Том 2. Глава 40. Дежавю

Урахара Киске широко зевнул и лениво потянулся. Он ещё несколько минут назад почувствовал приближающуюся к его магазину Кучики Рукию. Снаружи уже доносился её недовольный голос, сопровождаемый спокойными комментариями Тессая, язвительными насмешками Дзинты и робкими попытками успокоить друга Уруру. Оторвавшись от чаепития, Урахара сильнее надвинул на глаза свою полосатую панамку и, поднявшись, вразвалочку пошёл встречать гостью.

– Кучики-сан, вы всегда здесь желанная гостья, – поприветствовал он девушку, одетую в стандартную серую школьную форму и сверлящую его весьма пристальным взглядом.

Рукия от его бодрого и непринуждённого тона только скрипнула зубами. Она была бы рада вообще не возвращаться в это сомнительное заведение, по какому-то недоразумению названное магазином сладостей «У Урахары», но особого выбора не было.

Когда бывший капитан Двенадцатого Отряда встретил её возле дома Ичиго и предложил гигай, Кучики ужасно удивилась. Для одного вечера это было многовато. Сперва капитан Шиба, потом Ичиго, до боли похожий на Кайена, а затем ещё и шинигами-отступник, сбежавший из Общества душ лет этак сто назад. Название магазина, пожалуй, смутило девушку больше всего. Это что же за конспирация такая? Впрочем, уже через полчаса вопрос отпал.

Вместо них пришла ясность. Командование знало. Знало о том, что мятежный капитан осел в Каракуре. Знало, но не предпринимало по этому поводу никаких действий. Сам же Урахара вёл себя так, словно вообще никогда не был беглым преступником, а всю жизнь проработал коммерсантом. Даже гигай ей дал в долг, пока она не разживётся средствами. По ходу дела Рукия окончательно убедилась, что этот магазин – что-то вроде лавки товаров на все случаи жизни для шинигами, оказавшихся в затруднительном положении в мире живых. Здесь можно было найти всё необходимое, начиная от гигаев и заканчивая стирателями памяти. Правда, просил Урахара за свои товары нереально много, но, судя по его довольному лицу, бизнес вовсю процветал.

– Мне нужны закрепители души, – коротко изложила она свою просьбу, когда поток приветственных слов, встреченных девушкой сложенными на груди руками, иссяк.

– Позвольте напомнить, Кучики-сан, что чрезмерное использование закрепителей может обернуться негативными последствиями, связанными с невозможностью покинуть гигай, – мимоходом произнёс Урахара, уже вводя что-то на каком-то планшете, который до этого, видимо, прятал в рукаве своей хламиды.

– Да знаю я, – огрызнулась Кучики, но тут же сменила гнев на милость, вытянув руку перед собой и попытавшись сжать пальцы в кулак. Это элементарное движение далось ей с огромным трудом - тело весьма неохотно отзывалось. – В последнее время я теряю связь с гигаем, – сказала она.

– Ну, моё дело – предупредить, – пожал плечами мужчина.

– А что насчёт моего особого заказа? – спросила Рукия, когда невысокий красноволосый парнишка, немного похожий на Ренджи в детстве, притащил ей коробочку с капсулами. При взгляде на него сердце девушки невольно сжалось от чувства вины, но она призвала на помощь всю свою аристократическую выдержку, чтобы настоящие чувства не отразились у неё на лице.

– О, всё в лучшем виде! – отозвался Урахара, и Кучики крепко призадумалась, пропуская мимо ушей навязчивую рекламу товара. – Уруру, принеси то, что мы вчера получили, – распорядился он.

Невысокая хрупкая девочка, с виду невероятно измученная и уставшая, с чёрными волосами, убранными в два аккуратных хвостика, и двумя непослушными прядями, спадающими на лицо, поспешно умчалась куда-то в подсобные помещения.

Рукия посмотрела на часы. Почти полдень. Скоро у Ичиго будет большая перемена, а значит, она вполне успевает.

За то время, которое прошло с той ночи, когда она была вынуждена передать Ичиго свою силу шинигами, случилось много интересных и не очень событий. Урахара по каким-то своим каналам определил Рукию в школу, прямо в класс Куросаки, чтобы при случае она всегда была рядом. И случаи происходили с неизменной регулярностью, Пустые по-прежнему нападали по несколько раз на дню. И если сначала парень отнесся к идее выполнения обязанностей Рукии без особого энтузиазма, то после того, как в серьёзную передрягу попала его одноклассница Иноуэ Орихиме, он окончательно отбросил в сторону недовольство.

Вот только сила, восстановления которой так ждала Рукия, совсем не спешила к ней возвращаться. Прошла уже неделя, а улучшения так и не было. Ей уже полагалось вернуться в Общество душ, но в таком виде это невозможно. Плюс к этому, она не может вот так просто взять и бросить Ичиго на произвол судьбы…

Сейчас, когда опасность давно миновала и Рукия смогла трезво оценить то, что произошло той ночью, девушка была готова провалиться сквозь землю от стыда. Это надо же! В критической ситуации она позволила эмоциям взять верх, и вот к чему это привело. Ведь что ей, спрашивается, мешало взять и сковать того Пустого при помощи Бакудо и добить? Так нет же, подставилась! И мало того, что сама чуть было не погибла, так ещё и на Ичиго взвалила такую ношу. Ну дура! Хотя Куросаки, конечно, тоже повёл себя не слишком разумно, но он, в конце концов, человек, ему позволительно. В отличие от неё, шинигами, прожившей на свете больше сотни лет.

С досадой посмотрев на свою руку, к которой после принятия капсулы закрепителя вернулась подвижность, Кучики стиснула зубы и сжала кулак с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

«Прости, Ренджи, – подумала она, обратив свой взгляд к потолку, словно Абарай был там. – Кажется, я нарушила своё обещание…»

Рукия не сомневалась, что как только выяснится, что она не вернулась к положенному сроку, в бюро технологического развития её сразу же разыщут и отправят кого-нибудь для разбора сложившейся ситуации. И в последнюю очередь Кучики переживала за себя.

От мысленного самобичевания её отвлекла появившаяся в зале Уруру, протянувшая упаковку с гиконганом - особыми капсулами, насильно отделявшими душу от тела. Кучики сразу же озаботилась проблемой того, что без её помощи Ичиго не сможет превратиться в шинигами, и задала этот вопрос Урахаре. Но тот попросил ни о чём не переживать, дескать, он достанет всё необходимое в течение двух дней, но до того момента ей стоит быть рядом с Куросаки постоянно на случай внезапной атаки Пустого. Девушке для этого даже пришлось поселиться в его комнате, а именно в стенном шкафу для постельного белья. Места там было достаточно, так что Рукия разместилась с относительным комфортом, благо боязнью замкнутых пространств отродясь не страдала.

