Том 3. Глава 37. Семейка Адамс

Дома, наскоро отобедав и накормив скучающих без нас животных, мы возвращаемся в гостиную. Окна там уже вставили, так что комната вновь стала уютной и пригодной для проведения времени в непринужденной атмосфере. Никак не желающий отступать от своей навязчивой идеи обучить меня драться Эль тут же принялся за двиганье мебели. Несколько сомневающийся в задуманном Бейонд после некоторых сомнений к нему присоединился, а я просто стояла в сторонке. С меня этих перестановок хватило еще тогда, когда мы с Элем устроили у меня в гостиной псевдокровавую баню. С тех пор меня никакие силы не заставят вновь участвовать в чем-то подобном, даже если надо всего-навсего передвинуть диван.

- Ну что, готова? – Эль смотрит на меня, слегка склонив голову на бок и не то лукаво, не то ехидно улыбается. И что у него на уме, хотелось бы мне знать…

- Как будто к этому можно быть готовым, - каким-то обреченным голосом замечаю я, понимая, что мне не отвертеться, и морально готовя себя к побоям. – Что делать-то?

Вопреки ожиданиям, что меня немедленно начнут избивать, не дав даже времени на то, что хоть как-то подготовиться, мне пришлось выслушать практически часовую лекцию о болевых точках на теле человека и о том, насколько эффективно можно использовать эти знания, а также о том, насколько опасны подобные удары для того, против кого их использовать.

- Но не стоит думать, что один лишь удар в правильное место обеспечит тебе победу, - витийствует Эль. – Он просто может дать тебе время на то, чтобы, скажем, освободиться из захвата или убежать, если противник заведомо сильнее тебя.

- Может, перейдем уже к практике? – с нажимом интересуется откровенно скучающий и определенно засыпающий Бейонд.

- Но я смогу драться против вас, - возражаю я.

- Никто же не просит тебя бить всерьез, - пожимает плечами он.

Следующие полчаса, как ни странно, проходят очень даже весело. Братья применяли против меня различные захваты: за одну руку, за обе руки, за плечи и так далее, а мне надо было придумать, как вырваться наименьшими потерями для себя. Причем, в ход шли не только удары по болевым точкам, но и несложные приемы по освобождению из захватов. Главное было правильно рассчитать собственную силу и давить на определенный участок руки. В принципе, ничего из ряда вон выходящего, но так как мы дрались понарошку, мне довольно трудно представить, насколько все это применимо в боевых условиях.

- Неплохо, Кристен, - ухмыляется Эль, когда после часа таких вот тренировок мы делаем небольшой перерыв. – Но что ты будешь делать в случае, если противников двое? – И, не дав мне времени собраться, хватает меня сзади за плечи, при этом не давая возможности пользоваться руками. – Вот такая ситуация. Один тебя держит, а второй нападает. Что ты будешь делать?

Забавно, но над тем, что делать, я даже не раздумываю. Видимо, после сотен просмотренных боевиков, я действую просто на уровне инстинкта. Десятки раз видела в кино этот прием и всегда хотела попробовать сама его использовать, и вот он мой звездный час. Оказалось, что это не так уж и сложно. Прыжок и двумя ногами удар по корпусу. Явно ожидавший подобного Бейонд, разумеется, ставит блок, но по инерции отступает на несколько шагов назад. А я переключаюсь на Эля. Наступить на ногу, потом удар пяткой по колену, и вот он отпускает мои руки. Сразу же удар локтем в солнечное сплетение, после – разворот и прямой удар кулаком в челюсть. Эль валится на пол, выбывая из боя и, закинув руки за голову, наблюдает за мной и Бейондом. Сам же Бейонд берет со стола линейку (подразумевается, что это нож) и, замахнувшись, бросается на меня в лоб. Не паниковать! А просто уйти с линии удара в сторону. А теперь что? Вряд ли удастся так просто уклониться во второй раз. Тогда что делать? Блокировать? Будет интересно на это посмотреть… Хотя… Вспомним ненавистную физику. Удар наносится сверху, соответственно, вектор силы направлен вниз. Что, если противопоставить ему равную силу, направленную в противоположном направлении? Нет, не годится. У меня нет равной силы. Так, стоп. А если представить, что вектор силы – это луч света? И что будет с лучом света, если он попадет на наклоненное зеркало? Это идея. Можно попытаться. Вот Бейонд снова замахивается на меня. Надо собраться и отвести его удар в сторону. Для этого надо заблокировать его предплечье чуть выше запястья. Секунда, вторая… Пора! Действуя по намеченной схеме, пытаюсь воплотить свой план в жизнь. Не вышло. Такое ощущение, что я попыталась заблокировать не руку человека, а гидравлический пресс. Видать, выбрала неудачный момент или же не то место на руке, которое следует. Несколько секунд я еще стоически пыталась выдержать давление его руки, но мои силы быстро иссякли, и Бейонду не составило труда продавить мой жалкий блок.

