Глава 37. Семьдесят восьмой раз

Подготовка к СОВ забила май: в этом году в любимом месяца Лили почти не бывала на прогулке. Она ходила с больными, слезящимися от недосыпа глазами, ссутулившись – не было сил держать осанку, и то и дело дотрагивалась до головы, которая, как ей казалось, распухла, увеличившись раза в два. Северус, шафранно-желтый лицом, с черными кругами, напоминавшими уже внушительные синяки, с костлявыми руками был разительно похож на инфернала из учебника по ЗоТИ. Пару раз он засыпал на ходу и врезался в углы или колонны.
Остальные держались не лучше. В спальне девочек не закрывалось окно: Мери каждые пять минут кричала, что голова у нее точно лопнет, и высовывалась дышать свежим воздухом. Марлин, наоборот, раскуривала ароматические палочки, издававшие сильный приторный запах: якобы это должно было помочь не то расслабиться, не то сосредоточиться. На деле это помогало только не спать ночью и чувствовать легкую тошноту днем, поэтому за вечно распахнутое окно Лили была Мери очень благодарна. Алиса, затарившись на кухне бутербродами и залив в бутылку тыквенного сока, окапывалась в библиотеке, покуда ближе к отбою усталая и раздраженная мадам Пинс не выгоняла её взашей. То из спальни мальчиков, то из гостиной доносилось бормотание Ремуса Люпина: он читал учебник вслух себе и Петтигрю. И только Джеймс и Сириус, под настроение беря книжку и тут же отшвыривая, в свое удовольствие гоняли над квиддичным полем, бегали в то в Хогсмид, то в Запретный лес и устраивали дуэли во дворе. Сириус, сверх того, успевал обниматься по углам с Изабель Крейл. Джеймс попробовал было в начале мая подкатить к Лили, снова позвав его в Хогсмид, но она замахнулась на него книжкой, издав вопль, достойный баньши, и Поттер быстро ретировался.
Лили так устала, что почти не чувствовала волнения – и, вероятно, потому смогла, когда экзамены наконец начались, хладнокровно выкладывать на каждом из низ все, что удалось запомнить. Благополучно миновал экзамен по Зельеварению, затем Заклинания прошли вполне спокойно. В среду студенты должны были сдавать СОВ по ЗоТИ: утром – теория письменно, после обеда – практика.

Лили в окружении подруг вышла во двор, подставила лицо летнему солнцу. Тело млело от жары, разум блаженно молчал, кажется, выдохнувшись на сегодня. Ей предстоял еще один рывок, практическая часть, но то будет после обеда. А до самого обеда оставался час. Можно как следует прогуляться, впервые, пожалуй, за много дней.
- Не так уж много предметов осталось, - пробормотала она, утешая себя. - Минус зельеварение, минус заклинания, и ЗоТИ, считайте, минус…
- Да, и всего-то еще трансфигурация, травология, астрономия, уход за магическими существами и прорицания, - поддела её Марлин.
- А у меня нумерология и древние руны, - напомнила Алиса.
- Так сама виновата, зачем ты их брала? – Мери дернула плечами. – А вообще прорицания – это действительно ерунда. Ну посмотрим друг другу на ладони, нагадаем богатых женихов и долгую жизнь…
- И получим по Троллю, - закончила Марлин. Девчонки прыснули. Мери на секунду набычилась, но предложила:
- Слушайте, давайте на Озеро пойдем? Ноги хоть помочим. А то у меня спарились совсем в этих чулках дурацких. Да, кажись, и наши уже все там.
Точно, пятикурсники норовили занять любое место в маломальском тенечке. Там и тут на траве чернели мантии и белели рубашки. Девчонки заметили Мардеров и помахали им. Джеймс, взъерошив волосы, вытащил из кармана что-то маленькое, золотом блеснувшее на солнце.
- Ого! – присвистнула Мери. – Поттер снитч стащил.
Джеймс с необыкновенной ловкостью принялся играть снитчем, но лили не хотелось сейчас смотреть на него. Сбросив туфли и гольфы, она поболтала ногами в овде, обулась и растянулась на траве, закрыв глаза. Зеленый шум буковых крон убаюкивал, она не знала, сколько прошло времени, и не сразу отделила от шелеста листьев и пения птиц смешки и выкрики, доносившиеся на некотором расстоянии.
- Эй, Лили, - Мери растормошила её. – Лили, гляди-ка, что Поттер с Блэком творят!
Сердце отчего-то холодно сжалось. Лили открыла глаза и села, поглядев ту сторону, куда уже смотрели Мери, Марлин и распахнувшая глаза Алиса.
В нескольких футах от нее собралась толпа вокруг Джеймса и Сириуса. Рядом, хихикая , вертелся Петтигрю, Пенни-Черри хохотала и хлопала в ладоши, чуть не подпрыгивая, а на траве лежал Северус. Изо рта у него шла мыльная пена, и он кашлял, задыхаясь. Алиса, подрагивая лицом, отступила на пару шагов и бросилась бежать. Лили вскочила и выкрикнула:
- Оставьте его в покое!
