Глава 17: Австралия. Часть 2

— Как ты не можешь понять, это не стоит твоих сил! — кричала Грейнджер, стоя напротив Северуса и пытаясь отобрать у него какую-то пластиковую трубку. 

— Выйди отсюда! — взбеленился мужчина. Ему надоело спорить о пустяках, для себя он все давно решил и мнение Гермионы его не волновало. 

— Нет! — она вцепилась в его плечо. — Брось все, давай уйдем! Северус, мы должны уйти! 

— Отстань, я делаю свою работу! 

— Ты ей уже ничем не поможешь! Я не позволю обменять твою жизнь на ее! Без тебя мне нет жизни! — Грейнджер начала звучно рыдать и тянуть руку Снейпа в сторону выхода, но он был непреклонен. 

— Уведите ее! — приказал он стоящим рядом санитарам. — Увидите немедленно, чтобы она не мешала!

— Не поступай так со мной, Северус! Ты делаешь ошибку, ей уже не помочь, а тебя можно спасти! 

— В этом ты ошибаешься, я ее последний шанс, — уже чуть спокойнее, но все же с напором сказал мужчина. — Уйди. 

Санитары стали подталкивать девушку к выходу. Она сопротивлялась и ещё что-то кричала, но Снейп уже почти ничего не слышал. Он принял из рук ассистента пластиковый пакет с голубоватой жидкостью и подключил его к пациентке. 

***

Гермиона подскочила на постели и упала бы на пол, если бы сильная рука не удержала ее на месте. Она несколько раз моргнула и увидела перед собой лицо профессора. Он смотрел на нее с тревогой.

— Спокойно, — произнес Северус. — Все хорошо. 

— Где я? Что произошло? — Девушка приняла вертикальное положение и все ещё крутила головой, пытаясь совладать с наслоившимися друг на друга мыслями. Отличить реальность от вымысла было непросто. 

— Это я бы хотел узнать у тебя. Ты кричала во сне.

— Ох, прости. Я… Я… Мне приснился кошмар. 

— Расскажешь? Раз уж там каким-то образом оказался я. 

— Ты? — Гермиона вспомнила, как хваталась за рукава халата Снейпа и просила его не жертвовать собой. — Ах… Нет, все уже прошло. Не хочу вспоминать. 

— Гермиона, — Северус сел на край кровати вполоборота к девушке. — Я впервые слышу, чтобы ты кричала во сне и звала меня. Это, как минимум, странно, а как максимум, опасно. 

— Чем опасны сны? 

— Они могут быть предвестниками будущего или говорить о проблемах с магией. 

— Ты все пытаешься объяснить нашей магией? — девушка выбрались из-под одеяла. — Это глупо. А кошмары мне снятся не в первый раз, я как-нибудь с ними справлюсь, — она схватила со стула в углу комнаты свою одежду и быстро скрылась за дверьми ванной. Снейп не стал за ней бежать, все же он не мальчик, а если Гермиона захочет рассказать, то сделает это сама.

Девушка провела в ванной около двадцати минут и вышла только, когда Снейп стал нетерпеливо стучаться. 

— Я сейчас, — крикнула она в ответ мужчине, который говорил, что они уже опаздывают в больницу. В мыслях у нее был полный бардак: отделаться от наваждения, оставшегося после сна, не получалось, все тело била мелкая дрожь, взявшаяся из непонятных ей переживаний, а воспоминания, как она буквально умоляет Северуса не делать операцию, побуждали ее чуть ли не плакать. 

Она открыла дверь после очередного стука и прошла мимо волшебника, даже не взглянув на него.  

— Вещи оставляем здесь? — спросила она, указывая на сумку.

— Да, заберём их завтра, — Северус видел, что девушка чем-то озабочена, но старался держать себя в руках и не лезть не в свои дела. Все же что-то подсказывало, что едва он успеет произнести какое-то слово в ее адрес, то Гермиона разразится если не проклятиями, то длинной гневной тирадой. Так что он решил остаться в неведении о ее проблемах в целях сохранения комфортных отношений, что было полностью логично с его стороны. Поэтому он молча указал на выход, когда девушка замерла перед ним в ожидании. 

До больницы они ехали в тишине, каждый смотрел в свою сторону и был погружен в свои мысли. Напряжение стало ощущаться отчётливее, когда Гермиона стала нервно дергать ногой и задумчиво постукивать пальцами о подлокотник. 

— Грейнджер, ты так и не скажешь мне, из-за чего ты переживаешь? 

— Я не переживаю, — лаконично ответила девушка, но не обернулась. 

Северус сжал руль и резко свернул на соседнюю полосу. 

— Хорошо… Тогда что у тебя с настроением? 

— С ним все в порядке. Просто у меня нет желания разговаривать. 

«Ладно», — подумал профессор и выдохнул. Не то, чтобы он привык к таким разительным переменам настроения у девушек, но все же работа в Хогвартсе сделала его чуть терпеливее по отношению к ним. «Тянет почти на какой-то опыт в отношениях».

Дорога тянулась долго, потом был тот же второй вход, Джеффри со стаканом кофе в руках и улыбкой на лице и чем-то недовольная Моника. Заместитель главного врача так глянула на Снейпа, что будь тот неопытным юнцом, то поежился бы от надвигающейся бури недовольства этой женщины. 

— Вы завтракали? — поинтересовался Джеффри, почти утаскивая коллегу и студентку в сторону столовой.

— Не довелось, — ответил Северус и последовал за мужчиной. — Грейнджер, на завтрак у нас максимум полчаса, так что выплывите из своих размышлений и ускорьтесь, — это звучало сухо и грубовато, но девушка не сказала и слова против, лишь смерив профессора острым взглядом, подошла к столовым приборам. «Дай Мерлин мне терпения на сегодня».

— Как спалось? Вы оба выглядите подавленными. Ночка не задалась? — начал разговор Джеффри, весело улыбаясь, когда вся компания уселась за стол. 

— Ночь была на удивление отличной, а вот утро не задалось, причем у всех, — ответил Снейп и сделал глоток обжигающего эспрессо. 

— Ты ей что-то сделал, Принц? — полушепотом, отвернувшись от Гермионы, спросил Джеффри. 

Снейп не отреагировал, лишь придвинул тарелку с кашей и демонстративно начал завтракать. Если бы он сам знал, что сделал не так, то Грейнджер бы не сидела с таким потерянным, взволнованным и даже обиженным лицом, как сейчас. Его настораживало поведение девчонки и тот момент, что во сне она кричала его имя. Это точно было как-то связано, вот только пока она молчит, как гриндилоу на суше, добиваться объяснений почти бесполезно. 

— Вот вы где, — к ним подсела Моника. — Ассистировать тебе будет миссис Зарин. Это лучшая медсестра, что есть у нас в штате. План операции готов? — она говорила нарочито отстраненно, и от этой картины Снейп отчаяно хотел закурить. Насколько он понимал, коллега банально ревновала его к студентке. «Было бы из-за чего», — подумал он, а потом поймал себя на воспоминаниях о прошедшей ночи и желание взять сигарету стало почти нестерпимым. Меньше всего ему хотелось наблюдать за сценой от Моники, которая возомнила себе, что Северус ей чем-то обязан, поэтому лучшее, что он мог сделать, это так же отстраненно отвечать и попытаться сократить любое общение с женщиной, если того не требовала основная работа. А там ее мысли и фантазии его не интересовали. Интрижка прошлого осталась в далёких воспоминания и никак не будоражила его сознание возбуждающими картинками, чего нельзя было сказать о податливом теле Гермионы. 

— План был готов ещё вчера, — Снейп облокотился на стол. — Джеффри должен был его тебе передать. 

— Так и есть, — кивнул мужчина. — Он же был у вас на столе. 

— Я его не видела. Северус, занеси мне копию после того, как поешь, иначе без этого я не допущу вас до работы.

После этих слов она поднялась и походкой от бедра ушла в главный корпус больницы. 

— Может, так даже лучше, — сказала себе под нос Гермиона.

— Вы что-то говорите, Грейнджер? 

— Нет, профессор. 

— У вас осталось пять минут. Поторапливайтесь. Впереди ещё осмотр. 

Гермиона кивнула и в два присеста допила чай и доела сэндвич.

— Мне вот интересно, что ты успел наговорить Монике, что она так на тебя разозлилась? Мы все, конечно, знаем, что она ревнива, но… — Снейп прервал это рассуждение, образовавшееся во время того, как вся группа шла в палату пациентки. 

— Я не представляю, что она себе навыдумывала, и знать не хочу. Сейчас мне надо осмотреть пациентку и дать согласие на операцию. Если тебе больше нравится обсуждать слухи, то вокруг полно словоохотливых медсестр. Иди к ним. 

— Ладно, ладно… Все сегодня какие-то нервные. Пойду посмотрю, готова ли восьмая операционная. Надеюсь, когда ты туда придёшь, то перестанешь дёргаться по любому поводу, — Джеффри хлопнул Снейпа по плечу и растворился в коридорах больницы. Северус же чуть было не клацнул зубами, но сдержался. Рабочая смена обещала быть непростой. 

Они с Гермионой зашли в палату. Их поприветствовали родители девочки. 

— Добрый день, мистер Принц. Все идёт по плану? — обратилась к Северусу миссис Маккензи.

— А у вас был план? Потому что если да, то вам виднее.

Родители опешили. 

— Что вы хотите сейчас делать? — спросил отец. 

— Осмотреть вашу дочь. Возражения? 

