Том 2. Глава 42. Как снег на голову

– Я не знаю, что происходит, – произнес Ренджи, опрокидывая в себя очередной отёко. – Рукия сама не своя после того, как вернулась в Сейрейтей. Мы даже толком не поговорили. Никогда ее такой не видел.

Сидящие напротив него Изуру и Йоко лишь переглянулись, словно ведя диалог без слов, но Абарай был настолько поглощен дегустацией напитка, что ничего не заметил. Кира, покачав головой, вновь разлил саке по чаркам.

– Надо думать, это неудивительно, – сказал он. – Если то, что ты рассказал нам, правда, то у нее действительно наступили нелегкие времена.

– Плюс к этому Совет Сорока Шести так до сих пор и не огласил ее наказание, – добавила Йоко, подперев подбородок рукой, неосознанно копируя этот жест у своего капитана. – Хотя прошло уже два дня.

– Не думаю, что наказание будет таким уж суровым, – возразил Изуру. – Как ни крути, она из клана Кучики, и у нее для передачи силы человеку были веские причины. Не думаю, что будет что-то серьезнее выговора и исправительных работ. На худой конец, штраф.

– Но что бы это значило? – ни у кого конкретно спросил Ренджи, сосредоточенно смотря в одну точку перед собой. – Тот парень в мире живых… Просто копия лейтенанта Шиба.

– Ну, бывает же такое, что души погибших шинигами уходят на перерождение, – улыбнулась Накамура, которой рассказ друга о неком Куросаки Ичиго наоборот показался добрым знаком. Как ни крути, Кайен был первым товарищем, которого она потеряла, и ей было приятно знать, что где-то он продолжает жить. Пусть под другим именем и в другом мире, но все-таки…

– А ведь я говорил… – поворчал тот, уже в который раз напоминая, что дурное предчувствие его не подвело.

– Да расслабься ты, – Кира вновь наполнил отёко, и друзья залпом осушили их. – Все образуется.

Когда саке закончилось, и ресторан, который облюбовали для себя товарищи закрылся, Ренджи поплелся к баракам Шестого Отряда, проигнорировав замечание Изуру, что вряд ли его пьяное в ноль и шатающееся из стороны в сторону тело обрадует капитана Кучики, который в последнее время взял привычку сидеть на рабочем месте допоздна. Но Абарай и не подумал остановиться, решив вновь попытать счастья и вызвать Рукию на откровенный разговор.

– И что с ним будешь делать, – вздохнула Йоко, печально смотря на тающую в вечернем сумраке красноволосую фигуру.

– Он всегда был упрямым, – напомнил Кира, покачав головой. – Уже поздно пытаться его перевоспитывать.

– Хоть бы ты оказался прав, и у них действительно все наладилось, – девушка зябко передернула плечами, когда их атаковал порыв холодного ветра.

– Как будто может быть иначе, – только и махнул рукой он.

Так как оба были навеселе, путь домой превратился в настоящее блуждание по лабиринту, в который превратились бесконечно петляющие улицы Сейрейтея. В результате, десять раз перепутав направление и нужные переулок, Йоко и Изуру все же добрались до усадьбы. Свет горел только лишь в комнате Кодзу, который по-прежнему не изменял своей привычке дожидаться всех и только потом ложиться спать. Как ни странно, на этот раз друзья застали его не за чтением очередной книги, а за рисованием какого-то плана на огромном листе бумаги, свешивавшимся со стола со всех сторон. Йоко попыталась было сунуть нос в эту таинственную карту, о так и не выветрившийся за время прогулки из головы хмель не дал ей разобраться, что там и к чему. Старичок укоризненно покачал головой, оценив их состояние, но не стал читать нотации, лишь коротко констатировав их приход. Кажется, у него не было особого настроения вести долгие разговоры, и, не став утомлять его своим обществом, Йоко и Изуру тоже отбыли к себе.





Сидя за столом в своем кабинете, Йоко на автомате ставила подписи и галочки на отчетах и ведомостях, машинально раскидывала бумаги по стопкам и вполуха слушала щебетание Хинамори, которая пришла к ней сразу после обеда, сказав, что у нее нет работы, и предложила свою помощь. Помощь Накамуре не требовалась, но Момо все равно осталась, чтобы, как она сама сказала, пересказать свежие новости.

Но Йоко ее почти не слушала, ее мало интересовал новый кавалер Мацумото и прогремевшее на весь город пари Мадараме Иккаку и Тэцузаэмона Ибы – лейтенанта Седьмого Отряда, которые во всеуслышание объявили, что не сегодня так завтра устроят поединок не на жизнь, а на смерть. Хинамори ее невнимание ничуть не смущало – казалось, она просто давно ни с кем не говорила по душам, и ей просто захотелось почесать языком.

