Том 1. Глава 1. Хлопоты из-за ничего

Перерыв между двумя лекциями по психологии управления. Просторная аудитория, кишащая студентами. Больше двухсот человек. А может, и все триста. Кондиционер пашет на полную катушку, так что особой духоты не наблюдается. Все заняты своими делами, и потому в помещении стоит гам, свойственный тем местам, где собирается много народу.

Лайт сидит за партой, зажав ладонями уши, чтобы шум не мешал ему сосредоточиться, и переводит с японского на английский длиннющее стихотворение, без конца бубня себе под нос различные варианты той или иной строчки.

- И лаванды аромат пьянящий…
- И пьянящий аромат лаванды…
- И пьянит меня лаванды аромат…

И так далее… Послушаешь, так свихнуться можно. Впрочем, это совершенно не смущает Мису, которая пристроилась по правую руку от него и бесперебойно щебечет что-то о новой модной коллекции. Несмотря на то, что он в принципе ее сейчас слышать не может, она рассуждает вслух о том, как в выходные стоит прошвырнуться по магазинам, какого фасона кофточка больше подойдет к ее новым брюкам, будет ли хорошо смотреться на ее голове шляпка. И все в том же духе.

По левую руку от него сижу я и в тетради рисую ручкой вазу, стоящую на преподавательском столе. Ваза необычной формы и очень красивая, так что не далее, чем пять минут назад я справедливо решила, что в моей тетради она не будет смотреться лишней. Да и к тому же, я только и умею, что вазы и другие сосуды рисовать. И больше ничего. Не одарил меня всевышний талантом в этой области, ничего не поделаешь. На бормотание Лайта не обращаю ни малейшего внимания. Наоборот, оно звучит как неплохая фоновая музыка. А сама размышляю о делах более насущных. Например, о том, что скоро срок платить за дом, а нам в кафе до сих пор не выдали зарплату. Обычно такое случается очень редко, и нас предупреждают об этом заранее, и потом выплачивают компенсацию. Но на этот раз задержка произошла очень уж не вовремя. Потому что хозяйка дома – дама серьезная и очень требовательная, и задержек с оплатой не переносит на дух. «Ну, пятьсот долларов еще есть на карточке, мама с папой прислали как обычно, - думаю я. – Надо подумать только, где бы взять еще тысячу сто... Неохота в долги влезать… Но что поделать…» Мне, надобно сказать, еще повезло снять дом так дешево, всего за 1600 долларов в месяц, так что жаловаться было грех.

Такада сидит за отдельной партой, и ее окружила стайка девчонок с первого и второго курсов. Что они там говорят, практически не разобрать, но явно что-то насчет журналистики. Причем, говорят в основном они, а Такада лишь иногда вставляет свое слово, и то больше поправляя их, чем выражая какие-то свои мысли. Видимо, они зачитывают ей какие-то свои статьи, которые она задала им на дом. Хотя, кто знает…

Мэтт расположился прямо за ней и режется в «Resident Evil 3: Nemesis» на PSP, иногда поругиваясь, когда очередной зомби нападает на него, внезапно выскакивая откуда-нибудь. И при этом он выглядит настолько поглощенным игрой, что, кажется, вообще ничего вокруг себя не замечает. Я ничуть не удивилась бы, что если бы в аудитории внезапно обрушился потолок – вот прямо сейчас – то он бы обратил на это внимание. «Вот черт, пора сваливать!» - бормочет он себе под нос, видимо убегая в игре от очередного монстра.

И я перевожу взгляд на Ниа, который сидит за партой у окна и, подперев подбородок рукой, со скучающим, чуть ли не сонным видом читает какой-то увесистый фолиант, открытый почти на середине. Ни за что не скажешь, что содержимое книги вызывает у него хоть какой-то интерес, но вряд ли бы он стал читать книгу, которая ему не нравится… Мне хочется узнать ее название, но орать через всю аудиторию неохота, а вставать и обходить ряд парт тоже лень. Так что то, на какую же все-таки книгу он тратит свое время, так и остается для меня тайной за семью печатями.