- Что, Эванс?
От глубокого, мелодичного голоса Джеймса внутри что-то сладостно сжалось, тело омыло теплой волной, и в груди, а потом в животе стало сладко. Лили с трудом преодолела себя.
- Оставьте его в покое, - повторила Лили. Она не знала, за что злится на Джеймса в ту минуту – за очередное издевательство над Северусом или за то, что от его голоса тело тает, как свеча на огне.
- Ну, — сказал Поттер с видом человека, серьезно обдумывающего заданный ему вопрос. — Пожалуй, все дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чем я…
Все вокруг прыснули, как будто это была замечательная острота. Лили почувствовала, как дрожат плечи.
— Считаешь себя остроумным, — холодно сказала она. — А на самом деле ты просто хвастун и задира, Поттер. Оставь его в покое, ясно?
— Оставлю, если ты согласишься погулять со мной, Эванс, — быстро откликнулся Джеймс. — Давай…Давай прогуляемся, и я больше никогда в жизни не направлю на Нюнчика свою волшебную палочку.
Она подавила горький смешок. Стало быть, это он ухаживает таким способом! Ох, Поттер, какой же ты дурак.
— Я не согласилась бы на это, даже если бы у меня был выбор между тобой и гигантским кальмаром.
— Не повезло, Сохатый! — весело сказал Сириус и резко развернулся.— Стой!
Не успела Лили подивиться чудному прозвищу Джеймса, как на его щеке появился глубокий порез, и на мантию брызнула кровь. Северус, видимо, не терял времени даром. Лил едва подавила желание броситься к Поттеру и утереть кровь, а Сев уже повис в воздухе вверх тормашками, к неописуемому наслаждению многих. Как нарочно, он вчера испачкал брюки, пролив на них сок; пришлось отправить в стирку. На обозрение толпы предстали его тощие, бледные ноги и серые, заношенные трусы. Пенни-Черри завизжала от восторга, Питер схватился за живот, Поттер с Блэком расхохотались жеребцами, и не они одни. Сама Лили не вполне сдержала улыбку, но все-таки повторила:
- Отпусти его!
- Пожалуйста, — сказал Джеймс и взмахнул палочкой.

Сев шлепнулся на землю, точно груда тряпья. Выпутавшись из подола мантии, он быстро вскочил на ноги с палочкой наготове, но Сириус сказал: «Петрификус тоталус!» — и бедняга снова упал плашмя, как доска. Лили начала надоедать эта комедия.
- Оставьте его в покое! — крикнула она и выхватила палочку. И почувствовала настороженные взгляды Поттера и Блэка.
— Послушай, Эванс, не заставляй меня с тобой сражаться, — серьезно сказал Джеймс.
— Тогда расколдуй его!
Поттер тяжело вздохнул, повернулся к Северусу и пробормотал контрзаклятие.
— Ну вот, — сказал он, когда Сев вновь с трудом поднялся на ноги. — Тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюниус…
— Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок!
Лили показалось, что земля закружилась под ногами. Деревья и озеро то приближались, то удалялись, и лица однокурсников замелькали перед глазами, искаженные. В горле рос, душа, забивая гортань, крик.
- Прекрасно, —только и смогла она сказать. — В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоем месте я бы постирала подштанники, Нюниус.
— Извинись перед Эванс! — заорал Джеймс, направив на Северуса палочку.
— Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться! —взвилась Лили. — Ты ничем не лучше его!
— Что? — взвизгнул Джеймс. — Да я никогда в жизни не называл тебя… сама знаешь кем!
— Ходить лохматым, как будто минуту назад свалился с метлы, выпендриваться с этим дурацким снитчем, шляться по коридорам и насылать заклятия на всех, кто тебе не нравится, только потому, что ты от природы… Непонятно, как твоя метла еще поднимает в воздух твою чугунную башку! Меня от тебя тошнит!
Она бросилась прочь, и хотя Поттер кричал ей вслед, не остановилась.
Ей казалось, что её ударили по голове, что должна пойти носом кровь, что сейчас она упадет в обморок – но ничего не происходило, до обидного ничего. Она еще боялась признаться себе, что сейчас произошло, как назвать то, что сказал Северус, то, что он сделал. Она хваталась за горло, давя визг, а запнувшись об корень дерева во дворе, не выдержала. Опустилась на колени, обхватила ствол, уткнулась лицом в шершавую кору и тихонько заскулила, обдирая руки и нос. Слез почти не было. От такой обиды не бывает слез.
По смутному шуму она определила, что однокурсники возвращаются, но не смогла заставить себя подняться. Ей помогли встать Мери и Марлин, подхватили под руки и рванули вверх, да так – под руки – и повели. Алисы почему-то не было, она появилась уже за обеденным столом, чем-то сильно удрученная, с неестественно красными щеками.
- Где была? – спросила её Мери.
