Том 1. Глава 9. День Всех Влюбленных

Проходит еще неделя, и надвигается День Всех Влюбленных – 14 февраля. В тот же день должен состояться и конкурс красоты, подготовкой к которому Такада замучила всех и каждого. Миса в преддверии этого важного для нее мероприятия совершенно на взводе – волнуется ужасно и то и дело бегает к зеркалу то макияж поправить, то прическу, хотя, на мой взгляд, и с тем и с другим у нее полный порядок. Даже Лайт морально устает от ее беспокойства, которое словно по волшебству передается и ему. Так что он без конца дарит ей подарки, делает комплименты, говорит, что она самая красивая девушка на свете (не сомневаюсь, что говорит он это совершенно искренне), лишь бы прогнать прочь эту ее непонятно откуда взявшуюся неуверенность в себе и своем внешнем виде. Кстати говоря, в теннис они с Элем все же сыграли. Уже на следующий день после их разговора в «Золотых листьях», правда, узнали мы об этом, только когда Лайт вернулся вечером в общежитие, довольный-предовольный. Видимо, они решили не сообщать об этом никому, чтобы не собирать толпу зрителей, как в прошлый раз. И особенно тщательно, полагаю, заботились, чтобы эта весть не долетела до Такады. Впрочем, сомневаюсь, что та снова рьяно бы взялась за организацию их дружеского матча, будучи занятой подготовкой к конкурсу. Мелло я наш давешний разговор с Элем все же пересказала, чисто из вредности, и это его невероятно воодушевило и вернуло оптимизм, так что, опять удрав от меня со скоростью панической мысли, он отправился «пытать» нового свидетеля.

- Ну, как прошел ваш разговор? – невинно интересуюсь я, когда он, хмурый донельзя, вечером приходит в «Золотые листья» и, подойдя к стойке, просит «чего-нибудь покрепче».

- Да никак, - огрызается он, зыркнув в мою сторону таким взглядом, что в любой другой день я бы, пожалуй, даже его испугалась. – С этим ушлепком совершенно невозможно иметь дело! – получив в свое распоряжение бутылку пива, он за раз выпивает чуть ли не половину. – Задаешь ему вопрос, он отвечает вопросом, никакого отношения к делу не имеющим! Я спрашиваю, что он думает по поводу выбора жертв, а он спрашивает, какие я ем шоколадки! Извращенец! И еще смотрит так, что начинаешь себя идиотом чувствовать!

«Да, Михаэль, ты в этом не одинок», - про себя усмехаюсь я, вспоминая, что тоже испытывала нечто подобное, разговаривая с Элем.

- Чего ты смеешься?! – Кажется, мое неуважительное хихиканье окончательно добивает Мелло, который и так был на взводе после этого своего «интервью».

Я бы ничуть не удивилась, если бы он сейчас швырнул в меня бутылкой, которую держал в руке, и даже на всякий случай готовилась отпрыгнуть в сторону. Но, к счастью, обошлось.

- Как ты вообще с ним разговариваешь? – вздыхает он, глядя на бутылку.

- Задаю глупые вопросы, - честно отвечаю я, невесело улыбаясь.

Он ничего не отвечает, только еще раз вздыхает, после чего отправляет недопитую бутылку в мусорное ведро, встает и понурый уходит из кафе. Я почувствовала себя как-то неуютно, ведь, в конце концов, я была частично ответственная за его испорченное настроение. Не отправь я его к Элю, ничего бы не случилось... Эх, хотела пошутить, а вышло как всегда...

Саю, все это время слушавшая наш разговор, копошась за стойкой недалеко от меня, только качает головой и понимающе улыбается.

- Да не расстраивайся, Кристен, - говорит она, легко потрепав меня по плечу. – Ты же знаешь, что Михаэль не может долго пребывать в унынии.

- Знать-то знаю, - отвечаю я. – Но... А, впрочем, ты права...

- Мисс О’Хара, будьте добры еще чаю! – раздается из зала голос одного из посетителей, так что, отогнав мысли об испорченном настроении Мелло, я возвращаюсь к работе.






В День Всех Влюбленных у меня опять рабочий день. Девушка из другой смены чем-то отравилась и попросила ее заменить. Саю наотрез отказалась, ибо у нее намечалось какое-то свидание с парнем, который ухлестывал за ней с самого первого дня ее пребывания в Гарварде. У меня же особых планов не было, так что я согласилась. Больше отработаю, больше будет и зарплата, так что можно лишний день и потрудиться, не переломлюсь.

