Том 3. Глава 22. Месть Йоко. Бессилие Ннойторы

На полигоне их было трое, не считая сражающихся. Учитывая, что обычно сюда приходили парами, такое скопление народу было из ряда вон выходящим событием. Но обитатели Лас Ночес никогда не придавали значения подобным пустякам, плюс к этому никто из них не чувствовал себя здесь и сейчас лишним. Одной – полагалось по статусу; второй требовалось доказательство того, что справедливость свершится, и жертва Нэлиэль и ее фракционов не была напрасной; а третий являлся в некотором роде пострадавшей стороной, не способной вернуться к работе по причине временного отсутствия рабочего места – исследовательский комплекс все еще отстраивался заново после визита Ннойторы.

Замерев на краю боевой арены, Йоко, Тия и Заэль наблюдали за разворачивающимся зрелищем. С виду все, как один, спокойные и равнодушные, но в глазах каждого из них нет-нет, да и промелькивали, сменяя друг друга, удовлетворение, издевательская усмешка и даже нотка кровожадности. И ни капли жалости. Только легкая толика презрения.

На арене же вовсю кипело «Оценивание умений новоприбывшего Улькиорры», как официально назвала сие действо Накамура. На деле же там развернулась настоящая бойня, и изначально самоуверенно настроенный Джируга сейчас огребал там по первое число. Ярко-желтые и изумрудно-зеленые всполохи Серо то и дело озаряли полигон, звон стали был настолько громким, что пульсирующей болью отдавался в висках, а арранкары мелькали то тут, то там. Оба выглядели изрядно потрепанными и уставшими, но не отступали. Флегматично-спокойный Улькиорра, за весь бой так и не сменивший выражение лица, и злющий, словно черт, и чуть ли ядом не плюющийся Ннойтора.

Изначально казалось, что бой был равным. По крайней мере, первые минут пять, пока противники не разогрелись и не взялись за дело всерьез. Привыкший во всем полагаться на прочность своего иерро Джируга сразу же рванул в бой, с невероятной скоростью махая своей секирой и вынуждая Улькиорру блокировать атаки. Когда же Шиффер перешел в контрнаступление, защищаться пришлось уже Ннойторе. По привычке не придав значения атакам противника, он очень быстро сообразил, что в данном конкретном случае пропускать удары – в корне неверная тактика. Приняв на себя атаку Улькиорры, иерро сожрало прорву реацу, а натиск сдержало кое-как.

То, что противник ему достался более чем достойный, Ннойтора понял не сразу. По крайней мере, до тех пор, пока Улькиорра внезапно не исчез из поля его зрения и не обрушил град атак практически неизвестно откуда, он считал чудовищную силу его главным преимуществом. Но ошибся. Неспособный обнаружить врага, двигающегося со скоростью, недоступной его глазам, Джируга проклинал все на свете, с трудом отбивая часть молниеносных ударов, наносимых с разных сторон. Сражения с противником, столь сильно превосходящим его по скорости, всегда давались ему плохо, что регулярно показывала Йоко, от одной только мысли о которой арранкара передергивало от неприязни. И ее отношение к нему, будто к неразумному ребенку, доводило Ннойтору больше всего.

Понимая, что ничего не сможет предпринять в такой ситуации, он сделал единственное, что пришло ему в голову: зарядил Серо и ударил по всей площади арены. Пусть в столь рассеянном состоянии оно и стало на порядок слабее, но это вынудит Улькиорру показаться. Как оказалось, Джируга не прогадал. Его противник действительно остановился, чтобы заблокировать и эту атаку, просто разрезая поток уплотненной реацу мечом. То, что в какой-то момент навстречу ему устремился пронзительно зеленый луч куда более плотного Серо, Ннойтора заметил буквально в последний момент и чудом ушел с линии атаки.

Равнодушное лицо Улькиорры, смотрящего на него, как на бесполезный мусор, бесило неописуемо. Еще больше добивало осознание, что Шиффер не то что не воспринимает его, как равного противника, но и вообще сражается спустя рукава, словно лениво отмахиваясь от приставучей мухи.

И желание доказать не то Улькиорре, не то себе, не то вообще неизвестно кому, что он хоть чего-то стоит, заставляло Ннойтору снова и снова бросаться в яростную атаку. И все для того, чтобы в результате встречать один и тот же безразличный взгляд зеленых глаз.





