Глава 22. Боггарт и оборотень

Когда Лили выписали из Больничного крыла, оказалось, что вражда Мародеров и Северуса вышла на новый виток. На первом же уроке ЗоТИ он опозорился: наотрез отказался подходить к боггарту, а когда преподавательница приказала подтащить его силой, вырвался и убежал. Бертрам Обри, желая отомстить за недавнее унижение, в красках обсудил занятие с Джоном Долишем на перемене – так, чтобы слышала Пенни-Черри. А что знает Пенни-Черри, то известно если не всей школе, то всему потоку точно. Итак, с того дня Северус стал не только Нюнчик, но и Скользкий трус.
Мародеры выслеживали его и с криком выскакивали из-за разных углов, или швыряли ему под ноги петарды, или обстреливали навозными бомбами, крича: «Трус! Трус!». На спаренных уроках Поттер и Блэк довольно громко обсуждали, каким же может быть его боггарт:
- Может, папашин ремень?
- А может, кишечно-опорожняющее заклинание? Применим на нем как-нибудь, а?
- Да нет, он просто боится обделаться от страха. Боишься обделаться, а, Нюнчик?
Северус мстил, но все-таки справиться с четверыми разом не мог. Итак, Лили решила отложить выяснение отношений до лучших времен и тихо поддерживать друга. Хотя и на Мародеров она, помня о спасении, не заставила бы себя сердиться. Лучше было, хоть и с опозданием, влиться в учебу.
В первый же день Лили попала на ЗоТИ; к счастью, новая преподавательница, мисс Джейн Саверн, вошла в её положение.
- Самое важное, что мы успели пройти – борьба с боггартом. Зайдите после занятий, я вас проэкзаменую по этому поводу и в случае необходимости обучу, потому что этот навык много раз требуется в жизни. А так пока догоняйте материал.
Лили исподтишка рассматривала новую преподавательницу и должна была признаться, что та очень располагала к себе. Невысокая, ладная, крепко сшитая, с гладким пучком темных волос, с голубоватыми смелыми глазами, она держалась с абсолютной уверенностью человека, уважающего себя и других. Скорее всего, то было еще и следствие осознания себя мастером, знающим и понимающим свое дело. Мисс Саверн имела на это полное право: как сообщила девочкам Гестия, новый преподаватель по основной профессии – эксперт при аврорате.
- Дамблдор и глава аврората придумали хитрую штуку. Каждый год они будут выделять кого-нибудь из авроров, чтобы тот нам преподавал. В конце года профессор увольняется, назначают нового. Все-таки там работают проверенные люди, знающие, да и о программе, наверное, они договорятся между собой. Жаль, этот год у меня последний, я не увижу, кто у вас будет после.
Итак, отправляясь к профессору Саверн, Лили уже не боялась её, а о боггарте просто старалась не думать. Она, конечно, прочитала, как его можно победить, да и девочки рассказала, как они боролись со своими: Мери – с акулой, Марлин – с мертвой головой. Справилась даже Алиса, хотя её боггарт мисс Саверн оценила как сложный: безумная взлохмаченная старуха, норовящая уцепиться за одежду. Под общий хохот старуха, щелкая пальцами, пустилась в цыганскую пляску. Но что увидит сама Лили? Она, по совести, и не знала толком, чего боится, не задумывалась над этим никогда. Ей казалось, что самое страшное уже случилось с ней: она лишилась способности летать. Все же прочее – мелочи.
Мисс Саверн, встретив девочку в дверях кабинета ЗоТИ, подвела её к старому шкафу.
- Мисс Эванс, вы знаете ,что надо делать?
- Да, мэм. Представить на месте боггарта что-нибудь смешное и произнести «Ридикулус».
- Хорошо. Теперь пробуйте.
Преподавательница распахнула скрипучие дверцы, и Лили в ужасе зажала рот: на пол выпал труп отца. Джордж Эванс лежал ничком, неловко вывернув шею, откинув одну руку, будто заслонялся от убийцы; в темно-рыжих волосах запеклась кровь. Борясь с приступом дурноты, девочка отступила к стене. Между тем тело на полу стало меняться – и через несколько секунд перед Лили была мертвая мать, лежавшая в той же позе, что и отец, и тоже с кровью в волосах. Трясясь, Лили опустилась на пол рядом с нею, протянула руки – но перед ней была уже Петуния, в остановившихся глазах которой застыл упрек.
