Глава 28. Алиса

Сентябрь выдался скучный. Солнце почти не проглядывало, то и дело накрапывал дождь. Вечерами в стекла стучал ветер, и по утрам девчонки долго прыгали по выстуженным за ночь камням пола. Однако и в столь дурную погоду происходили тренировки по квиддичу – Лили только умилялась жадности, с которой распаренные игроки набрасывались потом в Большом зале на еду. Часто Мери звала подруг «просвежиться», понаблюдать за ней, но Лили не торопилась принимать приглашение: знала, что Джеймс Поттер при виде нее не упустит случая отколоть нечто, как он считал эффектное, а на деле совершенно идиотское - закрутить ни к селу ни к городу мертвую петлю в воздухе или проорать её имя на весь стадион. Однажды он попробовал на лету подхватить Лили, но, разумеется, не рассчитал с маневром, пролетел мимо и врезался в трибуну. Отделался царапинами и громким, смачным выговором от нынешнего капитана – Эшли Брауна. Лили не без удовольствия слушала, как старшекурсник ставит болвана на место, не подозревая, что уже к вечеру ей придется торопиться в Больничное крыло: Джеймс вместе с Сириусом сорвали злость на Северусе, облив его сверху гноем бубонтюбера. Сев же, едва зажили нарывы и ожоги, отплатил обидчикам, наколдовав обоим лягушачьи ласты и заставив изрыгать икру – за что несколькими днями позже поплатился вывихнутым запястьем и новыми синяками: напав вчетвером, Мародеры его больно отклошматили.
Более всего Лили удивляло в этой бесконечной вражде, что обе стороны успевали прилично учиться, неизменно входя в десятку лучших по успеваемости на потоке. С Поттером и Блэком ей было более-менее понятно – она привыкла к тому, что учебу, как и прочее, они брали с бою. Но и Северус продолжал аккуратно посещать библиотеку – в том числе, увы, Запретную секцию, корпел над новыми и новыми домашними заданиями, а почти все свободное время проводил в обнимку со стареньким учебником по зельеварению за шестой курс, часто строча по страницам огрызком карандаша.
- Ты чего книгу портишь? – Лили однажды заглянула через плечо. Сев что-то промычал, ожесточенно посасывая карандаш. – Зачем книгу портишь, говорю?
- Левиоса Хоменум… Нет… Хоменум Левиоса…
- Сев! – она слегка потрясла его, друг поглядел мутновато: кажется, в ту минуту он был не вполне с ней. - Это учебник по зельям, а не по заклинаниям.
- Да? – в черных глазах отразилось удивление не вовремя разбуженного ребенка. – Ну, зелья тут я потом посмотрю. А вот как ты думаешь, - он стал похож на пьяного, - тот ли механизм поднимает в воздух живое и неживое? Если я могу поднять перо – почему не могу человека? Что влияет? Плотность тканей, вес…
- Северус, - простонала Лили. – Ради всего святого, сегодня воскресение! Мы сейчас пойдем обедать! Ты что, не хочешь есть?
- Есть?... А, конечно… Поди, я догоню…
Вздохнув, Лили отошла подальше, ловя себя на мысли, что иногда готова признать за другом тихое помешательство. Ей бы хотелось сейчас поговорить об ином, но она успела привыкнуть, что поддержки от друга ждать не стоит. Какой смысл жаловаться, что новый преподаватель ЗоТИ, зануда Малькольм Оули, откровенно предвзят к ней? С первого урока по неизвестной причине она всякий раз, когда учитель смотрит на нее, чувствует в его взгляде глубокое отвращение. Когда же она отвечает, в воздухе неизменно повисает почти материальная неприязнь – и не было случая, чтобы Оули поставил Лили оценку выше, чем «Удовлетворительно».
- Не может быть, чтобы ты отвечала на одно уровне с толстухами Эббот или Пенни-Черри, - возмущалась как-то после очередного занятия Марлин. – Да и мы не глухие. Ты отменно готовишься. Просто он невзлюбил тебя. Надо понять, что тут можно сделать.
- Нос ему расквасить, чего ж еще, - хмыкнула Мери. – Натура пакостная, не попишешь ничего. Бесит его, что красивые девчонки не смотрят, вот и отыгрывается.
- Ты или я ему почему-то не бесим, а нас тоже природа не обидела, - Марлин обнажила сахарные зубки. – Так что пора задействовать специалистку по сплетням, - и упрямым подбородком она указала на мелькнувшую в конце коридора фигурку Пенни-Черри с рассыпанными по плечам льняными волосами.