Ннойтора очень быстро понял, что произошедшее с Нэлиэль не принесло почти ни капли удовлетворения. Хотя план победить ее, используя блокираторы реацу, был чудо как хорош, все не задалось с самого начала. Памятуя, что в лаборатории Гранца можно найти все, что угодно, Джируга двинулся прямиком туда. Наморщив нос от ударившего в него запаха, царящего в коридоре, Ннойтора с горем пополам отыскал в этом лабиринте комнат Заэля.

Отказ ученого не то что выполнить, но даже рассмотреть его просьбу, подействовал на него сродни удара под дых. Ошарашенность, впрочем, быстро уступила место ледяной ярости. Да как этот ничтожный нумерос, будь он хоть трижды гениальный ученый, смеет игнорировать приказ Эспады?! Но тут же нашелся и ответ. Йоко. Эта сучка Йоко, которую он мечтал стереть в порошок, побывала и тут. Джируга помнил, что несколько раз видел ее, выходящей отсюда.

Но все же какой-никакой, а инстинкт самосохранения у Ннойторы был, и только лишь он удержал своего обладателя от немедленной расправы над нерадивым нумеросом. И если для того, чтобы досадить Йоко, он еще мог бы привести план в исполнение, то выводить из себя Айзена ему не хотелось. Слишком свежи еще были воспоминания о том, как тот еще на первом собрании Эспады прессанул арранкаров своим духовным давлением так, что те потом несколько долгих минут приходили в себя. А ученый частенько выполнял какие-то его распоряжения.

Ннойтора широко усмехнулся. Черт с ним, с этим ученым червем. Сперва Нэлиэль. И, пожалуй, чтобы достать Накамуру, она даже лучше подойдет. Будет знать, как смотреть свысока. Чертова самоуверенная дрянь...

Когда ночью он ворвался в лабораторию Гранца, чтобы силой забрать то, о чем просил по-хорошему днем, Джируга перебрал весь свой словарный запас, проклиная того, кто спроектировал это здание. Если уж при свете дня с трудом нашел дорогу, то во тьме ночи окончательно заблудился. В бессмысленных блужданиях по коридорам прошло четверть часа, прежде чем небольшой запас терпения Ннойторы подошел к концу. Не придумав ничего лучше, он начал прокладывать себе прямую дорогу сквозь стены. Наконец, коридоры остались позади, и он вышел в помещение, в котором, как ему казалось, они днем разговаривали. От разнообразия различных приспособлений и агрегатов просто разбегались глаза, плюс к этому Ннойтора не слишком хорошо понимал, что же именно ему нужно. Поэтому пришлось взять то, что приблизительно походило на расположенные на полигоне приборы.

Из лаборатории он вышел на удивление вовремя. Буквально через несколько секунд разрушенные несущие стены дали о себе знать, и здание сложилось, как карточный домик, заставив Джиругу лишь неопределенно хмыкнуть.

Нэлиэль уже давно отказывалась сражаться с ним, аргументируя это тем, что "у нее нет времени на подобные глупости, и вообще арранкарам не следует применять свою силу друг против друга, ибо они не животные". Когда же он сам кидался на нее с оружием, она просто уходила от него в сонидо, и догнать ее не представлялось возможным. Но план касательно того, как вывести Нэлиэль на эмоции, вырисовался сам собой. Девка слишком дорожит своими шестерками, но при этом беспечно оставляет их одних без присмотра.

Послав куда подальше Теслу, с какого-то перепугу начавшего отговаривать его от задуманного, Ннойтора не колебался ни секунды. И когда Пеше и Дондочакка показались из комнаты ненавистной арранкарки, он не оставил им ни тени шанса на спасение. Садистский восторг, охвативший Джиругу, когда он срывал маски с фракционов Нэлиэль, будоражил кровь, и Квинта с трудом удержался от того, чтобы вовсе не порубить поверженных противников на мелкие, но вполне узнаваемые кусочки. Ведь тогда Нэлиэль взбесится еще больше. Но что-то все же удержало его от воплощения этого плана в жизнь. Возможно, мысль, что полуживые и жалобно стонущие от чудовищных ран, они произведут больше эффекта на свою невозмутимую хозяйку.

Задуманное прошло, словно по нотам. Реакция Нэлиэль превзошла даже самые смелые ожидания Ннойторы – девушка рассвирепела и едва не разрубила его напополам первой же атакой, хотя до этого всегда сдерживала свою силу, чтобы ненароком не зашибить. Но гнев был плохим советчиком и мешал ясно мыслить, поэтому Ннойторе не составило большого труда заманить ее в заранее расставленную ловушку. Резкий удар, и вот его секира вонзается в голову Нэлиэль, разрубая ее маску. А смесь удивления и непонимания на ее лице, словно она так и не осознала, что же случилось, была самым восхитительным зрелищем!

