Том 2. Глава 16. Подозрение

26-ое, 27-ое и 28-ое марта протекают более-менее спокойно. По крайней мере, трогательных посланий от Бейонда больше не было, да и Наоми не спешила осчастливливать меня своим присутствием. Так что мы с Лайтом и Мисой опять засели за учебу, как бы я этому не противилась. Но Миса дело говорила, когда заявила мне, что процесс получения знаний поможет отрешиться ото всех забот. И в какой-то момент я даже забываю, что до знаменательной даты осталось всего три дня.

Все прошедшие дни я, как и грозилась, не ходила к Бейонду, даже от одной мысли о нем меня чуть ли не выворачивало на изнанку. А еще я всерьез обиделась на Эля, который исчез неизвестно куда, оставив меня тут одну в полной заднице, не зная, что и думать. На мои звонки он по-прежнему не отвечал, а звонить снова Ватари я так и не стала – вряд ли он скажет мне что-то новое. А если нет, то зачем тогда заставлять его переживать.

Вечером вторника я сижу в гостиной. По телевизору идет «Ганнибал», которого я, в принципе, знаю наизусть, а потому особо не смотрю в экран, вместо этого уставившись в одну из книг, позаимствованную у Лайта. И хотя переводы текстов с одного языка на другой никогда не были моим любимым занятием, я специально выбрала книгу на русском, чтобы мозг был занят только этим и не позволял себе отвлекаться на посторонние мысли. «Мой Рагнарёк» - гениальное творение Макса Фрая, и я даже рада, что читаю его на языке оригинала. Читать этого автора в переводе – вообще не фонтан, проверено на собственном опыте.

- Сидишь? – интересуется кто-то.

- Сижу, - автоматически отвечаю я, не отрываясь от книги, и только спустя несколько секунд, наконец, поднимаю глаза.

Слегка усмехаясь, в кресло напротив усаживается Мелло, и, некоторое время поглядев в телевизор, поворачивается ко мне. И я представить не могу, какое у него ко мне дело – его лицо совершенно непроницаемо, что Мелло вообще не свойственно. Будучи очень эмоциональным человеком, он, как и я же, никогда не был мастером выражения лица а-ля «poker face». Обычно у него все его мысли на лбу написаны, да такими огромными буквами, что и напрягаться не надо, чтобы все понять. А тут, смотрите-ка, сидит с каменным лицом и буравит меня тяжелым взглядом – явный признак беспокойства. Но ведь вроде не произошло ничего такого, из ряда вон выходящего.

«Ну, за исключением того, что меня хотят убить, - ехидно замечает внутренний голос. – Но он об этом знать не может».

Так что я только машу рукой на попытки понять, что у него на уме. В конце концов, явно сейчас все сам выложит. Долгое молчание никогда не было отличительной чертой Мелло.

- Слушай, Крис, - наконец, открывает рот он, когда я начинаю уже подозревать, что он просто уснул с открытыми глазами, как Ниа. – А что от тебя нужно этой Мисоре Наоми? Она ведь уже трижды приходила, да? Чего она хотела? Ведь ты не имеешь никакого отношения к жертвам.

«Ага, зато я имею отношение к их убийце», - никак не унимается внутренний голос.

- Ну, если коротко, - задумчиво говорю я, - то в первый раз она спрашивала меня о жертвах, во второй – обвиняла во взломе сайта ФБР, а недавно жаждала узнать, что же за кассета попала к нам в руки. Так что, ничего серьезного.

- Ну, это как посмотреть... – Мелло удивленно выпучивает на меня глаза – то еще зрелище, между прочим! – Что о жертвах спрашивала – это естественно, но с чего она взяла, что ты взломщик сайта? И да, откуда узнала про кассету?

- Про взлом ничего не скажу, не знаю, - пожимаю плечами я. – Я, если честно думала, что это вообще Майл, но потом она пришла и сказала, что нарушитель уже арестован. А что до кассеты, то я подозреваю, что у нее информатор в «Золотых листьях». Не исключено даже, что кто-то из персонала...

- В «Золотых листьях», говоришь? – хмурится Мелло. – Вполне возможно... – а потом внезапно на его лице появляется самодовольная ухмылка. – Эй, Крис, а хочешь, я его вычислю?

Я порядком удивлена. Хотела бы я знать, как он собирается это делать. Нет, он, конечно, всегда любил поиграть в сыщика, но мне всегда казалось, что это не более, чем дурачество. И я в очередной раз убеждаюсь, что плохо разбираюсь в людях.

- А ты, правда, это сможешь? – на всякий случай уточняю я.

Улыбка на его лице становится еще шире.

- Угу, - кивает Мелло. – Да так, что меня самого не раскроют.

- Было бы неплохо, - хмыкаю я. А потом мне в голову внезапно приходит, что такая моя заинтересованность в исходе этого предприятия может показаться подозрительной, так что я поспешно добавляю. – Было бы любопытно узнать, кто же из наших заделался стукачом. Все же, будем иметь в виду...

