Глава 44: Маглы и волшебники

Когда Северус ушел в другую комнату, чтобы срочно кому-то позвонить, Гермиона воспользовалась моментом и поблагодарила родителей за столь теплую и мягкую реакцию на их со Снейпом помолвку.

— Я очень боялась вашей реакции. Особенно твоей, пап. Тебе ведь Северус не нравится, мы оба это понимали и переживали, что ты даже слушать нас не станешь, — смотря в полупустую кружку, проговорила Гермиона.

— Я бы и не стал, — легко согласился Роберт. — Но твой профессор на удивление откровенно рассказал мне о своих чувствах. Я даже как-то не ожидал от него такого красноречия. Он мне казался замкнутым и нелюдимым мужчиной, но теперь мне понятно, почему ты в него влюбилась. Я думаю, тебя ждёт очень счастливая семейная жизнь.

— Правда? — девушка удивлённо вскинула голову. — Разговоры по душам ему вообще с трудом даются даже с близкими, а тут ты...

— Видимо, он счел нужным быть со мной честным. После такого я даже стал больше его уважать. Он любит тебя, Гермиона, и я это понял и по его словам, и по его взгляду. Хотя признаюсь, у него такие темные зрачки, что в любой другой ситуации это выглядело бы жутко, но, когда он говорит о тебе, он даже в лице меняется. Становится более беззащитным, что ли.

— Северуса беззащитным не назовешь. Он с детства научился отгораживаться ото всех и держать глухую оборону. Порой я сама себе удивляюсь, как мне вообще удалось пробить эти стены вокруг него, — усмехнулась Гермиона. — Но я тоже его безмерно люблю и хочу, чтобы он наконец был счастливым. Спасибо вам за все.

— Да нам-то за что, вряд ли ваша жизнь как-то изменилась бы, если бы мы сказали твоему избраннику нет, — заметила Джин и подлила всем ещё чая.

— Ваше мнение было важно для меня, — ответила Гермона.

— А вот за это спасибо уже тебе, — сказал Роберт.

На кухню вернулся Снейп. Плечи его были напряжены, волосы он собрал в хвост, а в руках крутил телефон.

— У вас все хорошо, Северус? — спросила Джин, видя отрешенный взгляд зельевара.

— Не знаю, — честно ответил Снейп и посмотрел на Гермиону. — Собирайся, нам надо в больницу.

— Вы ведь ещё вернётесь? — миссис Грейнджер переглянулась с мужем.

— Да, ближе к вечеру. Гермиона, оставь вещи и пойдем уже, — поторопил зельевар, видя, что девушка не знала, как ей поступить.

— Можете взять нашу машину. Насколько я помню, у вас, Северус, были права, — сказал Роберт, поднимаясь из-за стола.

— Не стоит, мы доберёмся своим ходом, — ответил Снейп.

— Уверены? Вас же могут увидеть.

— Мы уже так делали, пап, — заверила отца Гермиона. — Я оставлю наши сумки в гостиной?

Она положила вещи на кресло в комнате и взяла Северуса за руку. Они трансгрессировали прямо из дома в темный переулок, который находится напротив больницы. Гермиону накрыло дежавю.

— Ты как? — поинтересовался Снейп, заметив, что Грейнджер поглаживает живот и тяжело дышит.

— Нормально. Третий кусок тортика был явно лишним, — ответила она и прикрыла глаза.

— Прижми язык к небу, это снимет рвотные позывы, — он положил руку ей на спину и легонько погладил. Гермиона пару минут приводила себя в чувство, ощущая присутствие Северуса рядом, и когда тошнота более-менее ушла, кивнула ему.

— Легче? — уточнил Снейп.

— Да. Больше не буду есть перед трансгрессией.

— Ну уж пожалуйста, а то запачкала бы мне сейчас такую красивую футболку.

— Пережил бы. У тебя есть палочка и знание очищающего заклинания, — в тон ему ответила Гермиона, улыбнулась и пошла вслед за ухмыляющимся Северусом.

У регистратуры зельевар хмуро сдвинул брови и попросил выдать ему пропуск.

— Ой, доктор Принц, мы вас и не ждали, — проговорила одна из медсестер, выискивая в папках нужные документы. — Надо предупредить мисс Пайн, что вы здесь.

— Кейт, давай без этого. Ты же знаешь, она не будет рада меня видеть, — довольно мягко сказал Северус.

— В том-то и дело. Если она узнает, что я вас пропустила и ничего ей об этом не сказала, она перевернет всю больницу и будет очень долго злиться.

— С Моники станется... И все же давай не будем ей сообщать. Если спросит, вали на меня. Будем считать, что я прошел через черный вход и намеренно от нее скрывался. В случае чего, доктор Хёрт тебя прикроет.

— У Джеффри выходной. Его нет в клинике, — сказала медсестра и протянула Снейпу пропуск. — Умеете вы уговаривать, доктор Принц. Постарайтесь не шуметь и не попадаться на глаза мисс Пайн.

— Приложу все силы, — пообещал Северус, слегка улыбнулся в знак благодарности Кейт и, кивнув Гермионе, отправился в палату мисс Маккензи.

Зайдя в плату пациентки, девочку в кровати они не обнаружили. Комната была пуста, и только распакованные подарки, которые грудой лежали на столике, говорили о том, что здесь кто-то живёт. Раздался звонок, и Северус потянулся к телефону, чтобы ответить. На экране горело имя "Джеффри".

— И почему я не удивлен? Кто сдал? — сразу спросил Снейп.

— Гибб и пара медсестричек. Ты вообще собирался мне сообщать, что приедешь? — с укором парировал Джеффри.

— Собирался... Потом.

— Когда сядешь на обратный рейс?! Принц, ты невыносим!

— Спасибо, дорогой, я тоже по тебе скучал, — сыронизировал Северус. — Так чего ты хотел?

— Это мне интересно, что ты забыл в Австралии на Рождество. Как ты вообще тут оказался?

— Билеты были по акции, купил не глядя. Подумал, что ты и мисс Маккензи будете рады меня видеть, но что-то ни тебя, ни ее я в больнице не наблюдаю.

— У меня выходные, мы с женой отдыхаем. Я тебе только вчера писал об этом. А Элиза должна быть в палате.

— Ее тут нет. Стою перед ее кроватью и вижу только обёртку от подарков.

— Она может быть с родителями в переговорной. Там для всех пациентов устроили что-то вроде новогоднего царства. Еда, напитки, настольные игры. В общем, все, чего так не хватает больным.

— Спасибо, поищу ее там.

— Стой на месте, Принц. Я через пятнадцать минут буду в больнице и ты мне подробно расскажешь, почему заявился в Австралию посреди праздников.

— Я перед тобой не отчитываюсь, — холодно напомнил Северус. Дружба дружбой, но подобного приказного тона он не терпел даже от столь развязного Джеффри.

— Больно надо, но вот Моника устроит тебе полный разнос, если заметит в больнице. Хочешь с ней пообщаться на повышенных тонах?

— Сдашь меня?

— Нет, мне потом самому хуже будет, но помогу обойтись малой кровью.

— Я подумаю над твоим предложением, — Северус бросил трубку, зная, что Джеффри действительно сейчас примчится в больницу, чтобы выведать, зачем Снейп приехал и что задумал. Поэтому поговорить с четой Маккензи ему надо было раньше, чем в их милую компанию вольётся коллега-хирург.