Дотащив бесчувственную троицу до задней стены Лас Ночес, он выбросил их за пределы комплекса, надеясь, что в таком беспомощном состоянии они станут обедом для какого-нибудь Пустого.

Однако по мере приближения к дому, в котором они с Теслой обосновались, эйфория понемногу отступала, а на смену ей приходила какая-то пустота. Ничего не изменилось. Была Нэлиэль и нет Нэлиэль – какая чушь! И, главное, ради чего? Пытаться таким образом вывести на эмоции уже Йоко и избавиться и от нее? Ннойтора понятия не имел, откуда он это взял, но какая-то часть его прекрасно знала, что этот план заранее обречен на провал. Йоко не клюнет на такую провокацию. Для нее это наоборот будет лишним доказательством его ущербности и слабости. И Ннойтора, все это время страстно желавший доказать неизвестно что неизвестно кому, снова проиграл.

Настроение испортилось, и, добравшись до дома и зайдя в свою комнату, Джируга со всей силы хлопнул дверью. Но вспышка ярости не принесла ни капли облегчения и успокоения. А объявившийся по ту сторону двери Тесла, интересующийся, все ли с ним в порядке, вызывал лишь глухое раздражение.





К своему удивлению и даже опасению, Ннойтора понял, что начинает выдыхаться, тогда как Улькиорра, казалось, только-только вошел во вкус, чего и не скажешь по его лицу. Джируга видел, что все его атаки бесполезны, – Шиффер был слишком быстр, не давая ему шанса нанести хотя бы удар. Сам Ннойтора уже весь был в мелких порезах, которые хоть и не представляли большой опасности, но все равно отвлекали. А учитывая, что останавливаться на достигнутом его враг не собирался, награждая все новыми и новыми ранами, ситуация становилась угрожающей, и затягивать бой еще больше было никак нельзя.

– Молись, Санта Тереза!

Ресурексион, как обычно, исцелил тело от повреждений. Повышенный уровень силы, более крепкое иерро и уже целых четыре костяных руки, каждая из которых сжимает боевую косу. Атака, наносящая сразу четыре удара с разных сторон, – это могло стать главным преимуществом.

Но…

– Сплетись, Мурсиелаго.

Всего два слова, произнесенные безэмоциональным голосом, прозвучали, словно приговор. А волна реацу, вырвавшаяся из тела Улькиорры, едва не сшибла Джиругу с ног.

Буквально всем телом ощутив направленный на него взгляд, Ннойтора выискал среди зрителей Йоко. Девушка стояла чуть поодаль и улыбалась. Безжалостно, кровожадно улыбалась, неприкрыто наслаждаясь его беспомощностью.

"Так вот оно что! – осознание пришло к Ннойторе, словно гром среди ясного неба. – Сука! Вот что ты задумала!"





Когда Йоко вернулась в Лас Ночес, Ннойтора сперва не придал этому большого значения. Он уже знал, что Нэлиэль и ее шавки выжили и сейчас находятся под присмотром Халлибел, значит, Накамуре фактически нечего ему предъявить. Выживает сильнейший, и она, как бы ни пыталась это отрицать, всегда это отлично понимала.

Настроение за три дня успело мало-помалу, но выправиться в лучшую сторону, и Джиругой овладело даже какое-то предвкушение. Он ждал реакции Йоко, хотел смотреть ей в глаза, когда она начнет выговаривать ему, как плохо он поступил, признавая тем самым его силу.

Ннойтора не учел только одного: Накамура вернулась в весьма паршивом настроении, по сравнению с которым его собственная недавняя хандра и рядом не валялась. И попытка заговорить с ней привела к весьма неожиданным последствиям.

– Я смотрю, ты очень собой доволен, Ннойтора-кун, – заметила она, и ее интонация выдавала мысли лучше всяких слов.

– Нэлиэль получила лишь то, что заслужила. – Арранкар знал, что упоминание подруги вполне может задеть Накамуру за живое, потому и выбрал эту тему. – Не стоило ей недооценивать своего противника.