Школа в первый день просто оглушила её. Рукия уже успела привыкнуть к неторопливости жизни в клане Кучики, далеком от суетливости окружающего мира. Даже в Отряде всё было тихо, если не брать в расчёт Киёнэ и Сентаро, с бесконечной гиперактивностью которых можно было смириться. Здесь же всё было иначе. И такое количество новых лиц, смотрящих на неё с живым интересом и желающих познакомиться и подружиться, Кучики видела, пожалуй, только на собственной свадьбе. И то там всё было гораздо спокойнее.

Рукия старательно запоминала имена новых знакомых, чтобы никого ненароком не обидеть, с интересом слушала то, что говорили учителя, в очередной раз поражаясь тому, как не похож прогрессирующий мир живых на погрязшее в древних традициях Общество душ.





– И почему мне так не везёт, а?! – в сердцах всплеснула руками Кучики.

Происходящее уже даже на шутку не было похоже! С горем пополам объяснив Ичиго, что такое гиконган и как им пользоваться, они были вынуждены поспешно бежать к месту появления очередного Пустого. Обычная рядовая ситуация, какие в практике шинигами встречаются постоянно. Проглотить капсулу, оставив в теле искусственную душу, и идти выполнять задание.

Но в данном критическом случае всё опять пошло наперекосяк, и Рукия уже не знала, плакать ей или смеяться из-за того, что в этом безумном мире, кажется, никогда ничего не идёт по заранее спланированному сценарию. Когда они с Ичиго вернулись обратно в школу, окно их класса оказалось разбито вдребезги, а сам класс превратился в поле боя. Они и пикнуть не успели, как события понеслись своим чередом. Из окна с оживлённым воплем вылетело тело Ичиго. И не успел парень даже испугаться за его сохранность, как тело внезапно ожило, сделало в воздухе искусный переворот и с невероятной скоростью умчалось куда-то, ловко скача по крышам домов и по заборам.

Рукия схватилась за голову, про себя кляня Урахару последними словами. Что за дела?! Вместо обычного гиконгана ей подсунули модифицированную душу! Последнюю мысль Кучики произнесла вслух, поэтому Ичиго тут же потребовал пояснений. Уже на бегу девушке пришлось пересказывать очередную лекцию из числа тех, что им читали в Академии шинигами. О разработках исследовательского института по созданию искусственных душ бойцов, которых можно было вселять в тела умерших. Каждая из них обладала какими-то особыми способностями, будь то идеальный слух, способность более тонко чувствовать реацу или же, как в данном случае, усиление ног. Но со временем, как часто случалось, проект признали негуманным и даже аморальным и закрыли, просто уничтожив все созданные модифицированные души. Правда, с тех пор они нет-нет, да и попадаются иногда в самых неожиданных местах. Но Рукия и представить не могла, что однажды ей самой доведётся столкнуться с одной из них.

Как назло, пришло сообщение из Общества душ об очередном Пустом. Ругаясь на все лады, Ичиго и Рукия были вынуждены отвлечься от преследования сбежавшего духа и идти заниматься монстром. Благо, это было в той же стороне. Пустой перемещался, идя каким-то длинным кольцом и не останавливаясь ни на секунду. Пробежав несколько кварталов туда, потом несколько кварталов обратно, Рукия совершенно выдохлась. Проклятый гигай даже выносливость сводил к возможностям обычного человеческого тела. Так что, отправив Ичиго вперед, Кучики была вынуждена перейти на шаг, чтобы немного отдышаться.

Как ни странно, реацу Пустого вновь привела её к школе, на крыше которой сейчас и кипел бой. Реацу Ичиго и, что удивительно, той самой модифицированной души, которая украла его тело, тоже шла оттуда, и Рукия бросилась наверх по лестнице, уже забыв, что устала. Но когда она выбежала на крышу, схватка уже закончилась. Ичиго в некоторой растерянности смотрел на своё тело, присевшее у края и смотрящее на цепочку муравьев.

– Какая разница между жизнью человека и муравья? – на обычно недовольном лице парня сейчас не было ни капли нахмуренности, а было написано лишь искреннее непонимание и капелька возмущения. Он вскочил на ноги и, разведя руками, напирал на замершего рядом рыжеволосого шинигами. – Меня создали в лаборатории за день до официального приказа о закрытии проекта. Меня должны были уничтожить всего лишь спустя день после моего рождения. Чудом затерявшись среди остальных капсул, я всё время жил в страхе, что меня вот-вот уничтожат. Уничтожат, не моргнув и глазом, потому что я, по их мнению, не имею права на существование! – тут его пыл как-то моментально потух, и парень снова присел рядом с муравьями, как-то по-детски обняв руками колени. – Поэтому я не могу допустить чьей-то смерти. Пусть даже и обычных муравьев… И никого не могу убить. Никогда…

Возможно, он хотел сказать что-то ещё, но внезапно сквозь его лоб прошла трость, и маленькая зеленая капсула с тихим стуком упала на поверхность крыши, а в следующий миг уже оказалась в руке ужасно довольного Урахары. Кучики аж подскочила от неожиданности. Как и когда он успел здесь оказаться, что она даже его не заметила?! Да ещё не один, а в сопровождении верных помощников из магазина.

– Ну и ну, – улыбаясь и закрывая веером нижнюю часть лица, произнёс бывший капитан, подкидывая капсулу вверх. – Кто бы мог подумать, что всё завершится так тихо и спокойно. Задача выполнена! Идём домой! – скомандовал он своим помощникам.

– Ну вот, – надулся Дзинта. – А я-то рассчитывал в кои-то веки серьёзно подраться…

– Э! Стойте! Погодите! Что вы собираетесь с ним сделать? – спросил Ичиго, совершенно забыв, что он всё ещё шинигами, невидимый для обычных людей, и смотря на пришедших с ноткой настороженности.

Вид у тех, конечно, был тот ещё. Подозрительный тип в панамке, высоченный амбал, лицо которого украшали аккуратные усы и небольшие очки, облачённый в синий фартук, красноволосый невысокий парнишка, взваливший себе на плечо огромную дубину, и хрупкая девочка со странного вида многоствольной базукой. Такие даже не в столь странных обстоятельствах вряд ли бы вызвали доверие.

– А? – повернулся Урахара на окрик. – Уничтожим, разумеется. Что же ещё?

– Вы… – Куросаки поражённо замер. – Вы меня видите? Кто вы такой?

– Хм, как бы объяснить попонятнее… – тот с притворной озабоченностью почесал макушку.

Но так и не успел дать никаких пояснений, потому что появившаяся рядом Рукия быстрым движением поймала в очередной раз подброшенный вверх зелёный шарик. Вся эта ситуация ей совершенно не нравилась, плюс история, рассказанная модифицированной душой, не могла оставить её равнодушной.

– Ах ты алчный торгаш! – натянув на лицо самое зверское выражение, она яростно ткнула пальцем в Урахару. – Нагло конфискуешь уже оплаченную покупку?!

– Ну что вы, Кучики-сан, обижаете! – нимало не смутился тот. – Разумеется, магазин заменит товар на надлежащий. Произошла весьма досадная ошибка.

