Том 3. Глава 48. Перенимая эстафету. Слезы Рангику

Судорожно вздохнув, Йоко почувствовала, как на её тело, укрыв до самого подбородка, опустилась какая-то плотная ткань. Но сил не оставалось даже на простой поворот головы. Хотя в последнем и не было никакой нужды, реацу пришедших, полыхавшая на общем фоне Каракуры, говорила сама за себя.

– Прости, мы немного опоздали, Йоко-чан, – негромко произнесла Нэл, вставая между лежащей Накамурой и смотрящим на нее сверху вниз Айзеном.

– Как вы здесь оказались? – Йоко здорово надеялась, что слова не прозвучали тем жутким бульканьем, каким послышался ей собственный голос. – Это же Общество душ.

Заэль, тем временем отошедший, чтобы укрыть такой же тканью, что и её, валяющегося неподалеку Гина, в ответ только самодовольно хмыкнул, поправив свои очки.

– Разве я не говорил тебе, Йоко, что научился открывать гарганту хоть где, в том числе и в коридоре между мирами? – поинтересовался он. – А оттуда проще простого попасть в Общество душ, якобы недоступное для арранкаров. – А после окинул Накамуру и Ичимару оценивающим взглядом. – Да, знатно вас обоих потрепало…

– Вы собираетесь с ним драться? – Накамура окинула взглядом замеревших напротив Соскэ Тию, Гриммджоу, Старка, Нэл и Улькиорру. Судя по общему настрою, этот вариант был единственно верным. – Это безумие… Вы погибнете!

– Мы не для того тренировались столько лет, чтобы в итоге прятаться за твою спину, Йоко, – невозмутимо ответила Халлибел. – Если ты готова жертвовать собой ради своей цели, то и мы готовы. Ты сделала, что могла. Позволь нам закончить то, что ты начала. А сама лучше побеспокойся о себе.

– Я буду в порядке, – заверила Йоко Гранца, садящегося рядом с ней на колени, и её скрутил приступ кашля. Судя по всему, что харкала она при этом кровью, слова не слишком-то обнадеживали, но она была склонна верить Хоугиоку. – Я серьезно. Не надо так на меня смотреть. Если собираешься использовать медицинские Кидо, начинай с Гина. Мою выживаемость обеспечит Хоугиоку.

– Да, собственно, не только Хоугиоку, – вновь хмыкнул ученый не без нотки самодовольства. – Пока на тебе это одеяло, ты не умрешь. Тебе не станет ни лучше, ни хуже. Считай, твое нынешнее состояние законсервировано.

– Займись уже делом, – проворчала она, скосив глаза на отошедшего куда-то ей за голову арранкара. – Успеешь еще похвастаться своими разработками.

– Ты, правда, сможешь такое вылечить? – не без надежды уточнил появившийся откуда ни возьмись Изуру, присевший рядом с Йоко. Рангику же, которую до этого старательно пытался спровадить куда подальше Гриммджоу, ожидаемо бросилась к Гину. – Такие раны… Это по силам только Унохане-сан или Котэцу-сан…

– С кем ты, по-твоему, разговариваешь? – обернувшись к нему, скривился Гранц. – Не равняй меня с собой.

– Тогда скажи, что делать, – потребовал Кира. – Я смогу помочь. Пусть не лучшим образом, но я владею техниками лечения.

– Лучше вообще не вмешивайся, – нахмурился Заэль, отмахнувшись от него, как от надоедливой мошки. Кажется, невозможность немедленно приступить к делу вызывала у него чуть ли не физическое страдание. И Изуру, посмотрев на недовольно лицо ученого, предпочел отступить.

– Не переживай, Изуру, – попыталась улыбнуться Йоко, хоть и не была готова поручиться за результат своей попытки. – Со мной правда все будет в порядке.

– Я с тобой еще поговорю потом, когда все это закончится, – прищурившись, Кира одарил её укоризненным взглядом. – И о Хакуфуку, и о твоем сумасбродстве.

– Сумасбродстве? – удивление Йоко было настолько искренним, что на миг оно вытеснило собой и слабость, и боль, до этого сковывающие её тело. – Сумасбродством было тебе и Рангику приходить сюда. Мой приход сюда не был отчаянным шагом, я знала, на что иду. И, как видишь, я до сих пор жива, несмотря на все, что со мной случилось.