— Нет, конечно, нет. Пойдем купим кофе, Эмили. Скоро вернёмся, — они кивнули врачу и студентке, а потом вышли из палаты. 

— Они переживают за меня, — сказала девочка, наблюдавшая за сценой. — Зачем вы им грубите?

— Я не грубил, а спокойно ответил. 

— Странное у вас спокойствие… Меня сегодня уже осматривали. 

— Но это не делал я, — Снейп аккуратно, по сравнению с прошлым разом, стянул с пациентки одеяло и принялся разглядывать синяки. По ощущениям, они стали только больше. — Больно? — он слегка сдавил лодыжку. Кожа была не эластичная и следы его пальцев остались заметным отпечатком. 

— Да… — Элиза поморщилась. — Но не так сильно, как было вчера. 

— Ну-ка, следи за пальцем, — он медленно провел рукой перед ее лицом. Казалось, ей это было сделать довольно сложно: зрачки с трудом фокусировались и сбивались с траектории. — Ты что-то принимала без разрешения? 

— Нет. Мне даже позавтракать не разрешили.

— Знаешь, я не очень люблю, когда мне чего-то недоговаривают. 

— А мне не нравятся одни и те же вопросы, доктор. 

— Элиза, доктор Принц пытается тебе помочь. Если ты что-то приняла, то нам нужно об этом знать, — вмешалась Гермиона и подошла к изножью койки. — Бояться операции нормально и опасаться врачей — тоже. Но вот врать нет смысла. 

Девчонка задумалась, а Снейп сложил на груди руки в ожидании. Он точно знал, что пациентка что-то не договаривала.

— Вы ему доверяете? — неожиданно упрямо спросила Элиза, обращаясь к девушке. 

— Не уверена, что это имеет значение для тебя, — ответила Гермиона. 

— Это важно! Мне важно ваше мнение. 

— Да, доверяю, — не задумываясь ответила Гермиона, смотря прямо в глаза девочке. — Я знаю доктора Принца уже больше семи лет, и пока он ни разу не подводил. Может, только пару раз поступал не очень красиво, но это жизнь, все мы совершаем ошибки.

— Я бы не хотела, чтобы кто-то совершил ошибку со мной  Я устала быть подопытным кроликом. 

— Элиза, — Грейнджер села на край койки. — Мне тоже страшно, но жизнь научила меня идти против инстинктов. Мы с доктором Принцем пролетели полмира, чтобы увидеть тебя и помочь. Он сможет это сделать. 

— А если нет? Если я проснусь после операции и так же, как сейчас, буду лежать в больнице, прикованная к этой кровати? Мне уже обещали врачи, что смогут вылечить, но я до сих пор здесь, — глаза у Элизы были на мокром месте, она из последних сил сдерживалась, чтобы не заплакать. 

— Хочешь, расскажу историю? 

Девочка оторвала глаза от покрывала, сморгнула слезы, взглянула на Грейнджер и кивнула.

— Пару месяцев назад я думала, что умру. У меня не было смысла жить дальше: привычный мир развалился, я попала в плен к психу, который меня пытал, а его друзья издевались надо мной несколько часов подряд. Я хотела покончить с собой, чтобы не мучаться, но доктор Принц спас меня. Он пришел в самый последний момент и показал, что даже темные времена рано или поздно заканчиваются, а после них всегда на небе появляется солнце. Честно сказать, тогда я ему не верила и не доверяла в той степени, как это делаю сейчас. Но рискнула. Доктор вытащил меня из бездны, я обязана ему всем, что у меня есть. И как доказательство самой себе, что мой мир разделен на «до» и «после», что я была слабой и жалкой до того, как он появился в моей жизни, у меня есть шрам, — Гермиона стянула с себя халат и из-под рукава футболки виднелся бледный след от ножа Беллатрисы с надписью «Грязнокровка». — В моём мире это клеймо и мне за него стыдно. Никто и никогда меня с ним не примет в обществе, никто не будет доверять и считать своей. Я могла бы закрыться в себе, запереться в доме и жалеть саму себя, но вместо этого я здесь. Без поддержки мистера Принца этого всего бы не было. Так что да, я ему доверяю и уверена, что кроме него никто тебе больше не поможет, — она накинула халат обратно и сложила перед собой руки. Снейп стоял с каменным лицом, но поражённым от откровений девушки. Добавить ему было нечего, и он плохо понимал, зачем она вообще уговаривает пациентку согласиться на операцию, если за нее все давно было решено ее же родителями. 

— Вы сказали, что тоже боитесь, — тихо сказала Элиза, у которой по щекам текли струйки слез. — Почему операция вас пугает? 

— Мне приснился нехороший сон, но он связан не с тобой, а с доктором Принцем. Я переживаю за него. 

— Почему? 

— Он мне слишком дорог… — неопределенно ответила девушка. 

— Доктор, — обратилась Элиза поворачиваясь к Снейпу. — Мои родители вам тоже не доверяют, но считают, что кроме вас мне никто не сможет помочь. Я не хочу соглашаться на операцию, не хочу отдавать вам свою жизнь, потому что вы мне не нравитесь. Скажите, вы отвечаете за свои слова? 

— Всегда, — лаконично ответил волшебник. 

— Вы сможете вылечить меня? 

— Да. Операция не сложная, но трудоёмкая. 

— Тогда сделайте все, что в ваших силах. Мне страшно, но я попробую вам довериться. 

Снейп кивнул.

— А можно ещё вопрос? — Элиза обратилась к Гермионе, на что та тоже молча кивнула. — Откуда вы прилетели и почему у вас была война? 

— Это слишком долгая история… Может быть, я однажды расскажу, но для этого ты должна будешь сама ко мне приехать, — она улыбнулась. — Англия — замечательная страна. 

— Всегда мечтала увидеть Биг Бен, — девочка тоже грустно улыбнулась.

— Напомню, что мне все ещё нужно знать, какие лекарства ты приняла без ведома медсестер, — настойчиво проговорил Снейп, прерывая момент.

— Это важно, — тихо добавила Грейнджер. 

— Таблетку от головы, обезболивающее мне отключили.

— Конкретнее!

— Я не знаю, как она называется. Эти таблетки были у мамы. 

— Как они выглядят? 

— Зелёные, продолговатые и горькие. 

— Черт, — выругался Снейп, недовольно поджал губы и на пятках развернулся в сторону выхода. Гермиона вынуждена была пойти следом и оставить девочку одну в палате. 

Северус несся по коридорам больницы в добрых традициях Хогвартса, только на этот раз за его спиной развевалась не черная мантия, а белый халат. Ему нужны были родители девочки, чтобы точно узнать название препарата. Он их нашел в кафетерии возле стойки медсестер. 

— Какую таблетку вы дали дочери? — сходу налетел Снейп на миссис Маккензи. Женщина чуть было не выронила пластиковый стаканчик с чаем, но поставила его на подоконник и уставилась на врача. 

— Эм… Обезболивающее. У нее болела голова. 

— Упаковку, — волшебник выставил руку. Женщина тут же начала что-то искать в сумочке и вложила блистер в ладонь Снейпа. — Вы чуть не угробили свою дочь! — выплюнул мужчина и, вновь развернувшись, быстрым шагом направился к медсёстрам. 

— Чистящую капельницу в палату мисс Маккензи. Быстро!

***

Элизу прокапали от активных веществ обезболивающего и допустили до операционного стола на два часа позже запланированного срока. Однако это была не главная проблема Снейпа. Ему пришлось долго и упорно разговаривать с Моникой, когда он принёс ей копию плана операции и которая развела эмоциональные американские горки в своем кабинете. Он выслушивал в свой адрес как комплименты, так и оскорбления, но не обращал на них особого внимания, как делал всегда на замечания со стороны. Эта истерика была не больше, чем женская ревность во всей своей красе, и порой мужчина ловил себя на мысли, что Моника попыталась бы его убить, скажи он ей, что в ее кабинете, кроме них двоих, находится ещё и Грейнджер. Девушка скрывалась под дезиллюминациоными чарами и с немалым интересом наблюдала за разворачивающейся драмой.
Пару раз проскальзывали интимные подробности встречи Снейпа и Моники, которые имели место быть в его первый визит в Австралию, но Гермиона пропускала это мимо ушей, отчаянно убеждая себя, что эти разговоры и прошлое Северуса — абсолютно не ее дело. Правда, стоило сказать, что собственная глупая ревность начала остро подтачивать и ее нутро. Все же после событий лета девушка привыкла к тому, что Снейп общается только с ней и бывает нежен и заботлив только с ней, а из разговоров стало понятно, что дарить тепло как минимум своего тела и целовать с характерным прикусыванием мужчина мог далеко не только ее. Попытки сказать себе, что собственнические чувства не имеют места быть в их с Северусом отношениях, не увенчались успехом и лишь пуще прежнего взбудоражили сознание Гермионы, которое и так до сих пор не отошло от последствий реалистичного и нерадужного сна. И ведь девушка вправду переживала за Снейпа, боялась, что операция тем или иным образом пойдет не по плану и заставит волшебника жертвовать собой. «Это глупо, тут нет магии и обмен жизни на чью-то не возможен», — говорило подсознание, и Грейнджер старалась ему верить. Вот только попытки загнать мысли на задворки сознания не венчались успехом, лишь наоборот — чем больше она думала, тем больше тревожилась. И это, казалось, понимал даже Северус, которому хватало такта или мозгов, чтобы не расспрашивать ни о чем. Была ли девушка ему за это благодарна? Нет. Она хотела, чтобы он подошёл и в своей грубой, властной манере вытянул из нее все ее мысли, но в тоже время она была уверена, что не стала бы отвечать на его вопросы. Слишком глупо и по-детски накручивать себя из-за несуществующих проблем и околомистических теорий о вещих снах. Гермиона не смогла бы признаться ему в подобном. «Я и правда веду себя как подросток!»