Он вылетел из палаты, а Гермиона едва успела его нагнать у лестницы. Она совсем не понимала, что происходит, и не задавала лишних вопросов, прекрасно, зная как Северус бесится, когда его достают во время работы. В больнице он был в своей среде. Родные просторы коек, палат, капельниц и стойкого запаха лекарств. Это его мир, и он был в нем не просто жителем, а королем. Даже без медицинского белого халата он внушал окружающим страх, волнение и уважение. Он сделал себе имя, и фамилию Принц произносили с трепетом и верой в волшебное исцеление. Он был этим самым волшебством, чудом хирургии и гениальным специалистом. Гермиона гордилась тем, что он ее муж. Ей нравилось наблюдать за его строгими чертами лица, когда он обдумывал свои действия, когда решал, с чего начать диалог с пациентом, как выписать лечение. Она любила его манеру речи — обманчиво вкрадчивую, но при этом уважительную и немного насмешливую. Таким он никогда не бывал в Хогвартсе. Грейнджер не обижалась, что в моменты работы он забывал о ней и несся сломя голову вперёд, потому что она понимала, как много для него значит жизнь человека и как трудно эту хрупкую нить удержать между жизнью и смертью. Она обожала своего Северуса: целеустремленного, уверенного в себе, благородного и бесконечно отважного. Поэтому Гермиона и бежала за ним по коридорам и лестницам, глупо улыбаясь и наслаждаясь, что только она знает путь к этому неприступному, властному, но в душе ранимому и чуткому Северусу Снейп-Принцу.

— У тебя палочка далеко? — неожиданно спросил зельевар, выплыв из своих мыслей и замерев на очередном лестничном пролете.

— За поясом, а что? Здесь опасно?

— Нет, но держи ее ближе. Возможно, она тебе пригодится, — он продолжил спускаться.

— Северус, тут кругом маглы. Зачем палочка? Что ты собрался делать?

— Небольшое представление, — коротко пояснил он и открыл дверь, ведущую в красочный холл, где повсюду были развешаны воздушные шарики и искусственные снежинки.

— Конкретнее не скажешь?

— Не одни мы делаем вид, что не обладаем магическими способностями, — коротко бросил Снейп. — Сейчас сама всё поймёшь.

Гермиона пожала плечами и последовала за зельеваром в просторную переговорную, где множество пациентов пили чай, играли в карты и шахматы под задорную новогоднюю музыку. Семья Маккензи сидела в дальнем углу и играла в какую-то настолькую игру. Все они улыбались и выглядели достаточно счастливыми. Северус стремительно прошел мимо других пациентов, по пути отмахнулся от нескольких шариков, которые были привязаны к спинкам стульев и навязчиво лезли в лицо, и остановился, тенью нависая над четой Маккензи.

— Какой счёт? — спросил он и сложил руки на груди.

— Здесь нет счета, — звонким голосом ответила Элиза и подняла глаза на доктора, который стоял без медицинского халата и выглядел как-то слишком просто. — Здравствуйте, доктор Принц.

— Здравстуйте, Элиза. Как ваше самочувствие?

— Нормально, хотя я так и не бегаю. Вы не выполнили свое обещание.

— Я исправлю эту ошибку, — Северус пододвинул два стула к чете Маккензи и вальяжно раскинулся на одном из них, пренебрежительно оглядывая родителей девочки. — Расскажи, что ты помнишь об аварии? — спросил он.

— А это важно? — ощетинились девчонка. Вспоминать тяжёлые моменты жизни в целом трудно, но вдвойне неприятно, когда тебе почти что приказывают это сделать.

— Очень. Мне нужен подробный пересказ, включая твои ощущения и любые странности.

«Он думает, что Элиза — волшебница! — осенило Гермиону. — Тогда это многое объясняет».

— Чего вы этим хотите добиться? — с недовольством спросила миссис Маккензи. — Мы вам все рассказали ещё в первую встречу.

— Мне нужно услышать версию вашей дочери. Возражения? — Северус вздернул бровь, безмолвно говоря, что их мнение его не волнует, он добьется своего.

— Это не имеет никакого отношения к лечению, — возразил мистер Маккензи.

— Позвольте мне решать, — ответил Снейп и повернулся к девочке. — Я жду.

Элиза поерзала на кресле, пытаясь сесть так, чтобы ничего не болело, окинула взглядом родителей и врача, и, получив поддерживающий кивок от Гермионы, неуверенно начала:

— Мы сели в машину и поехали в сторону торгового центра. Я слушала музыку на заднем сидении и думала о предстоящем празднике у моей подруги. Там должны были собраться все самые интересные ребята из нашей школы. Я должна была подготовить план мероприятия и купить необходимые вещи для украшения дома. Потом, помню, был резкий удар и темнота. Очнулась я в больнице.

— Это все?

— Да.

— Ты врешь, — категорично заявил Северус и сложил руки на груди. — Какие на самом деле у тебя были мысли в тот момент? Про друзей и праздники будешь рассказывать родителям.

— Мне больше нечего вам сказать, — ответила Элиза и потупилась.

Снейп почти начал новую тираду, но Гермиона ткнула его в бок и помотала головой. Он нахмурился, но промолчал.

— Поднимемся в палату. Я хочу тебя осмотреть.

Элиза обречённо вздохнула и с трудом встала на ноги, опираясь на костыли. Она поморщилась, когда начала плавно переставлять ноги, и Снейп внутри себя ужаснулся. По его вине страдает ребенок и с каждым днём гробит себе здоровье, потому что доктор Принц был не в состоянии сразу понять, что Маккензи водят его за нос. Отбросив все предрассудки и мнение окружающих, он подошёл к девочке и резко поднял ее на руки. Она инстинктивно обвила руками его шею и взвизгнула.

— В ближайшие дни ходить тебе запрещено. У тебя будет новое лечение, — сказал он ей и стремительно направился в сторону палат.

На третьем этаже больницы, в комнате, где уже полгода жила Элиза, до сих пор никого не было, чему Северус несказанно обрадовался. Даже Моника по пути ему не встретилась, что и вовсе походило на чудо, потому что раз Джеффри оказался в курсе его пребывания в Австралии почти через пять минут после разговора Снейпа с медсёстрами, так уж за полчаса Моника точно должна была быть осведомлена о присутствии нового сотрудника.

Зельевар с пациенткой на руках зашёл в палату и опустил девочку на кровать. Ее родители недовольно пыхтели сзади и пытались как-то возмущаться, но Северус не реагировал. Он демонстративно осматривал Элизу и проводил стандартные манипуляции, тем самым изрядно действуя на нервы чете Маккензи.

— Доктор Принц, вы нам объясните, что происходит? — не выдержал отец и за плечо развернул Снейпа к себе лицом.

— Это я бы хотел услышать. Что происходит у вас в семье?

— Мы не понимаем, о чем вы, — ответила мать девочки.

— Ну да... Выйдите, пожалуйста, мне нужно закончить обследование, — Северус вернулся к чтению назначенных препаратов.

— Нет, доктор Принц. Мы — законные представители нашей дочери, мы можем...

— Вы можете сделать ей хуже, если сейчас же не покинете палату. И помните, вы сами приняли правила нашего с вами сотрудничества, когда попросили меня провести операцию. Поэтому вон, я сказал!

Мистер Маккензи недовольно сжал челюсти, подхватил под локоть жену и вышел из комнаты.

— А теперь вернёмся к тебе, — он бросил планшет у изножья кровати и сложил руки на груди. — Что случилось на самом деле в день аварии?

Элиза опустила голову и промолчала.

— Ты понимаешь, что без этого я не смогу тебя вылечить? — чуть мягче сказал Северус.

— Вы же хирург, а не психиатр. Зачем вам мои воспоминания?

— Потому что авария была не случайной, я прав? Ты развернула машину, и поэтому она врезалась в грузовик.

— Я ничего не делала, — Элиза замотала головой и подняла свои глаза на доктора.

— Тебя никто ни в чем не обвиняет, — вклинилась Гермиона и присела на край кровати. — Просто если с тобой в тот день было что-то необычное, то доктор Принц сможет использовать это для твоего дальнейшего лечения.

— Я не понимаю, как это связано. Вы посчитаете меня сумасшедшей.

