Том 1. Глава 8. Гении

Отсидев на следующий день три безумно утомительные лекции по маркетингу – это был самый нудный предмет во всей программе, потому что профессор умудрялся на протяжении почти что четырех с половиной часов бубнить и бубнить лекцию, не отрываясь от своих бумаг, да еще и таким монотонным голосом, что студенты вскоре погружались в сон – мы вновь расходимся каждый по своим делам. Такада и Ниа отбывают в актовый зал продолжать приготовления к конкурсу. Миса заявляет, что ей нужны новые туфли, потому что у одной из нынешних сломался каблук во время вчерашнего балагана с походом в кино, так что садится в свою «ауди» и уезжает. Лайт отправляется на поиски Эля, чтобы предложить ему, наконец, сыграть еще один матч, дабы окончательно выяснить, кто же из них лучший теннисист. Мэтта Такада тоже припахала как следует, так что он удаляется в компьютерный класс заниматься каким-то гипотетическим моделированием предстоящего мероприятия. Мы с Мелло остаемся не у дел, так что плюем на все и идем в «Золотые листья».

- Ну, как продвигается твое расследование? – интересуюсь я, ехидно прищурившись, совсем как Миса вчера вечером.

- Да никак, - буркает он в ответ, по привычке потерев правую скулу, место, куда ему со злобы заехала своей сумкой Ума, после чего его пыл заметно поугас. – Все, что могла, Такада уже узнала, а новых сведений так и не было. Никто из студентов ничего не слышал и не видел, и даже ни о чем не догадывается. Так что я в тупике.

Вытащив из кармана небольшую шоколадную плитку, Мелло почти что целиком засовывает ее в рот и, запив чаем, начинает яростно жевать. В результате он еще и умудряется подавиться и закашляться чуть ли не до слез.

- Кха-кха! Шпашибо, Криштен! – только и может выговорить он, пытаясь одновременно проглотить остатки шоколада и по-нормальному отдышаться после того, как я как следует поколотила его между лопаток.

- Шел бы ты и отдохнул лучше, вместо того, чтобы дурью маяться, - советую ему я. – А завтра возьмешься со свежими силами.

- А вот пойду и отдохну, - наигранно обиженно дует губки он. А потом вытаскивает из сумки еще одну плитку и протягивает через стол мне. – На, держи. Раз на сегодня моя умственная деятельность окончена, шоколад мне больше ни к чему. Так что ешь.

И пропустив мимо ушей мое замечание о том, что я не ем сладкого, удаляется из кафе с одному ему только доступной скоростью – опять раз и нет его, словно испарился. Смерив неприязненным взглядом ни в чем не повинную шоколадку, я беру ее большим и указательным пальцем, словно она заразная, и отправляю к себе в сумку, намереваясь вернуть эту гадость ее законному обладателю в самое ближайшее время, да хоть завтра. Убрав ее с глаз долой, я и думать о ней забываю, вытаскиваю перечитанную на сто раз пятую часть «Гарри Поттера» и углубляюсь в чтение.

- Никогда понять не мог, что люди находят в этой бредовой истории, - вырывает меня из волшебного мира Хогвартса знакомый голос, раздавшийся у меня за спиной, и я подскакиваю.

- Для человека, которому не по душе мое общество, ты на удивление часто оказываешься поблизости, - замечаю я, не оборачиваясь, потому что только один мой знакомый способен говорить с таким невозмутимым равнодушием.

- Ты опять сделала неверные выводы и считаешь их единственно правильными, - говорит он, обходя столик и усаживаясь напротив меня на тот самый стул, на котором недавно сидел Мелло.

- Уже виделся с Лайтом? – спрашиваю я.

- А где приветствие? – интересуется он, и его глаза откровенно смеются надо мной.

- Ну, здравствуй, - приторно говорю я.

- Здравствуй, Кристен, - словно эхом откликается он. – Наверное, прозвучит фальшиво, но я даже благодарен тебе, что ты не передала наш вчерашний разговор своему другу, - отвечает Эль. – Меньше всего мне сейчас хочется отвечать на глупые вопросы.

Я про себя ругаюсь. Я действительно собиралась рассказать Мелло все, что вчера узнала, но почему-то забыла об этом в самый неподходящий момент. Мне ведь и вправду было интересно, как он на это отреагирует и как будет проводить свой допрос – а вдруг бы я угадала насчет средневекового инквизитора.

- Да нет проблем, - ровно отвечаю я. – Так ты виделся с Лайтом?

В этот момент к нему подходит Кэти, чтобы спросить, что он будет заказывать, так что мой вопрос опять остается без ответа. Его заказ я не слушаю, но уже знаю, что сейчас на столе будет столько сладкого, что смотреть на все это будет тошно.

- С Ягами? – наконец, удостаивает меня вниманием Эль. – Нет, не виделся. А должен был?

- Просто он тебя искал, - коротко поясняю я.

- Чтобы предложить мне еще раз сыграть в теннис, - усмехается он несколько самодовольно.

- Все-то ты знаешь, - хмыкаю я, возвращаясь к книге, потому что в этот момент на столе начинают появляться первые пирожные и кусочки торта. – И вообще, почему ты всегда ешь столько сладкого?