– Ты всего лишь лейтенант, как ни крути, – возразил Изуру, смотря ей в глаза. – О чем ты думала, ввязываясь в бой с Айзеном, который в одиночку сокрушил всех бывших в мире живых капитанов?

– О чем думала?.. – медленно повторила вопрос она, а секундой спустя из её груди вырвался надсадный смешок. – О том, что у обладателя Хоугиоку, тренировавшего Эспаду, и у того, кто неотлучно находился при Айзене больше ста лет, всяко больше шансов, чем у других. Лейтенант – это всего лишь звание, Изуру. Мне ли говорить тебе об этом? Все решает только индивидуальная сила.




– Явились-таки… А я все думал, придете вы или не придете…

По устоявшемуся обычаю, вместо того, чтобы сражаться, Соскэ заговорил. Окидывая взглядом собравшихся, он с нескрываемым превосходством и даже каким-то снисхождением смотрел на пришедших арранкаров.

– То, что Эспада покинула поле боя в поддельной Каракуре, сразу же натолкнуло меня на мысль, что изначальным планом Йоко было использовать вас в качестве своего фракциона и при случае столкнуть со мной, если обстоятельства сложатся не в её пользу. Кто бы мог подумать, что однажды арранкары, бывшие Пустые, опустятся до выполнения приказов шинигами.

– Ты всегда слишком много болтал, Айзен-сама, – оскалившись, произнес Гриммджоу. – Мы здесь не по приказу Йоко.

– Йоко-чан никогда нам не приказывает, – мягко добавила Нэл.

Айзену, который, видимо, не ожидал, что арранкары начнут возражать и спорить, на миг изменило самообладание, и на его лице появилось любопытство пополам с недоумением.

– Вот как… – хмыкнул он. – Значит, прийти сюда и пожертвовать собой ради Йоко было вашим собственным решением. Так трогательно… Впрочем, этого следовало ожидать. Уж что-что Йоко умела всегда, так это крепко держать свои игрушки в руках. И в чем-то я даже могу вас понять. Её преданность тем, кого она считает друзьями, поистине восхищает. Невольно хочется ответить ей тем же, не так ли?

Ответа ожидаемо не последовало, и Айзен, еще раз обведя взглядом лица собравшихся, хищно улыбнулся.

– Полагаю, никто из вас не задумывался, зачем вообще была создана Эспада, – заметил он. – Еще во время первых опытов с Хоугиоку и после первых успешных превращений Пустых в арранкаров, мне уже было совершенно ясно, что сколь сильными бы вы не стали, я все равно превзойду вас всех, даже вместе взятых. Это факт. Эспада же была мне нужна исключительно ради тренировки Йоко, больше ни для чего. Изначально после прихода в Лас Ночес я отстранился от всех дел, связанных с Эспадой, предоставив ей полную свободу действий. И вот он результат: те из арранкаров, что повелись на её харизму, сейчас готовы ради нее на все. И кроме этого…

Закончить ему не дал Джагерджак, сытый по горло его болтологией. От удара, подкрепленного Шунко, в земле образовался котлован, но атака, увы, прошла мимо цели – Айзен ушел с траектории удара на автомате, словно изначально знал, куда и как тот будет нанесен. Глазом не моргнул, просто мгновенно сместился в сторону.

– Значит, вот так, да? – как ни в чем ни бывало, произнес тот. – Я уже было начал думать, что вам хватит благоразумия осознать ничтожность ваших шансов и отступить. Но раз такое дело, у меня нет другого выбора, кроме как напомнить вам ваше место и показать, что происходит, если бешеная собака начинает бросаться на хозяина.

Все завертелось с такой головокружительной скоростью, что Йоко, тело которой было ослаблено до предела страшными ранами, не успевала понять, что и как вообще происходит. Арранкары и Соскэ мелькали то тут, то там смазанными вихрями. Разноцветные всполохи серо попеременно окрашивали небо во все цвета радуги. Полыхали вспышки Гран Рей Серо и Серо Оскурас, разрушая все на своем пути и поднимая огромные столбы пыли. Воздух пропитался влагой, и струя воды, словно выпущенная под огромным давлением разрезала все, чего касалась. Рассекал воздух острыми когтями Десгаррон. Характерные звуки сонидо раздавались, казалось, сразу отовсюду. Со скоростью пулеметной очереди их урагана реацу вылетали тонкие лучи синего Серо.