Разговор с Моникой почти закончился хлопком двери и звуком рассыпающегося стекла, только вот Снейп не позволил себе выкинуть нечто подобное, а женщина удержала эмоции и приняла, как и прежде, отстранённый вид, переходя исключительно на деловые отношения. Северус смог потушить ее пожар простым обещанием пообедать, когда он во второй раз вернётся в Австралию, чтобы выписать пациентку (все надеялись только на благополучный исход) и закрыть ее мед. карту. «Как мало нужно для счастья женщинам», — подумал волшебник, выходя из кабинета заместителя главного врача. Зазвенел телефон, и он тут же ответил на звонок. 

— Да, Джеффри… Я уже ей отнес… Пусть анестезиолог подходит, я сам буду через десять минут…

Гермиона сняла с себя чары, пока в коридоре было пусто, и устремилась за Северусом, который, очевидно, вообще забыл о ее присутствии в этом учреждении. Ей пришлось поймать его за руку, когда мужчина перешёл на ускоренный темп передвижения, и она почти не поспевала за его размашистым шагом. Он чуть притормозил, но все равно спешил в комнату для персонала. Там их обоих ждала новая униформа для работы в операционной. Снейп отдал комплект одежды девушке и сам принялся переодеваться. 

— Это должно быть сверху, — произнес мужчина, когда Гермиона попыталась натянуть плотные голубоватые штаны в первую очередь. — Вот так, — он показал ей пояс своей униформы. — Я не сказал Монике, что ты будешь присутствовать на операции. 

— И как мне быть? 

— Я скрою тебя под своими чарами, они сильнее. Сядешь на запасное место для медсестры. 

— А ноутбук? 

— Возьми мой телефон. С него тоже есть выход в интернет, — Северус протянул ей гаджет и принялся застёгивать врачебную рубашку. — Пароль 3110.

— Эта дата всю жизнь будет тебя преследовать? — спросила Гермиона, принимая из его рук телефон и пряча его в карман.

— Какая? 

— 31 октября… Твой пароль. Это же дата смерти родителей Гарри. 

— Меня ничего не преследует. В этой комбинации чисел я уверен, что никогда не забуду. 

— Вся Британия не забудет… Северус, будь осторожен. 

— Как и всегда, — отмахнулся Снейп, складывая личные вещи в стопку и откладывая их в сторону. — Гермиона, ты так и не расскажешь мне о сне? Из-за него ты весь день злишься?

— Мне стыдно расказывать, — призналась девушка, поправляя верхнюю пуговицу мед. формы.

— С каких пор? Я не собираюсь  тебя отчитывать за то, что тебе приснилось и из-за чего ты переживаешь. 

— Точно? 

— Грейнджер, выключи дуру-подростка. Тебе не идёт. Рассказывай, — и Северус сел на диван, уперевшись локтями в колени. Он готов был слушать любой бред, лишь бы девчонка перед ним наконец перестала делать вид, будто они все отправляются на казнь и только она об этом знает.

— Мне приснилось, что ты жертвуешь собой ради жизни Элизы, — на одном дыхании выпалила Гермиона и сложила перед собой руки в замок. Со стороны она выглядела как школьница, которую заставили признаться в чем-то постыдном. — Я просила тебя этого не делать, говорила, что ты мне нужен и что ей уже ничем не помочь, но ты не стал меня слушать, а сделал по-своему. Весь сон был такой… реалистичный. Мне просто страшно, что все это произойдет на самом деле. Я боюсь тебя потерять, — призналась девушка. Снейп пристально смотрел на нее, а потом поднялся на ноги с дивана и приблизился к студентке. 

— Могла бы и сразу сказать. Гермиона, эти сны — не большее, чем выдумка мозга под действием чрезмерного количества эндорфинов в крови. Привязанность и страхи не реальны, ты накрутила себя, по сути, без причины. 

— Эндорфин? Откуда он в моем организме в таком количестве? 

— Не знаю, — Снейп наигранно удивился, хотя трудно было сказать, что на самом деле он сейчас испытывал. Гермиона подняла на него взгляд. — Может быть, со мной у тебя связаны не только страхи, но и удовольствия? 

Он подвесил этот вопрос и оставил после себя флер таинственности и лёгкой загадочности, неуловимой теплоты и нежности после того, как отдалился от девушки и направился в сторону выхода из помещения. 

— Постарайся занять себя поисками родителей, а не переживаниями обо мне. Операция будет длинной, нам обоим понадобятся силы. 

Грейнджер сжала в руке телефон и выдохнула. Снейп был абсолютно прав — у нее есть дело, которое требует немедленного решения, а на его плечах лежит ответственность за жизнь пациентки. Они оба могут применить себя с большей пользой, чем гонять беспочвенные страхи в пределах мозга. 

***

— Альбус, — приторно нежно обратился к старому волшебнику министр магии, входя в директорский кабинет. — Как поживаешь?

— Работаю потихонечку. Учебный год не за горами, — ответил Дамблдор и в вежливом жесте пригласил мужчину сесть напротив. — С чем пожаловал, Корнелиус? Чаю? 

— Нет, нет, спасибо, — отмахнулся Фадж. — Мои люди доложили, что мистер Снейп и, как я полагаю, мисс Грейнджер покинули территорию Британии вчера вечером. Так как их в последний раз видели на территории Хогвартса, то я решил спросить у тебя, куда же отправилась наша неразлучная пара? — его тон был расслабленным и даже игривым, насколько так можно выражаться в адрес министра магии. 

— Я не знаю. Не моя задача за ними следить.

— Эти игры неуместны, Альбус. Мы оба знаем, чем все закончится, если я сейчас уйду без ответа на свой вопрос, — на этот раз голос министра был грубее и требовательнее, но его физиономия так и лучилась доброжелательностью.

— Они полностью чисты перед властью, Корнелиус. Ты зря тратишь на них время и ресурсы, — Дамблдор понимал, что рассказать о путешествии Снейпа и Гермионы так или иначе придётся, но никто не говорил, что сдаваться нужно без боя, ну или хотя бы попытки этого самого боя.

— Позволь это решать мне, — учтиво остановил старого волшебника министр.

— Мои подопечные в Австралии. Им нужно время на решение возникшей деликатной проблемы.

— Конкретнее, Альбус. Снейп вообще не имел права покидать страну и, если ты помнишь, он подписал соглашение об этом. Так что я в полном праве отправить запрос в министерство Австралии и депортировать его оттуда прямиком в наш Азкабан, потому что его игры мне порядком надоели, — Фадж с трудом удержался, чтобы не ударить по столу, и вместо этого шумно откашлялся и поправил на себе и так идеально сидящую мантию.

— Мы все это помним, — волшебник поднялся со своего места и подошёл к любимому фениксу. — Ты не уважаешь человека, который спасал наши души в стане врага. Это нормально, учитывая, что ты даже не знаешь, через что ему пришлось пройти ради нас. Но уважение к юной девушке, что своими руками уничтожила любые связи с внешним миром и бросила всю себя на поиски осколков души Тома Реддла, лишь бы видеть солнечный свет над мирной магической Британией, должны питать мы все, — он дал птице лакомство и погладил ту по хохолку. — Я присматриваю за ними, Корнелиус. Они вернутся послезавтра утром. Дай им заслуженную свободу.

— Ты так и не сказал, какого Мерлина они забыли в Австралии! — гордость и самолюбие Фаджа не были затронуты словами Дамблдора, но зато они поубавили его пыл и снизили количество грубостей, что могли непрерывным потоком вырваться из его уст. Все же мисс Грейнджер он, скрипя зубами, уважал, хоть и правда не знал, на что той пришлось пойти ради великой победы над «безносым тираном» (прозвище, данное Реддлу за спинами Пожирателей и официальных лиц).

— Северус помогает мисс Грейнджер вернуть родителей. А точнее, их память. Девочка применила Обливиейт на самых близких людях, чтобы спасти их от Пожирателей, а теперь ищет пути обратить сделанное. Северус же пытается загладить вину перед всеми, кто пострадал от рук Воландеморта. Им обоим нужно время, чтобы примириться с прошлыми ошибками. Австралия лишь путешествие, а не побег, — Альбус почти что перешёл на излюбленный поучительно-философский тон голоса, который он всегда применял при разговоре с людьми, знающими в разы меньше, чем он сам.

— Я хочу с ними поговорить, когда они вернутся, — твёрдо потребовал Фадж.

— Всегда пожалуйста, — ответил волшебник, смотря на феникса. 

— Драко Малфой тоже собирается в путешествие? 

— Ооо… Нет… Мальчик усердно наверстывает упущенную программу и готовится к новому учебному году. Ему придется тяжелее, чем остальным. Экзамены экзаменами, но у него вся жизнь перевернулась с ног на голову, ему так же, как и Северусу, нужно время на адаптацию. Я пытаюсь сделать этот период наименее болезненным.

— Надеюсь, что от него проблем не стоит ожидать. Малфой-старший подобным похвастаться не может. 

— Драко не стоит знать о том, что происходит с его отцом и матерью в тюрьме. Пускай эти подробности останутся в стенах Азкабана, — жёстко отрезал любые попытки Фаджа рассказать подробности заключения четы Малфоев Альбус. Чем меньше он знает, тем меньше может поведать юному слизеринцу, который время от времени пытается выведать у него хоть какую-то информацию. Все его письма в тюрьму к родителям возвращались обратно, и парень только недавно научился жить самостоятельно, без оглядки на семью. Ну или он только делал вид, что у него это получается. А Дамблдор просто не хотел врать.

