Глава 6. Хогвартс-экспресс. Распределение.

Прижимая ладонь к губам, Лили влезла по ступенькам подножки. Едва оглянулась на махавших ей отца и мать. Петуния, должно быть, нарочно отошла в сторону. Пошатываясь, не гладя перед собой, Лили завернула в первое попавшееся купе,уткнулась лицом в стекло и дала волю слезам.
Ну почему все складывается вовсе не так, как ей хочется! Не так пришло письмо, не так родители отреагировали, и вот теперь Петуния испортила радость отъезда. Завистливая дура. Ей, видно, очень хотелось попасть туда же, куда уезжала сестра, очевидно хотелось – и чем ближе было первое сентября, тем безобразнее Туни себя вела. На перроне она закатила скандал, оттолкнула Лили, когда та пыталась обнять её на прощание, и обозвала уродкой. Что делать, Лили тоже не сдержалась и проболталась кое о чем, что следовало бы хранить в секрете. Впрочем, за полгода родители, старательно делавшие вид, что не замечают их ссоры, наверное, все забудут.
К середине августа ей однажды позволили привести Северуса домой. Петуния в тот день ушла к однокласснице, отец был на работе, мама отлучилась в магазин – как же было не воспользоваться шансом и не отправиться бродить по комнатам? И вот в комнате Петунии они увидели хогвартский конверт. А дальше все само получилось. Северус взял письмо, покрутил и начал рассуждать, что на почте, видимо, тайно работают волшебники, как иначе маггл мог наладить переписку с магом? Потом им стало интересно, о чем могли написать Петунии, и они вытащили из конверта листок, тоже желтоватый и с изумрудными надписями. Правда, прочитав, аккуратненько убрали и положили конверт так, будто его никто и не трогал. Петуния отроду не догадалась бы, если бы Лили не проболталась сама. А теперь… Может быть, она и вовсе не простит сестру. Это же в самом деле ужасно – читать чужие письма. А все Северус виноват. Кто ему разрешил трогать чьи-то вещи, если он в доме гость?
По ушам ударил хохот мальчишек, сидевших напротив. Лили глубоко вздохнула и сильней прижалась к стеклу. Никогда она не чувствовала себя настолько несчастной – и это в день, когда должна была бы танцевать от радости. В стекле отразилась открывшаяся дверь и проскользнувшая фигурка в школьной форме. Сев сел напротив, и от его спокойствия Лили стало совсем худо.
— Я с тобой не разговариваю.
— Почему?
— Туни меня ненавидит. За то, что мы прочли письмо от Дамблдора.
— И что?
От его тона Лили передернуло.
- А то, что она моя сестра!
- Она всего лишь…
Он, должно быть, думал, что Лили его не расслышала. Но она и услышала, и поняла, что он не успел произнести. «Всего лишь маггл». В животе похолодело от отвращения. За что так ненавидеть магглов, что само слово, обозначающее их, использовать как ругательство? Как будто маггл - это не человек, и не стоит заботиться о его мнении, будь он тебе хоть десять раз родной.
- Но мы ведь едем! Мы едем в Хогвартс!
Лили не оставалось ничего, как кивнуть, невольно улыбнувшись его слепой радости. Глухота к её боли стала открытием, конечно, но об этом она успеет подумать. А Северус продолжал разливаться:
- Тебе лучше поступать в Слизерин…
- В Слизерин? Это кто тут хочет в Слизерин?
Говорил один из мальчишек, сидящих рядом: худенький, лохматый, в очках, с суетливыми движениями и блестящими карими глазами. Лили незаметно поморщилась, узнав в нем хулигана, который чуть не сбил её с ног в Косом переулке.
- Да я бы сразу из школы ушел, а ты? – обратился сорванец к своему соседу, мальчику красивому, как принц с иллюстрации к сказкам, но со слишком прямым и жестким взглядом.
— Вся моя семья училась в Слизерине, — ответил тот.
— Елки-палки! А ты мне показался таким приличным человеком!
- Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?
Лохматый будто бы с некоторой натугой поднял невидимый меч, покрутил над головой. В его показной удали было нечто забавное.
- Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец.
Северус фыркнул.
- Тебе это не нравится? – обернулся лохматый.
- Да нет, почему? Если кто предпочитает быть храбрецом, чем умником…
Как всегда! Ну кто его дергал за язык? Сейчас начнется ссора. Да и ответ Северуса, признаться, Лили покоробил. Она читала о факультетах Хогвартса и помнила, что умные-то поступают на Рейвенкло, а на Слизерин – хитрые. Отец говорил, это дурное качество, и в книжках хитрыми были только злодеи. Кроме того, про Слизерин писали, что оттуда выходят темные маги, а Макгонагалл говорила, будто это – все равно, что преступники. Зачем же Северус позвал туда?