- Ты труп, Кристен, - объявляет он, нависая надо мной, когда я валяюсь на полу неподалеку от Эля, и коварно улыбаясь.

- Неужели? – я возвращаю ему улыбку и легко киваю на свои ноги, одна из которых замерла в опасной близости от его промежности.

- Вот так, значит, да? – усмехается Бейонд, вновь обращая свой взгляд ко мне, и его улыбка становится еще шире и коварнее.

- Я так понимаю, первый раунд можно считать завершенным, - констатирует Эль. – Ввиду выбытия из боя всех участников.

В результате, итог первого раунда – переплетенный клубок смеющихся тел. На душе у меня легко и уютно, как не было уже довольно давно, потому что Эль и Бейонд рядом и вместе мы можем горы свернуть, не говоря уже о том, чтобы найти какого-то там преследователя. И они всегда будут рядом со мной, и я никогда их не отпущу, точно так же, как они никогда не отпустят меня. И мы втроем уже так крепко увязли в этом деле, что пути назад для нас давно уже нет.

- И что тут происходит? – внезапно проносится по гостиной громкий и властный женский голос, разрушая царящую там идиллию и резко вырывая нас троих из нашего уютного маленького мирка обратно в суровую реальность.

Все также лежа на полу, я поворачиваю голову к дверному проему и, если бы я в этот момент что-то пила, то, вне всяких сомнений, с шумом бы выплюнула напиток. В дверях замерла высокая женщина в строгом деловом костюме, с собранными в аккуратную прическу волосами и весьма суровым лицом. Ни дать, ни взять – маркиза Миддлфорд!

«Ну отлично, - про себя хмыкаю я. – Только этого не хватало для полного счастья… Семейка Адамс прибыла…»

Кое-как приведя тело в сидячее положение, я натягиваю на лицо улыбку, совершенно не искреннюю, но остается надеяться и верить, что моих актерских способностей хватит, чтобы сия улыбка не стала причиной полномасштабного скандала.

- Привет, мам, - говорю я несколько растеряно. – Э-э-э, как вы тут оказались? Не предупредили, что приедете, даже просто не звонили. Не похоже на тебя.

- Конечно, мы не предупредили, - менторским тоном отвечает она. – Было достаточно затруднительно предупредить, учитывая, что кое-кто предпочитал не подходить к телефону.

Черт, а я и забыла, что взрыв вывел из строя мой домашний телефон. А сотовый наверняка банально сел. Да, ситуация. Сейчас мне до самой ночи будут прессовать мозг по поводу этого.

- И вообще, я, кажется, спрашивала, что тут происходит? – с нажимом повторяет вопрос мама, выразительно кивая в сторону братьев, к этому моменту уже тоже успевших сменить положение «лежа» на положение «сидя». – Кто это такие? И почему ты проводишь время в компании молодых людей, начисто лишенных воспитания?

Аут! Полный! Я просто физически ощущаю, как братья ошарашено замирают, не ожидав таких откровенных наездов. Полагаю, Эль считал, что я изрядно преувеличивала, когда рассказывала ему о своей семье. А иначе, откуда столько безмерного удивления?

- Я так полагаю, что в детстве вас не учили, что если взрослый человек задает вам вопрос, то на него следует ответить? – так и не дождавшись ответа, продолжает мама, переводя сосредоточенный взгляд своих серых глаз с Эля на Бейонда.

- Э, миссис О’Хара, - наконец, отходит от шока Бейонд. – Разрешите поинтересоваться, в связи с чем вы приписываете нам столь нелестные обвинения?

