Том 3. Глава 6. Новые перспективы

Заэль, преисполненный чувства собственной значимости, нарочито медленно разгребал завал на своем столе. Йоко была совершенно уверена, что он прекрасно знает, где и что у него лежит, и просто нарочно тянет время, чтобы ее помучить. Неспешность в движениях и самодовольный, даже малость ехидный блеск в глазах выдавали его с головой.

– Ну, может, ты уже по памяти расскажешь, что там и как? – не выдержала Накамура, когда копания затянулись еще на две минуты, а Гранц, похоже, не собирался прекращать этот цирк.

– Терпение-терпение, Йоко-сан, – с улыбкой в голосе отозвался ученый, бросив кипу документов на стоящий рядом вертящийся стул. – Я уверен, что положил ее куда-то сюда. Еще минутку…

Йоко в ответ издала какой-то утробный глухой рык, и, видимо, это сработало лучше всяких слов, потому что искомая папка обнаружилась моментально. Торжественно открыв ее, Заэль напустил на себя такой важный вид, будто защищал, как минимум, докторскую диссертацию.

– Как я и говорил, реацу может многое рассказать о своем хозяине, – начал он. – Я в деталях изучил те образцы, что вы мне дали. Результаты превзошли все ожидания. Для начала позвольте рассказать, каким именно методы я применял в своих изысканиях. Для начала пробу реацу помещают в идентификатор с целью запомнить изначальные параметры. Потом…

Накамура заскучала уже на третьем предложении его путанных объяснений. И если сначала она еще хоть как-то пыталась вникнуть в суть его рассказа, худо-бедно догадываясь по контексту о значении тех или иных терминов, то потом, когда окончательно перестала понимать хоть что-нибудь, и вовсе бросила это занятие. Четкая, но торопливая речь Гранца оказалась отличной колыбельной, и Йоко сама не заметила, как под его голос погрузилась в дрему, подперев лицо ладонью. Заэль же, войдя в раж, не обратил на состояние девушки ни малейшего внимания, излагая содержимое папки с таким запалом, как будто выступал перед большой аудиторией.

– Таким образом, при должной практике вы сможете чувствовать реацу Хоугиоку, и при смешивании с вашей собственной она сможет увеличить ваши способности в десятки раз. – Словно почувствовав, что его пламенная речь близится к завершению, Йоко проснулась как раз, чтобы услышать итоговый вывод. – Я так до конца и не понял, что же именно представляет собой Хоугиоку. Но ясно одно: при несоблюдении осторожности она может легко выйти из-под контроля.

– Я все равно ничего не поняла, – горько усмехнулась Накамура.

– Я и не сомневался, – отозвался Заэль. – Но, как бы то ни было, свою часть нашей сделки я выполнил. И не моя вина, что вы не извлекли из этого пользы. Теперь ваш черед.

Йоко только мстительно про себя усмехнулась. Она с самого начала ожидала от него именно такой реакции и уже приготовила ответный план. Тягаться знаниями с ученым, конечно, было глупо и бесперспективно, но девушка здорово рассчитывала, что ее ход хотя бы на первое время поставит Заэля в полный тупик.

– Мой так мой, – не стала спорить Йоко, чем, кажется, удивила арранкара, явно ожидавшего от нее справедливых возражений. – Пойдем тогда на полигон, покажу тебе что-нибудь из простейших Кидо.

Сама по себе идея идти на злосчастный экранированный от внешнего мира полигон, созданный специально для тренировок арранкаров уровня Эспады, не внушала Накамуре оптимизма. Она уже успела порядком устать от этого места, на котором теперь проводила большую часть своего времени. После завершения строительства и завершающей проверки, показавшей, что теперь там можно делать все, что угодно, полигон стал практически ее вторым домом. Эспада насела на нее так капитально, что Йоко уже пару раз приходило в голову позорно попросить пощады. Промелькнула даже мысль, что это Ннойтора решил отомстить ей таким изощренным способом и начал науськивать остальных. Но эта версия сразу же отпала, как совершенно бредовая. Во-первых, вряд ли асоциальный Джируга стал бы делать что-то подобное, а, во-вторых, черта с два бы хоть кто-то в Эспаде стал плясать под его дудку. Нет, арранкары хотели приобщиться к силе Хоугиоку, это и так было ясно. Нэл как-то ей сказала, а Тия подтвердила, что когда Йоко рядом с ними, им намного легче чувствовать свою силу, и то, что обычно вызывало затруднения, рядом с ней получалось просто и без напряга. Так что когда девушка с ужасом поняла, что проводить тренировки пару раз в неделю не выйдет, потому что фракционы Эспады преследовали ее почти везде, то было решено тренироваться ежедневно. Йоко гоняла всех до пены у рта и к концу тренировки сама кое-как стояла на ногах. Времени на общение с Нэл практически не оставалось. Ее и Ннойтору и иногда Тию Айзен отправлял на бескрайние просторы Уэко Мундо на поиски сильных Пустых. В свободное время она либо сидела у себя в комнате, либо пряталась от своих подопечных под крылом у Гина, который, проявляя обычно не свойственное ему великодушие, не подпускал к ней никого, либо шла к Заэлю, просто потому, что заходить к нему в лабораторию вообще желающих было немного, а сам он был очень интересным собеседником.

