Глава 26: Профессорские будни

Хогвартс встретил их темными и холодными комнатами подземелья. За выходные в покоях профессора никто не зажигал камина, поэтому и Северус, и Гермиона поежились, как только охлажденный воздух коснулся их нагретых жарким солнцем Греции тел.

— Мы ещё не опоздали на ужин? — спросила девушка, зажигая свечи на каминной полке и рабочем столе.

— Нет. У нас есть пятнадцать минут, — сам Северус склонился над поленьями и поджег их при помощи палочки. Комнаты наполнились светом и медленно расходящимся теплом.

— Ты будешь против, если я останусь этой ночью у тебя? — Гермиона не отходила от стола и опёрлась на его край.

— Кажется, я уже сказал, что мои покои для тебя всегда открыты, — он подошёл к ней вплотную, заставляя сесть на деревянную поверхность. — Я не очень люблю повторять.

— Тогда я загляну к себе, возьму одежду и вернусь, — девушка попыталась его оттолкнуть, но Снейп стоял как каменное изваяние, не давая ей даже протиснуться.

— Попросим Винки. Нечего ходить в шортах по школе.

— Ревнуешь к возможным наблюдателям?

— Нет. Банальные правила приличия, мисс Грейнджер.

— Разве эти самые правила не гласят, что зажимать ученицу между собой и столом это не очень вежливо, профессор?

— Скажи, что тебе не нравится, и я отступлюсь, — елейным тоном заметил Северус. Гермиона промолчала и лишь плотнее притянула мужчину к себе. — Так и знал, — он поцеловал ее и вспомнил, что нужно было позвать эльфа. — Винки!

Домовик тут же с хлопком материализовался в гостиной декана Слизерина и низко поклонился.

— Здравствуйте, хозяин. Чем могу служить?

— Принеси, пожалуйста, мою школьную форму. Она в верхнем ящике комода, — попросила Гермиона, все ещё прижимаясь к Снейпу.

— Слушаюсь, мисс Грейнджер, — и с этими словами эльф исчез.

— Придумала, что скажешь друзьям о двухдневном отсутствии? — шутливо уточнил мужчина, ни на шаг не отступая от Грейнджер. Рядом с ней было хорошо, но он понимал, что ещё пару ее невинных вздохов и незамысловатых движений пальцев на его пояснице, и они никуда не пойдут, а останутся в этих комнатах, точнее, на кровати, в интимных объятиях друг друга.

— У меня не было времени думать. Ты меня отвлекал.

— Так значит, я буду виноват в отсутствии правдоподобной легенды?

— Ага, — Гермиона принялась перебирать пуговицы на рубашке волшебника. — Скажу правду.

— Вот так просто? Ещё вчера эта перспектива тебя пугала.

— Все равно все варианты сводятся к тебе. Пускай ругаются, если захотят, но хотя бы не придётся выдумывать полный бред. Гарри, да и Рон — не полные идиоты и умеют складывать два и два.

— Да ну?

— Правда, — воскликнула девушка. — Иногда до них доходит. Иногда.

— Так мне готовиться к визиту вспыльчивых гриффиндорцев?

— Как минимум к моему визиту, да.

— К нему я готов. Уже, — Северус поймал ее пальчики и сжал в своей ладони. Быть рядом с ней было необычно и волнующе приятно. Он не хотел возвращаться к роли холодного профессора. Сейчас все его нутро пело, отдаваясь естественным порывам. Это было лучшее, что происходило с ним в жизни, но реальность брала своё. Вернулся Винки со стопкой ровно сложенной одежды и ему пришлось отступить. Гермиона в считаные секунды переоделась и ее стройные ножки спрятались за полами длинной мантии.

— На самом деле я скажу им, что была дома и созванивалась с родителями. Они же не знают, что в Хогвартсе есть интернет, — все же рассказывать полную правду она не хотела. Просто не была готова.

— И не должны знать, иначе большинство маглорожденных притащат все свои гаджеты и окончательно перестанут учиться, — наставительным тоном проговорил Снейп и тоже накинул на плечи мантию.

— Не переживай, я не проговорюсь, — Гермиона кивнула в сторону двери и напомнила, что ужин уже начался.

Они вышли из профессорских покоев в пустой коридор подземелий. Девушка не боялась, что их заметят. Северус шёл уверено, а раз так, то и ей не с чего было беспокоиться. С его директорскими умениями он мог распознать приближающихся учеников за секунды и свернуть в новый проход, чтобы ни с кем не столкнуться.

— Северус, — позвала она волшебника. Он обернулся. — Ты забыл надеть сюртук.

Снейп оглядел себя и недовольно сморщил лоб. В Большом зале будет вся школа, и он не мог позволить, чтобы все увидели его в нетипичном виде.

— Иди, я догоню, — бросил мужчина и, развернувшись на каблуках, стремительно пошёл в обратном направлении. Гермиона весело, но тихо рассмеялась и дошла до зала уже одна.

За гриффиндорским столом сидел почти весь факультет. Девушка с легкостью нашла друзей и на всех парах подлетела к ним.

— Привет всем, — поздоровалась она и села между Джинни и Невиллом.

— Привет, Герми, — радостно ответил Рон. Другие тоже поприветствовали подругу, кроме младшей Уизли, которая во все глаза вначале рассматривала Грейнджер, а потом обернулась к профессорскому столу, выискивая Снейпа.

— Где пропадала? — спросил Гарри, видимо, просто чтобы завести приятный разговор, а Гермиона только и ждала этого вопроса. Джинни как-то неоднозначно на неё посмотрела и хотела что-то сказать, но передумала и предоставила подруге возможность ответить самой.

— Дома.

— В каком плане дома? — не понял Рон. — В Австралии?

— С каких пор я живу в Австралии?

— Твои родители же там.

— И что? — Гермиона придвинула к себе тарелку с куриным филе и принялась неспешно его есть. — Сейчас я живу не с ними. Мой дом там, где и был летом.

— Со Снейпом? — уточнил Уизли достаточно громко, что несколько студентов с других столов на них обернулись.

— Да, Рон, — шикнула на парня Гермиона и глянула на преподавательский стол. Северус уже сидел между Дамблдором и Макгонагалл в неизменно строгом и солидном виде. Девушка с трудом вернула все внимание тарелке и друзьям.

— Но как тебе разрешили покинуть школу на выходные и зачем тебе понадобилось домой? — не унимался парень.

— Дамблдор помог.

— Рон, сбавь обороты. Гермиона не на допросе, — остановил друга Гарри.

— Но мне же интересно! Она, вон, сидит, улыбается. Хоть у кого-то хорошее настроение.

— Да хорошее, — Грейнджер просияла. — А вы чего грустите?

— Все выходные лил сплошной дождь, в гостиной не протолкнуться, и Макгонагалл отменила тренировку по квиддичу, — пояснила Джинни. — Так что нам развлекаться не пришлось.

— Так все же, — не унимался Уизли. — Зачем тебе понадобилось домой, да ещё и со Снейпом?

— У него не было выбора. Во-первых, ключи есть только у него, во-вторых, без сопровождающего меня бы не выпустили, в-третьих, предписания министерства все ещё в силе и нам нельзя покидать территорию Хогвартса по одиночке и, в-четвёртых, мне нужны были его гаджеты, чтобы связаться с родителями. Так что я всю субботу общалась с мамой и папой по видеосвязи на его ноутбуке, а сегодня купила себе несколько дополнительных подарков на день рождения.

— Снейп пользуется магловской техникой? — удивился Гарри.

— Он полукровка и прекрасно ориентируется в обоих мирах. Блага магловской цивилизации стороной его не обошли.

— Она сейчас о чем? — не понял Рон и недоуменно посмотрел на друзей.

— Про компьютер и интернет, Рон. Помнишь, я показывала их, когда мы были в магловском торговом центре?

— Если честно, смутно.

— Не забивай себе голову, — отмахнулась Гермиона. — На самом деле, я этим тоже не часто пользуюсь, но порой бывает удобно. Родители-то не могут отправить мне письмо, у них нет совы, а ноутбук и интернет есть. Вот и пришлось устраивать видеосвязь, чтобы они могли поздравить меня с праздником.

— Значит, ты все эти дни отмечала восемнадцатилетие? — лукаво улыбнулась Джинни, и Гермионе даже показалось, что она подмигнула.

— В каком-то смысле да, — она улыбнулась в ответ и едва дернула бровями.

— А министерство почему до сих пор вас держит под следствием? — Гарри вся эта ситуация не без оснований казалась запутанной и не такой простой, как объясняла подруга. Он пятой точкой чуял, что за словами «мы под следствием» скрывалось нечто большее. История ощущалась им если и не надуманной, то как минимум приукрашенной, а парень привык доверять своим предчувствиям, иначе не выжил бы.

— Это у них надо спросить. Дамблдор и Фадж в один голос твердят, что я положительно влияю на профессора и могу, — она скривилась то ли в улыбке, то ли в сомнениях, — держать его в рамках приличия.

— Как будто это вообще хоть кто-то может сделать, — заметил Рон. — Министр там головой тронулся. То Воландеморт ему не угроза, то Снейп милашка, за которым может присмотреть школьница.

— Чтобы там ни было в голове Фаджа, я пока неплохо справляюсь с отведённой мне ролью. Трудно спорить с тем, что мы с профессором нашли общий язык.

— Ага, ты его кормишь и убираешься в его доме. Отлично устроился.

— Рон! Ты его совсем не знаешь. Пожил бы все лето с ним, и видел бы то, что видела я, то не стал бы так говорить.

— Мне хватает и того, как он ведёт себя с нами на уроках.

— И как же он себя ведёт? Заставляет тебя варить зелья и правильно подготавливать ингредиенты? Называет тебя идиотом, когда ты чуть ли не взрываешь котёл из-за невнимательности? Так это правда. На личности он никогда не переходил.

— Со мной переходил, — поддержал друга Поттер.

— С тобой вообще отдельная ситуация, — отмахнулась Гермиона. «Ну чего они опять начинают?».

— Да-да, помню, — на удивление, Гарри не стал развивать тему отношений Снейпа с четой Поттеров и посчитал нужным соскочить с этого разговора, чтобы не устроить словесную баталию прямо посреди Большого зала.

— Гермиона, ты постоянно его защищаешь! — Рон аж подпрыгнул на скамейке и с жаром стукнул ладонью по столу. На ребят обернулись другие студенты.

— А ты снова начинаешь истерику с ничего. Если тебе чем-то не нравится профессор Снейп, выскажи все претензии ему, а не мне. У меня с ним проблем нет.

— Конечно, нет, потому что ты все ему позволяешь! Он же у нас такой умный, правильный, вон как на суде соловьем пел, что в Пожиратели пошёл из-за неудачной любви! Только это не означает, что ему теперь можно простить все то, что он сделал с нами!