– Не стоит, – отмахнулась Кучики, уже улыбаясь. – Я довольна качеством товара. К тому же, вы явно не подчиняетесь законам, принятым в Обществе душ. Так что вы не обязаны ничего предпринимать. – После чего бросила многострадальную капсулу Ичиго, всё это время озадаченно смотревшего то на пришедших, то на неё.

– Ну, вы же понимаете, Кучики-сан, что в таком случае магазин снимает с себя всякую ответственность за возможные последствия? – напомнил ей Урахара. – В случае чего, мы будем всё отрицать, и ответственность за произошедшее целиком ляжет на вас.

Рукия уже подустала от его нескончаемых лекций и напоминаний о том, что она и так прекрасно знала, а посему только махнула рукой.

– Я знаю.

«Учитывая, что уже произошло, хуже мне точно не будет, – добавил внутренний голос. – После того, что я натворила, вряд ли кто-то обратит внимание на такую мелочь…»





– Эй, Ичиго! Вставай, Ичиго! Уже утро! – мягкая игрушка в виде оранжевого львёнка с коричневой гривой забралась на грудь Куросаки и принялась там прыгать, пытаясь разбудить хозяина комнаты.

Рукия уже давно привыкла к этим воплям и реагировала не так вспыльчиво, как Ичиго. Более того, её даже забавляло происходящее, помогая отрешиться от тягостных мыслей о провале задания и вообще обо всей сложившейся ситуации.

– Подъём! Подъём! – голосил львёнок. – Ты что, меня игнорируешь? Ичиго, если ты сейчас не встанешь, я залезу в твою школьную сумку и вылезу оттуда посреди урока. Представляешь, как обрадуются этому девочки? Все, как одна, будут говорить: «Смотрите, какая прелесть! Куросаки пришёл в школу с плюшевой игрушкой!»

В этот же момент его плюшевое тельце ударилось о дверцу шкафа. Стало быть, Куросаки наконец-то потерял терпение и отправил навязчивый будильник в затяжной полет.

– Кон, тебе вообще не приходило в голову, что стоит быть поспокойнее? – недовольно поинтересовался Ичиго. – Ещё не хватало, чтобы тебя кто-то заметил.

После той истории с модифицированной душой Ичиго и Рукия долго думали, что им сделать с ней. Изначальная идея засунуть её в тело животного была тут же отброшена. Ещё не хватало только, чтобы по городу бегала душа собаки, отделённая от тела. Про то, чтобы засунуть её в человека, и речи не шло. Наконец, не придумав ничего лучше, ребята без особой надежды на успех запихнули зелёный шарик в рот валяющейся на улице плюшевой игрушки. Результат превзошёл все ожидания. Игрушка оказалась способной двигаться и разговаривать и, немного посетовав, что более дурацкое тело придумать было сложно, принялась выносить друзьям мозг разговорами ни о чём.

Тогда Рукия как-то упустила этот момент, но после очень быстро поняла, что модифицированный дух оказался самым настоящим бабником и просто балдел от девчонок с большой грудью. Рукия по-прежнему не могла решить, плакать ей или смеяться, глядя на то, как плюшевый львёнок с сердечками в глазах смотрит в окно на проходящих мимо дома девушек. К Кучики у Кона, как было решено назвать это чудо в перьях, было особое отношение. Помня, что именно она отняла его у Урахары и фактически спасла от верной смерти, Кон во всеуслышание заявил, что отныне и навсегда будет защищать её даже ценой собственной жизни. Из уст мягкой игрушки это звучало в высшей степени нелепо и смешно.

– Больно! – возмутился Кон. – Разве я не просил тебя обращаться со мной нежно?!

– Ну чего вы с утра расшумелись? – резко открыв дверцу шкафа, Рукия спрыгнула на пол, и её замечание о том, что из-за двух олухов она не может нормально переодеться в школьную форму, прервал восхищённый вопль.

– ВАУ!!!

Оказалось, что это Кон, на которого она, не заметив, наступила, сейчас валялся, придавленный к полу её ногой, и беззастенчиво смотрел ей под юбку.

– Какой прекрасный вид!

Рукия отреагировала немедленно, едва не превратив несчастного в большую плюшевую лепёшку. Куросаки в это время сидел на кровати и хмуро смотрел на разыгравшийся спектакль.

– Ичиго! – пронёсся по дому крик Юзу, его младшей сестры.

Рукия была изрядно удивлена, когда узнала, что эта хрупкая девочка взвалила на себя все домашние заботы, успевая, помимо учёбы, ещё и готовить на всех, убираться, стирать и в меру своих сил заботиться о семье. Вот и сейчас, настойчиво постучав в дверь брата, она вошла внутрь. На ней уже был привычный кухонный фартук, а поварёшка в руках свидетельствовала о том, что девочка занималась готовкой завтрака. Ичиго буквально в последний момент успел схватить Рукию и Кона и закинуть их обоих в шкаф.

– Братик, ты чего делаешь? – спросила она, изумлённо смотря на парня, закрывавшего спиной дверь стенного шкафа. – Кодзима уже пришёл, а ты всё ещё не встал толком.

Быстро посмотрев на часы, Ичиго ужаснулся, поняв, что действительно опаздывает в школу. Юзу к тому времени уже удалилась, оставив брата одного. Рукия тоже вылезла из шкафа, несколько возмущённая тем, каким образом Ичиго её спрятал. Поправляя перекосившуюся юбку, она флегматично наблюдала, как Куросаки выглядывает в окно и извиняется за опоздание перед зашедшим за ним одноклассником. По уже отработанной схеме Ичиго предложил другу зайти и подождать в доме, а Рукия перекинула ноги через подоконник, намереваясь покинуть комнату через окно.

– Ладно, увидимся в школе, – обернулась она к Ичиго и замерла. Слишком уже неестественно бледным и серьёзным показалось ей его лицо. А ведь ещё секунду назад всё было, как обычно… – Ичиго? Что-то случилось? Что у тебя с лицом?

От звука её голоса он словно очнулся ото сна и, перестав смотреть на экран электронных часов, отрицательно покачал головой.

– Нет, ничего.

Его ответ совершенно не удовлетворил Кучики, но настаивать на более подробном она не стала. И так понятно, что сейчас она от него вряд ли добьётся чего-то большего. Да и интуиция подсказывала, что скоро она и так получит более чем исчерпывающий ответ.

День в школе прошёл как обычно. Весёлые разговоры одноклассников, обсуждающих последние новинки киноиндустрии; девочки, демонстрирующие друг дружке заданные на дом рисунки по изобразительному искусству; и Ичиго, на удивление дружелюбный со всеми. И это его настроение не давало Рукии покоя.

После школы она велела ему идти домой одному, в кои-то веки позволив себе просто погулять по городу. За всей этой бесконечной суетой с наплывом Пустых, наконец-то пошедшим на спад, девушка совсем забегалась. Вереница событий поглотила её с головой, совершенно не оставив времени на простые человеческие слабости и удовольствия. Так что Кучики шла к дому Куросаки окольными путями, сделав огромный круг чуть ли не через всю Каракуру. Там, совершенно выдохшаяся, она просто рухнула на полку шкафа и задремала, не прислушиваясь к разговорам, доносящимся с первого этажа. Поняла только, что завтра они отправляются куда-то на природу всей семьей.

