Глава 7. Первый день

Ночь перед занятиями прошла почти без сна: сначала девчонки упросили прийти к ним кудрявую третьекурсницу – оказалось, звали её Эммелина Вэнс – и рассказать побольше о преподавателях, о замке, об играх, об окрестностях – словом, обо всем, что касалось школьной жизни. От нее Лили узнала про вредного завхоза Филча и его кота Стаффа, про полтергейста Пивза, который обожает издеваться над учениками, и о том, что встретил их полувеликан Рубеус Хагрид, местный лесничий; бояться его совсем не стоит, он невероятно добр, очень любит детей и животных.
- Правда, иногда он заводит опасного питомца, и тогда Хогвартсу приходится жарко! – рассмеялась Эммелина и продолжала. – Нашего декана, профессор Макгонагалл, вы уже видели, она проводила распределение. А так ведет трансфигурацию. Строгая, но все равно мировая: за нас горой, змей ненавидит. У рейвенкловцев декан – профессор Флитвик: наверное, заметили его, маленький такой? Это потому, что у него в родне гоблины. Но он так ничего, незлой. Профессор Спраут – она травологию ведет, декан Хаффлпаффа – вообще добрая. Только не надо её барсучков задевать, а то она за них, как клуша за цыплят, заступается.
- Клуша – дело серьезное, - важно сказала Мери. – Меня в деревне, у бабки, когда мне лет пять было, клуша чуть не заклевала. Я хотела потискать цыпленка.
- Тогда ты имеешь представление о профессоре Спраут в гневе, - посмеялась Эммелина. - У Слизерина декан – профессор Слизнорт. Наверное, заметили его, жиряк такой, с огромными усами и весь щеголеватый? По сравнению с подопечными он, конечно, вменяемый человек. Что еще радует – они ему не слишком интересны, если не из богатых семей или не явно способные. Такие рискуют попасть под особое покровительство и на старших курсах угодить в «Клуб слизней».
- Куда?- хором спросили первогодки.
- В «Клуб слизней». Что-то вроде кружка, куда Слизнорт зазывает отличившихся в учебе, в квиддиче или просто – если ты из влиятельной семьи. Устраивает посиделки с вкусностями и иногда потом, если тебе нужно, знакомит с влиятельными людьми. Его ученики нередко делали карьеру через подобные вечеринки.
- Я об этом что-то слышала, - рассудительно проговорила Марлин. – Но ведь не просто так, да? Чем потом расплачиваются те, кому он помог?
Эммелина сделала страшное лицо.
- Кровью и душой.
Лили представилось, как усатый толстяк преображается: на лысой голове возникают рожки, лицо отливает в медь, в глазах появляется адский блеск – и вот, помахивая вновь отросшим хвостом, он заставляет грешника собственной кровью подписать контракт.
- Что, правда? – ахнула Алиса.
- Да нет, шучу. По мелочам, что называется, не забывают старика. Там билет вне очереди, тут новости с пылу – с жару, и опять же, знакомства с нужными людьми. Так потихоньку получается, что у Слизнорта все везде схвачено, - Эммелина подмигнула. – Наши, конечно, редко опускаются до того, чтобы пробиваться через кого-то, а вот слизеринцы пользуются с удовольствием.
- Любят ездить на чужих шеях, - язвительно заметила Марлин. Эммелина весело дернула плечами:
- С детства привыкают. Ведь богатым чистокровкам прислуживают домовые эльфы.
Лили читала про эльфов в книге про волшебные существа, которую давал Северус, а вот Мери пришлось объяснять, кто это. Когда ей растолковали, она присвистнула:
- Ничего себе! Так они еще и рабов держат!
- Дедушка назвал бы их эксплуататорами, - грустно вздохнула Лили. Теперь уставились уже на нее.
- Сложное слово, но надо запомнить, - похвалила Эммелина.- Сплуататоры… Чудно. Славный человек, видно, у тебя дедушка.
- Он был коммунист.
- Это которые за то, чтобы вообще не было богатых, - пояснила Мери. – Вон в России коммунисты победили.