— Да что он с тобой сделал-то? — не выдержала Гермиона. Внутри клокотала злость и набранное в Греции умиротворение в миг испарилось. Ее пронзительный голос раскатом грома прокатился по Большому залу, привлекая внимание всех. Девушка это заметила и сбавила обороты, глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз подряд. — Мы сами всегда во всем его подозревали и, кроме неласковых слов в наш адрес, больше от него ничего не слышали. Или тебе было неприятно, что он унижал твои умственные способности, говоря, по сути, правду? Если так посмотреть, то профессор нам даже помог. Мы научились быть начеку и защищаться от внезапного нападения.

— Тоже мне аргумент, — буркнул Уизли. — Нашёлся ангел с меткой на руке. Как был Пожирателем, так им и останется, и ни один суд в мире это не исправит.

— Для меня он почти ангел, — на контрасте тихо сказала Грейнджер. — Без него я бы умерла. Он откачал меня, когда я напилась зелий и не видела ничего, кроме дна унитаза, — она придвинула к себе пудинг и молча стала его поедать.

— Какой ты придурок, Рон, — Джинни швырнула салфетку в брата и погладила подругу по плечу. — Уйди, пока я не запустила в тебя проклятьем.

Поттер поддел друга под руку и вытащил из-за стола. Он тоже был зол на Уизли за все сказанное и буквально выталкивал его в коридор. Тот и не сопротивлялся, лишь смотрел себе под ноги, чтобы не упасть.

Северус ужасно проголодался. Он поедал уже вторую тарелку жаркого, удивляясь собственному аппетиту. Выходные, наполненные сексом и прогулками, давали о себе знать. Как он и ожидал, никто из коллег, казалось, даже не заметил его отсутствия и не задавал неуместные вопросы по поводу и без. Лишь мистер Рудвиг демонстративно громко что-то высказывал о поведении первокурсников Слизерина, но и на это Снейп не обращал ровным счетом никакого внимания. Он уже заметил, что баллы в рейтинге факультетов у его подопечных заметно поубавились, но не критично. Учебный год только начался. Правда, это не значило, что он не заглянет к змеенышам на досуге и не напомнит, как надо себя вести. «В такую погоду я бы на их месте тоже стоял на ушах». За выходные погода в Шотландии испортилась: прохладный ветер превратился в холодный, моросил премерзкий дождь, солнце скрылось за низко нависшими тучами. «В Греции было лучше», — подумал он и не отказал себе в удовольствии съесть ещё и десерт, правда, от него Снейпа отвлёк Дамблдор, который уже закончил трапезничать и расслабленно попивал чай.

— Удачно отдохнули, Северус? — спросил старый волшебник довольно тихо, что даже любопытная Минерва не обернулась.

— Вполне, благодарю.

— Это отлично. Вам двоим стоило отвлечься от внешней суеты и наладить отношения.

— У нас и до этого все было хорошо.

— Но сейчас явно стало лучше, — Дамблдор с хитрецой в глазах указал на тарелку профессора. — Поппи будет рада, что ты наконец нормально питаешься.

— Альбус, ты на что-то намекаешь?

— Совсем нет. Просто искренне рад за тебя, Северус, — и он, явно акцентируя внимание на собственных действиях, провёл рукой по шее.

Снейп тут же спохватился и на всякий случай применил маскирующие чары, чтобы скрыть любые возможные любовные отметины, что могли у него остаться, а потом и пробежался цепким взглядом по открытым частям тела Гермионы, чтобы убедиться, что и на ней ничего нет. По противной улыбке Альбуса стало понятно, что на шее у Северуса все же были засосы. Учитывая то, с каким пристрастием Грейнджер целовала его шею, это было даже не удивительно. Волшебник только про себя выругался, что забыл проконтролировать этот момент. То без сюртука на ужин шел, то засосы на всеобщее обозрение выставил. Шпион чертов.

— Дело молодое… Но другим профессорам и студентам не стоит знать о вас, — заметил директор. — И я надеюсь, что вы сможете держать себя в руках.

Северус хотел испариться или провалиться сквозь землю. Слова Дамблдора были ему неприятны, но он, скрипя зубами, выдавливал из себя спокойствие и равнодушие. А потом случилась та сцена за гриффиндорским столом.
Северус и другие преподаватели наблюдали, как Гарри выпроваживал друга из зала. А Снейп посмотрел на Гермиону. Ее успокаивала Джинни. «Видимо, история про выходные дома в моей компании Уизли пришлась не по душе, и они в очередной раз поругались».

— Не понимаю, о чем вы, Альбус, — машинально ответил профессор, хотя мыслями находился с Гермионой.

Тот снисходительно покачал головой и, в миг приняв серьезное выражение лица, полностью повернулся к Снейпу. Разборки подростков его, кажется, не интересовали.

— На днях в школу придут авроры с неким темным артефактом. Им понадобишься ты.

— С каких пор я стал специалистом в этой области?

— Я понимаю, Северус, что ситуация с судом и предписаниями министерства во всех отношениях неприятна, но полностью оградить тебя от их вмешательства не могу. Мне удалось договориться с Фаджем, чтобы он не отправлял тебя в Лютый переулок. Там сейчас небезопасно, но Корнелиус всеми силами старается усложнить тебе жизнь, раз уж Азкабан оказался вне игры. Постарайся не вступать лишний раз в конфликт с его людьми и в скором времени все утрясется. И да, мистера Рудвига тоже по возможности не трогай.

— Я прекрасно знаю, что он министерский прихвостень. Не первый день живу.

— Тогда, считай, договорились. Когда придут авроры, я тебе сообщу. И да, Северус, не поделишься адресом, где вы останавливались в Греции?

— Решил устроить и себе отдых? — это Снейпа позабавило, он неприкрыто ухмыльнулся.

— Что-то вроде того, — двусмысленно ответил Дамблдор, по-старчески покачивая головой.

— Всю информацию передам с Винки. Ещё раз благодарю, — он отбросил салфетку на стол, поднялся и вышел из Большого зала, не оборачиваясь ни на директора, ни на гриффиндорский стол, откуда за ним следило две пары молодых девичьих глаз.

***

— Ну же, рассказывай, — нетерпеливо повторяла Джинни, обращаясь к подруге. Ей кое-как удалось растормошить ее и заставить перестать думать о выходке брата. «Что с него взять, Гермиона», — твердила девушка. «Он дурак и не знает всех подробностей». Грейнджер эта поддержка успокоила, и она не без труда, но выкинула из головы парня, чтобы больше не расстраивать себя ненужными думами. Уизли была в предвкушении интереснейшей истории о путешествиях подруги, а Гермиону, по правде говоря, распирало от желания поделиться хотя бы частью подробностей их с Северусом выходных. Оказавшись наедине, они заговорчески уселись по разные стороны кровати. Ощущение счастья вернулось к Грейнджер со скоростью снитча. Все же ничего не могло испортить мысли о Северусе и их любви, что случилась за два дня на райском побережье. — Где были? В Австралии? Ты же не общалась всю субботу с родителями, правда? Или все же общалась?

— Джинни, не так быстро. Я не успеваю.

— Хорошо, давай по порядку. Только не тяни, мне же не терпится, — она похлопала в ладоши и подтянула ноги к груди. — Ты выглядишь такой счастливой, что мне даже предположить страшно, что же там у вас произошло.

— Не бойся, — Гермиона улыбнулась во весь рот. — Все было просто великолепно.

— Ну, — протянула девушка. — Сейчас я тебя придушу вместо Снейпа. Где вы были?

— Ладно-ладно. Мы были в Греции. Северус снял дом прямо на побережье. Там мы и провели все выходные. Ну, не только там, ещё мы выбирались в город, но в основном, конечно, были в доме и на пляже.

— В Греции? Целый дом? — Джинни чуть не подавилась языком. Шоку не было предела. — Наш профессор что, романтик?

— Не знаю, что им руководило, желание скрыться от посторонних глаз или устроить романтический вечер на берегу моря, но вышло у него в любом случае отменно.

— Это ж сколько денег он потратил… И все в честь дня рождения? Он умеет делать сюрпризы похлеще нас всех.

— Да, стоило это явно немало, но о деньгах он разговаривать не любит. Говорит, что может меня обеспечить и что лишние траты ему только в радость, ведь раньше спускать заработанные монеты ему было особо некуда. А что касается сюрприза, то в нашем профессоре скрыто гораздо больше, чем можно предположить на первый взгляд, — Гермиона загадочно улыбнулась и закусила щеку изнутри. Джинни охнула и прикрыла ладонью лицо.

— Вы что, переспали? — недоверчивым шёпотом спросила она и пискнула, когда подруга закивала в ответ. — Мерлинова борода! Гермиона! Рассказывай скорее!

— Если Северус узнает, что мы с тобой обсуждаем его способности в постели, он меня придушит.

— Он не узнает. Мы будем обсуждать не его, а тебя. Или ты против?

— Блин, я даже не знаю. Я хочу рассказать тебе все, но это как-то неправильно.

— Брось. Мы лучшие подруги, и ты знаешь, что я не проболтаюсь. Могу дать клятву, если это тебя успокоит, — Джинни протянула руку для скрепления магического обещания, но Гермиона ее не приняла. Она доверяла Уизли, причём во всем, и лишь уселась поудобнее, чтобы начать обрывочный рассказ.

— Мы сидели на террасе и ужинали, а потом я стала просить прощения за те обидные слова, что сказала в порыве злости по дороге к бару Розмерты. Дальше все произошло так быстро, что я даже не успела опомниться, как мы оказались на кровати и без одежды.

— И как он? Как оно все?

— Приятно и в прямом смысле безумно горячо. Когда ты хочешь кого-то, то начинаешь плавиться изнутри. Кровь горит, по телу бежит самый настоящий ток, ты вздрагиваешь от прикосновений, а потом и вовсе теряешься в ощущениях. Тело превращается в один сплошной нерв. Это как… секс. По-другому и не описать. Не знаю, у всех ли так.

— И не больно?

— Мне не было. Может, это заслуга Северуса. Он из тех, для кого ощущения женщины на первом месте. Пока дело дошло до основного процесса, я была уже где-то за гранью реальности.

— Блин, твой рассказ совсем не похож на то, о чем говорила Лаванда. Точнее, по ее историям не скажешь, что секс с парнями, особенно первый, это нечто очень приятное.

— Знаешь, верить Лаванде даже в этих делах не стоит. Я не отрицаю, что опыт Северуса в чем-то спас положение и поэтому для меня все прошло великолепно. Но все же и наша общая заслуга в этом есть. Как минимум, мы оба хотели друг друга, оба были готовы эмоционально и никуда не спешили.

— Ну так-то он хорош? — Джинни подёргала бровями с явным намеком. — За его стандартными одеяниями толком и не поймёшь, какая у него фигура.

