Глава 24: Ах, этот сладкий миг

Гермиона на слегка подрагивающих ногах спускалась по движущимся лестницам на первый этаж, чтобы добраться до основного холла перед Большим залом. Она сегодня уже здесь проходила и не заметила письма. «Они явно разбрасывали их по замку второпях. Иначе зачем Джинни так быстро умотала от меня на перемене?!». Просторный коридор, что соединял основную часть замка с «прихожей», был завораживающе пуст. Высокие, массивные резные двери Главного зала школы были закрыты, но Гермиона почему-то вновь почувствовала себя той напуганной девушкой, что боялась сделать шаг навстречу самому знаменитому игроку квиддича — Виктору Краму. И вот, она стоит за поворотом, нервно поглядывая из-за угла, желая, чтобы ее спутник не исчез, словно призрак в сумраке — настолько Гермиона была не уверена в реальности происходящего на Рождественском балу в год проведения Турнира Трёх Волшебников. И вот сейчас все повторялось, только на этот раз девушка неуверенно ступала по древним каменным плитам, чтобы отсрочить момент встречи с письмом. Перед ней все ещё маячил вопрос — почему ее лучшие друзья решили, будто теряют ее?

Любопытство взяло верх над нерешительностью, и Гермиона перешагнула невидимую черту душевных колебаний. Быстро оглядевшись и спустившись на пару ступенек вниз по лестнице, она огляделась в поисках заветного конверта и заметила его почти что сразу. Оно приметно висело на торцевой стене и манило к себе. Однако взять письмо девушке не удалось — бумага вросла в каменную кладку замка и не хотела подцепляться. Грейнджер пришлось поднапрячь память, чтобы выудить из задворок прочитанного любое заклинание, способное справиться, очевидно, с эффектом «Вечного приклеивания». Думать и выуживать знания ей пришлось довольно долго. Мозг был занят блужданием по ярким воспоминаниям и никак не хотел концентрироваться на прикладной информации. «Прав Северус, что волшебнику стоит знать латынь. Тупой зубрёжки не достаточно». Но не время было сетовать на свою глупость. Гермиона все же нашла заклинание, которое учила на факультативах по трансфигурации. Макгонагалл как-то рассказывала студентам, как менять структуру разных поверхностей, например, превращать дерево в губку. «Возможно, поможет». Девушка взмахнула палочкой и описала в воздухе нечто похожее на спираль и прошептала Mutate sentent. Пергамент на глазах начал проявляться и выступать над камнем, его осталось только подхватить ногтем и без зазрения совести отодрать, что она и сделала. Конверт с хрустом отлип, оставив белесое пятно на стене, но Гермиона не обратила на это внимания. Ее интересовало содержание письма.

Скажи, ты хоть немного помучилась, пока придумывала способ снять «Липучку» с конверта? Фред с Джорджем гарантировали, что их экспериментальный состав может посоперничать в силе с «Вечным приклеиванием». Что ж, если ты справилась с этим быстрее, чем за пять минут, то мы все — безнадежные олухи.
Кстати, ничего и не изменилось. Как были идиотами и кретинами без мозгов, глаз и ушей, так ими и остались. Когда ты спускалась в том голубом платье ко входу в Большой зал, когда прошла мимо нас к Виктору и приняла его ладонь, только тогда мы увидели тебя со стороны. Ты больше не была нашей Гермионой: девчонкой с взъерошенными волосами, большими зубами (прости) и запредельным самомнением. Ты стала умной, благородной девушкой, за которую не грех и сразиться. Мы упустили этот момент перевоплощения, а Краму удалось это лицезреть и быть непосредственным участником. Мы завидовали ему, как тебе завидовали все девчонки школы. Кто ж знал, что зубрилка Грейнджер может утереть нос даже вейлам и привлечь внимание каждого парня в замке! А ведь так оно и было. На тебя смотрели все без исключения.
Гермиона, нам очень жаль, что мы не стали для тебя тем лучом света, который оживлял на твоём лице счастливую улыбку, не пробуждал в глазах радостный огонёк и не позволял румянцу появиться на щеках. Мы никогда не делали тебе комплименты, не говорили, как сильно тобой дорожим и ценим, что ты у нас есть. Ты для нас и сестра, и лучшая подруга, и просто красивая девушка, которая заслуживает быть любимой. Прости, что всегда перекладывали на тебя свои обязанности, что не обращали внимания на твои чувства, что в самый ответственный момент всегда полагались на тебя, забывая о твоих собственных желаниях и мечтах.
Гермиона, мы любим тебя безразмерно и надеемся, что однажды вновь увидим твои сверкающие от счастья глаза, что зажглись благодаря нашим усилиям. И болгары нам для этого не нужны!
Ну да ладно, у нас тут вроде бы путешествие по воспоминаниям, и ты нашла ещё не все конверты. Осталось всего два, и прежде чем ты пересечешь финишную черту, мы заставим тебя посмеяться. Помнишь день, когда Фред и Джорд запустили салют прямо в школе, чтобы насолить Амбридж? Так вот, тебе нужно туда, где они прятали свой инвентарь.

"Ребята только что признались мне в любви? Сегодня и правда волшебный день". Она всегда не обращала внимания на тот факт, что лучшие друзья никогда не видели в ней девушку, не заботились о ее чувствах и все принимали, как должное. Гермиона-то и никогда не ждала комплиментов за то, что делала. Настоящие чувства не всегда требуют быть высказанными, как-никак, но осознавать, что ее труды и забота так или иначе были замечены и мало-мальски оценены близкими — это осознание грело душу. Она свернула письмо и убрала его в карман к остальным. "Они специально гоняют меня по всей школе. Что они задумали после квеста?"

Грейнджер прекрасно помнила, где близнецы Уизли прятали все веселящие штуки от глаз любопытных студентов и строгих преподавателей. Выручай-комната в тот год многим гриффиндорцам спасла жизнь, да и помогала насолить ненавистному директору Амбридж сполна. "Розовое недоразумение" так и не поняла, как детям удавалось испаряться в тупиковых коридорах, прятаться от Филча и нарушать новые бредовые школьные законы безнаказанно. Сколько всего было сделано в этой комнате, как только они там не веселились, хотя иногда уделяли время и учебе. Гермиона шла на второй этаж восточного крыла замка — именно там пару лет назад ребята приловчились попадать в "Выручайку". После того, как Малфой с легкой руки Гарри сжег эту волшебную часть школы, она не рассчитывала, что вновь увидит магические стены комнаты, но хотя бы сможет представить, будто опять бежит от шайки слизеринцев к лучшим друзьям в самое защищенное место Хогвартса.

Бродить туда-сюда по школе было выматывающим занятием. Это Гермиона поняла, когда в третий раз шагала по заколдованной лестнице и не без усилия переставляя ноги на очередную ступеньку. Задумка друзей с сюрпризом ей весьма нравилась, но побочные эффекты от путешествия по воспоминаниям грозили не дать ей уснуть ближайшей ночью ("Ноги точно будут гудеть, а мозг примется подкидывать яркие картинки прошлого, чтобы окончательно вогнать меня в краску"). Очутившись в нужном коридоре, где на нескольких лавочках сидели студенты-младшекурсники, девушка дотронулась до каменной стены и подумала о Выручай-комнате. Никаких звуков, даже призрачного скрежета кладки. "На что я надеялась…". Зато очередной конверт заблестел на полу и приманил Гермиону к себе. Она подобрала его с пола.

Финишная прямая!
Мы обещали тебя развеселить и держим слово. Помнишь, как мы впервые попали в "Выручайку"? Было странно и неожиданно осознать, что замок пытается нас защищать. Сколько всего мы сделали в этих стенах... Но самой запоминающейся была та вечеринка на Пасху. Все нарядились в костюмы кроликов и прыгали под песню "Поймай мой зад" Тревиса Олса. А ведь мы выпили только эльфийский эль и пару бутылок разбавленного огневиски на всех! Тогда казалось, что даже страшная Амбридж не помеха нашему веселью. Кстати, ты тогда тоже отожгла. Кто бы знал, что тебе может понравиться на спор есть голосовые конфеты и говорить всякие непристойности. До сих пор смеюсь, как вспоминаю фразу "Будь осторожен — пиздец возможен!", сказанную писклявым голосом маленькой девочки. Это было так неожиданно, что мы все вначале вздоргнули, а потом расхохотались. Уж подумали, что Амбдирдж нас вычислила, и ты пытаешься предупредить :) Она-то уж могла принести с собой полный пиздец. Больше так никогда не пугай! Хотя, когда ты выпьешь, ты становишься невероятно забавной, раскрепощенной и дерзкой, что аж мурашки по коже бегут. Начать, что ли, спаивать тебя? Ну или делать вид, что наливаем в твой стакан какое-нибудь вино, а там... Самовнушение тоже порой работает сильнее других общепринятых средств. Как тогда с Роном перед матчем по квиддичу. Но чую, ты не одобришь такие методы. Честность — твое кредо. Сохрани это на всю жизнь, Гермиона.