Между тем ссора набирала обороты.
- А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое? - вмешался красавчик. Это было уже чересчур. Лили почувствовала, что краснеет от злости.
- Северус, пойдем поищем другое купе.
Она вышла, проигнорировав, что мальчишки принялись её передразнивать. Оглянулась на Северуса: тот немножко отставал.
- Надо было тебе вмешиваться, спрашивается?
- Так они же первые начали, - он машинально спрятал руки за спину, как частенько делал, когда она начинала его ругать.
- По-твоему, смелым быть плохо?
- Плохо быть не смелым, а глупым. Смелый глупец только погубит всех, за кого отвечает.
- А твой Слизерин, между прочим – факультет темных магов, - Лили вздернула подбородок.
- Ну и что?
- А то, что они преступники.
- Кто тебе это сказал? – он весь вытянулся. – Темные маги – просто сильные волшебники, изучающие всякие непознанные вещи…
- Они изучают и применяют то, что вредит человеку. И так говорят люди постарше тебя.
Сев опять фыркнул, и Лили рванула ручку первого попавшегося купе, не желая продолжать разговор.
В купе играли в лото две девочки: стриженая крепышка, которую можно было бы принять за мальчика, если бы не маленький, слабый рот и тоненький голос, в котором, впрочем, то и дело проскальзывали командные нотки, и другая, с черной косой, красивая, похожая на Трейси Файерс, только со светлыми глазами. В уголок забилась с книжкой еще одна, в которой Лили узнала покупательницу грушевой палочки в Косом переулке.
- К вам можно?
- Да пожалуйста, - крепышка махнула рукой на свободную полку и тут же представилась. – Мери Макдональд. А это Марлин Маккиннон, - ткнула она в черноволосую. – А там, в углу, Мери Риверс.
- Мэрион, - сердито поправила её девочка в очках.
- Мери, Мэрион – одна ерунда! Тебя-то как зовут?
- Лили Эванс, - вздохнулось свободно. Грубоватая крепышка чем-то располагала к себе.
- Я твоих родителей видела на вокзале. Тоже магглорожденная? – Мери протянула толстую руку с короткими пальцами и обкусанными ногтями. – Нам надо вместе держаться. А то мне Марлин трепала такую жуть! Будто нас поубивать всех хотят и обзывают какой-то грязью…
- Да? – Лили удивленно подняла брови. – А мне Северус ничего не говорил.
Вероятно, Мери просто повторила пустую сплетню, однако Лили сердилась на друга, и ей хотелось хоть как-то его задеть. Сев, однако, помалкивал; примостился на краешке и сидел с видом затаенного раздражения. Конечно, все мальчишки считают необходимым выразить презрение обществу девочек.
- Он, наверное, просто не знает, - хрипловато сказала Мэрион. – В нашем мире давно есть одна группировка темных магов. Говорят, что они хотят то ли уничтожить магглорожденных, то ли выгнать их. Хотя нападают на всех без разбору. И на чистокровных, и на полукровок, и на магглорожденных, и на магглов.
- Пожиратели смерти? – уточнила Лили.
- Да, они так себя называют.
- Но ведь они убили твою мать, - властно напомнила Мери. – Ты сама говорила. А она была магглорожденной.
- Да, они напали на Хогсмид, а мама, как аврор, пыталась их остановить. Вряд ли они знали, кто её родители.
- Но твоя мама не успела рассказать тебе, каково это, когда тебя называют грязнокровкой, - заговорила черноволосая Марлин, до сих пор молчавшая. – Когда высмеивают и пытаются унизить только за то, что твои родители – магглы. И никто не вступится, потому что никому не охота связываться с чистокровными богачами. Это ведь их детками набит Слизерин.
Лил в очередной раз подивилась, как мог Северус позвать её на Слизерин, если об этом факультете говорят столько плохого.
…Поезд прибыл, когда за окнами уже сгустилась прохладная темнота. Лили вылезла вместе с остальными на перрон; Северус все так же молча шагал рядом.
- Первокурсники, подходите сюда! – прогремело над головой так, что девочка невольно присела. Северус придержал её за локоть, но сам тоже раскрыл рот. Над ними возвышался с фонарем человек-гора, заросший густой бородищей, в грубом, чуть ли не из необработанных шкур сшитом, меховом пальто. У ног гиганта топталось, щелкая зубами, чудище, напоминавшее собаку Баскервилей, только что не светившееся. Лили с перепугу показалось, что громила сейчас наступит на нее и раздавит, а собака непременно ею поужинает.
- Настоящий великан! – восторженно шептал Северус, как будто стоял у клетки с редким хищником. - Или нет, для великана маловат. Полувеликан, пожалуй.