Такада, завершившая, наконец, свои адские приготовления к конкурсу красоты, утром заявилась в клуб и, пребывая в любвеобильном настроении, слегка приукрасила зал. Так что теперь у меня просто в глазах рябит от множества жутких сердечек и всяких там амурчиков и купидонов, изображения которых были по всем стенам. И как только директор дал добро на эту жуть? Впрочем, как ни странно, это возымело успех. Посетителей достаточно много. Конкурс красоты намечается на вечер, так что днем в клуб пришло столько влюбленных парочек, что я только и успеваю, что подавать всем фирменные пирожные в форме сердечек, выпущенные специально к празднику. Разумеется, за VIP-столиком сидят Лайт и Миса, забронировавшие для себя это место еще неделю назад. Тут же в кафе сидят и Мэтт с какой-то девушкой, которую я прежде никогда не видела, и Такада тоже с неизвестным мне кавалером. О том, почему же эти двое не пришли сюда вместе, я не хочу думать, какое мое дело? Но не могу не заметить, как они временами переглядываются, бросая друг на друга взгляды сожаления и чуть ли не ревности. Мелло меня тоже очень удивил. Он заявился в «Золотые листья» в компании Умы Вейнс. Видимо, извинился за свою бестактность и решил загладить свою вину. Честно говоря, я была очень рада, что она хоть немного развеялась после смерти подруги, которая так ее подкосила, и даже принесла им по лишнему пирожному за свой счет якобы от заведения. Зато Ниа сидит за стойкой с самым скучающим видом, словно не понимая, как он вообще сюда попал. Ну да, он у нас вечный одиночка. С девушками не встречался ни одного дня и только с удивлением наблюдал встречи и расставания своих друзей с юными особами. Вот и сейчас, сидя в окружении кучи влюбленных, он ничуть не интересуется происходящим. Кажется, его куда больше занимает содержание читаемой им книги, нежели целующиеся парочки, праздничное настроение и День Всех Влюбленных в целом.

- Еще коктейля? – интересуюсь я, когда очередной стакан густой смеси молока, мороженого и фруктового сиропа перекачивает в его желудок.

- Да, давай, - кивает он, кротко улыбаясь, а потом добавляет. – Спасибо, Кристен.

«Было бы за что благодарить, - думаю я, - это же моя работа. Однако, все равно приятно». И водружаю на стойку прямо перед ним новый бокал апельсинового молочного коктейля, украшенный дольками этого же фрукта и трубочками разного размера и цвета.

Саю за весь день так и не объявляется, видимо, ее кавалер предпочитает проводить время каким-то иным образом, нежели сидеть в кафе. Зато в какой-то момент я вижу на пороге Эля. Он несколько секунд недовольно смотрит на битком набитый зал, украшенный в отвратительные розовые тона, после чего разворачивается и уходит, видать, решив, что пребывание в этом балагане негативно скажется на его душевном состоянии. Я даже как-то расстраиваюсь. Несмотря на кучу народу, мне все равно скучно и хочется с кем-то поговорить о какой-нибудь ерунде или просто попрепираться, что мы с ним обычно и делали.






Ближе к шести вечера зал понемногу начинает пустеть – все идут смотреть конкурс.

- Ой, Крис, жаль, ты не сможешь прийти, - говорит Миса, когда они с Лайтом тоже собираются уходить.

- Прости, - виновато улыбаюсь я, а потом ободряюще киваю ей. – Удачи! Независимо от того, кого выберут в этом году, помни, что ты все равно первая красавица Университета.

- Ладно тебе, - Миса выглядит такой довольной, что ее улыбка не помещается на лице.

- Эй, Нейт, ты идешь? – окликает его Лайт, когда тот так и продолжает сидеть за стойкой, сонным взглядом смотря в книгу. – Нейт! – Ягами легонько трясет его по плечу, и тот словно просыпается.

- Что? – Ниа так широко раскрывает свои глаза, что становится пугающе похож на Эля.

- Конкурс начинается через полчаса, - напоминает ему Лайт. – Ты пойдешь?