– Вот как, – девушка отреагировала на удивление спокойно, но Ннойтора предпочел не обратить на это внимания. – Недооценивать противника, говоришь? Ты, как я погляжу, сильным стал, Ннойтора-кун. Закис тут совсем, заскучал. – Внезапно она улыбнулась, широко и хищно. – Думается, я найду, чем тебя развлечь. Изначально я хотела попросить об этом Нэл, но так как ее нет, тебе придется проводить оценку силы нового кандидата. Посмотрим, умеешь ли ты сам правильно оценивать своего противника.





Правильно оценивать противника!

Открытие было ясным, как день. Эта дрянь знала! С самого начала она знала силу Улькиорры, и ей не требовались никакие проверки. Она и не думала прощать ему содеянного, изощренно отомстив так, что он сам загнал себя в ловушку. Зная, что он никогда не откажется от боя и с готовностью примет вызов, Йоко выставила против него настоящее чудовище. И сейчас ему как никогда стал понятен смысл ее улыбки, которой она одарила его тогда и с которой смотрела сейчас.

Как бы абсурдно это ни звучало, но она уже похоронила его. Зная, что его противником будет арранкар, созданный из Пустого уровня Вастер Лорда, она отправила его на верную смерть.

Мразь!

И никто не усомнится в ее решении. Остальная Эспада смотрит ей в рот, Айзен с самого начала отстранился от дел, а больше никому и дела нет.

В том, что Улькиорра доведет дело до конца, можно было не сомневаться. Ужасный в своем равнодушии, он не будет задаваться вопросом, зачем и почему это необходимо, не станет разбираться в мотивах, не будет мучиться угрызениями совести, а просто выполнит приказ в лучшем виде.

Сорвавшийся с пальца Шиффера луч Серо, черного, с ярко выраженным зеленым оттенком, на бешеной скорости устремился к Джируге, не давая ни тени шанса уклониться. Блокираторы реацу, установленные на полигоне, с трудом сдержали выплеск столь кошмарной по своей плотности духовной энергии, а последовавший за лучом взрыв был такой мощи, что заполонил собой весь полигон, поглотив и Ннойтору, и самого Улькиорру.

Ннойтора чувствовал, как чудовищное Серо до кости прожигает его кожу и мышцы, словно не замечая на своем пути препятствия в виде иерро. Ощущения были такие, словно все тело превратилось в один огромный ожог. Уровень реацу упал почти что до критической отметки, и силы стремительно покидали истерзанное ужасной атакой тело.

"Вот так, да?" – смотря на неторопливой походкой приближающегося Улькиорру, Ннойтора не мог поделать ничего, сил не было даже на незначительное движение. – "Умереть в бою… Это лучшее, что могло случиться. Да. Проиграть по-настоящему сильному противнику – нормально. Ведь я всегда хотел именно этого. Да… Пусть так и будет. Все равно здесь нет никого, кто…"

– Ннойтора-сама! – знакомый отчаянный голос оборвал Джиругу на половине мысли.

Тесла. Идиот. Единственный, кто всегда, вне зависимости от ситуации, был на его стороне. Несмотря на все оскорбления и тумаки, на которые Ннойтора никогда не скупился, несмотря ни на что, Тесла всегда был рядом, стойко терпя всё.

Но Джируга не смог повернуть голову, чтобы увидеть светловолосого арранкара, со всех ног мчащегося через весь полигон к своему господину. В поле его зрения был только равнодушный лик Улькиорры и направленный на него указательный палец, на конце которого уже стремительно формировался черно-зеленый шар Серо.

Полыхнуло так, что стенки барьера все же не выдержали подобного напора и пошли трещинами. Потянуло гарью от дымящихся блокираторов реацу, безнадежно испорченных перегрузкой. А последующий взрыв Серо достиг такой высоты, что достал до купола замка, изображавшего небесный свод, и пробил там солидную дыру.

Йоко, стоящая между Тией и Заэлем, безучастно наблюдала за происходящим. Издевательская улыбка сошла с ее лица, пришло осознание того, что только что случилось, и от этого становилось как-то не по себе. И она смотрела, как поднимается с земли упавший и явно раненый взрывной волной Тесла, как, превозмогая себя, бежит к Ннойторе, крича что-то; как деактивирует ресурексион и убирает меч в ножны Улькиорра; как обломки купола падают вниз, поднимая шквал пыли и невероятный грохот.

– Тия.

Голос прозвучал как-то хрипло и неестественно, и Халлибел повернулась к Накамуре, смотря на нее странным взглядом, скорее ободряющим, чем укоризненным.

– Это ведь я, да? Я убила Ннойтору?