- Наверняка искала товарищей Нюнчика. Ведь так? – ответила за нее Марлин.
- Так, - Алиса покраснела еще сильнее.
- Ну и что же они? Отказались прийти? Или, может, одобрили действия Джеймса? – намазывая на тост сливки, Марлин поджала губы.
- Нет, - ответила Алиса очень глухо; казалось, ей, как усталой птице, хочется спрятать голову под крыло. – Регулус Блэк и Летиция Гэмп пошло со мной… Просто, когда мы пришли… Все было кончено.
Она поежилась. Лили тупо посмотрела за слизеринский стол, где Северуса, конечно, не было, а меловым Регулусу и Летиции, казалось, ни кусочка не лезло в рот. Конечно, если они это увидели, их еще долго будет тошнить. Лили уже знала, что Алиса имеет в виду. Девчонки рассказали, когда в туалете умывали её, что, когда она ушла, Джеймс снова подвесил Северуса вверх ногами и снял с него трусы.
- Вот картина была! – веселилась Мери. - В другой раз небось придержит язык, не захочет опять всей школе демонстрировать голый зад и причиндалы!
Марлин тоже хохотнула и отпустила пару совсем уж непристойных комментариев, а потом добавила, что, когда они уходили, Северус еще продолжал висеть все в том же положении, бесстыдно оголенный. Трусы его Джеймс, завязав в них камень, швырнул в озеро. Но кто-то же должен был его снять. Лили справилась с желанием истерически расхохотаться.
Новость о случившемся у озера быстро облетела Большой зал. Явившиеся на обед Мародеры прошествовали на свои места, как два молодых генерала-победителя с денщиками. За столом Хаффлапаффа Пенни-Черри в красках расписывала вид Северуса без белья, пока Мэрион не стукнула по столу ложкой, пригрозив снимать баллы за каждое слово, которое еще от нее или от кого-то другого услышит об этом.
А ведь Риверс у озера не было. Когда подружки ввели Лили в двери школы, им под ноги выскочил прозрачно-жемчужный барсук и растворился воздухе. Вслед за ним вышли, обнявшись, Мэрион и Джон Грин с такими блаженными улыбками на лицах, что Лили не знала ,как не разрыдалась прямо там. Она помнит, как вытянулось худое лицо Риверс, как она стала спрашивать, в чем дело, а подружки молча провели Лили мимо.
…Так, вот уже о случившемся узнала Эммелина. Жмет Джеймсу и Сириусу руки.
- Вы молодцы. Настоящие рыцари. Эванс, ты поблагодарила Джеймса?
Лили вяло подняла голову. Отвечать она не могла.
- Оставь, не в себе еще, - кинулась оправдывать её Мери.
- Правда, вы полиберальничали, - упрекнула Эммелина мальчиков. – Раз уж задницу приготовили, надо было прутьями или ремнями настегать. Он сполна заслужил за такое дело. Скотина поганая.
- Извини, - Джеймс виновато развел руками. – Не учли.
- В следующий раз специально ремни намочим, - пообещал Сириус.
- Замолчите, - тихо вздохнула Алиса. – Как вы отвратительны все. Довели человека, а теперь глумитесь. Лили, послушай, - она перегнулась через стол, дотронулась до плеча Лили, но Марлин властным жестом усадила её назад.
- Или ты с нами, или уходи из школы. На других факультетах тебе места нет, на нашем, если не согласна с остальными - тоже. Ты и так на плохом счету, сколько раз нас предавала. Я не шучу, - Эммелина взяла вилку и начала ковыряться в тушеной фасоли.
А Лили не могла ни есть, ни пить. «Северус предал меня. Предал. Вот кем он меня считает. Паршивой грязнокровкой. И поставил об этом в известность всех. Господи, если бы я могла его больше не видеть! Если бы он умер, сейчас, сию секунду! Подлец, трус. Прогнулся под своих дружков-змей. Негодяй. Тварь последняя. Почему я его защищала? Почему столько лет была слепа? Так бездарно потратить годы… Из-за него я оттолкнула Петунию. Из-за него могла поссориться с подругами, Джеймса упустить – из-за него. А что взамен? Узнать, что он предаст меня по первому слову чистокровных приятелей? Они, между прочим, пальцем не шевельнули, чтобы ему помочь! А я старалась – и я виновата. Да я же всегда у него была виновата, во всем! Он и разу не помог мне в моих бедах. Лгал, лишь бы удержать меня при себе. Как я могла быть такой дурой! Но сегодня он показал свое истинное лицо. И все будет иначе».
На глаза попался болтавший с хаффлпаффцами призрак Толстого монаха. Вспомнилось, как давно, в начальной школе, мисс Дэск спрашивала, сколько раз нужно прощать ближнего. А Лили не осмелилась спросить, прощать в семьдесят восьмой раз или нет. «До семидесяти семи раз, мисс Дэск, я точно прощала. А в семьдесят восьмой раз – не могу. Предел. Сил нет, и смысла – тоже. Да и не сказано, что прощать дальше следует».