- Интересные люди – магглы…
Эммелина продолжила рассказ о преподавателях, коротко и весело описывая каждого, пока не добралась до Защиты от темных искусств. Вчера директор Дамблдор на вечернем пиру представил ученикам статного молодого брюнета с серьезным лицом – Стюарта Фенвика.
- Ничего о нем не могу сказать. Новый. Они у нас каждый год новые, - вздохнула Вэнс. – Говорят, когда-то Тот-Кого-Нельзя-Называть…
- Лидер Пожирателей смерти? – вырвалось у Лили.
- Да, - немного удивленно согласилась Эммелина. – Так вот, он когда-то просился на место профессора ЗоТИ, но его не взяли: слишком уж к тому моменту он увяз в темной магии. Тогда он проклял эту должность. Отныне на ней никто не задерживается больше года. И вы знаете, точно. У нашего курса за два года два преподавателя побывало – и ушло. Первая, мисс Уайтхилл, просто вышла замуж и уехала в Ирландию. А вот второй, мистер Хоул, заболел ужасной маггловской болезнью… Ну, знаете, от нее что-то опухает и очень больно.
- Рак, - голос Лили дрогнул.
- Точно, рак. У нас это лечится, но лечение сильно истощает, человек становится почти сквибом. Разумеется, он не вернулся.
- А почему профессор Дамблдор не снимет проклятие? – задумчиво спросила Лили. Высокий старик с невероятно длинной бородой и мудрыми, лукавыми, веселыми глазами казался ей воплощением доброго волшебника; кроме того, новые товарищи по факультету успели нарассказывать, какой он мудрый и могущественный.
- Пытался. Даже у него не получается. Очень уж, видно, обозлился То-Кого-Нельзя-Называть.
А потом, когда Эммелина утомилась и ушла, девчонки болтали о рассказанном, и о распределении, о замке, и о родителях, и о новых платьях – Бог весть о чем. Лишь под утро Лили задремала, но, что удивительно, выспалась отлично.

Северус поджидал её у дверей Большого зала. Одним взглядом Лили определила, что спал он неважно, и что он разочарован чем-то и колеблется.
- Все хорошо? Как тебя приняли?
-- Да-да, все хорошо, - заторопился он. – А ты? Тебя не обижали эти придурки?
- Они хорошие, - нахмурилась Лили.
- Я имел в виду тех двоих, из поезда… Ну, я еще с ними поругался…
- Ах, эти. Мы с ними не пересекались почти. Правда, лохматый Поттер по дороге вздумал прыгать по лестницам, но старосты его живо успокоили.
- Да, тут ведь лестницы меняют направление. Ты поосторожнее, - он поглядел себе под ноги. – Может, у Гриффиндора и Слизерина будут спаренные занятия, как ты думаешь? Тогда мы сможем сидеть с тобой за одной партой.
- Что стоишь, грязнокровка? – проходившая мимо белолицая Эльза Смит задела Северуса плечом. – Прилип к другой грязи? Смотри, без расписания останешься.
- Ты чего обзываешься? – Лили сузила глаза.
- А ты умеешь разговаривать, животное? – Эльза взметнула тонкие стрельчатые брови. - Не знала.
- Ах ты… - Лили рванулась вперед, Северус удержал её. Эльза, расхохотавшись, вскинула голову и зацокала каблучками, направляясь за слизеринский стол.
- Ну и гадина… Ну и…
- Не надо драться в первый же день, - уговаривал Северус. – Она из богатой семьи, у тебя могут быть неприятности.
Лили оттолкнула его.
- Отойди от меня! Трус! Не можешь даже заступиться! – развернувшись, она рванулась к столу Гриффиндора. Там уже поджидавшие её девчонки вручили лист с расписанием: Лили в самом деле пропустила момент, когда профессор Макгонагалл раздавала его. Узнав, что случилось, принялись успокаивать, причем к ним охотно присоединились Эммелина Вэнс и Гестия Джонс – та самая черноволосая девушка, староста, что приветствовала первокурсников.