- И это спрашивает молодой человек, валявшийся на полу, когда в помещение вошла женщина. – Нет, маму таким не проймешь. – Плюс, я что-то не слышала слов приветствия ни от одного из вас.

- Простите великодушно, - произносит уже Эль. – Но осмелюсь заметить, что все это время говорили вы. И если бы мы стали произносить слова приветствия, нам бы пришлось вас перебить, а это несколько не соответствует правилам приличия.

Нет-нет-нет, этого все равно не достаточно, Эль! Хотя попытка, однозначно, заслуживает уважения. Я немногих знаю, кто при первой встрече с моей мамой смог бы не только нормально разговаривать, но еще и вступать с ней в спор.

- Я полагаю, мне бы пришлось так и стоять в дверях до самого вечера, прежде чем вы бы прекратили свои непотребные занятия и обратили на меня внимание, - парирует она. – Как и сейчас вы почему-то позволяете себе сидеть на полу вместо того, чтобы взять у меня сумки и проводить нас всех в комнаты.

После этих слов в гостиную входят папа и Джейн, видимо, все это время топтавшиеся в прихожей. При взгляде на сестру я делаю вывод, что с момента нашей последней встречи почти девять месяцев назад она ни капли не изменилась. Все та же точная мамина копия – даже прическа та же самая и неизменный строгий костюмчик с иголочки. Неудивительно, что, если нас сравнивать, никому и в голову прийти не может, что я старшая. А мне наплевать. Я в себе всегда больше всего ценила индивидуализм и то, что смогла выбраться из этого дурдома, не позволив маме превратить меня в «железную леди». Поджав губки, она явно, как и всегда, поддерживает мамино решение и тоже неодобрительно смотрит на меня и братьев. Зато, папа, как и следовало ожидать, определенно не приветствует такое отношения к хозяевам дома. Не оспаривает законы гостеприимства, а просто считает, что бесконечными упреками нам не найти компромисс. Вообще, меня всегда поражало, каким образом они с мамой вообще умудрились познакомиться и пожениться…

- Прошу нас простить, - разрушая повисшую, было, тишину, говорит Эль, поднимаясь на ноги. – Я Эль, а это мой брат Бейонд. Мы близкие друзья Кристен.

«О да, очень близкие друзья», - ехидно вставляет свои пять копеек внутренний голос.

- Близкие друзья? – мама окидывает из обоих внимательным и оценивающим взглядом. - Кристен о вас ничего не говорила. И последний раз, как мы сюда приезжали, вас не было.

- Ничего удивительного, - невозмутимо отвечает он. – Мы познакомились в Рождественские праздники.

- Вы знакомы меньше года и уже называете себя близкими друзьями? – Ну, кто бы сомневался, что она упустит шанс проехаться туда-сюда по каждому сказанному Элем слову… - Немного самонадеянно.

- И, тем не менее, это так, - сохраняя ледяную невозмутимость, подтверждает Бейонд. – А сейчас, будьте добры, ваши сумки.

- После зайдите ко мне, хочу переговорить с вами, - не допускающим возражения тоном произносит мама. – Мне не нравится, что Кристен связалась неизвестно с кем.

Когда мы всей гурьбой поднимаемся по лестнице на второй этаж, я встречаюсь взглядом с Бейондом, и в его глазах читается такая ошарашенность и такое недоумение, что я не выдерживаю и начинаю сдавленно беззвучно хихикать. Слава богу, я иду последней, так что никакого риска, что кто-то это заметит. Еще раз глянув на Бейонда, я опять прыская, потому что на этот раз он обреченно качает головой, словно желая этим сказать «А я еще жаловался, что придирки Саю-чан ужасно утомительны». Ну да, все познается в сравнении, и безобидные неловкие нападки Саю, которую так легко было поставить в тупик, не идут ни в какое сравнение с железной дисциплиной моей мамы, которая сама кого хочешь на место поставит без особых проблем. И с ней те же самые приемы, что и с Саю, не прокатят. Думается, даже словоблудие братьев тут окажется бессильно. А что, будет даже интересно послушать, о чем же мама будет с ними говорить. И плевать, что подслушивать под дверью недостойно – для меня это правило утратило всякую силу после того, как я бесстыдно подсматривала за Саю и Бейондом. Чую, будет весело.