- Пенни-Черри Лили помогать не будет, - раздался ровный голос Алисы.
Девчонки остановились от удивления.
- Это почему это не будет? Она что теперь, со слизеринцами заодно? – Мери скрестила на груди твердые мускулистые руки.
Алиса повела тонкими бровями.
- Пенни нравится Джеймс, а Джеймсу нравится Лили. Девочки, не советую.
Подруги постояли, притихнув, но спорить не стали. Каждая осознавала, что Алиса права.
Лили было не впервой слышать, что Джеймс к ней неравнодушен. Отчего-то это не пугало её и, хоть и льстило самолюбию, особенно не радовало: словно все происходило именно так, как должно. Она охотно смеялась над его выходками, не без удовольствия слушала глуповатые комплименты и принимала неловкие мальчишеские любезности. Она и не заметила, как включилась в игру, как подделывалась под его тон и сама неумело принялась строить ему глазки. В то же время, в силу природных упрямства и резкости на язык, случалось, она крепко поругивала Поттера в глаза и за спиной.
Не один Джеймс, по законам четырнадцати лет, принялся петушиться: с Сириусом тоже происходило неладное. То и дело он нападал на компании слизеринцев, и каждый раз – так, чтобы Эльза Смит была свидетельницей тому. Саму её он не трогал, будто игнорируя, но направленность его выходок скоро стала очевидна всем, и пару раз Лили слышала, как после очередного нападения всхлипывает ночами Марлин. Тогда, помнится, Сириус смог вызвать на фарфоровом личике Эльзы тонкую улыбку.

За дождливым, скучливым сентябрем подтянулся такой же октябрь. Однажды в послеобеденное время девчонки, приуныв, грелись в гостиной у камина, слушая страшные легенды, которые рассказывала Марлин. Из их четверки не хватало только Алисы – она отправилась в библиотеку, зато смешливая третьекурсница и подвижная Нелли Гамильтон с удовольствием присоединилась, в нужных моментах так вскрикивая и испугано откидываясь, что её темные кудряшки чуть не задевали соседок по лицу. Вдруг внимание девушек привлек сильный шум. В следующую минуту все четверо вскочили на ноги: Эммелина за руку втащила в гостиную Алису и вытолкнула её на середину комнаты.
- Стой тут. Пусть на тебя посмотрят, - Вэнс повернулась к девчонкам и к некоторым другим гриффиндорцам, прикорнувшим в уютных креслах с бокалами сливочного пива или чашками чая. – Соберите всех, кто поблизости. Такие дела надо решать вместе.
Нелли понеслась выполнять приказ. Мери, насупившись, не двинулась с места, Марлин присела на ручку кресла, внимательно глядя в изошедшее красными пятнами лицо Алисы. Лили шагнула вперед:
- Эмми, к чему это? Если Алиса провинилась, скажи старостам или профессору Макгонагалл. Зачем поднимать такой шум?
- Эванс, вот уж в чьих советах я не нуждаюсь, так это в твоих, - выплюнула Эммелина. – Научись сначала друзей выбирать.
- При чем тут друзья Лили? – тихо, с натянутым спокойствием спросила Алиса. – Какое они имеют отношение к тому, что…
- Замолчи! – Эммелина топнула на нее и чуть ли не замахнулась. Мери, запыхтев, вышла куда-то. Между тем гостиная наполнялась гриффиндорцами, недоуменно рассматривавшими Эммелину и Алисы: первая с холодным воодушевлением сверкала глазами, вторая стояла смирно, чуть покусывая губы, и только раз наклонилась, чтобы погладить Хиндли, метнувшегося к хозяйке и со свирепым урчанием застывшего у её ног.
- Что происходит? Что Эмми задумала? – прошептала Лили на ухо Марлин: глядеть, как их подруга стоит, точно у позорного столба, было невыносимо.
- Товарищеский суд, - Марлин тихо и мрачно улыбнулась. Между тем Мери вернулась, и не одна: за ней вразвалочку шел Фрэнк Лонгботтом. Тронув плечо Алисы, он встал перед ней ,заслонив крупным телом всю её слабенькую фигурку, и негромко обратился к Эммелине:
- Решила поиграть в Визенгамот, Вэнс?
- Не твое дело. Отойди, - Эммелина вскинула подбородок.
- Не отойду. Говори так. Что случилось? Что Алиса сделала, что ты раздуваешь скандал?