Вытаскиваю из сумки мобильный и смотрю на встроенный в него календарь. 23 декабря… Завтра канун Рождества… Думаю, что может, по этому поводу, хозяйка дома смилостивится. Хотя надежда на это так мала, что практически вообще незаметна... К тому же, надо еще где-то взять деньги на подарки... Потому-то квартплата квартплатой, но вот не подарить ничего друзьям на Рождество – это уже какое-то совсем запредельное свинство. Так что хоть я и на мели, но в лепешку расшибусь, а подарю хоть что-нибудь. Конечно, совсем безделушки дарить тоже нет резона, но все-таки это лучше, чем ничего. А еще 25 декабря - не только Рождество, но и День Рождения Мисы, так что...

Мои размышления прерывает Мелло, так неожиданно усаживаясь рядом со мной за парту, что я вздрагиваю. Явно довольный моей реакцией, он не рассусоливает, а переходит сразу к делу.

- Ты знаешь, Кристен, - говорит он, сложив руки на груди и самодовольно улыбаясь, - мы тут посовещались и решили, что праздновать Рождество и День рождения Мисы в общежитии нам уже надоело, а снимать для этого на день квартиру будет чересчур накладно, учитывая, как подскочили в Рождество цены на жилье. Так что отмечать будем у тебя.

Сказано это так, словно этот вариант единственно верный, и больше нет никаких альтернатив. Первые несколько секунд я даже не могу, как следует, въехать в смысл его слов. А когда, наконец, понимаю, чего от меня хотят, усмехаюсь.

- Да ради бога, - пожимаю плечами. – Жалко мне что ли?

«Если только меня не сегодня так завтра не попросят съехать из этого дома куда подальше», - мысленно добавляю я.

- Йййяяху! – вопит Мелло, вскакивая с места. – Эй, народ! – объявляет он во всеуслышание. – У Кристен 25-ого вечеринка!

Большинство студентов поворачивается к нему, словно ожидая продолжения, и в аудитории ненадолго повисает тишина. И только бормотание Лайта, полностью отключившегося от происходящего, ее нарушает:

- И красота роз меня прельщает...
- Меня прельщает розы красота...
- Прекрасная роза мой взгляд приковала...

Однако добавлять что-то к уже сказанному Мелло явно не собирается, потому что выходит из-за моей парты и целенаправленно движется к Мэтту. Заглянув ему через плечо на экран приставки и что-то хмыкнув себе под нос, он оставляет друга в покое, видать, решив, что сейчас его лучше не трогать. И оглядывается по сторонам, словно выискивая, с кем можно было бы поговорить.

- Эй, Лайт! – трясет он Ягами за плечо, нагнувшись к нему через Мису. – Лайт!

Тот игнорирует, продолжая бубнить, как ни в чем ни бывало.

- Ягами Лайт! – не отстает Мелло, также игнорируя возмущенные вопли Мисы, которой не нравится, что ее буквально прижали лицом к парте. – Ау!

Наконец, когда терпеть дальше не представляется возможным, Лайт открывает уши и недовольно смотрит на Мелло.

- Чего?

- Ты меня слышал? – ничуть не смущается тот. – 25-ого празднуем у Кристен!

- Господи, - качает головой Лайт, всем своим видом показывая, что у него нет ни малейшего желания продолжать разговор и что сейчас он хочет продолжить перевод. – Мы же еще на прошлой неделе это решили.

После чего опять затыкает уши и погружается в поэзию, так и не услышав вздох Мисы. Бедняжка так и не успела ничего сказать, пока он был в состоянии ее слышать.

Удовлетворенный Мелло машет на него рукой и, еще раз обведя взглядом всех собравшихся, направляется к Ниа, который на протяжении всего перерыва даже ни разу не шелохнулся. И уж точно не слышал ни слова из объявления Мелло. Так что история повторяется. Мелло усаживается к нему на парту и зовет:

- Нейт!

Реакции ноль.

- Нееейт! – тянет он, ехидно улыбаясь.