В итоге мне еще и приходится выслушивать длинную и нудную речь по поводу того, что комнату, в которой всегда располагались мои родители, когда приезжали, сейчас занимает Саю, и им приходится ютиться в «какой-то кладовке». Когда, наконец, вещи разложены, папа и Джейн идут вниз, а мама остается в комнате устраивать Элю и Бейонду допрос с пристрастием. И когда дверь комнаты захлопывается. Я просто бесцеремонно усаживаюсь на пол и слушаю, ничуть не беспокоясь, что меня могут застукать, как и последствий этого.

- Расскажите о себе, - коротко требует мама. – Ведь вы не местные, насколько я вижу.

- Совершенно верно, миссис О'Хара, - подтверждает Бейонд. – Мы родились и выросли в Великобритании.

- Ну, кто бы сомневался, - она явно искривляет губы в своей излюбленной манере, когда ей что-то не нравится. – Мало того, что Кристен связалась с японцами, так теперь еще и англичан в свой дом притащила. – Шумно выдохнув, она продолжает допрос. – Кто ваши родители? Где работают?

Блин, ну нашла, что спрашивать… Сейчас такое начнется… Глянув в замочную скважину, я вижу, что, кажется, тревога была ложной, и кидаться на маму с кулаками братья не спешат. Кажется, они даже не испытывают негативных чувств по поводу этого вопроса. Неужели, смирились? Или успели за такой короткий срок морально себя подготовить? Впечатляет.

- Отец работал в Скотланд-Ярде, а мама была ведущим репортером в «Таймс», - ровным голосом отвечает Эль, и на его лице не дрогает ни один мускул.

- Вот как? – переспрашивает мама. – А сейчас не работают?

- Не работают, - эхом отзывается Эль. – Потому что они мертвы. Убиты. Отдали свои жизни, исполняя свой долг. – А потом немного склоняет голову на бок и адресует ей ледяной взгляд. – Еще вопросы?

- Прошу прощения за свою неучтивость, - ни секунды не колеблясь, склоняет голову мама, но довольно скоро возвращает разговор в прежнее русло. – Значит, сейчас вы живете одни?

- Почему же одни? – подает голос Бейонд. – У нас есть дедушка. Правда, он болен и лежит в больнице. Не знаю, говорит ли вам что-то это имя, но наш дед – Квилиш Вамми.

- Вы просто потрясающего мнения о моих умственных способностях, молодой человек, - мама говорит таким голосом, словно ей плюнули в душу. А потом подумали, и плюнули еще раз. – Вы считаете, что я могу не знать столь известного человека?

- Вас еще что-нибудь интересует, миссис О'Хара? – спрашивает Эль прежде, чем Бейонд ответит на предыдущий вопрос.

- Довольно невежливо уходить от прямого вопроса. – Как и следовало ожидать, сменить тему разговора, если предыдущая ее еще волнует, она не позволит.

- Что невежливо, так это ковыряться в душе у человека, даже несмотря на то, что ему это неприятно, - резонно возражает Бейонд. – Если вам действительно что-то интересно о нас узнать, то спрашивать надо нормально, по-человечески. Вы для нас никто и зовут вас никак, так что мы вовсе не обязаны рассказывать вам что бы то ни было. И если у вас такая острая неудовлетворенность жизнью, то советую вам сперва навести порядок в собственной голове.

Даже отсюда я вижу, как широко распахиваются мамины глаза, и в них нет возмущения, злости, презрения – ничего, кроме удивления. Я, пожалуй, и не возьмусь вспомнить, когда ей последний раз говорили слово против, да еще и таким дерзким тоном. На моей памяти, кажись, такого вообще не было ни разу. Что ж, неудивительно, что она так растерялась. Но, думается, это ненадолго. И, словно в подтверждение моих мыслей, ее губы сжимаются в ровную черту, а глаза чуть ли молнии не начинают метать.

- Да как вы смеете!