- Я её поколочу! – уверяла Мери. – Знаешь, какая я сильная? Вот погоди, подстережем эту стерву вчетвером, и я ей выдеру все волосы!
- А я её прокляну, как только представится случай, – обещала Эммелина. – Знаешь такое заклинание – Таранталлегра? Презабавное. Пусть спляшет при всех.
- Не надо этого. Не связывайтесь. Если она еще раз тебя обидит, скажи мне, - просила Гестия. – Как староста, я вправе снимать баллы. Слизеринцы честолюбивы, и тем, из-за кого факультет теряет баллы, приходится несладко.
- Ты знаешь, что эту дурищу Смит дома секут розгами? – играла темной косой Марлин. – Всех чистокровных так воспитывают – или почти всех. Представляешь, как это больно? Она на тебе просто отыгрывается. В следующий раз представь, как её лупят, и пожалей, - девочка недобро, на низких нотах, засмеялась. Лили невольно тоже стало смешно.
- Отдайте! Отдайте! – послышался срывающийся голос Северуса. Лили обернулась: Сев метался вдоль слизеринского стола, подпрыгивая. Листок с расписанием, сложенный «самолетиком», кружил высоко над его головой, а затем вдруг спикировал к дверям Большого зала: как раз входили проспавшие Поттер и Блэк. Листок спланировал прямиком в руки лохматому.
- Опа… Это твое, Нюниус? - Поттер скомкал лист. – Теперь наше.
- Отдайте! – распаренный, задохшийся Северус остановился перед ними.
- Забери, - холодно ответил Блэк.
Северус кинулся на лохматого, но красавчик легким движением перехватил его и повалил на пол. Тот вскочил на ноги, однако Блэк снова его завалил, а тем временем Поттер успел добежать до гриффиндорского стола и бросить листок Эммелине. Она с легкостью поймала – и две секунды спустя бумага вспыхнула и изошла зеленоватым пеплом. Блэк уселся рядом с Поттером, а Северус застыл на полу, глядя на пепел, рассеиваемый сквозняком.
Лили было жаль друга, но он настолько обидел её, не заступившись, что она решила не подходить. Эммелина тем временем трепала Поттера и Блэка по макушкам и поздравляла с прохождением боевого крещения. Они довольно скалились. Северус шмыгнул носом, встал и примостился на скамье за факультетским столом. Поджав губы, Лили отвернулась.

Первый урок – чары. Спаренный со слизеринцами, как назло. Лили представила, как её опять окинут холодными брезгливыми взглядами, как бросят в лицо : «Грязнокровка!», и появился тоскливый страх – но она напомнила себе, что не одна, что слизеринцы, в конце концов, молодцы среди овец, а дома визжат под родительскими розгами, и к дверям класса явилась со вскинутым подбородком и тугой, упрямой улыбкой. На бормотание среди кучки слизеринцев Лили не обратила внимание. Демонстративно отвернулась, встретившись взглядом с Северусом. Однако, когда стали рассаживаться за парты, он все-таки подошел.
- Можно к тебе?
-Естественно, - Лили презрительно хлопнула ресницами. – Не нужно спрашивать, парту я не покупала.
Он аккуратно разложил вещи. Поерзал, повертел в руках перо.
- Лили, пожалуйста, прости меня. Честное слово, я никому больше не позволю тебя обижать.
- Почему ты соврал мне? Я сто раз тебя спрашивала, важно ли, из какой я семьи. Ты говорил, что не важно. А теперь оказывается, что таких, как я, тут ненавидят.
- Я… Я не знал. И ведь не все ненавидят, только…
- Только слизеринцы. Зачем было звать меня на Слизерин?
Он низко опустил голову.
- Я просто хотел… Просто думал, что будет лучше, если мы будем учиться вместе…
- А не подумал, каково мне будет с такими, как Эльза Смит?
- Я ей отомщу. Честное слово.
- Не надо мне твоей мести. Все, помолчи, учитель пришел.