И, чем дальше, тем больше Йоко, вынужденная быть всего лишь наблюдателем, ужасалась тому, что происходит. Сейчас, сражаясь на пределе своих возможностей, не сдерживая свою силу ни на миг, атакуя все вместе единой командой, сильнейшие воины Уэко Мундо не могли нанести своему противнику ни одного удара. И, что страшнее всего, Соскэ даже не пытался как-то блокировать атаки или уклоняться от них, словно наглядно демонстрируя, что все их усилия ему полностью безразличны.

– Не бойся, Йоко, – внезапно произнес Заэль, видимо, поймав её взгляд. – Нас не так-то просто убить. И мы пришли сюда уж точно не умирать. Мы видели того рыжего парня в коридоре между мирами, и тот шинигами, что был с ним, рассказал нам, что к чему. Нужно на час задержать Айзена. Большая часть времени уже прошла, осталось не так много.

Накамура могла бы возразить, но нужные слова почему-то не приходили. Может, голос ученого звучал слишком уж убедительно, а возможно, Йоко предпочла просто поверить ему на слово. Во всяком случае, ей очень нравилась мысль, что скоро явится Куросаки и покончит наконец со всей этой историей.




Мацумото сидела рядом с Гином, отчаянно вцепившись в его руку и настойчиво игнорируя попытки розововолосого арранкара как-то её отстранить. Все еще разрываемая противоречивыми чувствами, она словно никак не могла до конца очнуться от этого странного не то ступора, не то оцепенения.

Она все же здесь, рядом с ним. Успела. И то, как его пальцы сжимали её ладонь, успокаивало, будто снимая с плеч неподъемную ношу. Но, несмотря на это, Рангику все еще ощутимо трясло. Словно она так до конца и не поверила, что самого страшного не случилось. И омерзительный липкий страх будто окутал её с головы до ног, заставляя сердце замирать в ужасе.

– Ты плачешь, Рангику?

Гин был в своем репертуаре. Несмотря на свое плачевное состояние, он опять беспокоился о ней. Как это было в детстве, когда он спас её от голодной смерти, а затем выхаживал после того, как на нее напали люди Айзена и она болталась между жизнью и смертью.

– Прости. Кажется, в итоге я все же нарушил свое обещание…

Этому обещанию было уже больше ста лет, но, несмотря на столь долгий срок, Мацумото отлично помнила его давние слова. Как и обстоятельства, при которых они были произнесены. Помнила все, до мельчайших деталей, словно все это произошло только вчера.

Промозглым осенним вечером она сидела в небольшой хижине, которая на протяжении многих лет служила им домом, и ждала Гина. Ветер, задувавший через дыры в стенах в помещение, нещадно проходился по плечам, вынуждая Рангику, тогда еще совсем девочку, зябко кутаться в одеяло и ближе придвигаться к очагу. Пытаясь согреться, она сжимала в руках дымящуюся кружку с чаем, когда снаружи раздались шаги.

В том, что шаги принадлежат Гину, она не сомневалась. Жизнь в преступном районе Общества душ давно наложила на Мацумото свой отпечаток, вынудив стать подозрительной и осторожной, научив слышать и различать, спиной чувствовать опасность и быть готовой защищаться. Походку Гина она выучила давно, поэтому не задумываясь выскочила на улицу, чтобы его встретить. Сидеть целый день в одиночестве было невыносимо скучно. За Гином часто водились привычки исчезать неизвестно куда, не предупредив её. Она уже давно к этому привыкла, приняла как должное и не требовала каких-либо объяснений. Знала, что рано или поздно он все равно вернется к ней. Что не оставит одну.

Но тот вечер стал переломным моментом в их жизни.

За те несколько дней, что отсутствовал, Гин неуловимо изменился. Сторонний человек ничего бы не заметил, но Рангику знала его слишком хорошо, чтобы от её глаз могли скрыться детали.

