Глава 52. Последний матч

Ближе к маю в учительской стали разгораться споры о том, стоит ли в этом году поводить финальный матч по квиддичу. Профессор Флитвик настаивал, что это, как и любое другое развлечение, было бы бессердечно по отношению к погибшим и к тем, кто их оплакивал. Неудивительно: его факультет от нападения в Хогсмиде пострадал больше всего. Кроме Изабель Крейл, погибли два мальчика – с четвертого и пятого курсов, и было еще неизвестно, увидит ли Хогвартс вновь любимицу Флитвика – Пандору Касл. Профессор Спраут выступила на его стороне. Минерва Макгонагалл долго колебалась: она также переживала смерть учеников – но в конце концов объявила, что нельзя давать врагу понять, что ты сломлен. Таким образом, матч должен был состояться.
Лили было известно и другое: что после принятого решения профессор Макгонагал вызвала к себе Джеймса и дала понять, что рассчитывает на него. На прогулке Джеймс сам рассказал Лили об этом.
- Она хочет, чтобы мы показали себя, как никогда. Чтобы разгромили змеенышей в пух и прах. Предупреждала, правда, что на матче будут тренеры и капитаны лучших команд: «Паддлмир Юнайтед», «Холихедские гарпии»… Ну да это больше интересно Макдональд и Браун, чем мне.
- Не хочешь связывать жизнь с квиддичем? – Лили перепрыгнула через камень. – Спорт магической Британии многое потеряет.
Джеймс непривычно серьезно на нее посмотрел.
- А магическая Британия в целом потеряет гораздо больше, если к власти придет Тот-Кого-Нельзя-Называть. Квиддич – увлекательная штука, но, в конце концов, не более, чем игра. Пожирателей ею не остановить. А я хочу бороться с ними.
- Хочешь в школу авроров? – удивилась Лили. – Но зелья…
Если Джеймс и получал по зельям «Выше ожидаемого», то лишь потому, что Слизнорт не хотел ссориться ни с кем из влиятельных семейств, и с Поттерами в том числе.
- Да уж, все упирается в проклятые варева. Как будто аврору-боевику они сильно нужны! Аврор – это же не целитель! И не кухарка. Ну да ладно. Всегда, Лилс, всегда – запомни это – есть другой путь. Если правила создают безвыходное положение, легче их отбросить и придумать свои.
- Что ты имеешь в виду? – Лили нахмурилась. – Что можно бороться с Тем-Кого-Нельзя- Называть и его прихвостнями, не становясь аврором?
- Конечно, - бросил Джеймс, как о чем-то само собой разумеющемся. – Мой отец борется с ними именно так. И так с ними боролся профессор Вэнс, а теперь его место наверняка займет Эммелина. Да и Грюм не прочь послать правила к драклам и действовать самостоятельно.
Лили в задумчивости опустила ресницы. Получается, есть люди, ведущие с Пожирателями подпольную борьбу? И даже если она провалит экзамены в школу авроров, ей не придется отказываться от своей мечты?
- Это тайное общество, я правильно тебя поняла? – уточнила она на всякий случай. – Секретная организация?
- Сама видишь, насколько это секретно, если я тебе проболтался, - рассмеялся Джеймс. – Власти не очень-то одобряют её деятельность, хотя её члены делают для борьбы с Пожирателями куда больше, чем весь аврорат вместе взятый. Почему, как ты думаешь, арестовали Торфинна Роули и довели дело до суда? Почему удалось привлечь старшего Мальсибера к ответственности? И зачем профессору Вэнсу понадобились списки, которые так возмутили нашего совестливого Лунатика?
Лили приподняла брови.
- Он вычислял неблагонадежных.
- Именно! И если они не оказались бы столь хитры, им бы не отвертеться.
Девушка наклонилась за сочным лиловым цветком хохлатки. Решение зрело необыкновенно быстро – быстрее, чем Джеймс на матче летит на метле.
- А мне в этой организации может найтись место?
Джеймс выглядел слегка обескураженным.
- Зачем, Лили? Это большой риск. А ты…
- Что – я? Если я хочу рискнуть? Почему у тебя есть право рисковать собой ради благого дела, а у меня – нет?
