Глава 49: Неожиданное предложение. Часть 1

В таком странном подобии привычной жизни прошло две недели. Северус и Гермиона пересекались только на уроках и ровно пару раз Грейнджер забегала к Снейпу в покои, чтобы взять какие-то вещи и одолжить у него ноутбук, после чего он всегда находил пустую историю поисков. Они упорно больше не возвращались к теме своих отношений, что было, по мнению обоих, ужасно неправильно, но из-за упёртости оба не собирались делать первые шаги в тихом конфликте. Гермиона считала себя правой, изо дня в день доказывая Северусу, что раз он хочет, чтобы она была самостоятельной, независимой и жила обычной жизнью, то она покажет ему это. Сам Снейп же решил дать Грейнджер время перебеситься и не стал вмешиваться в ее программу «докажи Северусу свою правоту». «Хочет вести себя как маленькая девочка, пускай. Я все равно был прав». Ночами, когда зельевар ложился в кровать, он понимал, что в той злополучной речи об учебе Гермионы немного перегнул палку и что не стоило так грубо и категорично пресекать порывы девушки провести лучшие годы жизни бок о бок с ним в школьных стенах. Ему ужасно не хватало Гермионы, как в постели, так и в буднях. Поговорить оказалось решительно не с кем, поэтому, в очередной раз переживая все трудности построения отношений, Снейп погрузился в работу: сварил запас зелий для Тонкс и Артура, купил старшему Уизли очки, чтобы тот не мучился, пока другого действенного способа восстановить его организм не нашлось, разобрался с медицинскими отчетами, среди которых ему попалась выписка Элизы Маккензи из больницы, и даже успел найти парочку книг, посвящённых ментальным проклятиям, которые натолкнули его на мысли о возможной разгадке чар на магловском пистолете. Однако продуктивные дни стоили Северусу здоровья. Синяки под глазами с каждым днём становились все больше, во снах чаще стали приходить его же жертвы из прошлого, отчего спать стало почти невыносимо, голова болела ежедневно и в какой-то момент Снейп поймал себя на мысли, что пьёт обезболивающее в огромном количестве. Отказаться от зелья оказалось сложнее, чем казалось сперва. Поэтому каждый раз, когда его рука тянулась к флакончику с настойкой, он останавливал себя и шёл за обычным аспирином. Магловские препараты были безобиднее и хотя бы частично избавляли его от пульсации в висках, вот только желудок на подобные эксперименты отзывался без особого восторга. В общем, отсутсвие Гермионы, как когда-то ее появление в его жизни, выбило его из равновесия и показало неприятные последствия. Так и длились тихие январские дни.

***

Северус сидел на диване перед камином и читал свежий выпуск Ежедневного пророка. Субботнее утро обещало быть спокойным и лёгким. Снейп заранее выделил себе на отдых именно этот день, посчитав, что если проработает ещё хотя бы сутки, то точно упадёт замертво и не принесёт никому никакого толку. В голове было удивительно пусто, и только щемящая тоска отзывалась в груди, когда на глаза попадались фигурки снежного барса и выдры, что стояли на каминной полке, красиво переливаясь ярким белым светом от потолочных ламп, да кулон, что висел на шее, напоминая счастливо проведённый вместе с Гермионой Новый год. В покоях было пустынно и тихо. Снейп бесцельно листал газету, рассуждая о глупости, которую они с Гермионой устроили за последние недели, пока не наткнулся на статью о начале предвыборной кампании на пост министра магической Британии. Новым кандидатом, гарантирующим изменения в жизни волшебников с приходом к власти, был не кто иной, как Кингсли Бруствер. Маг обещал очистить Британию от темных волшебников, уравнять в правах таких представителей волшебных меньшинств, как оборотни, эльфы, великаны, гоблины, и ещё с десяток мелких пунктов, которые могли бы превратить магическое сообщество в рай. Внимательно перечитав новость, Северус понял, что Кингсли установил себе цель сделать из всей страны большой Орден Феникса, где нет места бесчестию и преступности. «Что ж, вот и флаг ему в руки». Снейп спокойно продолжил читать оставшиеся статьи, но мысль о возможном новом министре его не покидала ровно до тех пор, пока уставший от бесконечных дум мозг не связал эту новость с одной из самых назойливых и неразрешимых проблем в его медицинской практике. Взвесив за и против все идеи обратиться за помощью к Кингсли, Северус уверено взял палочку и вызвал патронуса, чтобы передать коллеге по Ордену сообщение с просьбой встретиться.

***

Снейп вошёл в магловский бар на окраине Лондона и поморщился от яркой обстановки внутри. Повсюду мерцали разноцветные лампы, на окнах висели гирлянды, на столах вертелись какие-то сферы, на которых отображались непонятные цифры. Со всех сторон звучали голоса посетителей вперемешку с громкой музыкой. Во всей этой вакханалии найти Бруствера было весьма проблематично, но тот помахал ему и зельевар не без недовольства пробрался к дальнему столику, окружённому полупрозрачной ширмой с изображением какого-то непонятного японского мультика.

— Место поприличнее выбрать нельзя было? — проворчал Снейп, протягивая руку в ответ на приветствие.

— Здесь нас не узнают и не потревожат. Я же правильно понял, что ты хочешь поговорить о чём-то серьезном?

Зельевар кивнул и сел напротив Бруствера. Тот поднял руку и к столу подошёл официант.

— Нам сет «Геншин» и два Аркейна с содовой

Парень с розовыми волосами принял заказ и ушёл. Кингсли довольно потянулся за волшебной палочкой и, совершенно не стесняясь людей вокруг, наколдовал звуковой купол. Внутри сразу же стало относительно тихо.

— Рассказывай, Северус. Что случилось?

— Давно ты стал одним из этих? — спросил Снейп, указывая на окружающих посетителей и обстановку. Нетрудно было догадаться, что местечко было предназначено для фанатов аниме, но какого Мерлина здесь ошивался Бруствер, зельевар решительно не понимал. «Или все же фиолетовые мантии он носил не просто так».

— Не знаю, о чем ты говоришь, Северус, но кормят тут отменно. Ни в одном магическом ресторане ты этого не найдёшь. Так ты хотел поговорить о моих гастрономических предпочтениях?

Кингсли взял со стола влажную салфетку и протер ею руки.

— Меня заинтересовала сегодняшняя статья в Пророке. Баллотируешься в министры?

— Если ты читал внимательно, то и сам знаешь ответ на вопрос. Неужели ты против моей кандидатуры?

— А тебе нужен мой голос в бюллетене?

— Кто знает… Давай к делу, Северус, у меня немного времени для праздного общения. Ты и так вырвал меня с собрания.

— Не особо оно важное, раз ты пришёл.

— Твоя правда. Так что случилось?

Снейп собрался с мыслями и только хотел выложить просьбу, которую успел уже миллион раз обдумать и увериться, что лучшего варианта у него нет, как к их столику подошёл официант, поставил тарелку с роллами и стаканы с содовой и исчез. Кингсли невозмутимо принялся обедать. Зельевар присоединяться не стал.

— У меня есть идея, как повысить твои шансы победить на выборах и параллельно спасти жизнь ребёнку, — сказал Северус.

Кингсли поднял на него взгляд.

— С чего ты взял, что мне нужно повышать шансы на победу?