Подвывая, девочка до крови прокусывала ладонь. Мисс Саверн вдохнула, подхватила её под мышки, подняла, усадила на стул, сама повернулась к боггарту. Вместо трупа Петунии на полу вырос высокий человек в черном плаще и безобразной маске. «Ридикулус!» - и он вскочил на руки, хлопнув ногами в воздухе; полы плаща свалились на пол, и Лили невольно рассмеялась, увидев, что на верзиле не было брюк; взглядам открылись ношеные трусы в цветочек. Быстрым взмахом палочки учительница загнала боггарта обратно в шкаф.
- Профессор, а кто это был?
- Пожиратель смерти.
- Вы боитесь Пожирателей смерти?
- Естественно, - мисс Саверн присела рядом с Лили. – Если бы вы знали, что натворили они за последние годы, вы бы меня поняли. Увы, сведения об их преступлениях большей частью засекречены. Не думаю, что это правильно – многие молодые люди составляют о них превратное мнение, видят в них борцов с несправедливой властью. Поверьте, это не так. они в первую очередь кровавые убийцы.
- А правда, что большинство из них со Слизерина? - неожиданно для себя спросила Лили.
- Правда. Ступайте, я вас больше не задерживаю.
- Но я же не справилась…
Мисс Саверн грустно улыбнулась.
- Милая девочка, с таким боггартом, как у вас, справиться практически невозможно. Единственное, что вы могли бы сделать – убедить себя, что трупы ненастоящие, развернуться и уйти. Вы не слабость проявили. А лишь сильную привязанность к близким. Ступайте и не беспокойтесь ни о чем.

В воскресение было разрешено уйти гулять в Хогсмид. Северус, конечно, сослался, что готовится к занятиям, и Лили отправилась с подружками – так, пожалуй, вдвое веселей.
Сказочное ощущение, к которому она ,казалось бы, привыкла, обострилось, еще когда гриффиндорки шли по мощеной булыжником дороге между стрельчатых елей, и охватило Лили, доведя почти до экстаза, когда она увидела, казалось, пряничную или вырезанную из дерева и богато изукрашенную деревушку. Низенькие, но с высокими острыми крышами, усеянными множеством мансард домики купались в золотой и алой осенней листве, и покачивались на ветру, блестя свежей краской на солнце, вывески. «Сладкое королевство», «Три метлы», «Кафе мадам Паддифут»… дорожка уже шла меж домов, чудо было близко – рукой подать, у Лили захватывало дыхание.
- Ну чего, куда пойдем? – рассуждала Мери. – Где тут посидеть лучше всего? Вон в этом… В «Сладком королевстве»?
- Есть другая идея, - раздался знакомый бойкий голос. Рядом, как из воздуха, возник Джеймс Поттер.
- Мы с парнями сидим здесь, - он указала на дверь бара с вывеской «Три метлы». - Мансарду сняли. Издали увидели вас. Ну как, присоединитесь? Все за наш счет.
Марлин и Мери немедленно нырнули в дверь бара, но Лили колебалась.
- Не бойся, Эванс. Если твой немытый Отелло посмеет ревновать, жалуйся мне.
- Не называй его так, - Лили невольно сложила губы «уточкой». – А иду я, просто чтобы не отбиваться от подруг.
У наблюдавшей за ней Алисы стало странно серьезное лицо. Лили, откинув волосы, гордо переступила порог.
В мансарде было распахнуто окно, и осенний ветер колебал астры, стоявшие на столе в глиняной вазочке. За столом волшебный образом оказались четыре лишних стула, Блэк и Люпин помогли девочкам усесться (Питер покраснел, скукожилсяи помалкивал), а вскоре и Поттер появился, левитируя поднос с тыквенными пирожками, сахарными перьями и другими сладостями, большинство которых было Лили в диковинку, а также с четырьмя большими кружками сливочно-золотого напитка под густой белой пеной. Такие же кружки стояли перед ребятами.
