое первое утро в этой комнате, не осталось и следа. Профессор выглядел угрюмым и строгим. Такому мужчине страшно было сказать слово поперек, не то, чтобы пытаться разговаривать по душам.

— Идите в ванную, мисс Грейнджер. Перед Лордом лучше появляться в свежей одежде.

Девушка молча закрыла книгу и прошла в душ. Она скинула шорты и футболку на пол и залезла под теплые струи воды. Это был не тот ледяной водопад, каким окатил ее зельевар, когда она пыталась покончить с собой. Сейчас не хотелось спать, не мутило, а наоборот, вода успокаивала. Она набрала в руку душистого мыла, которое стояло на полочке, и растерла его по телу. Приятный пряный аромат разнёсся по всей ванной. "Неужели профессор любит смесь корицы и имбиря?". Грейнджер никогда не замечала, чтобы от Снейпа пахло такими специями. Чаще всего он у нее ассоциировался с запахом болотной тины, пергамента и варёных соплохвостов — всем тем, что преобладает в классе зельеварения чаще всего из-за неудавшихся экспериментов учеников. Хотя, по правде говоря, она никогда и не принюхивалась к профессору, чтобы знать, чем он на самом деле пах, а вопрос "Какой его любимый аромат геля для душа?" в ее обычной жизни даже не возникал. Так что она просто наслаждалась временным спокойствием в окружении корицы, имбиря и теплой воды.

Гермиона провела в душе по меньшей мере час. Ей пришлось долго воевать с кудрями, которые за два дня превратились в один большой колтун и не хотели распутываться без помощи магии. Благо, она умудрилась найти в ящике под раковиной расческу, которой и орудовала, распрямляя непослушные волосы. О палочке она даже боялась заикнуться, зная наверняка, что пока Воландеморт будет жить, рассчитывать вернуть себе древко было бессмысленно. Вышла Грейнджер из душа обновленной и свежей, но стоило ей увидеть Снейпа, сидящего на стуле и опять читающего книгу, волна мурашек пробежала по ее коже, возвращая все тревоги и переживания вместе с собой. Северус оторвал взгляд от страниц и посмотрел на ученицу, которая уже успела усесться на кровать.

— Вы собираетесь идти к Лорду и толпе пожирателей в пижаме, мисс Грейнджер?

Гермиона недоуменно посмотрела на свою одежду и кивнула.

— Наденьте что-то закрытое. Уверен, среди вещей, что передала Макгонагалл, найдутся штаны и свитер.

— Найдутся, но… — она замялась. — На голое тело штаны носить крайне некомфортно...

— Поднимитесь, — неожиданно скомандовал Северус после секундной заминки и характерного ироничного мычания. Девушка подчинилась. Зельевар достал волшебную палочку, с пару секунд присматривался к очертаниям фигуры студентки, после чего произнес заклинание, превращая ее пижаму в нижнее белье. Гермиона ощутила, как бедра и грудь плотно обволокла ткань и прикрыла все места, которые должны быть спрятаны. Появились легкие ощущения защищенности и обыденности, будто именно бюстгальтер, крепко обтягивающий грудь, был доспехом, которого так не хватало.

— Спасибо, — ответила Гермиона, неосознанно провела руками по груди и бедрам, ощупывая, все ли вещи сидят хорошо, и слегка улыбнулась мужчине.

— Теперь наденьте что-нибудь, а то у вас уже входит в привычку стоять передо мной почти голой, — он опять уткнулся в книгу, краем глаза следя за действиями студентки.

Девушка осознала неуместность всей ситуации и подошла к вещам. Кроме сорочки тут лежали ещё джинсы и свитер Хогвартса, которые она и надела.

— Не лучший выбор, мисс Грейнджер. Мне казалось, идея с самоубийством вам больше не по душе, — Гермиона не поняла, к чему был отпущен этот комментарий, поэтому лишь озадаченно посмотрела на профессора. — Лорд ненавидит Хогвартс, — пояснил Снейп. — А ваш свитер для него, как красная тряпка для быка, тем более, когда на нем изображен герб львиного факультета. Хотите, чтобы он убил вас сразу же, как вы войдёте в зал? — девушка отрицательно показала головой. — Я так и думал, — Северус снова достал волшебную палочку и превратил всё её одеяние в однотонные черные вещи, что были под стать ему, но никак не девушке. «Так она не привлечет ненужное внимание».

— Уже лучше. Теперь можете продолжить прожигать меня взглядом. До полуночи ещё два часа.

— Профессор, а что будет, если Орден сегодня не победит? — спросила Гермиона. Этот вопрос ее мучил, ведь она помнила, что ритуал — это один большой отвлекающий Воландеморта маневр (хоть и придуманный им самим). Она переживала, что убить темного волшебника не удастся, и в битве между Пожирателями и Орденом погибнет Гарри, Рон или кто-то из тех, кем девушка дорожит.

— Не думайте об этом, — небрежно ответил Снейп.

— Я не могу. Там же мои друзья и родные.

— Они знают, на что идут, — все так же смотря в книгу, отвечал зельевар.

— Как можно быть таким хладнокровным! — воскликнула девушка. — Они же и ваши товарищи тоже!

— Я не член Ордена. Не забывайте об этом, мисс Грейнджер. Мне глубоко плевать, что они будут делать, когда заявятся сюда. Если они хотят победить в войне, то придется приложить все усилия, а вашему дорогому Поттеру, возможно, и пожертвовать собой, — цинично сказал Снейп.

— Мне никогда вас не понять... Вы то пытаетесь быть хорошим, то плюете на все с высокой колокольни и делаете вид, будто вы непричастны к происходящему.

— Вы меня не знаете, мисс Грейнджер, и не тешьте себя надеждой, что когда-то я расскажу вам все, о чем думаю. Вы просто не поймете мотивы моих поступков. Наша с вами задача сегодня — играть под дудку Лорда, делать так, как он скажет, и не нарываться на грубость. Ни вы, ни я у него не в почете, церемониться с нами не станут. Ритуал — это публичная казнь. Он хочет показать на моем примере, что за дерзость и неповиновение придется платить свободой. Кроме того, в его кругах союз между слизеринцем и гриффиндоркой считается позорным, так что он хочет еще и ударить по моему самолюбию.

— Неужели отвращение к моему факультету у вас на генетическом уровне?

— Можно и так сказать, но не переживайте, это никак не отразится на вас.

— Потому что вы в очередной раз что-то придумали?

— Да.

— Расскажете или я останусь в блаженном неведении, потому что не доросла до понимания ваших мотивов? — съязвила Гермиона, наиграно надменно поднимая брови.

— Не играйте с огнем, Грейнджер. Если я вас не убил собственноручно за те два дня, что вы выводите меня похлеще, чем на уроках зельеварения, то не стоит думать, что я не сделаю это прямо сейчас, — Северус угрожающим, тяжелым взглядом посмотрел на студентку, отчего девушка перехотела продолжать поддевать мужчину.