Джеймс пожал плечами, пробормотал нечто неопределенное и дальше повел разговор о каких-то, с точки зрения Лили, глупостях: мол, он волнуется перед финальным матчем, потому что Макгонагалл слишком уж надеется на него, а между тем он не очень-то доволен кандидатурой ловца. Джеффри Вэнс суетлив и не так-то сосредоточен на игре. Регулус Блэк, вытянувшийся за годы учебы, но не нарастивший мяса на костях, хитрый и ловкий, уведет у него снитч из-под носа. Правда, есть мысль снова заменить Вэнса на Джуди Браун, которая иногда выступала в качестве запасной и регулярно тренировалась. Но Джеффри наверняка хотел выступить в финальном матче года сам.
- Если бы он играл лучше и старался на тренировках, он и выступил бы сам, - сердито прервала Лили. – По-моему, тут и думать не о чем. Эммелина на тебя не обидится. Смело меняй Вэнса на Джуди. Она в игре, как дикая кошка. Кроме того, хоть она и не знает, кто виноват в смерти Нелли, но если она размажет по стенке убийцу подруги, это будет справедливо, не находишь?
- И правда. Пожалуй, я сам потренирую её, - Джеймс усмехнулся, растрепал её рыжие волосы и поцеловал в макушку. Широкий рукав плаща Лили скатился назад, когда она подняла руки, чтобы обнять Джеймса, и открылась зеленая манжета её блузки. Прикоснувшись к травяного цвета ткани губами, он тихонько запел. - Твоим зеленым рукавам я жизнь без ропота отдам, я ваш, пока душа жива, зеленые рукава!
- Э, - она легонько отпрянула. – Если ты решил поиграть в Генриха VIII, найди кого-нибудь другого на роль Анны Болейн. Я не согласна гибнуть на эшафоте не пойми за что.
Джеймс без слов снова обхватил её и повалил на траву.

В день, когда должен был состояться матч между Гриффиндором и Слизерином, «Ежедневный Пророк» снова принес дурные вести. В Йоркшире Пожиратели смерти напали на магглорожденного волшебника с сыном и запытали обоих до безумия. Свидетели сообщали, что среди Пожирателей на сей раз была женщина.
- Наверняка кузина Беллатриса, - с ненавистью выплюнул Сириус, отшвырнув газету. – Запытать до безумия – это в её духе. Чужая боль для нее, все равно что для нормальной девчонки поцелуи или шоколадки. Она еще в Хогвартсе, кажется, насылала проклятия на учеников, которые ей чем-то не угодили, а дома запускала в сестриц пресс-папье. На десятый день рождения выпросила у отца хлыст и с тех пор развлекалась, стегая сестренок. Андромеда однажды не выдержала и стихийной магией заставила Беллу взлететь под потолок. Та заверещала, а Нарцисса, из-за которой и вышел сыр-бор – еще пуще, прибежали тетя Друэлла с гувернанткой… Андромеду высекли бы, если бы Нарцисса не показала рубцы от хлыста – Белла как раз забавы ради прошлась ей по рукам. В общем, розги достались в тот раз самой Белле, но она этого не простила…
Лили бросилось в глаза, как жадно слушает Марлин.
- Тетя Лу, кажется, тоже с хлыстом баловалась в детстве, - возразил Джеймс, принимаясь за омлет с беконом.
- Не Круциатусом же, - фыркнул Сириус. – Папаше моему от нее доставалось, ну да он сам её доводил. А так она не людей била.
- А эльфов, значит, бить можно? – спросила севшим голосом Алиса. – Разве они не чувствуют боли? Вообще, давайте прекратим рассказывать такие кошмарные вещи.
- Как скажешь, Брокльхерст, - отмахнулся Блэк. – Но если начистоту, ты слишком чувствительна, по-моему.
Алиса не стала спорить, молча допила чай и дождалась остальных подружек. Вместе они собирались поводить Мери до спортивной раздевалки. Так и вышло; каждая обняла Макдональд, желая удачи, но Лили заметила, что Алиса думает совершенно об ином, и мысли её нерадостны. Она была сама не своя с тех пор, как прочитала статью: чувствовалось, что ей хочется убежать, спрятаться в темный угол, сжаться в комочек и так сидеть, пока о ней не забудут. Случайно соприкоснувшись с Алисой руками, Лили заметила ,что у той влажные ладони.
После торжественных проводов Мери Марлин убежала искать Сириуса, а Лили и Алиса побрели на трибуны. Брокльхерст, не отрываясь, смотрела под ноги, и в её обычной молчаливости на сей раз было что-то пугающее. Лили не выдержала напряжения:
- Что-то случилось? Ты, кажется, не в своей тарелке.
Алиса сжала застежку плаща.
- Ты веришь в предчувствия?