Когда с отчетами было покончено, и девушки отнесли те, что требовали детального разбора, в кабинет капитана Айзена, в данный момент не оказавшегося на месте, Момо, наконец, оставила Йоко одну, чему та, как ни странно, откровенно обрадовалась. В последние пару-тройку дней Накамура чувствовала себя не самым лучшим образом и при этом никак не могла понять, в чем же причина. И дело было даже не в том, что она чем-то заболела – что касалось здоровья, Йоко была в полном порядке. Дело было в другом. Йоко чувствовала себя так, словно у нее в груди внезапно появилась дыра, в которой был сосредоточен такой концентрированный вакуум, что хотелось выть. А иногда и вовсе появлялось ощущение, что дыра резко увеличивается в размерах и будто пытается затянуть девушку внутрь. Настроение после такого становилось на редкость непредсказуемым: вполне могло статься, что Накамура кидалась на первого встречного или же, напротив, была готова обнять весь мир. Все это не слишком сильно нравилось ей, но что предпринимать в такой ситуации, она не знала, а идти и беспокоить этим капитана Унохану и вовсе не решалась. В конце концов, у нее ничего не болит.

Так что, стиснув зубы, Йоко изо всех сил старалась бороться с внезапной напастью привычными и проверенными способами. Опять были умопомрачительные тренировки с Гином, пьянки с Мацумото и посиделки с ней же и Йоши в Руконгае, свидания с Изуру и чайные вечера с Кодзу и всеми желающими. Иногда это помогало, иногда здоровый сон был лучшим лекарством, а порой все было тщетно, и Йоко хотелось забиться в дальний угол своего кабинета, выстроить вокруг себя непреодолимую стену и сидеть в одиночестве бесконечно долго. И чтобы никто не мог нарушить ее покой.





– В чем дело, Шинсо-кун?

Взгляд гостя настолько не понравился Камиюмэ, что она даже нашла в себе силы подняться, хотя до этого безучастно валялась на своем полумесяце, равнодушным взглядом смотря на кружащие вокруг звезды. С того момента, как с настроением Йоко начало происходить не пойми что, силы занпакто находились в таком упадке, что она даже не могла дать силу для шикая, и в бою менялась только форма меча, а способность гасить чужую силу не появлялась. Но, судя по тому, каким озадаченным выглядел Шинсо, ее собственный внешний вид тоже претерпел какие-то изменения, и почему-то Камиюмэ не слишком хотелось узнавать, какие именно.

– Ну… – Шинсо озадаченно почесал затылок, а его собеседница про себя отметила, что это первый раз, когда ей удалось хоть как-то сбить его с толку. Будь у нее другое настроение, она бы непременно сняла шляпу по случаю такого знаменательного события – обычно-то происходило все с точностью да наоборот.

– У меня что-то с лицом? – невесело усмехнулась занпакто, не сводя с Шинсо взгляда. Когда еще доведется увидеть его таким…

– Мне солгать или сказать правду? – уточнил тот, возвращая на лицо свою обычную улыбку и старательно делая вид, что ничего не произошло.

Мда, судя по всему, дела ее еще хуже, чем она себе представляла… Знать бы еще из-за чего…

– Лучше солги, – вздохнула Камиюмэ, поняв, что, пожалуй, не готова принять всю правду в лицо. Так, того и гляди, она и вовсе скатится в депрессию и растеряет силу уже окончательно.

– Ладно, – улыбка Шинсо внезапно стала ехидной-ехидной, совсем как у его хозяина, а сам он вдруг взмыл вверх и, исполнив в воздухе диковинный пируэт, повис вниз головой на одной из болтающихся звезд, зацепившись за ее лучи ногами. – В таком случае ты выглядишь по-прежнему превосходно, а вовсе не как бледное, словно смерть, привидение со спутанными непонятно во что волосами и глазами с синяками, как у панды.

– Тск, – только и могла цыкнуть с ответ Камиюмэ. Следовало ожидать, что он и не подумает промолчать. – Я тебя однажды пришибу, – проворчала она.

– Ну-ну, – непринужденно отозвался Шинсо, по-прежнему болтаясь вверх ногами. – Ты даже встать-то толком не можешь. Где уже тебе победить ме...

Он не успел договорить, как Камиюмэ внезапно оказалась почти в плотную рядом с ним и от души крутанула облюбованную им звезду вокруг своей оси. И звонко смеялась, глядя, как он отчаянно пытается спуститься вниз, когда та, наконец, остановилась, и поправляет перекрученное черте как белое сихакусё.

– Так ты притворялась? – вскинул бровь он, справившись и с головокружением, и с непослушной одеждой.

Камиюмэ озадаченно посмотрела на свои руки. Откуда, спрашивается, взялись силы, если еще несколько минут назад она кое-как могла пошевелиться? Чудеса, да и только!