— Он поджарый. Я обожаю его грудь и шею, — Гермиона вспомнила, как прикасалась к коже профессора, целовала все доступные места, и вздрогнула от наслаждения, прикрывая глаза. Она была похожа на довольную кошку, что слизывала остатки молока с миски. — А ещё он так целуется, что я даже имя своё забываю. Если бы мне пришлось с закрытыми глазами угадывать человека по поцелую, его бы я ни с кем не перепутала. В этом у меня какой-никакой опыт был.

— Теперь понятно, на кого ты променяла моего брата, — хихикнула Уизли. — Он рассказал, что предложил тебе стать его девушкой, но ты отказалась.

— Я тогда не знала, что Северус мне приготовил.

— Да ладно, не оправдывайся. Я, конечно, люблю Рона, но со Снейпом тебе явно лучше. Вряд ли ты пришла бы такой довольной, если бы переспала с моим братом.

— Я об этом даже не думала, Джин. И пошёл Рон в задницу! Он меня раздражает своей ревностью. Вот вроде бы и отношения с ним мы выяснили, и друзьями остались, но Северус ему категорически не нравится. После таких выходок я подумываю вообще ему не сообщать, как на самом деле мы с профессором связаны. Его реакцию я даже предугадать боюсь.

— Рон положил глаз на Лаванду. Пускай ее и охмуряет. А ты уже занята другим. Но сказать ему рано или поздно придётся. Ну или каким-то образом заставить его изменить мнение о Снейпе. Хотя это более невероятно, чем наблюдать за твоим влюбленным выражением лица.

— Не влюблена я, — поспешила поправить подругу девушка.

— Рассказывай... Ты просто со стороны себя не видишь. Вы все выходные провели в постели или нет? Потому что если да, то это все объясняет.

— Не все. У нас были перерывы.

— Святой гиппогриф, я же пошутила. Вы что, всерьёз не выбирались из кровати? Снейп способен заниматься сексом несколько раз подряд?

— Северус не старый, если ты об этом, — спокойно заметила Гермиона. — И почему сразу подряд? Я же говорю, мы отдыхали.

— И не могли оторваться друг от друга, — хихикнула Уизли. — Знаешь, я верю, что и у нас с Гарри однажды будет нечто подобное. Правда, пока мы об этом не разговаривали.

— Слушай, по собственному опыту знаю, что иногда мальчишек стоит подтолкнуть к активным действиям. Но не представляю, где в школе можно уединиться, если нет отдельных комнат. Это все немного усложняет. Не выгонять же однокурсников из комнаты на всю ночь.

— Вот и я об этом думала. Выручайки больше нет, а скрытые ниши меня не очень привлекают.

— Я могу освободить наши комнаты. Тут вам никто не помешает. Подготовишь все, устроишь романтику, ну или как-нибудь намекнёшь Гарри, чтобы он взял инициативу на себя. А я уйду к Северусу.

— Предлагаешь выселить тебя?

— Ну почему сразу выселить? Вежливо уступить пространство, — Гермиона подмигнула. — Тем более, я по-любому планировала ночевать в подземельях.

— Вас теперь не остановить?

Грейнджер натянуто засмеялась и взглянула на часы. Ситуация в Большом зале тяготила ее, но она старалась делать вид, что все хорошо. Разговор с Джинни слегка помог, но на душе будто слизняки ползали. Хотелось отмыться от их следов и забыть обо всем, кроме сказочных выходных в компании профессора.

— Скоро отбой. Этой ночью комната тоже в твоём распоряжении. Кстати, напомни мне завтра отдать вам подарки, что я привезла из Греции. Там куча вкусняшек и безделушек, которые должны вам понравиться.

— Ого, и нам перепала профессорская щедрость!

Гермиона достала из-под кровати потрёпанный магловский рюкзак, который таскала с собой довольно редко и большую часть времени хранила, как память о поездке в Барселону. Но сейчас она накидала в него самые необходимые вещи, которые планировала оставить в комнатах профессора, чтобы лишний раз не тревожить Винки поручениями и быть готовой прийти и в Большой зал, и на уроки прямиком из подземелий. Помахав подруге, девушка покинула комнату и убежала к своему мужчине в те самые холодные подземелья, которые теперь казались родными.

Девушка прошептала пароль и дверь без хруста и скрипа поддалась. Грейнджер зашла в покои, как будто кралась в запретную секцию библиотеки без разрешения. Камин был единственным источником освещения в гостиной, все остальные свечи были потушены. Приглушенная интимная атмосфера приятным бальзамом растеклась на душе у Гермионы, вот только Снейпа нигде не было видно. Решив не кричать о своем присутствии, девушка положила рюкзак на гостевое кресло, а сама пошла на кухню, чтобы налить чая. Ей требовалось что-то горячее и успокаивающее. Несмотря на все усилия подавить бушующую в сердце обиду на друга и его слова, а также загнать подальше воспоминание о глупом решении наложить на себя руки в порыве отчаяния и страха, получалось у Гермионы это с огромным трудом. Сердце отбивало бешеный ритм, руки подрагивали, а мыслями она была в ужасающем Малфой-мэноре. «Черт бы тебя побрал, Рон! Почему ты вечно все портишь?». Как же часто она задавалась этим вопросом, но ответ упорно не шёл ей в голову.

— Что на этот раз сделал идиот Уизли? — громким басом послышался из-за спины голос профессора, и девушка чуть было не разлила кружку с кипятком прямо себе на ноги.

— Не подкрадывайся так, — Гермиона поставила чай на стол, вытерла руки о полотенце и только потом посмотрела на Северуса. От него не укрылись ее дрожащие пальцы. Благо, перенапряжение, ровно как и стресс, лечится довольно легко — успокоительным. Пузырёк плавно упал в ладонь мужчины, а содержимое уже в следующую минуту было размешано в кружке. Грейнджер даже слова против не сказала, просто залпом выпила то, что он ей дал, и тут же уткнулась носом в его голую грудь. «Не успел отстраниться, значит, сам виноват». — Некоторые мои друзья полные придурки. Даже прибить их мало.

— Теперь ты понимаешь, как трудно мне сдерживаться на уроках?

— Да у тебя и правда железная выдержка, — усмехнулась Гермиона. — Поделишься секретом? Как и мне ее выработать?

— Продолжать общаться со своими друзьями и убирать подальше палочку. Глядишь, со временем и вовсе перехочется ее доставать, — Северус слегка отстранил девушку от себя. — Так что случилось? Уизли не понравился твой рассказ о наших совместно проведённых выходных?

— Да, — коротко ответила она и стиснула мужчину в объятиях. — Боже, как я устала постоянно оправдываться.

Вначале Снейпу показалось, что Гермиона просто пыхтит ему в грудь, но потом он почувствовал, что она всхлипывает и плачет. Тихо так, с едва заметными вздохами. «Убить бы этого Уизли», — подумал Северус, но вместо яростной мести тупому гриффиндорцу он оторвал от себя Грейнджер, снял с неё мантию, под которой она оказалась, на его удивление, в излюбленной пижаме, и уложил ее на кровать в спальне. Рядом пристроился Крукс, которого весь сегодняшний вечер не было видно. Рыжая морда подперла бок хозяйки и звучно заурчала, то ли отвлекая Гермиону от мрачных мыслей, то ли пытаясь оказать дружескую поддержку. Северусу нашлось место с другой стороны от Гермионы. Он улёгся рядом, накрыл их обоих одеялом и позволил девушке положить голову ему на грудь так, как она всегда любила делать.

— Прости, что я опять тут разревелась, как неуравновешенная дурочка.

— Так и быть, на этот раз прощаю, — проговорил Северус, поглаживая кудряшки Грейнджер для успокоения как себя, так и ее. Правда, спокойствие ему понадобилось ровно в тот момент, когда девушка зачем-то потянулась за его левой рукой и развернула ее Темной меткой к себе. Он попытался сопротивляться, но Гермиона остановила эти неудачные попытки простым поцелуем прямо рядом с вбитым в кожу черепом. — Зачем? — только и сумел выговорить он на выдохе, потому что от такой странной ласки у него перехватило дыхание и что-то внутри чертыхнулось, как от укола. Не загнанная ли подальше от действительности совесть?

— Я все пытаюсь понять, почему люди не умеют прощать…

— Потому что все по своей природе эгоисты. Они верят, что презирать тех, кто ошибся, правильно и даже благородно по отношению к тем, кто все ещё стоит на светлой стороне. Люди ставят клеймо бездумно, быстро и безвозвратно. Многие верят, что своей обидой они делают себе одолжение, но по факту убивают обоих — и себя, и провинившегося.

— Но ведь никто даже не пытается узнать правду, разобраться в обстоятельствах. Все просто судят и наслаждаются презрением.

— Так проще. Если разбираться во всех мотивах и поступках, то можно прийти к неприятным выводам. Никому не нужна правда, никогда. Иллюзии и вера в свои суждения — вот чем руководствуется каждый человек, не переступавший черту совести.

— Я попыталась разобраться в тебе, суд открыл глаза всем сидящим в зале на то, какой ты человек. Но никто не поверил, а некоторые и не простили твоих поступков.

— Суд выставил меня врагом магического народа, до настоящих причин никому не было дела и лишь единицы услышали и увидели то, что было на самом деле. И ты одна из них. Большинство посчитало, что я давлю на жалость.

— Рон так считает. Он думает, что вся история про родителей Гарри, про попытку найти искупление за их смерть — всего лишь байка. Он злится на тебя, и я не могу понять, за что. Даже Гарри так себя не ведёт, хотя ему, объективно, есть резон держать на тебя обиды.

— Поттер услышал правду о своих родителях, узнал настоящие мотивы всего произошедшего. Он желал этого с самого детства, и я тот, кто произнёс правду вслух. Уверен, у него даже сомнений не возникло относительно правдивости моих показаний. Для него я теперь тот, кто знал его мать, ненавидел отца и желал усыновить. Я удивлён, что мальчишка до сих пор не прыгнул мне на шею и не начал слезно умолять дополнить историю прошлого подробностями.

— Гарри хотел, но я ему не дала. Сказала, что тебе тоже тяжело обо всем этом вспоминать. Так что он ждёт подходящего момента.

— Не миновала меня божья кара, — полушутливо, полусерьёзно сказал Снейп и все же вытянул руку из захвата нежных пальчиков Грейнджер. Ее легкие поглаживания были приятны, но не по Темной метке. Эту часть себя он, конечно, принял, но все ещё не любил лишний раз к ней прикасаться. — Хотя за Поттера все может сделать Уизли. Ему решимости не занимать.