- Мы довольствуемся сэндвичами с беконом, - пояснил щедрость друга Блэк.- но дама, конечно, нужно угощение более изысканное, - и подмигнул Марлин. И она ему подмигнула. Кажется, они нравились друг другу.
Вообще в то время, как Джеймс хорохорился и нарочито наглел, Сириус вел себя неожиданно сдержанно и предупредительно. Но разговор поддержать лучше получилось у Ремуса Люпина – он спокойно, без рисовки и кривляния вспоминал прошедшую неделю. На Уход за магическими существами записались решительно все гриффиндорцы их курса - как, собственно, и собрались сейчас за столом. Ремус улыбался, припоминая, как Сильванус Кеттлебрн, одноногий старик с окладистой бородой, вывел их за теплицы профессора Спраут, ближе к хижине Хагрида, за ограждение, за которым скрывался недавно вырытый небольшой, но довольно глубокий бассейн. В бассейне плескалось и ворочалось непонятное существо с головой и передними ногами лошади – точнее, пока жеребенка – но с хвостом огромной рыбы.
- Подрос, тесно ему тут уже, - улыбнулся Кеттлебрн в бороду. – Надо либо бассейн расширять, либо в пруд переводить. Я договорюсь с Хагридом. Ну-с, кто знает, что это за существо?
Взметнулось несколько рук: ребята читали учебники узнали гиппокампа, лошадь-рыбу. Мягким, теплым басом профессор объяснил повадки животного, условия содержания и ухода, после чего разрешил тем, у кого с собой есть белый хлеб, покрошить в воду.
- Он растет, аппетит у него отменный, - старик залучился, глядя, как ребята сгрудились над бассейном, кидая крошки гиппокампу и норовили потрепать выскальзывавшую из воды мокрую холку. Сестры Эббот (урок был спарен с хаффлпаффцами) – сумели покормить зверя прямо с рук, а Мэрион погладила гиппокампа по белой бархатистой отметине на горбатом лбу.
- Знаете,. на мои занятия приходит мало слизеринцев и рейвенкловцев. Они считают, что мой предмет – для дураков. Скажу я вам, кто мнит себя самым умным, тот главный дурак и есть, - Поттер и Блэк фыркнули и ткнули друг друга в бок. – Если человек умеет ко всякой твари, как бы она ни была безобразна и опасна, найти подход, значит, у него смелое и доброе сердце. Это ума поважнее.
…Гриффиндорцы подняли кружки за Кеттлберна с гиппокампом, а после девочки – мальчишки, конечно, презирали «всякую чушь» - вспомнили урок Прорицаний, на котором ожидали увидеть седую старуху, увешанную амулетами. А профессор Мелисса Лот оказалась кругленькой и очень спокойной женщиной средних лет, в черном, но совершенно будничном наряде, со столь же будничным пестрым платком на плечах. И в кабинете её не было ничего зловещего, а напротив, царил спокойный уют, и колоды карт словно ждали рук домохозяйки, из чашек будто только что пили кофе, а хрустальные шары были не более, чем экстравагантным украшением, купленным из моды. Правда, профессор Лот, пока они пробовали определить предсказание по рисунку чаинок, ходила по рядам и тихо просила повернуть к ним ладони, и когда добралась до Лили, помрачнела, пробормотав под нос: «Какой ранний обрыв», и также поморщилась, увидев ладонь Марлин. Но, право, не стоит об этом думать. Так ли страшна ранняя смерть – собственная, конечно, не близких? Обидно умереть, допустим, как умерла леди Джейн Грей – на плахе, в руках врагов. А вот если в бою, так, что и не заметишь, как смертельное заклятие пронзит тело…
Гриффиндорцы засиделись долго, и когда спускались, шел уже третий час дня. Внизу с пышнотелой белокурой хозяйкой, мадам Розмертой, спорила хрупкая рыженькая девочка, а рядом тихо примостился мальчик. Розмерта отказывалась наливать сливочного пива детям ,едва достававшим до стойки. Гриффиндорцы с удивлением узнали в них Кристину Олливандер и Квиринуса Кивррелла.