– Ладно, давай, что ли, приступим, – тяжело вздохнув, сказала Накамура, когда они добрались до арены и включили систему подавления реацу. – Как ты знаешь, есть разные виды Кидо: Хадо – атакующие, Бакудо – связывающие, и отдельной категорией идут медицинские, способные восстанавливать реацу, лечить раны и делать еще массу полезных вещей. Начать лучше всего с атакующих. Для выполнения того или иного приема Кидо необходимо концентрировать духовную энергию особым образом. Вот так. Смотри внимательно.

Заэль смотрел на Йоко очень внимательно и с таким предвкушением, словно был маленьким ребенком, а она пообещала сводить его в кондитерскую. Прихватив из лаборатории специальные очки, позволяющие видеть потоки духовной силы в теле, Гранц наблюдал за ее действиями, даже не моргая.

– Хадо №1! Сё! – замерев напротив одной из мишеней, Йоко сконцентрировала реацу в районе ладони и высвободила одним резким колебанием. Сгусток невидимой реацу разнес мишень в щепки.

Гранц, сняв очки, выглядел очень довольным.

"Неужели разобрался, что к чему после одной-единственной демонстрации? Ну-ну… Сейчас посмотрим…"

– Теперь ты, – кивнула Накамура на другую мишень и так и не смогла сдержать ехидство. Заэль, бросив на нее короткий взгляд, заподозрил подвох, но задавать уточняющих вопросов не стал, вместо этого повторив действия девушки.

Но не тут-то было. Потоки реацу наотрез отказались двигаться упорядоченно, и чем больше Заэль пытался привести их в порядок, тем более хаотично двигались его духовные частицы. Реацу ни в какую не желала задерживаться в ладони хотя бы на секунду.

– Что, показать еще раз? – любезно осведомилась Йоко, когда после, наверное, двадцатой попытки ученый всерьез призадумался.

Еще одна демонстрация Хадо не привнесла ни малейшей ясности в его мыслительный процесс. И хотя он отчетливо видел, что происходило с духовной энергией девушки, более того, был убежден, что во всем этом не было ничего экстраординарного, раз она сама сказала, что это самое простейшее, повторить сей незамысловатый ритуал ему так и не удалось.

– Ну что, Заэль-кун, я свою часть сделки тоже выполнила, – улыбнулась Йоко. – Не моя вина, что ты ничего не смог понять. Обращайся, если разберешься. – И, широко улыбнувшись, пошла к выходу с полигона.

На самом деле девушке было совершенно ясно, в чем же причина неудач Гранца. Она даже удивилась, что он сам этого не понял. Все дело было в реацу. Духовная сила шинигами разительно отличалась от духовной силы Пустых, и Заэль этого не учел, пытаясь заставить свою реацу двигаться, как ее. Но рано или поздно он непременно поймет, что к чему, а пока. Пока у нее наконец-то есть свободное время, и она намерена потрать его на себя любимую.

Найти в Лас Ночес укромный уголок было делом нехитрым, и Йоко, зайдя в одну из пустых комнат и устроившись там прямо на полу, села по-турецки, положила на колени Камиюмэ и погрузилась в медитацию.