— Рон труслив по большей части. Он решителен, только если идёт вопрос о жизни или смерти. В обычной жизни он чаще всего перекладывает ответственность на кого-либо другого. Так что не бойся, тебя он не тронет. В худшем случае, будет за спиной обвинять во всех смертных грехах. Понять бы, за что он так на тебя взъелся, мне бы проще стало. После сегодняшнего я даже видеть его не хочу, не то, что разговаривать. Хотя рано или поздно придётся простить и понять. Как обычно, — Гермиона вздохнула. На войне и то было проще, чем сейчас, когда вести себя с друзьями приходится как на минном поле. «Может, и правда стоит всем рассказать, что между мной и Северусом? Так хоть разом отмучаюсь, а то растягиваю эти душевные метания, словно мазохистка».

— А ты до сих пор не поняла?

— Не поняла чего? — Северус прекратил перебирать ее волосы и подтянулся повыше на постели. «Ладно, лучшая студентка Хогвартса, буду разжевывать тебе очевидные вещи».

— Мистеру Уизли и не за что меня любить. Помимо того, что он, как и ты, попадал под горячую руку из-за Поттера, когда я был в настроении убивать или цинично язвить, ударяя по гордости бедных студентов, так я отыгрался и на его семье. Для Уизли я — олицетворение вселенского зла. Ни больше, ни меньше. Именно я, по его мнению, поставил всю его семью под удар. Вначале юную мисс Уизли с тем дневником и Тайной комнатой, когда не помог найти наследника Слизерина среди своих студентов. Потом не раз снабжал всевозможными зельями Амбридж, чтобы она могла безнаказанно мучить детей, среди которых чаще других попадались близнецы Уизли. А после я подверг опасности все их семейство разом, когда предложил действовать прямо в Малфой-мэноре. Покалечило ведь больше всего именно Уизли. Чарли, если не ошибаюсь, получил кучу ожогов, близнецам чуть не отхватили по конечности, а Артура и вовсе почти убило моим же заклинанием. В довесок ко всему я отобрал у него тебя, ведь вместо того, чтобы развлекаться с ним, как полагается нормальной девчонке, ты торчишь со мной в доме и почему-то защищаешь мою изрядно потрепанную честь. Ревность вкупе с глубокой обидой за покалеченную семью может привести к великолепному душевному коктейлю во главе с ненавистью.

— Звучит отлично, но, во-первых, ты не знал, кто был наследником Слизерина и не мог помочь Джинни. Никто не мог этого сделать, кроме Гарри. Во-вторых, Фред и Джордж знали, что играют с огнём, и их не раз предупреждали, что Амбридж за все проделки рано или поздно вздёрнет их на ближайшем фонаре. С зельями или без, у неё прекрасно получалось мучить учеников. В-третьих, против Воландеморта все выступили добровольно и каждый знал, на что шёл. Ты не в ответе за каждую рану у тех, кто сражался. В-четвёртых, ты спас Артура. Без тебя он бы умер. И в-пятых, я не собственность Рона и никогда ничего ему не обещала. Мы даже не начинали встречаться, а парочка поцелуев в палатке за полноценные отношения не считаются, так что он может засунуть все свои надуманные причины для обид в задницу, — вспылила Гермиона и села на кровати, случайно согнав Крукса. Кот фыркнул и перебрался в ноги Снейпа.

— Я не спас Артура. Он все ещё плох.

— В каком смысле? Его же выписали из больницы...

— Его жизни ничего не угрожает, не переживай, — поспешил сказать Северус, потому что лицо девушки от порозовевшего стремительно близилось к белому. — Однако последствия проклятий все ещё дают о себе знать. Он сонлив, у него почти постоянно болит голова, упало зрение. Повреждение нервных окончаний почти необратимо.

— Откуда… Что с этим делать? Ты же не хочешь сказать, что он умрет?

— Нет, он не умрет, но вот жить ему будет труднее, чем раньше. Как минимум потому, что работать станет почти нереально. Министерство, конечно, посадит его на ежемесячную выплату пособий, как героя войны, но сможет ли сам Артур смириться с тем, во что он превратится?

— Что с ним станет? — почти шепотом спросила. Ответ знать не хотелось, сердце ухнуло куда-то в живот и дыхание стало прерывистым. Лицо побелело и Северус всерьёз опасался, что она вот-вот упадёт в обморок.

— Это профессиональная тайна, — выкрутился Снейп. По-хорошему, все, что он ей уже сказал, противоречило врачебной этике, но раз начал, то и заканчивать надо. А договаривать было трудно, потому что видеть ее потрясённые и одновременно потухшие глаза, в которых стояли слёзы, было невыносимо. «Ну и сволочь же ты», — подкинуло сознание.

— Северус… скажи мне. Я…

— Тебе не надо знать. Все, что написано в карточке пациента, сугубо конфиденциально.

— Ты сказал, что он не умрет. Просто успокой меня до конца. Чего нам ждать? — она тряханула его за плечо и шмыгнула носом, чтобы не заплакать. — Северус, он мне как родной отец!

— Артур будет спать по четырнадцать часов в сутки, страдать от мигрени и почти ничего не видеть. У него отмирают нервные окончания, и ни одно зелье не может этого исправить. Сон помогает организму восстанавливаться, но в его случае для частичного восстановления естественным путём нужно спать почти весь день, а это близко к коме, — ну вот он и сдался. Слабак, не можешь выдержать женских слез и вываливаешь тайны как на духу.

— Почему так? Ты же залечил внутренние раны. Как проклятия повлияли на нервную систему?

— Я не знаю. Возможно, не стоило выводить его из комы. Возможно, организм бы сам исцелился. Возможно, Круциатус вместе с Сектумсепрой задели спиной мозг и повредили его. Вариаций на тему «возможно» сотни, а вот лечения я пока не вижу, — Северус потёр переносицу и уставился на собственные ногти.

— Ты говоришь «пока». У тебя есть план?

— Я не привык бросать своих пациентов на произвол судьбы. Но я и не могу постоянно работать только над одним делом. У меня сотни запросов на консультацию и помощь. С Артуром все очень запутанно и даже непонятно, в каком направлении развивать лечение. То ли запереться в лаборатории и придумывать новое зелье для восстановления нервной системы, то ли штудировать учебники по темной магии, чтобы найти контрзаклятие и нейтрализовать последствия Круцио и Мерлин знает, какой ещё грязи.

— Чем тебе помочь? Я могу копаться в книгах, могу варить составы… Мы должны ему помочь… — Снейп схватил ее за лицо и крепко зафиксировал голову так, чтобы она смотрела только ему в глаза.

— Гермиона, я найду решение, но прежде всего мне нужно, чтобы ты пообещала, что о болезни Артура никто не узнает, даже он сам, и что не станешь накручивать себя по поводу и без.

— Обещаю, — неуверенно проговорила она и почувствовала, как хватка Северуса ослабла, а его губы мягко поцеловали ее. Вот тебе и скрепление обещания. И ведь похлеще обета будет. Как она сможет предать эти губы и их хозяина?

— Времени ещё полно. Отмирание клеток происходит медленно. Те зелья, что ему выписывают, не лечат, но удерживают состояние в относительной норме, — Снейп потянул Гермиону к себе и заставил улечься рядом. Хватит с неё пустых переживаний. Пока ничего особо страшного не случилось. — У меня на поиски решения есть целый год, пока ему не начнёт становиться ощутимо хуже.

— Я тебе верю, Северус. И в тебя я тоже верю, — она поцеловала его шею и обхватила рукой торс. Гермиона знала, что он наизнанку вывернется, но спасёт того, кто незаслуженно страдает, да ещё и косвенно от его руки. Только вот знание никак не успокаивало ее переживаний. А как хорошо начинался этот день…

***

Гостиная Гриффиндора почти опустела. До отбоя оставалось всего пятнадцать минут, и большинство студентов разбежались по своим комнатам. Гарри и Джинни сидели в обнимку на диване перед камином. Уютный вечер лишь омрачался угрюмым выражением лица Рона, который поспешно ушел в душ, чтобы не получить в нос от Поттера. Гарри с трудом держал себя в рамках приличия и дружбы только благодаря девушке, что прижималась к его плечу с такой силой, что и рукой пошевелить было невозможно, и только поэтому ее брат до сих пор не валялся на полу после драки. С другом сегодня Гарри церемониться не стал бы. Надоело.

— Расслабься, слышишь? — Джинни погладила парня по ноге и потерлась щекой о его свитер. — Рону и так уже стыдно за то, что он сказал.

— Ему всегда стыдно, только он никогда не думает, как после его слов бывает обидно. Он наш с Гермионой лучший друг, а ведёт себя хуже Малфоя на первом курсе.

— Ты же не хуже меня знаешь, что завтра Рон пойдёт просить прощения с щенячьими глазами и извиняться за сказанное. Ну вспыльчив он, так это и не новость.

— Если Гермиона его простит. Это второй раз, когда он устраивает скандал из-за Снейпа, и при этом в чем-то постоянно обвиняет Гермиону.

— Мне тоже это не нравится. Может, с ним поговорить?

— Я пробовал. Бесполезно. Он ненавидит Снейпа и ревнует Гермиону к нему. Как бы стало проще, если бы они начали встречаться.

— Не дай Мерлин, Гарри. Тогда они поубивают друг друга, а мы станем вечными судьями в их отношении. Тем более, Гермионе сейчас не до него.

— Знаешь, ведь у Гермионы действительно есть привязанность к Снейпу. Я, конечно, понимаю, что он ее от смерти спас и за это я вечно ему буду должен и благодарен, но все же между ними явно есть нечто большее, чем просто предписание министерства.

— Он о ней заботится, это уже что-то значит. Хотя мы не можем судить об их отношениях со стороны, мы ведь не знаем их обоих настолько близко, — Поттер непонимающе уставился на Джинни. — Да, Гарри, Гермиона-девушка и Гермиона-подруга — это разные вещи, а про профессора вообще молчу. За закрытыми дверями он может быть совсем не таким, как на уроках. Гермионе удалось увидеть обе его стороны и то, что он помог ей найти родителей даже тогда, когда она сама этого не хотела, уже о многом говорит.

— Может, ты и права… — парень задумался. — Она рассказывает тебе о нем?

— Рассказывает, но делиться этим с тобой я не буду. Прости.

— Я догадывался, что ты знаешь больше, чем говоришь.

— Гарри, мы с Гермионой лучшие подруги и девчонки, мы понимаем друг друга. А вот вам рассказать и половины она бы не могла. Вы все время судите, а ей сейчас этого не нужно.

— Что у них со Снейпом? Скажи мне, Джинни, потому что наша с ней дружба медленно катится в пропасть, и всему виной профессор.

— Ты так же, как и Рон, собираешься ее ревновать к Снейпу, или тебе просто не нравится, что он живет с ней? Причём вынужденно!

