Том 2. Глава 49. Почему я?!

Замерев перед дверью в кабинет Гина, Йоко помедлила пару секунд, в очередной раз взвешивая все «за» и «против» и окончательно убеждаясь, что теперь у нее точно нет пути назад. Разумеется, Ичимару уже был на месте – с него бы сталось вернуться сразу же после того, как она ушла. Или же у него тоже нашлись те, с кем надо было попрощаться? Рангику?

Йоко замерла, ошеломленная внезапной догадкой, у которой были все шансы оказаться истиной. Если так, то неудивительно, что ей не удалось отыскать Мацумото. Уж кто-кто, а Гин всегда знал толк в маскировке.

Впрочем, по лицу капитана, как и всегда, было совершенно невозможно понять, что же творится в его голове и какие мысли сейчас завладели его рассудком. Он все также сидел за своим столом и спешно заполнял какие-то документы. Что, напоследок решил привести дела Отряда в порядок? Что-то непохоже это на старого, доброго Гина, которого хлебом не корми – дай перекинуть работу на кого-нибудь другого. На Изуру, например.

– Вижу, ты все-таки решила идти по этому пути, Йоко-кун. – Девушка была готова поклясться, что на этот раз в его голосе прозвучала легкая нотка недовольства, не имеющая ни малейшего отношения к его обычному дурачеству.

– Вы ожидали иного, капитан Ичимару? – осведомилась она и, судя по всему, не ошиблась.

– Поверить не могу, что в результате ты решила бросить всё и всех и отправиться в неизвестность за тенью капитана Айзена, – усмехнулся Гин.

Так, пожалуй, она погорячилась, когда подумала, что он решил отказаться от своей привычной манеры вести разговор. Все тот же безжалостный и бестактный Гин, для которого никто не указ и не существует никаких авторитетов, который говорит то, что хочет, и не думая щадить чужие чувства. Как ни странно, но именно то, что Ичимару вел себя, как обычно, а не превращался в того жуткого незнакомца, который до чертиков перепугал ее ночью, позволило Йоко вновь почувствовать под ногами твердую почву.

– Мы так и будем сидеть здесь и лясы точить? – спросила Накамура, которую подобная перспектива не радовала совершенно. Этак она опять растеряет всю смелость и мужество, с таким трудом восстановленные после недавней истерики, и снова превратится в робкую и забитую плаксу, готовую забиться в угол в страхе перед неизвестностью.

Что самое удивительное, но это подействовало. Гин словно ожидал этого вопроса, потому что пулей выскочил из-за стола, как если бы на его стуле внезапно обнаружились раскаленные угли.

– Не будем, – коротко ответил он, даже не удостаивая Йоко взглядом и белым вихрем проносясь мимо нее к двери. – Хотелось бы, конечно, – усмехнулся он, как и тогда, замерев в дверном проеме. – Ты становишься такой смешной, когда выходишь из себя, Йоко-кун. Но, пожалуй, сейчас действительно не время. Идем.

И первым покинул кабинет.

Они шли по улице так, словно не происходило ничего из ряда вон выходящего. Словно не ему сейчас положено быть на собрании капитанов, посвященному предстоящей казни Кучики Рукии. Словно не она должна сидеть в камере в тюремном бараке Пятого Отряда и смиренно ожидать решения Совета Сорока Шести. Но они шли, не думая прятаться, словно заявляли таким образом, что плевать им на правила и законы. И Йоко здорово не хотелось знать, что случится с тем смельчаком, который попытается их остановить.

– А куда мы идем? – первой не выдержала тягостного молчания Йоко, когда они миновали с десяток кварталов, а она так и не поняла, куда же они, собственно, держат путь.

– О, это большой секрет, Йоко-кун, – Гин улыбнулся еще шире, и Йоко на миг вдруг показалось, что на самом деле это ее сегодня казнят на Сокъоку, а вовсе не Рукию, а Ичимару выпала честь сопровождать ее к месту столь знаменательного события. – Пожалуй, не буду портить сюрприз, а то будет неинтересно.

И ведь вроде бы слова как слова, но Накамура изумленно вскинула брови, уже в который раз чувствуя на своем затылке ненавистное ледяное дуновение смерти. Даже она с ее абсолютным неумением разбираться в людях в целом и в эмоциях Ичимару в частности поняла, как тяжело на этих словах дался Гину его обычный легкомысленный тон. Но спросить, что же стало причиной столь резкого перепада его настроения, она так и не решилась.