— Потому что, несмотря на все проблемы в стране, Фаджа считают хорошим министром. Люди не пойдут за тобой, не зная, зачем им это нужно. Твои лозунги неубедительны, а на деле ты ничего пока не доказал. Уверен, ты уже столкнулся с недоверием со стороны коллег в министерстве. Многие за пределами Ордена готовы пойти против Фаджа и его людей ради мира во всем мире?

Кингсли понимал, что предложение Снейпа звучит заманчиво, и относительно избирательной кампании зельевар тоже был прав. Шансов переизбраться у Фаджа в разы больше, чем у него — обогнать оппонента по голосам. Волшебники в последние время стали очень мнительными, и переубедить их сменить управляющую руку — та ещё задача.

— Какая в этом всем выгода для тебя?

— А разве у меня есть причины любить Фаджа? — резонно ответил Снейп.

— Я наслышан о его придирках к тебе, но также мне известно, что Дамблдор договорился о смягчении наказания для тебя.

— Да? До меня эта информация как-то не дошла.

— Хорошо, допустим, я поверил, что твоё предложение сугубо деловое и ты решил проявить положительные черты своего характера, чтобы помочь мне занять пост министра, но мне нужно знать подробности, — Кингсли закинул в рот ролл и выжидающе посмотрел на Северуса.

Зельевар кратко пересказал историю Элизы. Бруствер слушал внимательно, и поняв весь расклад, нахмурился.

— Ты предлагаешь мне связаться с темной магией, Северус. Это на пользу моей репутации не пойдёт. Откуда ты вообще знаком с этой девочкой?

— Не имеет значения. Есть дело, которое я должен решить любыми средствами. Мне показалось, что тебя мое предложение заинтересует, — резко ответил зельевар.

— Если бы ты мог сделать это самостоятельно, то здесь бы не сидел, так что сбавь обороты. Я тебе не враг, — Кингсли сделал глоток содовой и задумчиво посмотрел в сторону.

Снейп поджал губы и поправил ворот сюртука. Дышать было тяжело, в заведении становилось душно.

— Ты ведь не отступишь от этого дела?

Северус покачал головой. Элизу он спасёт любой ценой, но все же лучше с наименьшим ущербом для самой пациентки и себя.

— Так и думал. Рассказывай по порядку, как ты связан с этой девочкой и почему хочешь ей помочь. Я не буду ввязываться в столь противоречивое дело, если выяснится, что ты затеял свою игру, Северус. Прости, но репутация у тебя весьма не радужная.

— Тогда почему вообще слушаешь меня? — зельевар расстегнул верхнюю пуговицу сюртука и рубашки и все же сделал глоток прохладной содовой.

— Потому что тебя всеми правдами и неправдами защищает Дамблдор. Ему я верю безоговорочно.

Снейп усмехнулся.

— Зря смеёшься, он для тебя на все готов. Даже не понимаю, с чего такая привилегия.

— Продай ему душу и узнаешь.

— Не преувеличивай.

Северус неопределённо махнул рукой. Спорить все равно не было смысла.

— Хорошо, я расскажу тебе подробности, но при одном условии.

— Не удивил. Я чего-то такого и ожидал. Выкладывай, твои тайны умрут со мной.

Снейп понимал, что вероятность оставить подробности своей второй жизни вне досягаемости ушей общественности уже будет нереально, но все равно было неприятно выкладывать то, что так долго и ревностно охранялось. Победив заранее провальную битву в своей голове, зельевар откинулся на спинку диванчика и сказал:

— Я работаю врачом в магловской клинике. Мисс МакКензи привезли туда с множественными переломами больше года назад. Несколько операций, сращивание костей, тонны анализов и никакого толку. Ее родители обратились за помощью ко мне, когда другие специалисты развели руками и сказали, что в ее случае на выздоровление расчитывать не стоит.

— И ты, конечно же, блеснул умом, — поддел Кингсли Снейпа с улыбкой. Зельевар нахмурился.

— Да, я провёл операцию и рассчитывал на успех вкупе с моим препаратом, который ускоряет сращивание костей, но улучшение состояния пациентки было минимальным. Меньше месяца назад я совершенно случайно понял, что девчонка волшебница.

Бруствер хотел что-то спросить, но Северус не дал ему и рта открыть.

— Не спрашивай, как я это понял, тут главное другое. Родители мисс МакКензи подтвердили, что сами являются чистокровными волшебниками и что дочь у них не сквиб. Они сами лишили ее сил ещё в младенчестве, проведя какой-то ритуал. Сейчас же магия девочки прорывается сквозь насильно наложенный барьер и буквально кипит внутри неё. Если привязку крови не разорвать, то она просто умрет. Как ты понимаешь, для того, чтобы этого не допустить, мне нужен человек, который разбирается в темных искусствах и готов отменить действие ритуала.

— С чего ты взял, Северус, что ритуал вообще можно отменить? Я, конечно, не специалист в этих делах, но даже мне известно, что магия на крови — самая сильная, и разорвать такие связи почти нереально.

— Родственную кровь можно разлучить. Как, по-твоему, передаются права на владение фамильными особняками, артефактами? Принцип один, но нюансы все же есть.

— И ты их знаешь?

— Нет. Если бы знал, то не сидел бы тут.

— Я правильно тебя понял, что отступать от этого дела ты не собираешься? — ещё раз уточнил Кингсли.

Снейп едва заметно качнул головой.

— Почему для тебя это так важно?

— Потому что речь идёт о ребёнке, которого собственные родители обрекли на смерть. Я дал слово себе и ей, что найду выход.

— Теперь я понимаю, почему Дамблдор безоговорочно тебе доверяет. Благородство, Северус, не в духе слизеринцев.

— Не переживай, у меня и своя выгода имеется. Материальная. Хочешь, поделюсь? — зло спросил Снейп.

— Оставь себе, — Кингсли сделал глоток содовой и тоже оперся о спинку диванчика. — Почему ты не можешь сам обратить действие ритуала. Я не поверю, что ты не знаешь, как это сделать.

— Зря, я не всемогущий и не всезнающий.

— И ты в этом признался? — подразнил собеседника Бруствер. Он все время нахождения в Ордене Феникса мечтал поболтать с зельеваром, как со старым другом, и удивлялся, что Снейп позволял ему такой фамильярный тон. «Слизеринский декан явно подрастерял свой яд».

— Не выводи меня, Кингсли, — вкрадчивым тоном предупредил Северус. Нечего Брустверу думать, что он стал покладистым. Из-за связи с Гермионой он и так теряет навык грубить, язвить и унижать собеседника, наводя на него ужас, потому что магия Грейнджер повлияла на поведение, наделила обоих супругов чертами друг друга, но Снейп совершенно не хотел быть терпеливым и всепрощающим, какими обычно были все гриффиндорцы. Мерлин упаси его от этой участи.

— И не планировал, — ответил Кингсли. — Так в чем проблема решить дело самостоятельно, Северус? Если все из-за Фаджа, то я могу попробовать тебя прикрыть и сделать так, чтобы вас с Гермионой не упрятали в Азкабан за использование темной магии.

— Дело не в нем. Я не собираюсь рисковать Гермионой, — в лоб сказал Снейп. — Я несу за неё ответственность и не позволю, чтобы с ней что-то случилось. Именно поэтому мне нужен темный волшебник, который примет весь удар на себя в случае непредвиденных обстоятельств.

— Я понял. У тебя есть на примете такой человек?

— Да.

— И он из Пожирателей?

Снейп покачал головой.

— Только не говори, что он сидит в Азкабане.

— Нет, он живет в другой стране, но не будет помогать, если мы не удовлетворим его условия.