- В детстве вас определенно сильно притесняли, - проигнорировав ее высказывание, продолжает Бейонд. – Возможно, из-за ваших очков, которые вы с возрастом сменили на контактные линзы. А может, из-за того, что вы росли в неблагополучной малообеспеченной семье? В детстве вами никто не занимался, потому что вас растила мать-одиночка, вкалывающая на двух работах, чтобы содержать семью, не так ли? Ваш костюм просто безупречен, однако, ваши дешевые безвкусные туфельки, которые к нему совершенно не подходят, сразу бросаются в глаза. Мать совершенно не привила вам чувство вкуса, ей было просто не до вас. А в школе вас дразнили из-за поношенной одежды. Вы были очень закомплексованной девочкой, и с возрастом эти комплексы только крепли. При знакомстве с другим человеком сейчас вы пытаетесь произвести впечатление своим внешним видом, но при этом игнорируете мелкие детали. Налицо желание доказать людям, что вы хоть чего-то стоите. А еще вам очень не везло в браке. Ведь я не ошибусь, если скажу, что ваш нынешний брак уже третий по счету? Первый муж держал вас в черном теле и постоянно поднимал на вас руку. И тогда вы решили, что сами станете главой семьи, верно? Но ваш второй муж был в корне с этим не согласен…

Я слушаю его, раскрыв рот. Мой мозг просто отказывается понимать, каким образом, до этого ни разу не встречаясь с моей мамой и даже ничего о ней не зная, Бейонд смог прочитать ее, как открытую книгу. Тема ее прошлых браков вообще была под запретом, и последний раз мы об этом говорили черте когда. А о том, что ее воспитывала мать-одиночка, не знала даже я, но судя по выражению маминого лица, Бейонд попал в «яблочко» и в этом.

- А потом, наконец, вы нашли мужчину, идеально подходящего под ваши запросы. – Кажется, Бейонд и не думает останавливаться на достигнутом, и успокоится только тогда, когда выскажет все, что крутиться у него в голове. – Мужчину, принявшего вас такой, какая вы есть. И вы, наконец, смогли проявить себя в полной мере. Помня, в каких условиях росли вы сами, вы постарались сделать все, чтобы не повторить ошибки своей матери, и полностью углубились в воспитание дочерей, не замечая, что своей чрезмерной заботой ломаете им личности. Вы, никогда по-настоящему не знавшая материнской любви и заботы, сами решили стать идеальной матерью и с детства стали навязывать Кристен и ее сестре свои жизненные принципы, строго карая любую их самостоятельность. А когда Кристен отказалась принимать происходящее, как должное, вы махнули на нее рукой, пустив ее дальнейшую жизнь на самотек. Точно так же, как в детстве мать, ввиду занятости, махнула рукой на вас. По сути, вы отказались от нее, уделяя все свое внимание младшей дочери. И сейчас, когда она выросла без вашего навязчивого участия, вы считаете, что все еще можете влезать в ее жизнь и решать за нее? Просто поразительно, что при этом вы еще пытаетесь говорить нам о воспитании.

После этих слов Бейонд, наконец, замолкает и выжидающе смотрит на маму, словно ожидая, что она еще скажет. Но, судя по ее растерянному виду, говорить что бы то ни было она явно не собирается. Блин, а я еще сомневалась, что у братьев будут проблемы. Очевидно, что неразборчивость в людях не лечится, увы.

- Вон из моей комнаты, - наконец, произносит мама.

Братья только слегка усмехаются, а потом разворачиваются и идут к двери. Мне, наверное, следует уйти, чтобы меня не заметили, но стоит только вспомнить, что мне еще ни разу не удалось скрыть от них свое наблюдение… После Эль непременно подойдет ко мне и спросит в своей излюбленной манере «Развлекаешься, Кристен?» Знаю я его! Так что я никуда не спешу, а продолжаю смотреть в замочную скважину. И успеваю заметить только, как Эль, замерев перед дверью, оборачивается к маме и коротко произносит:

- Надеюсь, теперь вы дважды подумаете, прежде чем лезть кому-то в душу, миссис О'Хара.

Ответа, естественно, нет, так что они просто выходят из комнаты.

- Развлекаешься, Кристен? – как я и ожидала, тут же спрашивает Эль.

Эти двое, кажется, ни капли не удивлены, увидев меня, сидящей в коридоре. А я все больше убеждаюсь, что между нами тремя определенно есть какая-то невидимая связь. Улыбнувшись в ответ, я не без их помощи поднимаюсь на ноги, тут же отзывающиеся неприятной болью, и мы вместе идем вниз. Думается, маме сейчас лучше побыть одной, а пока можно нанести визит и папе с Джейн.

