Глава 11. Возвращение

Каникулы с тихой комнаткой, праздничным угощением, удовольствием, когда мама говорит с тобой, а папа рядом листает газету, с ощущением причастности родному городу пролетели скорехонько. Впервые Лили поняла, как горько может быть ожидание расставания с родным домом, с каким чувством проводишь в его стенах последнюю перед долгими месяцами разлуки ночь. Не успела оглянуться – и вот снова, стоя на подножке поезда, машешь родителям, а друг уж тащит тебя внутрь, искать купе.
Еще на платформе Лили обратила внимание на странное поведение части старшекурсников: сбившись в кучу, они возбужденно переговаривались. Родители быстро повели её мимо, и она успела услышать лишь: «Дырявый котел».
Когда Лили и Северус шли по коридору, отыскивая свободное или хотя бы со сносными соседями купе, их окликнул взрослый хаффлпаффец со значком старосты, чернявый детина с пробивавшимися усиками.
- Первогодки, подите-ка сюда!
Северус нахохлился, привычно заведя руки за спину:
- Мы ничего не сделали. Мы ищем купе.
- Да знаю, - парень добродушно улыбнулся; его тон чем-то напоминал Хагрида. – Мы тут перед отъездом все посовещались и решили, что младшекурсники в эту поездку не должны оставаться одни. Так что заходите, - он распахнул дверь. Лили и Северусу ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
- Чарити, присмотришь за птенцами? – предложил парень сидящей в купе девушке с неровно подстриженными волосами песочного цвета; газета наполовину скрывала её лицо. – А я пока патрулировать буду.
- Птенцы разных гнезд? – усмехнулась она и добавила, перехватив взгляд Северуса. – Да не смотри ты таким волком. Знаю, что мы вам помешали, но так за вас спокойнее.
- А разве что-то случилось? – осторожно спросила Лили; чернявый тем временем исчез за дверью.
Девушка поколебалась, повертела в руках газету и передала детям. Северус принялся читать вслух: «Трагедия в баре «Дырявый котел».Сильное темное проклятие наложено на дверь. Три человека погибли».
- Скорей всего, дело рук Пожирателей смерти, - вздохнула Чарити. – «Дырявый котел» - не просто бар, для многих поколений это дверь в волшебный мир, куда может войти и чистокровный, и полукровка, и магглорожденный, и даже иногда просто маггл. Тому-Кого-Нельзя-Называть это непереносимо.
- Он велел своим слугам сделать это, чтобы убило маггла или магглорожденного? – тихо уточнила Лили; ей на секунду стало страшно.
- Нет, вероятность крайне мала. Но он символически закрыл для них дверь. Он хочет закрыть дверь на самом деле, - девушка сжала кулачки. – Нет ничего хуже, ничего отвратительнее, чем разделение людей по происхождению! Как будто война с Гриндевальдом ничему не научила нас!
Лили уже знала, что войной с Гриндевальдом волшебники называют Вторую мировую. Пожалуй, Чарити была права: именно привычка делить людей на сорта привела к строительству ужасных концлагерей.
Северус ковырял ботинком пол:
- А по другим признакам- не по происхождению – людей разделять можно?
- Нет, - твердо ответила девушка. – Ни по каким признакам нельзя отказывать кому-то в правах.
- Но ведь так делали. На протяжении всей истории.
- Да, и это вызывало кровавые восстания.
Лили вспомнила, как отец однажды рассказывал ей про революции в Англии, во Франции и в России. Она несмело ввернула:
- Но ведь восстаниями те, кого угнетали, пытались вернуть себе права.
Чарити покачала головой:
- В большинстве случаев права не возвращались, а погибало множество невиновных.
- Но что же еще было делать? Ведь человек не виноват, что родился, допустим, крестьянином, а не дворянином. А дворяне обращались с ним, как с животным, хотя он их кормил.
- Дворяне защищали его в случае войны, - заметил Северус.
- А вот и неправда! Вели на войну дворяне, но крестьяне просто превращались в солдат. А солдатам всегда тяжелее. О них меньше заботятся и их чаще всего не помнят. И вообще, - глаза Лили влажно заблестели. – Если человека не устраивает уклад, если ему он кажется несправедливым, надо попробовать что-то изменить! На это есть право!
- И ты думаешь, даже если победят те, кого угнетали раньше, настанет справедливость? – тихо и с оттенком язвительности спросил Сев. – По-моему, она вообще недостижима.
- Так оправдываются лентяи. Так оправдываются люди, которые боятся хоть что-то сделать.