— Почему именно наш ритуал должен помочь Гарри? Кроме того, что он соберёт всех в одном зале... Это я уже слышала, — спросила Гермиона после минутных раздумий, меняя тему.

— Во время объединения магии вокруг нас будет очень мощное магическое поле, попав в которое, любой волшебник погибнет. Это, к сожалению, не убьет Лорда, ибо у него все ещё есть крестражи, но вполне может навредить его змее или другим Пожирателям. Поттеру нужно только подтолкнуть неугодных волшебников к нашему барьеру и темная магия сделает все остальное за него.

— Они об этом знают?

— Дамблдор должен был рассказать, если не посчитал этот факт излишним.

— Как такое может быть лишним?

— О ритуале никто, кроме нас, Дамблдора и Макгонагалл, не знает. Ритуал нестабилен, его точное действие неизвестно. Полагаться на то, что я вам только что описал, было бы глупо. Основное их преимущество — неожиданность.

Больше Снейп отвечать на вопросы Гермионы не стал. Повторяющиеся "почему", "как", "что, если", "а вдруг" были выше его сил, и он счёл лучшим решением замолчать. Винки принес ужин. Северус поблагодарил эльфа и попросил пока прислуживать директору Хогвартса.

— Хорошо, хозяин, но вы для меня важнее, — проговорил домовик, теребя фартук и смотря своими большими глазами прямо на зельевара.

— Знаю, но сейчас ты нужен директору. Помоги ему с любой просьбой. Считай, это мой приказ.

— Слушаюсь, хозяин.

— Винки, — он окликнул эльфа, пока тот не исчез. — Хогвартс — твой дом.

— Знаю, хозяин. Это вы меня туда привели, — Северус кивнул и жестом показал домовику, что тот может вернуться в школу.

***

Малфой-старший стоял возле двери, ведущей в комнату его сына, и не решался постучать. Он знал, что Драко был там. Весь мэнор наводнили волшебники, имеющие Темную метку, и Драко не был исключением, о чем Люциус жалел. Он бы предпочел, чтобы сын находился в Хогвартсе, под хоть каким-то надзором старых, но сильных профессоров, но увы. Все же собравшись с мыслями и четко определив для себя, чего он хочет от мальчишки, мужчина постучал и тут же прошел в покои молодого волшебника. Драко стоял возле зеркала и с остервенением завязывал бабочку поверх рубашки. Лорд приказал всем явиться в зал нарядными, словно намечался праздник, но парень всем своим нутром чувствовал, что ничего веселого этой ночью не произойдет. Заметив позади тихую поступь отца, Драко хмыкнул, но воевать с бабочкой не перестал.

— Дай помогу, — сказал Люциус и развернул слабо сопротивляющегося сына к себе лицом. Он виртуозно закрутил украшение на шее парня и хлопнул его по плечу. — Отлично выглядишь.

— А вот ты не очень, — отозвался Драко. — Зачем пришел?

— Тебя проведать.

— Ты никогда не заходил ко мне в комнату просто так. У тебя на лице написано, что ты чем-то недоволен. Если хочешь поговорить на счет Поттера и других гриффиндорцев, то я уже не раз отвечал, что не видел и не знаю, что они задумали.

— Мне все равно на Поттера. Я здесь не за этим, — Люциус обошел парня вокруг и встал с другой стороны его плеча. — Мне нужно, чтобы ты кое-что пообещал.

— Что?

— Если сегодня что-то пойдет не так, то действуй сам, без оглядки на чье-либо одобрение.

— Я не очень понял, отец, — парень повернулся к отцу лицом и напрягся.

— Драко, — Люциус положил руку на плечо сына и ласково посмотрел тому в глаза. — Ты никогда не разделял идеи Пожирателей. Я всегда тебя принуждал делать то, чего ты не желал. Возможно, я не лучший отец, но… — он слегка сжал челюсть. Разговаривать по душам всегда было сложно. — Драко, просто если что-то случится сегодня, выбирай ту сторону, которую тебе подскажет сердце. Не думай о моем мнении, о моих словах про превосходство чистокровных над маглорожденными, что я вдалбливал тебе почти всю твою жизнь. Просто сделай так, как посчитаешь нужным.

— Что должно произойти? — парень прищурился, глядя на отца. — Я всегда был на твоей стороне и не собираюсь это менять.

— Зато я собираюсь! — Люциус резко отошел от сына на несколько шагов и отвернулся, устало проводя рукой по лицу. — Сейчас речь о твоем будущем. Если ты продолжишь врать себе и окружающим, что тебе нравится быть Пожирателем смерти, то… Драко, — мужчина вытянулся, как струна, — ты не убийца и не темный волшебник. Эта жизнь не для тебя. Просто доверься себе, а если что, Снейп тебя поддержит.

— Почему крестный? Где будешь ты? — парень развел руками. — Зачем ты мне все это говоришь?

— Потому что хочу защитить. А Северус единственный, кто умеет делать правильный выбор даже в самой сложной ситуации. Только он сможет тебе помочь, что бы ни случилось, — Драко раскрыл было рот, чтобы возразить и задать очередной вопрос, на который у Малфоя-старшего, вероятнее всего, не нашлось бы ответа, поэтому Люциус резко и грубо произнес: — Пообещай мне прямо сейчас, что сделаешь так, как я сказал, и закончим разговор!

— Обещаю.

***

Час, пятьдесят минут, полчаса, двадцать минут… Стрелка часов неумолимо приближалась к полуночи. Ни Снейп, ни Грейнджер к ужину так и не притронулись. Гермиона сидела, прижав ноги к груди и обнимая колени, покачиваясь взад-вперед на кровати. Живот периодически скручивало судорогой, во рту чувствовался металлический привкус, пальцы тряслись. Северус же статуей замер на стуле и смотрел в окно. Напряжение перед ритуалом росло. Если говорить честно, то не темная магия его беспокоила, а предстоящая битва. Об этом дне все светлые волшебники мечтали годами. Желали убить Воландеморта и покончить с его тиранией. Все хотели вздохнуть полной грудью. Но сейчас, перед заключительным актом волшебной драмы, дышать становилось лишь труднее.

— Грейнджер, — тихо произнес он, но глубокий баритон все равно заставил девушку вздрогнуть. — Запомните, что когда мы войдем в зал, вы не должны показать на своем лице ни страха, ни презрения, ни любой другой эмоции. Желательно смотрите в пол и на все либо кивайте, либо молчите.

— Сколько там будет человек?

— Около тридцати, может, больше.

— Что будет, если я не смогу? — она подняла на него свои янтарные глаза.