Ее внутренний мир, в котором обитала Камиюмэ, заметно преобразился с тех пор, как Накамура была тут в последний раз. Это было так давно, что казалось аж прошлой жизнью. Тогда Во время ее визита все небо здесь было затянуто тяжелыми свинцовыми тучами, а внизу под большим облаком шли непрерывные проливные дожди. Казалось бы, что после ухода в Уэко Мундо ее душа должна была горько плакать от тоски по оставленным в Сейрейтее друзьям, а внутренний мир и вовсе должен был превратиться в царство сырости с постоянной моросью. Но все вышло иначе. Здесь снова было тепло и светло, тучи рассеялись, дожди прекратились, и даже само облако, где жила Камиюмэ, здорово изменилось. Если раньше там были только плавающие звезды и полумесяц, на котором обычно лежала занпакто, то теперь там красовался домик. Он был чем-то похож на дом Киры, но был не таким большим, зато очень уютным. Тут же откуда-то появились даже несколько деревьев, хотя их стволы уходили далеко вниз. Но главным изменением были шикарные двухместные качели, висящие между двумя облаками прямо над бездонной пропастью. Камиюмэ сидела именно там, хотя раньше ее любимым местом был полумесяц.

– С глазу на глаз не виделись давно мы очень, Йоко, – произнесла занпакто с некоторым укором в голосе. – Нехорошо это, что посещать меня намного реже стала ты. Грустно мне от этого бывает.

– Прости, – виновато улыбнулась девушка. – Но сама же видела, какой кошмар творится. Я скоро от усталости помру. Лишний час сна вырвать не могу.

– Оправдываешься зачем ты? – удивилась Камиюмэ, сдвигаясь чуть в сторону и кивая Йоко на свободное место рядом с собой. Накамура, чуть помедлив, вняла ее немому предложению, с невероятным комфортом устроившись на, казалось бы, такой жесткой и неудобной доске. – Рада я, что пришла ты сюда сейчас. Понимаю тебя всегда я, насквозь тебя знаю.

– Не сомневаюсь, – подтвердила Йоко. Ей даже не нужно было объяснять, зачем она сюда пришла. Ведь Камиюмэ – это часть ее самой. Она уже знает причину.

– Поговорить со мной о способностях своих хочешь ты, – занпакто не спрашивала, просто констатировала факт и, кажется, была совершенно не против подобной темы разговора. – Правду Заэль говорил, что Хоугиоку сила сильнее тебя сделать способна. Но способности твои – это способности твои. Ничего нового она дать тебе не сможет, что силы моей касается, лишь катализатором послужит. Силой моей в полной мере овладеть и без помощи ее сможешь ты, захочешь если только.

– А что, например, ты можешь предложить? – поинтересовалась девушка. – Чтобы я хотя бы знала, в каком направлении мне работать.

– Не любишь сражаться ты, – напомнила Камиюмэ. – Поэтому силу врагов твоих могу повергнуть в сон я. Занпакто – лишь малая души часть. Лишь на то, чтобы подавить ее, сил пока моих хватает.

– Но ведь у арранкаров нет занпакто, – заметила Йоко. – Но ресурексион Ннойторы также был подавлен.

– Занпакто есть у них, неразумный он пока что, – сказала та. – Привыкли они слишком на себя полагаться. Пустота в душе у каждого из них есть. Не могут они гармонию установить внутри себя. Самая сложная это часть. Силу невероятную получат они, если полностью занпакто своими овладеют.

– Вот как… – заявление Камиюмэ прозвучало прямо-таки революционно. Раньше Йоко как-то и не думала смотреть на арранкаров с такой точки зрения, а тут, оказывается, такие тонкости и сложности. – Так, с этим понятно, – решительно произнесла она. – Но что насчет твоей силы?

– Души усыплять – сила главная моя, – произнесла занпакто. – Ограничиваться лишь сном душ занпакто не должна она. Научиться в сон повергать всех должна ты. Но не так просто это, как на первый взгляд кажется. Однако, научишься ты если этому, мало найдется желающих сражаться с тобой. Ведь хотела ты всегда именно этого.

– Хм…

Да, тут было, о чем подумать. Собственно, Йоко подозревала именно что-то подобное. Ведь Камиюмэ наверняка не просто так имела такое имя. Но вот что дальше? Как перенести ее способность с занпакто на владельца занпакто? Так же, касанием? Или ранением? Или еще как-то? И на ком ей, спрашивается, тренироваться? Заэля вряд ли обрадует такое предложение, хотя с чисто научной точки зрения он может и согласиться. Нэл? Тия? Не хотелось бы так с ними. А вдруг она что-нибудь намудрит от неумения? Да, проблема. Накамура криво усмехнулась от мысли, что тренироваться ей стоит на Айзене, вряд ли он откажется с ней подраться. Да вот только она сама ему ничего сделать не сможет, куда ей.

