Том 1. Глава 11. Отработка

По общему настрою группы, тащившейся после занятий кто куда, можно было сделать вывод, что большая ее часть однозначно занесла уроки по Хакудо в черный список. Такуми-сенсей знатно расстарался, чтобы так и случилось. Отвертеться ученики все равно не смогут – Хакудо являлось обязательным предметом, сдавать который хочешь не хочешь, а придется в любом случае. Но то, что такой кошмар на уроках будет продолжаться целых шесть лет, не внушало оптимизма. Поэтому Йоко сочла за лучшее посвятить время тренировкам, чтобы даже такой требовательный человек, как Такуми-сенсей, не нашел, к чему придраться.

Хинамори затея Йоко не пришлась по душе. У нее и так болели руки, несмотря на все старания Ханатаро, более того, после этих блокирующих браслетов она никак не могла восстановить нормальное течение реацу в организме. В результате толком не формировалось даже простейшее Сё, от постоянных попыток снова разболелась голова, и окончательно упало настроение. От недовольного взгляда Момо даже Йоко стало не по себе, зато учителю было все по барабану. Велев сходить и как следует подкрепиться, он сказал ей возвращаться сюда через час.

- Да он же натуральный садист, - недовольно бурчала Хинамори, налегая на гигантскую порцию собы, никак не соответствующую ее миниатюрному сложению. – Я руки на себя наложу, так и знай.

- Да полно тебе убиваться, - пожала плечами Йоко, за обе щеки уплетая порцию рамена. – От этого мы станем сильнее, разве это плохо?

- Как ты можешь быть такой спокойной? – недоумевала Момо, хмуря брови и тряся головой. – Тебя ведь тоже ждет эта пытка, если ты, конечно, не передумала идти со мной. Откуда у тебя такая сила воли?

- Ну… - протянула Накамура. – Я же говорила тебе, что до Академии меня тренировал человек, который не позволял мне отлынивать, даже если очень хотелось.

- А кто? – поинтересовалась Хинамори. Она еще с первого упоминания Йоко хотела спросить об этом, да все не было подходящего момента.

- Нынешний лейтенант Пятого Отряда, Ичимару Гин, – скрывать этот факт было просто нелепо, так что Йоко не стала уходить от ответа. – Хотя он учил меня только фехтованию. Но разницы никакой. Все это одинаково сложно.

Настроение Хинамори, и без того не бившее ключом, окончательно упало ниже плинтуса с окончанием обеда. Идти на полигон ей совершенно не хотелось, но и избежать наказания не было решительно никакой возможности. К тому же, она успокаивала себя, что ее ожидает всего один вечер таких вот мучений, а какому-то бедняге придется отдуваться целых две недели. Так что лучше поскорее разделаться с проклятыми тренировками и снова стать свободной, как ветер. Йоко и вовсе не переживала, и, несмотря на все объяснения подруги, Момо все равно не могла взять в толк, зачем добровольно подвергать себя таким пыткам. Хотя, если ее тренировал лейтенант, она должна была привыкнуть к боли. Но разве тогда она не должна была избегать ее любой ценой? По крайней мере, Хинамори была уверена, что будь она на месте Йоко, то поступала бы именно так. Но Накамура беззаботно вышагивала рядом, и не думая изменять своего решения. И Хинамори была благодарна ей. Хоть Йоко и сказала, что идет на тренировку из-за своей пострадавшей гордости, звучало это как-то неестественно, скорее, чтобы пощадить ее, Момо, самолюбие. Девушка еще раз довольно отметила, что ей ужасно повезло с новой знакомой. Невзрачная на первый взгляд девушка оказалась настоящим бойцом со стальной волей и удивительно острым чувством преданности. Хинамори была совершенно уверена, что Йоко ни при каких условиях не бросит ее в беде, с чем бы ни пришлось столкнуться. И хотя она не говорила Момо ни о чем подобном, даже не заикалась ни разу, та и так это знала.

- Хм, даже не опоздала, - заметил Такуми-сенсей, бросив короткий взгляд на часы. – Очень хорошо. Ты знаешь, что делать, – И он выразительно кивнул в сторону ящика с блокираторами реацу и стойки с доской. – Приступай. – А потом перевел взгляд на Йоко. – Накамура-кун, а ты что здесь делаешь?

- Решила, что тренировка лишней не будет, - ответила девушка. – Можете не обращать на меня внимания.

- Обращать внимание или нет – это я сам решу, - отрезал учитель. – Не думай, что если будешь совершать ошибки на тренировке по Хакудо, я спущу тебе это с рук. И не думай, что если ты единственная, кто пришел сюда по доброй воле, то к тебе будет особое отношение.

- Ну, вы меня просто обижаете, сенсей, - покачала головой Йоко. – Просто оскорбительно, что вы могли допустить наличие у меня подобных мыслей. Так я начну? – осведомилась она, когда Такуми-сан так ничего и не сказал в ответ на ее дерзость.

- Приступай, - велел он, и Йоко двинулась к стойке, соседней с той, у которой была Хинамори.

Приговоренный к двум неделям тренировок парень появился минутой позже. Опаздывать к столь помешанному на пунктуальности учителю не хотелось никому.

- Хидеки-кун, ты вовремя, - произнес учитель. – Еще двадцать секунд, и срок твоего наказания продлился бы на день. Приступай.

Не успевший толком перевести дыхание парень взял свою пару браслетов и тоже направился к стойке с доской. Девушки в это время уже, что называется, вошли во вкус и, кажется, даже не заметили его прихода. Даже Хинамори как-то удалось частично отключиться от боли, так что она молотила доску ничуть не хуже Йоко, которой вообще было все фиолетово.