- Ого, уже шесть! – поражается тот, посмотрев на свои часы, и вмиг как-то оживляется, гоня сон и скуку прочь. – Конечно, иду. Пойдемте. Пока, Кристен! – поворачивается он ко мне.

- Пока, - машу рукой я, и они с Лайтом, взяв Мису под руки, удаляются из «Золотых листьев».

- Странный он какой-то, - осторожно замечает Кэти, явно имея в виду Ниа, и смотря на меня так, словно боится, что я сейчас на нее наору.

- Не отрицаю, - киваю я. – Кто в наше время не странный?

Вопрос без ответа...

Остаток смены проходит более-менее спокойно. Посетителей опять по минимуму, ясное дело, все сейчас сидят в актовом зале. Я уже в который раз проклинаю директора клуба, что он никак не соберется поставить в зале хотя бы один телевизор. Так что остается сидеть на табурете и вспоминать прошлогодний конкурс, ведь нынешний явно отличается мало. Хотя сегодня никаких испытаний не будет, а всего лишь вступительная часть, на которой представляют участниц, все равно обидно. А еще скучно. Мы с Кэти не такие близкие подруги, чтобы беспечно болтать о всяких пустяках, так что она утыкается в свой мобильный и читает какую-то книгу, а мне не хочется даже этого. Вообще, хочется спать, однако, отбывать в гардероб не спешу и тупо созерцаю остатки зеленого чая в своей кружке и разглядываю рисунок, в который сложились чаинки. Когда часы пробивают полдевятого, в «Золотые листья» снова приходит Эль. Удовлетворенно кивнув, что можно расценивать как «Наконец-то тут пусто», он проходит и садится за первый попавшийся столик. Я мельком оглядываю, сколько же десертов имеется у нас в наличии, и облегченно выдыхаю, что не так уж много, и не придется опять громоздить одно на другое, пытаясь разместить их все на маленьком пятачке пространства.

- Все же решил зайти? – интересуюсь я, протягивая ему меню.

- Почему «все же»? – он смотрит так удивленно, словно я опять сморозила какую-то глупость.

- Ну, днем же тут было не протолкнуться, - напоминаю ему я. – Я видела, как ты заглянул и ушел.

- Опять ты ошибаешься, - спокойно замечает Эль. – Днем я был дома, а никак не здесь.

«Ну, опять начинается», - про себя вздыхаю я, закатывая глаза.

- Как же ты любишь валять дурака, - так же спокойно в тон ему отвечаю я и, забрав меню, отправляюсь за десертами.

- Он что, твой друг? – вопросительно поднимает брови Кэти.

- И не спрашивай, - качаю головой я, просто потому что не знаю, что ответить.

Фирменных пирожных осталось всего пять штук, ну и остальных понемногу, так что все умещается на два легких подноса, которые я уношу за один раз. Эль, оценив количество пирожных, выглядит малость разочарованным, но ничего не говорит по этому поводу - и слава богу.

- А почему ты не на конкурсе? – интересуюсь я, усаживаясь за тот же стол. – Все же сейчас в актовом зале.

- Ну, все там, а я здесь, - говорит он, двумя пальцами держа ложечку и отковыривая ею кусочек от пирожного, а потом поднимает глаза на меня. – А ты жить не можешь без вопросов, да?

- А что, нельзя спросить?

Желудок возмущенно урчит, высказывая тем самым недовольство отсутствием ужина, и я недовольно кривлюсь. Я же специально не стала ужинать, потому что после начала конкурса все опять собираются у меня на очередную частную вечеринку, где опять будет куча салатов и прочей еды. А тут еще Эль ест свои десерты с таким аппетитом…

- Что? – он удивленно смотрит на мою недовольную мину, а потом протягивает мне тарелку с пирожным. – Ты, наверное, тоже хочешь?

- Нет, спасибо, - я ворочу нос от протянутого лакомства и качаю головой. – Я не ем сладкого.

Эль от моего заявления выглядит еще более удивленным и каким-то чуть ли не потерянным. Он рассеяно ставит тарелку на место и продолжает бездумно ковыряться в куске торта.

Кэти косо на нас смотрит и неодобрительно качает головой, и мне почему-то очень неуютно от ее взгляда. Словно я виновата в каком-то преступлении, а она знает об этом и наслаждается своей властью над моей судьбой, будучи вправе сдать меня или же умолчать об этом. Так что, чтобы не портить себе настроение, я по мере возможностей стараюсь игнорировать ее и голодным взглядом смотрю на стремительно исчезающие эклеры и профитроли.