– Так что? – выглянула она из шкафа, когда Ичиго наконец вернулся в комнату. – Вы завтра идёте на пикник?

Но Куросаки совершенно не разделял её энтузиазма, а его странное настроение так и не оставило его.

– Слушай, Рукия, а можно мне завтра взять выходной? И не выполнять обязанности шинигами. Только завтра.

Девушку вопрос поставил в тупик.

– Ты о чём? – уточнила она, решив, наконец, разобраться с проблемой раз и навсегда. – Конечно же нельзя. Что с тобой весь день происходит?

– Завтра день памяти, – коротко, но ёмко ответил Ичиго, не поворачиваясь к Рукии. – День, когда умерла мама. Хотя нет. Вернее будет сказать, это день, когда её убили.





На следующий день Рукии ничего не оставалось, кроме как одеться полегче и пойти вслед за семьёй Куросаки на кладбище. Солнце нещадно жарило город, норовя такими темпами превратить его в пустыню. Но Кучики, всегда более устойчивая к жаре благодаря силе Соде-но-Сираюки, переносила солнцепёк без малейших проблем, даже лишившись сил.

О её тайном присутствии они договорились ещё вчера вечером, когда девушке всё-таки удалось вывести Куросаки на откровенный разговор.

– Скажи, Ичиго, – спросила она, когда они уже легли спать, а Рукия так и не смогла сомкнуть глаз. – Почему ты сказал, что твою маму?.. – она неловко замолчала, понимая, что он поймёт её и без слов.

– Забудь, – отрезал он. – Считай, что я ничего не говорил.

– Но почему? – Кучики так удивилась, что даже выглянула из шкафа, чтобы увидеть его лицо. – Ты знаешь, кто это сделал?

– Я же сказал, забудь, – Ичиго повернулся к ней спиной, явно не желая продолжать разговор.

Но Рукию словно подменили. Не желая отступать, пока не докопается до правды, она продолжала тянуть из него жилы, хотя обычно старалась уважать чужие чувства и желания.

– А ты не думал, что её мог убить Пустой? Ведь ты с детства мог видеть призраков, плюс к этому ты обладаешь сильной духовной энергией. Ты мог привлечь Пустого, а он по ошибке…

– Хватит! – Куросаки резко сел, бросив на Рукию пристальный осуждающий взгляд. Девушке здорово стало не по себе, когда она встретилась с ним глазами, и она невольно поёжилась. Запоздало пришла мысль, что она, сама того не желая, разбередила старые раны.

– Прости, – виновато проговорила она, опустив глаза и склонив голову.

– Забудь, – в третий раз повторил Ичиго, вновь укладываясь на кровать. Рукия тоже закрыла дверь шкафа и уже почти уснула, когда до неё донеслись тихие слова, заставившие отбросить любые намёки на сонливость. – Это я… я убил маму…

Сидя на дереве, надёжно скрывшись в кроне листвы, Рукия издали наблюдала за Ичиго и его семьей. И думала о тех словах, что он сказал напоследок. Вряд ли он хотел, чтобы она действительно их услышала, но факт оставался фактом. Хотя это и не укладывалось в голове. Убил маму? Да быть такого не может! Если только не произошёл какой-нибудь несчастный случай… Как назло, перед глазами опять встало лицо Куросаки и она снова увидела в его глазах боль и вину.

«Идиотка! – про себя выругалась Рукия, вцепившись в свои волосы. – Куда подевалась твоя аристократичность? Надо было умудриться ляпнуть такую бестактность!»

Так она и сидела, глядя, как Ичиго задумчиво смотрит на могилу матери, как тихо плачет Юзу, как её успокаивает Карин, как оживлённо кричит что-то жизнеутверждающее и подбадривающее Иссин, совершенно не напоминая в этот момент того спокойного и рассудительного мужчину, которым был, будучи капитаном.

– Сестрёнка, мы так и будем тут сидеть? – поинтересовался Кон, выбравшись из заплечного рюкзачка Рукии. – Скучно же. К тому же, Ичиго, кажется, хочет побыть один.

– Дурак, – беззлобно сказала Рукия. – Я всегда должна быть рядом на случай появления Пустого.

– У тебя просто паранойя, – заметил львёнок. – Они перестали постоянно появляться ещё неделю назад.

Его слова в очередной раз напомнили Рукии о её позорном провале и невыполненном обещании Абараю. Прошёл уже месяц. Целый месяц! Лишний месяц она находилась в мире живых, неспособная вернуться в Общество душ. И месяц Ичиго выполнял её обязанности проводника душ. Странным было то, что за ней так никто и не пришёл, хотя Рукия ожидала гостей каждую минуту, так и не придумав себе какое-нибудь оправдание. Но никого не было. Такое впечатление, что про неё вообще забыли. Да и сила шинигами так и не вернулась даже на десять процентов, хотя обычно этот процесс не занимал больше, чем сутки. Урахара никак не прокомментировал этот непонятный феномен, сказав, что никогда с таким не сталкивался, а больше Кучики не к кому было обратиться со своей проблемой.

Кон ворчал ещё что-то, но Рукия не слушала его. Мечтательно улыбаясь, она гнала прочь грустные мысли, думая о прошлом. Так много неожиданных и невероятных событий случилось в её жизни. Живя в Руконгае, она и помыслить не могла, что её судьба будет иметь столько непредсказуемых поворотов, приятных и не очень. Расставания и потери, новые друзья и новая семья, радости и печали. И вот эта неожиданная встреча, перевернувшая с ног на голову всю её жизнь.

Всплеск просто громадной реацу Пустого накрыл Рукию так внезапно, что она едва не упала с ветки, в последний момент вцепившись в кору дерева и сдирая кожу на ладони.

– Что за чудовищная сила?! – оказавшись на земле, Кучики со всей дури рванула в сторону источника духовной энергии. Писк телефона запоздало сообщил о приближении Пустого, поэтому Рукия даже не стала вынимать его из кармана.

Столкнувшись на лестнице, ведущей вниз, с Ичиго, она ни капли не удивилась. В умении чувствовать реацу он всё ещё давал ей фору. Но по его настороженному лицу Рукия сразу поняла, что произошло что-то ужасное. Неужели Пустой опять напал на его сестёр?! В таком случае надо спешить. Поняв друг друга с полувзгляда, они одновременно увеличили темп.

– Что, не будешь ничего у меня спрашивать? – повернул к ней голову Куросаки, когда они преодолели лестницу и понеслись по вымощенной камнями дорожке.

Судя по тону его голоса, ему самому не понравилось, как закончился их вчерашний разговор. Но Рукия для себя уже все решила, а потому лишь покачала головой.

– Я вижу, что у тебя большие проблемы, – сказала она, слабо улыбнувшись. – Но я не мастер деликатно задавать вопросы и не умею спрашивать так, чтобы не задеть чувства собеседника и при этом докопаться до сути. Поэтому нет. Когда придёт время и ты сам захочешь поделиться со мной своей болью, тогда и поговорим. А пока я подожду.