— Ну конечно, — Кингсли пожал плечами. — Мне нужно его имя.

— Так мы сотрудничаем?

— Я должен проверить, что твой план сработает и я не подставлюсь.

— Ты ничем не рискуешь, Кингсли. Если дело состоится, то общество будет носить тебя на руках, потому что ты спасёшь ребёнка, наследницу чистокровного польского рода, покажешь всей Британии, что Орден Феникса даже после войны помогает нуждающимся и вообще является единственной политической и физической силой в стране, пока Фадж и его подпевалы прожигают казну на бесполезные реформы, до которых есть дело разве что собакам да кошкам. Если же дело прогорит, в прямом смысле, то ты просто от всего открещиваешься и уходишь дальше распинаться перед журналистами, какая на словах у тебя прекрасная стратегия развития Британии.

— Отлично у тебя все получается, только ты забыл, что мне не просто в сторонке стоять придётся, а прикрывать ваши с дружком задницы, чтобы вас не упекли в Азкабан за убийство ребёнка, а ещё выполнять условия твоего специалиста. Уверен, там не будет ничего законного.

— То есть, это ответ «нет»? — подвёл итог Снейп. В кафе с каждой секундой ему становилось все более душно, а в голове неприятно стал стучать маленький молоточек, предвещая сильнейшую головную боль. Нужно было срочно возвращаться в замок.

— Мне надо посоветоваться, Северус. Я не стану принимать это решение в одиночку.

— Тогда передай Дамблдору, что я выполнял каждую его просьбу безоговорочно. За ним должок. И да, Кингсли, привыкай оставлять решающее слово за собой. Тебе как министру это пригодится, — Снейп хлопнул по столу и поднялся.

— С чего ты взял, что я буду советоваться с Дамблдором?

— Только ему выгодно посадить тебя в кресло министра. Он уже очень давно мечтает жить нормальной жизнью вместе с Фаджем, но тот протирает зад в кожаном кресле и пытается играть в правителя. Изменить это можешь только ты, как самый рассудительный из всего Ордена, — Северус поправил сюртук и посмотрел на Кингсли в упор. — Постарайся во время доклада ему об этом разговоре не упоминать про мою работу врачом.

— Постараюсь, — ответил Бруствер и протянул руку в знак прощания. — Я напишу тебе, когда решу. Я правильно понял, что это не срочно?

— Да, — Снейп ответил на рукопожатие и вихрем унёсся прочь из здания кафе.

***

В Хогвартс Северус буквально влетел. В стенах замка ощущение духоты и головная боль не прошли. Он списывал все на потребность в Гермионе, ведь встреча с Кингсли была почти на другом конце страны, а магия между ним и Грейнджер явно ослабела, особенно после нескольких недель жизни порознь. Снейп летел по коридорам замка и злился на себя за то, что не усмирил гриффиндорку и позволил ей отдалиться. Вихрем поднявшись по лестнице, он постучался в комнату, где Гермиона жила вместе с Джинни, но даже спустя пять минут ему никто не открыл. Он прикрыл глаза и сконцентрировался на своих ощущениях. Помимо настойчивой пульсации в висках и жара во всем теле, он ничего не чувствовал. Замок казался ему вне досягаемости. Северус коснулся рукой каменной кладки и постарался абстрагироваться от зудящего магического неудовлетворения. Так и не дождавшись от своих директорских особенностей помощи, он быстрым шагом направился в гриффиндорскую башню, надеясь, что Гермиона, как и грозилась, проводит время с однокурсниками именно в факультетских покоях.

Полная Дама вежливо поприветствовала зельевара и без пароля пропустила внутрь. Появление Снейпа среди красных стен львиного факультета немало удивило студентов, но Северус не обратил на них никакого внимания, выискивая Грейнджер. В гостиной ее не оказалось. Сдерживая злость на всю ситуацию, он сжал кулаки и подошёл к одному из семикурсников.

— Мистер Финниган, вы знаете, где мисс Грейнджер? — вкрадчиво поинтересовался зельевар.

Парень неловко сглотнул и растерялся.

— Она была где-то…

— Гермиона наверху, — послышался голос Невилла, который сидел за столом и что-то усердно писал. — Я могу… ее позвать, — на одном дыхании проговорил он и отложил перо.

— Будьте любезны, — ответил Северус.

Невилл кивнул и пошёл в сторону женских комнат. Он постучался в одну из дверей и после разрешения заглянул внутрь. Гермиона сидела вместе с Джинни и тремя другими девчонками с шестого курса и что-то неохотно обсуждала. Вид у неё был уставший и улыбалась она явно с трудом. Когда голова Невилла показалась в дверном проеме, все девушки обернулись.

— Гермиона, тебя… Сссссс… Снейп ищет. Он ввв…внизу.

— Спасибо, Невилл. Сейчас спущусь.

Лонгботтом ушёл и прикрыл за собой дверь. Грейнджер поднялась с кровати.

— Гермиона, что ты сделала нашей Летучей мыши, что он тебя даже в выходные разыскивает? — поинтересовалась Аманда, светловолосая девушка с шестого курса.

— Не знаю. Может, в очередной раз сдала ему заумное эссе и он решил отчитать меня за чрезмерную тягу к знаниям, — ответила Грейнджер, кутаясь в джемпер. Уже пару часов она мёрзла и знала, что дело далеко не в отоплении замка. Появление Северуса в гостиной факультета подтвердило ее мысли о том, что и он чувствует потребность в магии.

— Ты пойдёшь с нами в Хогсмид или нам тебя лучше не ждать? — уточнила Джинни, понимая ситуацию.

— Пойду, но не знаю, когда освобожусь. Если профессор Снейп меня задержит и через час я не появлюсь у школьных ворот, то идите без меня.

Гермиона спустилась вниз и сразу же увидела напряженную спину Северуса. Он что-то говорил Невиллу и указывал на строчки в книге. Остальные студенты притихли и исподтишка поглядывали на зельевара, не понимая, что он тут вообще забыл.

— Вы меня искали, профессор? — громко проговорила Гермиона и подошла к Снейпу. Тот резко повернулся и указал ей на дверь.

— Послезавтра, мистер Лонгботтом, зайдёте ко мне после уроков. Я объясню, где в ваших расчетах ошибка. За мной, мисс Грейнджер. Живо.

Гермиона даже и не думала возражать. Она чинно пошла следом за зельеваром, замечая сочувственные взгляды однокурсников. Достаточно быстро Снейп и Грейнджер свернули в пустынный коридор и оттуда коротким путём добрались до подземелий. Едва они оказались наедине, Северус недовольно скинул сюртук на диван, взял девушку за руку и увёл в спальню.

— Тебе плохо? — обеспокоено спросила Гермиона, когда Снейп на секунду зажмурился и слегка наклонился вперёд, чтобы удержать равновесие. Голова закружилась, перед глазами потемнело. — Северус, ты бледный.

— Все в порядке, — с трудом ответил он. — Магия застала врасплох.

Гермиона тоже почувствовала ударную волну волшебства, но она лишь согрела ее. В остальном она чувствовала себя хорошо. Аккуратно высвободив кисть из ладони Северуса, она забралась на кровать и похлопала рядом с собой. Снейп расстегнул рубашку, лёг и вновь забрал в плен пальчики Грейнджер.

— Ты опять плохо спал? — спросила она, подтягивая под себя ноги.

— А ты?

— Я первая спросила. Ты выглядишь замученным.

— В очередной раз мы соперничаем?