Удивлению Йоко не было предела, когда она поняла, наконец, куда же ее ведет Гин. А когда они замерли перед массивными дверями, ведущими в главный зал заседаний Совета сорока шести, впала чуть ли не в ступор. Это что же, Гин решил ее сдать?! Абсурдность ситуации просто ставила в тупик. Нет, правда. Стоило проходить через такие сложности, чтобы в результате просто передать ее в руки судей. Бред, да и только.

Собственно, последнюю мысль подтвердил и Гин, гостеприимно распахнув перед ней двери и кивком указав на открывшийся темный зев коридора.

– Что все это значит? – удержаться от вопросов, пока они неспешно шли по настолько темному коридору, что Йоко с трудом различала смутные очертания Ичимару, было совершенно невозможно.

– Терпение, Йоко-кун, терпение, – отозвался тот. – Еще несколько минут, и ты сама все поймешь. Ведь ты же сама говорила, что хочешь знать правду.

«Пожалуй, я погорячилась…» – мысленно проворчала она, настороженно вглядываясь вдаль, силясь увидеть свет в конце тоннеля.

Многочисленные двери, являющиеся по сути системой охраны этого места, распахивались перед ними, заставляя Йоко нервничать все больше. Как же так? Ведь это здание – одно из самых охраняемых во всем Обществе душ, и сюда невозможно попасть без особых сопровождающих, подчиняющихся исключительно Совету. Вроде тех, что тогда явились арестовать её. Тогда почему же сейчас на их пути не возникает никаких препятствий?

Коридор был просто невообразимо длинным, и Накамуре оставалось только недоумевать, как же должно выглядеть изнутри здание. Впрочем, не исключено, что тут имеют место какие-нибудь пространственные техники, обеспечивающие подобный эффект. Как бы то ни было, а заканчиваться он явно не собирался. А если учесть неторопливую походку Гина и вынужденную подстроиться по его скорость Йоко, девушке уже начало казаться, что они пробудут здесь до конца жизни.

Но в какой-то момент реальность все-таки смилостивилась над ее танцующим на тонкой грани безумия рассудком, и коридор оборвался настолько резко, что это вогнало Йоко в самый натуральный шок. Ведь так и не было никакого света в конце тоннеля. Складывалось впечатление, что таинственный коридор просто взял и исчез. Или же они оба переместились оттуда в зал заседаний. После непроглядной тьмы, в которой они провели так много времени, приглушенный свет, переходящий в полумрак, показался Накамуре невероятно ярким и больно резанул по глазам. Те незамедлительно заслезились, не давая девушке оценить окружающую обстановку, а ведь она ни разу в жизни не бывала в этом месте и, видит Король душ, не слишком-то этого хотела.

Гин, замеревший в шаге от нее, терпеливо ждал, пока Йоко потрет глаза и как следует проморгается, не спеша лезть к ней с ехидными комментариями.

Наконец, сей долгожданный момент настал. Глаза Йоко попривыкли к новому освещению, и она смогла разглядеть развернувшееся перед ее взглядом зрелище. А уже через секунду Накамура, сама от себя не ожидав, разразилась нецензурной бранью.

Кровь. Много крови. И сорок шесть трупов, валяющихся то тут, то там по всему залу. Воображение быстро нарисовало картину, как беззащитные старики носились по залу, пытаясь скрыться от пришедшего по их души убийцы. Система охраны, призванная защищать их от всех угроз, сработала тут против них же самих. Некуда было бежать. Невозможно было позвать на помощь. Некому было прийти на выручку.

Когда прошел первый ступор, Йоко, преодолев брезгливость, подошла к одному из расположенных правильным квадратом столов и провела пальцем по кровавому пятну. Сухое. Значит, их убили уже давно. Да и царящий в зале запах разлагающейся плоти, на который Йоко поначалу не обратила внимания, захваченная зрелищем, свидетельствовал в пользу этой версии. Но когда их убили? И что все это значит?

И, самое главное, как Совет оглашал свои решения по поводу казни Рукии, если все они были мертвы уже, как минимум, несколько дней?!

Йоко требовательно посмотрела на Ичимару, который так и не двинулся с места, наблюдая за ее реакцией. Кажется, недоумение и растерянность, что сейчас отражались на лице девушки, удовлетворили его полностью, потому что, выдержав красивую паузу, он произнес:

– Идем, Йоко-кун. – И двинулся к другой двери, незаметной с этого места.

То, как хорошо он тут ориентировался, красноречиво говорило о том, что он тут явно не первый раз и даже не десятый. Но как же так вышло? Как ему удалось просто проникнуть в самое охраняемое здание? Как никто этого не заметил? Почему охрана Совета ничего не заподозрила? И каким же образом капитан Айзен, будь он трижды неладен, сумел все это провернуть? И зачем?..