— Пускай так, — отмахнулся министр и нахмурился. — Я могу расчитывать получить сову, когда Снейп и Грейнджер вернутся?

— Мой патронус найдёт тебя, как придёт время. На этом все, уважаемый министр. Если вы не возражаете, я хотел бы вернуться к работе, — Дамблдор резво отошёл от феникса и вернулся к столу, откуда и провожал спокойным взглядом Фаджа, что без прощания и рукопожатия покинул кабинет директора Хогвартса.

***

Северус зашёл в операционную в полном профессиональном обмундировании. Он ещё раз поприветствовал всех коллег, что должны были работать вместе с ним, и натянул на лицо медицинскую маску. Гермиона, все это время стоявшая рядом, хваталась за его предплечье, и только когда он едва заметно провёл рукой по ее запястью, она отступила на положенное ей место. Впервые девушка ощущала себя лишней в абсолютно зловещей обстановке. Все же операционная была мрачным и пугающим местом, от которого по ее коже бежали мурашки, а от вида распластанного на стальном столе тела Элизы и вовсе становилось дурно. Северус же, наоборот, чувствовал себя уверенно и вёл себя расслабленно, будто и не было ни перерыва во врачебной деятельности, ни опасений, что медицинское вмешательство может сделать пациентке только хуже. Волшебник осторожно подкатил к себе табуретку и сел. Его примеру последовала и Грейнджер, несколько раз оглядываясь в поиске обращённых на неё глаз. Никто из присутствующих, казалось, не замечал ее присутствия, лишь Снейп знал, что в углу операционной сидит та, кто должна обеспечить спокойствие его работе.

— Начнём с шейного отдела, а после перейдём к поясничному. Пристальное внимание уделяем компрессионному давлению. Джеффри, ты будешь мне ассистировать.

— Так точно, капитан, — пошутил Херт и явно улыбнулся, но за маской трудно было разобрать точно.

— Пациент уже под наркозом?

— Да, доктор Принц, — ответила медсестра. — Можете приступать.

И Снейп приступил. Он очень аккуратно, с педантичной точностью сделал первые несколько надрезов, и дальше постепенно они с Джеффри стали делать что-то невообразимое для понимания Гермионы. Первые полчаса-час она не могла оторваться от созерцания операционного процесса. Да, было жутко, неприятно, порой на неё накатывали рвотные позывы, но для неподготовленного человека она стойко держалась. Ее врожденное любопытство ко всему просто не могло ей позволить свободно откинуться на спинку стула и заниматься поисками родителей. Ей было интересно почти все: от инструментов, что Северус то брал самостоятельно, то ему подавала медсестра, до его плавных и уверенных движений, сконцентрированного взгляда и покачивающейся (от напряжения) ноги. Но не только за волшебником следила Гермиона. Она всматривалась в лица медсестёр и ассистента, смотрела на показатели на мониторах, рассматривала стойки, подносы, инструменты. Все в корне отличалось от ее обыденного, примитивного представления операционных, но в тоже время в процессе она уловила нечто знакомое, взятое из личного опыта в зельеварении. «Вот ещё одна причина, по которой Северус подался именно в медицину». Во всей магической Британии сложно было найти человека, кто не знал бы о манере Снейпа варить зелья (ну ладно, может быть, не знали только те, кто не учился в Хогвартсе). Однако у него было общая отличительная особенность — педантичность, скрупулёзность, неспешность и особая форма нежности, граничащая с уважением по отношению к своему делу. Северус ценил то, с чем работал, как дорогой материал, что в его руках при должном внимании и опыте может превратиться в произведение искусства вне зависимости от первоначальной сферы. Если в комнате с котлами он выглядел как чёрный демон, в руках которого рождаются волшебные эликсиры, то в операционной он был белым ангелом, в чьих руках жизнь обращалась вспять. Проще сказать, по мнению Гермионы, Северус был великолепен в обоих ипостасях. Это все, к чему она пришла за час наблюдений.

После время как будто бы остановилось. В помещении, кроме лязгания стальных инструментов о такую же стальную посудинку и пищания приборов, не было слышно ничего. Никто не разговаривал, не хмыкал, даже, казалось, не дышал. Грейнджер попыталась тихо усесться на достаточно широком стуле поудобнее и стала искать информацию о фермах, где могли бы оказаться ее родители. Она не верила, что их могло занести в подобные места, но слова Северуса вселили в неё потерянную надежду, и она стала бегать по сайтам, как оголтелая. Из страницы в страницу перед ней открывались картинки дикой природы Австралии, выскакивали сомнительные лозунги о том, как хорошо посвятить свою жизнь охране природы. Гермиону подобное не прельщало, и она с трудом могла понять людей, что бросают и работу, и дом ради животных и диких мест. Хотя, может, она ещё не в том возрасте, чтобы оценить все прелести общинной жизни вдалеке от городской суеты?

Так или иначе, девушка ещё несколько часов потратила на бессмысленное пролистывание сайтов. «У меня даже дежавю». Потом время стало тянуться ещё медленнее (хотя куда уж «ещё»). Минута за минутой шли со скоростью передвижения улитки. Все вокруг были заняты делом, а Гермиона пыталась совладать с внезапно накатившей усталостью. При хорошем раскладе она бы даже прилегла вздремнуть, но на стуле это сделать было проблематично, и она лишь поднялась, чтобы размять затёкшие ноги и плечи.

— Прервёмся, коллеги, — вдруг прозвучал низкий и хрипловатый баритон Северуса, будто он почувствовал Гермиону. — Джеффри, как обстоят дела с левой бедренной?

— Прекрасно. Почти собрал ее воедино. Осталось прикрутить несколько штифтов и смогу перейти к лодыжке.

— Тогда заканчивай, я отлучусь на десять минут, — волшебник вернул защипы на место и встал с табуретки. Та с громким шумом откатилась назад и чуть было не сбила Грейнджер с ног. Она устояла и поспешила за Снейпом, что уже глядел в ее сторону.

Как только они оказались в предоперационной зоне, Северус развеял чары невидимости.

— Ты голодна?

— Нет.

— Тогда зайдём в уборную, после в кафетерий. Впереди ещё около пяти часов работы.

— Ты сам-то как себя чувствуешь? — Гермиона казалась и правда взволнованной, особенно когда Снейп стянул с головы повязку, а его волосы чуть ли не торчали в разные стороны. Он выглядел слегка потрепанным и уставшим.

— Нормально, — отмахнулся волшебник и, выкинув в урну перчатки и маску, двинулся в сторону кафетерия.

Они уселись за свободный столик с бумажными стаканчиками с кофе. Снейп взял американо, так как не переносил вкус горячего молока вперемешку с горьковатым оттенком кофейных зёрен. Гермиона же налила себе кипятка и елозила чайным пакетиком по водной глади.

— Есть успехи с родителями? — поинтересовался мужчина.

— Не особо. Кроме картинок природы и призывных лозунгов я ничего не нашла.

— Тогда выбери пару любых ближайших адресов, как только я закончу, мы туда съездим и положимся на волю случая.

— Не очень-то похоже на тебя…

— Когда больше нет вариантов, я всегда позволяю судьбе взять все в свои руки. У тебя есть предложение получше? — он как-то безэмоционально на неё посмотрел, а потом сделал глоток кофе.

— Мне кажется, что искать моих родителей в данный момент бесполезно. У тебя полно других задач.

— Грейнджер, у нас будет целый день на поиски. Не уверен, что нам стоит его потратить впустую, сидя в больнице. По твоему внешнему виду я могу сказать, что все происходящее вокруг тебе порядком надоело.

— Это неправда! Я с огромным интересом следила за тем, как ты оперировал. Хотя глупо отрицать, что в какой-то момент мне стало дурно от вида вскрытого тела человека…

— Я, кажется, просил тебя не смотреть, пока я работаю?! — Северус не был недоволен, а даже наоборот, ему как-то своеобразно польстило то, что девчонка заинтересовалась его деятельностью, но ради приличия стоило бы указать ей на непослушание. Старые привычки…

— Ты просил не падать обморок, чтобы наша связь не помешала тебе работать, — поправила она и покачала пальчиком почти у него перед лицом. Наглость, которую он ей прощал, а она активно пользовалась, когда считала это уместным. — Как видишь, я вполне хорошо себя чувствую.

— И настроение у тебя тоже заметно улучшилось, — хмыкнул Снейп.

— Само собой… Хотя я до сих пор вздрагиваю, когда слышу ускорившиеся сигналы на мониторе кардио ритма.

— Бояться стоит его полного молчания.

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Много вам ещё осталось? — Гермиона оставила стакан с чаем и прилегла на стол. Ее позвоночник отчаяно требовал сменить положение с сидячего на любое другое.

— Джеффри почти закончил с переломами, я же снял компрессию с поясницы. Чувствительность к конечностям должна будет вернуться уже в ближайшие часы. Это мы как раз и проверим, прежде чем зашивать. Нужно ещё восстановить сухожилия, а это довольно кропотливая работа, учитывая, что придётся сшивать сосуды.

— Знаешь, я поймала себя на мысли, что в белом одеянии ты выглядишь куда миролюбивее, чем в чёрном сюртуке, но в тебе в любых одеждах остаётся кое-что неизменное… — она глянула на него снизу вверх и улыбнулась уголком губ.