— Они вас убьют, — спокойно ответил Северус. — Не давайте им повода вас задеть, не смотрите им в глаза, не показывайте, что загнаны в угол. Тогда есть вероятность, что вы выйдете из этого мэнора живой.

Гермиона еще сильнее обхватила ноги руками и положила подбородок на колени. Она никогда не была способна прятать свои эмоции. Снейп вздохнул и поднялся со стула. До полуночи оставалось пять минут, скоро за ними должны были прийти. Лорд назначил провожающего, чтобы главные лица представления не сбежали, о чем им предусмотрительно рассказал домовик Малфоя. «Лорд всегда относился к людям, как к паршивым псам».

— Мисс Грейнджер, посмотрите на меня, — Снейп встал перед девушкой, едва задевая коленями край кровати и убрал руки в карманы брюк. Люстра на потолке осветила мужчину со спины, поэтому Гермиона видела лишь подсвечивающийся темный силуэт профессора, внушающий как страх, так и силу. Лицо его оставалось в тени, но завеса волос придавала зельевару образ зловещего привидения, пришедшего в этот мир прямиком из фильмов ужаса восьмидесятых годов. — Если вы все же почувствуете, что не сможете совладать с эмоциями, то возьмите меня за руку. Я попытаюсь вас поддержать, — Гермиона не ответила. — И еще, как только мы выйдем за пределы этой комнаты, помните, что я на вашей стороне.

И вот опять он пытался быть другом. Гермиона его совершенно не понимала. Его действия и образы менялись со слишком стремительной скоростью, чтобы девушка успевала за ними следить и анализировать. Он был то отстраненным и угрюмым, источая силу и вселяя страх, то внимательным и понимающим. Вторая его версия девушке нравилась больше, но эту сторону своей личности он показывал крайне редко. А жаль. Гермиона не прочь была узнать профессора получше хотя бы потому, что он был невероятно начитанным и умным, а мужчины с мозгами всегда ее привлекали в качестве отменных и интересных собеседников. С Роном ей этого не хватало, да и в школе среди сверстников она никогда не находила человека, готового поговорить с ней на любые темы, кроме личной жизни. Почему-то казалось, что Снейп мог подарить ей увлекательный разговор, если бы выключил свою надменность и сарказм. Возможно, когда все закончится, она поблагодарит его за спасение ее чести и достоинства, да и жизни, и попробует узнать его получше. Но это когда-нибудь потом, а сейчас в дверь постучали. Оба волшебника переглянулись. Снейп расправил плечи и обратился к Гермионе.

— Пора, — произнес он и протянул девушке ладонь. Она приняла этот жест и вложила свою маленькую и дрожащую ладошку в его большую и грубую. — Не бойтесь, я с вами.

Удивительно, но эти слова действительно ее поуспокоили, особенно когда она коснулась его. Ощущать живого человека, который не желает тебе зла, было в ее случае единственной отдушиной. Гермиона чувствовала, что могла ему довериться и отдать всю себя, раз того требовали обстоятельства. Он был ей нужен в эту минуту в этом мэноре, и пускай она все еще в глубине души его ненавидела, считала надменным, придирчивым и озлобленным профессором, но он старался ее поддержать, а значит, наладить контакт ради жизни было возможно. Снейп снял с двери защитные чары, и они вдвоем вышли в коридор. Там их уже ждал Долохов. Пожиратель, ни сказав ни слова, развернулся и пошел в сторону зала, где собрались главные сливки темномагического общества.

Троица волшебников зашла в просторное помещение, которое было освещено несколькими десятками парящих под потолком сфер. Гермиона шла, сцепив перед собой руки в замок и смотря под ноги. Она всем телом ощущала, как присутствующие в зале темные волшебники уставились на нее и хищно улыбались. Северус же, наоборот, источал спокойствие, шел с достоинством, будто и не его наказывал повелитель, и бросал короткие надменные взгляды на товарищей. В зале, помимо Лорда, была вся клейменная элита, которая равномерно распределилась по помещению вдоль стен и с любопытством наблюдала за происходящим. Долохов ни на секунду не останавливался и бодрой походкой шел прямиком к Воландеморту. Пара была вынуждена делать то же самое.

— Повелитель, — волшебник преклонил колено и слегка склонил голову. — Я привел Снейпа и грязнокровку.

Темный Лорд кивнул и позволил Долохову подняться.

— Северус, — он противно протянул его имя. — Подойди сюда.

Снейп, даже не посмотрев на Гермиону, спокойно дошел до хозяина и так же, как ранее и Долохов, опустился перед ним на одно колено.

— Смотрите! — громко сказал Лорд и поднялся со своего места. — Вот что будет с каждым, кто пойдет против моего слова! — он в ту же секунду достал волшебную палочку и пустил Круциатус в Снейпа. От резкой вспышки боли зельевар опустился на второе колено и подставил руки, чтобы не повалиться на пол в ноги Лорда. Кровь в голове запульсировала с бешеной скоростью, а кости заломило, как во время слишком высокой температуры. Он сильно сжал зубы, чтобы не замычать. — Однако не только он будет наказан за неповиновение. Подойди ко мне, грязнокровка, — Гермиона не сдвинулась с места, но в спину ее кто-то бесцеремонно толкнул, и ей пришлось сделать несколько шагов вперёд, попадая прямо в руки Воландеморта. Темный волшебник схватил ее за подбородок. — Подружка Поттера оказалась слишком упрямой. Посмотрим, насколько ее хватит, когда Северус будет издеваться над ней по законному праву, — Гермиона опустила глаза и старалась дышать ровно, но сердце в груди отплясывало чечётку. — Эти двое сегодня станут супругами! Это мой им подарок, — торжественно воскликнул Лорд, не отпуская девушку. — Но для начала мы напомним грязнокровке, где ее место! — он толкнул Гермиону в сторону и позвал Беллатрису. Женщина вышла из ряда Пожирателей с игривой улыбкой на губах, в руках у нее опять был кинжал. "Нет, нет, нет!"
Беллатриса схватила Грейнджер сзади (рост темной волшебницы был невысок, но позволил ей спокойно забросить свою тонкую руку на девушку и с силой питона сжать ее вокруг горла пленницы), разодрала рукав кофты, и металл опять прикоснулся к коже Грейнджер. На этот раз лезвие было холодным.