- Как они сюда попали? – Лили остолбенела. – Им же запрещено!
- Как попадали и мы на первом курсе, вероятно, - Поттер напустил загадочный вид. – Давайте-ка не будем им мешать.
- Боюсь, у нас появилась конкурентка, - Сириус окинул легкую фигурку оценивающим взглядом с тенью уважения и насмешки одновременно. – Она переплюнет нас очень скоро, если не сломит шею.

Потянулись недели учебы, и сентябрь уже сменился октябрем, когда Хогвартс вздрогнул от пугающей новости: Кристина Олливандер и Квиринус Квиррелл пропали. За завтраком профессор Дамблдор объявил, что для поиска первокурсников набирается отряд под предводительством профессора Саверн. Мародеры просились в отряд, но их не приняли, хоть они и твердили, что знают все окрестности замка, как каждый - свои пять пальцев. Они почему-то смолчали, что видели недавно Кристину и Квиринуса в Хогсмиде. Мери и Марлин также хотели молчать, но Лили и Алиса решились покаяться, что скрыли нарушение. Их не стали ругать, хотя и было за что: если бы они рассказали о выходках Кристины раньше, возможно, её не искали бы повсюду сейчас.
Целый день в школе висело напряжение. Уроки отменили: все равно никто не мог бы спокойно ни учить, ни учиться. Ребята со старших курсов – даже некоторые слизеринцы были в их числе – прочесывали луга, Хогсмид, Запретный лес, преподаватели расспрашивали учеников о последних часах, когда те видели пропавших товарищей, и советовались, обращаться ли в аврорат. Когда к вечеру один из искателей вернулся в замок и сообщил, что девочку нашли, в коридор у главного входа высыпало, наверное, полшколы. Старшекурсник сам не видел Кристину, а тот, кто его посылал, почему-то не сказал, что нашли её мертвой.
Заскрипели тяжелые двери, и в коридор вступила мрачная процессия: два старшеклассника тихо несли носилки, на которых лежал кто-то маленький, укрытый с головой. Джейкоб Олливандер, метавшийся из угла в угол и ломавший руки, при виде носилок замер, бросился к ним и рванул простыню.
Лили ничего не успела рассмотреть: ледяная ладонь Северуса, стоявшего рядом, мгновенно заслонила ей глаза. Она только слышала протяжный, низкий, звериный вой, от которого падало сердце, да горькие всхлипы. И чувствовала, как рука Северуса дрожит. О творившемся у носилок, она узнала уже следующим утром, когда девочки наконец успокоились и смогли говорить о том, что произошло.
Кристину растерзал какой-то ужасный зверь – Гестия предполагает, что это оборотень, недаром же недавно писали об участившихся случаях их нападения. На носилках лежало кошмарное месиво. Джейкоб упал на колени, принялся выть и все комкал простыню, пока полотно не отобрала Флоренс Флеминг и не укрыла труп девочки заново. Флоренс и увела Джейкоба в Больничное крыло – чуть не на плечах утащила. Северус очень правильно поступил, не позволив Лили смотреть на то, что осталось от Кристины: остальные видели и не смогли не только поужинать и заснуть без зелий, но и позавтракать. Особенно мутило даже не Алису, а Ремуса Люпина: он ходил смертельно бледный, трясся и чуть не плакал. Друзья от него не отходили.
А Квиринуса Квиррелла нашли еще через день, и что удивительно, живого. Правда, он был истощен и измотан, плакал, заикался и вообще был не в себе. Преподавателям все же удалось добиться, что Кристина предложила ему ночью провести вылазку в Запретный лес, они как-то проскользнули мимо шаставшего по коридору Филча, добрались до опушки, даже прошли вглубь, и там на них выскочил громадный волк. Кристина попыталась сражаться со зверем, но тот схватил её, и дальше Квиринус ничего не помнит – пустился бежать, что есть духу. Два дня он провел в Хогсмиде, прячась по сараям. И хоть бедняжка своими глазами видел нападение, он долго не мог поверить, что Кристина мертва.