Том 2. Глава 43. Вторжение

– Что?! – Ренджи еле-еле сдержался, чтобы не выплюнуть чай прямо в лицо капитану Кучики, принесшему столь невероятные и неожиданные новости. Силясь проглотить то, что находилось во рту, парень даже покраснел от натуги, а потом воззрился на Бьякую пуще прежнего. – Что вы только что сказали? – отказываясь верить в услышанное, Абарай едва не лишился дара речи.

– Ты все прекрасно слышал и с первого раза, – с некоторой ноткой недовольства ответил капитан. – Преступница первой категории Кучики Рукия приговаривается к смерти. С сегодняшнего дня ее переведут в камеру смертников, а спустя двадцать пять дней приговор будет приведен в исполнение на Сокъоку.

Не один Ренджи не верил своим ушам. Даже Рукии изменило ее обычное хладнокровие, и она тоже смотрела на своего брата во все глаза, никак не ожидав ни подобного приговора, ни холодности и отрешенности в голосе Бьякуи – уже успела привыкнуть, что общаться они стали куда ближе и гораздо теплее, чем раньше. А тут опять равнодушие и такой взгляд, словно стул, на котором сидит девушка, пустой.

– Это окончательное решение Совета Сорока Шести, – словно желая добить их обоих, добавил Бьякуя. – Это наша последняя встреча, Рукия. В следующий раз мы увидимся на твоей казни. – И ушел, оставив лейтенанта и сестру в полном ступоре.

Переглянувшись, они оба снова перевели взгляд на закрытую дверь тюремного барака Шестого Отряда, где все эти дни содержали Рукию.

– И что это было? – наконец-то снова почувствовав себя способным говорить, произнес Ренджи. – Что произошло с капитаном? Не понимаю…

– Разве не очевидно? – в голосе Рукии внезапно прозвучала такая горечь, словно вся душевная боль Общества душ, мира живых, Уэко Мундо и всех других вселенных в одночасье навалилась на ее хрупкие плечи. – Я его разочаровала. После всего, что брат для меня сделал, я совершила такое. Этот проступок несмываемым пятном осядет на репутации всего клана Кучики. С чего бы брату проявлять снисхождение ко мне? Поэтому неудиви…

– Ты бы хоть послушала себя! – оборвал ее на полуслове Абарай. – Ты сама бесконечно повторяешь, как много сделал для тебя капитан, но почему-то совершенно уверена, что он так просто от тебя отречется, словно ничего этого и не было. Я убежден, что он будет делать все, что в его силах, чтобы Совет Сорока Шести изменил приговор. – А помолчав, емко добавил: – А если он этого не сделает, я сам вытащу тебя отсюда.

– Еще что придумаешь?! – рявкнула Рукия, жалея, что находится от него по другую сторону решетки и потому не может сопроводить возмущение еще и подзатыльником. – Со мной покончено! Я с самого начала была готова к любому наказанию, и к этому тоже, хоть и не считала его вероятным. Я не хочу умирать, но я к этому готова. Я всегда была к этому готова, поэтому не смей гробить еще и свою жизнь в бесплодной попытке спасти меня!

– Да заткнись ты, – чуть ли не лениво отмахнулся от нее Ренджи. – Как будто я буду спрашивать твое мнение по этому поводу.

– И что ты сделаешь? – скептически посмотрела на него Кучики, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя недовольство этой идеей. – Похитишь меня из камеры посреди ночи и сбежишь, а потом будешь прятать от Готэй 13? Хотела бы я на это посмотреть!

– Если другого выхода не останется, то похищу! – вспылил он, заставив Рукию ошарашенно застыть с открытым ртом. – Но черта с два я им сдамся без боя! Так что сиди и жди, пока я не вытащу тебя отсюда. – И тоже пошел к выходу, но замер в дверном проеме и, так и не обернувшись, тихо, но отчетливо произнес: – А я вытащу, даю слово.

Оставшись одна, Рукия обессилено упала на стул и запустила пальцы в волосы, превратив прическу в воронье гнездо.

– Дурак! – в сердцах выкрикнула она ему вслед, хоть и понимала, что Ренджи вряд ли ее услышит. Собственно, она с самого начала знала, что ей ни за что не удастся переубедить Абарая отступиться от задуманного – не тот у Ренджи характер, чтобы бросать начатое на полпути.