– В таком случае, как насчет уладить наши разногласия, как полагается занпакто? – ухмыльнулся Шинсо, материализуя в руке вакизаши.

– Ты же знаешь, что я не люблю сражения, – покачала головой она, явно не разделяя энтузиазма своего гостя.

– Поверь, ввиду предстоящих событий тебе лучше быть в форме, – Шинсо внезапно стал таким убийственно серьезным, что Камиюмэ даже малость опешила от такой перемены настроения, хотя с такой-то хозяйкой, казалось бы, могла и привыкнуть уже.

– А что? – осторожно уточнила она. – Что-то затевается? Что-то связанное с капитаном Айзеном?

– Все-то тебе надо знать, – хмыкнул он. – Почему бы тебе просто не поверить мне на слово?

Девушка только нахмурилась, тоже став серьезной. Конечно, Шинсо не сказал, да и вряд ли скажет ей хоть что-то конкретное, но она была почти на сто процентов уверена, что не ошиблась в своем предположении, а если так, то Йоко точно не сможет остаться в стороне от предстоящих событий. А это, в свою очередь, означает, что ей сейчас никак нельзя давать слабину.

– Что ж, если настаиваешь, Шинсо-кун, – произнесла она, и в ее руке тоже появилась золотая катана с гардой в форме звезды, – тогда и я буду серьезной.

– Банкай. Камишини но Яри.





– Вы вызывали меня, капитан Айзен? – постучав, Хинамори осторожно заглянула в кабинет капитана.

Не то чтобы она опасалась застать его в какой-нибудь неподходящий для разговора момент, но входить вот так просто без стука, как это делала Йоко, Момо себя заставить не могла. Айзен обнаружился на кресле у журнального столика, попивая чай и читая газету. Выражение лица у него при этом было самое беззаботное, так что девушка тоже невольно заулыбалась. Настроение, как и всегда в обществе капитана, стремительно подскочило до максимальной отметки, и Момо, поймав его дружелюбный взгляд, вошла в кабинет.

– Да, звал, Хинамори-кун, – улыбнулся он, кивком указывая на место на диване напротив. Дождавшись, когда Момо нальет себе чаю и сядет, мужчина продолжил. – С прискорбием вынужден сообщить, что, несмотря на происходящие в Сейрейтее неурядицы с офицером Кучики и твое желание помочь ей, для тебя опять есть задание.

– Вы хотите, чтобы я снова отнесла что-то Ёсино-сама? – уточнила Хинамори, чувствуя, что ее улыбка вот-вот не поместится на лице, а сама она с минуты на минуту расплывется в лужицу от его взгляда.

– Ну, вот видишь, мне даже ничего не надо объяснять, – развел руками Айзен.

Момо уже успела привыкнуть к таким заданиям и не задавала лишних вопросов, хотя ей было жуть как интересно, что же за гостинцы капитан отправляет старейшине баунто. Ну не ее же любимый пирог, в самом-то деле!

– Когда отправляться? – только и спросила девушка, делая хороший глоток согревающего чая.

– Завтра утром, сразу после тренировки Отряда, – ответил Соскэ и, последовав ее примеру, отложил газету в сторону. – Но на этот раз это будет не совсем обычное задание.

Момо, уже расслабившаяся было в предвкушении небольшого путешествия в мир живых, после этих слов вновь обратилась в слух, придав своему лицу выражение тотальной сосредоточенности.

– После того, как ты передашь Ёсино-сан то, что я тебе дам, ты должна будешь остаться в мире живых, – емко сказал Айзен, вызвав на лице Момо выражение недоумения и замешательства.

Девушка ожидала чего угодно: того, что ей придется доставить что-то и от Ёсино капитану, или того, что потребуется мимоходом разобраться с каким-то Пустым, но только не внепланового отпуска, да еще и такого внезапного.

– Но почему? – уточнила она, в упор не понимая причины такого решения.

– Я не хочу видеть тебя в Сейрейтее, как минимум, месяц, Хинамори-кун, – произнес капитан, чем поставил девушку в еще больший тупик. – У тебя все еще не отгулян отпуск за очень долгое время, так что…

– Но я не хочу идти в отпуск, – Момо так растерялась, что даже не заметила, что перебила его. Ее охватили совершенно противоречивые чувства. С одной стороны, ее радовала перспектива в кои-то веки нормальной, а не на каких-то жалких два часа, встречи с Мабаши. С другой же, не хотелось оставлять Отряд и друзей на такой долгий срок, потому что нутром чуяла, что Йоко будет не слишком-то счастлива взять на себя ее работу.

– Поверь, Хинамори-кун, так будет лучше для тебя, – Айзен напустил на себя донельзя важный вид, а тон голоса ясно давал понять, что спорить бесполезно. – Так что мой тебе совет: отдохни как следует. И учти, что слово «совет» я употребляю исключительно потому, что мое уважение к тебе не позволяет мне сказать «приказ». Так что следовать ему обязательно. К тому же, я уже подготовил все документы.