- Первокурсники, за мной!
Толпа потащила Лили и Северуса, все еще сжимавшего её локоть, по узкой тропочке вниз. Было так темно, что если бы не свет фонаря, Лили подумала бы, что ослепла. Наконец потянуло влагой, послышался слабый плеск воды, а затем…
- Вот и Хогвартс! - грянул великан (лишь теперь ощутилось, насколько добрый у него голос). Им открылась черная гладь озера, над которым на скале, словно дотягиваясь до неба всеми своими башенками, щурясь узкими бойницами, стоял замок.
- Вот он…- благоговейно прошептал Северус. – Вот он, Хогвартс…
- Красиво… - у Лили замирало дыхание. – А как мы туда доберемся?
- А видишь, лодочки стоят?
Хагрид тем временем командовал:
- Рассаживаемся не больше, чем по четыре человека!
Северус быстро свел Лили вниз и помог ей влезть в одну из лодок. Между тем два укутанные в плащи мальчика, искавшие куда бы сесть, в нерешительности остановились, и до девочки донеслись их голоса:
- Альфред, может, сядем вон туда? Всего два места занято.
- Мортимер, ты с ума сошел? Там две грязнокровки.
Лили почудилось, что стало холоднее. Северус недобро покосился в сторону говоривших, но тут их закрыла уже знакомая фигура Мэрион Риверс вместе с еще одной девочкой, кажется, совсем растерявшейся.
- Свободно у вас?
Когда обе уселись, вторая девочка с облегчением сбросила капюшон, и по худеньким плечам рассыпались длинные и густые светлые волосы. В мерцании фонаря можно было различить её широкоскуленькое, с острым подбородочком лицо.
- Я боялась, что эта псина меня загрызет! – пожаловалась она почему-то лично Северусу, но так как он не отреагировал, то она, хмыкнув, стала демонстративно наклоняться за борт, набирать в горсти воды и сразу выливать.
- Перестань, лодку перевернешь, - прохрипела Мэрион. Девочка состроила гримаску, но успокоилась. Лодки заскользили вдоль берегов.
У самого утеса пришлось пригнуться, и Лили тихонько ахнула: ей показалось ужасно романтичным, что лодки плыли в ущелье, среди зарослей плюща, отдельные курчавые побеги которого купались в воде, выступали из нее, змеино изгибаясь, темнели под её зеркалом.
Высадились они на камни подземной пристани, приблизились к дверям замка. На условный стук великана вышла, к приятному удивлению Лили, Макгонагалл и велела первокурсникам следовать за ней. А дальше…
Булыжный пол, огненная пляска факелов по стенам, мраморная лестница, залы – все неведомо прежде огромное и старинное. Лили почувствовала себя, словно попав в один из романов Вальтера Скотта: она – леди Ровена, захваченная в плен, и её ведут по вражескому замку… Нет, этот замок – дружеский для нее, приветливый, и она проживает собственную, а не чужую жизнь. А Северус все бормотал:
- Погляди, вон портреты! Они движутся, видишь? А вон призраки появились, смотри! Только не пугайся!
Призраки вправду просачивались сквозь стены и скользили над всеми – белесые, тонко колеблемые невидимым ветром. Лили различала мужчину в гофрированном воротнике, неуловимо похожего на красавчика из поезда, печальную белокурую девушку, кругленького улыбчивого монаха. Только один призрак по-настоящему её напугал: старик с пустыми глазницами, в мантии, заляпанной серебристыми пятнами крови.
- Это Кровавый Барон, - пояснил Северус. – Привидение Слизерина. Кстати, по поводу Слизерина. Нас совсем скоро распределят, ну подумай все-таки, а?
Лили уже и так думала. Она думала и во время речи Макгонагалл, когда та завела их в небольшой зальчик, и когда их вводили в другой зал – огромный, с усыпанным звездами потолком. Там плавали в воздухе свечи, там стояли четыре длинных стола, за которыми ребята, сгрудившись, с любопытством рассматривали пополнение, там поблескивали золотыми боками тарелки и кубки, а за длинным преподавательским столом сидели… Впрочем, рассмотреть Лили не успела, к преподавательскому столу им велели повернуться спиной.
Сейчас начнется. Куда же ей деться? На Слизерин определенно не хочется всеми фибрами души. Что там было написано в книгах про факультеты? Гриффиндор – для храбрых, Рейвенкло – для умных, Хаффлпафф – для трудолюбивых… А если хочется, чтобы тебя сочли и храброй, и умной, и трудолюбивой одновременно?
Между тем Макгонагалл поставила перед первокурсниками табурет и положила сверху сильно потрепанную остроконечную шляпу. И Лили в очередной раз не поверила своим глазам: шляпа сама собой сморщилась так, что в её складках явственно обозначился рот – и запела!
