Том 1. Глава 18. Пушкин

- Я сказал, нет!

Именно этими словами встречает меня дом, стоит только войти в прихожую. Меня на пару секунд даже оторопь берет от неожиданности, но практически сразу же сменяется удивлением, когда я понимаю, что эти слова произнес, нет, прокричал Ниа, который на моей памяти вообще ни разу не повышал голос.

- Ты чего? – осторожно заглядываю я в гостиную.

Он говорит по телефону, а на его лице написана крайняя степень раздражения, чуть ли не до зубного скрежета. Из трубки доносится женский голос, и Ниа слушает говорящую, закатывая глаза, словно весь этот разговор уже достал его по самое не могу.

- Нет, мама, я не поеду домой, сколько еще раз я должен это повторить?! – орет он в ответ. – Можете даже время не тратить на поездку сюда. Я никуда не поеду! Что?! Не тронет меня никакой маньяк! Хватит переживать по пустякам!

Голос в трубке, кажется, тоже переходит на крик, так что Ниа отводит ее подальше от уха, словно боясь, что она вот-вот взорвется, и закатывает глаза, наглядно демонстрируя значение фразы «как же меня это достало».

- Короче, мам, я сказал, что остаюсь! – твердо говорит он, когда становится ясно, что визг из трубки не прекратится никогда. – Не говорите, что я вас не предупреждал! – и обрывает связь.

Я смотрю на него во все глаза, пребывая в состоянии легкого шока. А может, и не легкого. Если честно, я понятия не имела, как себя держит Ниа со своими приемными родителями, но такого я никак не ожидала.

- Что? – непонимающе поднимает одну бровь он, разглядывая мою ошарашенную рожу. – Родители хотят забрать меня из Университета, - поясняет он раздраженно, видать, пытаясь восстановить самообладание, растерянное во время телефонного разговора. – Дескать, «тут небезопасно, и вообще мне будет гораздо лучше дома». Обалдеть можно! Почему до них никак не может дойти, что я уже не ребенок, а?

«Да, - про себя отмечаю я, вспоминая свою маму. – Походу, у нас с ним одни и те же проблемы с родителями…»

Ниа открывает было книгу, но тут же с хлопком раздраженно ее захлопывает. Похоже, и у него сегодня настроение ключом отнюдь не бьет. Что ж за день-то такой?!

Так как дома больше никого нет, то свою идею относительно «немного прибраться» я высказываю Ниа. Тот только морщит нос. Ничего удивительного, он никогда не был любителем ползать по дому с мокрой тряпкой. Собственно, среди нас вообще нет ярых поклонников этого занятия. Но, несмотря на всю свою нелюбовь к наведению порядка, Ниа все равно соглашается мне помочь. То ли ему просто неудобно будет, что я буду работать, а он бездельничать, то ли планирует таким образом выпустить пар, кто его знает…

К моему удивлению, дело у нас очень даже спорится. Может, бардак оказался не таким уж жутким, а может, мы так самозабвенно взялись за работу, что не заметили, как время прошло, не могу сказать. Возможно, и то, и другое. Но первый этаж мы выдраили всего за полтора часа, аж самой не верится.

- Ого! – раздается одобрительный возглас Лайта, когда мы собираемся приступить к приборке второго этажа. – Выгнать всех из дому, чтобы начать уборку! Отличный ход, Нейт!

Кажется, Мисе все же удалось поднять ему настроение, которое было на отметке «Более чем совсем паршивое», когда я оставила их вдвоем на кухне. Сама Миса через несколько секунд прибегает из своей комнаты в костюме а-ля горничная и, сияя от радости, изъявляет желание нам помочь. Лайт вроде бы не разделяет ее намерений, но и не протестует, когда она выдает ему пылесос и говорит, что это мужская работа.