- А почему ты всегда задаешь глупые вопросы? – спокойно парирует он, бросив на меня снисходительный взгляд и отправляя в рот жуткий покрытый глазурью эклер с крем-брюле.

- Потому что меня бесит твоя показушная невозмутимость, - прямо говорю я, вновь отрываясь от книги и морщась от запахов варенья, шоколада и ванили, витавших над столиком.

- С чего ты взяла, что она показушная?

«Господи, и как можно быть таким занудой?! - про себя поражаюсь я. – И почему нельзя отвечать нормально по-человечески?»

- А что, разве не так? – вопросительно поднимаю брови, заставляя себя не морщиться, когда он, закончив с эклерами, приступает к пончикам, покрытым сахарной пудрой. – И вообще, что ты тут делаешь? – задаю я, наконец, первый пришедший мне на ум вопрос, еще когда я услышала его голос за спиной.

- Ну, вообще-то, если ты не видишь, то я ем, - снисходительности в его взгляде появляется еще больше, и я опять начинаю чувствовать себя полной дурой. Но просто так отступить и заткнуться никак не получается.

- Я не об этом, - на удивление возмущенным и даже каким-то обиженным тоном говорю я. – Я о том, какого черта ты сидишь за моим столиком?! Вообще-то я тебя не звала и согласия на совместную трапезу не давала.

- Ну, во-первых, опять ты орешь, - замечает Эль, усмехаясь в кружку с чаем. – Тебе самой-то не надоело? Во-вторых, все столики заняты. А в-третьих, ты и не запрещала мне садиться, так что извиняй.

И опять он меня уделал... Я только и могу, что недовольно скривить губы и опять углубиться в чтение книжки.

- И все же, как ты можешь читать эту бредятину? – не знаю, сколько проходит времени, пока его голос снова не возвращает меня в реальность.

- Кажется, мое общество на тебя дурно влияет, - как можно более спокойно замечаю я, на секунду подняв глаза. – Теперь ты задаешь глупые вопросы.

- Ну да, - соглашается Эль. – Это ведь чисто твоя привилегия.

И мне вдруг становится смешно. От него и его нелепого вида, и этой проклятой насмешки, и снисходительности в его голосе, и вообще от того, что я сижу и препираюсь с незнакомым, по сути, человеком так, словно мы знаем друг дружку уже не один год. И только сейчас я замечаю, что отыгрываю свою партию с удовольствием.

- Ну, в таком случае, где ты учился играть в теннис? – «Раз уж это моя привилегия, буду ее оправдывать сполна». – Ведь Лайт играет на уровне мастера спорта, а ты так легко его победил.

- Ну что ты, совсем не легко, - возражает он, слизывая с пальцев карамельный наполнитель для мороженого (я уже ничему не удивляюсь). – Он был достойным противником, просто мне повезло.

- Повезло? – тупо переспрашиваю я, потому что везение и Эль Лолайт у меня в голове были совершенно несовместимыми понятиями. Уж не знаю почему, но я была абсолютно уверена, что он никогда не полагается на везение и за всеми его действиями стоит точный расчет.

- А что в этом такого? – кажется, мое удивление здорово его озадачило, и его и без того огромные глазища становятся еще больше. – Мне что, не может повезти?

- Ты так и не ответил на вопрос, - замечаю я, не желая вдаваться в подробности своего мыслительного процесса и объяснять ему свою точку зрения по поводу него и удачи. – На спортсмена ты совсем не похож. Тебя учил какой-то известный тренер?

- Ага, мой школьный учитель физкультуры, - отвечает он, вернув на лицо легкую усмешку, а потом, наконец, снисходит до пояснения. – В Англии я учился, в Англии. Мы жили там, пока мне не исполнилось пятнадцать. В школе я был чемпионом по теннису, и с тех пор до недавнего времени вообще не брал в руки ракетку.

Я только сижу и удивляюсь их с Лайтом сходству, но не озвучиваю эти мысли. Какое ему, по идее, дело до того, что я думаю?.. К слову о Лайте, стоило только о нем подумать, как он тут же нарисовался на пороге кафе. Вид у него при этом был такой недовольный и почти что отчаянный, словно он всерьез раздумывал, не стоит ли ему сесть и хорошенько напиться. Мрачным, как туча взглядом он оглядел зал. Заметив моего соседа по столику, Лайт даже как-то оживился, вмиг перестал хмуриться и начал быстро прокладывать путь сюда. Я только благодарила всевышнего, что с ним нет Мисы. О том, какие комментарии она бы не преминула опустить по поводу нашего с Элем уже второго за два дня застолья, я и думать не хотела.

Лайт, кажется, удивлен, увидев меня за тем же столиком, но благоразумно воздерживается от комментариев. Присев на стул рядом со мной, он смотрит на Эля, терпеливо дожидаясь, когда тот доест, наконец, мороженое и обратит на него внимание.

- Ладно, мальчики, не смею вам мешать.

Я решительно поднимаюсь из-за стола, вдруг поняв, что совершенно не хочу присутствовать при их разговоре, убираю «Гарри Поттера» в сумку и, не попрощавшись, иду к выходу из «Золотых листьев».