– Где ты был, Гин? – спросила она, оглядывая его новое одеяние. На смену привычной юкате пришло черное сихакусё, которые носили проводники душ. – Это же одежда шинигами. Откуда она у тебя?

– Я принял решение, – произнес он. – Я собираюсь стать шинигами. И все изменить. Чтобы все закончилось, и Рангику больше не плакала.

То была последняя ночь, которую они оба провели в Руконгае. На утро Гин ушел и больше не возвращался. Особого выбора у Рангику не было, и, несмотря на то, что он был против того, чтобы она подвергала себя опасности, вскоре она тоже поступила в академию шинигами и вошла в ряды Готэй 13.

Все изменилось. Изменился Гин, быстро дослужившийся до лейтенанта Пятого Отряда. Хищная лисья улыбка словно приросла к его лицу, надежно скрывая все намеки на эмоции. Когда они жили в Руконгае, Рангику никогда его таким не видела. Но опять же приняла как должное и это, не став задавать вопросов. Изменилась и сама Мацумото. «Чтобы Рангику больше не плакала», – сказал он тогда, и слова эти так плотно отпечатались у нее в подкорке, что она и мысли допустить не могла, чтобы было иначе. Так появилась отвязная и легкомысленная Мацумото Рангику. Все изменилось. Они оба теперь играли свои роли, носили каждый свою маску.

Хоть Рангику не знала, конкретно, что же замыслил Гин, интуиция подсказывала ей, буквально истошным голосом вопила, что ничем хорошим это не закончится. Но она знала, что бесполезно отговаривать Гина от задуманного. Ему никогда нельзя было что-то разрешить или запретить. Он делал то, что хотел, не считаясь ни с кем. Ну, кроме нее. Иногда.

Покачав головой, Мацумото отогнала воспоминания и тыльной стороной ладони вытерла катившиеся по щекам слезы.

– Это ничего, Гин, – улыбнулась она, а потом сдавленно хмыкнула. – Соринка попала.

– Это все очень романтично, – внезапно вмешался в их разговор копошившийся все это время рядом арранкар. Выглядел он не шибко довольным и неодобрительно косился на Мацумото, мешавшую ему работать. – И если ты, Ичимару, так хочешь помереть на руках у своей подруги, я, пожалуй, не буду вам двоим мешать.

Рангику повернулась к нему и послала выразительный взгляд, полный одновременно и возмущения подобными словами, и благодарностью, что он вообще собирается помогать, хотя, по сути, не обязан этого делать.

– Ну то-то же, – одобрительно хмыкнул он, сверкнув очками, а потом посмотрел на нее не менее пристально, словно давая этим понять, что его слова предназначаются в первую очередь для нее. – Только вынужден заранее предупредить, что процедура очистки ран от чужеродной враждебной реацу очень болезненна. Особенно таких серьезных ран.

Не зная, что на это сказать, Рангику только рассеянно кивнула. Гин же отнесся к заявлению арранкара с подозрительным спокойствием.

И, несмотря на все предупреждения, Мацумото все равно оказалась не готова к происходящему. Поэтому, когда от лечебной техники Гина скрутило похлеще, чем от ранений, она в первый миг едва не вырубила арранкара, лишь бы он прекратил это издевательство. Но все же вовремя одумалась и сейчас, чувствуя, как его рука с недюжинной силой, едва не ломая кости, неосознанно сжимает её собственную, могла лишь успокоительно поглаживать его кисть и бормотать какую-то чушь, лишь бы хоть как-то отвлечь от боли.

Фиолетовая реацу Айзена, выходившая из ран, подчиняясь рукам арранкара, словно была бесконечной. Казалось, эта пытка продолжается уже несколько часов, хотя на деле не прошло и пяти минут. Рангику, до крови закусив нижнюю губу, была уже на пределе, будто боль Гина каким-то образом передавалась и ей. Мацумото чувствовала себя полностью морально и физически истощенной и молила лишь об одном, чтобы этот кошмар наконец-то закончился.