"Знали бы вы, сколько раз я врала вам", — вздохнула Грейнджер не без улыбки на лице. Воспоминание о вечеринке в Выручай-комнате заставило девушку вздогнуть и в легком стыде прикрыть глаза. Тогда она вела себя, как настоящая оторва. Ребята правы, под алкоголем она меняется далеко не в самую лучшую сторону. Язык-то точно у нее становится как помело, проверено не единожды.

Гермиона выплыла из воспоминаний и по-детски хихикнула. Письмо по стилю напоминало Джинни, не исключено, что именно она его и писала. Уизли любила подначивать подругу при любой возможности и делала это бесцеремонно. Знала бы Молли, что ее дочурка далеко не так застенчива и мила, как кажется со стороны.

Если верить ребятам, то Грейнджер осталось найти последний конверт, и тогда случится… А что тогда случится? Неизвестность — хуже смерти, как любили говорить все философы. У Гермионы не было выбора, она в предвкушении чуть ли не бежала в Большой зал. Почему в Большой? Она и сама толком не знала, просто следовала интуиции. Что-то подсказывало, что самовнушение Рона — это тот случай с зельем Жидкой удачи, а его Гарри "подлил" в бокал Уизли прямо перед матчем во время обеда.

Стоит ли упоминать, что мозг Грейнджер работали в разы быстрее, чем у остальных людей? Она, сама не осознавая, решала задачки (даже самые простецкие) и делала правильные выводы. Вот и сейчас она впорхнула в столовую и на всех парах помчалась к гриффиндорскому столу, где и нашла письмо. Гермиона, не заботясь о правилах приличия, сгребла конверт и плюхнулась пятой точкой прямо на столешницу («Легкая дерзость, но как же приятно»). Ребята явно пробудили в ней «темную» сторону, уж в день рождения она могла позволить себе чуть больше обычного и не пытаться выискивать проблемы на ровном месте. «Как долго я шла к осознанию этой истины». Девушка развернула письмо и охнула. На бумаге было написано всего несколько слов.

Ты справилась с заданием. Надеемся, что понравилось. «Жидкая удача» тебе, как и Рону, явно никогда не была нужна. Впрочем, тебе осталось найти нас. Последние слова поздравления мы скажем лично. И подсказок не будет. Должны же мы ещё хоть немного потянуть время, а то не успеем украсить пиршество к твоему появлению.

В конце стоял дразнящий смайлик. Гермиона отыскала взглядом часы. На весь квест она потратила от силы час. Друзья явно рассчитывали на иной исход. Можно было бы попенять, что они написали не слишком уж и сложные загадки, но ругаться, даже и не всерьёз, ей абсолютно не хотелось. Грейнджер зарядилась на отрывную вечеринку, не желая просиживать в хандре своё восемнадцатилетие, и если друзья откажутся ее поддерживать, то она сделает это в одиночку.

С четким желанием отложить привычную серьезность в сторону и дать волю своей заводной оторве, что просыпалась только под действием алкоголя и в кругу не менее «горячих» друзей, Гермиона вышла из Большого зала, направляясь в гостиную факультета, ожидая застать всех заговорщиков там. Ее планам не суждено было сбыться, так как пока она шла по коридору в сторону лестницы, ее буквально как рыбу на берегу выловил Снейп. Он цепкой хваткой поймал девушку за предплечье и утянул за собой, не сказав ни слова.

— Северус, — возмущённо воскликнула Гермиона, семеня рядом с волшебником и пытаясь вывернуть руку из его захвата. — Мне больно, — он тут же ее отпустил и замедлил шаг. — Можно как-то повежливее?

— Можно, мисс Грейнджер, — напоминая ей о правильном обращении, ответил Снейп.

— Вы чем-то недовольны, профессор? — «Как будто могло быть иначе. Уже третий день на всех рычит, злится, словно я в этом виновата».

— Да, — наигранно рыкнул он и хотел было опять потащить Гермиону в сторону выхода из замка, но она увернулась и недовольно надула губы, как ребёнок. Северус сдержал шутливый смешок и спокойно опустил руки. — Иди за мной, — только и сказал он, устремившись в противоположную от нужной девушке сторону.

— Постой, — она последовала за ним. — У меня вообще-то есть дела.

— Как и у меня, только вместо них я полчаса бегаю по замку в поисках тебя.

— Я не пряталась, если ты об этом, но также кое-что искала. И ты меня прервал.

— Сейчас это не важно, мы идём в Хогсмид. Мне нужно в магазин.

— Попроси Винки! — взвинтилась Гермиона. «Какого черта он вмешивается в мои планы?!»

— Нет.

— Знаете, профессор, вы то игнорируете меня днями напролёт, то высказываете все недовольства, будто я их причина, а потом отрываете меня от моих СРОЧНЫХ дел, чтобы я составила вам компанию! Не такого отношения я к себе ждала, особенно сегодня! — несмотря на эти слова, девушка продолжала идти в ногу со Снейпом, даже когда они вышли за пределы замка и шли по тропинке к кованым воротам.

— И чем же этот прекрасный вечер отличается от таких же предыдущих? — язвительно отозвался он, намеренно ускоряя шаг. «Придушил бы всех гриффиндорцев! Эмоциональные недотепы, ни грамма ума наперёд».

— Знаешь, ничем! — девушка всплеснула руками. — У меня всего лишь день рождения! Я планировала его отмечать в кругу друзей, но вынуждена тащиться с тобой за покупками, которые так вовремя приспичили!

— Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

— Вот только не надо. Цитируешь философов, будто сам один из них.

— А что я должен был сказать? — нарочито приторно поинтересовался Снейп, провоцируя Грейнджер. Она почти закипала от такого демонстративного игнорирования ее праздника.

— Даже не знаю! Поздравить? Хотя бы пару слов мог бы и произнести, ведь мы друг другу не чужие! Даже Дамблдор, и тот не остался в стороне, не говоря уже о других преподавателях. Почему ты все время на меня злишься? Почему я тебе безразлична? И даже сейчас ты продолжаешь упрямо, молча идти вперёд, даже не слушая меня!

— Я прекрасно все слышу. Перестань кричать.

— Мне обидно, Северус. Обидно, что за пределами покоев ты становишься черствой летучей мышью подземелий и до чертиков запугиваешь всех вокруг. Да даже у меня коленки трясутся, когда ты смотришь своим фирменным нечитаемым взглядом! Я хочу от тебя хотя бы малейшего внимания! Не просто объятий в кровати и редких разговоров у камина, как будто мы простые сожители. Я не чувствую от тебя взаимности. Ты продолжаешь держаться отстранённо. И черт побери, свой день рождения я хочу провести с другими людьми, чтобы в кои-то веки на мгновение стать счастливой! — Гермиона вздохнула поглубже и насупилась. Она всё так же видела лишь спину волшебника, но не его лицо. Фигура не выражала черезмерной напряженности, походка была уверенной и твёрдой. Он знал, куда шёл, в отличие от девушки, а она не смела остановиться, зная, что магия потом ударит по голове не хуже молота по наковальне, и не желала провести остаток вечера рядом с Северусом, даже несмотря на то, что обычно любила быть с ним. После всех писем от друзей и легкой прогулки по воспоминаниям она хотела ощутить прошедший покой, веселье, вновь стать безответственной пятикурсницей, что под действием одного стакана огневиски танцует на столе без зазрения совести. Всего один вечер удовольствия и радости. Гермиона не задумывалась, насколько это юношеское желание «потусить» затуманило ее мозг и какие обидные вещи, не совсем правдивые, говорила она тому, кого любила. — Я хочу провести этот вечер с друзьями, не с тобой, — тихо, но четко призналась девушка.

Вопреки ее ожиданиям, Снейп не отреагировал. Точнее, она просто не видела, как он выразительно сжал челюсти, прикусывая язык, дабы не ответить на выпад. Они дошли до бара Розмерты. Гермиона этого даже не заметила, пока Северус не открыл ей дверь и не пропустил внутрь.

— Я думала, мы идём в магазин, — сказала она, оборачиваясь, но позади было пусто, лишь потемневшая улица, откуда они со Снейпом пришли.

Раздался оглушительный всплеск разнообразных улюлюкающих звуков, где-то взорвалась хлопушка, заиграла задорная музыка, а в такт ей вторили голоса «С днём рождения, Гермиона!». Девушка слегка пригнула голову, скорее по привычке, чем от реального испуга, а потом широко улыбнулась, ступая навстречу друзьям. Ей пришлось прикрыть руками лицо, чтобы никто не видел, как сильно у неё пылают щеки от смущения и радости.

— Т-ш-ш-ш, — сказал Гарри, махая рукой и прося ребят поумерить пыл. — Гермиона, — парень подошёл к подруге и отнял ее руки от лица. — Мы от души поздравляем тебя с совершеннолетием. Ты для каждого из нас — самая верная спутница жизни, любимая всезнайка с непослушными кудрями. Будь счастливой, веселой, не теряй голову из-за пустяков, береги нервные клетки и всегда помни, ты в этом мире не одна. Каждый из нас в любой ситуации придёт к тебе на помощь, что бы тебе ни было нужно. Ты наша семья, мы дорожим тобой, твоим вниманием и заботой. Жизнь уже помогла нам проверить дружбу на прочность. Если мы плечом к плечу прошли войну и умудрились выжить, то нам все житейские тяготы по плечу. С днём рождения! — Поттер порывисто обнял подругу и позволил той сжать себя в крепких эмоциональных объятиях в ответ.