— Что значит «в очередной раз»? Северус, я волнуюсь.

— Правда?

— Черт, перестань отвечать вопросом на вопрос. Меня это раздражает.

— Что ещё тебя раздражает? — неохотно спросил Снейп.

Гермиона глубоко вздохнула и опустила голову.

— Что происходит, Северус? Ты мне мстишь?

— Это ты мне скажи, — он потёр глаза и приподнялся на кровати, чтобы полусидеть. Руку гриффиндорки он не отпускал. Приятное покалывание магии успокаивало. — Гермиона, тебя устраивает то, как мы сейчас живем? — в лоб спросил Снейп.

— А что не так? — упрямо ответила она.

— Все не так. Я вынужден был бегать по всему Хогвартсу и искать тебя, чтобы отдать магию. Ты приходишь сюда только за ноутбуком и мы неделями не видимся. Это, по-твоему, нормально?

— Я учусь, Северус. Прости, что доставила неудобства.

— Перестань, — чуть повысив голос, ответил Снейп. — Ты делаешь это все мне назло. Я не слепой и не дурак, Гермиона.

— Я этого никогда и не говорила, Северус. И назло я ничего не делаю.

— Да? А как называется вот это все? — он потряс рукой. — Я не хочу выяснять отношения, Гермиона. У меня просто нет на это сил.

— У меня тоже, — тихо сказала Грейнджер, понурив голову.

— Отлично, — Снейп отпустил ее руку и поднялся вопреки слабости. — Скажу это один единственный раз, Гермиона, и больше никогда повторять не стану, — он замер напротив гриффиндорки и хмуро посмотрел на неё. — Я не мальчик и бегать за тобой не буду. Ты знаешь о моих чувствах, и они никогда не изменятся, но продолжишь навязывать мне чувство вины, оставлять меня одного каждый раз, когда мы ссоримся, — и я разорву наши отношения. Я не буду больше терпеть эту неопределенность и твои попытки мне что-то доказать. Мне не пятнадцать, Гермиона. Я хочу стабильности, а не жизни, как на американских горках. Либо мы с тобой решаем все разногласия миром, без хлопанья дверьми, либо нам не стоит строить семью, — Северус положил руки на пояс и выдохнул. — Мой характер претерпел изменения, и я стал сдержаннее в поведении и выражениях, но это не значит, что мной можно манипулировать. Я не потерплю такого отношения к себе, тем более от тебя. Ты моя слабость, Гермиона, но я не позволю тебе взять вверх. Мне хватило в жизни людей, которые считали себя в праве мной играть, больше не хочу, — он опустил голову. — Я привык к тебе в моей жизни, привык к нашим отношениям и искренне думал, что мы уже все решили, ещё когда ты согласилась выйти за меня замуж. Очень… неприятно видеть, как ты легко закрываешь за собою дверь, стоит мне высказаться на счёт нашего будущего. Я желаю тебе только лучшего, но, видимо, мое мнение ты учитывать перестала. Помни, что я тебя не держу. Ты вольна делать все, что посчитаешь нужным, но также не забывай, что мы отвечаем друг за друга. Меня волнует твоё будущее после выпуска, потому что больше всего я боюсь, что через десяток лет ты будешь винить меня за то, что не реализовала свои способности, что пропустила момент, поддавшись влюбленности. Рано или поздно страсть проходит, чувства притупляются, и тогда приходится жить увлечениями. Я хочу, чтобы эти увлечения у тебя были. Вот почему я настаивал на твоём обучении в университете. Но благими намерениями выстлана дорога в ад. Все, что я получил в ответ — лишь пустые комнаты, где нет тебя. Худший мой кошмар наяву. И после ты говоришь, что переживаешь обо мне? Печешься о моём сне? Это лицемерно, Гермиона, — Снейп посмотрел на притихшую гриффиндорку и усмехнулся. — Самое забавное, что после предложения руки и сердца я обрёл покой. Стал спокойнее, тише, удовлетвореннее. Ты открыла для меня чувство душевной близости, подарила любовь. Я стал осознавать, что мне есть куда вернуться, есть место, где меня ждут, и есть человек, который меня любит таким, какой я есть. Меня стали постепенно покидать кошмары, но стоило тебе исчезнуть, как все вернулось в двойном объёме. Да, я не высыпаюсь и у меня жуткие проблемы с пристрастием к обезболивающему, а в душе полный бедлам, потому что я одновременно скучаю по тебе и хочу придушить за упрямство, с которым ты избегаешь меня.

— Северус, прости…

— Не надо извиняться, Гермиона. Я не для этого все тебе говорил. Мне нужно, чтобы ты поняла, какой ураган поднимается во мне, когда тебя нет рядом, и как меня раздражают наши ссоры. Я смогу это побороть, если придётся, но я верю, что все пройденное нами имеет смысл не только для меня одного. Сегодня я поставлю точку в наших разногласиях, так что решай, как мы будем жить дальше. Либо вместе, либо порознь.

— Это ультиматум? — полуобреченно уточнила она.

— Да. Ты не оставляешь мне выбора, Гермиона. Раньше ты меня боялась, а сейчас почувствовала безнаказанность. Меня не устраивают оба этих отношения. Найди баланс или наше общение сведётся только к обмену магией, как было в мае. Я свое слово сказал.

Грейнджер подавилась воздухом и закашлялась, не сумев выдавить из себя ни слова. Он опять все переиначил и поставил ее перед выбором, где, по факту, не было вариантов ответа. Ей в жизни нужен был только он, тут и думать было нечего. Однако она и предположить не могла, как сильно его терзают ее импульсивные, не поддающиеся здравой логике поступки, когда она бросает всю ответственность за ссору на него, да и ведёт себя как-то жестко. «Почему я вообще так поступила? Это и правда было лицемерно». Гермиона закусила губу и проследила взглядом, как Снейп ушёл в ванную. Он давал ей время подумать. Подтянув ноги к груди, она расплакалась. Самое обидное, что она прекрасно осознавала свою ошибку и непонятно откуда взявшуюся гордость, которая не позволяла на протяжении всех последних недель прийти к Северусу и замять такой простенький конфликт, возникший на ровном месте. Погружаясь в пучину размышлений о своих поступках, которые она совершала все последние недели, анализируя, почему Снейп так обиделся на неё и что заставило его выставить ей ультиматум, она не заметила ни Крукса, который пришёл утешить плачущую хозяйку, ни Винки, который появился в покоях, чтобы покормить кота. Гермиона корила себя за дурацкую привычку доказывать свою правоту обидами и демонстративным уходом. Сколько раз она так делала с Северусом? Достаточно, чтобы его терпение лопнуло. Она поступала так и до начала их отношений, когда ей не нравились его слова или действия, а показать своё несогласие иначе, кроме как дистанцироваться, у неё не получалось. Но самое ужасное во всей ситуации было то, что Гермиона не знала, как все исправить. Она ведь не отказывалась от Северуса, не хотела сделать ему больно или заставить думать, что она легкомысленно и неуважительно к нему относится. Это было в корне не так, она все ещё любила его больше всех на планете, дорожила каждым вместе прожитым моментом, помнила всю тяжесть попыток построить с ним отношения. И эти отношения у них были, он согласился с ней и ее желанием быть парой, а она все испортила по своей глупости. «Черт, ну почему я опять поступила неправильно?»

Ее самокопание остановил Снейп, который вышел из ванной. Он все так же был одет в брюки и рубашку, волосы сухие, губы плотно сжаты, идеально ровная спина говорила о его настороженности, а кулаки — о едва сдерживаемой злости, которую он не желал выплескивать на Гермионе.