За уборкой второго этажа я окончательно выкидываю из головы мрачные мысли по поводу жертв. Видать потому, что грустить в той комнате, где находится Миса, вообще нереально, ибо ее жизнерадостность просто бьет ключом, заражая всех вокруг. Даже Ниа и тот развеселился.




- С Днем Рождения, Лайт! – как обычно хором кричим мы, кто-то смеясь, кто-то хлопая в ладоши, а кто-то буквально вися на шее у именинника.

Лайт не без удовольствия принимает подарки, рассыпается в благодарностях и довольных улыбках, словом, выглядит совершенно удовлетворенным жизнью человеком.

Чтобы не обидеть никого из спорщиков по поводу музыки (или всех сразу, это как посмотреть), он ставит свой диск, один из тех, что я дарила ему на прошлые Дни Рождения. Мелодии и песни переплетаются таким образом, что совмещают в себе несколько музыкальных стилей, словно специально, чтобы угодить всем и каждому. С одной стороны может показаться, что это обычная музыка для релаксации, но в то же время иногда там промелькивают и моменты из известных песен самых разных направлений, и из классических произведений. И это чудо продолжается не больше, не меньше три часа двенадцать минут.

В какой-то момент, устав от танцев и караоке, Лайт начинает вслух читать стихи Пушкина, открыв одну из подаренных мною книг на первой попавшейся странице.



И все слушают его, затаив дыхание. Хотя, помимо меня и, разумеется, самого Лайта (а может, еще и Ниа, но с ним я вообще ни в чем не могу быть уверена на все 100% ), никто и понятия не имеет, о чем идет речь в этом стихотворении, но все каким-то образом чувствуют его настроение и глубину. Лайт умеет читать стихи с чувством, передавая эмоции поэта, даже зарубежного. У меня так никогда не получалось, хоть и жила я в свое время в России, и язык знаю.

- Кстати, Лайт, - говорю я, когда вечеринка возвращается в свое русло. – Чуть не забыла. Эль просил передать что, во-первых, он тоже поздравляет тебя с Днем Рождения. – Ягами криво усмехается, видать представляя, что с того вполне бы сталось в качестве подарка принести огромный торт, который не поместился бы на столе, и самому съесть от него как минимум половину. – А во-вторых, он завтра приезжает, - заканчиваю я свою мысль, оставляя его улыбку без комментариев. – Так что никто не помешает вам еще раз сыграть в теннис, раз уж тебе так припекло.

- О, так ты все-таки связалась с ним? – кажется, он удивлен этой новостью, а может, просто делает вид, что удивлен.

- Ага, - киваю я, а потом усмехаюсь. – Мистер-пожиратель-сладкого-в-огромных-количествах, как оказалось, умотал во Францию на несколько дней.

- Понятно, - кивает Лайт, довольно усмехаясь.

- Кристен, хватит соблазнять моего парня. – Лайта сзади обнимает Миса, положив голову ему на плечо и смотря на меня полным смеха взглядом.

«Ну все, кажется, теперь она будет мусолить эту тему до посинения», - про себя ворчу я, но улыбаюсь.

- Вот-вот, - поддерживает Мису Мелло, откуда ни возьмись вырастая у меня за спиной. – Хватит сидеть и чесать языком, пойдем потанцуем.

Как раз в этот момент Саю, наконец, добирается до музыкального центра и, вырубив диск Лайта, включает Аббу.

- Хех, ну пойдем, - как-то не то устало, не то обреченно вздыхаю я, поднимаясь с дивана.