-Что она сделал? – Эммелина обвела взглядом гостиную, убедившись, что зрителей достаточно. – А пусть она сама нам всем расскажет. Давай, Брокльхерст, влезай на стул, чтобы тебя было лучше видно…
- Слышь, а не перебор? – возмутилась Мери.
- Не перебор. Влезай.
- Не буду, - все так же тихо ответила Алиса. – Меня достаточно видно и слышно. И да – сегодня после обеда я пошла в Запретную секцию библиотеки, где читала книгу по темной магии.
Гостиная ахнула. Мери открыла рот. Фрэнк удивленно обернулся, взглянув подруге в лицо. Лишь Марлин хранила невозмутимое выражение лица, да Эммелина торжествовала. Алиса между тем продолжила:
- У мен есть официальное разрешение на занятия в Запретной секции, подписанное профессором Оули. Он подписал разрешение по договоренности с мисс Саверн. В прошлом году я сказала ей, что хочу стать экспертом при аврорате, а она объяснила, что в таком случае мне придется изучать ЗоТИ углубленно, и без хотя бы теоретических знаний по темной магии не обойтись. Готовиться нужно начинать заранее ,потому что в школу авроров на экспертное отделение экзамен сложнее, чем на прочие. Можете написать мисс Саверн, она подтвердит все, что я сказала.
У Мери и Лили вырвался вздох облегчения. Фрэнк, весь красный, обернулся к Эммелине, которая только пуще вскинула голову:
- Съела? Довольна?
- Почему ты раньше не могла рассказать? – Вэнс сдаваться не собиралась.
- Я пыталась, но ты не давала мне вставить ни слова. Тебе, видно, слишком хотелось поиграть в судью.
Нелли Гамильтон захихикала. Кто-то еще прыснул в кулак, другой хмыкнул. Эммелина в сердцах швырнула на пол диванную подушку и выбежала из гостиной. Никто не стал её догонять. Поняв, что ничего интересного далее не предвидится, зрители стали расходиться, и только основные участники несостоявшегося судилища все не могли тронуться с места. Алиса опустилась на диван, склонила голову и смотрела вниз – на свои худые ладони, на складку мантии над острыми коленями, на гибкую спинку Хиндли, теревшегося ей об ноги. Фрэнк присел рядом, не решаясь, видно, даже взять подругу за руку. Мери схватила со стола чей-то забытый бокал сливочного пива и стала шумно хлебать. Марлин созерцала – с той же полуулыбкой.
Лили сделалось душно. Она выбежала из гостиной, помчалась по коридору, куда глаза глядят. По дороге заметила плачущую в нише Эммелину, но подходить не стала: не смогла бы сейчас заставить себя заговорить с ней.
Обессилев, Лили присела на подоконник, прижалась лбом к стеклу. Что ж, Эммелина теперь возненавидит Алису, это ясно. Не хватало еще войны внутри факультета. А из-за чего, в сущности? Ведь Алиса своя, и за те, годы, которые они учатся вместе, можно было бы догадаться, что она не возьмет со злым умыслом даже и книгу о темной магии… Хотя семья Эммелины настолько пострадала от Пожирателей смерти, что, наверное, отвращение Вэнс ко всему, что в самой малости с ними связано, легко понять.
Из окна был виден двор, где на скамеечке Мэрион Риверс, укутанная в плащ, вслух читала Джону Грину. Лили почувствовала, что староста обращается с Риверс несколько иначе, чем обычно – с большей ли мягкостью, с вниманием, лестным для любой девочки – и невольно вспомнила разговор Джона и Батшебы в купе. «Кто на тебя позарится?» С одной стороны, девочки у них на потоке вообще отличаются миловидностью, и Мэрион – одно из редких исключений, пожалуй, самая некрасивая на курсе. К тому же она бедна и слишком серьезна. На нее уж точно не позарится никто. С другой, и Джон Грин не может этого не понимать.
И тут же вспомнилось, что Поттера с друзьями не было сегодня в гостиной. Наверное, убежал искать приключения в окрестности Хогсмида. Недавно Люпин опять болел… Бедняга люпин. А может, все трое – Сириус, Ремус и Питер – мерзнут на трибунах квиддичного поля, глядя, как Джеймс нарезает бесчисленные круги и вычерчивает петли на новенькой метле. И рядом восторженно замерла Пенни-Черри. Подумав о ней, Лили поймала себя на мысли, что совсем не ревнует.