- В самом деле не хочешь? – снисходительно улыбается Эль, глядя на мои мучения. – Я могу поделиться.

- Нет, - я гордо вздергиваю нос и опять ворочу его от стола.

- Ну как хочешь, - усмехается он, явно про себя от души хохоча надо мной.

До сих пор не знаю, как мне пришло в голову это сказать. Возможно, это просто показалось мне забавным. Мой сумасшедший язык опять начал действовать, не советуясь с мозгом, так что в следующий момент с губ сорвалось:

- Не хочешь после закрытия кафе зайти ко мне? Мы там всей компанией собираемся.

Думается, я его сегодня удивила рекордное число раз. Хотя, не исключаю возможность того, что он всего лишь мастерски изображал удивление, также отыгрывая свою партию в нашей беседе, как и я.

- А зачем мне приходить? – интересуется Эль, и его удивление выглядит так натурально, что у меня и мыслей не возникает, что оно может быть наигранным.

- Просто в гости, - пожимаю плечами я. – Познакомишься с моими друзьями. Ну, Лайта ты уже знаешь… так что с остальными…

- Насколько мне помнится, твои друзья не слишком-то меня жалуют, - спокойно замечает он.

Я тут же вспоминаю недовольного Мелло, а заодно представляю, что же выскажут по этому поводу Миса и Саю. И мне становится смешно. Действительно, почему бы нет? Будет весело.

- Не говори глупостей, - машу рукой я. – Это еще кто из нас делает неверные выводы и считает их единственно правильными?

Он только усмехается в кружку с чаем и ничего не отвечает. Ну в кои-то веки он не нашелся, что возразить. Так что я возвращаюсь за стойку и начинаю закрывать смену. Кэти, почему-то донельзя насупленная и недовольная, протирает столы и жутко морщит нос, натолкнувшись на очередное пятно.





- Мяяяяяу!

Стоит только войти в дом, как тут же, топая, как целое стадо бизонов, нам навстречу выбегает Том. Потираясь о наши ноги, пока мы снимаем куртки, шапки и разуваемся, кот без конца мурлыкает и мяукает, требуя еду. Эль некоторое время с любопытством разглядывает его, а потом вдруг нагибается и, взяв его на руки, с интересом смотрит коту в глаза. А кот, кажется, совершенно, счастлив и доволен, потому что полностью расслабленный, тряпкой болтается в его руках и, блаженно закрыв глазки, мурлыкает на весь коридор.

- Ты ему очень нравишься, - одобрительно замечаю я. – Обычно он не терпит чужих и не любит, когда его берут на руки. Он – зверюга самодовольная и независимая.

- Он мне тоже очень нравится, - спокойно говорит Эль, ловко закидывая Тома к себе на плечо и выглядя после этого, словно пират с попугаем на плече.

Том и ухом не ведет от подобного к себе обращения, что настолько ему не свойственно, что мне остается только озадаченно покачать головой. Впрочем, на кухне он очень даже оживляется, стоит только достать консервы.

- Можешь радоваться, на этот раз у меня есть торт, - усмехаюсь я, изучая содержимое холодильника и чуть поворачивая голову к Элю.

- Всего один? – интересуется он, широко улыбаясь и покусывая ноготь на большом пальце.

- Ну, можешь еще съесть это, - кидаю я ему шоколадку, которую мне тогда дал Мелло. Я так и не вернула ее – попросту забыла, - и все это время она валялась у меня в сумке.

- Ну, уже лучше, - удовлетворенно кивает Эль, шурша фольгой.

В этот момент в прихожей раздается звук открываемой двери и шум голосов, из чего я делаю вывод, что конкурс на сегодня закончился, и ребята пришли. Сегодня они оставались у меня с ночевкой – пришлось повозиться с документами, чтобы получить разрешение президента Университета на это небольшое исключение из правил.

- Кристен! – врывается на кухню радостная Миса. – Мы приш!.. Э-э-э… - замолкает она, увидев, что я не одна.

- Что-то не так, Миса? – заходит на кухню и Лайт и тоже на секунду замирает. – Привет, Эль. – Надо отдать ему должное, держать себя в руках, когда надо, он все же умеет.