Следующие полчаса протекают в каком-то невероятном бешеном темпе, так что я не успеваю даже следить за ходом времени. В центре комнаты пляшем я, Мелло и Мэтт. И если Мелло полностью поглощен танцем и весельем, то Мэтти явно веселится просто для вида, и не заметить его чуть ли не голодные взгляды на Такаду просто невозможно. Впрочем, саму Такаду, кажется, вовсе не волнуют его взгляды, ибо она спокойно сидит в кресле, самозабвенно гладя Тома, который разлегся у нее на коленях. Возможно, ей следовало бы все-таки стоило быть с Мэттом помягче, хотя я не могу сказать, что она неправа. Зачем давать человеку ложную надежду? Ну хоть по телефону при нем не говорит, и ладно. Миса уселась к Лайту на колени и они периодически о чем-то перешептываются. К пляскам присоединяться не спешат, что, в принципе, на них не слишком похоже, но бывает. Ниа, сходив к себе в комнату, возвращается с очередным трудом Ницше, но почитать ему так и не удается, потому что Саю изъявляет желание потанцевать. И, к моему величайшему удивлению, он соглашается! Чтобы Ниа променял чтение на танцы! Чудеса, да и только! Такое на моей памяти произошло впервые.

Ближе к полуночи внезапно раздается требовательный стук в дверь, нарушая царящую дома идиллию. Лайт и Миса, до этого танцевавшие медленный танец, отрываются друг от друга и одновременно поворачиваются в сторону прихожей. Саю от неожиданности роняет свой карманный плеер, и тот залетает далеко под диван. Том тут же гонится за ним как за мячиком, спрыгнув с коленей Такады. Остальные только пожимают плечами и вместе со мной идут в коридор.

Вопреки предположениям Такады, считавшей, что это вполне может быть Миками, за дверью стоит вовсе не он. Первые несколько секунд я снизу вверх непонимающе смотрю на пришедшего, а потом подает голос Лайт.

- Уоткинс?! – кажется, Ягами ошарашен ничуть не меньше моего. – А ты что здесь делаешь?

- Если ищешь Эля, то его здесь нет, - складываю руки на груди я. – Так что если ты пришел за ним, ничем не можем быть полезны.

- Вообще-то я пришел поговорить с тобой, О’Хара, - говорит он на удивление ровным голосом, кивая на меня. – Есть разговор.

- И для этого ты приперся на ночь глядя? – кривлю губы я. – До завтра-то нельзя подождать?

- Стал бы я приходить сейчас, если бы это могло подождать до завтра, - хмыкает он. – Так что, пройдемся может?

- Никуда она не пойдет! – в один голос кричат вместо меня Мэтт, Саю и Миса.

- Исключено, - поддерживает их Лайт. – В свете событий последних месяцев было бы чересчур опрометчиво идти куда-то с незнакомым человеком накануне первого числа. Тебе не кажется?

Уоткинса его рассудительность и осторожность, кажется, только развеселила, если судить по его кривой усмешке вкупе с презрительным взглядом.

- Ты прав, - смотрит он на Лайта и, игнорируя остальных, снова поворачивается ко мне. – Так где, в таком случае, мы можем поговорить?

Вздохнув, я киваю всем, чтобы шли в гостиную, а сама выхожу на крыльцо, прикрыв за собой дверь. И хотя на улице довольно прохладно, я только поплотнее кутаюсь в кофту.

- И что за срочность? – я хмуро смотрю ему в глаза, желая поскорее от него отвязаться и вернуться к прерванной вечеринке.

- Где Эль?

Я только закатываю глаза. Этого стоило ожидать! И уже поворачиваюсь, чтобы войти обратно в дом, как Уоткинс обрушивает на меня новость.

- Я видел Киоко перед ее отъездом. Она куда-то ушла с ним, и больше ее никто не видел.

- Слушать не желаю, - отрезаю я, а в душе закипает возмущение от такой наглости. – Никогда бы не подумала, что такой человек, как ты, опустится до распускания слухов. Тем более таких.

- Тогда где Эль? – его ничуть не смутили мои слова. Скорей уж наоборот. – Разве он не пропал в одно время с ней?

- Бред! – говорю я. – Я недавно говорила с ним по телефону. Его вообще нет в стране!

- А ты-то откуда знаешь? – кажется, этот довод не вызвал у него ничего, кроме смеха. – Он сам тебе сказал? И ты веришь?