Профессор Флитвик, надеясь, видимо, посерьезнее выглядеть в глазах учеников, влез на кипу книг, но оттого стал выглядеть еще комичней. Правда, объяснял он интересно и просто. Проходили они заклинание Репаро; для тренировки каждому раздали по прутику и велели сломать, а затем починить.
Надо сказать, хоть Лили, купив волшебную палочку, сначала побаивалась колдовать всерьез, Северус уговорил её выучить хоть несколько простейших заклинаний. В их числе как раз и было Репаро, так что у Лили и Северуса прутики моментально оказались целыми. Исподтишка Лили оглядела класс: с первого раза заклинание вышло, кроме них, только у Алисы Брокльхерст, Летиции Гэмп – слизеринки, темноволосой черноглазой девочки с тяжелыми бровями, да еще у Поттера и Блэка, которые, вообразив, видно, что прутики – рапиры, тут же и устроили шуточную дуэль. Профессор Флитвик мягко остановил их, а затем добавил четыре балла Гриффиндору и два балла Слизерину. Не могло не радовать, что Эльза Смит и мальчишки, накануне побрезговавшие ехать с Лили и Северусом в одной лодке – Альфред Эйвери и Мортимер Мальсибер, слащавый белокурый красавчик – едва справились с заданием к концу урока.
Но подлинный звездный час ждал Лили и Северуса на зельеварении. Профессор Слизнорт вправду оказался куда приятнее подопечных: улыбался, говорил мягко, на вопросы отвечал спокойно и всем видом излучал доброжелательность, личную симпатию к каждому из учеников.
- Феликс Фелицис! – он показал классу отливавший золотом флакончик. - Или жидкая удача. Несколько часов подряд, если примете его, вам будет везти во всем. А сейчас я пущу по рядам одно из самых опасных зелий на свете…
Из рук в руки пошла гулять склянка с прозрачной жидкостью. Когда её передали Лили и Северусу, они смогли заметить, что зелье имеет перламутровый отлив, а вот с запахом что-то странное. Лили почувствовала мамины духи – «Лесной ландыш» - и горький шоколад, а Северус – весеннюю сырость, костер и яблоки. Мальчик поднял руку:
- Это амортенция, сэр? Любовное зелье?
- Как вы поняли? – пухлое лицо вытянулось. – Неужели на первом курсе вам уже известно об амортенции? Если так пойдет и дальше, мистер Снейп, однажды вы смените меня на этой должности. Да, это амортенция, иначе говоря, приворотное зелье, вернее, одно из них. Зелье, вызывающее… хм… одержимость одного человека другим.
- То есть любовь? – негромко спросила Марлин.
- Нет, - медовый бас стал тверже. – Нет, любовь создать невозможно. Помню, был об этом один хороший роман… Уж не из него ли вы и почерпнули знания, мистер Снейп, и не в честь его ли героя вы названы? А хотя его автор у магглов не известен…
- Моя мать – волшебница, - напомнил Северус с тенью раздражения. Лили подавила желание наступить ему на ногу. Было слышно, как другие слизеринцы насмешливо зашушукались.
- Помилуйте, разве я похож на человека с предрассудками?
И вот наконец-то класс перешел к изготовлению зелья. Варили простейшее – от фурункулов. Рецепт профессор продиктовал. Лили беззаботно отсчитала змеиные клыки, растолкла их в стуке. У нее получалось так легко, мысли работали так ясно, что она принялась шепотом что-то напевать.
- Пожалуйста, потише, – покривился Северус. – Ты мешаешь другим сосредоточиться. И посерьезней. Это тебе не супчик.
Лили только фыркнула. Да, она читала, что последствия неправильного приготовления зелья могут быть куда серьезнее, чем, допустим, если вы перепутаете ингредиенты в кулинарии. Но это же не повод принимать постный вид.
…По итогам урока оказалось, что правильно, причем быстрей других, зелье сварили она и Северус. Профессор Слизнорт уточнил, не волшебник ли один из родителей и у Лили, и крайне удивился, узнав, что она магглорожденная.