— Прекрати, — вкрадчиво сказал Северус. Он ненавидел смотреть на плачущих девушек. Их слёзы заставляли его чувствовать себя мерзавцем. — Сейчас ты успокаиваешься и остаток дня проводишь здесь.

Грейнджер продолжала всхлипывать, но согласилась с его словами. Он сжал челюсти, нахмурился и сел на кровать.

— Северус…

— Не сейчас, Гермиона. Я не хочу ничего слышать. Просто помолчи и ляг рядом, между нами все ещё есть магия.

Зельевар расстегнул рубашку и откинулся на подушки. Грейнджер хотела прижаться к его боку, но не посмела. Северус заметил колебания девушки, но никак не отреагировал. Он взял ее ладонь в свою и закрыл глаза. В голове перестало пульсировать, мысли он постарался заглушить при помощи окклюменции и уже через полчаса провалился в спасительный сон.

Когда зельевар задышал глубоко и ровно, а магия перестала ощущаться между их сцепленными руками, Гермиона слезла с постели и на подрагивающих ногах вышла в гостиную. Достав палочку, она попыталась воспроизвести в памяти объятия Северуса, которые он дарил ей в постели перед сном, и наколдовала патронуса. Выдра получилась тусклой, но этого хватило на передачу сообщения Джинни. Гермиона не рискнула вновь оставлять Снейпа одного и идти в Хогсмид с подругами, да и, если быть честной, она и не желала в таком состоянии мотаться по торговым лавкам и наигранно улыбаться, делая вид, что у неё все в порядке. Выдра убежала к адресату, а Гермиона плюхнулась на диван, опять погружаясь в размышления о том, как же исправить ситуацию с Северусом. Она час смотрела в пустоту, снедаемая чувством вины и непониманием, отчего Снейп так разозлился на неё, пока в гостиной не раздался писк смартфона. Гермиона проигнорировала звук, а потом к ней в голову пришла очевидная мысль. Она взяла телефон со стола зельевара, проигнорировала сообщения, которые ему пришли, и нашла в записной книжке номер матери. Надеясь получить поддержку и помощь от родного человека, она без раздумий позвонила. Довольно долго в трубке раздавались гудки, Гермиона успела пройтись туда-сюда по комнате и усесться на маленькой темной кухоньке, где не было ни одного источника света, прежде чем на том конце приняли входящий вызов.

— Алло, — раздался встревоженный голос Джин, которая говорила почти шепотом.

— Привет, мам.

— Гермиона? Что-то случилось?

— Да, — расстроенно ответила она и всхлипнула. Эмоции вновь накатили на неё.

— Дай мне пару минут. Я оденусь, и мы с тобой поговорим. Хорошо?

— Хорошо.

— Ты плачешь, Гермиона? — волнуясь ещё больше, спросила Джин.

— Чуть-чуть.

— Так, повиси немного, — сказала миссис Грейнджер, отложила телефон и чем-то зашуршала.

Гермиона вслушивалась в звуки в телефоне, и только услышав храп отца, поняла, что разбудила маму посреди ночи. Она постоянно забывала о разнице часовых поясов. Стукнув себя по лбу за неосмотрительность, Гермиона опустила голову и смиренно ждала, когда мама вернётся к телефону.

— Я тут, — сказала Джин и было слышно, как она налила воду в чайник.

— Мам, прости меня. Я опять забыла, что у вас там ночь, — как-то обречённо сказала Гермиона.

— Пустяки. Посплю днём. Не переживай за меня, лучше расскажи, что у тебя случилось и почему ты плачешь, — ласково ответила Джин.

— Мы… Я поругалась с Северусом и теперь не знаю, что делать. Мам, я чувствую вину за случившееся, но не знаю, как попросить прощения.

— Гермиона, давай по порядку. Что произошло?

Грейнджер почти дословно пересказала события последних недель. Пока говорила, она в очередной раз почувствовала жгучий стыд за своё поведение и осознала, как глупо со стороны видится этот конфликт. Джин терпеливо выслушивала дочь, иногда вздыхая, и пила чай, чтобы хоть как-то взбодриться, пока за окном только поднималось солнце. Когда Гермиона закончила говорить и опять разрыдалась, Джин нахмурилась и постаралась подобрать максимально нейтральные слова для успокоения дочери.

— Да уж, умеете вы с Северусом поднимать бурю в стакане.

— Хочешь сказать, что наша проблема — пустяк?

— Не совсем… — Джин налила ещё чаю. — Не пойми меня неправильно, Гермиона, но в данной ситуации ты и правда повела себя не лучшим образом. Однако не думай, что это нельзя исправить.

— Почему неправильно? — громко спросила она. — Северус чуть ли не насильно пытается отправить меня в университет. Я этого не хочу, и он меня не слышит. Как мне надо было доказать ему, что он не прав?

— Никак. Мужчинам вообще лучше ничего не доказывать, Гермиона, тем более таким демонстративным методом. Они лишь больше начинают упрямиться.

— Тогда я вообще не понимаю, что делать.

— Во-первых, надо успокоиться. Исправить нельзя только смерть, а у вас произошёл банальный семейный конфликт. Это нормально.

— Мам, он мне ультиматум поставил! Я вообще не помню, чтобы он так раньше поступал.

— Думаю, он и сам не в восторге от того, что сказал, но и его понять можно.

— Ты на его стороне?

— Я ни на чьей стороне, Гермиона.

Грейнджер выдохнула и обхватила голову рукой.

— Мам, что мне делать? Я не понимаю, что его так разозлило и как все вернуть. Почему он вначале делает мне предложение, а потом пытается отослать подальше? Иногда мне кажется, что он просто пытается от меня избавиться. Ну он же не дурак, разве он не понимает, что я не смогу разорваться между учебой и нашими отношениями?

— Нет, он не дурак. Я уверена, что он осознаёт все сложности. Тут дело в другом.

— В чем? — Гермиона готова была орать в трубку, потому что в ее голове этот пазл никак не складывался, а мама только и делала, что оправдывала Снейпа, но не объясняла, почему это делает.

— Ты сказала, что конфликт возник из-за учебы. Вы с Северусом завели эту тему в день его рождения? — терпеливо уточняла Джин. Она не знала, как донести до дочери, что ее вынужденный избранник не самодур и тиран, а просто прагматичный мужчина, который пытается сделать Гермионе добро, хоть и не в самой подходящей форме.

— Нет, на следующий день. Это было вечером.

— Как отметили праздник?

— Мам, ты издеваешься?

— Гермиона, вы ведь явно выпивали. Как он чувствовал себя наутро?

— Как и все после похмелья, — несмело сказала Грейнджер. — Мы немного перебрали, зелья не хватило, он выпил что-то другое и… Вечером у него, кажется, болела голова и он хотел спать…

— То есть чувствовал он себя не лучшим образом?

Гермиона поняла, к чему клонит мать.

— Пытаешься сказать, что он не отдавал себе отчёта в том, что говорил?

— Я пытаюсь сказать, что он был в не лучшем настроении и просто вспылил. Ты приняла его слова в штыки и встала в позу, что лишь усугубило ситуацию.

— Это не отменяет того, что он не прав, — упрямо сказала Гермиона.

— Вот ты опять так поступаешь, Гермиона, — назидательно сказала мать. — Ты не слышишь, что я тебе говорю.

— Я слышу, — она выдохнула. — Но не понимаю. Всезнайка, которая запуталась в отношениях.