— Я не ревную, я переживаю. Это разные вещи. Если она упадёт в ноги Снейпа из-за чувства долга, так как думает, что обязана ему за спасение, я сделаю все возможное, чтобы вразумить ее. А если там нечто более сложное, то я постараюсь понять и принять, но сидеть сложа руки и смотреть, как мы с Роном и Гермионой ссоримся на ровном месте, я уже не могу, — Гарри вскочил с дивана и сверху вниз смотрел на девушку. Джинни даже бровью не повела. Терпения у неё было много, а на вспыльчивых мальчишек она насмотрелась сполна. У самой шесть таких дома вечно истерят.

— Расслабься, Гарри, обязанной ему она себя не чувствует, уж поверь.

— Тогда что?

— Я не могу обьяснить. Это не моя тайна. Поговори с Гермионой, или уж лучше сразу со Снейпом. Такое стоит слышать из первых уст.

— Да что же там такого страшного? Заговор какой-то, — фыркнул Поттер и упёр руки в подлокотник дивана.

— Я правда не могу сказать, Гермиона и мне-то все объяснила только потому, что другого выбора не было. Ее почти заставили.

— Это потому что вы живёте в отдельной комнате?

— Хватит вопросов, Гарри. Я не отвечу на них, прости. И я лучше пойду. Вы с Роном сегодня невыносимы.

Поттер не успел что-то возразить, потому что Джинни без промедления покинула гостиную факультета и только картина закрыла за ней проход. Парень остался стоять перед камином. Было обидно и за недоверие Гермионы, и за скрытность Джинни, и за вспыльчивость Рона, и за самого себя, что война вроде бы закончилась, а секреты остались.


***

Утро у Северуса и Гермионы опять началось со страстного секса. Девушка проснулась в отличном настроении, несмотря на те трагические темы, что они обсуждали вчера. Про ссору с Роном она даже и не вспомнила. Все, что занимало ее утром, это голый торс профессора и его эрекция. Она попыталась оседлать его бёдра в порыве нежности и желания угодить, но Снейп перенял инициативу и прижал ее своим весом к постели так прочно, что Гермиона с трудом дышала, но испытывала неповторимое наслаждение. Потом они перебрались в ванную, где больше целовались, чем мылись, а после поспешили на завтрак.

Северус сидел за преподавательским столом и думал, как успел докатиться до такой хорошей жизни. Еда на столе, работа почти не в тягость, красивая девушка под боком и секс по утрам — вот она, райская жизнь. За такими думами он и не заметил съеденной каши, тостов и даже любимого кофе, который влил в себя скорее по привычке, чем по потребности. К слову, Гермиона поступала ровно так же. Она машинально поздоровалась с друзьями, не замечая обиженного взгляда Рона и напряженного сопения Гарри, и принялась за еду. После секса ей всегда хотелось есть, причём в таких количествах, что можно было начать переживать за возможный размер одежды, если она не прекратит поглощать еду в таких больших количествах.

Уроки прошли как на одном дыхании. Даже мистер Рудвиг со своими очередными нелицеприятными историями не смог испортить Грейнджер настроения. Она старалась не улыбаться слишком открыто и не погружаться в собственные мысли, чтобы не пропустить ничего важного. Правда, на учебу ей было, мягко говоря, плевать. Механически и бездумно записывая фразы за преподавателями, Гермиона хотела петь и прыгать от радости. Это внутреннее состояние было ей совершенно несвойственно, но она позволила себе выключить тумблер правильности и отдалась во власть эфемерных ощущений и чувств. «Мерлин всемогущий, нельзя же за два дня влюбиться! Тогда почему мне так хорошо?».

Мастер зелий о подобном даже не думал, хотя и сам с трудом удерживался в рамках строгого преподавания. Вместо монотонного объяснения материала он дал всем классам практические задания и молча ходил по кабинету, поглядывая в ученические котлы. Так у него была возможность одновременно думать и над основной работой, которой было как грязи в лесу, и о Гермионе, чей образ отказывался покидать его сознание. Северус был спокоен, удовлетворён и расслаблен, что не укрылось от проницательного взгляда его же подопечных, о чем слизеринцы не преминули сообщить декану. По итогу, Снейп был выведен из состояния равновесия и устроил прочистку мозгов всему факультету прямо в их гостиной. Он отчитал их за неприемлемое поведение на выходных и назначил некоторым особо отличившимся студентам (по мнению мистера Рудвига) по взысканию (на ближайшую неделю Филч работой обеспечен), другим прочитал лекцию об уважительном отношении к преподавателям и тактичности, а вдобавок ко всему проехался по ребятам за потерянные баллы.

— Профессор Снейп, мы не виноваты. Профессор Рудвиг почти с каждого снял по баллу только за то, что мы появились у него на пути. Это несправедливо! — воскликнул черноволосый третьекурсник.

— Значит, вы дали ему повод, мистер Альтон, — вкрадчиво ответил Северус.

— Он и без повода может снять баллы. Такое и на его уроках часто происходит, — заметил Флис, староста Слизерина. — За любое слово он нас осаждает, за неполучившиеся заклинания назначает отработки. Вы меня, конечно, простите, но даже вы на своих уроках не опускались до такой несправедливости.

— Мистер Флис, держите своё мнение при себе, — Северус оперся на край спинки дивана, что стоял посередине гостиной. Дети на разной степени удаленности сидели и стояли вокруг. — Я поговорю с профессором Рудвигом, но не обещаю, что у него изменится отношение к вам. Примите за правило, что у него положено вести себя в разы аккуратнее и старательнее, чем на других предметах. Не хотите, чтобы он вас несправедливо наказывал, значит, делайте все возможное, чтобы к вам нельзя было даже придраться. Учитесь отстаивать себя.

— Это из-за того, что мы учимся на Слизерине, или потому, что он ненавидит вас, профессор? — тихим голосом спросила какая-то девочка. На вид первокурсница. Снейп едва сдержал порыв вздохнуть и потереть переносицу. Только он уверовал в то, что дети перестали смотреть на него как на врага народа и предателя, так нет, опять все по новой.

— Слизерин всегда недолюбливали, мисс Гольден. У нашего факультета не самая чистая репутация.

— А после войны так и вовсе мы стали изгоями, — констатировал Флис. — Прав был отец, что не стоило возвращаться в школу.

— Так почему же вы ещё здесь, мистер Флис? Сдайте значок старосты и отправляйтесь в свободное плавание за пределы Хогвартса.

— Вам легко говорить, вы скрылись за спиной директора и смотрите оттуда на всех свысока, а наши родители сидят в тюрьме, — эмоционально ответил парень. Он не боялся декана, знал, что тот им ничего не сделает, поэтому и позволял себе кидаться обвинениями в адрес Снейпа, выражая всеобщее мнение.

— Не я заставлял ваших родителей вести двойную игру с министерством, — как можно более отстранённо парировал Северус.

— Вы, профессор, играли с Темным Лордом не меньше. Только вы на свободе. За все, что вы делали, вас должны были посадить на пожизненное, но вместо этого вы раздаёте нам указания здесь. Из-за вас профессор Рудвиг отыгрывается на Слизерине, снимает баллы, назначает взыскания, из-за вас мы каждый урок сидим рядом с гриффиндорцами, которые нас презирают! — Флис со злости тыкал пальцем в сторону декана, который стоял неподвижно с ничего не выражающим лицом. — Вы предатель, профессор Снейп. Вы предали своих и спасли свою шкуру. Не требуйте от нас подчинения. Вы для нас никто!

Некоторые студенты младших курсов опустили глаза в пол и поежились, предвкушая надвигающуюся бурю. В гостиной факультета часто поливали грязью декана, но никто никогда всерьёз не думал высказать все эти коллективные мысли прямо ему в лицо. Флису хватило смелости и запала сделать это за всех. Терять ему все равно было нечего, родители переехали в Германию, вернуться домой они не могут, иначе их ждёт Азкабан, а ему, как несовершеннолетнему, позволено закончить школу и остаться жить в родной стране под пристальным надзором аврората. Отсутсвие близких, невозможность самостоятельно распоряжаться своей жизнью, отсутствие денег — это была общая проблема почти всех оставшихся слизеринцев. Винить в такой участи своих же родителей они не могли. Тогда пришлось бы признать, что они проиграли в войне за лидерство, стали преступниками, лицемерами, изгоями. Поэтому они отчаянно искали кого-то, кого можно было бы безнаказанно обвинять во всех смертных грехах и тем самым избавлять душу от тяжелой моральной ноши. И самое смешное, что Северус это прекрасно понимал.

Все молчали, пока декан решал, что ответить на дерзкий выпад. Правда, вместо его слов на лестнице послышались шаги.

— Заткни свой рот, Найджел. Прежде чем обвинять профессора, лучше бы спросил своего отца, за что его действительно хотят посадить в тюрьму, — это был Драко. Он редко спускался в гостиную и лишний раз старался не отсвечивать среди студентов, ограничиваясь только уроками и походами в Большой зал. Услышав громкие выкрики старосты факультета, он не выдержал и решил поддержать крестного, учитывая, что все обвинения были беспочвенными.

— Пошёл ты, Малфой, — Флис переключился на сокурсника. — Тебя здесь быть вообще не должно, для тебя приготовлена отдельная камера в Азкабане. Рядом с твоим папашей.

— Мой отец хотя бы не убегал, как трусливый соплохвост.

— Что ты сказал?

— А ты уже и оглох? Я сказал, что твой отец трус и мерзкий ублюдок. Он бы даже Воландеморту согласился отсосать, лишь бы ему позволяли безнаказанно убивать маглов.

Тут Флис не выдержал и наставил палочку на Малфоя, но прежде чем он успел сказать хоть какое-то заклинание, Снейп невербально его обезоружил.

— Закрыли рты! Оба! — Северус выглядел скучающим. Драко и Найджел пыхтели от злости и взаимной ненависти. Остальные с опаской поглядывали на всех троих и молчали.