А когда запал возмущения и отчаянного бессилия постепенно сошел на нет, оставив в сердце лишь тоску, Кучики снова посмотрела на то место, где еще недавно стоял парень.

– Спасибо тебе, Ренджи…





– Да что это за бред?! – возмущалась Йоко, когда они с Изуру напару неслись на территорию Пятого Отряда.

После того, как посыльный сообщил им о казни Рукии, Гина как подменили. До этого довольно флегматичный и чуть ли не сонный – какое там! Он даже не вывалил на голову Йоко кучу положенных в таком случае шпилек! – после заявления курьера он неожиданно оживился, да только лейтенанты его и видели. Не понимая, по какому случаю и, главное, куда Ичимару так сорвался, Изуру и Йоко предпочли тоже бросить лейтенантские дела и отправиться к человеку, который, как была убеждена Накамура, знает все ответы относительно происходящего в Обществе душ. Йоко, конечно, предпочла бы и вовсе с ним не говорить, все еще помня, как плохо ей становилось от одной только его доброй и понимающей улыбки, но сейчас ситуация была из ряда вон. Было совершенно не понятно, с какого перепуга Совет Сорока Шести вдруг вынес настолько суровый приговор. Спору, конечно, не было: передача силы шинигами человеку – достаточно серьезное преступление, но все же… А как же то, что произошло подобное в первый раз, а до этого за Рукией вообще не числилось никаких прегрешений? А смягчающие обстоятельства вроде чрезвычайности ситуации? И с чего бы это шинигами, не находящегося в должности не то что капитана, но даже лейтенанта, вдруг казнят на Сокъоку?

Словом, противоречивых мыслей в голове была тонна, а в душах теплилась надежда, что капитан Айзен сможет удовлетворить их любопытство хотя бы частично. Относительно уверенности Йоко в знаниях своего капитана Кира вопросов не задавал – все еще помнил, как когда-то давно тот имел привычку ускальзывать у них из-под носа неизвестно куда. Как помнил и слова Кодзу, о том, что чужие тайны на то и чужие, чтобы не совать в них свой любопытный нос.

Но увы, их планам не суждено было сбыться. Они не добежали до территории Пятого Отряда каких-то пару кварталов, когда на весь Сейрейтей прогремел сигнал тревоги – событие настолько редкое и нетривиальное, что первые секунд десять Йоко и Изуру озадаченно оглядывались по сторонам, пытаясь выяснить источник звука. А глашатай уже вещал, достаточно громко, чтобы было слышно всем.

– Тревога! Тревога! Со стороны Западного сектора наблюдается сильное волнение пространства! Сектора с третьего по восьмой, готовность номер один! Повторяю! Вторжение со стороны Западного сектора!

– Ну что еще? – проворчал Кира.

Добираться отсюда до Западных Ворот, они же Врата Чистых Душ, было довольно долго обычным бегом, поэтому, синхронно пожав плечами, оба так же одновременно ушли в сюмпо. По пути к Вратам им довелось полюбоваться тем, какой переполох поднялся в городе после этого короткого объявления. Везде носились шинигами всех тринадцати отрядов, без конца переругиваясь, грозясь, что каждый из них первым прикончит нарушителей, уточняя направление. Оставалось только удивляться, как они еще не наткнулись на Зараки Кенпачи, который обычно в таких ситуациях первым являлся на место в поисках возможного достойного противника, несмотря на врожденный топографический кретинизм.

У Врат собралась уже приличная толпа, но выходить наружу никто не спешил. Вместо этого все настороженно вслушивались в то, что происходит за окружающей Сейрейтей высокой белой стеной.

– Похоже, вторженцам не повезло, и они появились по ту сторону, – заметил Хисаги, стоящий во главе своего Отряда. – В таком случае наша помощь может и не понадобиться. Ведь Врата Чистых Душ охраняет Дзидамбо.

Йоко отлично помнила исполинского стража ворот еще по самому своему первому визиту в Сейрейтей. Высоченный, с десяток метров ростом, шинигами, приставленный к Вратам триста лет назад и знаменитый тем, что за это время не пропустил внутрь ни одного нарушителя. Что ж, при таком раскладе таинственным вторженцам, кем бы они ни были, можно только посочувствовать.