— Ты будешь жалеть, что появилась на свет! — прохрипела Лестрейндж на ухо девушке. С каким-то бешенным наслаждением женщина начала вырезать на плоти Гермионы буквы. Девушка чувствовала, как кровь стекала по плечу, лезвие медленно прорезало плоть, а на руке появлялась надпись "грязнокровка". Вот оно, то самое клеймо, которое больше не даст ей спокойно жить. Это все равно, что пометить животное, кем Гермиона для них и являлась: отребье, не человек, рабыня, грязь под ногами истинных волшебников. По щекам девушки катились слезы, но не от боли, а от унижения. Боли она не чувствовала. Северус напичкал ее огромным количеством зелий, среди которых девушка отчетливо помнила и обезболивающее. Предусмотрительность зельевара поражала, но он знал свою работу и то, против кого воюет. Лестрейндж жутко смеялась, Пожиратели вокруг с удовольствием наблюдали за происходящим, Снейп не решался подниматься на ноги и бросаться на помощь студентке. Он прекрасно понимал, что происходило, и какой униженной чувствовала себя Гермиона. Девушка выглядела морально раздавленной: ее губы дрожали, глаза были стеклянными. Она пыталась вырваться, крутила головой, но Беллатриса держала крепко. Когда волшебница закончила истязание, которое и было придумано только для того, чтобы убить в Грейнджер веру в себя, растоптать ее гордость, присущую любому гриффиндорцу, и показать, что от ее самооценки не оставят камня на камне после ритуала, Лестрейндж оттолкнула девушку от себя, как будто склизкого пещерного тролля, и вернулась в ряды коллег поодаль от Лорда.

— Забирай свою грязнокровку, Северус, — бросил Воландеморт, когда задуманная прелюдия завершилась. — Начнем ритуал.

Снейп гордо поднялся на ноги и подхватил Гермиону за локоть. Девушка еле стояла на ногах и при каждом шаге шаталась. Ему пришлось вести ее за собой в центр зала, где на полу образовался нарисованный ровный круг для темномагического заклинания. Малфой стоял возле него с безразличным видом и лишь жестом пригласил пару переступить линию. Северус с еле заметным пренебрежением посмотрел на друга и подтолкнул девушку в круг, затем и сам встал рядом. Гермиона уже заметно дрожала. Она пыталась обнимать себя руками, но потом медленно и неуклюже потянулась к Снейпу, ища его теплую ладонь. Он позволил ей переплести свои пальцы с его и услышал, как девушка рвано выдохнула. От плеча к запястью у нее текли струи крови, которые покрыли и их соеденные руки. Снейп почувствовал теплую жидкость и втянул носом воздух. А ведь он обещал ей, что больше пыток не будет. В очередной раз не сдержал обещание, но был рад хотя бы тому, что заранее дал ей целый флакон обезболивающего. «Предосторожность ещё никому не вредила».

Темный Лорд с палочкой наперевес медленно ступал босыми ногами к Снейпу и Гермионе. Он кивнул Малфою и тот при помощи магии заставил опуститься наказанную пару на колени. Девушка все ещё не выпускала руки профессора и лишь сильнее впивалась ногтями в его ладонь. Он не реагировал, сосредоточившись на темном волшебнике.

— Дамы и господа, с давних пор… — Воландеморт начал представление по излюбленному шаблону — устраивая театральное представление. Выглядело это отвратительно и абсолютно неуместно, но Пожиратели с ухмылками на лицах следили за происходящим, потягивая алкоголь из бокалов. — ...так что впредь, будьте аккуратны в своих предположениях, — Лорд повернулся к хозяину поместья. — Малфой, приступай к ритуалу.

Люциус услужливо поклонился, достал палочку и прошептал заклинание. Вокруг Северуса и Гермионы серый напольный круг превратился в угольно-черный и затрещал. Аристократ не переставал говорить себе под нос какие-то слова, и Снейп почувствовал, как по спине пробежал холодок, а волна магии коснулась затылка. Девушка рядом вздрогнула, видимо, ощутив тоже самое.

— Выставите ладони вперед, — скомандовал Люциус. Оба волшебника сделали то, о чем он попросил. — Ex hoc momento et in aeternum te tie te uno magia, una anima, unum aliquid. Facere promissum esse simul, donec filum vitae, unus ex vobis non frangere. Tua fortitudo erit indivisibilis. Vos stilla unearthly voluptatem, desiderium esse cum secunda sponsa, perpetuum locutus est ad vos. Propter se, de magia et mundi, tu iurare ad convivendum, extendere virga pythones et magia magnificat. Gutta sanguinis se — nunc ad te vivificantem elixir, quem comedetis, et sine quo non imaginari vita. Ab hoc tempore, et cor tuum ceciderunt, in unione agunt. Iurare fidem ad se et iurare ad puritatem eorum actiones, aperire mentem, et factus est. In nomine Merlinum, et Hibernia vivere et esse fortis!* — Малфой проговаривал каждое слово, неотрывно смотря на раскрытые ладони Снейпа и Гермионы, на которых медленно проступала алая полоса и откуда начинала сочиться кровь. «Кровь, кровь, кровь… Почему мы постоянно должны ее проливать?» — подумал Северус и краем глаза посмотрел на Грейнджер. Она морщила нос и стояла с закрытыми глазами. Было видно, что неприятные ощущения от пореза на ладони были и у нее. Сам же зельевар старался игнорировать тот факт, что в магическом кругу становилось жарко. Он отчетливо чувствовал, как по виску катились капельки пота, как рубашка на пояснице прилипла к телу, по лицу девушки так же катились градинки пота. Когда Малфой закончил читать то ли заклинание, то ли клятву (Снейп так и не разобрал, что конкретно говорил Люциус. До его слуха все доносилось как сквозь толщу воды, поэтому распознать он смог лишь отдельные латинские слова, но никак не всю речь волшебника), он взмахнул палочкой и одежда двух волшебников с громким хрустом распахнулась на груди. От кофты Грейнджер в очередной раз остались только лоскуты, а сюртук и рубашка зельевара были безнадежно испорчены грубым заклинанием.

— Повернитесь и положите ладони друг другу на грудь, в область сердца, — приказал Малфой.

Северус с неохотой отпустил ладонь Гермионы, которую держал с тех пор, как они вошли в магический круг. Он украдкой глянул на свои руки: обе были залиты бордовой кровью, как девушки, так и его собственной. Пальцы неприятно липли друг к другу, но зельевар, не обращая на это внимания, поднял кисть и осторожно дотронулся до груди Грейнджер. От прикосновения она лишь подняла на него взгляд, в котором он прочитал… доверие вперемешку с отторжением. Девчонка изо всех сил старалась сохранять спокойствие, несмотря на то, в какой поганой ситуации они оба находились, зная, что она собственными силами связывает себя магическими узами с человеком, которого ненавидит. Доверие — не этого Северус заслуживал, и он отчетливо понимал, что отбирал у девушки самое дорогое — свободу, делал ее своей рабыней, и все из-за необдуманных слов, сказанных на эмоциях Воландеморту.