— Все мы не идеальны, Гермиона. И Северус твой тоже. Но в данной ситуации вы оба не поняли друг друга. Смотри, я объясню, — Джин, видимо, передвинула стул и собралась с мыслями. — Северус знал, что ты не собираешься поступать в университет?

— Нет.

— Он знал, что ты не хочешь учиться в Британии?

— Нет.

— Он знал о твоём желании остаться в Хогвартсе до конца его исправительного срока?

— Нет.

— То есть ты сама все за вас двоих решила и обиделась на него за то, что у него были слегка иные планы на ваше будущее?

Гермиона промолчала.

— А теперь посмотри на ситуацию его глазами. Не буду утверждать, что моя версия на сто процентов соответствует действительности, но если все, что ты мне рассказала, правда, то, скорее всего, он думал схожим образом, как и я сейчас. Представь, что в тот день он возвращается домой после работы уставший, у него болит голова, он хочет отдохнуть и в таком состоянии он слышит новость о том, что ты планируешь остаться в Хогвартсе вместе с ним после окончания обучения. Для него это неожиданно, потому что у себя в голове он уже простроил ваше будущее, где ты после школы идёшь в университет. Эти самые планы в одночасье рушатся, и на его вопрос, с чего вдруг ты приняла решение остаться, он слышит о твоих чувствах и желании быть рядом с ним. Учитывая его позицию в отношении тебя, которую он высказывал, когда вы с ним приезжали к нам в гости, я могу сказать, что он понимает, насколько много для тебя значит учёба. Он ценит твоё стремление к самосовершенствованию и поддерживает его не в последнюю очередь потому, что сам точно такой же. Естественно, он будет настаивать на твоём обучении в университете, так как считает это важной ступенью в твоей жизни, но ты упираешься и заявляешь ему о чувствах, как о самом важном, что у тебя есть и что тебя волнует. Ты почти прямым текстом говоришь Северусу о том, что жертвуешь своей учебой ради ваших отношений и пойдёшь учиться только после того, как с него снимут обязанность работать в Хогвартсе. Он чувствует на себе ответственность за твой выбор, что он — причина, по которой ты отказываешься от того, что для тебя большую часть жизни было важнее всего. Конечно, он не желает тебя привязывать к себе, поэтому ему и не нравится твоя идея с работой в школе. Касательно твоих слов о том, зачем он позвал тебя замуж, а потом отправляет в университет, из-за которого вы явно не сможете много времени проводить вместе, то тут все просто. Помни, что он не знал о твоём желании учиться за границей. Скорее всего, он предполагал, что ты будешь посещать лекции в одном из учебных заведений Британии и возвращаться домой по камину или… как там это называется… трансгрессия? В общем, думаю, ты поняла. Получается, что он хотел для тебя как лучше, а из-за незнания твоих планов и приоритетов оказалось, что он тиран, который пытается тебя прогнать от себя. Но на самом деле он стремился лишь дать тебе свободу реализовывать свои мечты, которые были у тебя ещё до вынужденных отношений с ним. Возможно, он опасается стать для тебя тем единственным, в ком ты будешь видеть смысл жизни. Тут уж может быть множество вариантов. Но, скорее всего, примерно так он и мыслил.

Джин замолчала, а Гермиона пыталась переварить все сказанное мамой и оценить, мог ли на самом деле Северус понять всю ситуацию именно таким образом.

— Ну так я же имела в виду совсем другое, — тихо возразила Гермиона.

— Вот именно. Вы оба судили только со своей стороны, не пытаясь объясниться. Гермиона, произошедшее — стечение обстоятельств, которое усугубилось твоим уходом. Так поступать нельзя ни с одним мужчиной.

— А как тогда я должна была поступить? Он же не слышал меня.

— Он не слышал тебя в тот момент, может, через пару дней ты смогла бы спокойно донести до него мысль и объяснить свою позицию, — Джин выдохнула. — Гермиона, пойми, вас с Северусом всегда будет преследовать проблема непонимания, потому что вы разные. Я сейчас говорю не про интересы и взгляды, а про возраст. Это та сторона медали, на которой нет красивых цветов, объятий, поцелуев и обещаний вечной любви. У вас разный жизненный опыт и приоритеты. Ты, как молодая девушка, впервые влюбившись, грезишь совместной жизнью с Северусом, потому что для тебя это ново и необычно. Ты растворилась в чувствах и думаешь только о них. Ваши отношения стоят у тебя на первом месте. У Северуса не так. Он смотрит в будущее, в то время, когда ты живешь настоящим. Он уже знает, чем могут заканчиваться отношения, что происходит, когда страсть сходит на нет, как живут люди в парах больше пяти лет и другие жизненные аспекты, которые для тебя ещё неведомы в силу возраста. Как только ваши взгляды сталкиваются, вы ссоритесь, и будете ссориться дальше, если оба не начнёте искать компромиссы без истерик и хлопанья дверьми. Именно поиск баланса — самое сложное в любых отношениях. Когда есть значительная разница в возрасте, это лишь усугубляется, но не является невозможным. Смирись с этим и будь более гибкой. Северус у тебя человек непростой, с большим грузом ответсвенности на плечах. Если ты не усмиришь свой характер и будешь проявлять его каждый раз, как вы с Северусом не сойдётесь во взглядах, то вы просто разойдётесь. Уверена, этого никто из вас не хочет.

— У меня не получается замолчать, когда он выводит меня из себя.

— А он выводит? Или это ты так воспринимаешь его слова?

— Он… Просто мне не нравится, когда он все решает за меня и начинает указывать.

— Так не соглашайся. Из тебя никто не пытается сделать послушную, тихую женщину, которая будет бояться своего мужа. Возражай ему, но делай это мягко. Он тебе не враг, Гермиона, а партнёр. Не сражайся с ним, а сотрудничай. Он твой помощник и поддержка, а не соперник. Вам делить нечего. Доказывай ему свою правоту, свои взгляды словами, приводи примеры, но помни, что дома с ним ты девушка под его защитой. Тебе стоит быть мягкой и любящей, а не злой и истеричной дамой, которая при любом случае хлопает дверью.

— Я не хлопала, я показала ему, что будет, если я выберу приоритетом студенчество, а не жизнь с ним. Я и так подстраиваюсь. Я всегда рядом, когда у него сносит крышу, когда ему плохо или он устаёт. Я стараюсь ему помогать и поддерживать, я столько раз уходила от разговора, чтобы не нагрубить, я так долго старалась наладить наши отношения, вытащить его из раковины, в которую он спрятался за время войны, я стремилась сделать нас настоящей семьей, я даже замуж согласилась выйти, потому что люблю его, несмотря на все ужасы, которые он совершил и пережил, и всего один раз я пошла на поводу у своих эмоций, ушла, чтобы доказать ему его же неправоту, как меня называют истеричкой и обвиняют в упрямстве. Разве это справедливо? — Гермиона опять заплакала. Она шмыгнула носом и вытерла слёзы ладонью. — Я люблю его, искренне люблю и стараюсь найти компромисс. Да, возможно, я поступила плохо, но почему он ставит мне ультиматумы? Почему он не может сделать первый шаг ко мне навстречу, понять меня и как мне плохо? Разве это справедливо?