Ниа продолжает смотреть в книгу и игнорировать товарища, словно его и нет вовсе. Мелло еще раз усмехается, после чего вырывает из тетради листок и, свернув его в трубочку наподобие небольшого рупора, орет в него, поднеся к самому уху Ниа:

- Земля вызывает Нейта Ривера! Прием! Как слышно?!

Тот подскакивает на месте и, оторвавшись, наконец, от книги, таращит на Мелло свои огромные черные глаза:

- Что?

- Ты пойдешь к Кристен на вечеринку?

- Нет, в общежитии сидеть буду, - беззлобно огрызается Ниа, а потом чуть заметно улыбается уголком рта. – Пойду естественно, мог бы и не спрашивать.

И вновь поворачивает голову к книге, давая этим понять, что разговор окончен. Мелло плотоядно потирает руки, словно гурман перед горой деликатесов, и высматривает очередную «жертву». Однако в этот момент перерыв заканчивается, и в аудиторию заходит преподаватель – высокая стройная женщина лет сорока с серьезным, но вполне спокойным лицом и манерами не то Минервы МакГонагалл, не то Маргарет Тэтчер. Ее волосы всегда были заплетены в толстую и длинную, почти до колен косу, постоянно путающуюся в длинной юбке – писке моды XIX века.

- Продолжим, - спокойно говорит она, вставая за высокую трибуну и поправляя на ней какие-то листы. И все тут же замолкают. Она вообще всегда без каких-либо напрягов поддерживает тишину в аудитории. И даже не потому, что строгая. Хотя куда же без этого – в наше время мягкохарактерным особам вряд ли будет по силам обуздать такую большую группу молодежи. Она никогда не повышала голоса, ни разу за все то время, что читала нам лекции, просто обладала какой-то невероятной харизмой, что ее хотелось слушать и слушать, боясь перебить какой-нибудь глупостью.

Эта лекция была последней на сегодня, и когда звенит звонок, студенты поднимаются из-за парт, и начинается обычная в таких случаях возня. Все раскладывают по сумкам тетради, учебники и письменные принадлежности, кто-то обсуждает с друзьями планы на вечер, кто-то задает преподавателю какие-то вопросы по пройденному материалу, а кто-то просто пытается прорваться сквозь толпу, чтобы выйти из аудитории.

- Как насчет пойти и выпить кофе? – спрашивает Такада, когда мы всей компанией выходим из здания Университета, и с удовольствием подставляет лицо легкому зимнему ветерку. Он лениво развевает ее аккуратную челку, в два счета превратив прическу в воронье гнездо, но она только смеется, пытаясь остановить его разрушительную деятельность, но в то же время понимая, что укладку уже не спасти.

- Я – пас, - тут же отказывается Ниа, категорично качая головой, и легонько постукивает рукой по своей сумке, - меня ждет незаконченный доклад по истории криминалистики. Так что в другой раз.

У остальных возражений, как таковых, не находится. Даже у меня. Хотя мне не очень-то хочется идти в «Золотые листья» сегодня по той простой причине, что, во-первых, у меня осталось не так много карманных денег, а, во-вторых, мысли о своих проблемах как-то не слишком располагают к беззаботной болтовне за чашкой чая. Но я все же молчу и иду вслед за всеми к клубу, не желая портить никому настроение своими глубокомысленными изречениями на тему «Разумная трата денежных средств».

Клуб «Золотые листья» был организован и построен за счет Университета и является чем-то вроде его культурного центра, где студенты могут перекусить, если сидеть в столовой им не по нраву, подзаработать, так как тут работают многочисленные кружки и секции, и многое другое. Честно говоря, по началу я довольно скептически относилась ко всем этим секциям, потому что все это казалось мне более уместным где-нибудь в начальной школе, а никак не в Университете, где учатся взрослые люди. Но время показало другое, и у инструкторов не было отбоя от желающих. Сама я работаю тут официанткой вот уже четыре года, практически с самого первого дня, как моя нога ступила на территорию Гарварда. Платят, конечно, не какие-то там астрономические суммы, но зато можно легко совмещать работу с учебой, а заработка вполне хватает на то, чтобы жить без забот.