Возражать что-либо после такого Момо уже не могла и даже заулыбалась, представив себе отдых в мире живых. Конечно, визит к Ёсино и ее телохранителям близнецам, перепугавшим ее до смерти во время первой встречи, несколько омрачал это дело, но девушка предпочла махнуть на это рукой. В конце концов, иногда случаются вещи и похуже.

Идя по вечернему Сейрейтею и с наслаждением вдыхая прохладный воздух, Хинамори крутила перед глазами полученный от капитана сверток, уже в который раз вздыхая по поводу отсутствия у нее рентгеновского зрения. К счастью, улица была пустынной и заметить ее никто не мог. Хотя капитан и не говорил этого, но ей упорно казалось, что все эти задания-походы к Ёсино – дело, которое не следует предавать огласке.

Дома, поздоровавшись с Кодзу и сразу же пожелав ему спокойной ночи, Момо направилась к себе. День был на удивление жаркий, все тело стало липким от пота, так что девушка без малейших сомнений пошла в душ, оставив сверток на тумбочке в своей комнате. Теплая вода приятно расслабила тело, и Хинамори широко зевнула, только сейчас поняв, как же она умаялась за день, и то, что капитан Айзен, как всегда, прав. Пожалуй, ей действительно не помешает отпуск. Пусть даже и в Каракуре, которая стремительно зарабатывала себе дурную славу. А после истории с Рукией и подавно. Так, зевая и заодно вытирая полотенцем мокрые волосы, Момо вернулась в комнату.

Раздавшийся внезапно звон стекла одномоментно прогнал всякий намек на сонливость, а по спине побежали неприятные мурашки. Долго думать, что стало причиной столь нетипичного звука, не приходилось, и, посмотрев себе под ноги, девушка только убедилась в правоте своего опасения. Упавший с тумбочки сверток, который она нечаянно зацепила карем полотенца, разорвался, и по полу во все стороны раскатились небольшие, с палец длиной, пробирки, все, как одна, наполненные странной изумрудно-зеленой жидкостью. К счастью, ни одна из них не разбилась, и Момо, проверив целостность каждой и убедившись в этом, облегченно вздохнула. И тут же принялась частить себя последними словами. Вслух высказав, что она о себе думает в данной ситуации, Хинамори принялась связывать сверток по новой. И терзал ее при этом вовсе не страх, что капитан Айзен узнает о том, что она, пусть невольно, но все же сунула нос в его дела, а невыносимый стыд, что доверили ей ответственное дело, а она не справилась.

«А все-таки интересно, что же такое в этих пробирках?» – вяло подумала Хинамори перед тем, как уснуть.





После обеда, когда с текущими делами было покончено, Йоко сделала то, что делала всегда. Бросила все и пошла на территорию Третьего Отряда. Изуру был там почти всегда в рабочее время, а если повезет, то там вполне может оказаться и Гин. А чего еще надо для полного счастья?

Как и ожидалось, Изуру был по уши в работе. Оставалось только удивляться, откуда она в таких количествах берется в Третьем Отряде, который никогда не отличался многочисленностью. И ведь это при том, что Кира далеко не новичок в том, что касается обязанностей лейтенанта. Так что помощь Йоко, которая приходила почти каждый день, когда у нее появлялось свободное время, была как нельзя более кстати. Они оба даже смеялись над ситуацией, помня, как сперва помощь требовалась не справляющейся с объемом работы Накамуре, а теперь дело обстоит с точностью да наоборот. Но работа у них спорилась, Гин, никогда не видевший ничего противозаконного в перекладывании обязанностей на чужие плечи, был доволен, а время текло весело и незаметно.

Дел оставалось совсем немного, и Йоко даже начало казаться, что им вполне хватит время еще и на тренировку, как в дверь кабинета постучали, что случалось, мягко говоря, не часто. Рядовые и офицеры Третьего Отряда не были частыми гостями в кабинете своего начальства. Это скорее у Ичимару была привычка сваливаться им на голову в любой момент буквально из ниоткуда.

Когда дверь плавно отъехала в сторону, глазам находившихся в кабинете шинигами предстал невысокий худой мужчина, облаченный в красную форму, стандартную для посыльных.

– Прошу прощения, капитан Ичимару, лейтенант Кира, лейтенант Накамура, – торопливо извинился он, отвесив положенный поклон. – Срочные новости. Совет Сорока Шести вынес решение по делу Кучики Рукии. Согласно приговору суда, преступник первой категории Кучики Рукия с сегодняшнего дня переводится в камеру смертников и через двадцать пять дней будет казнена на Сокъоку.