Гермиона смотрела в черные глаза зельевара, чувствовала его ладонь на груди поверх испачканного его кровью бюстгальтера и старалась увидеть в человеке перед собой друга и товарища. И Снейп ей в этом помог. На секунду, увидев ее метания, он сменил маску надменного Пожирателя, готового на все ради повелителя, на лицо того самого Северуса Снейпа — рассудительного, спокойного, уверенного и источающего поддержку. Таким она его видела сегодня утром и именно этому Снейпу она готова была доверять. Поэтому Гермиона в относительной решительности так же положила свою руку ему на грудь и ощутила бешеный стук сердца, который никак не совпадал с его все же слегка отрешенным внешним видом. Этот живой бой организма дал ей почувствовать единение с ним, они были в одинаковых обстоятельствах, оба ненавидели всех присутствующих, но были вынуждены играть по чужим правилам. «Мы не соперники друг другу», — пронеслось в голове Гермионы.

— Повторяйте за мной, — продолжил Малфой, прервав затянувшееся в зале молчание. Пожиратели во все глаза наблюдали за кровавым магическим шоу, потягивая в расслабленном состоянии напитки. Темный Лорд, словно пантера в клетке, наматывал круги вокруг Снейпа и Гермионы, неотрывно следя за руками Малфоя-старшего, чтобы быть уверенным, что ритуал совершается в соответствии с планом. — Ты и я — одно целое...

— Ты и я — одно целое, — синхронно проговорили волшебники.

— Моя магия — твоя магия, — продолжил Люциус, выполняя при этом плавные пасы палочкой.

— Моя магия — твоя магия...

— Клянусь навечно быть твоей жизнью и силой. Клянусь сохранить волшебство, что течет в наших венах, — волшебники продолжали повторять слова аристократа, пока тот не произнес последнюю строчку, рассыпавшую в осколки две сильные души. — Отныне и навсегда только твой ради нашего будущего.

— Отныне и навсегда только твой ради нашего будущего, — тут голос Гермионы предательски задрожал, по щеке скатилась слеза. Она все ещё чувствовала тепло тела профессора и стук его сердца, ощущала жар магии, который словно вырывался из нее, а кончики пальцев покалывало, как при использовании беспалочковой магии или перед стихийным выбросом волшебства. Снейп же мирно смотрел прямо ей в глаза и тяжело дышал. Краем глаза Гермиона увидела, что Воландеморт улыбнулся, обнажая уродливые змеиные клыки, и провел языком по сухим губам.
В одночасье девушке показалось, что мир остановился. Она слышала только шум дыхания профессора. Ни звона бокалов, ни перешептываний других присутвующих. Полная изоляция и безумный жар, волной расходящийся по телу. Гермиона даже забыла о боли в плече. Постепенно ее начал бить озноб, стоять на коленях стало больно и тяжело, тело будто наполнилось чугуном, а организм требовал отдыха. Последнее, что она видела — профессор Снейп закатывает глаза и с приоткрытым ртом, точно он пытался набрать побольше воздуха, валится на бок. Его ладонь с противным звуком отклеивающегося скотча отрывается от груди Гермионы, а на ее месте остаётся большое покрасневшее пятно и чувство одиночества, пробирающего до костей. Она последовала за ним с разницей в минуту, так же опадая на пол и проваливаясь в черноту.

***

Орден Феникса появился в мэноре для всех Пожирателей абсолютно неожиданно. Теперь вместо бокалов волшебники держали палочки и выкрикивали боевые заклинания. Кто-то из трусливых попытался бежать, но, как и обещал Чарли, все двери особняка были заблокированы, и темные силы оказались заперты со светлыми. Никто не мог предугадать исход ожесточенной битвы. Лорд с перекошенным от злобы лицом бросался заклинаниями, не брезгуя ни Бомбардой, ни Сектумсемпрой, изредка попадая и по своим.

— Гарри Поттер! — выкрикнул темный волшебник, увидев Избранного, который прятался за поваленным креслом и переводил дыхание. — Я убью тебя!

Никто из Орденцев не пытался выпускать смертельные заклинания в Воландеморта, они лишь отвлекали его, наперебой бросаясь, по возможности, отвлекающими заклинаниями. Все знали — он не умрет, пока последний крестраж ползает по этому залу, поэтому между схватками с Пожирателями они пытались найти змею.
Кругом виднелись яркие вспышки молний, летящие из волшебных палочек, повсюду слышались стоны от ранений, на полу мазками виднелась кровь вперемешку с лужами игристого и огневиски. Ботинки людей неприятно приклеивались к мрамору, поваленные антикварные статуэтки, осколки стекла и мебель мешались под ногами, но борьба противоположностей продолжалась. Авроры, пришедшие с Аластором Грюмом, ловко припечатывали противников клейким заклинанием и усыпляли их, чтобы позже предать суду. Они намерены были пересажать все ублюдков, которые возомнили себя волшебной элитой, и показать, какой жизни они на самом деле достойны — в Азкабане с дементорами. Однако не обходилось без жертв, причем с обоих сторон.

— Папа! — крикнул Фред, увидев, как со спины к Артуру подкрадывался один из Пожирателей. Старший Уизли ловко пригнулся и зарядил Экспелиармусом прямо в грудь противника.

— Помоги Дину! — ответил Артур, указывая пальцем на группу подростков, которые в силу своей неопытности не могли в достаточной мере защитить себя в пылу битвы. Старшие волшебники старались по возможности ограждать молодое поколение, которое так опрометчиво вышло защищать магическую Британию и Гарри Поттера. Юнцы старались изо всех сил, но порой уступали в умениях и ловкости матерым темным волшебникам, которые привыкли убивать. Так или иначе, силы были не равны.
Фред добежал до сокурсника брата и накрыл их обоих мощным Протего. Что-что, а защищаться Фред с Джорджем научились отменно. Не раз их эксперименты заканчивались бурными и опасными взрывами, так что защитные заклинания были у них отработаны на отлично.

— Смотри, змея! — проговорил Дин, когда наступающего на них Пожирателя сбило с ног Бомбардой Невилла. Нагайна медленно ползла по мрамору, лавируя между ног волшебников, и угрожающе шипела. Вокруг нее мерцал желтоватый купол.

— Только истинному гриффиндорцу явится меч Годрика Гриффиндора, — тихо прошептал Лонгботтом и, посильнее сжав волшебную палочку во вспотевших руках, решительно пошел в сторону змеи. Но не успел он дойти до мерзкой твари, как она резко бросилась на него и прокусила горло. Невилл закричал от боли, ноги подкосились, опутываемые холодной пресмыкающейся гадюкой. Дышать стало тяжело, сильные мышцы змеи скручивали его тело. Он пытался вырваться, но тщетно. Палочка, лежащая в руках, не помогала — любое заклинание, выпущенное в змею, отскакивало от нее, как от стены, и не оставляло следов, да и невербальные у Лонгботтома оставляли желать лучшего. Невилл лежал на липком полу и ощущал яд змеи, который распространялся по телу, и почувствовал в левой руке тяжесть. Он решил, что это предсмертные судороги, вызванные укусом, но он попытался пошевелить пальцами и понял, что в ладони лежит что-то увесистое и прохладное. Поднять руку уже не было сил. Невилл хватал ртом воздух, пытаясь избавиться от чрезмерного давления в груди, созданного туловищем змеи, но безуспешно. Парень в изнеможении прикрыл глаза и ощутил озноб, сковавший его тело, и последовавшую за ним волну судорог.