Ну а после каждый из ребят (Рон, Джинни, Фред и Джордж, Симус, Дин, Полумна, Невилл) принялись поочерёдно говорить пожелания имениннице и тоже обнимать. После всех жарких дружеских проявлений любви Гермиона чувствовала себя абсолютно счастливой и могла думать лишь о том, насколько ей повезло быть окружённой такими искренними людьми.

— Если ты думала, что на этом наши поздравления закончились, то ты ошибаешься, — Гарри вновь привлёк к себе всеобщее внимание. К слову, в баре Розмерты кроме них толком и не было людей, а те, что все же сидели, были отделены от празднования в отдаленном углу помещения и с легкими полуулыбками наблюдали на происходящим. — У нас для тебя имеется весьма необычный подарок, — Полумна вынула из-за пазухи огромный квадратный свёрток бумаги и протянула его Гермионе. — Раскрывай, — подтолкнул подругу Поттер. Все затаили дыхание. Грейнджер поспешно, но стараясь аккуратно разрывать оболочку подарка, убрала упаковку и у неё на руках оказался весьма яркий, на вид обычный магловский альбом. Однако она не стала делать выводы с первого взгляда. Развернув альбом, она закусила губу, чтобы не издать нечленораздельные звуки восторга. Это был не фотоальбом, точнее, не просто фотоальбом. На страницах присутствовали колдографии, невесть откуда взявшиеся. На них была изображена Гермиона с друзьями и преподавателями в разные годы жизни. Рядом с каждым изображением были короткие очерки близких и знакомых о ней самой. Вот Макгонагалл пишет, что мисс Грейнджер для неё как родная дочь, и желает девушке оставаться жизнерадостной и целеустремленной; вот Спраут желает ей обрести семейный покой; вот Дамблдор излагает надежды, что в будущем Гермиона станет той самой ведьмой, что изменит волшебный мир (даже припоминает ей Г.А.В.Н.Э), и таких посланий было не на одну страницу. Казалось, высказались все знакомые ей люди: друзья, преподаватели, «семья» в числе Уизли и членов Ордена. Бегло пролистывая альбом, Гермиона заметила, что в стороне не остался и Снейп. Грейнджер пристыженно поджала нос и закрыла подарок, решив вернуться к нему попозже.

— Спасибо всем вам огромное, — сказала она, обращаясь к друзьям, что наблюдали за ней. — Это лучший день в моей жизни. Вы даже не представляете, как много для меня значит ваше внимание. Ума не приложу, как вам в голову пришло устроить мне этот квест по школе, создать подарок с редчайшими фотографиями, — Гермиона мотнула головой, стараясь не разрыдаться от переполняющих ее эмоций, что весь день копились в ней, как в бочке. — Мне пришлось помучиться, пока я искала все конверты, но оно того стоило. Можете радоваться, вам удалось заставить меня плакать от счастья, — она засмеялась и выдохнула.

— А вот это неожиданно, сестренка. Ты почти признала, что Гарри умеет составлять загадки. Смотри, так он возомнит о себе невесть что, — хохотнул Фред.

Все ребята засмеялись в ответ и расселись за вытянутым столом, на котором уже было накрыто пиршество: закуски, фрукты и напитки. Первым делом разлили слабый алкоголь — столовое вино, видимо, принесенное Симусом. Уж очень оно напоминало то, что они пили в день сдачи последнего экзамена. В баре ещё раз прозвучало громкое хоровое «С днём рождения!», а потом все принялись увлечённо разговаривать на разные темы. В таком темпе прошло около часа. Джинни подхватила вилкой кусочек яблока и повернулась к подруге.

— Слушай, а где Снейп? — неожиданно спросила она, отрывая Гермиону от созерцания содержимого бокала.

— Не знаю, а что?

— Он разве не должен быть рядом с тобой?

— По идее должен, но я не вижу его.

— Поэтому и спросила. Я ожидала, что вы придёте вместе.

— Почему?

— Гермиона, вообще-то, я всегда слушаю, что ты говоришь, в отличие от мальчишек. Без него ты бы не смогла выйти за пределы замка, поэтому мне пришлось договориться с профессором, чтобы он привёл тебя к нам, — Джинни пожала плечами и потянулась за ещё одной долькой фрукта.

— Боже, какая я дура, — в сердцах сказала Гермиона и поникла.

— Удивительное заявление. Слышали бы остальные. Что произошло?

— Кажется, я незаслуженно обидела того, кто мне дорог, — тихо отозвалась девушка и посмотрела на подругу. — Мы с Северусом слегка повздорили, пока шли сюда. Я была недовольна, что нужно было тащиться в Хогсмид, когда вы меня ждали, как мне казалось, где-то в замке. Мне стало обидно, что он игнорировал мой день рождения, что не поздравил и в придачу отобрал у меня возможность отпраздновать с друзьями. Черт, я сказала, что не хочу провести этот вечер в его компании.

— Ну… Не все так плохо, Гермиона. Вряд ли Снейп умеет обижаться по-настоящему. Не идиот же он, в конце концов. Он знал о твоём дне рождения, я сказала ему пару дней назад. Видимо, у него свои методы поздравления.

— Он всегда все делает по-своему, и иногда я не поспеваю за его ходом мыслей, а порой и вовсе эти мысли не понимаю, — Грейнджер поставила бокал на стол и запрокинула голову назад. Чувство эйфории от праздника сменилось муками совести. Неприятный коктейль эмоций, приправленный легкой дозой алкоголя.

— Последние пару дней ты с ним и вовсе не виделась, да? От этого такая напряженная?

— Джин, ты так говоришь, будто я неудовлетворенная женщина, чьё настроение зависит от количества проведённых в постели ночей.

— Недалеко от истины, — улыбнулась Уизли. Гермиона вопросительно на неё глянула. — Вот не надо так смотреть. Из его покоев ты всегда возвращаешься спокойной и довольной. Когда тебя не бывает в его постели дольше двух дней, что-то в тебе меняется. Какая бы связь между вами ни была, он тебе нужен.

— Говоришь как Молли.

— Она же моя мама, — Джинни повернулась вполоборота к подруге. — Что у вас в последнее время не складывается? Ты же не только из-за отсутствия его поздравлений так взвинтилась. Чтобы довести тебя до обидных фраз, нужно хорошенько постараться.

— Он злится. Ходит угрюмый, меня не замечает. Играть в гляделки на парах и в Большом зале, конечно, интригующе, но не всегда. Блин, Джинни, я устала видеть его недовольное лицо и выпрашивать магию, как третьекурсница — разрешение на поход в Хогсмид. Летом мы были нужны друг другу больше, и я чувствовала его, а теперь лишь пустота.

— Ты же на Снейпа смотришь как на мужчину, а не как на друга, поэтому тебя и задевает его невнимание. Попробуй сказать ему об этом. Я бы, конечно, никогда на нечто подобное не решилась, но тебя же он не прикончит на месте, — Уизли улыбнулась.

— Уже, Джин. Уже… Хотела бы я залезть в его голову и понять, какие тараканы там пляшут, но увы. Я просто поддаюсь эмоциям и раздражаюсь по пустякам, особенно в последнее время. И вот к чему это привело, — она окинула рукой пространство вокруг. — Его тут нет, хотя я бы хотела, чтобы он был рядом.

В этот же миг ее бедро нежно сжала чужая ладонь. Гермиона еле удержалась, чтобы не вскрикнуть, но от неожиданности подпрыгнула на месте, будто все тело пронзило током. Свободное по правую руку от неё место слабо замерцало и Грейнджер поняла, что Снейп сидит подле неё и что это его рука легла на ее колено. Джинни недоуменно смотрела вначале на подругу, а потом решительно указала остальным ребятам, что повернулись на странное поведение девушки, что все отлично. Разговор возобновился. Уизли, почти шепча, спросила:

— Он здесь?

Гермиона кивнула.

— Умеет эффектно появиться, тут не поспоришь, — пошутила она. — Я, кажется, обещала вам приятную компанию и торт, профессор, — Джинни заговорчески наклонилась ближе к подруге и говорила той за плечо.

Снейп вздохнул. Поддался на провокацию и оповестил девушек о своём присутствии, а ведь не хотел показываться до самого конца мероприятия. Гермионе было лучше без него, она сама так сказала, но личные беседы подруг слегка сбавили обороты его агрессии. Он очертил палочкой границы магического барьера так, чтобы в зону входили только он, Уизли и Грейнджер, а после наложил Заглушающее заклинание.

— Вынужден отказаться, — прогремел его голос и девушки вздрогнули. Странно было слышать Снейпа, но не видеть. Будто разговариваешь с привидением, очень страшным привидением.