— И что же? — ему стало любопытно, поэтому, чтобы лучше слышать девушку, он слегка наклонился к ней. Гермиона же весьма бесстыдно несколько раз рвано втянула воздух и лукаво прищурилась.

— Запах, — свободно ответила Гермиона. — В школе от тебя постоянно пахло травами, что лично мне всегда нравилось. Нечто неуловимо прекрасное, уносящее в цветочные поля. Сейчас же в больнице от тебя исходит сравнимо похожий аромат лекарств. И хоть это чуть грубее, нежели цветочно-травяная легкость тебя, как зельевара, но в обоих этих вещах есть много общего.

— Хорошая интерпретация, мисс Грейнджер. У меня только один вопрос: когда это вы успели изучить мой запах, будучи студенткой в школе? — Северус тоже бы с легкостью улыбнулся, если бы не чувствовал давление ситуации с пациенткой на плечах. Все же этот приятный разговор с девушкой нельзя было вырезать из его жизни и зациклить, чтобы он мог наслаждаться беззаботным общением, где Гермиона так неумело пытается высказать ему комплимент. И да, он расценил ее слова о его запахе как комплимент.

— Не мне одной известно, что студентки в школе иногда увлекаются своими преподавателями, — вышло почти игриво, вот только не на подобный эффект рассчитывала девушка. Северус почему-то в миг стал ещё более серьезным, чем раньше. А ведь она просто хотела хотя бы на пару минут отвлечь от работы, которая отбирала у него все силы и нервы. — Спокойно, я пошутила, — поправила себя Гермиона. — Я не была увлечена тобой в школе, и даже не знаю ни одну девушку, которая бы была, уж прости. Просто, когда мы стали жить вместе, то я действительно поняла, что твой аромат уникален ввиду специфики работы. И он мне нравится. Вот и все.

— Моя роль мрачного преподавателя и грозы подземелий только что чуть было не превратилась в жалкую пародию на что-то наигранно зловещее. Я абсолютно доволен своей репутацией и тем, что все подростки школы меня ненавидят. Это лишает меня целой кучи проблем, которая могла бы возникнуть, влюбись какая-нибудь ученица в меня. Поверь, никто не хочет повторять успехи профессора Локонса, — а вот тут Северус усмехнулся, вспоминая с какой периодичностью за недопреподавателем бегали новые и новые студентки и как часто этот вопрос обсуждался в весьма веселой манере на профессорских собраниях. В какой-то момент даже Дамблдор, осознавая, что вряд ли удержит как юных и безумных в своём обожании учениц, так и любвеобильного Локонса, попросил Снейпа сварить несколько флаконов противозачатного зелья, чтобы, ни дай Мерлин, не иметь проблем с внезапной беременностью.

— Признаться честно, то мне на втором курсе нравился профессор Локонс. Не скажу, что я была влюблена, но вот испытывала к нему нечто большее, чем уважение, так это точно, — Гермиона даже была немного смущена данными подробностями, что рассказала волшебнику. «Вот она, та самая новая ступень отношений», — подумала девушка, и Снейп будто бы подтвердил ее мысли своим слабым хмыком.

— Кто бы сомневался. У вас всегда был весьма странный вкус на мужчин.

— А, может быть, хватит при любом удобном случае преходить на «вы»? Это весьма раздражает, — нахмурилась Гермиона.

— Постараюсь запомнить, — съязвил Северус и громко поставил пустой картонный стаканчик на стол. — Пойдём, у нас ещё есть работа.

Во второй раз вернувшись в операционную, Гермиона долго не могла заставить себя взять в руки телефон и продолжить, по-хорошему, бессмысленные поиски провалившихся под землю Грейнджеров. Иногда у девушки проскальзывала мысль, что неплохо было бы повесить на родителей маячок слежения, когда они ещё были в зоне ее видимости, но это попахивало откровенным шпионажем, и ей пришлось убедить себя, что в их исчезновении с радаров нет ее вины. Вместо грустных размышлений, что граничили с отчаянием (она так и не отошла от пугающих сновидений и все сильнее сопротивлялась накатывающим негативным мыслям), Гермиона решила занять себя разглядыванием обстановки вокруг. Теперь уже не Северус и его деятельность были объектом ее внимания, а помещение. На удивление девушки, с первого взгляда она и не заметила, что в операционной не было голых и жутковатых пепельного цвета стен. Не сказать, что они были и цветными, но в отблесках медицинских прожекторов (так она обозвала чересчур яркие лампы, что освещали буквально каждый сантиметр кожи пациента и позволяли видеть даже возможные пылинки в воздухе) стены приобретали голубоватый оттенок. На них по периметру висели какие-то картинки в рамах и на вид были идеально чистыми, если не стерильными. Прежде кажущаяся просторность помещения превратилась в замкнутость, ну или как минимум сейчас, сидя на все том же жестковатом стуле, Гермиона чувствовала себя в необъемной комнате, где с трудом можно было сделать три свободных шага. Однако при желании она не смогла бы дотянуться до Северуса, его место на мягкой табуретке с бирюзовой сидушкой было почти недосягаемым во всех смыслах. Участники операции же чувствовали себя в данном блоке вполне гармонично, что виделось по их координации действий. Они знали, что в метре от стола находится тележка с инструментами, сверху — ручка прожектора, у противоположной от входа стены — шкаф с медикаментами, рядом с ним — аппаратура показателей биоритмов (включая поистине огромный плазменный телевизор, на котором было бы вполне комфортно смотреть какое-нибудь супергеройское кино). «Я бы сейчас с удовольствием забралась под плед с чашкой попкорна или пиццей и посмотрела бы фильмец», — подумала девушка, а потом глянула на напряженную и сосредоточенную фигуру Снейпа. «Интересно, а он хоть когда-нибудь ходил в кинотеатр и любит ли фильмы вообще?» Гермионе сразу же вспомнилось, как в рождественские каникулы два года назад, когда жизнь ещё не казалась такой сложной, она сагитировала Гарри, Рона и Джинни пойти в магловский кинотеатр. Естественно, все сопротивлялись, и даже Гарри, который прекрасно понимал, что комната с гигантским экраном и креслами — вовсе не изощренная пыточная, а вполне себе занимательное времяпрепровождение для подростков их возраста на праздниках, усиленно отказывался идти на поводу у подруги. Гермионе все же удалось (не без помощи Артура и довольной предстоящим приключением Джинни) увести всю компанию в кино и приоткрыть завесу тайны обыденной жизни маглов для волшебников. По итогу никто не разочаровался, а даже наоборот — все остались довольны увиденным фильмом-комедией о женщине, которая в свои тридцать искала принца на белом Феррари (Рон так и не понял, что значит это странное слово), а съеденные упаковки чипсов и попкорна во время сеанса навечно останутся в памяти всей компании — как вкус радости, смеха и истинной дружбы.

Хотелось все это прочувствовать ещё раз, и она бы многое отдала за возможность провести вечер в компании друзей где-нибудь в городе, но знала, что это в лучшем случае случится через пару лет, когда их связь с профессором ослабнет и они не будут зависеть друг от друга так сильно, как это происходит сейчас. Однако от осознания этого факта девушка почему-то не расстроилась. Она была не прочь попробовать нечто похожее на поход в кино с Северусом, но она не знала, на что хочет посмотреть больше: на сам фильм или выражение лица мужчины, когда ему в руки всучат пачку воздушной кукурузы и скажут два часа наблюдать за движущимися картинками на огромном ярком экране.

Улыбнувшись своим же фантазиям, Грейнджер выпала из них, когда в прежде тихом помещении заговорили.

— Моника сказала, что ты завтра уезжаешь обратно в Штаты? — прозвучал массивный голос Джеффри, который после длительного молчания всех в операционной казался похожим на раскат грома посреди солнечного летнего дня. Мужчина не отвлекался от работы и даже не поднял голову, чтобы посмотреть на Снейпа, которому этот вопрос и относился. Северус же бегло взглянул на коллегу из-под увеличивающих очков и вернулся обратно к сшиванию капилляров.

— Да, самолёт завтра вечером, — ответил волшебник.

— Тогда понятно, почему она сегодня утром на тебя злилась. Кстати, ты же с ней виделся после в ее кабинете?

— Заглянул, чтобы отдать план операции. Видимо, твой экземпляр она на своём захламлённом столе найти не смогла… или не захотела.

— Моника все ещё злится за то, что ты ее тогда кинул. Все же после вечеринки стоило хотя бы разговаривать с ней в коридорах больницы, а не делать вид, будто вы не знакомы, — Джеффри как-то цокнул языком и присвистнул. Отвратительный звук, от которого Гермиона поежилась.

— Она сама четко выставила наши границы. Работа и удовольствие не всегда идут рука об руку, чтобы ты знал.

— Ооо, это ты мне говоришь? — мужчина хохотнул. — У меня было столько романов на работе, что я четко понимаю, где уж тут удовольствие.

— Правда, ты все равно женился. Не жалеешь?

— Ни разу. Ника меня любит и всегда приятно после тяжелого дня возвращаться не в пустую квартиру. В молодости мне казалось, что семейная жизнь лишь создаёт проблемы, не даёт развиваться и приводит к постоянным компромиссам. Сейчас же либо я вырос и принял жену как часть себя самого, либо просто привык и стал ценить более вечные вещи, чем тусовки в клубах и одноразовый секс с незнакомкой.