Источник реацу Пустого становился всё ближе и ближе, и Рукия на ходу превратила Ичиго в шинигами. Он, разумеется, тут же унёсся вперёд на недоступной ей скорости, а девушка осталась, чтобы позаботиться о его теле, мешком рухнувшем на землю. Впрочем, долго раздумывать над тем, что ей делать, было некогда, поэтому Кучики просто вытащила пилюлю Кона из львёнка и поместила её в тело Ичиго.

Когда они подоспели к месту битвы, Куросаки уже вступил в бой, замерев напротив огромной твари, отдалённо похожей на уродливую обезьяну. Туловище было покрыто грязно-зелёной шерстью, а коричневые кожистые руки и ноги были куда больше похожи на человеческие, чем у всех остальных виденных ранее Пустых. Посреди туловища была большая круглая дыра, а голову венчала неизменная костяная маска, тоже чем-то похожая на жутко оскалившееся человеческое лицо с горящими красным огнём злыми глазами. Но завершал картину странный отросток, выходящий из макушки Пустого и входящий также в макушку какой-то темноволосой девочки, стоящей рядом с монстром. Сомнений быть не могло. Рукия отлично знала, на кого им посчастливилось нарваться, и оптимизма это знание ну никак не прибавляло.

– Великий Удильщик, – произнесла она, велев Кону позаботиться о Карин и Юзу и унести их подальше отсюда. – Могущественный Пустой, убивающий шинигами вот уже больше пятидесяти лет. Будь осторожен, Ичиго.

– Я знаю, – кивнул её друг, выставляя свой тесак перед собой.

Кучики только вздохнула. Ей бы его уверенность… Но убедить этого несносного мальчишку не лезть на рожон, а как следует обдумать тактику, ей не удастся, это было ясно с самого начала. Рукия уже успела получить весьма широкое представление о характере Ичиго, и его горячность и отсутствие порой всякого намёка на логику уже не раз выбивали из-под неё почву. К её советам относительно боёв Куросаки если и прислушивался, то весьма неохотно, больше полагаясь в схватке на импровизацию, чем на точный расчёт. Но девушка не могла не понимать, что при таком настрое невозможно будет одолеть по-настоящему сильного противника, к числу которых несомненно относился и Удильщик. И это делало ситуацию невыносимой. Помочь Ичиго она не могла при всём желании, поэтому оставалось только смиренно стоять в стороне и молиться за успех.

– Вижу, ты довольно неплохо осведомлена, девчонка, – заметила девушка с тёмными волосами, устами которой говорил сейчас Пустой. – Никак ты тоже шинигами. Неудивительно, что твоя душа источает такой соблазнительный аромат. Пожалуй, я оставлю тебя на второе.

Отвечать на провокацию Рукия не стала. Зато вместо неё в разговор вступил Ичиго.

– Погоди, я не понимаю, – произнёс он. – Ведь ты та девочка, которую я тогда видел на берегу. Почему ты работаешь вместе с Пустым?

Тварь в ответ разразилась леденящим душу хохотом, а возросшее духовное давление едва не сшибло Кучики с ног. Куросаки перенёс всплеск лучше, что было неудивительно, учитывая количество его собственной реацу. Но вот понимания ситуации на лице было совсем мало.

– Значит, мы уже встречались в прошлом, и ты остался жив после этой встречи, везунчик, – отсмеявшись, заметила девочка и, оскалившись, облизнулась. – Но сегодня твоё везение закончится.

И после этого её лицо потеряло всякую чёткость, словно она в один миг из человека превратилась в пустой кожух. Её тело словно вывернулось наизнанку, вынудив Ичиго брезгливо поморщиться и отступить на шаг, а потом и вовсе превратилось в какую-то непонятную образину, не имеющую ничего общего с человеком.

Вскинув меч, Куросаки бросился в бой. Рукия с силой сжала кулаки, напряжённо наблюдая за схваткой, которая склонялась то в одну, то в другую сторону. Были моменты, когда парень практически доставал монстра, но тот уходил с линии атаки в последний миг, а бывало, что Ичиго пропускал весьма увесистые удары, едва стоя на ногах. Очередная атака рассекла ему бровь, и кровь не преминула тут же залить левый глаз. У Удильщика было несколько основных атак, но наибольшую опасность представляли его лапы, увенчанные длинными и острыми когтями, которые при столкновении с клинком высекали искры. Другой атакой, куда менее предсказуемой, были странные зелёные нити, вылезавшие из любой части его тела и использующиеся и как кнуты, и как шипы. Ими он и атаковал, и парировал удары.

Они колошматили друг друга, как звери. Без сомнений, без жалости, без заминок. Насмерть. Рукия почти что вскрикнула, когда Куросаки вновь пропустил удар, пробивший насквозь его правое плечо, но от того, чтобы бездумно броситься на помощь, её удержал Кон в теле Ичиго, уже вернувшийся назад.

– Забавно, – заметил Пустой, когда они разорвали дистанцию. – Ты не похож на других шинигами, с которыми мне доводилось столкнуться. Ведёшь себя, как неразумный мальчишка, размахиваешь своим мечом, как попало. А силы хоть отбавляй. Но это ничего не значит. У любого есть слабое место, и ты не исключение.

Ичиго, уже более-менее оправившийся от полученных ран, после этих слов замер. Нехорошее предчувствие посетило и Рукию. Она предполагала, что последует за этой фразой. В Готэй 13 всегда были списки наиболее опасных Пустых с описанием их способностей. И там же было сказано, как этому монстру удавалось выходить победителем в сражениях даже с бывалыми проводниками душ.

– У каждого, будь он человеком или же шинигами, есть тот, кому он не сможет причинить боль ни при каких условиях, – продолжал разглагольствовать Удильщик глумливым тоном, и Кучики вдруг показалось, что он как-то снисходительно смотрит на Ичиго, хотя прочитать эмоции Пустого – та ещё задачка.

Тем временем, он зажал лапой непонятное нечто, что всё это время болталось на отростке, выходящем из его головы. А когда пальцы разжались, там уже был человек. Красивая рыжеволосая женщина. Рукия уже видела её на плакате в доме семьи Куросаки. Масаки. Мать Ичиго. По тому, как поражённо замер Куросаки, стало ясно, что Удильщик попал в точку, надёжно выбив землю из-под ног парня. Ситуация осложнялась с каждой секундой, и надо было срочно что-то делать.

– Я соврал, что не помню тебя, – продолжал давить Пустой. – На самом деле я прекрасно помню тот случай шесть лет назад. И, узнав через твою кровь о твоих чувствах, уверен, что ты не сможешь ранить эту женщину.

«Чёрт!» – в сердцах выругалась про себя Рукия. Кажется, её странное везение, чрезмерно обострившееся во время всего этого треклятого задания, было всё ещё при ней. Это же надо! Сегодня! Именно сегодня столкнуться именно с этим Пустым! Сложить дважды два было проще простого. Выходит, Удильщик и есть тот, кто убил госпожу Куросаки. И можно себе представить, как тяжело в данный момент Ичиго.