Йоко ужасно захотелось забористо выругаться. Стоило нестись через весь город, чтобы просто констатировать этот и без того очевидный факт, а самой остаться не у дел. И хотя девушка терпеть не могла сражения, еще больше она не любила терять время попусту, вот как сейчас. Однако бросать все и возвращаться Накамура не спешила, как и все, слушая звуки битвы. Конечно, услышать можно было не все отчасти из-за высоты стены, отчасти из-за материала, из которого она была сделана, но понять, что к чему, все равно было можно.

Затаив дыхание, шинигами слушали, как возмущается по какому-то поводу Дзидамбо, как что-то невозмутимо отвечает его противник, как великан лупит его своими огромными топорами так, что землетрясение чувствовалось и в Сейрейтее. И вдруг все стихло.

– Ну надо же, какая тут толпа, – голос Гина на фоне воцарившейся тишины раздался, словно гром среди ясного неба, заставив почти всех присутствующих подскочить на месте, спешно развести взгляды в стороны и поскорее начать придумывать причину, чтобы исчезнуть отсюда. Репутация у капитана Третьего Отряда, к удивлению Йоко, была та еще, и большая часть Готэй 13 его либо боялась до жути, либо на дух не выносила. – Знал бы заранее, ни за что бы не пришел.

– Капитан Ичимару, что вы здесь делаете? – спросил Изуру, которого одновременно с этим так и подмывало спросить, куда же все-таки столь поспешно тогда умчался Гин.

– Да вот, мимо проходил, а тут тревога, – невозмутимо ответил этот невозможный человек, которого Накамуре иногда хотелось придушить. – Дай, думаю, гляну, что тут и как. Да вы идите-идите, – большей частью собравшихся эти слова были восприняты, как строжайший приказ, потому что уже через несколько секунд улица опустела.

Изуру и Йоко, так и не получившие ответов на свои вопросы, предпочли остаться, только забрались на крышу ближайшего здания, а то мало ли. Меньше всего им обоим хотелось попасть под горячую руку, а от Гина можно ожидать чего угодно. С него станется Банкай пустить в дело, и тогда пиши пропало.

Тем временем, по ту сторону огромных ворот происходило явно что-то невообразимое. Повисшая было тишина разорвалась сперва веселым смехом, потом громким звоном стали и грохотом, а потом опять все стихло, но лишь на несколько секунд, потому что сразу за паузой последовало это… Плач, нет, рев, настолько оглушительный, что чуть ли не тряслась стена.

– Это разгром! Полный разгром! – крик Дзидамбо явно был слышен даже у Восточных Ворот, и почему их с Изуру попросту не сдуло звуковой волной, Йоко понятия не имела. – Я проиграл тебе и как воин, и как мужчина!

На этом моменте Накамура и Кира ошарашенно переглянулись. Проиграл? Дзидамбо проиграл?! Да кто такие эти вторженцы, черт бы их побрал?! Вот так запросто взять и без напряга одолеть того, с кем за триста лет не мог справиться никто? Сильно… Йоко краем глаза покосилась на Гина, обычная хищная улыбка которого стала угрожающей и жестокой. И как же удачно он тут появился…

«Это опять вы что-то мутите, капитан Айзен?» – про себя спросила девушка, и участливая полуулыбка Соскэ привиделась ей настолько явно, словно капитан действительно на миг появился перед ней.

От этих мыслей ее отвлекли ворота, которые начали медленно подниматься вверх. Это что же получается? Дзидамбо проиграл и решил пропустить вторженцев внутрь? Судя по недовольному взгляду Изуру, ему эта идея тоже показалась бредовой и неуместной. И будто ожидая, что через открывшийся проем в Сейрейтей сейчас хлынет многотысячная армия, Кира невольно потянулся к мечу. И Йоко запоздало поняла, что полностью повторяет его движения.

Гин же, в противоположность им двоим, выглядел непринужденным и даже расслабленным. Думается, если бы у сихакусё были карманы, он бы непременно сунул в них руки. Но реацу при этом из него хлестала такая зловещая, что даже у Накамуры, к которой он стоял спиной, мурашки побежали. Что уж говорить о Дзидамбо, который, наконец, поднял тяжеленные ворота над головой на вытянутых руках и сейчас в ужасе замер, сверху вниз глядя на миниатюрную, по сравнению с ним самим, фигуру в белом хаори. И Йоко впервые в жизни видела, чтобы перепуганный насмерть и бледный от страха человек одномоментно покрывался испариной.