Стоит только распахнуть громоздкие, но удивительно легкие двойные двери этого одноэтажного здания, и ты словно оказываешься в другом мире, в котором все живут своей размеренной жизнью, нет вечно спешащих и вечно опаздывающих куда-то людей, играет спокойная музыка, а в воздухе витает какое-то приподнятое, чуть ли не праздничное настроение.

Как только мы оказываемся в зале, на навстречу тут же стремительно летит черно-оранжевый ураган, впоследствии оказывающийся просто Саю, одетой в форменный оранжевый фартук и козырек официантки.

- О, кого я вижу! – раскланиваясь перед нами, она активно жестикулирует руками, словно желая всем показать значимость внезапно оказавшихся в этих краях посетителей. – Для вас столик всегда найдется, уважаемые дамы и господа.

Она отчаянно кривляется, провожая нас до свободного столика, и изображает из себя гостеприимную хозяйку, обрадованную приходом дорогих гостей. Утащив у ближайших столиков пару свободных стульев, мы удобно располагаемся за самым большим. Саю, убедившись, что мы добрались без приключений, испаряется так же быстро, как и появилась. То, что ест каждый из нас, она и так прекрасно знает, так что нам даже не приходится диктовать ей свой длинный заказ. Впрочем, каким бы длинным он ни был, все заказанное нами всегда умещается всего на двух подносах. Так что уже через пять минут я была счастливой обладательницей ванильного молочного коктейля, куска пиццы «4 сыра» и порции картошки фри с острым соусом. И как всегда смеялась, глядя на то, каким полным ужаса взглядом смотрит Миса на мою еду. Ну конечно, она же у нас за здоровый образ жизни. Ладно хоть не пропагандирует его на каждом шагу.

Несколько минут все поглощены дегустацией пищи, так что повисает тишина, нарушаемая хрумканьем, чавканьем, швырканьем и прочими звуками, обычно сопровождающими этот увлекательный процесс.

- Кстати, Кристен, - вновь будто из ниоткуда появляется радом с нами Саю и бесцеремонно усаживается на краешек моего стула. – Хорошие новости! Зарплату дадут уже завтра, сегодня сказали.

И у меня тут же с души падает тяжелый камень, давивший на меня весь этот день. Потому что теперь можно ни о чем не волноваться и не париться по поводу квартплаты и подарков на Рождество и на День рождения Мисы в частности. А вместо этого лучше озадачиться вопросом, что дарить, дабы угодить вкусам всех.






Мой дом – обманчиво небольшой с виду, но очень просторный двухэтажный коттедж в пятнадцати минутах ходьбы от Университета – встречает меня темными зашторенными окнами и каким-то странным необъяснимым ощущением спокойствия и покоя. Стоит только войти в прихожую, обтряся снег с сапог о входной коврик, как с громким мяуканьем мне навстречу несется Том. Мой любимый котенок, названный так в честь героя известного мультика, и единственный постоянный обитатель этого дома. Я купила его на рынке еще на первом курсе, справедливо решив, что жить в совершенно пустом доме – это не дало, а с таким жителем он ни при каких условиях не будет казаться необитаемым. Да и в конце концов, я всегда обожала кошек. За четыре года маленький котеночек, вначале помещавшийся у меня на ладони, вырос в здоровенный комок бело-серого меха весом почти в одиннадцать килограммов. Отвечая на мою любовь и привязанность полной взаимностью, он всегда с нетерпением ждет, когда я вернусь домой. Вот и сейчас он трется об мои ноги, пока я разуваюсь, и мурлыкает. А я усаживаюсь на старую дубовую обувную полку, доставшуюся мне вместе с домом, и, высунув язык от усердия, приступаю к самой сложной части процесса раздевания – к снятию сапог. Тумбочка жалобно скрипит, норовясь вот-вот развалиться на части, но я не придаю этому особого значения.

