Том 3. Глава 36. Переполох в Лас Ночес

Держась детскими ручонками за черное косодэ Ичиго, Нэл чувствовала себя этаким попугаем на плече пиратского капитана. Бесконечное блуждание по коридорам замка уже начинало её утомлять, но с советами к шинигами она не лезла. Если бы она показала, как легко здесь ориентируется, это выглядело бы, как минимум, странно, учитывая, что по легенде они с Пеше и Дондочаккой — отбросы, изгнанные из Лас Ночес за ненадобностью.

Едва они вошли в замок, как были вынуждены разделиться, оказавшись в зале, из которого вели целых пять выходов. Педантично следуя указаниям Йоко, Одершванк не повела пришедших сразу же в главный корпус, решив начать с Трес Сифрас, так сказать, для разминки. Именно здесь жили Дордони Алессандро дель Сокаччио, Чируччи Сандервиччи и Гантенбейн Москеда, исключенные из состава Эспады.

Указание Йоко было четким и ясным: Ичиго Куросаки и его товарищи должны выжить, чего бы это не стоило. Нэлиэль не слишком понимала, с чем это связано. Если с Абараем Ренджи и Кучики Рукией Накамура была связана дружескими узами, то каким боком сюда затесался Куросаки, Исида и Ясутора, было неясно. Впрочем, у арранкарки было предположение, что здесь не обошлось без вмешательства Айзена-сама, планы которого — настоящие планы, не озвученные на собраниях, — были тайной за семью печатями. Как бы то ни было, компания спасителей Иноуэ Орихиме разделалась, и Нэлиэль со спокойной душой бросилась вслед за «Ицуго», как она в силу возможностей детского тела окрестила Куросаки. Дондочакка решил составить компанию Абараю Ренджи, потому что его понесло не куда-то, а в сторону испытательных полигонов Заэля. Пеше же устремился за квинси, посчитав его слабейшим из всей их честной компании.

Встреча с Дордони почти ничем не запомнилась Нэл. Её саму бывший Эспада не узнал, а посему не брал в расчет, а вот Куросаки явно недооценил. Бесконечно требуя от того сражаться в максимально полную силу, в результате арранкар пал от одной-единственной атаки, нанесенной с использованием Банкая и маски Пустого одновременно. А когда одолев Дордони, они двинулись дальше, Одершванк почувствовала позади знакомую реацу, которую не слишком-то жаловала. Отряд Экзакиасов, этакая карательная группа Лас Ночес, наказывающая провинившихся, на самом деле являющаяся одним-единственным арранкаром Рудборном Челуте, способным создавать множество собственных копий. Нэл не слишком любила этого «чистильщика», не знакомого с понятиями чести и жалости. Несмотря на то, что обычно у него было не слишком много работы, им довелось пару раз пересечься, и арранкарка при всем желании не могла сказать, что встреча вышла приятной. Нет, опасности для нее лично он не представлял, об этом и речи не шло, но девушке претила сама его работа — безжалостно добивать тех, кто не может оказать сопротивление. Сама Нэл редко кого-то убивала, имея весьма миролюбивый характер. И то, что побежденного ею противника приходил добивать кто-то другой, словно перечеркивало её победу. Коротко обернувшись назад, она с сожалением вздохнула, чувствуя, как угасает источник реацу Дордони.

Но сейчас было не до сожалений. Впереди замаячила духовная сила Улькиорры, что было куда более серьезной проблемой. Конечно, приказ относительно оставления в живых интервентов касался и его, но мало ли что могло произойти в её отсутствие. Обстоятельства могли измениться, и не факт, что в лучшую сторону. Поэтому расслабляться было рано.






— В чем дело, Йоко-кун? — нарочито заботливо осведомился Гин, одаривая её откровенно ехидным взглядом. – На тебе прямо-таки лица нет. Неужели так переживаешь?