— Ну тогда я тоже сумасшедшая, потому что умею делать это, — Гермиона подула на свою ладонь и из воздуха вылетело около десятка бабочек. Элиза округлила глаза, вздрогнула и улыбнулась.

— Как вам это удалось? — с восхищением спросила она.

— Расскажу, как только ты расскажешь об аварии. Поверь, мы с доктором Принцем поймем тебя и не осудим.

Элиза обречённо сложила руки перед собой и посмотрела на Грейнджер.

— В тот день мы с родителями поругались. Они не пустили меня в скейт-парк с Итаном, сказали, что я там себе все ноги переломаю, — Северус хмыкнул. «Как иронично». — Я не хотела ехать в торговый центр. Украшения и подарки я планировала покупать только через неделю, но мама твердила, что в другие дни она не поедет, что у нее есть другие заботы, кроме как работать моим шофером и ходить со мной по магазинам в поисках хлама. Меня почти насильно посадили в машину. Пока мы ехали, родители разговаривали о работе, обсуждали планы на мои каникулы. Я сказала, что у меня уже расписаны эти дни, на что они сильно обиделись и начали отчитывать за мою взрослость. Говорили, что в четырнадцать лет я ещё мала самостоятельно все решать. Ну я и не сдержалась. Ответила им, что мне нет дела до их мнения, что они постоянно заставляют меня делать то, чего я не хочу, и вообще, что они не имеют права голоса, потому что для них работа важнее дочери. Я разозлилась, надела наушники и отвернулась к окну. Я... Я подумала в тот момент, что хочу выскочить из машины прямо на ходу и пойти обратно, в скейт-парк. Я помню, как по телу пробежали мурашки. Отчётливые, приятные, я чувствовала себя свободной и очень злой. А потом машина резко свернула налево и затормозила. Мама пыталась выкрутить руль в другую сторону, но он не поддавался. Она кричала, что машина не слушается, а потом был удар и я потеряла сознание.

В палате повисла тишина.

— Это было впервые? — спросил Северус через минуту.

— Что?

— Ощущение полета, покалывание кончиков пальцев и потом труднообъяснимые случайности.

— Ааа, ну... — девочка задумалась. — Такое бывало иногда.

— Расскажи, не бойся, — Гермиона подтолкнула Элизу. Проявление магии в ее возрасте должно быть постоянным, а в раннем детстве всплески и вовсе сложно не заметить.

— Я как-то раз бумагу подожгла без зажигалки. Просто смотрела на лист, представляла, как он горит, а он у меня в руках вспыхнул. Но это было из-за окна. Я сидела в комнате, а на улице была невыносимая жара. Преломление солнечных лучей, нагрев и все такое. В общем, физика.

— Ты родителям об этом рассказывала? — уточнил Снейп

— Да, они говорили, что это все совпадения.

Гермиона с Северусом переглянулись. Зельевар лихорадочно соображал, как привильнее поступить: рассказать девочке о магии и проверить ее способности, дав ей палочку, или промолчать, а позже разобраться с родителями. Грейнджер видела, как Снейп сражается со своими мыслями и решила взять все в свои руки. Если уж они сегодня и нарушат статут, то хотя бы это сделает не Северус. Им они не смогут ничего предъявить.

Гермиона достала из-за пояса древко и протянула его Элизе. Снейп только дернулся, но возражать не стал. Только удивился, что они с Грейнджер думают в одном направлении.

— Эм, что это? — спросила девочка.

— Волшебная палочка. С ее помощью маги контролируют свои способности и могут делать удивительные вещи. Например, поджигать бумагу или останавливать машины.

— Вы хотите сказать, что у меня тоже есть волшебная палочка?

— Нет, у тебя есть способности, — пояснил Северус. — Возьми древко в руки. Ты почувствуешь, о чем я говорю.

Гермиона с лёгкой тревогой отдала свою палочку девчонке. Та завороженно глядела на предмет.

— Что чувствуешь? — спросил Снейп.

— Мурашки, — медленно ответила Элиза. — Такие же, как в машине.

— Произнеси «Люмос».

Девочка повторила за Северусом и на конце палочки загорелся слабенький огонек. Магия в Элизе была, только почему-то для ее возраста работала удивительно слабо, даже критически слабо.

— Что со мной будет дальше? — сконфуженно спросила девочка, отдавая палочку Гермионе.

— Пока ничего. Я изменю твое лечение. Теперь будешь принимать лекарства для волшебников. На них твой организм откликнется быстрее, чем на обычные средства. Знал бы я это раньше, ты бы уже давно бегала.

— Элиза, пожалуйста, никому не говори о том, что ты видела волшебство и что сама можешь его творить. Никому, — с нажимом сказала Гермиона. — Мы с доктором Принцем поговорим с твоими родителями и все вместе примем решение, что делать дальше.

— Я могу уехать с вами? Я хочу быть как вы!

— Волшебников в мире много, мы далеко не единственные, — успокоила Элизу Гермиона. — Сейчас тебе нужно успокоиться и встать на ноги, а потом уже вливаться в новый мир волшебников.

— Это долго. Я лечусь уже почти год, а толку...

— Ты уже можешь ходить, — заметила Грейнджер. — Теперь лечение будет действовать быстрее. Доктор Принц лучший специалист, он тебе поможет. Только пообещай, что ты будешь хранить наш секрет про волшебство, — она протянула ей руку.

— И вы покажете мне Лондон?

— Однажды — да.

— Обещайте.

— Хорошо, обещание за обещание. Идёт?

— Идёт! — она радостно подала Гермионе руку и улыбнулась. — Я на все согласна, доктор Принц. Если что, мы все втроем будем сумасшедшими.

Северус нахмурился и указал Гермионе на дверь.

— Еще увидимся, Элиза. Мы скоро, — напоследок сказала Грейнджер, после чего они с зельеваром вышли в коридор.

Родителей девочки у палаты не было. Гермиона и Северус замерли возле двери и оба задумались.

— Что собираешься делать дальше? — спросила Гермиона, привалившись к стене.

— Разговаривать с ее родителями. Хотя это должны делать авроры, а не я.

— Почему? Они же маглы.

— Нет, они волшебники, а вот почему они это скрывают от всех, и даже от собственной дочери, я не знаю.

— А лечение? Как ты понял, что она не воспринимает лекарства из-за волшебства?

— Воспроизвёл формулу костероста, который я адаптировал под маглов, и заменил переменную. Если хочешь подробностей, то потерпи до дома. Я покажу записи.

— Помнится, ты уже обещал научить меня чарам Патронуса с возможностью поиска, но так этого и не сделал, — поддела Гермиона.

— Ты не напомнила, — отмахнулся Северус. — Я не могу держать в голове все.

— Жаль, — она повернула голову и заметила в конце коридора бодро шагающего мужчину в футболке и с кепкой на голове. — А вот и Джеффри, — Гермиона выпрямилась и кивнула Снейпу.

Врач подошёл к паре и поздоровался.

— Лица у вас какие-то нерадостные. Что-то случилось? — весело спросил Джеффри, пожав руку Северусу и обнявшись с Гермионой.

— Все лучше некуда. Мисс Маккензи нужные новые препараты и неделя полного покоя. В карту данные я пока не вписал, — буркнул Снейп. — Перестань лыбиться, Джеффри. У тебя пациентка не ходит, а ты светишься от счастья.

— Принц, сейчас праздники, ты бы тоже мог выглядеть более дружелюбно, — ответил он, но улыбаться перестал. — Какие препараты ты собрался ей заменить?

— Все. Я привезу партию настоек, которые нужно будет давать ежедневно.

— Настоек? Ты ее отварами поить собрался?

— Джеффри, — влезла Гермиона, предвещая конфликт докторов, — мы только тебе можем довериться. Девочка не поправится, если не дать ей настойки Северуса. Ты же хочешь ее вылечить?