- Старость стерла швы мои,
Истрепала материал,
Только все же я одна
Различаю тех, кто мал.

Перед вами все дороги,
На какую же вступить?
Первым будет вам уроком-
Как свою судьбу решить.

Манят тропы вас прямые?
Путь лежит вам в Гриффиндор.
Рейвенкло в объятья примет
Тех, кто разумом остер.

Хаффллпафф откроет двери
Всем для мирного труда,
Слизерин соединяет,
Кому хитрость – не беда.

Старость стерла швы мои,
Истрепала материал,
Разделяются пути
Тех, кто слаб, и тех, кто мал.
Лили перевела дух, сжала пальцы, чтобы унять их дрожь. А Макгонагалл уже развернула список и назвала первую фамилию:
- Эббот, Молли!
Толстушка в золотистых кудряшках подкатилась к табурету и села, раскрасневшись, точно пион. Шляпа сразу выкрикнула:
- Хаффлпафф!
Девчушка поспешила за один из столов, где её, улыбаясь, обнял полноватый взрослый мальчик - очевидно, брат. Всего минуту спустя к ней присоединилась близняшка Молли – Полли Эббот.
Следующий, черноволосый мальчик с острой мордочкой, Альфред Эйвери, отправился на пресловутый Слизерин. Лили проследила за мальчиком взглядом, и ей показалось, что за столом с зеленой скатертью сидели люди сплошь недоброжелательные, с кислыми и надменными физиономиями.
За Эйвери последовал красавчик из купе, которое Лили и Северус сперва заняли – Сириус Блэк – и он-то отправился на Гриффиндор, что вызвало тихий гомон, пронесшийся за всеми столами. Появление на Гриффиндоре круглолицей стриженой девочки со смущенной улыбкой, Алисы Брокльхерст, встречено было на удивление спокойно.
Далее на Хаффлпафф попала вертлявая блондиночка, с которой они ехали в лодке – Пенелопа Черрингтон. Лили сжала затрясшийся подбородок: очередь её неумолимо приближалась.
- Эванс, Лили!
Глубокий вдох – и Лили на негнущихся ногах пошла к табурету. Она едва успела ощутить прикосновение затертой ткани, а Шляпа уже выкрикнула:
- Гриффиндор!
Словно что-то рядом лопнуло, и стало легче дышать. Лили видела, какой несчастный вид стал у Северуса, и послала ему виноватую улыбку, но непонятное ей самой ликование уже переполняло душу, и она понеслась к столу, за которым ей радостно махали старшекурсники. Красавчик Сириус Блэк подвинулся, уступая ей место, но она демонстративно отвернулась.
- Поздравляем, - сердечно обратилась к ней румяная черноволосая девушка. – Поздравляем с зачислением на наш факультет…
- Самый лучший, самый достойный, - подхватила тоненькая кудрявая девочка лет тринадцати. – Мы из тебя сделаем человека! В смысле, настоящую гриффиндорку.
Лили кивнула и обернулась назад, глядя туда, где понуро ждал своей очереди Северус. Распределение тянулось. Какой-то Ремус Люпин, а еще Мери Макдональд и Марлин Маккиннон вскоре присоединились к Лили, за ними за гриффиндорским столом появился Питер Петтигрю - мальчик с водянистыми глазами и, к немалой досаде девочки, лохматый задира – оказалось, зовут его Джеймс Поттер. Первым делом он хлопнул Сириуса Блэка по плечу и горячо пожал ему руку.
Мэрион Риверс распределилась на Хаффлпафф, похожий на бочонок Тимоти Шафик – на Слизерин, ангелоподобная Эльза Смит – почему-то туда же. И вот уже Северус, добравшись до табуретки, ерзает от волнения. Шляпа немного призадумывается, но выкрикивает...
- Слизерин!
- Куда же ему еще дорога? - хмыкнул лохматый Поттер.
- А посмотрите-ка! – кудрявая указала подбородком. – Его Малфой усаживает с собой рядом! А он ведь в поношенной мантии! Видно, разглядел родную душеньку, такую же гнилую – так тут и не до предрассудков стало.
Лили застыла. Взрослый мальчик с острым лицом ей сильно не понравился – слишком холодно и надменно глядел – но за Сева было больно.
- Не надо так! он мой друг!
- Соболезнуем, - хором выдохнули гриффиндорцы.
Глаза защипало, Лили заморгала часто-часто.
- Не думай о нем, - ласково сказала кудрявая. – Тот, кто попал на Слизерин, не стоит твоих слез. Теперь у тебя будут настоящие друзья, которые не предадут.