Поблуждав с пару минут по новому лабиринту коридоров, уже не таких темных, как первый, Йоко и Гин вышли к огромной подземной площади, плотно застроенной какими-то вычурными домами. Именно здесь жили члены Совета сорока шести.

– Ты когда-нибудь была здесь, Йоко-кун? – поинтересовался Гин через плечо.

– Издеваетесь? – отозвалась Накамура, а потом, в зародыше подавив все намеки на страх, взяла ехидный тон. – А вообще, зачем задавать вопросы, ответы на которые вы и так знаете, капитан Ичимару? Вы ведь с капитаном Айзеном в курсе всех мелочей моей жизни. Вам ли не знать, что не в моих привычках проникать на запретную территорию?

– Ну, помнится, в Академии правила для тебя были не писаны, – усмехнулся он.

– Сравнили…

Не успела Йоко задать еще какой-нибудь глупый вопрос, от которых Гин за это утро явно подустал, как Ичимару остановился. Девушка, не зная, что и думать, предпочла последовать его примеру.

– Ну что ж, Йоко-кун, – сказал он каким-то нарочито торжественным тоном. – Дальше ты пойдешь одна.

– Э? – только и выдавила из себя Накамура.

– Казнь состоится через два часа, – проговорил Гин. – Нехорошо получается. Думаю, мне стоит пойти и поддержать Рукию-чан в такой тяжелый для нее момент.

И исчез. Черт, уходить в сюмпо неизвестно куда прямо у нее из-под носа, кажется, начало входить у него в привычку в последнее время, и Йоко при всем желании не могла сказать, что эта привычка ей нравится. Ну вот что, спрашивается, она сейчас должна тут делать? Обыскивать все дома?

Но ответ на невысказанный вопрос сам пришел к ней. Причем, пришел в буквальном смысле. Вышел из-за угла ближайшего здания и, загадочно, но при этом как-то удивительно тепло улыбаясь, направился к ней. Йоко за последний день столько всего перенесла, что по внутренним ощущениям с момента смерти капитана Айзена прошел минимум месяц. И сейчас, когда он соблаговолил выйти к ней, девушка понятия не имела, что чувствует по этому поводу. Радость и удовлетворение, что не ошиблась в своих догадках? Возмущение и негодование, что он заварил всю эту кашу и вынудил её в этом участвовать? Страх перед неизвестностью? Нет, ничего из этого и из многого другого.

– Давно не виделись, Накамура-кун, – тихий и бархатный голос вырвал ее из замешательства.

Йоко не знала, какой он ждет от нее реакции: того, что она со слезами на глазах кинется ему на шею или же набросится с гневными тирадами бесконечных упреков. Но ничего подобного она делать не стала, хотя могла бы. Нет, вместо этого она натянула на лицо самое безразличное выражение, на которое только была способна ее мимика, и коротко ответила:

– Давно, капитан Айзен.

– Что, ты даже не будешь задавать мне никаких вопросов? – его улыбка стала чуть шире.

– А есть необходимость? – парировала Накамура. – Что-то мне подсказывает, что вас и без этого прямо-таки распирает от желания поделиться со мной своими планами.

– Я смотрю, Накамура-кун, не так уж ты и сердишься, как пытаешься мне показать, – спокойно заметил он. – Раз тебе удается выдавать столь длинные формулировки. Ну да не будем об этом. Ровно как и ты можешь не стараться делать вид, будто тебя ни капли не интересует происходящее. Разумеется, тебе интересно, зачем я делаю то, что делаю, и каким же местом с этим связана ты. Поверь, всё куда проще, чем ты думаешь. Подождем какое-то время, и ты сама все поймешь. Думаю, и получаса не пройдет, как все встанет на свои места.

– Капитан Айзен, – одновременно решительно и осторожно обратилась к нему Йоко. – Скажите, с какого момента это началось? С какого момента вы решили впутать меня в эту историю? Как только я стала лейтенантом?

– Ну что ты, – покачал головой Соскэ. А потом двинулся в сторону одного из строений и уселся прямо на широкие ступеньки перед дверью. Накамура, помедлив какое-то время, поступила точно так же. Всяко лучше, чем стоять столбом. В ногах правды нет. – Думаешь, я просто так решил сделать тебя своим лейтенантом, Накамура-кун?

– Теперь понимаю, что нет, – сухо произнесла Йоко. – На тот момент в Отряде было предостаточно людей, которые подходили для этой работы куда лучше, чем я. Значит, раньше? С Академии?

– Нет, Накамура-кун, раньше, намного раньше, – сказал, как пропел, капитан. – Еще до Академии. Еще до того, как твоя нога переступила порог Врат Чистых Душ.