Накамура только неопределенно пожала плечами. Переживает? Нет, переживать она прекратила уже давно. То, что сейчас с ней творилось, было много хуже. Беспокойство за всех и сразу превратилось в постоянный мандраж, и справиться с ним не могло никакое самовнушение. Как бы она ни говорила себе, что Эспада — не маленькие дети и могут за себя постоять, а Ренджи и Рукия способны правильно оценить противника и достаточно благоразумны, чтобы вовремя отступить, это не помогало. Совсем.

Даже чай опротивел настолько, что его вкус стал казаться Йоко похожим не то на удобрение, не то на машинное масло, и она с отвращением отставила стакан. Гин наблюдал за ней молча, но с вполне деятельным интересом. И, казалось, его происходящее не касается вообще никаким боком. Словно это не ему всего через несколько часов предстоит отправиться на страшный бой, где не будет место сантиментам и милосердию.

В последний раз… Стоило только задуматься об этом чуть глубже, и стало по-настоящему страшно. Возможно, они сидят в этом злосчастном наблюдательном центре, пьют чай и непринужденно разговаривают в последний раз. Йоко не хотела знать и даже думать о том, что произойдет после битвы с Готэй 13 и каким будет её исход. Не хотела терять близких и друзей, даже Соскэ, который каким-то образом, но тоже стал ей по-своему дорог. Не хотела терять арранкаров, ставших её товарищами и даже друзьями. Не хотела терять никого. И тем больнее было осознавать, насколько наивны её мечты и желания. Чудес не бывает. А в военное время тем паче.

Наверное, впервые она отчетливо поняла, что не хочет перемен. Не хочет, чтобы что-то изменилось в привычном укладе жизни. Не хочет покидать Лас Ночес, не хочет уходить в Общество душ, не хочет, чтобы началась эта бессмысленная война. Не хочет ничего. Лишь бы все осталось как сейчас. Чтобы рядом был Гин, ехидный донельзя, но при этом готовый подставить ей плечо, пусть даже и сам себе в этом не признающийся, чтобы были Тия, Нэл, Улькиорра, Гриммджоу, Заэль, Старк и остальные. Чтобы там, в Сейрейтее, Готэй 13 жил своей жизнью, а не готовился к битве. Чтобы Изуру был в безопасности.

Гин так и не сказал ей, к какому решению он в результате пришел, и она не знала, чего стоит от него ожидать. Будет ли он сражаться с Айзеном или же вообще предпочтет остаться в стороне? А может — Йоко мысленно усмехнулась, — украдет Рангику и скроется с ней в неизвестном направлении? Хотелось бы в это верить…

Она так ничего и не ответила на его ехидный вопрос. Только на пороге помещения обернулась. Ичимару выглядел как обычно: змеиная улыбка, обманчивая расслабленность, ни намека на эмоцию.

— Увидимся в Каракуре.

В Каракуре. На поле боя… С трудом верилось, что через каких-то несколько часов все снова перевернется с ног на голову, как тогда в момент её ухода в Уэко Мундо. Несколько часов, а кажется, что впереди пропасть времени… Но расчет Соскэ точен, и все наверняка пройдет по его плану. Скоро на помощь Ичиго Куросаки придет подкрепление из Готэй 13, и сразу после этого Айзен в сопровождении Гина, Тоусена, Старка, Баррагана-сама и Тии отбудут в мир живых. А ей предстоит расхлебывать кашу, оставшуюся в Лас Ночес. Меньше всего ей хотелось бы разбираться с кем-то из капитанов, явившихся на подмогу.

«Заэль, ты только не наделай глупостей…»






Ренджи проклял все на свете. Мало того, что коридор, доставшийся ему, был, казалось, бесконечным, так за ним еще и увязался Дондочакка. И ладно бы увязался, так нет, он орал, как ненормальный, о том, что Нэл потерялась, что её надо найти, что с ней может что-то случиться, и все в том же духе. Настроение это, ясное дело, не прибавляло, а избавиться от приставучего арранкара тоже было невозможно. Не силу же против него применять. Абарай обреченно вздохнул, удивляясь, как на эти вопли не сбежался весь Лас Ночес. Коридор тоже не радовал. Темный, однообразный и такой длинный, что ни о каком свете в конце не шло и речи. И хуже всего бы то, что в нем не наблюдалось никаких ответвлений или дверей. Только один сплошной путь вперед.