— Нет, не справедливо, Гермиона. Но почти все мужчины гордецы. Они не готовы делать первые шаги, даже если знают, что были не правы или поступили слишком жестко. Такая у нас, женщин, участь — быть сильнее в бытовых вопросах. Это не значит, что мужчина слаб и инфантилен, что он не любит. Он просто такой: сложный, упрямый и желает быть правым во всем. Дай Бог с Северусом будет не так, но как показывает мой опыт и опыт моих подруг, все они одинаковые. Кто-то чуть мягче, кто-то жёстче, кто-то покладистее и умеет подстраиваться. Северус у тебя упрям, но рассудителен. К нему просто нужно найти подход.

— Как его искать, если у него каждый день что-то случается и настроение скачет, как у беременной женщины?

— Методом проб и ошибок. Сейчас вы пройдёте все жизненные трудности, поймёте, как взаимодействовать друг с другом, устаканится быт и станет легче. Пока у вас есть только любовь и страсть; когда она уляжется и вы привыкнете друг к другу, то возникнут новые трудности, придётся искать новые пути друг к другу, и так до самого конца. Вот почему говорят, что отношения — это сложная и очень скрупулёзная работа над собой и партнером. Само собой тут ничего не происходит, к сожалению.

Гермиона взяла со стола салфетку и высморкалась. В голове был полный бардак.

— Как мне поступить сейчас? Он на меня обиделся и не хочет разговаривать.

— Объясни ему свои чувства и что ты пыталась доказать своим уходом. Уверена, он больше вспылил из-за того, что ты его оставила, а не из-за конфликта с университетом.

— Я тоже вспылила из-за его слов и я тоже была одна, почему только он обижается и считает себя правым?

— Гермиона, когда ты решала пожить отдельно, ты с ним это обсудила? — довольно строго спросила Джинн. Она не знала, как ещё объяснить дочери, в чем была ее основная ошибка в ссоре с зельеваром.

— Я ему сказала об этом, да.

— И он согласился? Или ты поставила его перед фактом?

Грейнджер промолчала.

— Понятно… Гермиона, запомни, если ты согласилась выйти за него, то ты больше не отвечаешь только за себя. Отныне вы живете в тандеме и ты не можешь просто взять и по своей прихоти уйти, не обговорив это заранее с Северусом. Он на тебя рассчитывает, он привык, что ты рядом, что ты с ним. Своим демонстративным уходом ты просто-напросто бросила его, повела себя как легкомысленная, незрелая девчонка, которая ничем не дорожит. Подумай, приятно ли это. Ты, по сути, сказала ему, что не нуждаешься в нем, что можешь существовать отдельно и что искать выход из положения не намерена. То есть каждый из вас будто бы живет сам по себе. Опять-таки, судя по поведению Северуса, когда вы были у нас в гостях, он осознаёт, что ты его ответственность. Он все продумывает исходя из вас двоих и никогда о тебе не забывает. Ты же поступила иначе, даже если и не думала об этом. Поэтому он и обиделся. Ты заставила его усомниться в твоих чувствах к нему, в доверии. От родных людей такое принимать тяжело.

— Я… — слёзы катились по щекам Гермионы. Мама перевернула всю ситуацию с ног на голову и теперь Грейнджер чувствовала себя ещё хуже, чем час назад. Если все действительно так, как и говорит мать, то простого "прости" будет мало для того, чтобы наладить отношения со Снейпом.

— Ты ещё очень молода, Гермиона. Ошибки в твоём возрасте нормальны. Главное — не опускай руки. Ты ещё можешь все исправить и Северус явно этого ждёт, иначе бы он сегодня тебе ничего не сказал. Если любишь его и желаешь сохранить отношения, то переступи через своё упрямство и гордость, доверься ему и постарайся понять ход его мыслей. Это ключ к вашей мирной жизни.

— Я постараюсь…

— Помни, сколько вы уже преодолели. Не позволь обычному недопониманию все разрушить.

— Никогда не думала, что такой пустяковый конфликт может привести к таким последствиям.

— Всякое бывает.

— Спасибо тебе, мам. Я не знаю, что бы я делала без тебя.

— Всегда пожалуйста, Гермиона. Ты только плакать перестань. Трагедии не случилось, все наладится. Я знаю, что ты у меня умница и очень сильная девушка. Иди к нему, он сейчас в тебе нуждается так же сильно, как и ты в нем. У вас все будет хорошо.

— Очень надеюсь. Люблю тебя, мам.

— И я тебя. Удачи и привет Северусу.

— Обязательно передам.

— Вот и отлично. Давай, пока. Может, даже я успею ещё часок поспать, пока твой отец не поднялся и не начал греметь тарелками на весь дом. Знала бы ты, как меня это раздражает вот уже почти тридцать лет и сколько раз я хотела его за это прибить. Ну это так, чтобы ты понимала, что в каждой семье есть свои нюансы и любовь ещё не значит отсутсвие недовольства своим спутником, — по голосу можно было сказать, что Джин улыбнулась. Гермиона попыталась ответить тем же, но слёзы все же не отпускали ее, поэтому она лишь грустно согласилась, пожелала маме терпения, ещё раз поблагодарила за советы и сбросила вызов.

Ещё минут пятнадцать Гермиона приводила себя в порядок, старалась унять слёзы и успокоить мечущееся сердце. Выпив залпом стакан воды и умывшись, она взяла себя в руки и вернулась в спальню. Северус спал на боку, согнув ноги и подложив под голову одну ладонь. Гермиона аккуратно легла рядом, ей хотелось быть ближе к нему, особенно после истерики, которая выжала из неё все силы. Повернувшись к Снейпу, она оказалась к нему лицом к лицу. На шее у зельевара висел подаренный ею кулон с едва заметным огоньком внутри. Он его носил не снимая с тех самых пор, как она его ему подарила. Осознание этого едва вновь не пробудило в Гермионе слёзы, но она закусила губу и глубоко вздохнула. Спящий Северус казался таким спокойным и расслабленным, будто все проблемы были эфемерными и мало значимыми. Грейнджер хотела такого же умиротворения, но понимала, что при всем желании сейчас вряд ли уснёт. Она осторожно провела пальчиком по скуле Северуса, сместилась на грудь и почувствовала мерный стук его сердца.

— Я люблю тебя больше всего на свете, хоть ты порой и упрямый, грубый дурак, — шепотом сказала она и прикрыла глаза, накрывая ладонью его руку.

***

Снейп проснулся, казалось, спустя пару минут с тех пор, как заснул. Он резко раскрыл глаза и огляделся. На прикроватной тумбе горел свет, рядом сидела Гермиона и читала учебник по нумерологии. От его движений она тоже дернулась и едва не ударилась головой об изголовье кровати.

— Здравствуй, Северус, — нежно сказала она.

— Сколько времени?

— Около пяти вечера. Скоро ужин.

Он кивнул и лёг обратно на подушку. Торопиться было некуда, он мог ещё подремать, пока организм окончательно не проснётся. Учитывая, что весь его день полетел фестралу под хвост, можно было позволить себе отдохнуть. Гермиона же смотрела на Снейпа и не решалась начать разговор. Всё то время, пока он спал, она обдумывала слова извинений, но вот теперь он бодрствует, а все мысли у неё разлетелись и язык отказывался произносить хоть что-то отдаленно похожее на извинение.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, начиная разговор издалека.

— Нормально, — нехотя ответил зельевар.

— Голова не болит?

— Нет.

— Мы на ужин пойдём в Большой зал или попросим Винки принести сюда?

— Делай, как тебе удобно. Я не голодный

— Северус, прошу, не отдаляйся. Для меня нет ничего хуже, чем видеть тебя таким.