Йоко потребовалось почти две минуты, чтобы до нее дошел смысл сказанных им слов. Какое-то время девушка растерянно моргала, отсутствующим взглядом смотря в пространство перед собой. А потом перевела пораженный взгляд на Айзена, потому что картина перед ее глазами наконец-то начала пополняться недостающими доселе, но жизненно-необходимыми деталями.

– Получается, тогда… в Руконгае… Когда вы с капитаном Ичимару пришли разобраться с каким-то там отступником, это задание не было вашей первоочередной целью? – медленно произнесла она, практически выдавливая из себя каждое слово и чувствуя, как все ее тело будто сковывают невидимые путы. Слишком много правды. Слишком мало понимания того, что с ней делать. – Тогда вы пришли в Руконгай… за мной?..

– Я всегда говорил, что ты сообразительная девочка, – девушка проигнорировала отеческую улыбку капитана, вновь уйдя в свои мысли, которые сейчас бесновались в ее мозгу, как взбешенные львицы. Казалось, что они вот-вот пробьют ее бедный череп изнутри.

– Но почему я? – наконец, из всех вопросов она выбрала наиболее важный и значимый для себя. – Почему из всех душ Руконгая вы выбрали именно меня? Господи, разве я представляю собой хоть что-то из ряда вон? Неужели я такая крутая? Сильная? Способная? Да я даже с лейтенантскими обязанностями справляюсь через одно место!

Капитан от этих ее слов неожиданно рассмеялся, причем, не так, как обычно, а искренне и от души. Черт, начиная с того вечера, когда они разговаривали в его кабинете за несколько часов до его так называемой смерти, Айзен начал казаться Йоко практически человеком… К чему бы это?

– Дело не в этом, Накамура-кун, – наконец, отсмеявшись, мягко заметил Соскэ. – Хотя слабой ты никогда не была, стоит отдать тебе должное. И если тебе не хватало сил, ты сполна компенсировала это своим боевым духом. Но дело в другом. Я выбрал тебя задолго до той нашей встречи в Руконгае.

– Но ведь мы не были знакомы, – покачала головой Йоко, вновь перестав что-либо понимать. – Мы впервые встретились тогда… Или не впервые? – на последней фразе голос прозвучал настолько жалобно, что Накамура в корне устыдилась этому.

– Ты была очень маленькой, – улыбнулся он. – И не помнишь этой встречи. Она была короткой, но c тех самых пор наши судьбы стали неразрывно связаны. Я знал, что рано или поздно мы встретимся снова. Ты станешь частью Готэй 13 и моим доверенным лейтенантом. Это было лишь вопросом времени.

Йоко отчаянно замотала головой, пытаясь угомонить бурлящие мысли. Ей все больше начинало казаться, что она медленно, капля по капле сходит с ума, а все происходящее – какая-то извращенная галлюцинация, свидетельствующая о ее крайне прискорбном психическом состоянии.

– Я никогда не оставлял тебя без присмотра, Накамура-кун, – Айзен явно не собирался давать ей время, чтобы прийти в себя и разложить все по полочкам. – И все шестьдесят лет, что ты жила в Руконгае до нашей встречи, за тобой приглядывали. Один человек.

– И этот человек?..

Девушку охватили двойственные чувства. С одной стороны ей хотелось сесть и банально разреветься от нахлынувших эмоций. А с другой, Йоко с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться, громко так, в голос, потому что все оказалось настолько просто!.. Как она сама не догадалась? Ведь правда все эти долгие годы была у нее перед глазами.

– Ты и так знаешь, зачем же спрашивать? – раздался другой голос, такой знакомый и родной.

А из-за того же угла, из-за которого появился капитан, вышел и его обладатель, и Йоко оставалось только криво и как-то истерично улыбнуться. На большее ее уже не хватило.

– Видишь ли, мой отец всегда мечтал о дочери, – тихо и доверительно, словно делясь страшным секретом, произнес Соскэ. – Поэтому с радостью взял на себя опеку над маленькой безродной сиротой. Честно говоря, я удивлен, что за все это время ты так и не поняла, кто же он такой.

Йоко не проронила ни звука. Вместо этого она сидела и снизу вверх смотрела на изрытое морщинами лицо человека, которого много, очень много лет, до того, как пошла на службу, считала своим единственным другом. И при этом даже не потрудилась узнать его фамилию. Ну дура…

– Ты уж прости за этот небольшой обман, Йоко, – спокойно, с нотками извинения в голосе, произнес пришедший. – Но все именно так. Ведь мое полное имя Айзен Кодзу.