Лили пожала плечами: она никогда не задумывалась а такой чепухе. Алиса продолжала:
- Нелли незадолго до гибели жаловалась мне, что её мучают кошмары. Мой двоюродный дедушка всегда боялся попасть под поезд – и именно так погиб.
- Ну допустим, - постаралась сказать Лили как можно ласковей. – Но при чем тут ты?
Алиса вздохнула:
- Когда-то в детстве я увидела на сельской ярмарке сумасшедшую старуху, цыганку. Она схватила меня за рукав и чуть не утащила с собой. Потом она зарезала кого-то. С тех пор, Лили, я очень боюсь сойти с ума.
Лили с недоумением разглядывала подругу. Та, всегда аккуратная, спокойная, мягкая, казалась образцом уравновешенности.
- С чего ты взяла, что это с тобой может случиться? Нет, если только ты не перегнешь палку с подготовкой к экзаменам…
- Я не знаю, - вздохнула Алиса. – Я не знаю, но мне очень страшно, а после того, как прочитала про этих несчастных людей- тех, кого запытали – стало еще страшнее.
- Брось, - Лили приобняла её. – Ты просто перетрудилась. Хватит, пожалей себя. Отложи занятия хотя бы на пару дней. Ты надрываешься больше нас всех, а для чего?
- Хочу стать аврором-экспертом.
- Ты им не станешь, если к моменту экзаменов в школу авроров сляжешь с переутомлением. Надеюсь, ты хоть на матч конспекты не захватила?
Алиса, рассмеявшись, помотала головой.
Вместе они взобрались на трибуну, отыскали свободные места с хорошим обзором. Алиса вытащила бинокль и сразу передала Лили: сама она предпочитала видеть панораму, как есть, без увеличения. А Лили с удовольствием принялась рассматривать остальных болельщиков.
Вокруг нее шумели, размахивая флагами, гриффиндорцы: они как никогда яростно жаждали победы. Даже Сьюзен Смолли, из-за полного неумения летать обычно делавшая вил, что квиддича не существует, уселась с остальными, демонстративно повязав шарф факультетских цветов; даже Джеффри Вэнс, обиженный, что его отстранили от игры, пришел и теперь вместе с братом-близнецом Джеромом держал традиционный плакат: «Раздавите гадин!» Лили перевела бинокль дальше и увидела хаффлпаффцев, традиционно болевших за Гриффиндор. Пенни-Черри, правда, утратила прежний фанатизм: бледненькая, хмурая, она опиралась на руку давно на нее заглядывавшегося Арчибальда Уизерби и помалкивала, в то время как её товарищи, хлопая в ладоши, скандировали: «Слава храбрым львам! Слава храбрым львам!» Сестренки Эббот от волнения напирали друг на друга пышными боками и повизгивали. Улыбнувшись, Лили поглядела на трибуну, занятую рейвенкловцами.
Они были спокойнее прочих, но и среди них читалось волнение. Кроме того, как показалось девушке, они не были совершенно едины в том, кого поддерживают. К примеру, юный Барти Крауч смотрел на гриффиндорцев с настолько очевидным отвращением, что Лили пробрал ужас. Интересно, вдруг подумалось ей, а мог ли он быть в числе Пожирателей смерти, убивших семью Подмор? И тут же она одернула себя. Ведь он не просто учился с Пандорой Касл – он прожил с ней бок о бок эти шесть лет. И после этого принимать участие в её изнасиловании? Невероятно…
А вот и слизеринцы расселись. Мальсибер, Эйвери, Шафик – все как на подбор. В локоть Энтони Гринграсса победно вцепилась Гестер Хорнби: после истории с шуткой Обри над Электрой родители, видно, наконец высказали Энтони, что думают о его поведении. Ему пришлось снова обратить внимание на невесту. Барти Крауч, вероятно, еще и поэтому был так зол: больше года, с самого рождественского бала, он ухаживал за Гестер, но она, видно, лишь использовала его, чтобы позлить жениха. Мальчишку было бы жаль, если бы не страшные подозрения.
Младший брат Гестер, четверокурсник Саймон, высокий тоненький мальчик, сидит рядом с Летицией Гэмп. Они вроде бы родственники – ну да на Слизерине, кажется, почти все в каком-то родстве друг с другом. Польщенный, что его наконец слушают, Саймон что-то оживленно ей рассказывает – не замечая, как волнуется собеседница. Летиция стиснула губы и кутается в накидку, пытаясь скрыть дрожь. Она всегда волнуется во время матчей с участием Регулуса – и как теперь подозревает Лили, не столько за то, что он проиграет, сколько за то, что может упасть и на него налетит бладжер. А сейчас, похоже, с ним и так связано для нее слишком много волнений.