— Почему же?

— Не ем сладкое.

«Ест, и ещё как», — подумала Гермиона, но вслух сказала: — Прости меня, Северус.

Джинни никогда прежде не слышала, чтобы подруга с такой горечью перед кем-то извинялась. Между этими двумя точно было что-то большее, чем просто вынужденное сожительство, девушка мыслено поставила себе пометку расспросить Гермиону обо всем и в подробностях, как только они останутся наедине, а сейчас разговор был явно не для ее ушей.

— Не сейчас, мисс Грейнджер. У вас, кажется, день рождения. Уделите внимание друзьям, они старались сделать вам приятный сюрприз, даже школу на уши поставили ради такого события, — звучало холодно, остро, с толикой язвительности.

— И ты в этом принял участие, между прочим. Мог бы и намекнуть, — отвечать воздуху было некомфортно, но Гермиона старалась держать себя в руках и не задумываться, что со стороны, скорее всего, выглядит как полная дура. Благо, на них никто не смотрел.

— Тогда какой смысл в сюрпризах? Я не силён в поздравлениях, но, кажется, неожиданности в праздники должны радовать, а не огорчать.

— Если бы ты вёл себя чуть-чуть нежнее, а не как злобная сволочь, то я бы не вспылила. Я подумала, что ты игнорируешь меня и специально пытаешься насолить.

— Меньше надо думать, мисс Грейнджер, и больше наблюдать. Много чего интересного выяснили бы. Вернитесь к своим друзьям, их общество должно быть вам приятнее моего.

Она хотела вновь извиниться, но гордость взыграла с новой силой, прежнее недовольство и рассерженность на мужчину обуяли разум, и Гермиона с остервенением отвернулась от пустого места рядом с собой. Она налила в бокал остатки вина и сделала пару глотков.

— Никогда бы не подумала, что кто-то осмелится сказать Снейпу, что он сволочь почти что в глаза. Он же тебя не убьёт после этого? Грустно было бы прощаться с тобой в день твоего же рождения, — пошутила Джинни, но слова не возымели нужного действия. Гермиона не остыла и не восприняла юмор.

— Он все слышит, — как бы между прочим заметила она. — Пускай делает, что хочет. Остаток вечера я планирую провести с весельем, а не в раздумьях, почему наши отношения из раза в раз заходят в тупик.

— Отношш-шшш-шшш-ения? — громко переспросил Невилл, услышав краем уха разговор девушек. Грейнджер отмахнулась и вклинилась в разговор мальчишек.

Потом беседа перетекла в игры на желания, после в танцы и пение, а закончилась тремя стаканами сливочного пива на каждого в прикуску с именинным тортом. Свечи на кондитерском изделии Гермиона задула без труда и напрочь забыла загадать желание. «Ну и ладно, они все равно не сбываются».

Выходила компания из бара Розмерты уже под полночь. Разрешение на столь длительные прогулки было получено прямиком из рук Макгонагалл, поэтому никто не торопился в замок. Фред и Джордж вернулись домой первыми. Они ещё раз поздравили названную сестренку с днём рождения, обняли и аппарировали в Нору. Остальные топали по темной тропинке к Хогвартсу, весело смеясь над какими-то абсурдными шутками Дина. Все чувствовали себя беззаботными подростками, согретыми теплом сливочного пива, сладким кремом торта и дружеским уютом. Джинни шла рядом с Гарри, поднырнув под его руку и прижавшись к боку парня. Они выглядели влюблёнными и довольными. Гермиона улыбнулась, встретив сияющий взгляд подруги. Уизли прожестикулировала ей слова, которые девушка не разобрала, но потом посмотрела туда, куда кивала Джинни, и заметила Рона. Он ей подмигнул, обошёл Луну и шутливо задел Грейнджер плечом. Она ответила ему тем же. Они толкались как малые дети, иногда Уизли ловил ее за плечи, не давая достаточно отдалиться. Это была своеобразная игра, которая остановилась и стала уже не такой забавной, когда Рон попросил Гермиону задержаться, прежде чем зайти в замок.

Девушка поежилась от ветерка и поплотнее закуталась в мантию. Ей не было холодно, но от того, как друзья ей подмигивали, проходя мимо, стало не по себе. Рон стоял напротив и так же провожал взглядом товарищей. Как только все скрылись за дверьми школы, парень сказал:

— Ты сегодня такая красивая.

— Спасибо.

— Знаешь, я хотел тебя отдельно поздравить. Там, в баре, я растерял все слова, — Рон сунул руки в карманы куртки и передернул плечами все от того же ветра. — Гермиона, давай попробуем наладить отношения. Ты безумно красивая, умная, креативная, самая необычная девушка из всех, что я знаю. Мне хочется, не стесняясь, обнимать тебя, как Гарри обнимает Джинни, целовать и быть рядом.

Он не стал продолжать изъясняться о чувствах, а просто вмиг приблизился к девушке и вовлёк ее в поцелуй. Точнее, прижался губами к ее губам. Гермиона ответила на пылкость, но почти сразу же поняла, что вкус поцелуя абсолютно не будоражил сознания. Коленки тряслись не от напряжения и медленно расползающегося по телу желания слиться с источником ласк в одно целое, а от пробирающего холодка осенней ночи. Руки, что прижимались к ее талии, были широкими, а ещё грубо тянули за края рубахи. Губы юноши не прихватывали так же нежно и сладко, как это делал с ней Снейп, и как только это крохотное, но такое очевидное сравнение не в пользу Уизли дошло до ее мозга, Гермиона аккуратно оттолкнула парня от себя и растеряно оглядела его фигуру.

— Нет, Рон, — ответила она ему на вопросительно поднятые брови. — Ты мой лучший друг, но я не хочу, чтобы ты стал моим парнем. Прости.

— Почему? — настоятельно спросил он.

— Потому что я не люблю тебя.

— Но весной ты говорила другое.

— Я никогда не признавалась тебе в любви. В привязанности — да, конечно. Ты мне дорог, но я не могу ответить взаимностью.

— Почему? — опять повторил Уизли. Он не двигался с места, не злился, не печалился. Просто пытался понять.

— Потому что у нас нет будущего.

— У нас есть момент здесь и сейчас, Гермиона. Не обязательно всегда продумывать все наперёд, — а вот это уже звучало с обидой.

— Ты хочешь, чтобы я тебе врала? Отвечала наигранной взаимностью? Это же не отношения и не опыт, а банальная игра во взрослых.

— Игра в детей, — поправил парень. — Мы уже давно взрослые, особенно после войны. Мне казалось, что расслабиться и стать простыми подростками будет проще, это вернуло бы нас к жизни. Тебя вернуло бы.

— У меня и так все в порядке.

— Ты не хочешь отношений со мной или отношений в принципе? — Гермиона удивилась тому, насколько Рон трезво и рационально задавал вопросы. Раньше она считала его более вспыльчивым (не без оснований), но в ответственный момент (такой, как сейчас) он был максимально сконцентрирован и сосредоточен на словах. Не желал зацепить или обидеть.

— Я хочу выбирать. Выбирать из чувств, за какими следовать. Выбирать жизненный путь самостоятельно.

Рон хмыкнул и пожал плечами.

— Спасибо за честность, — он открыл рот, чтобы ещё что-то сказать, но передумал и указал рукой на двери замка. Гермиона приняла приглашение зайти внутрь. Они молча шли по пустой школе, пока не разбрелись по разным углам гриффиндорской башни. Романтический и пикантный момент закончился ничем, и оба поняли, что, возможно, это начало конца их близких отношений.

Грейнджер бесформенной лужицей растеклась на кровати и блаженно закрыла глаза, как только оказалась в своих покоях. Джинни не было, но девушку это не смутило, у неё были сейчас другие заботы. Смесь облегчения, радости, легкости и сочувствия обуяла разум Гермионы. Было своеобразно хорошо от того, что они с Роном наконец поставили все точки над i и больше не нужно бегать от его ухаживаний. Прежде она раздувала из этого целую трагедию, считая, что парень ее не поймёт, но на деле все вышло как нельзя лучше. Уизли проявил невероятную для себя выдержку и понимание, а главное — тактичность. Не стал вываливать на неё обиды, недовольства, разочарования, а просто сохранил ее право на собственные желания. Единственное, на что Гермиона надеялась, так это на то, что Рон не отстранится от неё окончательно и не станет избегать любых контактов. Этого она бы не перенесла.