Парень потерял счет времени, сколько он уже находился в этом странном месте. Порой даже возникали мысли повернуть назад и выбрать другой путь, но он давил их в зародыше. Терять еще столько же времени на обратную дорогу он никак не мог. К тому же, кто знает, может, Орихиме именно здесь, ведь её реацу одинаково ощущалась из всех направлений. Спустя еще несколько минут бега, сопровождаемого стенаниями Дондочакки, коридор, наконец, смилостивился над Абараем и одарил его разнообразием: лестницей, круто ведущей куда-то наверх. Это обнадеживало — может, эта бесконечная гонка наконец-то закончится…

Реальность, разумеется, превзошла все ожидания. Когда он поднялся по лестнице, свет обрушился на него подобно лавине, ослепив и совершенно дезориентировав. Ренджи и не подозревал, насколько за это время его глаза привыкли к темноте. А когда зрение более-менее восстановилось, парень скривился от открывшейся его взгляду нелицеприятной картины. Оказалось, чертов коридор привел его в какую-то лабораторию, относительно небольшое помещение, заполненное столами с какими-то приборами, пищавшими на все лады, склянками, заполненными неизвестными жидкостями. Но не это приковывало взгляд, а центр помещения, где под ослепительно яркой лампой стоял большой стол, на котором лежал вскрытый арранкар. По крайней мере, на его принадлежность к этой расе красноречиво намекали остатки маски в виде этакого налобника. Тонкие усики, бородка, загорелая кожа. Будь они в мире живых, Абарай бы предположил, что у арранкара определенно испанские корни.

Но сейчас его внимание было сосредоточенно на другом арранкаре, который, не обращая ни малейшего внимания на Ренджи, деловито копался в грудной клетке своего товарища. Защитный экран на лице, фартук, перчатки, хирургические инструменты, все наводило на мысли, что перед ним какой-то безумный доктор или же кровавый маньяк, что, собственно, то же самое. И какого черта он вообще делает?

Но шок и замешательство быстро прошли, и Абараю не составило труда идентифицировать странного арранкара. Розовые волосы, маска в виде очков, занпакто с бесформенной гардой на поясе. Заэль Апорро Гранц. Местный капитан Куроцучи. Ситуация потихоньку переставала нравиться Ренджи. Связываться с ученым не хотелось, но, с другой стороны, он мог располагать необходимой информацией.

— Эй, ты! — окликнул его парень, на всякий случай готовясь к защите.

— Не мешайся, — отмахнулся от него арранкар, не прекращая своей неприглядной деятельности. — Не видишь, я занят?

От зрелища, как он вытащил наружу сердце, легкие и желудок, переложил на какой-то поднос, а после принялся детально исследовать каждый орган, Абарая аж передернуло от отвращения. Желание оставаться здесь хоть минуту пропало начисто, но все же просто так взять и уйти он не мог. Тем временем Заэль, отложивший органы, вытащил из-под стола какой-то жужжащий прибор и не менее деловито вернулся к разделанному телу, и Ренджи не хотелось знать, что он там делает, потому что брызги крови полетели во все стороны, заляпывая все вокруг.

— Эй, я вообще-то… — начал было Абарай, но безумный ученый прервал его.

— Я знаю, кто ты, — сказал тот. — Ты Абарай Ренджи, шинигами, явившийся за Иноуэ Орихиме. Мы знали, что вы придете. И не смею задерживать, — он кивнул куда-то назад, и Ренджи увидел там еще один темный проход.

И только он хотел кивнуть и отправиться туда, как внезапно паранойя забила тревогу. А с какого, спрашивается, перепугу этот арранкар вдруг так легко его отпускает? Тем более зная, зачем они сюда пришли. И вновь не успел он и слова сказать, как Заэль опередил его.

— Не будь идиотом, шинигами, — сказал он, на несколько секунд отрываясь от своего увлекательного занятия. — Товарищи Йоко не интересуют меня. Так что иди и ищи свою девку.