- Я поверю скорей ему, чем тебе.

Этот разговор катится черте куда, и надо поскорее его заканчивать, потому что слушать этот детский лепет даже не смешно, а скорее противно. До чего только не опускаются люди, чтобы насолить другому…

- К тому же если ты так уверен, что Киоко с ним, то почему не пойдешь к нему и не вмешаешься? Боишься? И раз уж ты так запал на Киоко, то разве не хочешь ее спасти?

Он ничего не говорит, словно давая мне возможность высказаться полностью, и взгляд его пустой и равнодушный. Даже и не скажешь, что он переживает за судьбу девушки, к которой неравнодушен. Или я чего-то не понимаю?

- И зачем ты рассказываешься все это мне? – наконец, задаю я волнующий меня больше всего вопрос. – Если ты обвиняешь Эля, то почему не пойдешь в полицию? Что, боишься, что тебя обвинят в клевете?

Уоткинс молчит где-то с полминуты, и за это время я вижу, как изменяется выражение его лица. С самодовольного оно сначала становится каким-то печальным, частично испуганным, а потом плавно переходит в равнодушное и какое-то отстраненно-смиренное.

- Он знает, что я видел их с Киоко, - его голос звучит ровно и спокойно, но в то же время в нем очень явно промелькивают нотки невероятной печали.

И мне понятно, что он на самом деле вовсе не такой бесчувственный чурбан, как мне казалось сначала, и что он очень переживает за Киоко, и только выдержка не позволяет ему демонстрировать свои чувства.

- А ты общаешься с ним больше, чем кто бы то ни было, - продолжает он. – Так что будь с ним поосторожнее. С ним что-то не так, помяни мое слово, О’Хара.

«Сговорились все что ли?- про себя хмыкаю я. – Сначала Ниа, потом Саю, теперь вот он…»

Он поворачивается, собираясь уйти, и меня мучает ощущение, что надо что-то сказать. Хотя бы простое «Спасибо».

- Дэниэл, - говорю я ему вслед, кое-как выудив из недр своей памяти его имя, которое слышала всего раз. Он замирает, но не оборачивается. – Спасибо.

Я стою на крыльце, пока он не скрывается во тьме ночи, и совсем не чувствую холода. И ведь не сказать, что меня так уж задели его слова. Скорее уж наоборот, все обвинения против Эля по-прежнему казались мне полным бредом. Хотя я, скорее всего, не была с собой честна до конца, я просто не хотела в них верить, вот и все. А потом усмехнулась.

«Да, Кристен, будет все же забавно, если в результате выяснится, что ты влюбилась в серийного убийцу… Мама может тобой гордиться!»

И вошла в дом.

- Ну, что там, Крис? – налетели на меня с вопросами Миса и Саю. – Что ему было нужно?

А я молчу и только неопределенно пожимаю плечами, потому что внутренний голос говорит, что надо молчать и оставить подробности этого разговора при себе. Да и, чего греха таить, мне просто не хотелось выслушивать очередные обвинения против Эля, которые не преминет высказать Саю, знаю я ее.

- Да ничего особенного, - отмахиваюсь я. – Спрашивал о Киоко, вот и все.

- О, ладно, раз не хочешь, можешь не рассказывать. – Саю подозрительно прищуривается, но потом тоже пожимает плечами. Ничего удивительного, обмануть такого проницательного собеседника, как она, совсем не просто. По крайней мере, не в подобных темах разговора. С Лайтом и то проще.

Слава богу, что настроения грузиться произошедшим ни у кого нет, так что очень быстро о странном полуночном визите все забывают. Лайт и Миса продолжают прерванный танец и не отрываются друг от друга ни на минуту, а я конфискую у Такады Тома и, усевшись на диван, наблюдаю за ними. И скучаю по Элю. И хочу его увидеть. Вот прямо сейчас. И только вздыхаю от знания того, что это невозможно.