- Твоя правда, - подтверждает он, снова смотря в телевизор.

И когда он уходит, я никак не могу сосредоточиться на книге. Вместо этого я пытаюсь сама сообразить, кого же Наоми наняла для слежки. Но на ум ничего не приходит, может, потому что я не знаю, как люди могут вести себя подозрительно. И как Мелло собрался вычислять этого «крота»? Чего греха таить, он меня здорово заинтриговал...

Мои размышления прерывает звонок мобильного телефона. Вытащив его из кармана домашних штанов, я бросаю короткий взгляд на экран, да так и замираю. Эль. Проснулся что ли? В памяти тут же всплывают мои тщетные попытки до него дозвониться и мое возмущение по поводу его внезапного исчезновения. Так что за какие-то секунды я успеваю придумать сотни вариантов того, что ему сейчас выскажу, и даже мысленно их отрепетировать. А потом внезапно передумываю и сбрасываю вызов. Просто чтобы не портить себе настроение скандалом. Он, разумеется, звонит снова. Сбрасываю и сейчас, а потом вообще выключаю телефон. Подумав немного, я иду в прихожую и, сняв трубку с домашнего телефона, кладу ее возле аппарата, чтобы уж наверняка лишить его возможности со мной связаться. А коль захочет поговорить и извиниться за свое поведение – милости прошу сюда. В доме, кроме меня, никого нет, так что даже если Эль и решит позвонить кому-то из моих друзей, чтобы они передали мне трубку, это ему не поможет.

Отрезав себя от внешнего мира, я иду на кухню и, наведя себе крепчайшего кофе, залпом выпиваю всю кружку, даже не добавив молока. Уж насколько я ненавижу этот дрянной напиток, но сейчас даже не чувствую вкуса. Но это приносит какое-то странное облегчение, словно кофе, подобно антибиотику, борющемся с микробами, моментально уничтожил все мои проблемы. Так что, немного подумав, я наливаю себе еще кружку.
Когда я возвращаюсь в гостиную, мне почему-то кажется, что из-за высокого фикуса сейчас выйдет Бейонд и, опять подкравшись ко мне сзади, начнет нести всякий бред.

«Пусть только попробует и тут же получит по голове тупым предметом», - грозится внутренний голос, и я как-то автоматически начинаю бегать глазами по коридору в поисках этого самого предмета.

Однако тревога оказывается ложной, и представать моему взору брат Эля совсем не торопится. Уже легче. Правда, вернуться к чтению мне все равно не удается, потому как стоит устроиться в кресле, как раздается звонок в дверь.

- О, это, наверное, Эль, что-то его давно не было, - ворчу я с интонацией Жени Лукашина из «Иронии судьбы», но все же поднимаюсь на ноги и иду в прихожую.

Вопреки моим ожиданиям, за дверью оказывается вовсе не Эль и не Наоми даже, а уж кроме них двоих вроде бы некому стучаться, но не тут-то было. На крыльце стоит Миками Теру, все такой же с виду отутюженный и безукоризненно безупречный, совсем такой же, каким я его видела во время нашей первой встречи в «Золотых листьях».

Я изрядно удивлена его приходу – что да, то да. Сам же он терпеливо ждет, пока я закончу пялиться на его физиономию и, наконец, поздороваюсь и приглашу в дом.

- Мистер Миками? – я посылаю ему выразительный взгляд. – Чем могу помочь? Если вы к Таки, то ее пока нет.

- Вот как? – осведомляется он. – Значит, я пришел раньше. Она позвонила мне и сказала приезжать сюда.

- Ну проходите, - пожимаю плечами я, отходя в сторону и пропуская его в прихожую, после чего закрываю дверь.

В течение нескольких последующих минут я наблюдаю, как он неторопливо снимает плащ, аккуратно вешая его на плечики, поправляя его при этом, чтобы за время висения на нем не появилось никаких складок; потом идет в гостиную и обстоятельно устраивается в кресле, в том самом, в котором незадолго до этого сидела я сама и читала.

- Чаю? – Проклятое мамино воспитание остается при мне, даже если я этого не хочу. И хотя мне сейчас совсем неохота идти и возиться с заварочным чайником, я и мысли не допускаю, что может быть иначе.

- Зеленого и без сахара, пожалуйста, - вежливо отвечает Миками, и я отбываю на кухню.

Вопреки моим ожиданиям, что Такада появится с минуты на минуту – в конце концов, не в ее привычке задерживаться, когда ее ждут, - ее все нет и нет. Так что мы коротаем время, выпивая одну кружку за другой и заходим уже на третий круг, когда Миками, наконец, говорит:

- Видимо, Такада не придет, а у меня еще несколько дел. – Он смотрит на часы, а потом поворачивается ко мне. – Собственно, я изначально хотел поговорить не сколько с ней, сколько с вами. Вы не против?

- Вы следователь, в конце концов, - я удивленно пожимаю плечами. Никогда не думала, что в таких случаях желание свидетеля давать или же не давать показания учитывается. – Как я могу быть против?