Но стоило ей сделать шаг, как парень отреагировал на это незамедлительно.

– Не вмешивайся, Рукия! – срывающимся голосом потребовал он и, несмотря на потрепанное состояние, от него исходила такая решимость, что Кучики не смогла возразить. – Это моя битва, – уже спокойнее добавил Куросаки, поворачиваясь к своему врагу и крепче сжимая рукоять занпакто. – Только моя.

И Рукию вновь с головой накрыло чувство дежавю. И она словно опять стояла рядом с капитаном Укитаке, вынужденная со стороны наблюдать за битвой Кайена, не имея права вмешаться. Даже Пустые чем-то были похожи друг на друга. Кое-как уняв дрожь в руках, Кучики внезапно поняла, что её щеки намокли от катящихся из глаз слёз.

– Только не погибни, Ичиго... – с трудом подавив рвущийся из груди всхлип, произнесла она.

«Только не погибни снова! Я не перенесу ещё одной твоей смерти!»

– Сестрёнка, – попытался растормошить её стоящий позади Кон, не на шутку обеспокоенный внезапным перепадом её настроения. – Сестрёнка, – настойчиво повторил он и, дождавшись, когда она обратит на него внимание, задал до боли знакомый вопрос. – Разве мы не должны помочь Ичиго?

Рукии стало тошно от того, насколько похожа была эта ситуация на ту, что ей довелось пережить в не самом отдалённом прошлом. Только считалось, что теперь она тут старая и мудрая, способная правильно понять происходящее и сделать верные выводы. И она слово в слово повторила сказанное тогда капитаном Укитаке. Эти несколько коротких предложений навсегда врезались в её память, несмотря на то, что соглашаться с ними девушка не спешила. И сейчас, произнеся их наставительным тоном Кону, почувствовала себя так, будто её только что втянули в какой-то паскудный замысел, от которого противно всем его участникам. Но, несмотря на своё несогласие с утверждением о сражениях во имя жизни и во имя чести, Кучики никогда не отрицала его правдивость. Эти слова не относились к числу тех, что можно до конца понять. Их надо было почувствовать на себе и просто принять, как любую другую неприятную правду.

Не сказать, что на лице Кона после этого появилось понимание, но бросаться Ичиго на помощь он явно передумал. Их беседу прервали Ичиго и Удильщик. Оба порядком потрёпанные, они рванули друг к другу, собираясь нанести последний удар. Рукия в ужасе замерла, увидев, как нити из тела Удильщика, пробив насквозь поддельное тело матери Куросаки, вонзаются последнему в живот. В то же время сам Ичиго, зашипев от боли, со всей силы вонзил свой меч в плечо монстра.

– Да, ты меня удивляешь, малец, – хохотнул Пустой, словно не замечая урона. – Из всех Проводников душ, которых я видел, ты был самым занятным, самым непредсказуемым, но при этом самым слабым.

– Вот как? – отозвался Ичиго, свободной рукой сжав пронзившие его нити, а второй делая мощный рывок вверх. – Тогда и ты слушай, Удильщик. Среди Пустых, которых мне довелось убить, ты был самым старым, самым сильным и самым омерзительным! – после чего, поднатужившись, выдернул занпакто из тела Пустого, отрубив ему левую руку.

Проигнорировать такое Удильщик не смог, заорав не своим голосом. Куросаки был в мгновение ока забыт, а Пустой отскочил назад, частя Ичиго на чём свет стоит и метаясь туда-сюда от боли. Парень не двигался с места, вонзив клинок в землю и грузно оперевшись на него, чтобы не упасть. Конечно, тела шинигами куда более выносливы, чем у обычных людей, но даже для шинигами его рана была очень серьёзной, и, скривившись, Куросаки харкнул кровью.

С Удильщиком происходило что-то невообразимое. Его монструозное и громоздкое тело становилось всё меньше и меньше, словно его поглощало его второе тело, по-прежнему изображающее Куросаки Масаки. В противоположность ему тело женщины раздувалось, а когда Удильщик полностью исчез, стало выглядеть совершенно гротескно. Огромное бесформенное туловище, облачённое в какие-то белые тряпки, а голова всё ещё была женской и прежней по размеру. Вот только узнать в этом безумном оскалившемся лице прежнюю Масаки вряд ли смог бы даже Ичиго.

– Мы ещё увидимся, сопляк, – пригрозил Пустой, просто взлетая в воздух и уходя в открывшуюся небольшую гарганту. – Наша следующая встреча будет последней.

– А ну стой!.. – из последних сил рявкнул Ичиго, но тот уже исчез из этого мира.

– Успокойся, Ичиго, – вышла из своего укрытия Рукия, на лице которой всё ещё были слёзы. Но сейчас это были уже не слёзы боли и страха, а слёзы облегчения, что всё обошлось. – Ты победил. Он был вынужден отступить.

– Нет, не победил, – твёрдо возразил Куросаки, вновь обратив свой взор туда, где исчез Удильщик. – Он ещё жив.

И вдруг покачнулся и стал падать. Подхватив его почти у самой земли, Рукия быстро оценила его состояние и в очередной раз поразилась невероятной выносливости. Помимо основной, самой страшной раны, было ещё множество других, менее серьёзных, но от этого не менее болезненных. И он ещё мог сражаться, стоя на одном упрямстве… Своим упорством и несломимой волей к победе Ичиго уже неоднократно напоминал ей Абарая, и сердце девушки опять больно укололо чувство вины.

Поддавшись внезапному порыву, она прижала к себе бесчувственное тело. Её пальцы с такой силой вцепились в чёрную ткань, что сихакусё затрещало по швам, но выдержало натиск. А Рукия улыбалась, прижавшись лбом ко лбу Куросаки и заливая слезами его лицо.

– Спасибо, что остался жив, Ичиго.





Позже, когда Кучики, насколько позволяли ей восстановившиеся крохи силы, залечила его раны, а Ичиго вернулся в своё тело, он стоял перед могилой матери. Рукия опять заняла своё место на дереве неподалеку, чтобы не попасться на глаза Иссину или его дочерям. Долгое время Ичиго стоял молча. Вечерело. Начался дождь.

– Я не смог отомстить за тебя, мама, – произнёс Ичиго. – Как до этого не смог защитить. Но, клянусь, это в последний раз.

– Что за кислый вид? – внезапно окликнул его отец, неслышно подойдя со спины.

– Я не понимаю, почему, – отозвался парень. – Как вы… Ты, Карин, Юзу, как вы можете улыбаться? Почему никто не винит меня в том, что произошло?

– А за что, собственно, тебя винить? – растерянно уточнил Иссин, чем вызвал немалое удивление у самого Ичиго. Кажется, чёткого ответа на этот вопрос парень не смог сформулировать даже сам себе. – Ты эти мысли брось. Твоя мать погибла, защищая своего сына. Она не хотела бы, чтобы ты винил себя за это. Так что брось разводить сырость.