— Хотите поговорить о Темном Лорде и моем предательстве? Отлично, так и будет, — Снейп оторвался от дивана и быстро осмотрел всех присутствующих студентов. — Все, кроме шестого и седьмого курса, идут в свои комнаты, — властно сказал профессор и махнул в сторону лестницы. Никто и с места не сдвинулся. — Я сказал, вон отсюда! — рявкнул он и большую половину детей как ветром сдуло. — Потом донесёте им мои мысли в цензурном виде. Считаете себя взрослыми и несчастными, тогда давайте разговаривать по-взрослому, — Снейп стал ходить туда-сюда по гостиной, чтобы все студенты старших курсов его видели. В руках у него все ещё была палочка Флиса. — Кто и был предателем, так это ваши родители. Раболепные, жалкие лорды с манией величия и желанием обладать всем и каждым. Воландеморт давал им возможность удовлетворять свои низменные потребности в обмен за верность и покорность. Они продали жизни сотен нечистокровных волшебников с семьями за право называть себя элитой и распоряжаться судьбами других, словно их сам Мерлин в задницу поцеловал. Они молчали, пока их желания выполнялись, а как только Темный Лорд умер, они разбежались по норам, чтобы избежать правосудия. Испугались, что их тайны всплывут и что за них придётся отвечать. Они нагло лебезили Воландеморту, льстили и при этом презирали его. За Темным Лордом была лишь мнимая власть и ни капли здравомыслия в поступках. И это знали все, кроме отъявленных жестоких фанатиков, среди которых, к счастью, не было ваших родителей. Вы гордитесь тем, что являетесь детьми Пожирателей или приближённых Воландеморта? Тут нечем гордиться! Вы изгои общества, вам никто не доверяет, вас всегда во всем будут подозревать, пока вы сами не откреститесь от клейма Пожирателя и от мыслей, что чистокровное общество — самое правильное. Эти предрассудки подходят Салазару, но никак не вам. Хотите доминировать — идите в бордель, там ваши желания удовлетворят. А здесь другой мир, и волшебники разные. Хотите показать своё превосходство, так начните развивать мозги, а не выпячивать чистоту рода. Чистый член ещё ни одну женщину не сделал счастливой, — Снейп заметил, как некоторые студенты вздрогнули. «Не время заботиться об их психике». Он ходил по гостиной, словно пантера в клетке, и все присутствующие чувствовали силу его магии, что сотрясала светильники на стенах и заставляла пламя в камине гореть прерывисто. — Вы считаете меня предателем за то, что меня не посадили в Азкабан по просьбе Дамблдора? Я действительно предатель, только пошёл не против жизни, а против Темного Лорда, который собирался превратить наш магический мир в подобие мышиной клетки для экспериментов. Он не щадил никого и никогда. Ему было плевать, чистокровный перед ним волшебник, полукровка или магл. Его манила власть и раздражало неподчинение. Он был тираном в самом полном проявлении. Вы никогда не бывали на собраниях Пожирателей. Я расскажу вам, что там происходило, — Снейп резко остановился и вернулся к изголовью дивана, на которое прежде опирался. — Воландеморт вначале выслушивал доклады на собственные поручения, потом раздавал наказания даже за мельчайшую провинность. Круциатус для него был легкой забавой, что подстегивала любого работать старательнее. Потом он призывал пойманных на нескончаемых рейдах по Лондону маглорожденных ведьм или просто девушек-маглов и отдавал их на растерзание. Их насиловали, а потом убивали, как использованный материал. Люди для него были мясом, с которым можно поиграть. И каждый ваш родитель принимал в этих игрищах участие, называя это Великой честью! Они убивали женщин и детей из-за похоти и ненависти. У нас всех руки в крови, только кто-то принимает наказание, а кто-то предательски убегает. Я не убегал, я помог Дамблдору и Поттеру убить Воландеморта, чтобы больше ни один человек не пострадал от его извращённых представлений о жизни и стране. За мной тянется кровавый след, но я хотя бы это признаю. Вы можете думать обо мне все, что хотите, мне нет дела, но вот настраивать младшекурсников против профессоров и других студентов я не позволю. Вы должны быть для них примером, должны показать, что Слизерин — не пристанище для циничных аристократов, которые дальше своего чистокровного носа ничего не видят. Слизерин — это место для сильных, изворотливых и рационально мыслящих людей. Сейчас же перед собой я вижу только озлобленных щенков, которые возомнили себя мстителями. Разберитесь вначале где истина, а потом бросайтесь на тех, кто это уже выяснил, — Северус резко отступил в сторону выхода. Студенты неотрывно следили за его фигурой. — Малфоя вам следовало бы поблагодарить. Он не испугался выпустить заклинание в Темного Лорда даже под угрозой собственной смерти. Он спас нас всех. Если бы не он, сейчас вы, скорее всего, валялись бы в ногах Воландеморта и спрашивали разрешение за каждый шаг. Вы свободны, — это прозвучало двусмысленно. Но Северус посчитал это правильным аккордом в своей речи и стремительно направился вон из гостиной. — И да, минус сто пятьдесят очков со Слизерина.

— Профессор, у нас всего сто семьдесят, — воскликнул кто-то из осмелевших учеников.

— Мне все равно. С этого дня вы будете под моим жёстким контролем. Пора бы включить голову и начать разбираться, кому и что можно говорить. До конца семестра каждый из вас будет убираться в загонах волшебных существ Хагрида. Ему как раз не хватало свободных рук. Расписание появится на доске завтра, — он услышал обреченные вздохи, когда покидал гостиную. Порой обязанности декана были для Северуса почти непосильной ношей. Например, как сейчас. В нем клокотала едва сдерживаемая ярость, и он нёсся к себе в покои, чтобы дать волю всем эмоциям. Ну, как минимум, от стакана огневиски он бы не отказался. А лучше зашвырнуть каким-нибудь проклятием в дерево в Запретном лесу. Эта идея ему понравилась, но на улице моросил противный дождь, так что алкоголь в этой равной схватке выиграл.

Снейп зашёл в свои покои и первым, что бросилось в глаза, был бегающий между креслами кот. Крукс нарезал круги и мяукал. За его рабочим столом сидела Гермиона и что-то старательно писала на пергаменте. Она даже не обратила внимание на вошедшего мужчину и подняла взгляд, лишь когда он достал из бара граненный стакан и бутылку. Почему-то он ожидал, что она выскажется против его идеи пить огневиски посреди рабочего дня, но она промолчала и вернулась к своей работе. Северус отпихнул кота и уселся в своё кресло. Терпкий напиток обжег горло, но злость не уменьшил. В голову закрались сомнения насчёт всего сказанного студентам. Он начал обдумывать правильность своих решений, когда почувствовал, что на плечи легли миниатюрные ладошки Грейнджер, а ее щека прижалась к его затылку. Вот теперь он чувствовал себя чуть лучше. Гермиона бесцеремонно перебралась к нему на колени и взяла его свободную руку в свою. Магия тут же хлынула бурным потоком и затопила рассудок обоим. Такого не случалось уже пару недель.

— Что случилось? — полушёпотом спросила девушка, когда ей удалось открыть глаза и вернулась способность мыслить.

— Ничего, — ответил Снейп, отворачиваясь в сторону. Ее волосы неприятно лезли ему в нос.

— Я почувствовала потребность в тебе сразу же, как ты вошёл в комнату. Это не ничего, Северус.

— Я решал рабочие вопросы. Сейчас магия тебя не тревожит, можешь не утруждаться сидеть рядом со мной.

А вот это было обидно. Гермиона спрыгнула с его коленей и пересела на соседнее кресло. Ее место занял Крукс, что умостился на бедре профессора и принялся звучно урчать.

— Чтобы там не произошло, не надо отталкивать меня. Ты обещал, между прочим.

Снейп сделал ещё один глоток алкоголя и провёл рукой по лицу. Вечный заложник собственных слов.

— А если я не хочу рассказывать? Такой вариант не рассматривается?

— Тогда хотя бы не груби. Я ведь не настаивала на ответе. Просто ты выглядишь расстроенным и злым, и я хотела тебя поддержать. Как это обычно делаешь ты, когда мне плохо.

— Сам справлюсь. Большой мальчик, — фыркнул профессор и осушил стакан огневиски. Хотелось добавки, но впереди был ещё и педсовет, на котором ему придётся объяснять, почему у его факультета резко исчезли почти все накопленные баллы. Такое лучше рассказывать на трезвую голову, особенно при Дамблдоре и Рудвиге.

— Не сомневаюсь, что справишься, но ведь ты не один. Незачем держать все в себе.

— Мерлин! Грейнджер! Не лезь ко мне, когда я хочу разразиться проклятиями, чтобы снять напряжение! — он шумно поставил стакан на столик и облокотился на колени.

— Как скажешь, — Гермионе не надо было повторять дважды, она девочка понятливая. Не хочет, чтобы она его выслушала и поддержала, пускай сам разбирается со своими внутренними демонами. Она встала с кресла и вернулась к недописанной домашней работе по трансфигурации. Гермиона старательно подавляла в себе желание посмотреть на профессора. Его склонённая над столиком фигура выглядела напряжённой. Он часто дышал и в задумчивости дергал пяткой. Сконцентрироваться на письме Гермиона не могла, поэтому она не без сожаления собрала перья, пергаменты и книги в сумку. — Встретимся после ужина, Северус, — и в один момент комната опустела. Снейп резко выдохнул и все же налил себе вторую порцию алкоголя.

***

Резко изменившуюся таблицу с факультетскими балами в Хогвартсе заметили все. По Большому залу прокатился гомон студентов, которые пытались понять, что же произошло. Слизерин сидел тише воды, ниже травы. Ребята уткнулись в тарелки и молча жевали ужин, даже не переговариваясь. На их лицах было отражена глубокая задумчивость и какое-то опустошение. Это взволновало и преподавателей, правда, за столом они не стали обсуждать произошедшее, а вот как только собрались в учительской, что находилась в одном крыле с директорским кабинетом, то шквал непонимания обрушился волной. Вначале спрашивали друг у друга, но ни один из профессоров был ни при чем и все только недоуменно пожимали плечами. Снейп уселся около окна, надеясь спрятаться в тени от массивного шкафа, но не вышло. Он же декан Слизерина и обязан знать все подробности.

— Северус, кто же снял с вашего факультета почти все баллы? — с тревогой поинтересовалась Минерва. В круглой комнате, очень похожей на директорский кабинет, все профессора сидели как в театре, напротив большого стола, поэтому тем, кто находился в середине, приходилось крутить головой, чтобы смотреть на коллег, что сидели вдоль стен. Не очень удобно, зато в качестве бонуса Дамблдор раздавал лимонные леденцы и чай. Почти дружеские посиделки.

— Я, — спокойно ответил Снейп, пощёлкивая пальцами. Перед собранием он выпил антипохмельное зелье, чтобы даже намёка на алкогольную эйфорию и расслабленность не было. Но состав все ещё выводил градус из его крови и чувствовал он себя, откровенно говоря, хреново, как физически, так и морально.

— За что же? — продолжала непонимающая Макгонагалл.

— За неподобающее поведение. Разве я должен пояснять свои действия? Как вы правильно заметили, это мой факультет.

— Полную автономию вам пока никто не давал, — заметил профессор Рудвиг, что сидел по другую сторону от центрального стола и смотрел на коллегу сквозь головы других преподавателей. Снейп проигнорировал этот комментарий.

— Северус, боюсь, тебе стоит рассказать, что такого сделали твои студенты, что лишились… Сколько былов ты снял? Сто? — мягко вступил в разговор Дамблдор.

— Сто пятьдесят, и назначил отработку каждому у Хагрида до конца семестра.

Лесничий и нынешний профессор по уходу за магическими существами шокировано присвистнул.