Как я и ожидала, они оба сидят в гостиной и пьют чай. При этом папа читает «Нью-Йорк Таймс», которую, видимо, прихватил из дома, а Джейн из кожи вон лезет, пытаясь показать, что ее не волнует ничто, кроме чайной церемонии. И в ее безупречно прямой спине и серьезном лице столько пафоса, что я тут же начинаю неуважительно хихикать. Окинув взглядом эту картину, Эль, чуть помедлив, ко мне присоединяется, а Бейонд лишь качает головой, улыбнувшись уголками губ.

- О, вы уже, - замечает папа, выглядывая из-за газеты. – Что-то Маргарет теряет форму, раз так быстро вас отпустила. А я уж, было, настроился на то, чтобы в ваше отсутствие посмотреть телевизор.

- Что же тебе мешает включить его сейчас? – ухмыляюсь я. – Если у тебя нет настроения на разговоры, мы вполне можем пойти прогуляться, да, Джейн? – с нажимом спрашиваю я, тоном голоса давая ей понять, что меня она своим актерством не обманет.

- Нет, Кристен. – Она ставит кружку на блюдце и поворачивает ко мне голову. – В высшей мере заманчивое предложение, но я вынуждена отказаться. Во-первых, надо приготовить что-то на ужин, у тебя же отродясь ничего нет, а во-вторых, на улице моросит дождь, а я не хочу мокнуть.

- Пф, - только фыркаю я. – Вижу, ты все такая же зануда.

- Вижу, ты все такая же раздолбайка, - эхом откликается Джейн и поднимается на ноги, беря со стола кружку и блюдце. – А теперь я вынуждена откланяться. – И, не говоря, больше ни слова, отбывает по направлению к кухне.

Да, разговорчивой она никогда не была. Мамину самодисциплину она унаследовала в полном объеме, но вот замечания другим раздавать не спешила и, если разговор с кем-то или о чем-то был ей неприятен, она никогда не превращала его в скандал, а просто предпринимала маневр тактического отступления. Вот как сейчас.

- Ну, а теперь, когда мы лишились общества аристократичных леди, думается, можно и поговорить, - замечает папа, откладывая газету в сторону и кивая нам на диван и кресла.

Мы тут же усаживаемся, обращая к нему вопросительные взгляды. Кажется, нас вновь собираются подвергнуть допросу, но куда более лояльному, чем с мамой в роли дознавателя.

- Только для начала представьтесь еще раз, - просит папа, смотря то на одного брата, то на другого. – Я, к сожалению, не Маргарет, так что с первого раза запомнить, кто из вас кто я не могу.

- Я Эль, - тут же представляется Эль, явно поняв, что имеет дело с гораздо более приятным собеседником. – А это Бейонд. И не переживайте, мистер О'Хара, нас все по началу путают. Кристен вон три месяца понадобилось, чтобы до конца разобраться.

Вот язва! Не упустил-таки своего шанса посмеяться над моим тогдашним непониманием. Ведь до нашей с ним поездки в Англию я практически ни секунды не сомневалась, что Эль и Бейонд – это один человек. Глянув на Бейонда, я и в его глазах вижу тот же самый ехидный смешок. Кажется, надо мной в наглую смеются.

- О, прошу вас, не стоит быть такими официальными, - комично взмахивает руками папа. – Ко мне можно обращаться просто по имени. – А потом хлопает себя по лбу. – Ах да, совсем забыл. Я ведь так и не представился. Роберт О'Хара, - называет он свое имя, пожимая братьям руки. – И думаю, что не ошибусь, если предположу, что на самом деле вас связывают отношения покрепче дружеских?

- Не ошибешься, не ошибешься, - улыбаюсь я, тут же забывая свою обиду на братьев за их насмешки. Да, по сути, я и не обижалась.

- А вы против этого? – слегка прищурив глаза, спрашивает Бейонд.

Судя по лицу, папа совершенно не против, но для приличия все же некоторое время будет изображать сомнения, словно действительно еще не пришел к единому мнению по этому вопросу. Но я знаю, что на самом деле он всегда считал, что я сама лучше разберусь, и с кем мне стоит дружить, и с кем любовь крутить. В конце концов, история о Чарли, которого мне в свое время навязала мама, не забыта и служит отличным доказательством папиной правоты.