«Что-то часто тебя начали допрашивать, Кристен, - недовольно замечает внутреннее «я». – Дело начинает пахнуть керосином, ты не находишь?»

Разумеется, нахожу. И первый же вопрос Миками буквально выбивает меня из колеи.

- Скажите, где я могу найти Эля Лолайта?

Я настолько теряюсь, что, сама того не замечая, начинаю нести какой-то бред, дескать, он, наверное, дома, а если нет, то вышел куда-то, но скоро непременно придет. Ну а что я еще могла сказать, учитывая, что сама задавалась этим же вопросом последние несколько дней.

- Дома его нет, трубку никто не берет, и на мобильный он не отвечает, - говорит Миками. – Поэтому мне бы хотелось услышать ваши соображения по поводу того, где он может быть.

- Если бы они у меня были, непременно бы с вами поделилась, - пожимаю плечами я. – Но, увы, ничем не могу быть полезна.

- Таки говорила, что вы встречаетесь, - недовольно хмурится Миками, бросая на меня недоверчивый взгляд. – Довольно странно, что вы совсем не обеспокоены исчезновением своего парня.

- Громко сказано – встречаемся, - качаю головой я. – Да, с виду действительно может так показаться. Но на самом деле у нас несколько иные отношения. И вряд ли я вам в двух словах опишу какие именно.

«Ага-ага, - ехидно усмехается внутренний голос. – Я всего лишь помогаю ему скрыть его больного на голову братца, который хочет убить меня саму, от вашего пристального взора. А так все, как у среднестатистической влюбленной парочки».

- А в чем, собственно, дело? – я посылаю ему ответный взгляд. – Зачем он вам понадобился так внезапно?

- По подозрению в убийстве Эни Брайден, Джона Уильямса, Кагуми Киоко и Дэниэла Уоткинса, - я, в тот момент отпивавшая из своей, с шумом выплевываю чай обратно от такого внезапного заявления.

- Основания? – я смотрю на него широко распахнутыми глазами, не веря своим ушам. Неужели конец, и полиция встала на верный след.

- Машина, - спокойно отвечает Миками. – Возле его дома была найдена машина. В багажнике и на заднем сидении следы крови жертв. Номеров нет, но на ключе в замке зажигания его отпечатки.

Я только хмыкаю.

- Бред какой-то. Сами подумайте, если он убийца, то как-то нелогично с его стороны оставлять перед домом столь явные улики против себя. Кроме того, оставлять ключи зажигания в открытой машине – это вообще верх идиотизма. Вам не кажется, что все это как-то не соответствует психологическому портрету убийцы?

- Не могу с вами не согласиться, - кивает он. – Но дактилоскопия не врет. Но даже если его кто-то решил подставить, то кто?

- Не знаю, - честно вру я, про себя кляня Бейонда всеми известными мне проклятьями и от души надеясь, что он от этого хотя бы насморк подхватит. – Но Эль точно не может быть убийцей. На время убийства Киоко и Дэниэла у него есть алиби, он уезжал.

- С вами?

- Нет, один, но к дедушке во Францию, - отвечаю я. – Думаю, вы сможете легко это проверить, если поднимете записи с камер аэропорта и журнал прилетов и отлетов.

- Проверим, разумеется, - Миками нетерпеливо машет рукой и, кажется, только воспитание не позволяет ему сказать мне, чтобы я не учила его делать его работу. – Но до этого момента он остается главным подозреваемым и я настоятельно вас прошу, если увидите его, попросить мне перезвонить. Ради его же блага. И если ему нечего скрывать, то нечего и беспокоиться, верно? – его взгляд нещадно прессует меня, понятия не имею, как только в лепешку не размазывает, но как-то обходится.

- Разумеется, - твердо говорю я деревянным голосом.

Залпом допив чай, Миками встает с кресла и, чинно поблагодарив меня за гостеприимство, идет в прихожую. Когда за ним закрывается дверь, я еще около минуты стою и тупо смотрю в пространство, пытаясь сообразить, что мне следует сейчас делать. Звонить Элю? Или же сразу Ватари? Или обоим сразу?

«Так, нет, - про себя говорю я. – Сейчас тебе первым делом надо успокоиться... Так, сосредоточься. Медленный вдох, медленный выдох. Думай. Что мы имеем? Машину. Машину, на которой Бейонд перевозил жертв. Чья она? Ватари? Или угнанная? Но, независимо от этого, откуда на ключе зажигания взялись отпечатки пальцев Эля? Что-то не стыкуется... Черт побери, Бейонд, ты точно придурок! – в отчаянии заламываю руки я. – Как еще можно назвать убийцу, намеренно подкидывающего против себя улики? Что же делать?.. А как обрадуется Мисора Наоми, когда эти материалы дела попадут к ней в руки?..»

Плюнув на все, я иду обратно в гостиную и, включив телефон, набираю номер Эля. Обида обидой, но это дело посерьезнее будет. А дообижаться потом можно...