Рон отбивался, плечом к плечу сражаясь с Чарли. Как по закону подлости, когда брат отталкивал очередного разъяренного оборотня взрывающими заклинаниями, парень поскользнулся на пролитом огневиски и повалился на бок. «Черт!» Чарли оглянулся на младшего и получил Редукто в бедро. Хлынула кровь. Рон быстро поднялся на ноги, на удачу бросил в противника Оглохни и схватил брата под руки, оттаскивая за поваленную колонну с вазой.

— Ты как? — быстро спросил парень. Чарли, шипя от боли и прикрывая ладонью рану, только кивнул.

— Невилл, — старший сын Уизли выглянул из ненадежного укрытия и указал пальцем на лежащего гриффиндорца. — Помоги ему.

— Но ты…

— Рон, я привык к ранам. Пожиратели ничем не страшнее драконов. Справлюсь.

Парень хлопнул брата по плечу и ринулся на выручку однокурснику. Змея продолжала сжимать неподвижное тело юноши и шипеть. Рон попытался выпустить в гадюку Инсендио, но мерзкое животное не загорелось. Заклинание отскочило от нее и чиркнуло по мрамору, едва не поджигая брючину Рона. Парень не сразу сообразил, что ему делать, и можно ли спасти друга из цепкой хватки ублюдской змеи, но вовремя заметил поблескивающий предмет, зажатый в руке Невилла. Рон быстро обошел тело друга и увидел идеально чистое лезвие с рубином у рукояти. «Меч Гриффиндора», — воскликнуло подсознание, и парень тут же призвал оружие, которое гармонично легко в его ладонь. Тяжесть меча вселяла уверенность в свои силы и манила воспользоваться им по назначению. Не успев даже подумать, что меч может не пройти сквозь защитный барьер, наложенный Воландемортом на змею, Рон замахнулся и наудачу махнул им по змее. Голова Нагайны с плоским звуком падающей на лед рыбы рухнула на пол и больше не выпускала длинный раздвоенный язык, замерев с кровью возле пасти и раскрытыми желтыми глазами

Дальнейшая битва прошла как в тумане. Никто из членов Ордена после сражения не смог вспомнить, что случилось после того, как змея Темного Лорда лишилась головы. Обрывки произошедшего мелькали в подсознании, но не вырисовывались в цельную картинку. Все помнили, что слышали яростный крик Реддла, когда он утратил последний крестраж, чувствовали его магию, вырывающуюся всепоглощающим потоком из кривой белоснежной палочки, видели, как Гарри вышел к нему и получил Авадой прямо в грудь и как он повалился бездыханным телом на грязный пол особняка.
Наверное, именно в этот момент всем показалось, что битва проиграна: Избранный мертв, пророчество свершилось. Многие в суматохе опустили палочки и не могли понять, что делать дальше. На какое-то время ни Пожиратели, ни Орденцы не выкрикивали заклинания. Все замерли, пока Темный Лорд мерзко улыбался в лицо Дамблдору и громко говорил: «Я победил мальчишку. Ты не смог мне помешать, старик!». Директор Хогвартса на эту реплику лишь припустил голову и выжидающе посмотрел на бывшего ученика.

— Примите мою сторону, и я дарую вам пощаду, — проговорил Лорд при помощи Соноруса, обращаясь к членам Ордена. — Выберите свою судьбу, — Пожиратели почувствовали, что сила на их стороне, и выжидающе наставили на представителей светлой стороны палочки. Те не двигались с места, понимая, что сопротивление не принесет удачи. Больше ничего не имело смысла. — Или мои люди убьют вас.

— Том, не делай этого. Ты уже убил одного ребенка, — произнес Дамблдор.

— Поттер мертв, и я убью каждого чертового гриффиндорца, который заявился сюда и поднял руку на моих людей! И в этом будешь виноват только ты! — ответил Лорд и чиркнул зажигающим заклинанием по полу. Искры докатились до ног Альбуса, оставляя выжженную дорожку.

— Повелитель, — послышался голос Яксли. — Этот гаденыш убил вашу змею, — он указал коротким толстым пальцем на Рона, которого приложил Ступефаем. — Позвольте мне убить его за это?

Воландеморт в ту же секунду, словно летя по воздуху, оказался возле обездвиженного парня и схватил его за рыжие волосы.

— Меч Гриффиндора… — протянул темный волшебник. — Я всегда думал, что это сказка, — он магией вытянул у него из руки меч и, подбросив его в воздух, расколол каким-то темным заклинанием на две части. — Мне сегодня невероятно везет. Последний представитель Золотого трио в моих руках…

— Не трогай его! — выкрикнул Артур и выпустил ряд взрывающих заклинаний, расталкивая Пожирателей. Лорд поднял руку и не задумываясь проговорил «Авада Кедавра». Зеленый луч смерти слетел с его палочки. Где-то вскрикнула Молли. Еще одно бездыханное тело упало на пол.

— Поттер мертв, Грейнджер не проживет и года, а ты, Уизли, отправишься за ними, — прошипел Воландеморт и нацелился на младшего Уизли. Его личная вендетта была на пороге финального акта.

— Авада Кедавра! — прозвучало в зале и все присутствующие закрыли глаза, не желая смотреть на очередную смерть.

**

Снейп помнил, как тяжело было стоять на коленях и удерживать вертикально руку на груди Гермионы посреди зачарованного круга. Он не хотел отключаться и до последнего сопротивлялся наступающей темноте, что обволакивала сознание, хоть и знал, что ритуал будет завершен только тогда, когда они вместе с Грейнджер встретятся возле магического ядра. В книге этот процесс описывался как некое бесконечное пространство с мерцающими нитями, где пара волшебников должна была найти друг друга среди пустоты. Они могли там бродить до скончания веков, пока их физические тела валялись бы на полу мэнора никому не нужные, или же могли притянуться друг к другу и стать неразлучными. Все зависело от их желаний и мыслей. Эта астральная комната, как прозвал ее Снейп, подчинялась только душам Гермионы и Северуса, да и создана была только для того, чтобы они разобрались в себе — хотят они этого вечного союза или нет. У зельевара был план — он не собирался покидать это место. Если Грейнджер согласится его убить, то он сбросит груз ответственности за все сделанное на протяжении долгих тридцати восьми лет с собственных плеч и, наконец, станет свободным от созерцания нового мира, где ему, как правой руке Воландеморта, Пожирателю и предателю, просто не было места. Он надеялся, что девчонка не решит поиграть в героиню и не станет руководствоваться слепым суждением о его благородстве, и он сможет избавиться от нее раз и навсегда, как и от остальных ненавистных людей в реальном мире.