- Сейчас-сейчас покормлю, - говорю я, пытаясь справиться с заевшей на голенище молнией, - дай хоть раздеться-то... Тьфу! – выплевываю я, когда он, выгнувшись в спине, умудряется потереться об мое лицо.

Наконец, сняв злосчастные сапоги, про себя хмыкая, что надо бы сдать их в ремонт, и повесив на крючок куртку, я прямиком иду на кухню. Зверски проголодавшийся за целый день Том, невероятно громко топая по полу своими пуховыми толстыми лапами, не отстает от меня ни на шаг. Пока я копаюсь в холодильнике, ища начатую утром банку консервов, он смотрит на меня широко открытыми глазам и издает протяжное и требовательное «МЯУ!». И это вполне можно расшифровать, как упрек. Дескать, сама-то небось наелась, а мне не даешь, жадина! В конце концов, искомая банка обнаруживается за кастрюлей с лапшой, занявшей практически всю полку. Выложив ее содержимое – как написано на этикетке, мясо кролика и ягненка – в кошачью миску, я поспешно отхожу, и мое пушистое чудо, чуть не сбив меня с ног, с чавканьем приступает к трапезе.

А я поднимаюсь к себе в комнату и включаю свет. Несмотря на то, что еще только семь вечера, на улице уже темным-темно, зима все же. Широко зевнув, я растягиваюсь на кровати, застеленной пушистым покрывалом с рисунком в виде тигров у какого-то пруда, и задумчиво смотрю в потолок. Еще в прошлом году мы с Мисой зачем-то наклеили на него обои со звездами, которые начинают светиться в темноте. Тогда нам казалось, что это очень круто, а сейчас мне смешно от нашего тогдашнего идиотизма. Потерев левый глаз, я пытаюсь разобраться в собственных ощущениях. Хочется спать, но и не хочется одновременно – верный признак того, что если лягу, то благополучно поваляюсь чуть ли не до часу в бесплодных попытках нырнуть в объятья Морфея, и в результате совсем не высплюсь. Так что я включаю ноутбук – самый верный способ прогнать сонливость.

В наушниках играет и стоит на повторе «Лунная» соната Людвига Вана Бетховена, я валяюсь на кровати на животе перед открытым ноутбуком, оживленно дрыгая ногами, и с перекошенным от внезапного неземного восторга лицом пялюсь в экран, читая новую главу манги. Хвала Лайту и Такаде, любезно переводящим для меня новые главы по мере их выхода! Одной рукой беру из тарелки, стоящей рядом, очищенные кедровые орешки и отправляю их себе в рот, а пальцем другой вожу по сенсорной панели и бью по клавишам, оставляя дюжину комментариев на форуме, поя дифирамбы мангаке и одновременно с этим общаясь по «аське». Как ни странно, но сегодня в сети одна только Миса, которая любителем общаться по ICQ вообще никогда не была.

Misa-Misa: «Привет! Уже дома?))»

Christen: «Ага. А где все? о_О»

Misa-Misa: «Ой, не спрашивай. >.< Все отчаянно делают вид, что заняты. Лайт так и сидит над своим переводом. Михаэль и Майл еще не вернулись. Таки пишет статью и даже табличку «Не беспокоить!» поставила на свой стол. >.> Нейт по-прежнему читает, а Саю увалилась спать сразу как пришла».

Christen: «Понятно))»

Misa-Misa: «Слушай, а ты завтра не занята?»

Christen: «Не очень, а что? :) »

Misa-Misa: «Пошли со мной по магазинам?*кавайные глазки*»

Я закатываю глаза – так вот для чего она вышла в сеть. Ищет компаньона для шоппинга. У меня уже был печальный опыт хождения с ней по магазинам, когда мы вышли чуть ли не засветло, а вернулись, когда зашло солнце. При этом набрали кучу всякого тряпья, половина из которого, на мой вкус, была настоящим хламом, а другая половина – вечерними костюмами, которые каждый день надевать не будешь. Наверняка и сейчас история повторится: опять вернемся домой затемно, да еще и ее вздохи сожаления придется выслушивать, что не везде успели побывать. Никогда не понимала, что люди находят в шоппинге. Кто-то говорит, что он помогает расслабиться... Однако меня он, наоборот, угнетает. Вот удовольствие-то – мотаться из одного бутика в другой, напяливать на себя какие-то непотребные шмотки, вертеться перед зеркалом, недовольно цокая языком, переодеваться в другие вещи, и так до бесконечности.