— Где ж я столько работы им найду? — задумчиво спросил полувеликан.

— Пускай убирают за животными. Уверен, в загонах давно не наводили кристальный порядок. Как закончат с этим, пойдут в Запретный лес наводить порядок там.

— А не много ли вы на себя берёте, мистер Снейп? Или потянуло на старое? — спросил Рудвиг, недобро сдвинув брови к переносице.

— Я продолжил вашу тенденцию, — процедил Северус. — Вы же стремились обнулить баллы Слизерина. Считайте, вам это удалось.

— Вы меня в чем-то обвиняете?

— Не дай Мерлин, — съязвил Снейп. — Этим тут занимаетесь вы.

— Северус, — с нажимом обратился Дамблдор. Разгоравшееся пламя нужно было потушить. — За что ты снял у своего факультета сто пятьдесят очков и назначил отработку? Для подобных взысканий нужна веская причина.

— За неподобающее отношение к декану.

— Не все обязаны льстить вам, профессор, — бросил Рудвиг, явно довольный высказанным. — Может, назначить профессора Слизнорта деканом Слизерина? У него конфликтов с учениками не возникает, — Гораций вздрогнул от такого предложения. Брать на себя ответственность за факультет он не собирался. Хватило предыдущих лет.

— Будьте добры, профессор Рудвиг, оставить кадровые вопросы мне. Профессор Снейп пятнадцать лет является главой Слизерина и ни у кого не возникало сомнений в его компетенции, — размеренным тоном ответил Дамблдор. Мыслено он уже планировал будущий разговор с Корнелиусом, который обещал держать своего человека в рамках, ровно как и он своего.

— Раньше все боялись, — Рудвиг развёл руками, обводя коллег, и вальяжно откинулся на спинку стула. — Теперь профессор Снейп находится под присмотром министерства и никому ничего не сможет сделать. Если только он не решит перейти черту.

— И для этого у нас тут вы? Обеспечиваете безопасность всему Хогвартсу? — ехидно поинтересовался Северус, едва вызывающе не дёрнув бровями. — Если хотите проверить, насколько меня можно бояться, то вы только скажите. Я всегда рад продемонстрировать свои возможности.

Присутствующие в кабинете другие преподаватели ощутили на себе тяжесть взгляда Снейпа и исходящую от него волнами магию. Делал он это специально или непроизвольно — не имело значения. Этот трюк весьма впечатляюще действовал на окружающих. У многих сразу отпадало желание противостоять такому сильному волшебнику.

— Довольно! — громко произнёс Дамблдор и хлопнул по столу. — Прошу всех успокоиться. Мистер Рудвиг, перестаньте бросать вызов своему коллеге, а ты, Северус, прекрати уклоняться от ответа, — в миг лицо старого волшебника приняло умиротворенный вид, и он закинул в рот лимонный леденец. — Мне стоит повторить вопрос, профессор Снейп?

— Нет, директор, — он мыслено сосчитал до пяти и поудобнее уселся на стуле, делая вид, что они тут обсуждают погоду. — Мои студенты устроили бунт после того, как на выходных профессор Рудвиг снял с них почти сорок балов, по их мнению, ни за что. Они решили, что в Хогвартсе их травят и что в этом моя прямая вина. Староста набрался смелости высказать всеобщее недовольство. Меня обвинили в предательстве идей Воландеморта и в трусливом побеге от правосудия. Точнее, они попытались выставить меня виновным в том, что их родители сидят в Азкабане, а их чистокровные юные задницы покоятся за школьными партами под пристальным надзором аврората. Пришлось напомнить нашему молодому поколению, кто и в чем действительно виноват, — Северус безучастно смотрел на носки своих же ботинок и произносил слова, казалось, на автомате. Его не волновали ни напряжённые лица коллег, которые с опасениями поглядывали на директора, ни их вздохи и пугливо отведённые в сторону глаза. Слушать о Воландеморте не любил никто, об этой теме старались молчать, поэтому любое напоминание минувших опасных дней вызывало столь мощную реакцию всеобщего остолбенения.

— Ты же не хочешь сказать, что рассказал им о Пожирателях смерти правду? Дети ведь толком ничего не знают о делах родителей, — Минерва не на шутку испугалась. Ее глаза были широко раскрыты, она держалась рукой за край стола.

— С чего вдруг мне молчать? Они набираются смелости судить обо всем происходящем, не зная толком, чем занимались их родители, верят в байки, что Воландеморт — некий герой, который стремился избавить наш грешный мир от паразитов в лице маглорожденных, и думают, что их чистая кровь делает их особенными. Эти тупоголовые молодые аристократы заслужили гораздо большего наказания, чем потерю ста пятидесяти очков и отработку до конца семестра.

Макгонагалл и Дамблдор переглянулись. Снейп недовольно сжал челюсть и выдохнул через стиснутые зубы.

— Я не сказал им ничего такого, что могло бы их шокировать. Кровавые подробности остались при мне, а вот правда об их родителях послужила неплохим отрезвителем для рассудка. При этом разговоре присутствовали только шестой и седьмой курсы, — пояснил он, чтобы окончательно успокоить перепуганных коллег.

— Удивительно, что вы не поддержали недовольство подопечных, профессор Снейп. Нехорошо лицемерить детям своих же друзей, — опять вклинился Рудвиг. — Я прекрасно понимаю студентов. У их декана руки по локоть в крови, а вместо наказания он спокойно работает в школе и учит тех, кто пострадал.

— Свои грехи я признал и от суда не убегал, — Северус наклонился вперёд и сверкнул глазами. Тень от шкафа не падала на его лицо, и присутствующие с легкостью могли понять всю степень раздражённости мастера зелий. Правда, никто не решался вступить в разговор. — Если вам есть, что мне предъявить, то оформляйте в письменном виде и отправляйте прямиком министру. Его это заинтересует. А с горсткой обозлённых подростков, которые не знают во что верить, я разберусь. Надо будет, я им покажу, что значит быть Пожирателем и почему эта привилегия считается клеймом, а не знаком отличия. И уж поверьте, я сделаю все, чтобы эти гаденыши до конца жизни запомнили, за что боролся Поттер и Орден Феникса.

— Не забудьте им метку показать. Они обязательно проникнутся к вам чувствами и примут за своего, — не менее едко ответил Рудвиг.

— Могу показать вам, и смотрю, вы неравнодушны к Воландеморту. Никогда не думали присоединиться к нашей братии? Расслабились бы хоть на минутку, развлеклись, а то все бегаете собачкой на поводке аврората. Темный Лорд знал, что можно предложить таким как вы, жаждущим власти и демонстрации силы.

Если Рудвиг и пытался пропускать слова коллеги мимо ушей, то последние фразы окончательно вывели его из себя. Волшебник выхватил из кармана мантии палочку и наставил ее на Снейпа. Северус в то же мгновение отреагировал и выставил своё древко. Невербальное Инкарцеро оказалось быстрее, чем Петрификус, и бывший аврор бревном повалился на пол, пытаясь освободиться от верёвок. Ему это удалось довольно быстро, но Дамблдор уже обезоружил обоих противников.

— Профессор Рудвиг, пойдите, прогуляйтесь. Вы на сегодня свободны, а вы, мистер Снейп, сядьте на место, — это было сказано беспрекословным тоном. Профессор ЗОТИ попросил свою палочку назад, но директор отказал ему в довольно грубой манере, и оскорбленный волшебник с громким хлопком покинул кабинет. Теперь в помещении остались все свои. Напряжение мигом развеялось. Северус поправил мантию и сел. Ярость клокотала в груди, но он старался душить ее всеми возможными силами. Побелевшие костяшки пальцев на руках красноречиво свидетельствовали о его желании что-то разбить или кого-то ударить. Больше никаких внешних проявлений злости не было. В это время Дамблдор что-то говорил одному из школьных домовиков, а другие профессора друг с другом шептались. Особенно активно переговаривались Хуч, Хэлингер и Синистра. Старшие наставницы явно поясняли какие-то аспекты конфликта, от чего у новой преподавательницы все выше и выше поднимались брови. Вдруг все встрепенулись, когда с хлопком перед Снейпом возник Винки. Домовик протянул хозяину поднос со стаканом, вежливо поклонился, как только тот его принял, и так же быстро исчез. Северус принюхался. В кружке для чая плескался его любимый огневиски.

— Серьезно? — он отсалютовал директору чашкой. Альбус лишь пожал плечами. Снейп залпом осушил содержимое. Антипохмельное зелье не позволило бы даже слегка затуманить рассудок, но ему было плевать. Тепло разлилось где-то в районе груди и стало легче. Он хотя бы мог нормально дышать. О головной боли он подумает попозже.

— Отличная реакция, Северус, — поддела его Хуч, которая широко улыбалась, глядя прямо ему в глаза. — Наш несравненный аврор в отставке даже не успел отбить заклятие. Хотя было бы куда веселее, если бы ты выпустил на него змей.

— Как символично, — он позволил себе легкую усмешку.

— Ну так а я о чем, — подмигнула Роланда.

— Вернёмся к насущным проблемам, коллеги, — громко обратился Дамблдор. — Со Слизерином все понятно. Хагрид, напиши план отработок для студентов и передай его Северусу. Все остальные по мере возможности на своих уроках попытайтесь донести до детей мысль, что в Хогвартсе все факультеты равны. Любые конфликты пресекайте на корню, проводите совместные работы, чтобы студенты больше друг с другом взаимодействовали. Если сейчас подопечные Северуса уверятся, что они изгои, то мы можем вырастить целое поколение волшебников, которые будут верить, что идеи Тома Реддла были правильными. Можете рассказать, почему началась война и что могло бы случиться, если бы Воландеморт победил. Но ни в коем случае не запугивайте детей.

— Об этом стоило думать раньше, — фыркнул Снейп. — Прошёл месяц с начала учебы, а с окончания войны почти полгода, и мы даже не попытались провести разъяснительную беседу со всеми студентами школы.

— Мог озвучить это предложение в начале семестра, — ответила Макгонагалл.

— Мне было не до этого.

— Ровно как и всем, — заметила Минерва, но не стала продолжать эту тему. Так или иначе, Северус был прав. — Альбус, может, стоит собрать всех студентов в Большом зале вместо учебы и рассказать им всю историю войны? Некоторые дети и не догадываются, насколько все было серьезно.

Дамблдор тяжело вздохнул. Он об этом уже думал, только вот всей правды рассказать было нельзя как минимум потому, что часть информации была не для детских ушей, да и на подобную лекцию нужно отвести почти целый день. Вряд ли внимание студентов можно будет удержать так долго.

— Я подумаю над этим, — ответил Дамблдор. — Мисс Хэлингер, о чем вы постоянно разговариваете с мадам Хуч? — от волшебника не укрылось то, как женщина нервно поправила юбку и замолчала. Все собрание она что-то спрашивала у коллеги, а та ей охотно отвечала, и при этом они даже не улыбались. Значит, не обсуждали что-то особо личное.

