Том 3. Глава 15. Самобичевание

– Просто невероятно… – горько вздохнула Нэлиэль, делая хороший глоток чая. Выглядела она, правда, так, словно предпочла бы выпить чего-нибудь покрепче, но Йоко предпочла не рисковать, давая арранкарам саке. – Прости, Йоко-чан, если бы я только знала…

Одершванк выглядела настолько виноватой, словно нечаянно зашибла любимую собачку подруги, хотя реальных поводов для такого раскаяния у нее не было. Но несмотря на заверения Йоко, что все в порядке, Нэл явно считала иначе.

– Да прекращай уже, – сказала Тия. Девушки, как обычно, сидели в ее гостиной, и Халлибел уже начала уставать от бессмысленного нытья подруги. – Подумаешь, психом оказался. Во фракции Баррагана больше половины такие, и ничего.

То, что она здорово виновата перед Йоко, Нэлиэль решила после тренировки с Эспадой, которые Накамура возобновила после непродолжительного перерыва. Тогда же Йоко познакомилась с новым членом Эспады, занявшим место выбывшего Гантенбейна Москеды.

Ямми Ларго оказался здоровенным детиной ростом больше двух метров и с очень мощной комплекцией. И зря, ой, зря Йоко надеялась, что с ним не будет проблем. Как будто ей было мало одного Ннойторы… Характерами эти двое были весьма похожи. Оба вспыльчивые и легко ведущиеся на провокации, самоуверенные и неспособные адекватно оценивать своего противника. Но если у Джируги были личные счеты только к девушкам и Гриммджоу, а остальных он благополучно игнорировал, то Ямми, казалось, презирал всех и каждого.

Когда же Йоко в пару ударов Камиюмэ отменила его ресурексион, он так взбеленился, что от пары дюжин построек, что были на территории комплекса, камня на камне не осталось.

Рядовые арранкары боялись его, как огня, предпочитая обходить по большой дуге. Знали, что тот может атаковать без предупреждения и по весьма надуманному поводу, ну, или потому что настроение у него плохое, каковым оно было постоянно.

Как и Ннойтора, Ямми понимал только силу, следовательно план действий относительно его тренировок вырисовался сам собой, что ни капли не радовало Накамуру. И чем только думал капитан Айзен, когда превращал в арранкара этого отмороженного психа? На ум вдруг пришло давнишнее предложение Заэля в отношении Джируги, и теперь, правда, уже в отношении Ямми, Йоко начало казаться, что это не такая уж плохая идея.




Как-то идя по одному из коридоров замка, в котором обычно никто не бывал, Йоко столкнулась с Йоши. С момента прибытия в Лас Ночес они и дюжиной слов не обмолвились. На Накамуру тут же навалилась куча дел, связанная со знакомством и тренировками с Эспадой. Чем же все это время занималась баунто, можно было только гадать. Да и вообще теперь в них обеих чувствовалась какая-то странная отчужденность, словно они теперь, как незапамятно давно, во время инцидента, учиненного Джином Карией, находятся по разные стороны баррикад.

Молча пройдя мимо, девушки одновременно остановились. Повисшее внезапно тягостное молчание словно в один миг заполонило собой все вокруг. Даже дышать стало тяжело. Но никто из них так и не начинал разговор первой.

– Что, даже «привет» не скажешь? – нарушила наконец тишину Накамура.

Девушки стояли друг к дружке спиной, но даже в таком положении Йоко буквально видела, как губы Маэми тронула легкая усмешка и сразу же исчезла, словно испугавшись.

– А ты изменилась, Йоко, – полповорота головы в сторону собеседницы.

– Что ты имеешь в виду? – на самом деле ей не так уж и хотелось услышать мысли Йоши относительно этого, но слова сами сорвались с губ.