— Говоришь, как примерный семьянин, — Снейп почти восхитился словами коллеги. Джеффри он знал уже очень долго и был знаком с его женой Никой (они все вместе учились и работали в клинике США), но об этой паре он никогда не мог сказать, что они живут душа в душу. Оба обладали вспыльчивым характером и не готовы были мириться с изменяющимися жизненными потребностями. Новость о том, что они переезжают в Австралию, тогда немало удивила Северуса, но увидев спустя год друга (а Джеффри он действительно считал другом и коллегой, с которым можно уверенно работать и на кого можно было с чистой совестью положиться почти в любых делах) был прямо-таки шокирован, как кутежник и бабник Джеффри превратился в задорного, но рассудительного мужчину, а Ника — прежде взбалмошная и легкомысленная барышня — в ответственную и любящую жену.

— Считай, я таким и стал. На твоём месте я бы тоже задумался о жене. Не все же тебе выслушивать обвинения от Моники. Или ты все же к ней неровно дышишь?

— Она меня не интересует, особенного после ее истерической ревности, что я вынужден был наблюдать за закрытыми дверьми ее кабинета сегодня утром.

— Ох… И долго она тебе мозги полоскала?

— Минут двадцать. Правда, могла бы и дольше. Мне пришлось согласиться на поход в ресторан, когда я вернусь проверить пациентку через пару месяцев, — Северус положил длинную дугообразную иглу в стальную емкость и вытер перчатки о марлю.

— Считай, что ты уже подписал себе смертный приговор. Этот вечер вы закончите в объятьях друг друга в номере отеля или, если повезёт, в ее доме, как и тогда, — Джеффри улыбнулся, правда, из-за надетой на лицо маски от улыбки были видны лишь поднятые выше к глазам щеки, что выглядело забавно.

— В прошлый раз мы были в нетрезвом состоянии. С ней подобные ошибки совершать я больше не собираюсь.

— Вот только не включай режим ханжи. Тебя все равно ничего не держит: жены и детей у тебя нет, а работа… Это не панацея от всего и счастья не приносит. Когда есть возможность с кем-то, кто в тебе заинтересован, переспать, то упускать такие случаи откровенно глупо. Кстати, а как на счёт твоей студентки?

На этой фразе даже Гермиона приподнялась на стуле и села на заправленную под себя ногу. Слушать разговор Снейпа с коллегой о себе было интригующе, но в тоже время тень запретности этого разговора для ее ушей витала где-то глубоко внутри. Эти противоречия лишь подстегивали ее любопытство.

— Причём здесь она? — вполне спокойно ответил волшебник.

— Принц, — протянул Джеффри. — Только дурак не заметит, как она на тебя смотрит. Не скажу, конечно, что в ее глазах любовь и вожделение, но вот обожание на границе с восхищением так точно проскальзывает. Вы же эту ночь вместе провели?

— К чему ты клонишь?

— Ты даже не пытался… — мужчина подмигнул, поднявшему на него взгляд Снейпу. — Шампанское, ужин, может быть, свечи и цветы… Брось, такая девушка рядом и ходит почти хвостиком, а ты делаешь вид, будто это должное.

— Знаешь, у меня ощущение, что за мою личную жизнь ты переживаешь больше, чем я сам, — скептичным тоном ответил волшебник и осмотрел место шва.

— Я знаю тебя уже не первый год и помню, сколько сил и времени ты положил на учебу, а потом и медпрактику. За то время я не видел тебя ни с одной девушкой в отношениях. Не то, чтобы это плохо… Просто вот мой тебе совет, как друга: обрати внимание на тех, кто рядом, и вот увидишь, больше ни одно утро у тебя не будет начинаться с головной боли от похмелья и со словами: «Отвези меня домой!» — Джефри звучно засмеялся и подкатился на стуле ближе к лодыжке пациентки.

— Тогда они будут начинаться с головной боли от ночных выяснений отношений, — серьезно ответил Снейп.

— Так значит, ты все же жил с девушкой? — почему-то эта информация обрадовала мужчину.

— Довелось однажды…

— Видимо, опыт неудачный, — он вопросительно глянул на Северуса, но тот сосредоточенно работал.

— Я этого не говорил. И Джеффри, будь повнимательнее, ещё миллиметр — и ты перетянешь ей сухожилия так, что она не сможет поворачивать ступню.

На этом разговор так же резко оборвался, как и начался. Мужчины в неспешном темпе приступили к завершающему этапу операции, а Гермиона безынтересно продолжала тыкать пальчиками в телефонном браузере.

***

— Всем спасибо за работу, — произнёс Снейп. — Переводите ее в палату.

С этими словами он, Джеффри и Гермиона вышли в предоперационную. Северус рывком снял с себя маску и головную повязку. Ему порядком надоело дышать через тряпку, поэтому глоток хоть и не самого свежего воздуха все равно был наслаждением первые несколько секунд. Его лицо намокло от конденсата дыхания, волосы на лбу прилипли к коже и смялись в тех местах, где пролегали завязки медицинской банданы. Джеффри выглядел не лучше.

— Спасибо, — мужчина протянул руку Снейпу. — С тобой всегда приятно и комфортно работать.

— Взаимно, — отреагировал Северус.

— Может, как-нибудь проведём ещё одну операцию. Мне до сих пор есть чему у тебя поучиться, а в Австралии не хватает таких квалифицированных специалистов, как ты.

— Возможно, но ты и сам знаешь, что пока мои услуги востребованы и в Штатах.

— Скажи честно, они тебя держат в заложниках? — усмехнулся Джеффри.

— Нет, иначе бы меня здесь не было.

— И то верно. Ладно, тогда придётся вызывать тебя только в особо тяжелых случаях. Только такие ты не можешь проигнорировать.

Снейп еле заметно улыбнулся уголками губ, при этом его брови были чуть сведены к переносице и по лицу нельзя было сказать, что он доволен сказанным в его адрес.

— За это платят больше, — ответил волшебник. Он миновал умывальник, почти подхватил Гермиону под руку и направился к выходу, как услышал голос Джеффри:

— А говорил, что деньги не на первом плане, — мужчина улыбался, зная, что это всего лишь дружеский подкол.

— Я до сих пор такого мнения. До встречи.

***

Уже чистый, в свежей одежде, после душа Снейп стоял возле входа в больницу и дышал вечерним воздухом. Операция прошла успешно, он успел ответить на несколько вопросов переживающих родителей, заверить, что после дозы препаратов, которые Элизе начнут давать уже завтра, она встанет на ноги в ближайшие несколько месяцев. В своей работе Северус больше всего не любил именно разговоры с родственниками, потому что это всегда было как-то неловко (даже с его привычкой вести себя отстранённо и чувствовать себя вполне комфортно в любых ситуациях) и в тоже время бессмысленно. Но он стойко держался на протяжении вот уже почти десяти лет врачебной практики и сегодняшний день не стал исключением. Однако глупо было притворяться, что Северус не устал. Позвоночник ныл от почти одиннадцати часов сидения на табуретке, кончики пальцев до сих пор сохраняли ощущение холодной стали инструментов и неприятно покалывали, когда он доставал сигарету из пачки. Ему не привыкать неотрывно работать часами, поэтому он лишь глубоко вздохнул и закурил. Грейнджер стояла рядом, прислонившись к прохладному камню внешнего фасада здания. Снейп же обернулся к ней.

— Рассказывай, — произнёс он, выдыхая объемное облако дыма.

— Ты о чем?

— Какие адреса ты выбрала. У нас есть, — он глянул на часы в телефоне. — около суток, чтобы попытаться найти твоих родителей. Без этого мы отсюда не уедем.

— Я не нашла их. Давай в другой раз.

— Неужели во всем интернете не нашлось ни одного упоминания о том, куда могут пойти приезжие в страну люди? Твои родители не могли провалиться в никуда.

— Скорее всего, они где-то живут и работают не по специальности. Северус, я даже не знаю, какие у них имена! Это все равно, что искать неизвестно кого, неизвестно где.

— Значит на, — он протянул ей смартфон, — выбирай первые попавшиеся места, где бы они могли быть. Заодно прокатимся по городу.

Гермиона нехотя взяла у него из рук устройство и на автомате набрала пароль. Иконка браузера почему-то никак не хотела попадаться девушке на глаза, и она металась взглядом по приложениям в попытке вспомнить, что она вообще хотела сделать.

— Грейнджер, прекрати лихорадочно листать страницы, — раздраженно произнёс Снейп и опять затянулся сигаретой.

— Подожди, — девушка на секунду задумалась и посмотрела куда-то вдаль, перебирая возникшие в голове идеи. — Черт возьми, какая я идиотка! — Гермиона опустила руки и закинула голову наверх, будто бы собралась истошно закричать, обращаясь как минимум к тем, кто обитает на верхних этажах здания.

— Любопытное замечание, но люди вокруг всегда были другого мнения, — иронично заметил волшебник и сунул одну руку в карман чёрных брюк.

— Я не об этом… Я, кажется, знаю, как их найти, — глаза Гермионы блестели то ли от слез радости, то ли от родившейся в голове задумки. Она как-то расфокусированно смотрела на профессора, пока в ее голове метались мысли, что пытались обрести структурированную форму. Северус уточнять не стал и молча ждал, когда же пазл в голове девушки сложится. — У них же тоже есть телефоны. Как я сразу об этом не подумала.

— Неужели ты хочешь им позвонить? — и тут даже Снейп не смог бы сказать, подразумевал ли он под этой фразой иронию или простое уточнение. Интонация его голоса была неоднозначной.

— Нет, вряд ли они ответят на звонок с незнакомого номера. Да и если ответят, то сказать мне им будет нечего. Согласись, странно бы звучало, начни я просить их назвать свой адрес.