И опять его слова вызвали бурю недоумения. Товарищи Йоко? У арранкаров есть чувство товарищества? И он не собирается вступать с ним в бой, зная, что Абарай — друг Йоко? Попахивало бредом… Конечно, Йоко в свой визит в Общество душ упоминала, что у нее неплохие отношения с арранкарами, но чтобы настолько…

Арранкары словно сговорились шокировать Ренджи все больше и больше, потому что в следующий миг в помещении появился аж целый отряд абсолютно одинаковых арранкаров, притащивших еще одно тело, как мог разглядеть Абарай, на этот раз женское.

— Кладите туда, — распорядился Заэль, указав на еще один стол неподалеку, и пришедшие, избавившись от груза, исчезли так же внезапно, как и появились.

— Эй, шинигами, — окликнул его Гранц. — Раз уж ты никуда не торопишься, может, подсобишь немного? — от предложения у Абарая банально отпала челюсть. Да и возможные ловушки или препятствия в указанном им проходе показались не таким уж страшным испытанием, чем ученый, с головы до ног заляпанный кровью и потрохами. — Хотя нет, варвар вроде тебя непременно все испортит. Иди уже и не отсвечивай. У меня куча де…

Договорить ему не дала пронзительно-голубая духовная стрела, прилетевшая откуда-то сзади и попавшая как раз в то место, где находится сакэцу.

— О, нападать со спины, да? — осведомился Гранц уже иным тоном. — Полагаю, у квинси нет такого понятия, как честь, — он повернулся в сторону Исиды, стоящего в дверном проеме, коих в этой комнате было на редкость много. Стрела, торчащая у него из груди, не нанесла ему никакого вреда и просто распалась на духовные частицы. — Чего и следовало ожидать от кого-то вроде тебя.

— Не тебе, арранкару, говорить о чести, — заметил Урю, а в следующий миг схлопотал неслабый удар по голове от появившегося позади Пеше. — За что это?!

— Ты что творишь, Урю?! — возмутился арранкар, скрестив руки на груди. Парни с удивлением заметили, как всю его придурочность как рукой сняло. — Не смей трогать Заэля Апорро-сама!

— Это ты что творишь? — накинулся на него квинси. — Он ведь один из Эспады, значит, он наш враг! Вы ведь сами говорили, что Эспада выбросила вас троих из Лас Ночес, как мусор!

— Это ничего не значит, янсу! — завопил выскочивший из-за спины Абарая Дондочакка. — Заэль Апорро-сама спас нам жизнь, янсу!

Исиду, судя по всему, этот аргумент не убедил, и их перепалка с Пеше продолжилась. А закончилось все тем, что Пеше вытащил из своей набедренной повязки меч и атаковал квинси. Тот в долгу не остался и выпустил в обидчика с десяток стрел. Сам Абарай в последний момент успел уклониться от атаки Дондочакки. Видимо, тот пришел к выводу, что раз они с Исидой товарищи, значит сейчас он автоматически стал его врагом. Так что, вытащив прямо изо рта огромную дубину, арранкар бросился в атаку под протестующие возгласы Абарая.

Заэль окинул взглядом сражающихся противников и помассировал переносицу, благодаря неизвестно кого, что и тем, и этим хватило ума уйти в другие помещения и не мешать ему работать. С другой стороны, фракционы Нэлиэль всегда отличались сообразительностью. Того, что они придут ему на выручку, изначально не было в плане, но нельзя было не признать, что в данной ситуации это было лучшим вариантом.

И как же все-таки хорошо, что он подготовился к приходу квинси заранее…

— Так-так, посмотрим, что у нас здесь, — крутя в руке скальпель, Гранц невозмутимо подошел к столу, где своей очереди на изучение дожидалось тело Чируччи, доставленное Экзакиасами.