– Ты пришла сюда за капитаном Айзеном, – обычный безэмоциональный тон Маэми был ничуть не худшей маской, чем улыбка Гина. – Связалась с Пустыми, тренируешь их, как не так давно Пятый Отряд, считаешь уже их своими друзьями, ведешь себя так, словно ничего не произошло. Когда Йоко, которую я всегда знала, уступила тебе место?

– Ошибаешься, – заметила Накамура, не давая голосу дрогнуть и удивляясь, как ее задели слова баунто. – Я все та же, что и раньше. Ничего не изменилось.

– Вот как? – наконец, обернулась Йоши и буквально впилась взглядом в глаза Йоко. – Накамура Йоко, которую я знала, ни за что не бросила бы своих друзей. Ни за что бы не предала свои принципы. И уж точно не стала бы помогать врагу.

– Какие обвинения, Йоши, – почти прошипела та. – Вот только обосновывать свои слова тебя явно не учили. С чего ты взяла, что я хоть кого-то предала?

– Хм, не знала, что у тебя такое странное восприятие действительности, раз ты не понимаешь и не осознаешь, как твои дейсвтия выглядят со стороны, – сухо заметила Маэми. – Взять хотя бы твой уход из Общества душ. Ведь у тебя был выбор, он всегда есть у всех. Ты сама выбрала этот путь.

– А о Хоугиоку ты, конечно же, не слышала? – презрительно скривила губы Накамура.

– А что Хоугиоку? Насколько я поняла, ты жила с ней почти всю свою жизнь. И только под конец вдруг начала ссылаться на какую-то там ее гипотетическую волю. Ты хоть уверена, что эта воля вообще есть? Или тебе просто сказали, что она есть, а ты поверила? И теперь всегда будешь прикрываться этой отговоркой? Воля Хоугиоку то, воля Хоугиоку это, а я как бы ни при чем.

– А сама-то ты? – перебила ее Йоко. – Сама-то зачем сюда пришла? Сражаясь с нами бок о бок столько лет, ты бросила тех, кто дал тебе все. Получается, ты ничуть не лучше меня.

– Не лучше, – спокойно подтвердила Йоши. – Но я, по крайней мере, не пытаюсь прикрываться какими-то там отговорками, что мое решение от меня не зависело. И, в отличие от тебя, я не тешу себя надеждами, что смогу вернуться и что люди, которых я там оставила, когда-нибудь смогут меня простить.

Маэми сама не знала, что же толкнуло ее на этот разговор, тем более, что причин ссориться с Йоко и упрекать ее в чем-то у нее, как таковых, не было. К тому же, она не была уверена, что вообще имеет право упрекать Накамуру. Знала же, что капитан Айзен всегда относился к ней по-особому. Не как капитан к лейтенанту и не по-дружески. Просто иначе. Так что, возможно, Йоко действительно здесь не по своей воле, и на самом деле они подруги по несчастью.

Придя в свою комнату, баунто без сил упала на крвоать, свернувшись в такую неудобную позу, что стороннему наблюдателю было бы больно на нее смотреть. На душе противно скребли кошки. В придачу стало стыдно за незаслуженные упреки, которые она вывалила на Накамуру.

Левую лопатку опять нестерпимо обожгло, словно огнем, и Йоши зубами вцепилась в подушку, чтобы не заорать в голос от боли. Чертово напоминание о том, кто она, в сущности, такая. Всего лишь инструмент, который должен делать то, что от него требуется. И если справится со своей задачей достаточно хорошо, может, его и не выбросят на помойку.

Это продолжалось несколько дольше, чем хотелось бы, и под конец Маэми уже была готова на стену лезть, лишь бы все закончилось. Наконец, начало отпускать, и Йоши разжала пальцы, выпустив перпепачканную к ее собственной крови простынь – нотги до крови впились в ладони.

«Да знаю я, Ёсино-сама! Не нужно мне постоянно напоминать о том, зачем я здесь!» – чуть было не закричала она, но сдержалась в последний момент. У стен Лас Ночес хватает ушей.