— Юная леди, не манипулируй мной, — легко пожурил ее врач, но выглядел сбитым с толку. — Эти ваши настойки хоть зарегистрированы или вы варите их дома в кастрюле?

Грейнджер нервно хихикнула. Знал бы Джеффри, насколько он прав, даже рассматривать идею поить пациентку таким не стал.

— Нет, — ответил Северус. Он вообще не понимал, зачем сказал другу о зельях. Очередная глупость в погоне за жизнью какого-то ребенка.

— Это же нарушение всех правил больницы. Ты бы мне ещё наркотики пациентам предложил давать. А что, они тоже помогают! — Джеффри злился.

— Стой, послушай, это не запрещённые вещества, — Гермиона перетянула разговор на себя. — Лекарство для сращивания костей, которое изобрел Северус, тоже считали чем-то опасным, пока не попробовали на подопытных. Сейчас оно спасает людей. Здесь то же самое. Всего пару настоек, и если через неделю Элиза не поправится, можешь подать на меня в полицию за причинение вреда здоровью ребенка.

— Вы настолько уверены в хорошем исходе? — врач посмотрел на Снейпа и Гермиону.

— Да, — ответил зельевар. — Через неделю она будет бегать.

Джеффри все ещё сомневался в целесообразности рисковать своей медицинской лицензией ради одной пациентки, но с годами он привык доверять Принцу и его методам, которые зачастую шли вразрез с общепринятыми нормами.

— Хорошо, черт бы вас побрал. Я лично буду давать эти настойки мисс Маккензи, но если на четвертый день никаких видимых результатов не будет или, не дай Бог, ее состояние ухудшится, я выкину все ваши флаконы и больше никогда не пойду у тебя на поводу, Северус.

— Справедливо, — Снейп пожал плечами.

— Поделишься причинами столь резкого и необычного вмешательства в ход лечения мисс Маккензи? — спросил Джеффри.

— Вскрылись новые обстоятельства причины аварии.

— Опять ты уходишь от ответа, Принц. Ладно, храни свои тайны, а я пошел за картой мисс Маккензи. Изменю ей лечение и выпишу полный покой. Пожалуйста, никуда не уходите из больницы. Мне нужно с вами поговорить не о работе, — Джеффри развернулся и пошел в сторону регистратуры.

Северус с Гермионой переглянулись.

— Теперь нам нужны супруги Маккензи? — скорее утверждая, чем спрашивая, сказала Грейнджер. Снейп кивнул.

Они бродили по больнице в поисках родителей Элизы и нашли их только спустя двадцать минут на веранде, где все было обустроено для отдыха малоподвижных пациентов. Они сидели на скамейке со стаканчиками кофе в руках и о чем-то напряжённо разговаривали.

— Мы можем вернуться к дочери? — спросила миссис Маккензи, когда Снейп и Гермиона подошли к ним.

— Нет, вы пойдете с нами, — категоричным тоном заявил Северус. На удивление, родители Элизы сопротивляться не стали и уже через десять минут они сидели в ближайшем кафе.

— Вы нас сюда позвали чаи распивать? — поинтересовался мистер Маккензи, негодуя от вальяжности и неспешности, с какой Снейп наливал себе и Гермионе горячий напиток.

Потом он сделал глоток и выжидающе посмотрел на собеседников. Эта тактика безотказно действовала в школе. Под взглядом проницательных, цепких темных глаз любой студент готов был задрожать и выдать все как на духу. Маккензи оказались крепче, чем выглядели на первый взгляд. Поэтому Северус откинулся на спинку стула, наложил невербальное Муфлиато и воздух вокруг их столика слегка загудел. Лица собеседников напряглись, они выглядели напуганными. Все также молча Снейп достал из кармана палочку и положил ее на стол.

— Знаете, что это такое? — безразлично спросил Северус. Маккензи промолчали. — А теперь давайте начистоту, — он сделал глоток чая и под столом дотронулся до ноги Гермионы, чтобы она не смела влазить в этот разговор, — зачем вы делаете из своей дочери сквиба?

Грейнджер округлила глаза, когда услышала вопрос Снейпа. Не этого она ожидала, совсем не этого. Однако, глянув на родителей Элизы, она поняла, что Северус, как обычно, оказался прав в своих выводах и его слова не шутка.

— Так и будете молчать? — насмешливо уточнил он.

— Что вы хотите от нас услышать? — ответил мистер Маккензи, взяв себя в руки и сосредоточившись на докторе перед собой.

— Кажется, я предельно четко выразил свою мысль.

— Вы не задумывались, доктор Принц, что вас это не касается? — перешёл в нападение мужчина.

— Меня касается все, связанное с вашей дочерью. Пока здесь я ее врач.

— Мы не обязаны перед вами отчитываться.

— Вы обязаны сохранять жизнь Элизе, но что-то особого родительского рвения я в вас не вижу.

— Появятся свои дети, тогда вы нас поймёте, доктор Принц, — сказала миссис Маккензи.

— Нет, не пойму. Нет ничего хуже, чем глушить магические способности в собственном ребенке.

— У нее нет способностей. Она сквиб, — ответил мистер Маккензи.

— Правда? — глумливо переспросил Северус. — Ну тогда я тоже.

— Этот разговор окончен, доктор, — мистер Маккензи хлопнул ладонью по столу и поднялся, но в следующую минуту магические путы оплели его руки и притянули обратно к стулу. — Не смейте!

— Я не договорил, а вы так невежливо уходите. Сидите смирно, мистер Маккензи, и тогда веревки не будут так сильно сдавливать запястья.

— Миссис Маккензи, давайте будем вести себя как взрослые люди, — несмотря на запрет, влезла Гермиона. — Ваша дочь пострадала из-за того, что ее магическая сила очень долго не имела выхода. Ее нельзя вылечить обычными лекарствами, а если доктор Принц будет применять зелья, то рано или поздно с ней случится новый приступ, и тогда она может не выжить.

«Надеюсь, я не сильно приукрасила», — подумала Грейнджер, заметив колебания женщины и недовольный взгляд Снейпа.

— Расскажите, почему Элиза до сих пор не умеет колдовать, и почему вы считаете, что она сквиб?

Миссис Маккензи очень долго сомневалась, а потом погладила руку мужа и выдохнула.

— Потому что мы подавили в ней способности, — смотря на салфетницу, проговорила она.

— Как? — спросил Снейп. Он ни разу не слышал, чтобы нечто подобное можно было совершить.

— При помощи магии крови.

— Вы использовали магию, чтобы лишить другого человека магии? Вы идиоты? Сколько ей было? — не сдержался Снейп. Он сжал кулаки.

— Мы не хотели, чтобы наша семья принадлежала к волшебному миру. Элизе было пять месяцев, когда мы провели ритуал.

— На чью кровь вы запитывали ее силы? — Маккензи удивлённо посмотрели на Снейпа. — Не ожидали, что я знаю принцип работы темных искусств? Рассказывайте, из-за вас и так уже потеряли полгода времени. Ваша дочь уже давно могла бы покинуть больницу и наслаждаться жизнью, а вместо этого вы почти приговорили ее к медленной смерти.

— Это была моя кровь, — ответил мистер Маккензи.

— И каково это — жить за счёт дочери?

— Не понял...

— Вы как клещ высасываете из нее жизненные силы. Уверен, что вы уже давно не жаловались на плохое самочувствие, боли и даже после аварии почти не пострадали. Я ведь прав?

Мужчина не ответил.

— Хорошо, сейчас это уже не важно, — Северус облокотился на стол. — Лучше скажите, откуда вы так стремительно бежали, что больше не хотели быть частью волшебного мира, и почему не убили силы в себе прежде, чем загубить жизнь дочери? — тихо, до дрожи в коленках опасно спросил зельевар.