Переживая в мыслях прошедший день заново, девушка не заметила, как уснула прямо в одежде, в лучших традиция Северуса Снейпа. Он, кстати, уснуть опять не мог, сидел в кресле напротив камина и пустым взглядом смотрел в огонь. Когда Уизли полез с поцелуями к Гермионе, мужчина готов был стукнуть парня каким-нибудь заклинанием позаковыристее. Только совесть не позволила. Грейнджер бы не одобрила такой подход, а усугублять и так сложные с ней отношения не хотелось до зубного скрежета. Наелся он этих пустых обид, недосказанностей, неправильного понимания мотивов друг друга. «Вот что происходит, когда два человека с разным мировоззрением пытаются наладить совместную жизнь». Поэтому и Рона он не тронул. Просто наблюдал, как его Гермиона целуется с другим парнем, испытывая при этом жгучую ревность. «Она ответила ему, не оттолкнула, а приняла», — говорил внутренний голос. «А чего ты ожидал? Что она будет хранить тебе верность? У тебя нет на неё прав». И все это было чистейшей правдой. Единственное, что облегчало душевную муку, так это слова девушки, что она не готова встречаться с Уизли, что хочет иметь право делать самостоятельный выбор. «Основываясь на чем?».

Эти мысли ни к чему не вели, Северус это прекрасно понимал. А ещё он отдавал себе отчёт в том, что его поведение больше походит на гормональные всплески неудовлетворенного подростка, чем на взрослого и рассудительного мужчины. Хотя это тоже было недалеко от истины. Когда он в последний раз занимался сексом? Полгода назад? Попытки найти счастье в Гермионе он пресекал на корню, хотя давно желал большего. «Моральные принципы загонят меня в могилу». Как же порой сложно переступить через себя. В голову пришли образы Грейнджер, раскинувшейся на свежих простынях и отзывчиво стонущей в такт его движениям. Хотя лучшим живым воспоминанием о ней был секс в отеле, когда она без стеснения довела его до оргазма рукой, тесно прижимаясь к его боку и облизывая соски. Это было будоражаще хорошо. Северус оторвался от огня и поднялся с кресла. Ему срочно нужен был душ, чтобы снять наваждение и возбуждение, и на этот раз помощницей в этом будет его собственная рука, чтобы там не говорила магия.

***

— Нам нужно поговорить, Рон, — сказала Гермиона за завтраком. Гриффиндорский стол был почти пуст, до начала первого урока оставалось совсем мало времени.

Парень сложил руки перед собой и облокотился на предплечья. Он догадывался, что хочет обсудить подруга.

— Я надеюсь, мы все ещё друзья? — спросила она таким голосом, будто сама не верила в сказанное. Точнее сомневалась, что эта дружба вообще возможна.

— Конечно, — отмахнулся Уизли, тряхнув шевелюрой. Правда, на его лице не было ни улыбки, ни привычного задора.

— Почему ты не злишься на меня? Не кричишь, не ругаешься?

— А зачем, Гермиона? Если я так сделаю, ты согласишься стать моей девушкой? — Грейнджер спрятала глаза. — Вот и я об этом. Поверь, я не такой придурок, каким кажусь.

— Я никогда не считала тебя придурком.

— Ну вспыльчивым идиотом точно, — вот теперь он приподнял уголки губ и резко посерьезнел вновь. — Ты хотела самостоятельно выбирать, Герми, и свой выбор ты вчера сделала. Давить на тебя я не собираюсь и требовать что-то тоже, — Рон качнул головой и поправил волосы. — С тобой что-то происходит, и я не знаю, как тебе помочь. Ты отворачиваешься от меня, убегаешь, будто я тебе не нужен. Это неприятно. Но мы столько лет были вместе, я точно знаю, что ты не бросишь ни меня, ни кого-либо другого без особо веской причины, поэтому я готов ждать. Вокруг полно девушек, — он вскинул руку и очертил Большой зал. — Они не заменят мне тебя, но дадут опыт. Тебе ведь он важен.

— Рон, я совсем не…

— Мы все ещё лучшие друзья, Гермиона. Я буду рядом, как и раньше. Любовь мы просто оставим на потом. Гарри мне вчера сказал очередную магловскую фразочку: «Насильно мил не будешь», и я задумался. Правда, посидел, подумал и понял, что прыгать выше головы нет смысла. Мы все ещё подростки, успеем поиграть во взрослых.

— Я не ожидала от тебя такой рассудительности, — растерянно произнесла девушка. — Спасибо.

Уизли подмигнул и улыбнулся, хотя в его глазах отчетливо читалась тоска.

— Это Гарри у нас миротворец. Если бы не он, я бы точно распсиховался, как тогда дома. Впрочем, надо же работать над собой, чтобы быть достойным такой девушки, как ты.

— Перестань меня смущать. Я чувствую себя полной идиоткой, когда ты так говоришь.

— Ладно, не буду. Пойдём, а то на урок опоздаем. Мистер Рудвиг этому не обрадуется. Ты же готова к контрольной? — они встали из-за стола и направились на выход из Большого зала.

— Конечно. Будешь опять просить дать тебе списать? — поддела друга Грейнджер.

— Конечно, — передразнил ее Рон, и они ускорились, быстро шагая в класс ЗОТИ.

***

Последний день учебной недели был сплошным приключением для всего седьмого курса студентов. Контрольная по защите оказалась в разы сложнее того, что привыкли писать студенты под руководством бывших преподавателей. Мистер Рудвиг требовал расширенных ответов на вопросы о применении заклинаний, источников темной магии, способах ментальной защиты и даже просил пересказать те истории, что он приводил в пример в качестве наглядной иллюстрации. Ученики пыхтели над пергаментами и призывали всю свою память на помощь.

После подобного изматывающего урока они посетили уход за магическими существами, где большая половина обожгла себе пальцы, пытаясь поймать за хвост птицу Тари (подобие куропатки), что отчаянно сопротивлялась и жалила наэлектризованными перьями не хуже медузы. Потом обед и чары прошли без приключений, но силы у ребят были на исходе. В дополнение ко всему угнетала и нерадушная погода. На улице завывал ветер, а солнце спряталось за низко опущенными облаками.

Гермиона с Джинни вернулись в комнату уставшими.

— Я ничего не хочу, — простонала Уизли и плюхнулась в кресло, откидывая голову назад и закрывая глаза. — Хорошо, что завтра суббота. Я проведу весь день в постели.

Грейнджер не ответила, читая письмо, которое было оставлено на рабочем столе. Джинни оглянулась на подругу.

— Кто пишет?

— Северус, — ответила Гермиона и бросила бумагу обратно.

— А лично поговорить не судьба?

— Чего ты у меня спрашиваешь, не я же ему писала.

— Что хочет? У тебя такой вид, будто необходимо ещё одну контрольную по защите написать.

— Примерно так. У меня есть, — она глянула на часы, — полтора часа, чтобы собрать вещи и явиться в подземелье.

— Переезжаешь? — двусмысленно поиграв бровями спросила Джинни.

— И оставить тебе ванну в единоличное пользование? Ну уж нет.

Обе девушки рассмеялись.

— А так хотелось! Серьезно, зачем тебе собирать вещи?

— На выходные Северус планирует куда-то уехать. Он не уточнил. Сказал лишь, что нужны легкие вещи, потому что будет тепло.

— Есть предположения?

— Возможно, трансгрессировать в Австралию. У него там пациентка.

— То есть это явно будет не праздничная прогулка?

— С чего бы ему что-то устраивать? Снейп не изменяет себе, он даже не поздравил меня с днём рождения, не говоря уже о подарках, — хмыкнула Гермиона и залезла в шкаф с вещами.

— А вот это обидно. Может, он счёл за подарок те слова, что писал для нашей книги?

— Может… Хотя он не далеко ушёл в красноречии от обычных пометок на полях моих работ. Кроме фраз «прекрасно умеете анализировать», «не стремитесь к всеобщему одобрению», да описания того, как он сразу оценил мои мозги по достоинству на первом уроке зельеварения, но решил это никоим образом не демонстрировать мне самой, в том послании нет ничего хорошего.

— Все лучше. Он мог и проигнорировать, — хмыкнула Джинни.

— Ему совесть не позволила бы. Да, она у него есть, и Северус вполне отзывчивый человек, когда хочет таким быть, — Гермиона вытянула очередное платье из шкафа и приложила к телу. — Как думаешь, не слишком откровенный наряд?

Платье было легкого кроя из струящейся кремовой ткани на тонких бретельках с довольно короткой юбкой, что едва доходила до середины бедра.

— Слишком девчачье. Будто ты на пикник собралась, — прокомментировала Джинни.

— У меня больше ничего толком-то и нет. Джинсы и майку я уже отложила, возьму собой для удобства в случае чего.

— Игривое настроение, да Гермиона?

— Не так часто появляется возможность куда-то сходить вместе с Северусом, так что да, я хочу оставить привычную одежду на потом.

— Тогда то платье подойдёт, только цвет поменяй на что-то более… нейтральное.

Грейнджер призадумалась, а потом поразила подругу своим выбором. Платье из нежной, лоснящейся, бежевой, почти невыразительной ткани, приобрело оттенок изумрудного.

— Ты его позлить решила или угодить?

— Что, все настолько плохо?

— Тебе этот цвет не идёт, — категорично заявила Уизли.

— Хорошо, — Гермиона вновь взмахнула палочкой и платье превратилось в обычное, чёрное. — Такой нейтральный цвет пойдёт?

— Примерь.

Грейнджер влезла в платье и покружилась перед подругой. Фасон был определенно ее.