– В чем дело, Дзидамбо-сан? – раздался тонкий девичий голос. – Кто это такой?

– К-К-Капитан Третьего Отряда, – от нахлынувшего ужаса тот даже начал заикаться. – Ичимару Гин.

Самого же Гина это, кажется, откровенно забавляло, потому что, натянув на лицо еще более жуткую улыбку, от которой волосы на голове встают дыбом, он начал отчитывать огромного стража, словно преподаватель Академии нерадивого ученика.

– Ай-ай-ай, так не годится, – и для полноты картины даже пальцем погрозил. – Это против правил. Страж должен охранять Врата от врагов, а вовсе не открывать их.

Только многолетние тренировки позволили Йоко и Изуру, пусть мельком, но все же увидеть, как он молниеносным движением положил руку на рукоять занпакто, как Шинсо моментально удлинился на всю длину, полоснув гиганта по левой руке, и как, словно в замедленной съемке, конечность отделилась от тела и грохнулась на землю, подняв шквал пыли. Пришедшие же явно не поняли, что произошло. Ворота тут же начали падать вниз, рухнув на здоровое плечо и шею вмиг просевшего Дзидамбо.

– Ого, невероятно! – нарочито удивленно произнес Гин. – Ты способен держать их даже одной рукой? Хотя это и неудивительно, тебя ведь считали одним из сильнейших. – И, притворно вдохнув, добавил: – Но, увы, с сегодняшнего дня ты снимаешься с должности стража Западных ворот.

– Я ведь проиграл, – тяжело дыша, возразил Дзидамбо. – Проигравший страж открывает ворота. Ведь таковы правила.

– Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? – поинтересовался Ичимару, медленно приближаясь к замершей в проеме компании и прессуя их своей реацу. – Побежденный страж не открывает ворота по одной простой причине. Побежденный страж – это мертвый страж, и не иначе.

Однако не успел он что-либо сделать, как на него с невиданной яростью налетел какой-то рыжеволосый парень с огромным мечом практически в его рост. Переглянувшись, Изуру и Йоко поняли, что думают они одинаково. Уж слишком часто в последнее время им приходилось слышать это описание от Ренджи. Куросаки Ичиго? Но зачем он здесь?

– Ты что творишь, сволочь?! – разорвав дистанцию, рявкнул он, кажется, ничуть не задумываясь над тем, кто перед ним.

Ситуация осложнялась. В том, что Гину этот парень не противник, Накамура не сомневалась. Другое дело, что Ичимару явно не намерен отпускать его, да и всех остальных, живыми. И если она будет вот так просто наблюдать за тем, как бессмысленно погибнет тот, ради кого Рукия пожертвовала всем, включая и свою жизнь, их отношения с ней, с Ренджи и многими другими пойдут трещинами. Надо было срочно что-нибудь делать, пока не стало слишком поздно.

– Наш с Дзидамбо поединок уже закончен! – продолжал разглагольствовать Ичиго, яростно смотря на капитана. – Какого черта ты являешься сюда последним и суешь нос в чужие дела, лисья морда?!

«Самосохранения инстинкт напрочь отсутствует у парня этого», – внезапно подала голос Камиюмэ, и Йоко была с ней полностью солидарна.

– Ну, давай! – боевая стойка Ичиго оставляла желать лучшего, особенно учитывая, кто его противник. – Сейчас я тебе быстро наваляю! К уродам, которые нападают на безоружных, я не испытываю жалости!

Йоко скривилась, как от зубной боли, и кое-как сдержалась, чтобы не влезть в их разговор и не сказать этому рыжему парочку крепких словечек. И остановило ее даже не то, что Гин может быть недоволен ее вмешательством, а скорее убежденность, что все ее доводы не возымеют эффекта.

– Какой забавный мальчик, – чуть ли не промурлыкал себе под нос Ичимару. – И ты совсем меня не боишься?

– Бояться кого-то, вроде тебя? Уволь! – огрызнулся тот, но в этот момент его снова одернули. В нескольких шагах от него появился черный гладкошерстный говорящий кот, который, в отличие от Куросаки, кажется, отлично понимал, что дело пахнет керосином.

– Ичиго, перестань сейчас же! Сейчас не время связываться с ним!