Но, помня, что у Мисы скоро День рождения, я все же даю свое согласие на эту авантюру, надеясь, что в процессе удастся купить ей какой-нибудь подарок. Потому что самостоятельный выбор подарков никогда не был моей сильной стороной, как ни печально это признавать.

Christen: «Ладно, но только чтобы вернулись до пяти, хорошо?»

- Как будто это возможно, - ворчу себе под нос я. – Ну да ладно. Один день я готова потерпеть. Хотя... вообще, почему Лайт с ней никогда не ходит?

Я тяжко вздыхаю, представляя, насколько за завтрашний день облегчится мой кошелек, и сколько новых вещей появится в моем гардеробе, и эти размышления никак не способствуют повышению моего настроения.

Misa-Misa: «Спасибо-спасибо-спасибо! Я заеду за тобой в полдень».

- Ну хоть в полдень, а не в восемь утра, как в прошлый раз, - продолжаю бурчать я. – Теплится робкая надежда, что хоть выспаться успею...

Christen: «ОК».

- Ну все, пропал выходной, - трагическим голосом говорю я Тому, с мяуканьем запрыгнувшему на мою кровать с намерением вылизать мои волосы. Но Мисе эту мысль не озвучиваю. Зачем портить ей настроение?

Misa-Misa: «О, Лайт, кажется, закончил свой перевод. Отойду на минутку».

Тут же ее статус меняется на «Отошел», и я выключаю ICQ. Знаю я ее - если уж Миса отвлеклась на Лайта, ее можно не ждать, ибо вряд ли она в ближайшее время вообще вспомнит о моем существовании. Закрыв ноутбук и переложив его на прикроватную тумбочку, при этом смахнув оттуда пару-тройку книг и тетрадей, переворачиваюсь на спину. Требовательное и возмущенное «МЯУ!» Тома свидетельствует о том, что ему явно не нравится игнорирование мной его замечательной во всех отношениях персоны. В отместку эта почти что пудовая груда шерсти сворачивается клубочком у меня на животе и благополучно отправляется в мир грез. И чихать ему с крыши Эмпайр Стейт Билдинг на мои проблемы с дыханием, вызванные его действиями. Так что после нескольких колебаний я осторожно перекладываю кота рядом с собой, выключаю свет и ложусь спать, даже не сняв домашнюю одежду. Впрочем, для меня это вполне обычное дело.







- Ну как, Кристен? Нормально? – поворачивается ко мне Миса, стоя между двумя зеркалами и придирчиво рассматривая свои отражения. На ней деловой костюм-тройка, уже пятнадцатый за последний час. Каким образом она умудряется так быстро переодеваться, так и осталось для меня загадкой, но несчастные работницы магазина раз за разом курсируют между торговым залом и кабинкой для переодевания, стараясь угодить столь требовательной покупательнице. – Хотя, подожди, - хмурится Миса, снимая пиджак и поправляя воротник на блузке. – По-моему она мне в груди узковата... Или нет?..

- Да нет, вроде все нормально, - улыбаюсь я, надеясь, что улыбка не получится усталой, и слыша вздохи облегчения, вырвавшиеся из груди несчастных продавщиц. А вообще, можно подумать, она сама не знает, что комплект одежды сидит на ней идеально, а цепляется ко всяким мелочам она просто по привычке. По идее, Мисе вообще можно ходить по магазинам одной, если целью является именно покупка одежды, а не бесцельное убивание времени, как сейчас. Просто потому что, она с ее талантом неспособна подобрать себе плохой костюм.

- Как думаешь, а что мне лучше одеть на Рождество? – интересуется Миса не то у меня, не то у своего отражения, быстро переодеваясь в свою одежду, в то время как продавцы тащат ворох вещей, которые она выбрала, к кассе. – Может, платье? Или ту кофточку с теми брюками?