После того, как Северус провалился в черноту, он, совсем как в обычной жизни, открыл глаза и увидел перед собой… пустоту. Только ощущение потерянности и одиночества съедало его изнутри, заставляя подняться на ноги и шагать вперед, в неизвестность. Северус огляделся. Ни магических нитей, ни указателей, ничего не было видно — лишь пустое, нескончаемо широкое пространство в серых полутонах. На нем все так же была разорванная рубаха и сюртук, на груди теплел след ладони, оставленный Гермионой. Вспомнив о девчонке и бессознательно вырисовывая в сознании ее образ, мужчина почувствовал тягу идти вперед. Он стал шагать, влекомый магией, что бежала по венам, разносимая по его телу заклейменным сердцем. Северус перебирал ногами, постоянно оглядываясь.

— Грейнджер! — крикнул он, но в ответ услышал лишь эхо собственного голоса.

Гермиона его чувствовала. Она также шла в пустоту, в разодранной кофте, ощущая тепло на груди и испытывая почти болезненное одиночество. Хотелось очутиться в уютном месте, где ей не было бы страшно и где она была не одна, а рядом с зельеваром. «Ритуал нас связал», — поняла Грейнджер. «Мне нужен профессор, мне надо его найти».

Снейпу казалось, что он идет по прямой уже вечность. Гермиона на зов не откликалась, волшебных нитей он тоже не наблюдал и уже не раз успел разочароваться в описании ритуала, прочитанном в книге. Он чувствовал ее присутствие где-то совсем рядом, но она постоянно ускользала от него. Северус не чувствовал болезненной необходимости прикоснуться к Грейнджер, как опять-таки описывалось в книге. Он ощущал себя вполне сносно, за исключением бешено стучащего сердца и тяжелого дыхания. Грейнджер же в это время бежала, отчаянно ища глазами знакомую черную фигуру.

— Он мне нужен, — почти всхлипывая произнесла девушка в пустоту. — Я хочу к нему, — от своих же слов Гермиона поморщилась. Она понимала, что произносит вслух абсурдные фразы, но ничего не могла с этим поделать. Ритуал брал свое.

Магия услышала отчаянные выкрики девушки и показала ту самую тонкую, еле заметную магическую нить, ведущую вдаль. Гермионе стоило лишь ухватиться за нее и позволить ей вести себя к источнику энергии этого места. Она не заметила как дошла до... «Магическое ядро», — сделала вывод девушка. К этому месту ее тянуло, но она четко понимала, что эта магия не ее. Светящаяся сфера была огромной, она отбрасывала лучи и переодически вспыхивала. Это место источало силу, но чужую. Кончики пальцев опять закололо, и Грейнджер протянула руку, чтобы коснуться ядра.

— Не делайте этого, — раздался голос с другой стороны сферы.

Снейп тяжело дышал и стоял, уперев руки на талии. Его взлохмаченные волосы говорили о том, что зельевар тоже бежал. На первый взгляд он был слегка уставшим, но все таким же решительным, когда смотрел прямо на свою студентку.

— Слава Мерлину, ты здесь, — с облегчением проговорила Гермиона и бросилась навстречу профессору. Она не могла рационально описать возникший порыв, но ей было жизненно необходимо прикоснуться к нему, почувствовать его живое тепло и дыхание. На удивление, Снейп не отступил и позволил студентке оплести свой торс худыми ручками. Девушка с силой прижалась к нему, щекой касаясь оголенной груди, и провела пальцами по его пояснице. На ощупь профессор оказался мягким и приятным. Не то, чтобы она верила в байки, что зельевар носит наглухо застегнутые сюртуки и широкие мантии потому, что прячет свое некрасивое, шершавое (из-за извечных зелий, что он варит, парит, пьет, продает и что он там еще может с ними делать) тело. Просто прикасаться к профессору было необычно и в тоже время вполне естественно. Снейп вздрогнул от прикосновений девушки, но не оттолкнул ее и терпеливо ждал, пока она опомнится и сама отступит он него. Но похоже, девушка абсолютно потерялась во времени, потому что беспрерывно гладила поясницу Северуса, скользя ногтями по коже и иногда прикасаясь губами к его груди. Он передернул плечами, мягко намекая Грейнджер, что ей стоило уже его отпустить, но она лишь приподняла голову и спокойно спросила:

— Ты знаешь, что делать дальше? — обращаться на «ты» ей казалось совершенно обыденным.

— Да… — Северус аккуратно отцепил студентку от себя и сделал шаг назад, чтобы расстояние между ними было чуть больше метра. Ритуал уже работал, но не был закреплен, поэтому он понимал, что девушке тяжело находиться далеко от него. Ее пустая и безжизненная магия требовала подпитки. Надо было быстрее заканчивать этот фарс. — Ты должна убить меня.

— Что? — ошарашено переспросила Гермиона. — Зачем?

— Это моя магия, — он указал на светящуюся сферу. — Она порождает и питает это место. Не будет меня — не станет и этой иллюзии. Ты вернешь себе магию и свободу.

— Мне нужен ты, а не свобода. Мы должны выбраться отсюда вдвоем.

— Нет. Ритуал еще не завершен. Ты не понимаешь, что чувствуешь, — возразил Снейп. — Твоя тяга ко мне исходит от крови и заклинания, что мы произнесли.

— Я знаю, что хочу прикоснуться к тебе не по своей воле, — упрямо произнесла Гермиона. — Ритуал должен был спасти нас и помочь Гарри убить Воландеморта. Я не стану помогать тебе жертвовать собой.

— Мне не нужно твое согласие, — Северус поднял руку и в ней появился очередной кинжал. Слишком много холодного оружия Грейнджер видела за последние двое суток. От них ее уже ощутимо подташнивало, но судьба почему-то постоянно считала именно лезвие самым эффективным способом для убийства там, где волшебная палочка была бесполезна. "Да ты издеваешься?!".

— Северус, ты должен остаться живым после всего, что произошло. Ты помог мне, Гарри, Дамблдору не для того, чтобы умереть на полу мэнора!

— Гермиона, не усложняй нам обоим жизнь. Я не хочу делать из тебя рабыню и не собираюсь смотреть, как ты будешь мучиться во время совместной жизни со мной, так что закрой рот и сделай то, о чем я тебя прошу. Хотя бы раз! — он стремительно сократил между ними расстояние и вложил в ее руку кинжал, уперев конец острия себе в грудь. Девушка чувствовала, как он давит на рукоять, и видела, как лезвие медленно проникает в плоть. Она не сопротивлялась его напору. Гермиона понимала, что жить с ним не сможет, что пара добрых слов и поддерживающих прикосновений не изменят ее мнение о профессоре, и любить она его в одночасье не станет. Убить его, сделать так, как он просит, было самым лучшим вариантом для нее. «Он все решил, но разве я смогу простить себе его смерть?»