— Польша, уехали оттуда, потому что наши семьи прогнулись под правительство. Они приняли грязную сторону и поддерживали тиранию в стране. Они использовали свои способности, чтобы подчинять неугодных, манипулировать ими, жить за их счёт, а нас растили с мыслью, что однажды мы станем частью новой элиты. Нам это было не по душе. Как только выдалась возможность, мы переехали сюда и начали жизнь с нуля, без магии и министерства.

— Знаете, что самое паскудное во всем этом? — риторический вопрос, но Северус порадовался тому, как от него перекосило физиономии собеседников. — Вы ничем не лучше своих родителей. Вы подчинили своей воле дочь, манипулировали ею и заперли рвущуюся наружу силу, которая почти разорвала ее изнутри.

Снейп взахом руки снял с мистера Маккензи путы и одним глотком допил чай в кружке.

— Я собираюсь дать вашей дочери зелья, которые поставят ее на ноги. Для этого мне нужна будет ваша кровь, потому что без нее они не подействуют. Как только Элиза будет здорова, к вам приедет мой человек и расторгнет ритуал связи на крови. У вашей дочери очень сильное магическое ядро, которое, к своему стыду, я не разглядел сразу. Она не сможет жить без магии. Если попытаетесь ее спрятать или не позволите расторгнуть вашу связь, то через год, максимум два Элиза умрет, а я сделаю все, чтобы вас посадили. Надеюсь, мы друг друга поняли.

С этими словами Северус указал Гермионе на выход, и они оставили растерянных Маккензи сидеть в кафе и обдумывать новые повороты судьбы.

***

— Вот ты где! — из-за угла вылетела разъярённая Моника и сразу же накинулась на Снейпа с обвинениями. Он сначала даже опешил от подобной настойчивости и наглости, но когда женщина начала осыпать его нецензурщиной, принял абсолютно безразличный вид и молча слушал.

— Закончила? — осведомился он, когда все обвинения в его отсутствии в больнице, несостоявшегося похода в ресторан, плохих показаний мисс Маккензи прекратились.

— Я только начала, Принц. Ты обещал, что девочка встанет на ноги, что приедешь через месяц на ее осмотр, а в итоге ничего. У меня по отделению ортопедии и так показатели низкие, а ты делаешь только хуже.

— Моника, определись, тебя задевают нерешённые больничные вопросы или ты растроена, что мы больше не переспим?

— Да как ты...

Северус поймал руку женщины за секунду до того, как ее ладонь чуть не ударила его по щеке.

— Ты переходишь границы! — зло процедил он. — Эта больница зарабатывает неплохие деньги на том, что здесь лечат пациентов моим препаратом. Хочешь лишиться этого преимущества и сменить пост зама главврача на что-нибудь попроще?

— Ты смеешь мне угрожать?

— Это ты позволяешь себе при персонале выяснять со мной отношения, которых никогда и не было. Больше никогда не поднимай на меня руку и не смей обвинять меня ни в чем. Я тебе ничем не обязан, а вот ты как раз многое мне задолжала. Так что прикрой свой рот и веди себя как деловая многоуважаемая женщина, а сексуальные фантазии переключи на какого-нибудь другого молодого врача. У тебя тут таких полно в подчинении, — он отпустил ее руку, и Моника сразу же поправила платье, приводя себя в порядок. Ей на глаза попалась Гермиона, которая из-за спины Снейпа наблюдала за перепалкой этих двоих.

— Ты теперь с ней спишь? — как бы невзначай спросила Моника. — Хотя, конечно, я понимаю, почему ты выбрал ее. Молодая, красивая, бегает за тобой хвостиком, в рот заглядывает... И заглатывает, наверное, неплохо, — она так мерзко улыбнулась, что у Снейпа впервые после инцидента с Беллатрисой появилось желание ударить женщину. Вместо этого он грубо подхватил ее под локоть и притянул к себе, чтобы слова слышала только она.

— Ты заглатываешь глубже и грудь у тебя больше, только твоя любовь дотягивает до уровня уличной грязной проститутки. Ещё хоть слово про Гермиону скажешь, и я уйду отсюда вместе со своими разработками и лицензией на лекарства. Посмотрим тогда, кто чаще будет брать в рот и улыбаться, пока его имеют.

Северус оттолкнул Монику и взял Грейнджер за руку. Магия обожгла пальцы. «Неужели Гермиона испугалась этой сцены?». От дальнейших выяснений отношений Снейпа спас Джеффри, который бодрой походкой направлялся к эпицентру взрыва.

— Северус, Гермиона, вы как раз мне нужны. Там пришли новые результаты анализов Элизы, нужно, чтобы ты их посмотрел и...

— Идем. Всего доброго, мисс Пайн, — официозно попрощался зельевар, и они с Гермионой прошли за Джеффри.

Конечно же, никаких новых анализов не было, он их выдумал на ходу, чтобы развести по разным сторонам ругающихся "маму" и "папу" больницы. Они свернули в ординаторскую, где сидело несколько медсестер.

— Ваши крики были слышны даже в процедурных. Теперь о вас будут сплетничать все работники, — Джеффри улыбнулся. — Предлагаю отвлечься от рабочей суеты и поехать отпраздновать Рождество.

— Оно было два дня назад, — напомнила Гермиона.

— И что? Я же не заставляю вас украшать ёлку и жарить индейку. Всего лишь посидим у меня дома, выпьем шампанского, поговорим. Возражения не принимаются, Ники уже ждёт нас на парковке.

***

Ники оказалась очень приятной женщиной. Они с Джеффри были одного возраста и имели много одинаковых черт характера. Оба не сидели на месте, постоянно суетились, юморили и перекидывались забавными фразочками. Северус не рвался в гости к друзьям, но Гермиона сказала, что отказываться от предложения с их стороны было бы глупо, так как в Австралию они приехали отдыхать, а не работать, поэтому Снейп молча кивнул и даже с видимым удовольствием согласился на предложение Джеффри.

Дом, где жили Херты, был такой же, как и у Грейнджеров: небольшой участок земли, гараж, зона барбекю и два этажа жилых комнат. Ники, видимо, ожидала, что в праздники к ним нагрянут гости, поэтому буквально за десять минут она приготовила мясо для барбекю и отправила мужчин его жарить.

— Идите-идите, а мы с Гермионой пока приготовим салатики. Да, Гермиона?

Грейнджер кивнула, а Северус без особого энтузиазма ушел на улицу, тихо сказав ей, что если вдруг она почувствует нехватку магии, то она сразу должна его позвать.

— Впервые вижу, чтобы Северус так на кого-то смотрел, — сказала Ники, доставая из холодильника овощи. — Вы очень гармонично смотритесь вместе. Поможешь нарезать томаты?

— Конечно, давай, — ответила Гермиона, пропустив комплимент мимо ушей. С посторонним человеком ей не хотелось обсуждать отношения со Снейпом, хотя Ники и казалась ей весьма милой, воспитанной и приятной женщиной.

— Джеффри рассказывал, что у Северуса появилась ассистентка. Я ужасно рада с тобой познакомиться. Помню, когда мы все втроём работали в больнице в Америке, он бесился, когда кто-то просил его чем-то помочь, объяснить, научить. Но тебя он взял. Удивительно, что тебе удалось его изменить, — Ники положила на стол мытые перцы и салат. — Ладно, не буду тебя смущать. Ты уж прости, мы с Принцем когда-то слишком много времени проводили вместе, он дал мне много жизненных уроков, поэтому я за него переживаю.

Гермиона искренне улыбнулась и подумала, что судьба дала ей шанс узнать о прошлом Северуса из первых уст. Она взяла в руки нож и принялась нарезать томаты.

— Ники, расскажи, а каким был Северус во время учёбы? — как бы невзначай спросила Грейнджер.