«Хоть бы конкретизировала что ли...» – усмехаюсь я, вспоминая, какое количество различных платьев, кофт и брюк присутствует в ее гардеробе. Поди тут разберись, какое именно она имела сейчас в виду.

В результате мы возвращаемся в общежитие с двумя большими пакетами ее новых шмоток. Миса даже меня уговорила купить себе длинное черное платье, как раз к Рождеству. Сомневаюсь, правда, что надену его, у меня не было особых планов на этот счет. Хотя, оно, пожалуй, того стоит. Оно очень простого, классического покроя, трикотажное, чуть ниже колен, и на нем нет практически никакого декора, за исключением маленькой брошки на груди, но именно эта его простота и придает ему шик.

Отметив, что до следующей получки придется отказывать себе во внеочередных походах в «Золотые листья» и еще много в чем по причине элементарной нехватки средств, я с улыбкой смотрю, как Миса демонстрирует остальным новенькие серьги в виде распятий – мой подарок ей на День рождения.

Но времени рассиживаться вместе с друзьями подолгу у меня нет, потому что, несмотря на канун Рождества, меня ждет рабочая ночь. «Золотые листья» работают круглосуточно, не закрываясь даже на праздники, финансирования Университета с лихвой хватает на все. А что до посетителей в праздники, то тут раз на раз не приходится – иногда вообще почти никого нет, кроме парочки каких-нибудь оригиналов, а порой приходят большими группами, так что приходится вкалывать без остановки всю ночь напролет. Разумеется, о подобном администрацию клуба предупреждают заранее, чтобы и повара оставались на ночь – наше ночное меню несколько не согласуется даже с моими почти аскетическими представлениями относительно того, что надо подавать на стол по случаю праздника. Но сегодня такого не предвидится, так что нас ожидает вполне спокойная ночная смена, в течение которой можно будет даже отлучиться ненадолго поспать. Обычно если нет посетителей, то двенадцатичасовая сменяя – с семи вечера до семи утра – тянется довольно долго, но на такой случай мы всегда берем с собой что-нибудь, что могло бы развеять скуку, например, книги, сканворды, журналы – это не запрещено, лишь бы не мешало работе.

Быстренько заскочив ко мне, чтобы оставить новое платье, а заодно поздороваться и тут же попрощаться с Томом, радостно приветствовавшим нас в дверях, мы берем курс на клуб, оставив несчастное животное в самых расстроенных чувствах.

- Эй, дамы! – внезапно раздается за нашими спинами знакомый довольный голос. И мы не успеваем обернуться, как между нами втискивается Мелло, обняв нас обеих за талию. Я немедленно выскальзываю из его объятий, Саю же не успевает, потому что он держит ее уже двумя руками, не давая вырваться и не обращая ни малейшего внимания на возмущения. – Кристен, ты же не против, если, пока ты будешь на работе, мы подготовим все к празднику, ммм? – Лукаво смотрит на меня Мелло, прекрасно зная ответ заранее и абсолютно уверенный в успехе.

Вздохнув, я представляю, что же останется от моего дома после всей этой подготовки, но не озвучиваю эти предположения, наивно надеясь, что практически любой беспорядок можно будет исправить, было бы желание. Так что я все же вытаскиваю из кармана ключ и протягиваю ему. Взяв его, Мелло уматывает чуть ли не со скоростью звука, как сквозь землю проваливается. Я даже заметить не успеваю, как его уже нет. Вроде вот он был тут и вдруг – раз! – и нет его.

- Только не забудьте покормить Тома! – кричу я ему вслед, не совсем уверенная, что он меня услышал.

- Будем надеяться, что к нашему возвращению дом еще будет стоять, на том же месте, а не будет лежать в руинах, - усмехается Саю, тоже провожая Мелло взглядом и прекрасно зная, что и он, и Миса, и Такада отнесутся к этому с полной самоотдачей.

- Аминь, - киваю я, и мы продолжаем наш путь.