Это издевательство прекратилось еще спустя долгих две минуты. И когда последняя капля реацу Айзена наконец-то покинула тело Гина, все трое: и сам Гин, и Рангику и ученый арранкар – вздохнули с нескрываемым облегчением. Судя по всему, техника была не из легких, потому что арранкар выглядел как выжатый лимон. Но его состояние все равно не шло ни в какое сравнение с состоянием Гина. Тот лежал в полуобмороке, бледный как смерть, на лице и висках выступила испарина.

– Теперь дело осталось за малым – исцелить физические повреждения, – сказал арранкар. – Думаю, если ты владеешь техникой лечения, ты сама справишься с подобным.

Техниками лечения Рангику владела на среднем уровне, как и положено лейтенанту, не специализирующемуся на Кидо. Но сейчас, несмотря на уровень своего мастерства в этой области, её переполняла такая решимость, что она могла бы горы свернуть, не то что рану вылечить.




Йоко, валявшаяся все это время под одеялом Заэля, с содроганием наблюдала за манипуляциями Гранца над Гином. На это даже смотреть было больно, и мысль, что скоро ей самой придется через это пройти, никак не внушала оптимизма. Ни ей, ни сидящему рядом Изуру. Ужасная нечеловеческая боль исказила лицо Гина до неузнаваемости, но, несмотря на все это, он не издал практически ни одного звука, за исключением сдавленного шипения сквозь зубы, на протяжении всего процесса лечения.

Когда Заэль закончил с вытягиванием реацу, поручив дальнейшее лечение Мацумото, Накамура подобралась. Понятно, что сейчас её черед. Но лежать под этим одеялом было так легко, так тепло и приятно, что хотелось оттянуть неприятный момент на как можно более долгий срок. Боли от ранений не ощущалось, но при этом тело слушалось из рук вон плохо, напоминая о своем плачевном состоянии. И это было единственным минусом.

– Ну что, Йоко, – присел рядом Заэль, и Накамура была готова поклясться, что голос его прозвучал не без некоторой садистской интонации, – наглядный пример только что был у тебя перед глазами. Так что ты знаешь, что тебя ждет.

Накамура обреченно вздохнула, а потом вдруг с надеждой посмотрела на сидящего возле нее Изуру.

– Может, перед этим наложить Хакуфуку?

– Даже не думай, – опередил Киру с ответом Гранц. – Если его реацу смешается с реацу Айзена, все будет еще хуже. К тому же, техника тут же развеется, как только я вмешаюсь в течение реацу в твоем теле. Увы, Йоко. Ты же не хуже меня знаешь, что я разработал технику лечения такого уровня не так давно.

– Попытаться стоило… – вздохнула она. – Ладно, чего уж там. Начинай. Вытерпел Гин – вытерплю и я.

Кивнув в знак согласия, Заэль повернулся к Изуру.

– Держи её, – сказал он. – Поверь, это действительно чертовски больно.

Как бы Йоко ни готовила себя к предстоящим ощущениям, результат, разумеется, превзошел все её ожидания. Ощущения были такие, словно Заэль на живую вытаскивает из её организма все кости и органы, предварительно обработав их кислотой.

До выдержки Гина ей оказалось далеко или же её раны были серьезнее, чем его. Но терпеть боль молча оказалось Накамуре не по силам, и она, извиваясь, словно в агонии, в кровь кусая губы и сжимая руку Изуру так, что побелели костяшки пальцев, орала не своим голосом, надеясь хоть так облегчить неприятные ощущения. Несколько раз она непроизвольно пыталась отпихнуть Заэля, чтобы он прекратил, но всякий раз положение спасал Изуру. И Йоко мыслями была слишком далеко от реальности, чтобы заметить, как Киру трясет от всей этой ситуации ничуть не слабее, чем её саму.

Наконец, сознание решило, что хватит с него подобного издевательства, и благополучно угасло на радость Йоко. Заэль не придал этому значения, все еще сосредоточенно занимаясь делом, Изуру все также держал её за руку.

Резкий порыв ветра обдал их троих, и Йоко сквозь ресницы заметила, как на поле боя появился еще кто-то в черном. Мутный взгляд зацепился на единственное яркое пятно на черном фоне.

Рыжий…

Но не успел мозг хоть как-то обработать эту информацию, как сознание наконец-то полностью оставило Накамуру, и она провалилась в забытье.