— Суперответственным. В целом ничего не изменилось, насколько я знаю, — она засмеялась, видимо, вспомнив первые годы обучения в медицинском. — Он был самым старшим в нашем потоке. Поначалу его даже дразнили, но как только преподаватели перестали нас щадить и начали нагружать по полной, все резко поняли, что Принц единственный, кто действительно во всем разбирается. Его все преподаватели обожали, а одногруппники постоянно просили списать.

— И он давал?

— Продавал, — Ники улыбнулась и откусила огурец. — У него есть удивительная способность казаться равнодушным и при этом выуживать во всем для себя выгоду. Вот порой смотришь в его безэмоциональное лицо и думаешь, как на этот раз он тебя отымеет, — она не сдержалась и опять засмеялась во весь голос. — Прости, я не в том смысле...

— Ничего, я прекрасно поняла, что ты имела ввиду, — ответила Гермиона и тоже улыбнулась. — Чего-то подобного я и ожидала. В этом весь Северус.

— Это правда. Помню, когда мы впервые пошли все вместе в бар и я увидела его улыбку и лёгкую манеру общения, даже поплыла. Такой парень: умный, опытный, целеустремлённый. В университете он часто был замкнут, утыкался в книжки и учился. Такой типичный отличник, только в глазах пустота. До сих пор не знаю, что с ним было в те годы, но выглядел он каким-то потрепаным, будто в свои двадцать три уже всю жизнь повидал.

«Неудивительно. Он прошел через войну, смерть любимой, тюрьму и год работы в Хогвартсе. Там любой будет выглядеть как дементор», — подумала Гермона.

— Как тебе удалось узнать его получше? — полюбопытствовала Грейнджер.

— Северус мне понравился. Ну тогда, в баре. Я, конечно, понимала, что его хорошее настроение связано с алкоголем, который мы выпили в огромном количестве той ночью, да и я осознавала, что человек он не простой, с проблемами. Заводить с таким отношения я бы не стала, но мне захотелось с ним подружиться, чтобы ему было с кем по-человечески поговорить в университете, у кого попросить помощи с домашним заданием или шпору на экзамене. Мне казалось, что он одинок, а у меня было желание втянуть его в тусовку.

— И тебе это удалось, — неожиданно раздался голос Джеффри. — Я пришел за пивом и не подслушивал ваш разговор, — весело проговорил он, достал из холодильника три бутылки и быстро удалился с кухни.

Уголь в гриле уже принял нужную температуру и Северус стоял возле решетки, куда выкладывал маринованные стейки. Странно было вот так стоять на лужайке в доме друга и жарить мясо. Последний раз он занимался чем-то подобным ещё в студенчестве, когда каждые выходные проходили в пьяном угаре и в толпе незнакомых людей.

— Держи, — Джеффри похлопал друга по плечу, отдал ему холодную бутылку пива, а вторую вылил на мясо.

— Ты затушил угли, — сказал Снейп, делая глоток.

— Я придал мясу вкус, — ответил Джеффри. — Кстати, там девчонки вовсю обсуждают тебя. Видимо, юная леди нашла кладезь любопытных и постыдных историй в лице Ники, и теперь с пристрастием ее допрашивает.

— Пускай. Гермиона и так обо мне многое знает. Вряд ли рассказы твоей жены на нее повлияют. И Джеффри, ещё хоть раз назовешь Гермиону юной леди, я не посмотрю на то, что ты мой друг, и вырву тебе язык.

— Вооот... А я уж думал, что старый добрый Принц совсем исчез под натиском юной Гермионы, — он поддел Снейпа плечом и засмеялся. — Да понял я, понял. Как давно вы вместе?

— Это неважно.

— Ты начал встречаться с девушкой, и даже не гипотетической. Конечно, это важно, — притворно возмутился Джеффри. — Хватит юлить, Принц. Просто признай, что и тебе в кои-то веки захотелось тихой семейной жизни. Да и мы оба знаем, что не будь у тебя серьезных планов на Гермиону, ты бы так грубо не отшил Монику.

— Ты не думал начать карьеру свахи? — прохладно уточнил Северус, переворачивая стейки.

— Нет, мне не важно, кто с кем спит и живёт. Я пекусь только о друзьях. Даже тех, кто обещает вырвать мне язык.

Снейп фыркнул и ухмыльнулся. С Джеффри всегда было так — легко и понятно общаться. Он никогда не обижался, всегда выслушивал и поддерживал друзей. Казалось, для него в жизни вообще нет проблем, потому что он был в гармонии с собой и миром. Это противная Северусу вечная радость и улыбки вот уже не один год помогали ему испытывать тепло от обычного человеческого общения. Когда зельевар был совсем один в мире маглов, именно Джеффри и Ники стали его опорой в новой реальности, где Северус стал Принцем и построил себя заново. Он понимал, что без них он бы не справился — бросил бы учебу на середине и вернулся в Хогвартс, чтобы дожить свой не успевший начаться век среди тупоголовых студентов и ненавистных профессоров.

— Ладно, давай не о девушках, — Джеффри решил сменить тему. — Ты мне расскажешь, что такого ты понял о состоянии мисс Маккензи, что готов рискнуть своей и моей медицинской лицензией? Мне бы очень хотелось знать, ради чего я ставлю на кон карьеру?

— Ты волен отказаться.

— Принц, я не собираюсь давать заднюю. Я тебе доверяю, но это не значит, что мне не интересно узнать причину.

— Я дал обещание родителям девочки не рассказывать. Когда лечение будет окончено и мы ее выпишем, я предоставлю тебе полный отчет.

"Когда придумаю внятное объяснение ее состоянию», — подумал Северус.

— Выкрутился, молодец. Ладно, я терпеливый, подожду.

— Я в тебе не сомневался.

Они допили пиво, собрали готовые стейки на тарелку и вернулись в дом. Остаток дня прошел за непринуждённой беседой: много вспоминали прошлое, особенно постыдные моменты, от которых у Снейпа волосы на голове шевелились. Где был он и почему его мозг не запомнил всего, что происходило с ним за годы студенчества, Северус не знал и испытывал неловкость от того, с каким упоением слушала истории Гермиона. Уже ближе к восьми вечера Северус мягко намекнул Грейнджер, что пора бы отправляться домой.

— Может, останетесь ночевать? — предложила Ники. — Гермиона явно перебрала с выпивкой, ей бы прилечь.

— Я в порядке, — отозвалась Грейнджер. — У вас просто очень вкусное вино.

— Нет, Ники, мы поедем домой. Тут недалеко, — ответил Северус, подавая Гермионе руку и помогая ей подняться со стула.

— Вы хоть такси вызовите, — сказал Джеффри, который тоже был уже достаточно пьян. Пиво довольно быстро бьёт по голове, особенно в таком большом количестве, сколько он выпил за этот вечер.

— Уже. Мы доберёмся.

Северус пожал руку приятелю, обнял его жену, взял Гермиону за руку, и они вышли на свежий воздух.

— Эх, у них такая уютная атмосфера дома. Так приятно смотреть на влюбленных людей, — мечтательно проговорила Грейнджер, обнимая руку Снейпа и идя с ним в ногу.

— У нас дома тоже весьма уютно, — заметил зельевар.

— Знаю, просто мы с тобой так открыто не демонстрируем чувства.

— Хочешь, чтобы я тебя целовал каждые десять минут и при посторонних?

— Не знаю, — протянула Гермиона и споткнулась о бордюр. — Спокойно, я вижу, куда иду.

— Заметно... Наберись терпения, сейчас мы аппарируем на волшебную улицу, купим необходимые ингредиенты и только потом отправимся домой, — предупредил Северус, заходя в темноту деревьев у дороги.

— А заче...

Гермиона не успела спросить, как ее крутануло в вихре аппарации и выкинуло на ярко освещенной, празднично украшенной улице. Она заметила магические снежинки вокруг себя, прежде чем поддаться зову желудка и оставить весь ужин на асфальте. Северус поморщился и наколдовал ей салфетку, которую при помощи Агуаменти намочил и протянул Грейнджер.