- Как я могу быть против, если моя дочь сама так решила, - наконец, выдает папа свой вердикт, а потом как-то лукаво посматривает сперва на Бейонда, а потом на Эля. – Вот только я никак не пойму, кто же из вас двоих наступил ей на сердце.

- Не смотрите на меня, - тут же картинно начинает махать руками перед собой Бейонд, а потом указывает на Эля пальцем. – Это все мой братец. Я же, к сожалению, в свое время проморгал свое счастье. – И с деланным сожалением опускает взгляд к полу. Ой актер, ой актер! Такой талант пропадает!

- Вот как, - хмыкает папа с усмешкой в голосе, и все его внимание сконцентрировано уже на одном Эле. – И давно это у вас? – деловито интересуется он, кивая на нас обоих.

- Ну, примерно полгода, - пожимаю плечами я. – С Рождества.

Бейонд издает какой-то невнятный звук: не то фыркает, не то хихикает. Ничего удивительного. Ведь тогда на Рождество в «Золотых листьях» я впервые познакомилась именно с ним, хоть тогда этого и не знала. Так что мое утверждение явно звучит достаточно абсурдно, но это не важно. Хотя Бейонд явно просто изнывает от желания сказать что-нибудь ехидное по этому поводу.

- И уже успели в Англию съездить, - все же не удерживается от комментария.

До этого относительно спокойный папа удивленно вскидывает брови. Ну, еще бы! Я им об этом ни слова не говорила, хотя обычно предупреждаю о столь грандиозных планах. Разумеется, скандала по этому поводу он мне устраивать не будет – папа вообще никогда не скандалит и не ругается (мама в этом деле преуспевает за двоих) – но пару-другую вопросов задаст.

- Ну, вы даете, - качает головой он. – Могли бы Джейн взять, она всегда хотела побывать в Лондоне.

Ну, как и ожидалось. Хотя как же, отпустила бы мама Джейн с нами в другую страну без ее пристального надзора – держи карман шире. Да Джейн и сама вряд ли бы согласилась. Да даже если бы и поехала с нами, все равно постоянно сидела бы дома, знаю я ее!

- Никак нет, Роберт, - Эль шутливо грозит пальцем. – Эта поездка была только на двоих. Можете называть ее одним большим свиданием, если вам так больше нравится. Так что мы никак не могли взять с собой вашу младшую дочь.

- Да, пожалуй, - соглашается папа. Еще бы он не согласился – против таких аргументов так просто не попрешь. А потом внезапно поворачивается к Бейонду. – А вас они, я так понимаю, тоже оставили тогда здесь?

- Эээ, нет. Я сам тогда жил в Англии, потому что учился в Оксфорде, - завел Бейонд свою старую песню. Черт, эта его история в последнее время так часто звучала, что я и сама уже начинаю верить, что так все и было на самом деле. – Так что они приезжали как раз ко мне в гости.

- И все же вам стоило взять Джейн с собой, - оглянувшись по сторонам, словно желая убедиться, что нас никто не подслушивает, внезапно весело говорит папа. – И вам бы не было так одиноко, и она бы себе нашла жениха.

Услышав последнее слово, мы все, как по команде, сдавленно прыскаем. Ну, папа отжег, конечно. Мы о подобном даже не задумывались, что уж говорить о Джейн, нашей домашней девочке, боящейся без разрешения мамы переступить порог.

- Кхем, сомневаюсь, что эту затею одобрит миссис О'Хара, - отвечает Бейонд, все еще изредка истерически похихикивая.

- Да, пожалуй, это стало бы проблемой, - кивает папа, смеясь в тон нам, явно представляя, как бы отреагировала мама на подобные слова.