Тело еще бил неприятный озноб, когда она поднялась на ноги и шатающейся походкой пошла в душ. Холодная вода, как ничто другое, приводила ее в чувства.

Стоя перед зеркалом раздетая по пояс, Маэми с ненавистью смотрела на угольно-черную татуировку на левой лопатке. Изгибы и вензели сливались в единую картину, похожую на герб. Символ клана баунто. Знак того, что ей некуда бежать. Напоминание, что ее мнения никто не спрашивал. Йоши ненавидела свою природу, уже миллион раз жалея, что не родилась обычной смертной душой, которая со временем ушла бы на перерождение и проживала бы все новые и новые интересные жизни. Но нет, она баунто, живущая уже семь с лишним веков, не имеющая ни тени шанса изменить в жизни хоть что-то. Обычная пешка в руках игрока, способного двумя пальцами смахнуть ее с доски и не заметить.

Вот только умирать не хочется. Несмотря на всю мерзость ситуации. Несмотря на то, что приходится предавать тех, кто тебе доверял. Несмотря на вранье в глаза тому, кого любишь. Йоши не могла, попросту по-человечески боялась, покончить с этим раз и навсегда. Отчаянная дурочка надежда, что все как-то образуется, продолжала жить в ее душе. И, пожалуй, только одна она и удерживала Маэми на тонкой грани безумия, не давая скатиться в бездну.





– Ну, как тебе твой новый подопечный? – осведомился Айзен, загадочно улыбаясь и предвкушая реакцию Накамуры.

– Это полный… восторг, капитан, – отозвалась Йоко, решив не высказывать все, как есть, тем более, что он явно этого ждал. – Ннойтора-кун стал уже совсем смирным. Так что спасибо, что подкинули мне нового, а то совсем расслабилась бы.

Позволив себе усмехнуться, Соскэ отпил из кружки чай, после чего нарочито медленно перевел взгляд на сидящую рядом девушку. Она, словно кожей ощутив эту неторопливость и внимательность, вопросительно изогнула бровь. Не нравилось ей, когда Айзен становился таким. Когда срывал с себя маску и становился похожим на человека. Привыкла, что обычно от него не стоит ждать ничего хорошего, а в такие минуты она даже представить не могла, что у него на уме. И можно было ожидать вообще чего угодно. Любого безумия.

– Сколько еще, Накамура-кун? – после минуты гляделок наконец задал вопрос он.

– Сколько еще чего? – уточнила она, не отводя взгляд от его глаз, которые сейчас в кои-то веки не смотрели на нее ни с отеческой заботой, ни с показушной добротой, а, казалось, проникали в самую душу.

– Разве ты не собиралась в Общество душ? Что тебя тут держит? Все-таки боишься, что тебя не примут там с распростертыми объятьями?

– С чего бы? – пожалуй, слишком поспешно возразила она и хотела сразу продолжить, чтобы Соскэ не ответил ничего на этот выпад, но он только загадочно хмыкнул.

– Потому что ты знаешь, что так тебя приму только я, Накамура-кун.

– Странно, что вы меня об этом спрашиваете, – заметила Йоко. – Прозвучало так, словно вы очень хотите, чтобы я совершила эту вылазку. Хотите через меня что-то передать главнокомандующему?

– Нет, – спокойно произнес он. – Но почему бы тебе не сходить? Я тебя держать не буду. Ты можешь уйти в любое время, можешь даже остаться там, словно ничего и не было, снова стать лейтенантом Пятого или любого другого Отряда. Вот только так ли ты уверена, что сможешь жить там без своего капитана?

– Если я по кому и буду скучать, так это по Гину, – неожиданно весело отозвалась девушка.

Соскэ вновь натянул на лицо загадочную улыбку.

– Именно поэтому он останется здесь, – сказал Айзен. – А ты, Накамура-кун, можешь считать это приказом, но отправляйся завтра же, после собрания Эспады. Уверен, откровешь для себя много нового и интересного.