— Напомни больше никогда не оставлять тебя наедине с Ники.

— Она не виновата, просто вино было вкусным.

Снейп фыркнул и молча дождался, когда Гермиона прийдёт в себя.

— Все, пойдем за ингредиентами.

Он удивительно нежно взял ее ладонь в свою и повел в сторону волшебной лавки. По магазину Северус пробежался бешенной метлой и сгреб с полок почти весь инвентарь, явно не считая, во сколько обойдется ему эта покупка. Сгрузив это на прилавок, он назвал продавцу целый список ингредиентов, которые пожилой волшебник тут же ему принес. По итогу из лавки они вышли с пятью уменьшенными в размере коробками и одним большим пакетом с приборами, которые нельзя было подвергать воздействию уменьшающего заклинания.

На пороге дома они оказались как раз в тот момент, когда миссис Грейнджер поливала на окне цветы. Северус, поддерживая Гермиону за локоть, впустил ее внутрь, поставил покупки на пол, вернув им нормальный размер, и повел девушку в комнату, которую им отвели на ближайшие несколько дней, старательно игнорируя вопросительный взгляд хозяйки дома.

— Ложись, — велел Снейп, усаживая Гермиону на кровать и начиная снимать с нее одежду.

— Я не настолько пьяная, Северус. Я сама могу раздеться, если только ты не хочешь... — она игриво повела плечом.

— Завтра у тебя будет замечательное похмелье, — констатировал зельевар и продолжил раздевать Гермиону.

— Не занудничай. Я хорошо себя чувствую, просто немного устала. И я полностью в своем уме, — она зевнула и стянула с себя джинсы. — А ты полежишь со мной? — спросила она настолько нежным и невинным голосом, что Снейп просто не смог найти в себе силы ей отказать. В любом случае, варить зелье ему предстоит до самого утра. Тут уже не важно — начинать сейчас или через десять минут. Поэтому он обошел кровать, лег на вторую половину, притянул Грейнджер к груди и поцеловал в лоб. Уже через пять минут ее дыхание стало глубоким и ровным. Северус осторожно поднялся и вышел из комнаты. Ему предстояло много работы.

Родители Гермионы сидели на кухне и пили чай. Когда Снейп спустился вниз и зашуршал пакетами, они переглянулись и пригласили будущего зятя присоединиться к ним. Северус кивнул, вернул коробки на место и сел за стол.

— Мы ведь правильно поняли, что Гермиона пришла немного навеселе? — спросила Джин, ставя перед зельеваром кружку с горячим напитком. Снейп постучал по кромке и едва слышно вздохнул. Он придушит Гермиону за то, что напилась она, а оправдывать перед ее родителями должен он.

— Да, вы правы, — ровно ответил он. — Мы заехали к моим друзьям и она увлеклась вином. Сейчас она спит, к утру будет чувствовать себя хорошо.

— Понятно.

Все трое чувствовали себя неловко. Казалось, что только Гермиона была тем единственным связывающим звеном, без которого общение между родителями и Снейпом разваливалось на мельчайшие осколки и не подлежало восстановлению.

— Как продвигается работа в больнице? — спросил Роберт, чтобы заполнить давящую тишину и заводя разговор в нейтральной плоскости.

— Хорошо, пациентка скоро поправится. Если бы не вы, Джин, то я ещё не скоро бы понял, что моя подопечная — волшебница.

— Правда? Как так получилось?

Северус сухо пересказал детали их с Гермионой обследования Элизы. Грейнджеры казались благодарными, что зельевар поделился с ними этой информацией. Они не успустили возможность задать ещё с десяток уточняющих вопросов, на которые Снейп довольно легко ответил. Когда Джин и Роберт засобирались ложиться спать, Северус попросил воспользоваться кухней в качестве лаборатории. Возражать никто не стал, и когда Снейп остался один, он разложил все нужные ингредиенты на столешнице и расставил инвентарь. Ему предстояло сварить восемь разных зелий. Составы не были сложными и большую их часть можно было купить в обычной волшебной аптеке, но рисковать Северус не стал. Магическая сила Элизы была нестабильна и он решил, что некоторые зелья нужно будет слегка изменить, чтобы добиться нужного действия. Он всерьез планировал за неделю поставить девочку на ноги. Поэтому, разведя под четырьмя котлами огонь, влив основу и взяв в руки серебряный нож, он принялся за работу.

***

Около восьми утра на кухню вошла Джин в пижаме, халате и с растрепанными, как и у Гермионы после сна, волосами. Она явно не ожидала увидеть зельевара, потому что спросонья зацепила бедром стол и чуть не уронила большую половину флаконов, которые Снейп варил всю ночь. Джин успела удержать все зелья и аккуратно выровняла их, чтобы они, не дай бог, не упали.

— Здравствуйте, Северус. Вы что, так и не ложились?

— Нет, — хриплым голосом ответил он, не оборачиваясь.

— Вам кофе сварить? — Грейнджер подошла к плите и достала турку.

— Благодарю, но не надо. Я уже почти закончил. Сейчас освобожу вам стол.

— Не беспокойтесь, я никуда не тороплюсь. Как успехи с зельями?

— Все хорошо. Вы простите, Джин, но я привык работать в тишине. Мне нужно ещё пять минут и кухня будет в вашем распоряжении.

Миссис Грейнджер не стала больше тревожить Северуса и лишь через плечо наблюдала за точными действиями зельевара. Она поймала себя на мысли, что понимает, чем Снейп мог понравиться ее дочери. От него исходила такая сила и уверенность в себе, что этому мог позавидовать любой мужчина.

Как зельевар и обещал, через пять минут стол сиял чистотой, все котлы были сложены в пакет, а оставшиеся ингредиенты и готовые зелья собраны по коробкам. Не сказав Джин ни слова, Северус покинул кухню и поднялся в комнату, где все ещё посапывала Гермиона, растянувшись морской звездой по всему матрасу. Он улыбнулся такой милой картине, тихо разделся и, аккуратно подвинув Грейнджер в бок, улёгся рядом. Едва его голова коснулась подушки, а на грудь опустилась теплая ладошка Гермионы, которая даже во сне искала его близости, он провалился в сон.

Через пару часов его разбудили громкие голоса, доносившиеся снизу. В комнате Северус был один. Прислушавшись, он понял, что-то Гермиона о чем-то яростно спорила с матерью. Причину он так и не разобрал, но подумал, что прерывать диалог своим внезапным появлением он не станет, поэтому дал время семье решить свои проблемы без его участия и ушел в ванную. Спустя полчаса, все еще чувствуя усталость от ночной работы в некомфортных условиях, с головной болью, он переоделся в брюки и белую футболку и спустился вниз.

— Грейнджер, ты невыносима! — заявил Северус во всеуслышание. — Я зелье для кого на тумбочке оставил?

— И тебе доброе утро, дорогой, — с улыбкой ответила Гермиона. В глазах у нее все ещё читалась злость, но Северусу она явно была рада. — Ты бы был поаккуратнее с такими заявлениями. В этом доме как минимум трое Грейнджеров, а как максимум — все невыносимы, так что...

— Зелье, — он позволил ей поцеловать себя в губы, после чего протянул флакон.

— Я хорошо себя чувствую. Никакого похмелья. А вот ты выглядишь не очень. Долго работал? — Гермиона усадила Северуса за стол и принялась жарить ему яичницу.

— До восьми, — он облокотился о стол и подпёр ладонью подбородок. — Где твои родители?

— Ушли прогуляться, иначе я бы их прибила.

— Что случилось?

— Им не понравилось, что я в свои девятнадцать позволяю себе пару стаканов вина, — Гермона стукнула деревянной лопаточкой по сковородке и фыркнула.

— Или пару бутылок, — добавил Снейп.