С кухни доносится бряканье тарелок, из чего я делаю справедливый вывод, что Джейн уже закончила с готовкой и сейчас накрывает на стол. Присутствовать на трогательном семейном ужине мне совершенно не хочется, так что я решаю ретироваться. Судя по реакции братьев, они меня полностью поддерживают, а то с чего бы такое неземное облегчение на лицах? Думается, согласись я остаться, они утащили бы меня из дома волоком. И я их, разумеется, не виню. Отношения с моей мамой для них однозначно безнадежно испорчены, а по-нормальному поговорить во время застолья с папой им вряд ли удастся. В общем, мы быстренько собираемся и отбываем из дома навстречу сумеркам. Зная маму, ужин явно продлится часа полтора-два, так что можно отлично прогуляться и заодно предупредить друзей, чтобы не вздумали ближайшие несколько дней приходить ко мне в гости, если не хотят повторения прошлого инквизиторского допроса.

Впрочем, никто из них не выглядит особо удивленным, когда я с воплем «Народ, атас!» врываюсь в общежитие. Лайт с Мисой спокойно выслушивают мои новости, после чего возвращаются к своим делам – они по-прежнему заняты подготовкой к экзаменам. Такада недовольно искривляет губы. Ничего удивительного – в прошлый раз именно ей досталось от мамы больше всех. Сперва ей не нравилось, что я связалась с иностранной студенткой, потом она была недовольна, что Такада из неблагополучной семьи. «Попомни мои слова, Кристен, - заявляла мне она тогда, - ты и глазом моргнуть не успеешь, как эта девчонка усядется тебе на шею. Знаю я этих несчастных сироток». И столько было в ее голосе пренебрежения, что меня невольно передернуло и впервые за долгое время захотелось поднять руку на родную мать. Много она знала, чтобы так говорить… К тому же, время показало совершенно другое: всегда активная Такада отлично зарабатывала в «Золотых листьях» и даже и не думала «садиться на шею» кому бы то ни было, в том числе и Мисе с Лайтом, имевшим за плечами обеспеченные семьи.

Саю изъявляет, было, желание, лично познакомиться с моей семьей – дескать, при знакомстве с родителями друзей у нее никогда не было проблем, и она всегда производила на них самое, что ни на есть, благоприятное впечатление. Однако внезапно появившийся словно из-под земли Ниа тут же начал отговаривать ее от этой идеи и утащил из комнаты куда-то в коридор. Наверняка, будет рассказывать ужасы, чтобы окончательно запугать бедную девочку. Ну, все как положено. «Обрадовав» этой новостью обитателей университетского общежития, мы берем курс на квартиру Мэтта и Мелло. Если уж портить настроение, то всем сразу, чтобы никто не расслаблялся.

По пути к дому меня внезапно накрывает волна ужаса и ясно ощущается затылком чей-то не в меру пристальный взгляд. Я так круто разворачиваюсь, что едва не сшибаю с ног идущего по левую руку от меня Бейонда. Благо, реакция у него отменная, и буквально в последний миг он успевает сделать хороший прыжок в сторону. Как и следовало ожидать, сзади никого нет – совершенно пустая улица. Как вариант остается, что мне просто показалось из-за разыгравшейся в свете последних событий паранойи. Но, судя по серьезным взглядам братьев, мое беспокойство они разделяют целиком и полностью. Но от немедленной проверки подъездов всех ближайших жилых домов мы все же воздерживаемся: и так ясно, что нам это не даст ровным счетом ничего.

- Кажется, за нами кто-то следит, - произносит Эль, слегка прищурившись, глядя на вход в продуктовый магазин, куда, по логике вещей, вполне мог юркнуть этот неуловимый преследователь.

- Как-то весьма нагло, - недовольно хмыкаю я. – Не боится, что мы его заметим?

- Ну, если допустить, что мы его знаем, то тогда бояться ему, в принципе, нечего, - замечает Бейонд. – В таком случае он просто сделает вид, что просто проходил мимо, а нас разглядывал, чтобы убедиться, не обознался ли.

- Но если так, - поворачиваюсь я к нему, - то получается, что в опасности не только мы, но и мои родители, и Джейн. Ведь если его цель – наши близкие, то они вполне могут попасть под удар.

- Не исключено, - отвечает Эль, по-прежнему не отрывая взгляда от магазина. – Поэтому будет намного лучше, если они в самое ближайшее время уедут отсюда. Ты, насколько я понял, печалиться по поводу разлуки не будешь, так что в твоих же интересах сделать все возможное, чтобы приблизить их отъезд.

- Да, я понимаю, - киваю я. – Я сегодня же этим займусь.