- Этот страх тоже не появляется из ниоткуда, - задумчиво проговорила Чарити. – Сейчас Джордж придет, посидит с вами, а я патрулировать пойду.
- Ну, мы и сами за себя постоять можем, - ответил Северус важно.
…Чернявый Джордж принес два тыквенных пирожка:
- Ешьте, птенцы разных гнезд. Дорога длинная.

Высадившихся из поезда первокурсников на сей раз не отделили от остальных. Вместе со всеми они, сойдя с платформы, направились туда, где стояли старомодные повозки, почему-то без лошадей. Лили, впрочем, вспомнила, что Северус рассказывал ей о фестралах – волшебных лошадях, которых видит лишь тот, кто столкнулся со смертью и осознал её. Кажется, кому-то уже выпало подобное несчастье: девочка замечала, как оглядывались некоторые - даже второкурсники.
В одну повозку с Лили и Северусом набились Марлин, Мери и Эммелина. Лили почувствовала, что друг сразу напрягся и подобрался, будто готовый не то пуститься наутек, не то дать сдачи. Гриффиндорки покосились в его сторону крайне неприязненно, но ничего не сказали на этот счет. Разговор, разумеется, сразу завязался о происшествии в «Дырявом котле».
Мери и Марлин тоже пришлось ехать под охраной старшекурсников, причем вместе с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком.
- Так вот, Сириус считает, что в деле замешаны его родственники, - вальяжно, как всегда, объясняла Марлин. – Кузина Беллатриса, например… Или её муж…
- Не болтай при слизеринце, - оборвала Эммелина. – Еще подведешь Сириуса под неприятности. Мало ли, что на уме у этих змей.
Северус зло сощурился.
- По крайней мере, у нас вообще есть ум.
- О да, - Эммелина закатила глаза. – Достаточный, чтобы отнимать у людей жизни.
- А у нас есть сила, чтобы на ходу тебя вышвырнуть, - мрачно добавила Мери. – Так что не рыпайся давай.
Лили вскинула голову.
- Ну и вышвыривайте. Если что, я спрыгну с ним.
В холодной темноте повисло молчание, цокали невидимые копыта.
- Вот как? – негромко спросила Эммелина. – Хорошо, мы с тобой еще поговорим.
- Только попробуйте что-нибудь ей сделать, - прошипел Северус. – Только попробуйте!
- Да с чего ты взял, что мы хотим ей навредить? Лили наша подруга, правда, девочки?
- Что-то ты так за нее не заступаешься, когда её грязнокровкой дразнят, - напомнила Мери. – Страшно идти против своих, да? Лили вон не боится.
Северус уперся локтями в колени, сцепил пальцы в замок. Лили кожей чувствовала его ярость.

За ужином ни Эммелина, ни Мери, ни Марлин не разговаривали с девочкой. Алиса пыталась что-то спросить – на нее цыкнули. Гестия Джонс заметила неладное.
- По какому случаю бойкот?
- Она продолжает дружить со своим слизеринцем, - спокойно объяснила Эммелина. – Даже после «Дырявого котла» продолжает, представляете?
- В чем проблема? – встрял Поттер. – Давайте мы Нюнчика вместе так отделаем, чтобы ему было страшно к ней приближаться – и дело с концом.
Лили вскочила, швырнув об стол вилкой:
- Хватит! Почему вы решаете, с кем мне дружить?! Это не вашего ума дело!
Гестия подняла руку:
- Лили, успокойся и сядь. Никто не вмешивается в твою жизнь, и бойкоты я устраивать не позволю. Надеюсь, и другие старосты тоже, - она обвела взглядом старшекурсников. - Но и ты пойми ребят. Они волнуются за тебя. Дружба со слизеринцем может быть опасна. Такое бывало, что мальчишки оттуда становились перед выбором… Как правило, магглорожденная девочка в их глазах оказывалась менее ценной, чем карьера, влияние или определенный круг. Ты поймешь потом – надеюсь только, не поздно.
Лили изо всех сил давила дрожащий холодок в груди.
- В любом слизеринце живет предатель, - решила дополнить Эммелина. – И хорошо, если от предательства твоего друга тебе просто станет больно. А может случиться так, что из-за него окажется в опасности твоя жизнь…
Слушать это было непереносимо. Лили выбежала из-за стола, из залы, пустилась по коридору, ничего перед собой не видя, и едва не сорвалась вниз, угодив на меняющую направление лестницу. Отступила от края. Опомнилась. Над ней терялся в темноте высокий потолок, и в гулком коридоре она стояла одна-одинешенька. Портреты поглядывали сочувственно, а иные и злорадно, но не к кому было склониться на плечо, пожаловаться, ощутить защиту. Северус, как всегда, оставил её в беде одну – а ведь именно из-за него ей было плохо. Припав лицом к колонне, Лили залилась слезами. И вдруг услышала легкие шаги за спиной, кто-то тронул её за плечо. Лили обернулась – рядом стояла Алиса.