— Вот только ты не начинай. Я вчера не была пьяной в стельку и вела себя прилично. Что вы все из меня какую-то пьяницу делаете? Уже выпить в приятной компании нельзя, — она явно злилась и не собиралась останавливать гневную тираду. Северус же не стал с ней спорить и что-то доказывать, а вместо этого подошёл к ней со спины и обнял.

— Никто из тебя никого не делает. Просто все привыкли видеть тебя идеальной девушкой, которая не позволяет себе лишнего. Уверен, что родители впервые столкнулись с тем, что ты приходишь домой нетрезвая. Им позволительно лёгкое непонимание.

— Зачем ты их защищаешь? Я без пяти минут замужняя женщина, почему они вообще позволяют себе поднимать на меня голос и отчитывать как маленькую девочку? — не унималась Гермиона.

— Потому что ты для них все ещё ребенок, и будешь им даже когда у тебя самой уже будут дети.

— Спасибо, твои клишированные фразы очень помогли, — она повела плечами в попытке оттолкнуть Снейпа. Он тоже ее раздражал.

— А что, нет? Я думал, это так и работает.

— Северус, не беси меня, — предупредила она.

— Больно надо, — ответил он и резко развернул Гермону лицом к себе, а потом страстно поцеловал. Она сперва начала сопротивляться и пытаться вывернуться из его объятий, но позже сдалась. — Ты спалила яичницу, — оторвавшись от ее губ, сказал зельевар.

Грейнджер стукнула его по плечу и поспешила снять завтрак с огня.

— Подгорело, — сокрушенно пробормотал а она и швырнула сковородку в раковину. — Ну вас всех.

Северус проследил взглядом, как Гермиона стремительно вышла из кухни и хлопнула входной дверью. Он вздохнул и взял со стола печеньку. Решив, что оставлять ее одну сейчас — самое худшее, что он может сделать, он собрал все свое терпение и вышел на улицу вслед за Грейнджер. Гермиона сидела на ступеньках террасы и смотрела себе под ноги. Снейп сел рядом. Они оба молчали, постепенно Грейнджер успокоилась и опустила голову на плечо Северуса.

— Что ты планируешь делать с Элизой? — неожиданно спросила она.

— Лечить. Я для этого всю ночь варил зелья.

— Это понятно, а с ее магией? Как расторгнуть ритуал?

— Не знаю, у меня есть несколько знакомых волшебников, которые разбираются в подобных вопросах, но смогут ли они снять привязку крови, мне неизвестно.

— А если ее родители будут категорически против? Нельзя просто взять и пойти против их желания. Это неправильно.

— Если мы ничего не сделаем, то через год будем закапывать ее труп на ближайшем кладбище. Как думаешь, нормы этики и морали в этом случае уместны?

— Не знаю, это всегда сложно решать.

— Нет, просто кто-то должен взять на себя роль палача.

— И почему им всегда оказываешься ты?

— Потому что я сам себе такую судьбу выбрал.

— Северус, ты спасёшь ее.

— Очень на это надеюсь.

Они опять замолчали. Гермиона подлезла Снейпу под руку, и он обнял ее за плечи. Грейнджер была ему благодарна, что он не обиделся на ее плохое настроение и не принял ее резкие слова всерьез, а пришел сюда и поддержал.

— Я люблю тебя, Северус, — тихо сказала Гермиона, целуя его шею. — Прости за эту утреннюю истерику.

— Не скажу, что я в восторге от твоих резких перепадов настроения, но так и быть, прощаю, — он улыбнулся уголками губ и прижал ее ближе.

— Пойдем, я все же сделаю тебе нормальный завтрак, а то так голодным и останешься.

— Ну спасибо, а я уж думал, не дождусь.

Она накормила его новой порцией яичницы и тостами с вареньем, а потом они оба перебрались в гостиную, где Северус показал Гермионе свои записи, благодаря которым он убедился, что Элиза действительно волшебница. Грейнджер следила за рассуждениями Снейпа и иногда лезла с предположениями, которые оказывались неверными. Она хмурилась, когда Северус осаждал ее выводы и едко комментировал ее незнание банальных законов зельеварения, но Гермиона смиренно стерпела все нападки и по итогу осталась весьма довольна полученным уроком. Когда бумаги были отложены в сторону, Грейнджер сбегала за чаем, и они устроились бок о бок на диване.

— Северус, ты заметил, что магия вчера всколыхнулась в нас впервые за последние несколько месяцев? Не знаешь, с чем это связано?

— Наверное, из-за меня. Я потерял контроль над собой, когда разговаривал с Моникой. Магия начала искать якорь, чтобы успокоиться.

— Ты так сильно был на нее зол? — спросила Гермиона, отстраняясь.

— А тебе было бы приятно, если бы женщина, с которой у тебя нет никаких отношений, кроме рабочих, закатывала истерики из-за ревности?

— У тебя есть дурацкая привычка отвечать вопросом на вопрос, — Гермиона нахмурилась.

— Как и у тебя спрашивать глупости.

Она не успела ничего ответить, потому что домой вернулась чета Грейнджеров. На вид они выглядели спокойными и даже радостными, но стоило им посмотреть на дочь, как на лице отразилось сожаление.

— Гермиона, мы можем поговорить? — мягко спросила Джин, стоя в дверном поеме.

— Нет, ты мне сегодня уже все сказала, — она отвернулась от матери и посмотрела в окно.

— Ведешь себя как обиженный подросток, — шепнул Снейп. — Со мной по поводу и без ты не стеснялась выяснять отношения. От родителей не бегай. Они явно хотят извиниться.

— Когда ты записался в психологи? — рыкнула Гермиона и зло сверкнула глазами. Северусу подобное ее поведение сегодня уже надоело. Он и так старательно изображает из себя милого и учтивого на протяжении уже четырех дней, но, похоже, это никто не ценит. Он тоже зло прищурился и поймал Гермиону за предплечье.

— Прекрати себя так вести, — предупреждающе сказал он. — Я терпелив, и ты это знаешь, но спускать тебе с рук каждую агрессивную реплику не намерен. Разберись с родителями, ты так же виновата, как и они. И гордость поумерь, тебе не идёт быть закрытой и недоступной.

Гермиона поджала губы. Она растерялась из-за слов Северуса, но спорить не стала и молча пошла к родителям. Когда Снейп остался в комнате один, он глубоко вздохнул и провел руками по лицу. Иногда Гермиона поступала как маленькая девочка. Куда девались ее мозги и взрослая рассудительность, ему было неведомо. Он отчётливо почувствовал, как закололо затылок от приступа магии, но Северус его проигнорировал. За последние два дня они с Гермионой ощутили на себе давление связи сильнее, чем за все предыдущие месяцы. Снейпа это напрягало, и даже то, что они оба стали перенимать привычки поведения друг друга. Не углубляясь в рассуждения и поиски причин проблемы, он поднялся наверх за пачкой сигарет и вышел на улицу, чтобы покурить.

Остальные два дня прошли в спокойной обстановке. Гермиона помирилась с родителями и пообещала им, что выпивать больше не будет. Грейнджеры не стали просить Северуса за этим следить, но их взгляд говорил сам за себя. Снейп же не отреагировал, сделав вид, что ничего не заметил. Он вообще превратился в закрытую копию себя: мало разговаривал даже с Гермионой, углубился в работу и много курил. В больнице он отдал все зелья Джеффри, а первые порции составов дал Элизе лично. Чета Маккензи следила за действиями зельевара и даже дала разрешение на новое лечение, чему Джеффри был несказанно рад. Снейп наблюдал за состоянием пациентки два дня и удостоверившись, что ее показатели только улучшаются, со спокойной душой настроил порт-ключ обратно в Британию. До Нового года оставалось полтора дня, он планировал побездельничать и все же отдохнуть от нескончаемых гостей и общения с коллегами.