- Хинамори-кун, что за удар в полсилы? – осведомился учитель, замахиваясь боккэном, но девушка успела вовремя пригнуться.

- Простите, сенсей, - виновато проговорила она, прижимая к себе правую руку, которая стала стремительно распухать. – Кажется, я выбила сустав.

К девушке тут же подскочил сидевший все это время неподалеку Ханатаро. Оказывается, он был тут с самого начала, но девушки так сильно задумались на тему предстоящего им битья доски, что просто его не заметили. Хинамори выглядела малость разочарованной, когда он в два счета поправил ее руку, но разочарование сменилось благодарностью, когда он по секрету шепнул ей, что если бы она вздумала использовать травму, как предлог ухода с тренировки, они бы стали для нее регулярными, чтобы травмы больше не появлялись.

Йоко полностью отключилась от окружающего мира, сконцентрировавшись исключительно на доске. Боль в содранных костяшках никуда не делась, но после того, как и она стала привычной, ощущалась лишь, как немного болезненное покалывание. Девушка предпочла вообще не смотреть на свою левую руку, чтобы ее изувеченный вид не мешал ей концентрироваться. А то разбитая до костей кисть как-то не слишком способствует сосредоточению на других вещах. Проклятая доска даже ни разу не треснула, чего и следовало ожидать. Было бы странно, если бы она поддалась в первый же день. Йоко не сомневалась, что на выпускном экзамене по Хакудо надо будет переломить ее с первого раза, и била все сильнее.

- Йоко-сан, пожалуйста, остановитесь, - вырвал ее из этого своеобразного транса голос Ханатаро. – Если вы будете так продолжать, то завтра не сможете взять в руки меч. Вашей руке нужна срочная помощь.

И, чтобы на корню пресечь ее попытки продолжить тренировку, он приступил к лечению ее многострадальной конечности, при виде которой девушку едва не стошнило. Это же надо умудриться содрать с руки кожу и мясо и даже этого не заметить…

Хинамори и их одноклассник (Йоко так и не узнала его имени) смотрели на них двоих, вытаращив глаза. Причем, если в глазах парня застыло восхищение, граничащее чуть ли не с обожанием, («Только этого мне не хватало!» - мрачно подумала Накамура), то Хинамори смотрела скорее непонимающе и даже как-то недоуменно, словно не веря собственным глазам.

- Никуда не годится, Накамура-кун! – накинулся на нее учитель, когда Ханатаро закончил с лечением, и рука стала выглядеть, как новая. – Ты чем думала?! Инвалидом стать захотела? Я не останавливал тебя до последнего, все ждал, когда ты заметишь свое плачевное состояние, но ты, похоже, совершенно не способна трезво оценивать свои возможности.

Кажется, что-то подобное ей когда-то говорила Рикка. И, судя по всему, это было чистой правдой. С одной стороны, в этом были свои плюсы. Йоко была довольна, что научилась отключаться от боли. Ввиду подобных тренировок это было очень важно. Прерываясь из-за каждой царапины из-за того, что не можешь сосредоточиться на схватке – это в корне ее не устраивало. С другой же стороны, Такуми-сенсей ни капли не преувеличивал: если так вот увлекаться, можно запросто довести руку до такого состояния, что никакой медик не сможет исправить последствия. И мечта стать шинигами накроется ужасно неприличным словом… Выхода она видела два: первый – это все время тренироваться под наблюдением медика, того же Ханатаро, а второй – освоить медицинское Кидо самой, чтобы быть способной самостоятельно нейтрализовать последствия. Второй вариант казался ей более привлекательным, потому что, во-первых, на ней свет клином не сошелся, и черта с два кто-то из медиков будет постоянно крутиться возле нее, а во-вторых, медицинское Кидо полезно само по себе, и им должен владеть каждый уважающий себя шинигами.





- Накамура-сан, как вы… это сделали? – спросил парень, когда они втроем возвращались в общежитие. – Неужели вам совсем не больно?

- Ни капли, - честно ответила Йоко. – Это сродни впадению в транс. Я словно выпала из этого мира.

- Но это же очень опасно, Йоко-чан, - возмутилась Хинамори. – Такуми-сенсей прав, это неправильно. Придется мне тренироваться вместе с тобой, а то ты себя доконаешь.

- Правда, не стоит, - покачала головой та. – Я буду осторожной, – и тут на ее лицо наползла хищная улыбка. – Хотя, если хочешь тренироваться, кто я такая, чтобы отговаривать тебя от этого? Когда начнем? И что будем отрабатывать? Я все еще надеюсь, что ты сможешь подтянуть мои навыки Кидо.

- Ну… ради бога… - растерянно пожала плечами Момо. – Давай тогда завтра после занятий. У нас как раз последними парами стоит кендо, так что можем там и остаться. А потом пойдем заниматься Кидо. А сегодня хватит с тебя тренировок, - поспешила закончить она, видя, как разгораются глаза подруги.

- Договорились, - ухмыльнулась Йоко.

- А… а можно мне с вами? – поинтересовался молодой человек, про которого девушки совсем было забыли.

- Извини, Хидеки-кун, - мягко улыбнулась Хинамори. – Но разве у тебя завтра нет отработки у Такуми-сенсея?

Тот скривился, как от зубной боли, но был вынужден признать ее правоту и уже в который раз проклял себя за неумение держать язык за зубами. Решив больше вообще никогда не вступать в спор ни с одним учителем ни по какому поводу, он лишь угрюмо склонил голову и пошел следом за весело переговаривающимися девушками.