— И какие тогда у тебя предложения?

— Отследить их в интернете через почту. Я помню, как заводила родителям имэйлы, когда они только купили себе первые смартфоны. Если их нынешние телефоны все так же подключены к старым аккаунтам, то все может получиться, — Гермиона чуть было не хлопала в ладоши от своих предположений. Возможность вернуть дорогих ей людей буквально вскружила голову, и девушка с трудом могла устоять на месте, отбросив желание тут же сесть в машину и помчаться в неизвестном направлении. Северус же спокойно стоял рядом, докуривая и со скепсисом в глазах глядя на студентку.

— Не скажу, что я понял тебя, но раз ты уверена в данном методе, то действуй, — бросил мужчина, поджимая губы. Хоть с современной магловской  техникой он был на «ты», но из сумбурного объяснения Гермионы он понял ровным счетом ничего. Его самолюбие от этого почти не пострадало, а даже наоборот, стало легче от осознания, что девчонка так же комфортно себя чувствует в родном мире, как и он — в приобретённом.

— Неужели ты признаешь, что хоть чего-то не знаешь и не понимаешь? — с каким-то ликованием в голосе спросила Грейнджер.

Снейп на эту фразу лишь грозно сверкнул глазами, выкинул окурок в мусорку и пошёл по направлению к машине. Гермиона тут же быстрым шагом последовала за ним, попеременно что-то тыкая в телефоне.

— Куда мы? — только и успела спросить она, когда мужчина дал по газам, и они уже катили по узкой улочке Мельбурна.

— За твоими родителями, Грейнджер. Или у тебя ещё есть какие-то планы? — Северус смотрел строго на дорогу, облокотившись о выступ двери и другой рукой придерживая руль. Мягкое кресло автомобиля было куда комфортнее стула в операционной, но его спина все равно отчаянно просила пощады, поэтому он пытался хоть как-то снять с неё нагрузку и усесться так, чтобы ничего не ныло. В этот момент его внутренний голос с чистой совестью мог бы назвать его старым, но Снейп предпочитал об этом не думать.

— Я даже ещё не нашла нужный сайт. Мы едем в неизвестном направлении.

— Смени акцент с языка на пальчики и дело пойдёт в разы быстрее, — ответил профессор и в машине на несколько секунд воцарилось неловкое молчание. Его слова прозвучали как-то двусмысленно, и это понимали оба. Гермиона тут же потупила взгляд на телефон, нажимная что-то на экране, пока ее щеки приобретали характерно розоватый смущенный оттенок. В голове тут же возникли картинки минувшей ночи, где она точно сменила язык на пальчики и довела мрачного мужчину до почти щенячьего визга от удовольствия почти за пару движений. Девушка тут же от них отмахнулась. Не время и не место вспоминать о недосексуальной личной жизни со Снейпом. Сам же Северус после сказанного продолжил молча вести машину по оживлённой дороге, делая абсолютно непринуждённый вид. Что сказано, то не вернуть, да и ему этого не хотелось. Гермиона в своём смущении всегда выглядела забавно, что ему безусловно нравилось. Вот так, постепенно, волшебник стал привыкать к характерным особенностям своей вынужденной соседки и спутницы жизни, ловя себя на мысли, что без неё ему бы было намного тяжелее справиться и с окончанием войны, и новой жизнью.

— Ну почему я помню все, кроме пароля! — эмоционально всплеснула руками Грейнджер, когда пятая комбинация букв и цифр не подошла. Ответ на эту реплику она не ждала, поэтому опять уткнулась в телефон, продолжая вписывать вариации пароля. Неожиданно Снейп затормозил возле какого-то поворота и свернул к уличной кассе местного ресторана быстрого питания.

— Оторвись на секунду. Что ты будешь есть?

— Эм… А где мы? — Гермиона подняла голову и увидела перед собой яркую голубую вывеску с надписью «Delchikmeat» и разнообразное меню с типичным набором бургеров.  — Вон тот ролл с курицей и ананасами и любой зелёный чай, — она ткнула пальцем в картинку, что была по правую руку от Снейпа.

Тот кивнул, и как только они подъехали к кассе, назвал довольно объемный список блюд, если так можно было назвать то, что здесь готовят. На самом деле, когда они получили готовый заказ, Грейнджер почти вслух ахнула от заполнившего салон авто вкусного аромата курицы и мяса. Северус припарковался на ближайшее свободное место и стал разворачивать картонные коробочки, вытрясая оттуда содержимое. Он протянул уже наполовину освобождённый от пленки ролл Гермионе и сам взял пачку с жареными рыбными палочками.

— Спасибо, — ответила девушка и тут же подпрыгнула на месте. — Да! Ура! Вот, посмотри, эта карта Австралии и точка где-то… А где это? — она протянула мужчине телефон и откусила от ролла.

— Мансфилд, километров сто пятьдесят отсюда. Ехать примерно три часа.

— Это же сработает? Они точно будут там?

— Грейнджер, я-то откуда знаю?! Выбор у нас не велик: либо съездить и проверить, либо вернуться в отель и завтра вернуться в Хогвартс ни с чем.

— Просто у меня ощущение, будто я где-то ошиблась, что мы приедем, а там никого не будет. Родители могли оказаться где угодно, но мне повезло найти их недалеко от Мельбурна. Я не верю в такие совпадения…

— Мельбурн — самый популярный город после Сиднея. Неудивительно, что приезжие попадают именно сюда. Твои родители могли сбежать от городской суеты, но при этом оставаться в центре событий, поселившись в чуть более отдаленном районе. Если они такие прагматичные и расчетливые, как ты, то в Мансфилде нет ничего удивительного.

Гермиона уперлась рассеянным взглядом в Снейпа, потом переложила ролл в другую руку и уселась ровно на месте.

— Я не прагматичная, а практичная, — буркнула девушка, когда машина в очередной раз тронулась с места по направлению из города.

Снейпу пришлось отложить ужин и выехать на трассу, прежде чем все же съесть купленную еду. На человеческий приём пищи расчитывать было глупо, времени у них было впритык. Уже к восьми вечера по местному времени они с Гермионой должны вернуться в Британию, а после и в Хогвартс, чтобы не подвести Дамблдора. Все же обещания Северус привык держать, а вот давать лишний повод министерству доставать его самого или Драко было в высшей степени неразумно, поэтому в кои-то веки мужчина четко следовал установленным временным границам.

Они ехали по свободной трассе в молчании. Гермиона была с головой в собственных мыслях. Она нервничала перед будущей встречей с родителями, что было абсолютно естественно. Ее хваленый мозг отчаянно пытался придумать оправдания прошлым действиям, найти слова, чтобы объяснить близким, почему же она стёрла им память и по какой причине вернулась спустя год. Эти размышления с каждой минутой все сильнее и сильнее разрушали уверенность девушки в себе, и если бы она через силу не заставила себя выплыть из них, то скорее всего либо разрыдалась, либо попросила бы Снейпа вернуться обратно домой. Ни тот, ни другой вариант ее не устраивал, поэтому она повернулась к мужчине, как к единственному объекту в машине, который мог ее отвлечь. Она наблюдала за его безмятежным, но уставшим лицом и слегка улыбалась сама себе. Северус под ее пристальным взглядом преобразился. Она отчетливо видела, как около глаз проступили морщинки, щеки опустились, губы были сжаты в тонкую линию. И только сейчас Гермиона поняла, что он выглядит намного старше своих лет. Это ощущение у неё пропало, когда они начали жить вместе. Девушка эти изменения связала с его работой. Дома он никогда не выкладывался на полную, был в пределах комфортной зоны, в любой момент мог бросить все и передохнуть, а главное — дома на нем не лежала никакая ответственность. Он был предоставлен сам себе и банально восстанавливал силы в спокойной обстановке. Сейчас же он отходил от операции, которая отняла у него массу сил, и после этой нервной работы и нагрузки он тут же превращался в свою хогвартскую версию: строгого, серьезного, загруженного, вечно уставшего, выглядящего на все пятьдесят взамен тридцати восьми.

Северус ехал по дороге и одной рукой поглощал жареную и все ещё горячую из-за согревающих чар картошку. В какой-то момент Гермионе захотелось его покормить, чтобы ему было банально удобнее рулить, но она отдернула руку, осознав, что подобный жест будет воспринят профессором, скорее всего, негативно. Хоть они и были в каком-то плане близки, но уровень их отношений ещё не был настолько высок, чтобы она могла без последствий кормить его с руки и делать это непринужденно, с любовью и заботой. Поэтому она просто собрала с панели приборов весь мусор и скинула его в один пакет.

— А ты любишь попкорн? — неожиданно спросила девушка, вспоминая то, о чем думала сидя в операционной.

— Не особо, — ответил мужчина.

— Жаль.

— Решила сходить в кино после того, как вернёшь родителей? — Северус усмехнулся и отложил уже пустую пачку картошки.

— Порой мне кажется, что ты можешь читать мысли и без зрительного контакта…

— Это не обязательно. Твои мысли для меня и так в большинстве случаев как на ладони.

— Ну прекрасно, я даже женскую загадку в твоём обществе сохранить не могу, — это не звучало как разочарование или причитание. В голосе девушки слышались нотки нервного веселья.

— Я сказал в «большинстве случаев». Порой в твоей голове такая каша, что даже при помощи легилименции я там вряд ли бы нашёл ответы на некоторые свои вопросы.

— Ты можешь просто спросить, если тебе что-то интересно.

— О, обязательно воспользуюсь этим предложением, — съязвил Северус. — Как показывает наше общение, ты не всегда отвечаешь на мои вопросы и не всегда следуешь общим договоренностям.