— Только белье придётся надеть другое, — Джинни указала пальцем себе на спину. — Застёжка видна.

— Черт, я забыла про открытую спину.

— Там весьма красивая шнуровка. Она тебе идёт, так что почаще стой спиной к людям в этом наряде.

— Да ну тебя. Мы едем куда-то по работе, а не прохлаждаться на берегу моря.

— Все равно красивой быть не помешает, даже на работе.

Пока Гермиона сходила в душ, упаковала минимум вещей на выходные и оделась в платье, Уизли растянулась на кровати и подтрунивала над суетой подруги. Грейнджер уже не чувствовала себя уютно ни в легком наряде, на который пришлось накинуть спортивную толстовку на застежках, ни в кедах, что надела исключительно ради удобства. По итогу у неё вышел достаточно элегантный, хоть и не в привычном значении образ с элементами дерзкого спортивно-повседневного стиля. Если верить магловским рекламным плакатам, то нечто подобное было сейчас как раз в моде.

— Иди уже. Потом расскажешь, кого вы спасали на этот раз, — Джинни жестом прогнала подругу и лишь улыбнулась, когда дверь за ней захлопнулась.

Гермиона добралась до подземелий за рекордные сроки. Она и так опаздывала, и не хотела даже думать, что с ней сделает Снейп, если по ее вине они просрочат действие порт-ключа. Девушка влетела в класс зельеварения и только потом поняла, что он ждёт ее у себя в покоях. Ей пришлось пробраться в его апартаменты через кабинет. Когда она вышла в гостиную со стороны спальни, Северус резко вскинул голову и оперся на колени, сидя в кресле.

— Чем тебя не устроила главная дверь? — праздно спросил он, завязывая шнурки на ботинках.

— Так было быстрее. Куда мы отправляемся?

— Сейчас увидишь. Вещи взяла?

Гермиона показала ему уменьшенную заклинанием сумку. Он забрал ее и спрятал в карман чёрных брюк.

— На этот раз трансгрессировать будем не так долго. Готова?

— Прямо здесь? В Хогвартсе же нельзя!

— Привилегии директора, — пояснил Северус и кивнул на пустую бутылку. «Почему порт-ключи он делает именно из бутылок?», но не успела она об этом подумать, как ее рвануло вверх и мир закрутило перед глазами.

Приземлились они одновременно и вполне удачно. Гермиона даже не потеряла равновесие и не упала прямо на… песок. Под ногами она ощущала шуршащие песчинки даже в кроссовках, а под юбку забирался тёплый ветер. Гермиона огляделась в недоумении.

— Где мы?

— В Греции, — спокойно ответил Северус, отступая от берега. Вода до него, конечно, не доставала, но он не желал промочить ноги и машинально отошёл в сторону.

— В Греции?

— В Греции, — ещё раз повторил он. — С днём рождения, Гермиона, — эти слова дались ему с трудом, хотя девушка вряд ли это заметила. Она была в полнейшем замешательстве или даже в ступоре. — Так и будем здесь стоять или пройдём в дом? — Северус указал ей рукой на постройку, что как змея извивалась между растительностью и узкими тропинками. В окнах уже горел приятный тёплый свет. Они поспешно направились туда.

— Это отель?

— Нет, это частный дом. Маглы называют их бунгало, кажется. На все выходные он в нашем распоряжении.

— А персонал?

— Тут в радиусе километра ни одного человека, кроме нас. Все необходимое внутри.

Снейп раздвинул двери террасы и пропустил Гермиону внутрь. Они попали в уютную, но стандартную гостиную. В комнате было очень много мягкой мебели и подушек, а также просто горы каменных статуэток разного формата. Типичные греческие узоры присутствовали и на стенах, и в мебели. Теперь девушка не сомневалась, что они действительно на берегу Средиземного моря. Она ушла обследовать весь дом целиком, заглядывая в каждую дверь, пока Северус не оторвал ее от этого увлекательного занятия перезвоном бокалов.

— Иди за мной, — и он скрылся за стеной. Гермиона повиновалась, и они вновь оказались на улице. Погода стояла тёплая и чуть ветренная, но в воздухе отчетливо ощущался запах соленой воды вперемешку с терпкими нотами цветущих растений. Северус протянул ей бокал с игристым вином. — Мы пропустили ужин в Хогвартсе, предлагаю исправить это маленькое недоразумение, — он взмахнул рукой и низкий столик на террасе накрылся сам собой.

Оба сели друг напротив друга. Гермиона стянула с тарелки фаршированную помидорку и запила принятым из рук Северуса вином. Было вкусно.

— Это все как-то неожиданно, — призналась она и покрутила в руках бокал.

— Не только гриффиндорцы умеют делать сюрпризы.

— Я думала, тебе все равно на мой праздник. Ещё и накричала на тебя за это, — ей хватило смелости выглядеть пристыженной, однако Снейп на это лишь фыркнул. Ему претили извинения и самобичевание, точнее, не нравилось на все это смотреть.

— Правда? А я и не заметил, — съязвил он, и Гермиона выдохнула.

— У тебя же потом не будет проблем с министерством за то, что мы опять покинули Британию?

— Нет, этот вопрос я решил.

— Как?

— Сказал Дамблдору, а он Фаджу, — Снейп тоже съел пару закусок и сел в плетёное кресло поудобнее, закидывая ногу на ногу. — Не поверишь, но никто не оказался против нашей поездки сюда. Министр считает, что ты можешь меня контролировать.

— Они за нами следят?

— Нет, но я свято поклялся не буянить, — он явно был в приподнятом настроении, хотя по внешнему виду трудно было сказать наверняка. Северус не часто шутил, поэтому когда из его уст вырывалось даже подобие юмора, становилось одновременно и радостно, и неловко.

— Мне здесь нравится, хоть я и ожидала совершенно другого.

— Например?

— Думала, что мы поедем в Австралию. Элизу же так и не выписали?

— Ее лечение продвигается не так быстро, как мне того хотелось, так что да, она ещё в больнице.

— Жаль.

Воцарилось неловкое молчание. Оба не знали, что сказать или сделать. Гермиона рассматривала пузырьки в бокале, а Северус глядел вдаль, на прибой. Неназойливый шум волн делал тишину не такой напряженной, как могло бы быть, сиди они где-нибудь в Хогвартсе или дома.

— Спасибо тебе, — тихо произнесла Грейнджер, пряча ладони между коленей, чтобы не выдавать свою легкую нервозность. — Я ценю то, что ты для меня сделал.

— Пожалуйста, — отозвался мужчина и принялся наполнять бокалы.

— Только прошу, в следующий раз давай ты не будешь изображать, будто я тебе безразлична. Я вчера весь день злилась на твоё равнодушие. Понимаю, что ты не обязан говорить мне комплименты или даже по-особенному поздравлять, но все же услышать от тебя хотя бы пару формальных слов в разы приятнее, чем ничего.

— Хорошо.

— Северус, что-то не так? — ей не нравилось, что волшебник так легко на все соглашался. Нельзя было сказать, что он ощущал себя не в своей тарелке, но что-то явно шло не согласно ожиданиям.

— Нет, с чего вдруг?

— Ты чересчур задумчивый.

— Мне не каждый день приходится кого-то поздравлять с днём рождения и устраивать сюрпризы.

— Ах, вот в чем дело… Северус, это место замечательное. Я безумно рада наконец остаться с тобой наедине вне стен школы. Ты не должен поддерживать пустую светскую беседу или пытаться разыгрывать спектакль, чтобы все шло в рамках какого-то плана. Мне в разы приятнее разговаривать с тобой, когда ты весел и расслаблен. И да, пожелания на мое восемнадцатилетние можешь не озвучивать. Считай, ты их уже написал, — Гермиона улыбнулась и стащила кусочек сыра со стола. Северус мыслено выдохнул и отпустил себя. Стало уютнее и разговор в интимной атмосфере вечернего пляжного ужина, кажется, больше не тяготил.

— Там были формальные слова. Думаешь, я бы написал что-то действительно личное, зная, что это пройдёт через руки Поттера или его девушки Уизли?

— Скрытность — твоё все, Северус.

— Старые привычки трудно искоренить.

— Я надеюсь на лучшее.

— Зря.

— Ну раз то послание не считается, я жду чего-то взамен.

— Не дождёшься, — он позволил себе усмехнуться. — У меня для тебя другой подарок.

— Подарок? Разве это путешествие само по себе не считается?

Северус неопределенно покачал головой и принялся неспешно поглощать ассорти закусок. А вот Гермионе кусок в горло не лез с тех пор, как мужчина одарил ее изучающим взглядом. Она даже решила скинуть толстовку с плеч, так как стало нереально жарко от нетерпения узнать, что же Снейп задумал. И это было плохое решение. Грейнджер, скинув тёплую вещь, поежилась от ветерка и отчетливо видела, как кадык Северуса дернулся. Он задержал на ней внимание, а потом и вовсе отвернулся, будто берег и прибой ему были в разы интереснее любого человека.