– Так ты Ичиго Куросаки? – уточнил Гин, этим вопросом как-то резко сбив парня с боевого настроя.

– Ты меня знаешь?

– Так это действительно ты? – развернувшись, Гин пошел в противоположную от ворот сторону, так довольно улыбаясь при этом, словно кот, на халяву наевшийся хозяйской сметаны. – Что ж, теперь у меня еще больше причин не пускать тебя внутрь.

Изуру неотрывно следил за происходящим внизу, готовый в любой момент спрыгнуть и поставить зарвавшегося мальца на место. Йоко же пораженно замерла, услышав последние слова Ичимару. Откуда он знает про Куросаки Ичиго? Ведь с Абараем он не беседовал, с Рукией тоже, учитывая, что она его терпеть не может. Капитан Кучики тоже вряд ли разоткровенничался бы. Тогда откуда? Выходит, тут действительно что-то не так? Опять работа Айзена?

– Эй, ты куда намылился?! – крикнул Ичиго. – Хочешь бросить в меня свой вакизаши?

– Это не вакизаши, – поправил его Гин. – Это мой занпакто. Пронзи, Шинсо!

В любой другой ситуации Йоко бы, пожалуй, забеспокоилась за безопасность этого парня, но только не сейчас. И хотя высвобождение Шинсо обычно не сулило противникам Гина ничего хорошего, сейчас явно был другой случай. Собственно, Ичимару специально отошел подальше, чтобы ненароком его не зашибить, однако, это все равно не помешало ему вышвырнуть Ичиго за пределы Сейрейтея. Куросаки в последний момент успел принять удлиненное лезвие Шинсо на свой меч, но не устоял на ногах. Его тело швырнуло на Дзидамбо, и они оба, пролетев с десяток метров, рухнули на территории Руконгая. А Гин не поленился еще и подойти к опускающимся воротам и на прощание помахать всем ручкой.

– Капитан Ичимару, что все это значит? – не рассусоливая, сразу взяла быка за рога Накамура, у которой за время этого, с позволения сказать, боя накопилась просто масса вопросов.

– А разве не ясно? – отозвался Гин, направляясь прочь от ворот. Лейтенанты еле-еле за ним поспевали, хотя он, казалось, и не торопится особо. – Похоже, пришли спасители Рукии-чан.

Рукии? За этот короткий промежуток времени Изуру и Йоко приходилось многозначительно переглядываться так часто, что это уже начинало надоедать. Внезапные новости так и сыпались на их головы с самого утра, и, думается, это было еще только начало.

У перекрестка они разделились. Гин велел Йоко идти к себе в Отряд до дальнейших распоряжений, и девушка так и не успела задать ему какие-либо уточняющие вопросы, как они с Изуру оба исчезли, явно тоже направившись к себе. Впрочем, горевала Накамура по этому поводу недолго, стоило лишь вспомнить, что сейчас она сможет спросить обо всем напрямую капитана Айзена, хоть и жуть как не хочется. Но в последнее время капитан стал каким-то на удивление добрым и покладистым, словно Йоко вернулась во времена учебы в Академии, когда он казался ей несравненным авторитетом и, по совместительству, добрым дядюшкой.

В Отряде ее встретила Йоши, занимавшаяся тренировкой рядовых вместо Хинамори, которая отбыла в мир живых с каким-то важным заданием. Послав ей вопросительный взгляд, Маэми коротко спросила о том, что произошло у Западных Врат, и после рассказа Йоко только пожала плечами.

– Говоришь, пришли впятером? – уточнила она. – Непонятно, на что они надеются.

– Вот и мне непонятно, – заметила Накамура. – Впрочем, не факт, что они вообще смогут сюда войти. Учитывая, что капитан Ичимару вышвырнул их из Врат Чистых душ, вряд ли они снова сунутся через них. А до ближайших Северных или Южных десять дней ходьбы.

– Но что-то мне не кажется, что они отступятся от задуманного так просто, – задумчиво произнесла Йоши. – Возможно, в Сейрейтей можно попасть не только через ворота, но и какими-нибудь потайными ходами.

– Возможно… Ладно, я пойду узнаю, что думает обо всем этом капитан Айзен. Увидимся вечером.