По другую сторону от Летиции, как всегда – Северус. Один его вид хлещет болью, сразу вызывая в памяти последнее, что она от него слышала. Даже странно, что его слова так ранили: ведь Лили ожидала их, наверное, со дня знакомства. Подсознательно она всегда была готова, что он её обидит. А уж после той «паршивой грязнокровки», после того, как она его узнала среди пожирателей – неужели она могла бы надеяться, в его душе осталось что-то светлое? Все потеряно; он не исправится, сколько его ни наказывай. Слезы так щиплют глаза, что различить выражение его лица Лили не может. Но вот Алиса указывает ей, что на поле вышли игроки.
Две команды стоят друг напротив друга – ожесточенные, но сосредоточенные. Ветер трепел траурно-черные волосы Регулуса: все же и младшему Блэку не чуждо позерство. Каспер Роули, состоящий у слизеринцев охотником, слегка разминается. Мери тоже аккуратно поводит плечами. Джуди Браун, повязав тугой «хвостик» и заплетя свободные пряди, чтобы не мешали, сжимает древко. Джеймс, капитан гриффиндорской команды, находит момент , чтобы отыскать Лили взглядом и отсалютировать ей.
После традиционного требования четной игры команды взмывают в воздух. Одновременно вырываются из ящика квофлы, бладжер и снитч. Джеймс и Каспер бросаются за квофлом. Слизеринский загонщик ударом направляет бладжер в метлу Джеймса, у Лили падает сердце, но Мери успевает отбить мяч.
Между тем Джуди и Регулус начинают погоню за снитчем. Вспыльчивый нрав Браун нередко подводит её, но, видно, Джеймс её вышколил: не торопится, не рвется наобум, к цели идет внимательно. У Регулуса с его опытом, конечно, шансов больше. Его игра – удивительное сочетание красоты движений и низости приемов: вот он грациозно развернулся и подал сигнал загонщику, указывая в сторону Джуди. Джеймс объяснял: так в квиддиче просят направить на противника бладжер. Вот направил метлу в сторону, якобы увидел снитч: ну конечно, это, чтобы наверняка подвести Джуди под удар. Если бы Джеймс увидел и просигналил… Если бы Мери успела…
Лили не могла больше наблюдать игру спокойно. Когда Джеймс полетал мимо нее, она взмахнула рукой, останавливая его, а затем подбородком указала на Джуди, летящую прямо на бладжер. Поттер присвистнул и хлопнул себя по лбу: сделать было уже ничего нельзя.
- Джуди, пригнись! – Лили пожалела, что не усилила голос Сонорусом, но и её выкрика оказалось достаточно. Джуди машинально пригнулась, бладжер пролетел мимо и врезался в Каспера Роули.
Трибуны взвыли. Кто-то из слизеринок вскочил. Регулус с досады стукнул по древку. Между тем Лили заметила, что Джеймс куда-то показывает Джуди. Легкая, как птичка, Браун шмыгнула между двумя слизеринскими загонщиками – и схватила трепещущий крылышками снитч.
Это была победа. Трибуны ревели. Регулус Блэк, опустившись на землю, с досадой сорвал перчатки. Посрамленные слизеринцы темнели лицами.
Болельщики высыпали на поле, игроков гриффиндорской команды, успевших приземлиться, подхватывали на руки и качали. Джеймс, подлетев к Лили, вытянулся на метле, обхвтил девушку, поцеловал в губы, вдруг рывком поднял на руки и усадил перед собой. Лили едва не задохнулась: впервые с момента падения на отборе в команду она поднялась в воздух.
Джеймс облетал стадион, и перед Лили плыли радостные лица преподавателей на трибуне, хаффлпаффцы, в порыве радости свалившие кого-то из своих вниз (хорошо еще, успели поймать), с болью суженные глаза Северуса… Джеймс поднимался выше, и ей открывался головокружительный вид на Запретный лес, на луга и горы, на Хогвартс, казавшийся большим кукольным домиком. Страха не было6 Джеймс крепко сжимал её талию, Лили перекинула ему руку через плечо. Его квиддичный плащ хлопал по ветру, точно крылья гигантского феникса. От счастья хотелось умереть, но Лили чувствовала, что они теперь бессмертны, как феникс, и умереть не получится никогда.