Он медленно повернул голову к ней и приоткрыл глаза.

— Правда? Тогда ты прекрасно понимаешь, что испытывал я все эти недели.

— И я прошу за это прощения.

Он промолчал и вновь закрыл глаза. Гермиона поняла, что облегчать ей задачу с извинениями он не собирается. Она глубоко вздохнула и уткнулась глазами в книгу.

— Пока ты спал, я многое обдумала. Мне правда стыдно за своё поведение. Я не должна была уходить и оставлять тебя одного. Просто мне так сильно хотелось тебе доказать, что ты не прав, что я не подумала о твоих чувствах в тот момент. Все эти недели я упрямо верила, что ты поймёшь, как обидел меня, как мне плохо, и ждала, что ты придёшь. Да, я признаю, что поступила как маленькая девочка, но все мы совершаем ошибки. Я прошу у тебя прощения за все, что произошло после нашей ссоры. У меня даже в мыслях не было давать тебе повод усомниться в моих чувствах к тебе. Они неизменны, что бы между нами ни произошло. Я всегда буду тебя любить, Северус, даже если и совершаю какие-то глупые поступки, — Гермиона рискнула посмотреть на Снейпа. Он все так же лежал с закрытыми глазами, но явно слушал ее импровизированную речь. Его кадык то и дело шевелился, под веками двигались глаза, а на лбу появилась складка. — Мы поругались на ровном месте, Северус. Это разочаровывает меня больше всего. Мы ведь просто не поняли друг друга и решили все сами, не посоветовавшись. Вот в чем была проблема. Я не хочу, чтобы подобное повторилось вновь. Мне не хватало тебя все эти дни, мне не нравится засыпать без тебя, я хочу слышать, как ты ворчишь вечерами, когда проверяешь работы студентов, хочу видеть, как ты умиротворенно читаешь книгу в выходные, я хочу чувствовать тебя рядом и видеть, как ты улыбаешься. Для меня это важно, этим я дорожу. Мои чувства к тебе для меня дороже всего и наши отношения стоят у меня на первом месте. Я не желаю разрываться между учебой и нами и знаю, что у меня не получится это совместить, по крайней мере сейчас. Мой уход от тебя должен был показать, что мы не справимся друг без друга, что моя учёба нам лишь помешает. Вот почему я поступила так, как поступила. Да, я перегнула палку, Северус, но я никогда не переставала тебя любить и уважать. Ты мне веришь?

Снейп не отреагировал. Он лишь сжал ладони в кулаки.

— В любом случае, я приняла твой ультиматум, если тебе важно именно это. Я выбираю тебя и выберу впредь, но пожалуйста, Северус, давай не доводить дело до конфликтов. Я обещаю, что постараюсь не воспринимать твои слова в штыки и не буду хлопать дверью, но и ты постарайся не ставить передо мной непреодолимых условий. Мне сложно контролировать себя, когда мне жестко указывают на то, что я должна делать вопреки собственным желаниям.

Гермиона стёрла с щёк слёзы, которые опять покатились без ее разрешения и уткнулась в книгу. Строчки расплывались перед глазами, она не читала, а старалась успокоить себя. Снейп слышал, как она тяжело дышала и едва слышно шмыгала носом. Сохранять невозмутимость было нереально. Он ведь тоже ее любил и понимал, что вся их ссора не стоит и кната, но обуздать раздражение, которое возникло в нем сегодня утром, он был не в силах. Да, ему удалось заставить Гермиону извиниться и пересмотреть своё отношение к нему, но отчего-то он был этому совсем не рад.

— Я тебе верю, — сказал он и приподнялся. — И прощаю.

— Правда? — спросила Грейнджер.

— Правда, — он повернулся к ней. — Перестань плакать.

— Не получается, — она грустно улыбнулась. — Я так боялась, что потеряла тебя, что… — Гермиона только сильнее заплакала и уткнулась в собственные ладони.

Северус не нашёл слов, которые могли ее успокоить. Внутри него уже не клокотала злость, он правда простил Гермиону, но пытаться утешить было сейчас для него непосильной задачей. Без слов он встал и ушёл в ванную. Опять. Только так он мог на мгновение скрыться и сбежать от участи стать жилеткой для слез. Он понимал, что таким поведением не поможет Гермионе, что это низко — вот так сбегать от девушки, которая раскаивалась и, по-хорошему, не совершила ничего ужасного, но кто говорил, что он джентельмен или понимающий пастор? Ему нужна была передышка, чтобы собраться с мыслями. Ведь не одна Грейнджер виновата в конфликте, но именно он поставил ее перед выбором, который был больше похож на угрозу, чем на мирную попытку решить проблему. Северус залез под душ и смыл остатки сна, как и раздражение на себя, Гермиону и весь белый свет за то, что в его жизни всегда все складывается через одно место.

Вернувшись в комнату в свежей одежде, он достал из шкафа чистый сюртук и принялся методично застёгивать пуговицы.

— Собирайся, — сказал он, не поднимая головы.

— Куда? — спросила Гермиона, откладывая книгу. Читать она не могла уже минут двадцать. Холодность Северуса ее угнетала.

— На ужин. Если мы там не появимся, то твои сокурсники решат, что я тебя прибил и теперь прячу твоё тело где-нибудь в Запретном лесу.

— А ты бы прибил? — сказала она и встала с кровати.

— Нет, и ты прекрасно знаешь почему.

— Да уж, прятать тело в Запретном лесу довольно сложно. Ты бы просто избавился от меня при помощи каких-нибудь зелий или просто сжёг, — как будто невзначай бросила Грейнджер. Она заправила кровать и поправила джинсы.

Северус поднял на неё взгляд и нахмурился.

— Не смей так говорить. Я имел в виду не это.

— А какая разница? Мы с тобой вот уже почти год разговариваем на разных языках. Ты говоришь одно, я понимаю другое и наоборот. Нам по очереди сносит крышу и оба от этого же страдаем. Мы только и делаем, что совершаем ошибки, ругаемся, потом просим прощения, миримся, признаёмся в любви до гроба и начинаем круг по новой.

Гермиона взяла в руки книгу и попыталась пройти мимо Северуса в гостиную, но он преградил ей путь.

— Все сказала?

— Да, — тихо ответила Грейнджер.

— Тогда почему глаза опять на мокром месте?

— Потому что у меня внутри все дрожит. Я не могу успокоиться и принять, что конфликт решён.

— Тебе придётся. Нечего всей школе знать, что с тобой что-то случилось, пока ты была у меня.

— Ты только за это переживаешь?

— Пойдём на ужин, Гермиона. Остальное подождёт, — Снейп накинул на плечи мантию и вышел в гостиную.

Грейнджер сильно сжала книгу и едва сдержалась, чтобы не швырнуть ее в зельевара. Тот же что-то достал из ящика стола, положил в карман и взял в руки телефон. Уведомления о нескольких пропущенных звонках и сообщения от подчиненных в больнице он проигнорировал, а вот почти часовой вызов миссис Грейнджер привлёк его внимание. «Значит, с матерью разговаривала. Теперь ещё и она в курсе нашей размолвки». Не то, чтобы Северус опасался матери Гермионы или не желал, чтобы ее семья была посвящена во все детали их отношений, но ему стало как-то не по себе от факта, что Гермиона была в таком состоянии после того, как он заснул, где без совета матери было не обойтись.

— Пойдём, — сказал Снейп и пошёл в сторону кабинета. В общий коридор Хогвартса они вышли со стороны класса зельеварения.