– Но ведь… – попытался возразить Ичиго, но отец не дал ему договорить.

– И не забывай, что ты тот самый мужчина, ради которого отдала жизнь моя любимая женщина, – ёмко проговорил он, повергнув сына в ещё большее замешательство. – Подумать только. Если бы я посмел обвинить тебя в её смерти, она бы мне никогда такого не простила.

И удалился, оставив Ичиго одного. Рукии стало как-то неудобно, что она подслушала их разговор, явно не предназначенный для посторонних ушей, но что-то делать было уже поздно. Но для себя девушка уже давно решила, что если кто-то в Обществе душ спросит её о семье бывшего капитана Шибы, она будет молчать даже под пытками. Это меньшее, что она сможет сделать, чтобы загладить свою вину перед ними обоими. За то, что в своё время не уберегла Кайена, и за то, что своим глупым вмешательством сломала жизнь Ичиго и тем самым обрекла его на постоянный и неоправданный риск.

– Эй, Рукия, – негромко позвал её Куросаки, – пожалуйста, позволь мне побыть шинигами ещё какое-то время. Я хочу стать сильнее, защищать невинные души и, в конце концов, победить его! А иначе как я покажусь на глаза своей маме?..

«И что с тобой делать?» – горько усмехнулась она.





– Это произошло здесь, – сказал Ичиго.

Они вдвоём пришли на берег реки, что разделяла Каракуру на два больших района, соединённых между собой двумя мостами. Несмотря на вечер и погожий день, берег был безлюдным, и даже машин не было. Сев на траву, Куросаки откинулся на спину, устремив взор к небу, озарённому на западе всеми оттенками красного. Заходящее солнце отражалось на тёмной поверхности воды россыпью ярких бликов, и Рукия с трудом оторвала взгляд от этого невероятного зрелища. Немного помешкав, девушка присела рядом, но разваливаться не стала.

– Сколько себя помню, я всегда мог видеть призраков, – продолжил парень. – Так же четко и ясно, как и обычных людей. Порой даже не мог отличить их друг от друга. Это и стало всему виной. Мы с мамой тогда возвращались домой с тренировки. Был уже поздний вечер, к тому же, шёл дождь, и из-за этого было темно. Вот тогда, проходя здесь, я и увидел маленькую девочку, стоящую у самого края. Ту самую, что сперва была вторым телом этого Пустого. Но тогда я не знал, что это призрак, подумал, что она сейчас упадет вниз, и хотел помочь ей. Помню, как отпустил мамину руку и побежал сюда. А потом всё, тьма. Когда очнулся, то увидел маму. Она закрыла меня собой от чего-то. Вся была в крови, словно её резали или били…

– Не надо, – Рукия покачала головой и положила руку ему на плечо. – Не вспоминай.

Ичиго будто очнулся ото сна, но особо подавленным не выглядел. Словно всё это время хотел выговориться. Но Кучики знала, что чрезмерное погружение в воспоминания может обернуться весьма нехорошими последствиями, вплоть до затяжной депрессии. Да и, по большому счёту, ей не так уж и хотелось знать подробности.

Постепенно на берег подтягивались друзья и одноклассники Ичиго, и им обоим стало не до копания в прошлом. Пришли Орихиме и Арисава Тацуки, подруга детства Ичиго. Рукия при взгляде на неё много раз отмечала, что у этой девушки есть неуловимое сходство с женщинами шинигами. В ней, как и в них, очень гармонично сочетались сила и женственность. Чуть позже пришёл Кодзима Мизуиро, характер которого остался для Кучики загадкой. Она лишь знала, что он близко общается с Ичиго и многих сторонится, при этом всегда оставаясь вежливым, учтивым и рассудительным. Вслед за ним, как на колесах, примчался Асано Кейго, очень шумный, невероятно активный парень, мелькающий то тут, то там, и при этом успевающий выведать всё интересующее его сразу у десяти человек. Рукия невольно улыбнулась, вспомнив, как он несколько раз пытался пригласить её на свидание, но всякий раз получал отказ. Кучики даже засмеялась, представив лица Кейго и остальных, скажи она, что уже замужем. Совершенно неслышно, что плохо согласовывалось с человеком его комплекции, появился Ясутора Садо, или Чад, как его звал Ичиго. Высоченный, чуть ли не под два метра метис с закрытыми длинной чёлкой глазами. Был случай, когда ему и Рукии пришлось вместе сражаться с Пустым. Как оказалось, Садо тоже обладал реацу, но не настолько большим количеством, чтобы видеть Пустых и духов. Под конец прибежали и Иссин с дочерьми. Компания собралась тёплая, все общались, как хорошие друзья. И только Рукия вздрогнула, поймав на себе задумчивый взгляд отца Ичиго.

Но разговора у них не получилось, да и не факт, что он вообще состоялся бы, несмотря на то, что бывший капитан вне всяких сомнений её узнал. Все разговоры прервал грохот фейерверка, который кто-то запустил на том берегу реки. И Кучики, смотря на взлетающие в небо искры, почувствовала, что ей нестерпимо, до слёз, до дрожи в коленях хочется домой.





– Что, Рукия нашлась?! – Абарай, резко вскочив, перемахнул через свой стол и едва не набросился на пришедшего посыльного. Тот в последний миг успел уйти из захвата, иначе гиперактивный лейтенант Шестого Отряда вытряс бы из него всю душу, а может, и чего похуже сделал, учитывая, какие ужасные слухи ходили о нём по Сейрейтею в последнее время.

– Исходя из данных, полученных рядовым Второго отряда, который был закреплён за городом Каракура дежурным шинигами, была замечена девушка, по описанию очень похожая на Кучики-сама, – степенно ответил мужчина. – Однако в бюро технологического развития не получили никаких подтверждений. Реацу Кучики-сама засечь не удалось.

Ренджи раздосадованно впечатал кулак в поверхность своего стола, отчего та жалобно затрещала.

– Я сам сообщу капитану Кучики, – сказал он, отпустив посыльного.

Когда тот удалился, Абарай дал волю эмоциям. Но, к счастью, это не привело ни к каким разрушениям, а всего лишь вылилось в дюжину-другую крепких выражений и ещё один удар по многострадальной столешнице, из-за чего бумаги, лежавшие на ней, разлетелись по всему кабинету.

Ренджи с самого начала чувствовал, что ничем хорошим это задание Рукии не закончится, но все вокруг так упорно твердили, что он накручивает себя понапрасну, что со временем парень и сам в это поверил. Пусть не до конца, но всё-таки успокоился. И тем горше было сознавать свою правоту, когда срок пришёл, а Рукия в Общество душ так и не вернулась, а все попытки капитана Куроцучи и всего исследовательского института её найти с треском провалились.

Исчезновение Рукии переживали всё. Друзья несколько раз собирались вместе и даже планировали очередной побег в мир живых для самостоятельных поисков. Но идея накрылась. Капитаны Отрядов, словно пронюхав что-то, загрузили их работой сверх меры, чтобы никто даже помыслить не мог ни о каком побеге.