- Здравствуй, Ягами-кун, - приветствует его Эль. Кажется, он даже немного рад его видеть.

А я смотрю на реакцию остальных, когда они тоже приходят на кухню, и просто ухахатываюсь про себя, во всю наслаждаясь ситуацией. Миса тоже довольно быстро берет себя в руки и уже в следующую минуту, довольно улыбаясь, называет свое имя. А узнав, что Эль ее и без того прекрасно знает по многочисленным японским журналам, так вообще тает и явно тут же отводит для него место в своем сердце. Такада тоже рада знакомству и тут же не забывает упомянуть о том памятном матче в теннис, непосредственным организатором которого она являлась. И добавляет, что личное знакомство с лучшим учеником последнего курса делает ей чести. Саю первые несколько минут отчаянно старается выглядеть недовольной, но потом машет рукой на это актерство и, выйдя вперед, торжественно просит прощения за свою идиотскую выходку на теннисном корте и потом в «Золотых листьях». Ну да, просить прощения за что бы то ни было никогда не было для нее проблемой. Мэтт, как оказалось, уже давно знал Эля заочно по некоторым его научным трудам в области программирования, так что у них тут же находится много тем для обсуждения. Ниа, как и ожидалось, особых эмоций не проявляет, за исключением легкой приветливой улыбки во время рукопожатия. Зато Мелло выглядит так, словно решил, во что бы то ни стало, немедленно меня съесть, - все еще дуется на Эля за неудавшееся интервью, полагаю. Тот, впрочем, и ухом не ведет, когда Мелло ворчит что-то о том, что у нас тут, вообще-то, частная вечеринка.

Собственно, все это не столько смешно, сколько мило. Я больше сижу и умиляюсь, чем смеялась. Эль, кажется, чувствует себя в нашей теплой компании, как рыба в воде. И даже Мелло вскоре сменяет гнев на милость и ближе к середине нашего маленького веселья уже вовсю травит анекдоты. Так что неудивительно, что мы и заметить не успеваем, как засиживаемся далеко за полночь. Первой вырубается Миса, уснув прямо в гостиной, сидя на полу, прислонившись спиной к дивану. Легко подняв ее на руки, Лайт тащит ее на второй этаж. Это словно служит сигналом для остальных, так что все начинают расползаться по дому. Только Эль, кажется, и не собирается спать, а просто сидит на диване, гладя Тома, который расположился рядом с ним (вообще за весь вечер эти двое практически не расставались).

- Ты что, не будешь спать? – на всякий случай уточняю я.

- Нет, конечно, - пожимает плечами он. – Я вообще-то домой собирался.

- Какое еще «домой»? – не удивлюсь, если наши с ним глаза сравнялись по размеру. – Полтретьего ночи на улице, ерунды не говори.

Он задумчиво переводит взгляд с меня на Тома и вздыхает.

- Ну, тогда мне надо позвонить, - говорит он, вытаскивая мобильный и выходя в коридор, чтобы я не слышала разговора (Том важно возлежит у него на плечах, никак не желая расставаться). Да, в этом мы с ним сходимся в мыслях – я тоже терпеть не могу, когда кто-то присутствует при моем телефонном разговоре с кем бы то ни было.

- Хорошо, если ты настаиваешь, я останусь, - спокойно произносит он, вернувшись в гостиную. – Просто мне надо было предупредить деда, чтобы он не волновался.

«Выходит, все-таки живет с дедушкой», - смекаю я.

- Можешь остаться здесь, - киваю я. – Диван раскладывается.

- Я не буду спать, - качает головой Эль, беря пульт. – Лучше посмотрю что-нибудь. – И поворачивается к Тому. – И заодно составлю компанию твоему коту.

- Что же, тогда спокойной ночи, - пожимаю плечами я, направляясь к лестнице на второй этаж.

- И все же, ты сумасшедшая, - его замечание заставляет меня замереть в дверном проеме и обернуться. – Ты всем, кому не попадя, разрешаешь остаться на ночь у тебя дома?

- Учитывая, что ты единственный, кто не будет спать ночью, если что-то пропадет, ты станешь и единственным подозреваемым, - отвечаю я.

- А если я убийца?

У меня мурашки по спине побежали, не то от подобного вопроса, не то от тона, каким он был задан.

- Ну, значит, так мне и надо, - говорю я и решительно иду наверх.