— Я уточняла некоторые детали о войне, директор, — сказала профессор нумерологии. — Я из тех самых «детей», что не догадываются, насколько все было серьезно.

— В вашей ситуации это совсем не страшно, — Дамблдор поспешил пояснить другим профессорам, что мисс Хэлингер большую часть жизни прожила в Ирландии, поэтому толком о войне ничего и не слышала.

— В Лондоне у меня жили некоторые родственники, но я не слишком часто к ним приезжала, чтобы знать все подробности, — добавила она. — Про Воландеморта и Пожирателей смерти писали в газетах, но я и не думала, что когда-то их встречу вживую, — женщина глянула на Снейпа, а потом отвела взгляд на директора.

— Надеюсь, знакомство было приятным, — заметил Северус, выглядывая из своего укрытия. Огневиски подействовал и ему больше не хотелось убивать.

— Весьма, только вы не особо разговорчивы, профессор, и слишком много язвите.

— Через пару месяцев привыкнешь. В личном общении он бывает вежливее, — поддела Хуч.

— Правда? Профессор, коллеги меня заинтриговали. Мы должны как-нибудь пообщаться вне официальных собраний. Только пообещайте, что не будете использовать невербальные заклинания. Они у вас выходят весьма впечатляющими, но уж больно страшно.

Профессора в легком шоке уставились на Северуса, ожидая его реакции на столь откровенный флирт. Вот что значит появление свежей крови в преподавательском составе. Хуч не выдержала и прыснула со смеху, заметив острый взгляд Снейпа на юной коллеге. Синистра давила улыбку, что предательски ползла на лицо. Недавно они вместе с Роландой сделали ставки, решится ли Науми сделать первый шаг навстречу мастеру зелий, так как сразу поняли, что юную преподавательницу угрюмый профессор явно заинтересовал и как мужчина, и как волшебник. Видимо, дополнение в виде опасного статуса бывшего Пожирателя смерти подстегнуло желание узнать Снейпа поближе.

— Не переживайте, я не применяю боевую магию без причины, — ответил Северус.

— Он у нас ручной темный маг, — хохотнула Хуч и вслед за ней весело фыркнули и другие профессора.

— Так вы не ответили, сможем ли мы где-то пообщаться? — настаивала Хэлингер, почувствовав раскрепощённость и отсутствие осуждения со стороны коллег.

— Думаю, этот вопрос вы сможете решить с Северусом после собрания. Надеюсь, вам удастся уговорить его развеяться, — прервала этот легкий абсурд Минерва. — У нас и правда есть ещё вопросы, которые стоит обсудить.

А вот теперь и правда началось рутинное еженедельное собрание. Разбирали оценки, работы студентов, поведение детей на выходных, предстоящее открытие турнира по квиддичу и даже затронули возможное изменение плана уроков, если всеобщая лекция о войне все же состоится. Профессора стали покидать кабинет, когда время близилось к отбою. Дамблдор велел Снейпу задержаться, так что тот даже не попытался подняться с места.

— Заберёшь свою палочку? — Северус тут же притянул к себе древко и спрятал его в карман мантии. — Я просил вести себя сдержаннее с мистером Рудвигом. Зачем ты устроил эту перепалку?

— Я не сказал ничего, что не было бы правдой.

— Как всегда… Северус, он будет продолжать тебя провоцировать. Если поддашься, Фадж сделает все возможное, чтобы арестовать тебя. Поверь, он найдёт повод, и даже невольное заточение мисс Грейнджер его не остановит, — это звучало таким покровительственным тоном, что Снейп чуть было не поёжился. Эти речи он наслушался ещё в далеком юношестве, когда впервые загремел за решётку. Тогда ему хватило заботы Альбуса на всю жизнь. Повторения не хотелось. — Я тебя прошу, не трогай его. Совсем. Пускай говорит все, что вздумается. Ему терять нечего, а вот тебе…

— Вот не надо, Альбус. Я однажды на этот крючок уже попался.

— На этот раз девушка отвечает тебе взаимностью, мой мальчик, и защищать ее — твоя прямая обязанность и как мужчины, и как волшебника. Ступай к ней и постарайся не столкнуться в коридоре с мистером Рудвигом. Он безоружен, это будет нечестно, — Дамблдор мягко улыбнулся в ответ на вновь поднявшуюся волну гнева зельевара. Снейп пулей вылетел из кабинета и действительно пошёл к Гермионе. Он только надеялся, что не совсем отпугнул ее после того, как на эмоциях прогнал от себя.

Ком в горле исчез сразу же, как увидел ее, лежащую поперёк кресла, босую, в пижаме, с котом под боком и с книгой в руках. Она грелась возле извечно горящего камина и тихо перелистывала страницы, даже когда Северус прошёл мимо неё в душ.

— Кажется, его настроение не улучшилось, — сказала она Круксу. Тот мяукнул в ответ и пошкрябал лапой по ее бедру. Гермиона погладила кота и продолжила чтение.

Снейп провёл в ванной не меньше получаса. Вышел он в привычных спальных штанах и футболке, а волосы были заложены назад. Идти по прохладному полу подземелий было не особо приятно, но он и не планировал стоять. Северус медленно подошёл к креслу Гермионы и присел на корточки, чтобы оказаться на одной высоте с ее головой.

— Если будешь читать при свете огня, испортишь себе зрение, — тихо произнёс он у неё над ухом. Грейнджер вздрогнула и опрокинула книгу на живот.

— Черт, зачем так подкрадываться, — она действительно испугалась его, потому что никак не ожидала, что он к ней подойдёт сегодня вечером. В лучшем случае Гермиона рассчитывала переброситься с ним парой фраз перед сном, когда он скорее всего перестанет метать молнии и отталкивать ее. — И не переживай, камин прекрасно освещает мне страницы, — она подняла книгу и показала разворот Северусу, чтобы он убедился. Правда, ему было уже не до этого. Снейп приподнялся и, наклонившись над девушкой, поцеловал. Гермиона опешила. Мокрые волосы щекотали щеки, ощущение губ волшебника было слегка странным не в последнюю очередь из-за того, что поцелуй был перевёрнутым. Плюс от Северуса буквально несло магией, он источал силу, которая пыталась перекинуться и на Грейнджер. Ей оставалось только покорно все это впитывать и наслаждаться приятными ощущениями, не испытывая при этом особой тяги к волшебнику, как при обмене. Она тянулась к Снейпу, как к мужчине, и нежно коснулась его шеи у себя за головой. Он был напряжен, но не останавливался. Поцелуй углубился, Гермиона с восторженным всхлипом ощутила его язык у себя на губах, а потом и на собственном языке. Ей пришлось его оттолкнуть с невразумительным мычанием, потому что какой-то неуемный червячок в груди ворочался и говорил, что дело добром не кончится, что нельзя позволять Северусу топить гнев в интимных наслаждениях.

— Сядь, так удобнее, — пропыхтела Гермиона и указала на соседнее кресло, а потом забралась к нему на колени, укладывая голову ему на грудь. — Расскажешь, что случилось, или мне опять лучше уйти?

— Уходить не надо, но и рассказывать я не хочу.

— Все настолько серьезно? Это из-за потерянных очков у Слизерина?

Северус тяжело вздохнул. Зря надеялся, что она не сложит два и два.

— Если кратко, то это я снял баллы со всего факультета за то, что некоторые студенты посчитали мой оправдательный в суде приговор предательством «своих» и трусливым побегом от расплаты за содеянное.

— Вот почему ты рвал и метал… Ты же объяснил им, что они не правы? — он посмотрел на неё, как на сумасшедшую.

— Так они мне и поверили. Я рассказал им о Воландеморте и о всей нашей шайке, где были и их родители. Это поубавило их пыл и обвинения, — Снейп опять вздохнул. Гермионе показалось, что его легкие разорвутся от таких частых и глубоких вдохов. — За сегодня я произнёс его имя больше, чем за последние полгода.

— Давай тогда не будем об этом, — она погладила его в районе сердца. — День у тебя и так выдался сложным, хотя и у меня вечер не задался.

— Что случилось?

— Пришлось выслушивать извинения Рона. Причём он весь день ходил обиженным, смотрел на меня исподлобья, а потом его прорвало на тираду плохо связанных слов.

— Простила?

— Конечно, — спокойно ответила Гермиона. — Проще делать вид, что все хорошо, чем смотреть на его виноватое выражение лица. Да и Гарри недалеко ушёл.

— Что не устроило его?

— Не поверишь, наши отношения, — она невесело посмеялась. — Точнее, он уверен, что дело не только в министерских указах, но и в чем-то личном. Благо, он не ревнует меня к тебе, но вся ситуация его порядком раздражает. Гарри даже не постеснялся спросить, не возомнила ли я, что обязана тебе за спасение моей жизни. Это меня добило, если честно. Он попытался узнать, что же на самом деле нас связывает, но я не смогла ответить.

— Когда-то придётся.

— А может, я пытаюсь переложить всю ответственность на тебя?!

— Если Поттер заявится ко мне с вопросами, я не стану отмалчиваться.

— Не терпится заявить на меня права моим же друзьям? — фраза была лишена любой игривости и прозвучала больше как укол.

— Я не горю желанием, чтобы твои друзья лезли в мою личную жизнь, но и устраивать цирк с обманом тоже не собираюсь.

— Но если этот цирк нужен мне?

— Тогда радуйся, что Поттер, скорее всего, не решится прийти ко мне с вопросами о наших отношениях.

— Ага, уже, — Гермиона с трудом верила, что Гарри отступится от цели найти ответ на волнующий его вопрос. Иногда ее друг обладал изрядным упрямством.

Тут неожиданно мяукнул Крукс и потянулся на коврике перед огнём. Его мохнатое величество побежало в хозяйскую спальню и бесхитростно улеглось на чистом одеяле.

— Кажется, твой питомец приглашает нас последовать его примеру, — Северус кивнул в сторону кота. Гермиона обернулась и улыбнулась.

— Я не против, — она встала с его коленей. — Ты же не собирался страдать бессонницей всю ночь?

— Как будто это от меня зависит, — он тоже поднялся.

— Ну кто знает. Последние несколько дней ты прекрасно спал.

— Это потому что одна ведьма отнимала у меня все силы.

— Не стоит благодарности, — Гермиона прошмыгнула у него под рукой и первая забралась под одеяло. — Снимаешь футболку?

— Только после тебя, — это можно было расценить и как укор за ее наглость, и как игривую нотку. Грейнджер предпочла не вдаваться в детали и после секундного колебания скинула верх пижамы. Снейп довольно поднял уголок губ и тоже стянул ненужную одежду. «Прав все же Альбус. Мне есть что терять и кого защищать».