Находиться в поместье Кучики без Рукии для Абарая стало невыносимо, поэтому большую часть ночей он проводил либо в своём кабинете в здании отряда, либо дома у Киры вместе с товарищами. Но и там, и там обстановка была, мягко говоря, не слишком весёлой. Друзья словно чувствовали за собой вину, что не поверили Ренджи сразу, и через некоторое время ему уже стало тошно от их донельзя виноватых взглядов. Единственной, кто выделялся на их фоне, была Маэми Йоши, которая явно не чувствовала себя ни виноватой, ни раскаивающейся, а вместо этого брала парня за шкворень и чуть ли не волоком тащила на полигон, где гоняла его до полного изнеможения. Чтобы сил хватало только на то, чтобы, шатаясь, добраться до комнаты и провалиться в сон, не думая ни о чём.

В Отряде было ещё хуже, чем дома, потому что там был капитан Кучики. И если сторонний наблюдатель справедливо решил бы, что происходящее его ни капли не волнует, то Ренджи, уже успевший мало-мальски научиться распознавать его эмоции, без труда понял, что Бьякуя переживает исчезновение Рукии, пожалуй, даже сильнее, чем он сам. И только многолетняя аристократическая выучка позволяла ему безукоризненно держать лицо. А так как Отряд волей-неволей, а перенимает настроение своего начальства, времена там настали невесёлые. Капитан, и раньше отличавшийся редкостным педантизмом и требовательностью, превзошёл все самые страшные ожидания своих подчинённых. С лейтенантом дела обстояли не лучше, и он так гонял Отряд, что в казармы они возвращались уставшие и физически, и морально.

Даже Обезьяна и Змей, к которым Ренджи наведался, надеясь хоть там отдохнуть от всего, не смогли поднять ему настроение. Хотя, это было и неудивительно, учитывая, что они – это часть его самого. Но уже были случаи, когда они давали ему весьма неплохие советы.

Началось всё с того, что, погрузившись в медитацию, Абарай оказался в глухих джунглях, совсем как в самый первый раз, когда он еще только-только пробудил занпакто. На этот раз чувство направления подводило его безбожно, и парень плутал по лесу, то и дело путаясь в лианах, несколько часов, прежде чем нашёл храм. Внутреннее убранство тоже не радовало глаз, всё выглядело таким заброшенным и унылым, что Ренджи даже сперва подумал, что эта парочка, каким-то образом являющаяся одним целым, вообще покинула это место. Но опасения были напрасными. Они оказались там же, где и обычно, вот только выглядели немногим лучше своего хозяина. От жизнерадостности и дурашливости Змея не осталось и следа, и Обезьяны не хватило даже на один ехидный комментарий.

Спрашивать, что тут произошло, было излишним.

– И долго ты ещё собираешься вести себя, как дошкольница? – с ходу поинтересовалась Обезьяна, одарив его тяжелым взглядом, стоило только показаться ей на глаза.

– Сами знаете ответ, зачем спрашивать? – недовольно парировал Абарай, уже пожалевший, что вообще решил сюда сунуться. Стоило ожидать такого приема, и чем он только думал?.. Кажется, вся эта ситуация здорово подорвала его мыслительные способности…

– И что, от твоего беспокойства Рукия вернётся? – осведомился Змей, сидевший рядом с напарницей и выражением лица полностью её копируя. Ренджи, как ни старался, не мог припомнить, чтобы хоть когда-то видел его таким серьёзным и даже злым. – Думаешь, от того, что ты тут сходишь с ума сам и сводишь с ума окружающих, она услышит тебя и вернётся? Поразительно, просто поразительно, что я должен вести с тобой подобные разговоры…

– Ну так не веди, – огрызнулся Ренджи.

– Тогда прекращай вести себя подобным образом! – как ни странно, то, что этот безобидный с виду мальчишка впервые повысил на него голос и вообще начал отчитывать, как неразумного первогодку, подействовало на Абарая отрезвляюще. Но Ренджи не успел достойно ответить, потому что Змей не дал ему и рта раскрыть. – Мне что ли напоминать тебе о том, что Рукия никогда ничего не делает просто так? И если она не вернулась, даже нарушив данное обещание, значит, у неё есть на это серьёзная причина. Почему ты не можешь просто в неё поверить?!

Все заготовленные слова этот простой вопрос вышиб из Абарая одним махом. И ответа не нашлось, поэтому Ренджи только опустил голову, признавая правоту своего занпакто. Но внутри всё равно клокотало возмущение. Почему, столкнувшись с чем-то, она не послала весточку в Общество душ и не вызвала подмогу? Почему, наплевав на устав, не запросила помощи?

– Можно подумать, Ренджи, ты бы на её месте поступил иначе? – хмыкнула Обезьяна, подперев подбородок рукой. – Зная тебя, можно с уверенностью сказать, что ты, столкнувшись с неизведанным, не задумываясь, сунулся бы туда с головой, ничуть не переживая за сохранность своей задницы.

Да, Обезьяна никогда не была образцом тактичности, унаследовав от своего хозяина это качество в полной мере. Парень, услышав это от неё, даже усмехнулся, узнавая себя.

– Так с чего ты взял, что Рукия другая? – правда, весёлости в голосе Обезьяны было совсем мало, а была вместо этого какая-то мрачная решимость высказать всё, что накипело. – Скажешь, воспитание клана Кучики? А я скажу, что в последнее время это воспитание как-то отошло на второй план, если ты не заметил. И Рукия поддерживала тебя во всех твоих начинаниях, не слишком беспокоясь о правилах и нормах. Вы с ней очень похожи. Гораздо сильнее, чем тебе может показаться. И, в отличие от тебя, она очень долгое время провела практически в изоляции, не покидая не то, что Общество душ, но даже Сейрейтей. Что бы ты сделал на её месте? Что-то сомневаюсь, что смиренно сидел бы сложа руки.

Каждое её слово попадало точно в цель, и Ренджи невольно морщился от потока правды, что беззастенчиво выливала на него занпакто. Судя по взгляду Обезьяны, она хотела сказать ещё очень много что, но, видимо, передумала.

– Так что кончай жевать сопли, Ренджи, и соберись! – почти что рявкнула она, рубанув воздух ребром ладони. – А не то обещаю, мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы твоё психическое состояние до конца жизни соответствовало твоему нынешнему поведению. Хочешь постоянно чувствовать себя восьмилетней девочкой?

Абараю вдруг резко разонравилось тут находиться. Уж что-что, а бросать слова на ветер его занпакто никогда не было свойственно, как и ему самому. Так что сомневаться в правдивости слов Обезьяны не приходилось, и от подобной перспективы стало как-то некомфортно. Парень так и не понял, сам он покинул свой внутренний мир или же Забимару выкинул его оттуда. Как бы то ни было, Ренджи решил последовать совету этой безумной парочки.

Вспомнив, что он пообещал посыльному сообщить новость капитану Кучики, он собрался с духом и отправился на доклад к начальству.