- Не плачь. Ну не надо плакать. Девочки не правы, ты гораздо больше гриффиндорка, чем они. Настоящие гриффиндорцы не бросают друзей, что бы им не говорили.
Лили судорожно вдохнула и вытерла мокрые ресницы.
- А твой друг побежал за тобой, но кто-то из своих наложил на него заклятие Ватных Ног.
Слышать о Северусе было больно, и Лили резко мотнула головой. Алиса поняла, что тему следует сменить.
- Мои родные, представляешь, в самом деле не сердятся, что я поступила на Гриффиндор. Просто забывали писать, им было некогда. Зато они подарили мне фамильяра. Полулазиля, котенка. Хочешь поглядеть?
…Котенок спал в стоящей у кровати хозяйки коробке, специально застеленной для него мягкой тканью. Он был уже довольно большой – как пояснила Алиса, шести месяцев от роду. Розоватые большие уши во сне дергались, нос морщился, кисточка на хвосте слегка вздрагивала.
- Его зовут Хиндли. Заводчица – любительница сестер Бронте, - пояснила Алиса.
«У родителей видела книжку. Надо летом почитать», - подумала Лили. Котенок проснулся, чихнул, потянулся, коротко и сердито мявкнул и уставился на хозяйку. Алиса почесала зверька за ушком.
- Фрэнк ему понравился. Теперь буду приводить вас по очереди, чтобы проверял, - пошутила девочка. – Говорят, они умеют распознавать существ, которые могут быть опасны.
Лили почесала Хиндли под подбородочком. Котенок лизнул ей руку влажным язычком.
- Значит, он распознает плохих людей? Боюсь, если наткнется на слизеринцев, у него начнется истерика.

Остаток вечера и несколько последующих дней прошли вроде бы ровно. Марлин и Мери не осмеливались больше игнорировать Лили и тем более не устраивали ей – как она опасалась – пакостей. Эммелина дулась, но не придиралась: Гестия в вечер возвращения, после того, как Лили покинула Большой зал, здорово припугнула Вэнс. Но все же сохранялся между ними тонкий холодок, словно так и не простили они друг другу слов, сказанных в вечер прибытия, а что до Алисы, она была слишком замкнута, чтобы Лили могла как следует отвести с ней душу.
Северус подходил как ни в чем не бывало, трепался о каких-то глупостях: мол, для занятий по астрономии, говорят, закупили новые телескопы, профессор Фенвик обещал дать почитать интересную книжку, а Поттер и Блэк умудрились на второй день получить отработку – подняли Левиосой завхозова кота Стаффа и заставили его описать полный круг над школьным двором.
- Вот ведь придурки! Настоящее лицо факультета!
Лили дернулась:
- Ты не забыл, что на том же факультете учусь и я? Или ты и меня считаешь?.. – она всхлипнула.
- Конечно, нет, - она заметила, что меж бровей у него залегла какая-то недетская складка. – Но как их еще назвать, если они вмешиваются в твою жизнь? Если пытаются за тебя выбирать, с кем тебе общаться?
- Они считают, что ты можешь быть для меня опасен.
- Но это же чушь! Что, если ты слизеринец, то обязательно проклянешь дверь в «Дырявом котле»? Ведь неизвестно даже, кто это сделал, а на нас уже смотрят, как на преступников.
У Лили задрожали ресницы.
- Они считают, что ты меня предашь однажды.
- Это и вовсе ерунда, - Северус сильно побледнел. – Ты ведь не веришь им, верно?
И тут к его ногам - Сев и Лили стояли под галереей третьего этажа - спланировал листок. Лили выгнулась, задрала голову и успела заметить мелькнувший меж колонн приметный изумрудный бант Летиции Гэмп.
- Что там такое, Северус? Что тебе подкинули?
Он напряженно и внимательно проглядел мелко написанный текст, скомкал листок и деланно улыбнулся.
- Да ничего. Глупости. Дразнилки.
«А может, показать его лазилю Алисы? – словно кто-то озорной шепнул Лили. – Чтобы уж никаких сомнений не было, а? Нужно же на что-то решиться. Старосты не будут вечно тебя защищать».