Идя к кабинету капитана, Йоко чувствовала, как на нее опять накатывает приступ необузданных эмоций, а потому, когда Айзена в кабинете ожидаемо не оказалось, девушка выместила вспышку злобы на ни в чем не повинной двери. Та жалобно затрещала, но устояла, а успокоение принесла. Причем, спокойствие накрыло ее с головой так же внезапно, как и раздражительность, так что Накамура присела на диван возле журнального столика и решила дождаться капитана здесь. Однако прошло несколько часов, а Айзена все не было и не было. Хотя, пожалуй, этого следовало ожидать. Видимо, он так и не изменил своей привычке таинственно исчезать неизвестно куда, когда в Сейрейтее начиналось что-то из ряда вон.





– Накамура-кун, я, конечно, понимаю, что шинигами тоже требуется сон, но позволь поинтересоваться, почему ты делаешь это здесь?

Йоко промычала в ответ что-то нечленораздельное, потому что умудрилась уснуть настолько крепко, что поначалу смысл слов капитана до нее не дошел. Однако, стоило мало-мальски проснуться, как девушка вскочила на ноги прямо из положения «лежа».

– Просто у вас такой удобный диван, капитан, – сказала она первое, что пришло в голову.

А мысленно ругала себя последними словами, что допустила подобное. В конце концов, после того, что было однажды а задании, спать здесь действительно было не самой лучшей идеей. Но сделанного не воротишь.

– Где вы были? – требовательно спросила Йоко, когда Айзен оставил ее оправдание без комментариев. – Тут невесть что творится, а вы опять пропадаете неизвестно где!

– А это, кстати, мой вопрос, – играючи отбил атаку тот. – В городе паника, связанная с вторжением, у тебя работы непочатый край, а ты спишь у меня в кабинете. Причем, заметь, Накамура-кун, не пару часов, а пару десятков.

Девушка ненавидела его привычку ходить вокруг да около и сделала такое лицо, словно во рту у нее внезапно появилась неспелая хурма. И загадочная полуулыбка капитана, с которой он на нее смотрел, только усугубляла положение. Ужасно захотелось сделать что-нибудь из ряда вон, лишь бы он в кои-то веки показал реальные эмоции.

– Погодите! – оборвала себя на полумысли Йоко, когда осознала, что же именно сказал Айзен. – Что значит «пара десятков»?

– То и значит, – невозмутимо повторил он. – Ты проспала весь день и всю ночь и наверняка спала бы еще столько же, если бы для тебя не появилось задание.

– Что за задание? – недоверчиво уточнила она, потому что тон голоса капитана ей жуть как не понравился.

– Ничего особенного. Кучики Рукию сегодня переводят в Башню Раскаяния, и я хочу, чтобы именно ты конвоировала ее, как лейтенант Готэй 13.





К территории Шестого Отряда, где сейчас содержали Рукию, Йоко шла в каком-то смятении, которое нарастало с каждым шагом. В голове был непонятный гул, из-за чего неприятно покалывало виски, но она предпочитала не обращать на это внимание. Однако, как оказалось, это была лишь легкая разминка.

Стоило только переступить порог и оказаться в квартале Отряда, как Накамуру скрутило почти по-настоящему. Черная дыра у нее внутри, которая уже давно не давала о себе знать, снова взялась за старое, и Йоко почти физически ощущала, как глубоко в сердце что-то сжимается от ужаса. К горлу подступил неприятный ком, а колени предательски задрожали.

– Да что такое? – потрясла головой Йоко, отчаянно пытаясь совладать с барахлящим неизвестно отчего организмом.

Но стоило сделать еще несколько шагов по направлению к тюремному бараку, как дела стали совсем плохи. Приглушенный гул в голове внезапно словно разразился миллионом жалобных голосов, каждый из которых взахлеб рыдал, жаловался, рассказывая о своих горестях. Внутри что-то резко оборвалось, а потом пришла боль. Казалось, что хакусуй и сакэцу вот-вот сгорят, не справившись с тем объемом реацу, который неожиданно переполнил тело Накамуры. Духовная энергия то уплотнялась, то рассеивалась, так и не выходя за пределы телесной оболочки. Боль заполонила собой сознание, и немой крик Йоко утонул в массе тех голосов, что и так разрывали ее голову изнутри своим истошным воем. Картинка перед глазами внезапно потеряла четкие очертания, размазавшись непонятными кляксами, и последним, что увидела Накамура, была стремительно приближающаяся к ее лицу мощеная дорожка квартала.