– На досуге подумать тебе об этом стоит, Йоко, – мягко произнесла Камиюмэ, а потом с легкой улыбкой посмотрела куда-то вдаль. – Шинсо давно не видела я. Организовать встречу нам можешь ты?

– Ну, давай попробуем, – улыбнулась в ответ Накамура и покинула свой внутренний мир.

План на вечер появился сам собой. Не так уж часто Камиюмэ чего-то от нее просит. Не выполнить ее просьбу сейчас было бы просто свинством, так что Йоко, долго не думая, двинулась к наблюдательному пункту, в котором обычно сидел Гин. То ли это Соскэ поручил ему наблюдать за замком, то ли ему самому нравилось быть в курсе всех происходящих в Лас Ночес событий, этого девушка не знала. Как бы то ни было, он еще ни разу не выставлял ее вон.

Этот раз не был исключением. По уже устоявшейся традиции, занпакто заняли свое место на столе, Йоко заварила ароматного чая, а Гин наблюдал за всем этим с отстраненным, но деятельным интересом. Иногда они могли просто молчать весь вечер, перебросившись от силы парой слов, а временами не замолкали ни на минуту, разговаривая обо всем на свете, споря до хрипоты.

Но сегодня у Ичимару было то редкое настроение, когда его тянуло на откровения, и у Йоко был реальный шанс услышать хотя бы осколок правды о нем самом. Правды, которая, несмотря на все ее попытки, так и оставалась для нее тайной за семью печатями. Что Гин, что Соскэ, они оба были для нее закрытыми книгами, непонятными, загадочными и в какой-то мере притягательными. Словно, находясь рядом с ними, она невольно приобщалась к их страшным тайнам.

– Что ты помнишь о своем прошлом, Йоко? – спросил Гин, опустив обычное "-кун". Его голос звучал спокойно и даже как-то отстраненно, без привычных ехидных ноток. И на лице не было его обычной широкой маски-улыбки.

– О том, как я жила в Руконгае? – уточнила она и, получив ответный кивок, пожала плечами. – Очень мало. Если задуматься, то почти ничего. Спроси меня, когда я попала туда, и я не найду, что ответить. Сколько себя помню, я всегда там была. А самое раннее воспоминание… – девушка глубоко задумалась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь более-менее яркое. – Я помню, я была на кладбище, там, в сорок четвертом районе. Я пришла туда в поисках еды, но вместо этого стала рвать цветы. Ликорисы. Почему-то они всегда мне нравились, как будто… не знаю… примиряли меня с моим одиночеством. В Руконгае ведь обычно живут семьями, но мне никогда никто не был нужен. Не знаю, почему. Наверное, это из-за Хоугиоку. Видимо, люди подсознательно чувствовали ее во мне и обходили меня стороной. Кроме Кодзу. Но он был ненавязчивым. Давал мне еду и иногда разговаривал со мной. Но не больше. – А потом перевела взгляд на Гина. – А что ты помнишь? Ты помнишь, как ты там появился?

– Слишком хорошо помню, – коротко ответил он. – Помню и мир живых, и Руконгай. Семьдесят пятый район – та еще дыра.

– Как ты выжил там? Один. Ребенком.

– Это было не сложно, – невесело хмыкнул Гин. – Проще, чем тебе кажется. Но и не легко. Главное было приноровиться, остальное лишь дело техники.

– А почему ты решил стать шинигами? – интуиция подсказывала Йоко, что это очень хороший вопрос, который прояснил бы очень и очень многое.

– А почему ты решила? – вопросом на вопрос ответил Ичимару. – То-то и оно.

– Капитан Айзен сказал, что такова моя судьба, и от меня в любом случае ничего не зависело, – заметила Накамура, а потом одарила своего собеседника долгим задумчивым взглядом. – Это он тебе предложил?

– Вроде того, Йоко, вроде того, – медленно ответил он, а потом совершенно внезапно вновь натянул на лицо свою извечную улыбку, что красноречивее всего говорило о том, что приступ откровений у него прошел, и на дальнейший разговор об этом можно и не рассчитывать. – Ты пей чай. Остынет ведь.

"И чего же ты не договариваешь, Гин?"