— Надо же, — хмыкнула Йоко, сидя рядом с Гриммджоу на крыше одной из дворовых построек и отслеживая духовный фон Лас Ночес. — Улькиорра начал действовать. И Ичиго-кун решил с ним сразиться? Отчаянный парень… С нашей последней встречи он так и не изменился. Лезть на противника, не понимая, что ты ему не ровня… Мальчишка…

— Это я должен его убить! — заявил Джагерджак, поднимаясь на ноги. — И не позволю Улькиорре и в этот раз отнять мою добычу!

— Да расслабься ты, — почти что промурлыкала Накамура, ухватив его за рукав и удержав на месте. — Все будет в порядке. Во-первых, с ним Нэл. А во-вторых, у нас есть Орихиме, способная вылечить что угодно. Невероятно, что Улькиорра оставил её одну, несмотря на приказ быть рядом. Что с ним творится?

— Кто знает, что творится в башке этого ублюдка, — буркнул арранкар, смотря туда, откуда чувствовалась духовная энергия Куросаки, Нэл и Улькиорры.

— Ты так беспокоишься, я прямо не узнаю тебя, Гриммджоу, — усмехнулась Йоко.

— Да хрена лысого я беспокоюсь! — рявкнул в ответ тот. — Просто он меня бесит!

В этот момент раздался просто оглушительный взрыв, а из стены здания, где находились арранкары и временный шинигами, вырвалась сперва волна черно-красной реацу, потом изумрудно-зеленый луч Серо. Уже после оттуда вылетело тело Куросаки Ичиго, прижимающего к себе маленькую Нэл, а следом за ним чередой молниеносных сонидо показался и Шиффер, поливая противника дождем из Бала, атаки, по типу похожей на Серо, только куда слабее и быстрее.

— Кажется, пора идти за Орихиме-тян, — констатировала Йоко, когда тело временного шинигами со всей дури влетело в стену постройки, на которой они сидели, и троица скрылась в глубине здания. Посмотрев на часы, Накамура кивнула. Время почти пришло, если, конечно, Соскэ не ошибся. — И уже потом ты можешь сражаться с Куросаки сколько душе угодно.

Оскалившийся Гриммджоу ушел в сонидо в сторону покоев Иноуэ, а Йоко, поднявшись и потянувшись, пошла к Улькиорре, который только что вышел из постройки, оставив там медленно угасающий источник реацу Ичиго. Но за Куросаки Йоко не переживала: пока с ним Нэл, он не пропадет, её слюна, когда она в детском теле, имеет неплохую целебную силу.

— Что Вы хотели, Йоко? — осведомился Шиффер, стоило ей приблизиться.

— Хотела спросить, в порядке ли ты, — саркастично улыбнувшись, ответила Накамура. — Мне казалось, тебе было приказано не убивать интервентов.

— А я и не убил, — заметил он. — Этот мусор все еще жив, и Нэлиэль сделает все, чтобы так и оставалось. Я всего лишь убрал досадную помеху, и больше она не доставит проблем.

Как и с Соскэ, с Улькиоррой было почти невозможно спорить. Он ничуть не хуже Айзена умел выдвигать простенькие, но весьма убедительные аргументы, из-за которых терялась даже закаленная в словесных баталиях с Гином Йоко.

— И все же, — прищурилась она, — что-то с тобой определенно не так. Похоже, общество Орихиме-тян сказалось на тебе весьма благотворно.

То, что возражать Шиффер не стал, могло означать только то, что Йоко в своих рассуждениях попала в яблочко. И идя рядом с ним по коридору замка, девушка с любопытством вглядывалась в его невыразительное лицо.

— Эта женщина… странная… Я не понимаю её.

— А хочешь понять? — улыбнулась Накамура.

Улькиорра выглядел загруженным и серьезным еще больше, чем обычно, заставляя Йоко умиленно улыбаться и думать о том, что знай она, что так все обернется, давно притащила бы эту девочку в Лас Ночес сама. А то задача «Расшевелить Улькиорру Шиффера» так и оставалась невыполненной, несмотря на все её усилия. А тут дело сдвинулось с мертвой точки, и как вовремя-то! За целых полтора часа до того, как всем станет не до налаживания отношений…

— Ладно, пойдем, — произнесла Йоко, сворачивая на очередном повороте. — Будет тебе понимание.