На самом деле он был немного обескуражен происходящим: он никак не ожидал увидеть Гермиону в легком летнем платье на бретельках, что толком не прикрывало ни ее плечи, ни декольте. Безусловно, она была красива, особенно в свете уличных фонарей, с развевающимися на ветру волосами. Она была женственна, а главное, в голове не возникало ни единственного сравнения с ее образом студентки.

— Выглядишь… прекрасно, — сказал он, не глядя на девушку. «Комплимент от Северуса? У меня скоро голова кругом пойдет», — подумала Грейнджер.

— Спасибо, — только и успела ответить она, как Снейп протянул ей на ладони маленький свёрток.

— Это основной подарок, — пояснил мужчина и вернул предмету первоначальный вид.

Гермиона тут же разорвала подарочную упаковку и в руках у неё оказалась книга. «Конечно же книга! Я до одури предсказуема». Она переливалась фиолетовыми разводами по всей обложке и приятно покалывала пальцы, когда девушка к ней прикасалась. Надписей не было, поэтому и опознать, о чем был этот увесистый томик, она не могла. К слову, как и открыть его.

— Положи ладонь на центр, — прокомментировал Северус. Девушка сделала так, как он сказал. Обложка книги засветилась теперь уже бледно-голубым и будто бы щелкнула. Гермиона провела пальцами по срезу бумаги и открыла книгу. Название гласило: «Греческие руны и их значение в магической архитектуре».

— Только ты сможешь ее открывать. Там есть информация, которая при желании может стать оружием в руках какого-нибудь волшебника, — вновь послышался менторский ровный голос профессора.

— Чем руны могут навредить? — она оторвалась от разглядывания первой страницы и закрыла книгу, оставляя ее на десерт. Сейчас все ее внимание явно было нужнее волшебнику напротив.

— Они — одно из ключевых средств для создания магических артефактов. Правильное умение комбинировать руны и наделять их волшебством создаёт объекты невероятной мощи. Не хотелось бы, чтобы кто-то бездумно использовал столь ценные знания во вред людям.

— А мне, значит, ты доверяешь?

— У тебя хватит мозгов, чтобы не применять знания на практике без видимой причины. Тем более, ты знаешь, к чему приводит разрушительная сила, направленная против живых существ.

— Сочту за комплимент, Северус. Ты почти что меня похвалил.

— Это так и было, — он удержался, чтобы не закатить глаза.

Гермиона аккуратно положила книгу на свободный край стола, поднялась с места и подошла к волшебнику. Она присела на корточки рядом с ним, чтобы быть глазами с ним почти на одном уровне, и взяла его руку в свои ладони.

— Ты самый замечательный мужчина из всех, кого я знаю. Спасибо тебе за внимание. И прости за те слова, что я бездумно сказала в порыве злости. Порой меня заносит. Я хочу проводить с тобой все свободное время и делить самые радостные минуты жизни. Такие, как сейчас, — Гермиона поцеловала его пальцы, сама не зная, зачем это делает, и не осознавая, насколько этот жест доверительный и личный. Северус вздрогнул. Магия и так непрерывным потоком лилась из его организма в ее, но они к этому давно привыкли и почти не обращали внимания. Былого приятного и будоражащего эффекта от этого ритуала жизни у них давно не осталось. Сейчас ее губы на его тонких пальцах были сравнимы с ожогом. Приятным ожогом.

Снейп наклонился вперёд, к девушке, и посмотрел в глаза. Ему нужно было видеть ее карие радужки. Он очертил ее скулы свободной рукой, удерживаясь от дрожи и продолжая наблюдать за тем, как она медленно растворяется в этих невинных ощущениях. Северус замер у ее губ, сразу же поднимая голову девушки за подбородок, чтобы она сконцентрировалась на нем. Северус хотел ещё раз сказать «С днём рождения», но вместо уверенного голоса его привычный низкий, бархатный тембр прозвучал слишком тихо, почти срывающимся шепотом, слишком интимно, учитывая обстановку. Ему пришлось прочистить горло не самым галантным откашливанием, чтобы все-таки произнести вслух то, что крутилось на языке и в мыслях уже не первый месяц.

— Ты стала вынужденной частью моей жизни, — он говорил приятным шепотом, но Гермиона заметно напряглась в предчувствии чего-то плохого. — И я никогда ещё не был так благодарен судьбе, что она позволила мне стать зависимым от прекрасной женщины, — а потом Северус ее поцеловал. Невесомым поцелуем, но так, что внутри все перевернулось, и обоим захотелось либо умереть, чтоб не мучаться от конечности момента, либо зациклить жизнь и больше никогда не терять вторую часть себя.

Сидеть на корточках Гермионе было неудобно, колени ныли, но она не обращала на это внимание, старалась даже не шевелиться, чтобы не спугнуть Снейпа и не разорвать поцелуй. Но он будто прочитал ее мысли и сам потянул ее на себя, вынуждая сесть ему на колени. Морской бриз шуршал вдали, ветви деревьев шелестели над головой, и эти звуки смешивались с шорохом одежды волшебников. Они неспешно целовались, прижимались друг к другу и желали слиться воедино. Гермиона поглаживала Северуса по шее, при этом выгибаясь, как кошка, когда он гладил ее спину. Ему понравилось, что у платья позади была шнуровка. «Стоит лишь потянуть и одежда окажется на полу». Однако удивило, что не было застежек от бюстгальтера. «Она пришла сюда без белья?». Размышления и вопросы, что с удивительной скоростью размножались в мозгу мужчины, были прерваны звучным стоном девушки. Она «отклеилась» от Снейпа и дышала так, будто убегала от разъяренного гиппогрифа.

Ни ей, ни ему нечего было сказать, и Северус, возможно, впервые за все отношения с Грейнджер переступил через себя и дал волю опьяняющей страсти, которую ничто уже не могло поглотить. Он только надеялся, что за слепыми порывами не сделает ничего, о чем в последствии пожалеет, что не обидит Гермиону, что не сорвёт последние тормоза и не даст разуму утонуть в похоти. Он не простит себе, если повторит ошибку юности, если на миг забудет, что в нем живет не только Пожиратель смерти, но и настоящий Северус, тот самый Северус Принц, каким его всегда видела Гермиона.

Мужчина резко подхватил Грейнджер под ягодицы и прижал к себе, чтобы не уронить. Ему нужна была спальня. Дойти до неё не составило огромного труда. Девушка держалась за него, будто за последний оплот жизни, и не собиралась отпускать, пока сама не посчитает нужным. Они вошли в комнату с панорамными окнами. Подсветка вдоль стёкол была единственным освещением, она визуально оттеняла пейзаж за пределами комнаты и делала обстановку в спальне загадочно ненастоящей. Огромная кровать стояла напротив, прямо по центру всей спальни. При желании на таком ложе можно было улечься вчетвером, но на эти выходные она была предназначена только двоим людям. Северус сбросил ношу на кровать и откинул волосы с лица. Гермиона удивленно полусидела и пыталась разобрать мотивы волшебника. Не успев сказать ни слова, Снейп присел, оперся на одно колено и стал до одури медленно снимать с ее ног кроссовки. Обувь аккуратной парой осталась стоять на углу (ровно как и его), а руки мужчины заскользили по ногам, добираясь до бёдер, а потом выше. Девушка всем телом подалась вперёд, желая поймать губы Северуса, и он не стал ей в этом отказывать. Они вновь слились в поцелуе, пока мужчина все же сделал, как хотел — потянул за шнуровку, и платье Грейнджер буквально растворилось. Оно оголило прекрасную спину девушки, бретельки съехали с плеч, а после ненужная, хоть и красивая тряпка улетела куда-то в сторону. Гермиона не осталась в долгу. Ее порывы были более резкими, чем у Снейпа, да и самоконтроля у неё было поменьше его. Она, не церемонясь, рванула на нем рубашку и с хрустом вырвала пару пуговиц. Ткань не разорвалась, как она на то рассчитывала, поэтому ей пришлось расстегивать оставшиеся пуговицы самостоятельно. Мужчина на это лишь весело фыркнул прямо ей в губы и заставил девушку опрокинуться на кровать.

— Терпения ни на грамм, — не удержался и сказал он, самостоятельно стягивая рубашку, при этом не переставая довольно улыбаться. Гермиона даже не могла нормально ответить, ведь как только его обнаженное тело оказалось в зоне ее досягаемости, она тут же припала к нему губами. Северус рухнул вперёд от обилия приятных ощущений и оперся на вытянутые руки, пока девушка извивалась под ним, обхватывая его торс руками и безостановочно целовала то грудь, то ключицы, то соски. — Стой, — прохрипел он и сам сполз чуть ниже, останавливаясь на уровне ее бюстгальтера. Этот предмет одежды позабавил мужчину. Чёрное белье поддерживало маленькую грудь без помощи застежек или шнурков. Ему не часто приходилось сталкиваться с подобным. — Применяешь магию даже в подобных мелочах? — шуточно спросил Снейп и поддел чашечку у рёбер. Ткань «отклеилась».