— Это ты о чем?

— Сегодня ты накрутила себя на ровном месте и не соизволила поделиться этим со мной, хотя мы, вроде бы, договорились рассказывать друг другу обо всем, что нас тревожит, — Снейп почти предъявил ей претензию и первым порывом девушки было ответить ему подобным, только вот темы она не нашла и с минуту сидела, переваривая информацию.

— Мне было стыдно, — резко и вспыльчиво проговорила Гермиона. — Я побоялась, что ты высмеешь мои страхи, я испугалась своих собственных переживаний о тебе… Лучшим решением мне показалось промолчать.

— Грейнджер, я уже давно научился сдерживать замечания в твой адрес. А вот из-за твоего молчания я все утро пытался понять, что же я сделал не так и на что ты обиделась, — Северус разговаривал с девушкой, но почти не смотрел на неё. Так было проще во всех смыслах.

— Я думала, тебе все равно… Ты же не решил, что это все из-за…

— Ты мне не чужая, я это уже говорил. Твоё состояние меня заботит, и перестань этому удивляться. Ты сама хотела этого.

— Северус, ты не мог меня обидеть тем, чем мы занимались ночью, — Гермиона не слушала профессора и его вечную привычку переводить стрелки на других. — Запомни, пожалуйста, что все мои действия в постели в твой адрес — искренние и подпитываются настоящим желанием. Даже если бы ты меня чем-то обидел, то я бы уж точно сказала, потому что это важно.

— Сон тоже был важен, — парировал мужчина и сморщился от уверенного тона голоса Грейнджер.

— Прости меня, я была не права. Мне стоило сказать, просто порой я все ещё как маленькая, напуганная твоим авторитетом студентка тушуюсь обсуждать мои переживания о тебе же. Эту привычку придётся искоренять годами, — Снейп ничего не ответил, а Гермиона отвернулась от него в сторону окна. — Знаешь, я бы тоже могла сказать, что недовольна иногда и твоим поведением.

— И что же я сделал не так? — насмешка в его тоне подстегнула Гермиону.

— Я о Монике. Мог бы уже с ней переспать, а не устраивать разборки в ее кабинете, а потом и в операционной, — Гермиона сложила руки на груди и фыркнула. Северус же беззвучно вздохнул и забарабанил пальцами по рулю.

— Ты прекрасно слышала весь разговор с Джеффри, и в нем я четко сказал, что Моника меня не интересует. Такой тип женщин, как она, хорош для разового развлечения. И да, Грейнджер, поубавь пыл. Я не обязан перед тобой отчитываться за связи прошлого.

— Мне и не нужны отчеты. Мне просто тоже неприятно, когда меня записывают в твои любовницы, а потом ещё и поливают грязью за закрытыми дверями.

— Она никогда не умела сдерживаться, — пояснил Снейп поведение бывшей любовницы, которая обвинила Гермиону в корыстном желании пробраться вверх по карьерной лестнице при помощи банального секса с начальником. Женщина так долго ругалась, что Северус только и делает, что думает органом между ног, обучая «студентку» медицинской практике, веря, будто ей есть до него дело. — Ее навыки умственной деятельности крайне скудны, так что не принимай ее слова всерьёз.

— Моника — заместитель главного врача. Это высокий статус для ее… тридцати пяти? — возраст женщины остался для Гермиона загадкой, поэтому она прикинула наугад, что сделать было достаточно сложно, учитывая, что внешний вид у неё был довольно хорош во все аспектах.

— Она на него не заработала, а добилась иными путями, — волшебник откашлялся. — Ее навыки ублажать начальников куда более развиты, чем у тебя. Так что ее обвинения не совсем уместны.

— А мне и не надо выставлять себя напоказ мужчинам, чтобы заслужить статус в обществе. Но ты же был не прочь пойти с ней в ресторан, когда она предложила? Ты отказался, потому что там была я.

— Грейнджер, Моника весьма искусна в постельных делах, но повторения ночи я бы не захотел. Твоё личное дело — верить мне или нет, но если продолжишь в том же духе, то я вовсе перестану с тобой общаться. Я ненавижу девушек, которые на ровном месте начинают ревновать, — Северус сказал это жестко и грубо, чтобы осадить девчонку. Не хватало в его жизни той, что будет разбирать его сексуальную жизнь с другими женщинами и заставлять оправдываться без причин.

Гермиона тут же замолкла, ей не нужно было повторять дважды. «Может, я и перешла линию дозволенного», — подумала она и включила радио. Пусть уж лучше она будет слушать музыку, чем ощущать накатывающую волнами тревожность и обиду вперемешку с отголоском стыда. Северус все ещё очень властно охранял свои личные границы и, несмотря на то, что уже довольно много позволял девушке, все же старался моментами, от темы к теме дистанцироваться от неё.

***

Они свернули с основной трассы, когда увидели указатель на город Мансфилд. Все это время они ехали без навигатора. Северус довольно хорошо ориентировался на местности и лишь на однополосной дороге после знака «Добро пожаловать в Мансфилд» включил какую-то программу и ехал согласно ей. Нужный им дом являлся небольшой по площади частной территорией недалеко от местного центра. Район выглядел спокойным и тихим. Множество домов стояли почти вплотную друг к другу, везде были припаркованы машины на специальных забетонированных площадках, а аура местности так и кричала, что здесь все создано для семей с детьми.

На улице уже давно было темно, часы показывали девять вечера. По правилам приличия ещё было не особо поздно для приема нежданных гостей, так что хоть и скрепя сердце, но с какой-то долей уверенности в себе Гермиона вылезла из автомобиля и с грохотом захлопнув дверь. Снейп заблокировал двери и взял девушку за руку, пока они шли по направлению к нужному дому №9. На удивление, магия хоть и пробежала по их соединённым конечностям, и Гермиона даже вздрогнула, но никто из них не акцентировал на этом внимания, так как переживания грядущей встречи занимали мозг куда больше нехватки волшебной силы.

— Я не знаю, что им говорить, — почти с паникой в голосе произнесла Грейнджер, сильно сжимая ладонь волшебника и оттягивая ее назад, чтобы он притормозил.

— Представимся дальними родственниками. Если ты стерла им память без повреждений, то ты им покажешься отдаленно знакомой и они пропустят нас в дом.

— А если нет?

— Грейнджер, успокойся, — серьезно сказал Северус и подхватил девушку под руку. — В крайнем случае, мы волшебники и точно сможем постоять за себя, если твои родители набросятся на нас с бейсбольной битой и сковородкой в руках, — шутка вышла, откровенно говоря, не смешной, да и Снейп явно не рассчитывал, что Гермиона захохочет. Он просто пытался убедить ее в очевидном, что родители не представляют из себя угрозу, а за пару вопросов они их точно не убьют.

— Что ты планируешь делать, чтобы понять, можно ли с них снять заклинание или нет? — она цеплялась за любые детали, которых ей не хватало для полного понимания и предугадывания предстоящего.

— Легиллименция… Мне нужно залезть к ним в мысли, чтобы посмотреть, какие отделы воспоминаний заблокированы. С ее помощью я позже и верну им память.

Гермиона невесело улыбнулась. Они были уже у калитки забора нужного им дома. Северус дернул за ручку, но та оказалась заблокированной. Тогда он невербально применил «Алохомора» и металлическая дверь поддалась. Пара тихо прошествовала вперёд. Девушка ощущала себя вором, вот так пробираясь на чужую территорию, но не удержалась от того, чтобы не заглянуть в окно, где горел свет. В небольшом помещении, по-видимому, гостиной, стоял двухместный диван, журнальный столик, кресло под торшером для чтения, телевизор и огромный, во всю стену стеллаж с книгами. В Лондоне у ее родителей тоже была объемная библиотека, которую с юношества собирал ее отец, а позже свои экземпляры добавила и мама. Гермиона растворилась в этих воспоминаниях, пока Северус не потянул ее на себя, чтобы она откровенно не пялилась в окно. В комнату зашёл мужчина средних лет с сединой на висках, в хлопковых штанах и синей футболкой с эмблемой какого-то футбольного клуба. Грейнджер тут же узнала в нем отца и чуть было не заверещала от радости. Ее сердце вначале пропустило удар, а потом понеслось галопом, и девушке уже не было страшно ни разговаривать, ни объясняться с родителями. Адреналин в крови зашкалил, и она ринулась ко входной двери, что, к слову, находилась на задней стороне двора. Северус еле удержал ее на месте, но от резкой остановки она задела ногой стоящий на декоративном пеньке горшок с пионами, и он с грохотом упал на уличную плитку. «Черт!». Волшебник смерил ее недовольным взглядом, но промолчал. Он жестом попросил ее вести себя поспокойнее и велел следовать за ним.

Они обогнули дом и первым, что увидели — открытую дверь и приятный тёплый свет, льющийся от туда. Пара подошла к террасе, Снейп хотел было постучать, но обернулся на металлический звук калитки. В ту же секунду что-то больно ударило ему в челюсть. Он не успел увернуться от удара, но вот инстинктивно наложил на стоящую рядом в недоумении Гермиону защитные чары. Девушка никак не могла понять, за что ее отец ударил Северуса и куда подевался тот неконфликтный человек, каким она его знала в Британии. Она успела только охнуть, когда Снейп пришёл в себя после секундной дезориентации и уже хотел было скрутить Роберта заклинанием, как на улицу вышла женщина.

— Вы кто такие? — спросила она, а потом увидела лицо девушки и ахнула. — Гермиона, это ты?