— Северус, нет! — девушка потянула кинжал на себя. — Я не стану тебя убивать, потому что потом не смогу с этим жить. Я не убийца, а ты не злодей, заслуживающий смерти.

— Ты меня не знаешь. Я убивал людей, пытал волшебников, предавал…

— Это не имеет сейчас значения, — перебила его Гермиона. — Мы либо уйдем отсюда вместе, либо останемся здесь навсегда. Вдвоем.

— Упрямая гриффиндрка! — Снейп схватил ее за плечи. — Я спасал тебя не для этого. Не думай, что я нуждаюсь в твоем сочувствии.

— Это не сочувствие, Северус, — она скинула его руки со своих плеч и поморщилась. Порез на руке опять дал о себе знать. — Я головой понимаю, что ненавижу тебя за все, что ты делал со мной и моими друзьями, и как ты предал Орден, уйдя к Воландеморту, но в тоже время разум подсказывает, что все это ты делал не просто так. Зачем ты помог мне, когда я попалась тем министерским аврорам? Почему помог Гарри уничтожить крестраж? Уверена, у тебя найдется тысяча объяснений своим поступкам, которые я, увы, слышать не хочу.

— Ты меня не знаешь, Грейнджер! — угрожающе произнес Снейп. — Я не намерен ничего тебе объяснять и не намерен возвращаться в реальный мир.

— Но почему? — воскликнула Гермиона. — Мы научимся жить вместе так, чтобы не мешать друг другу, раз цена наших жизней так высока.

— Включи мозг, хваленая Всезнайка! Если Поттер умудрился убить Воландеморта, то всем Пожирателям одна дорога — в Азкабан. Какая разница, где я умру: в клетке с дементорами на другом конце страны или здесь? — Северус положил руки на талию и тряхнул головой, сбрасывая с лица пряди волос. — Если мы выйдем отсюда вместе, то ты проведешь остаток жизни со мной в камере заключенного.

— Дамблдор сможет помочь, ты же работал на Орден, или я опять чего-то не понимаю?

— Альбусу нет до меня никакого дела. И никогда не было. От меня ему нужна была только информация о действиях Воландеморта. Если бы ты не была настолько ослеплена его образом милого дедушки, то заметила бы, что этот человек породил Темного Лорда, манипулировал твоим драгоценным Поттером и позволял людям умирать там, где этого не требовалось.

— Все равно должен быть выход... — скорее себе сказала Гермиона.

— Не всегда, — выдохнул Снейп. — Позволь мне умереть и забыть обо всем, что я сделал, — девушка посмотрела на профессора. — Ты хотела правду, вот она. Мне просто не хочется жить, — он развел руками. — Я и не планировал выжить во второй магической войне. Рано или поздно Воландеморт от меня бы избавился, мне это было и так известно. Но появилась ты со своим благородством и неуемным желанием спасать всех и вся. Если очень хочется мне помочь, то забери Винки к себе домой или отдай Уизли. Ему нужно о ком-то заботиться, он привык к семье и хозяину. В Хогвартсе ему не место, — Северус не пытался разжалобить Гермиону. Он говорил чистую правду о своих желаниях, усталости, беспросветном одиночестве и намерении умереть. Он надеялся, что честность побудит Гриффиндорку поверить ему и отступиться от благородных идей по спасению его грешной души.

— Я не могу... — девушка нервно мотнула головой. — Просто не могу тебя убить. Я не прощу себе этого.

— Ты меня ненавидишь, Грейнджер. Ты сама это сказала пару минут назад. И не раз пыталась прикончить меня в прошлом. Откинь желания и мысли, которые порождает ритуал, и сделай то, чего так давно хотела, — он развернул клинок рукояткой в сторону Гермионы. — Всем от этого станет проще.

— Хочешь умереть, сделай это сам! — упрямо ответила девушка, принимая для себя окончательное решение. Она не убийца и никогда не пересечет эту черту. Пускай ее дальнейшая жизнь будет похожа на одно большое испытание, но она лучше справится с этим и будет всю жизнь жалеть о благородном поступке, чем потом будет корить себя, что отобрала жизнь у профессора. А Снейп бы с легкостью покончил с собой, если бы мог. Магия не позволяла навредить самому себе.

— Ты еще пожалеешь о своем решении, и когда это произойдет, не смей меня упрекать! — он грубо взял ее за ладонь и подтолкнул к магическому ядру. Спорить с гриффиндоркой было уже бесполезно. Он знал, что она не решится на убийство, что не запачкает руки в чужой крови, что она слишком правильная для такого поступка, а унижаться и умолять было ниже его достоинства.«Долбаная упрямая гриффиндорка!». В запасе оставалось только одно — надавить на больное, запугать и унизить, чтобы она вспомнила, с кем связывает свою жизнь. — Я устрою тебе ад на земле! Ты забудешь, что такое свобода, не увидишь своих поганых друзей, будешь жить в замкнутом доме без волшебной палочки и подчиняться моим приказам! — Северус почувствовал, как девушка дернула рукой. — Я буду обращаться с тобой как с рабыней, раздавлю твое самолюбие, уничтожу гордость, растопчу мечты и буду использовать для своего удовольствия!

— Ты не такой! — воскликнула Гермиона, замерев в нескольких метрах от магического ядра, к которому ее подталкивал профессор, хотя и сама была не до конца уверена в правдивости своих слов.

— Ты не знаешь, кто я!

— Ты добрый человек, просто боишься себе в этом признаться.

— Готова это проверить? — он поднял одну бровь, точно они сейчас были в школе на уроке зельеварения. «Ну же, откажись от идеи меня спасать! Я этого не хочу», — вопил внутренний голос Снейпа.

Грейнджер не ответила, лишь зажмурилась и уверенно шагнула прямо в ядро, утянув за собой и зельевара.

——————
* (С этой минуты и навеки вы связываете себя единой магией, единой душой, единым целым. Обещаете быть вместе, пока нить жизни одного из вас не оборвется. Ваши силы станут неделимыми. На вас упадет неземное наслаждение, желание быть со своей нареченной, навеки обещанной вам. Ради спасения себя, магии и мира, вы клянетесь жить вместе, продлить род волшебников и возвеличить магию. Капля крови друг друга — теперь для вас живительный эликсир, которым вы будете питаться и без которого не представите себе жизни. С этой минуты ваши сердца будут биться в унисон. Клянитесь в верности себе и миру, клянитесь в чистоте своих поступков, откройте разум и станьте едины. Во имя Мерлина и Ирландии живите и будьте сильными!)