— Нет… Это так заду… — и опять он не дал ей ответить. Сладостная дрожь пробежала по телу от позвоночника до кончиков пальцев, потому что мужчина не стал тратить время на пустые разговоры и сразу же принялся облизывать ее соски.

Он играл с ними, казалось, целую вечность. Гермиона стонала, впивалась в его спину ноготочками, зарывалась пальцами в волосы. Когда он прихватывал напряженную плоть зубами, она поскуливала и всем телом прижималась к нему, а когда он вместе со стимуляцией сосков одной рукой периодически опускался вниз и сжимал ягодицы, она готова была кричать от восторга. В какой-то момент Северус выдохся и приостановил ласки. Ему нужно было взять легкий перерыв, чтобы остудить собственный пыл. Он стал лениво спускаться к пупку Гермионы, пытаясь выгадать время, но в тоже время не прекращать доставлять наслаждение, стянул чёрные трусики и откинул их, а она потянулась к нему, чтобы воздать должное. Северус остановил ее поползновения, пригвоздив запястья к матрасу вдоль ее тела, а потом осознал, что это довольно жёсткий «манёвр» с его стороны и тут же скользнул ладонями, вкладывая свои в ее. Гермиона ласково улыбнулась и вздрогнула. Снейп оказался прямо у неё между ног, и ей не оставалось ничего, кроме как развести колени и отдаться во власть его мягкому, горящему и безусловно нежному языку. Он терзал ее лоно медленно и тягуче, Грейнджер готова была одновременно прибить его за подобную муку и боготворить за наслаждение.

Северус продолжал держаться за девушку ладонями и вылизывал ее лоно, щекотал клитор, и как только обилие естественной смазки в разы увеличилось, он скользнул пальцами вглубь и буквально несколькими неглубокими толчками довёл Гермиону до оргазма. Она вскрикнула, и судорога пробежалась по ее телу, даря неземное наслаждение. Все предыдущие интимные встречи с Северусом вмиг померкли, в то время как этот секс казался ей самым захватывающим и искренним. Раньше их всегда направляла магия, а теперь волшебство молчало, что было почти нереальным для них явлением. Грейнджер отдышалась и сумела оторвать голову от кровати. Снейп все так же сидел между ее ног и краем покрывала вытирал губы. Его растрепанные волосы так мило обрамляли лицо, что девушка хихикнула.

— Спасибо, — тихо прошептала она, все ещё без сил. Усталость была безумно приятной. Северус ухмыльнулся и склонился для поцелуя. Сегодня он был в том настроении, чтобы постоянно соприкасаться с ней губами. Гермиона подалась навстречу и ухватилась за пряжку ремня. Снейп ее не остановил, и она была рада, что в кои-то веки не встретила с его стороны сопротивления. Он был очень возбужден, хотя мало чем выдавал себя. Снейп не рвал одежду, не стремился быстрее от неё освободиться, не усиливал напор, лишь изредка с его губ срывался сдавленный рык, который он глушил в дурманящем поцелуе.

Гермиона стянула с него брюки и нижнее белье и уверено коснулась возбужденного члена. Она уже не ощущала себя неумелой первогодкой, которая не знает, что нужно делать. Скудный опыт руководил ее действиями, и девушка ощущала себя счастливой искусительницей. «Много ли женщин способны довести Северуса Снейпа до стонов?», — подумывала она, пока поступательными движениями ласкала своего мужчину. Он не то, чтобы совсем не противился ее рукам, а наоборот, жадно ловил ртом воздух и замирал, когда Грейнджер усиливала напор. Это не могло продолжаться долго. Снейп остановил ее своей ладонью и слегка оттолкнул от себя. Бороться с собственным желанием было все равно, что сражаться с ветряными мельницами, но он старался. Гермиона без слов поняла, что Северусу нужна минутка-другая, чтобы прийти в себя и не завершать такую сладкую ночь. Она принялась поглаживать его плечи, ведь тактильный контакт и ему, и ей сейчас был особо важен. Так они чувствовали себя нужными друг другу, согретыми общим человеческим теплом.

— Иди ко мне, — сказал Снейп и нежно, словно хрупкий цветок, подмял под себя девушку, удобно устраиваясь между ее бёдер. Головка коснулась клитора и Гермиона вздрогнула. А после едва заметно качнула головой и улыбнулась такой манящей улыбкой, что Северус просто не мог устоять. Он направил член рукой и без особого труда соединил их тела так, как она давно просила его сделать. А потом поцеловал опять, и опять, и опять, просто не давая ей опомниться.

Хотя Гермионе это было и не нужно. Она почувствовала себя полной до отказа и при этом абсолютно довольной происходящим. Любимый запах корицы и имбиря смешался с мужскими феромонами. Она чувствовала сладкий привкус на языке, когда Северус проводил своим по ее губам или небу, она ощущала себя его и только его. Обещанная многими подругами и книгами по половому воспитанию боль так и не пришла. Точнее, она была притуплённа яркими вспышками эмоций. Давление в области живота вперемешку с возбуждением съедали ее с головой, и Гермиона была не готова думать ни о чем, кроме получаемого удовольствия. Снейп двигался в начале медленно, давая девушке привыкнуть к тому, что теперь он в ней, что теперь их игры в постели действительно можно назвать сексом, а главное, что теперь Гермиона Грейнджер окончательно и бесповоротно принадлежит только ему. Ему нравилось то, как она, закрыв глаза, пытается подстроиться под выбранный им ритм, как громко стонет в такт движениям, как гладит его спину, спускаясь к ягодицам, будто подталкивая, и скользит обратно к плечам. Это было умопомрачительное зрелище, которое подтолкнуло Северуса к неизбежному. Он усиленно держал свой вес на локтях, чтобы окончательно не улечься на Гермиону и не раздавить ее, но она, похоже, только этого и хотела, учитывая хватку. Однако Снейп выпутался из ее захвата, чтобы вновь сцепить их ладони и поцеловать. Как только он это сделал, то почувствовал, как по позвоночнику пробежала электрическая волна, мышцы спины свело судорогой, соединённые ладони вспыхнули ярко-зелёным, потом голубым и облако волшебства окутало их тела. Это можно было сравнить с ударом молнии, если бы ещё приходилось отчетливо понимать, каково это — получить разряд молнии. Однако Северус был уверен, что именно сейчас их объединённая магия вступила в законные права. Ритуал завершён, но чего от этого ждать? Думать об этом было некогда, Снейп был на грани. Он сделал ещё несколько ускоренных толчков, а потом быстро вышел из Гермионы, которая уже извивалась во втором экстазе за ночь, и оргазм накрыл его с головой. Он протяжно застонал, не скрывая эмоций, а после без сил привалился к подушке рядом с девушкой.

Северус пытался отдышаться. Подобный марафон для него был из ряда вон выходящим событием, поэтому организм просил о пощаде, но он затолкнул заботу о себе подальше и оперся на локоть рядом с Грейнджер, убирая с ее лица влажные пряди волос. Она выглядела как маленькая богиня: припухшие губы, часто вздымающаяся грудь, растрёпанные кудри, несколько темных отметин на шее и ключицах, прикрытые от наслаждения глаза и несколько вязких лужиц на животе — это все оставил он. Снейп поцеловал ее плечо, и девушка выдохнула.

— Как ты? — мягко спросил он, одной рукой продолжая ненавязчиво ласкать ее разгоряченное обнаженное тело. Он знал, что женщины любили, чтобы после секса их успокаивали прикосновениями, будто приручая. Грейнджер разлепила глаза и взглянула на него.

— Превосходно, — она тоже перекатилась на бок и умостилась впритирку к нему. — Во мне будто нет ни одной косточки.

— Во мне тоже, — усмехнулся Северус и обнял девушку. — С днём рождения.

— Ты сегодня уже несколько раз это говорил. И я рада, что смогла в подарок получить тебя, — Гермиона потерлась носом о его грудь.

— У меня не нашлось причин тебе отказывать.

— Чтоб ты знал, я безумно хочу все это повторить.

— Уже?

— Да, то есть нет, не сейчас, — она услышала, как Северус усмехнулся и потянул ее за собой, чтобы поудобнее улечься на спину. — Ты собираешься спать?

— Отдохнуть, здесь разница во времени всего два часа. На улице уже ночь.

— Спасибо тебе, — Гермиона опёрлась на его грудь подбородком. — Для меня это было больше, чем секс.

— Знаю, иначе бы так долго на этом не настаивала, — он зевнул по-детски и устало моргнул. Девушка никогда ещё за все время совместной жизни не видела его таким уставшим и одновременно довольным. — Это был твой выбор.

Грейнджер не сразу поняла, что он имеет ввиду, а потом вспомнила, как сказала Рону, что хочет выбирать свой жизненный путь самостоятельно, и закусила губу. Северус слышал и, наверное, видел их с Уизли разговор у ворот замка. Стало неловко, но Гермиона не решилась больше ничего сказать в этот вечер. Приятная истома обволокла тело, когда Снейп накрыл их обоих одеялом, и они уснули, как всегда, в обнимку, только на этот раз голые и удовлетворённые.