Глава 44

Вот почему я такая… не развитая? Откровенно говоря, даже глупая и несообразительная? Ведь стояла рядом с Трандуилом (про физический контакт умолчу — все равно его не было, а кто не согласен может идти обняться с доспехами) и не проверила его состояние.

Потери в итоге у эльфов были — Верховный назгул, поняв, что остался последним, не стал прятаться и сам вышел на Охоту. Больше семи дюжин погибших лихолеских эльфов и более шести сотен серьезно раненных, и отдельной строкой, две сотни пострадавших от моргульского оружия. Королю-чародею не было смысла мелочиться и оставшимися проклятыми клинками снабдили сильнейших орков.

А еще люди, долженствующие обеспечить поддержку против варгов, опоздали со своей атакой. На этом фоне поведение Трандуила по отношению ко мне становилось понятным, не удивлюсь, если именно эта задержка привела к потерям у перворожденных, вот и подчеркнул Владыка разницу между мной и остальными людьми. Оригинально подчеркнул — на меня теперь только ленивый не косится, а поскольку среди эльфов таких не водится…

Ха! Да смотрят! А с учетом того, к какой расе они относятся, я бы сказала — пялятся! Потом в их поле зрение попадает моя, ставшая очень нервной, охрана, затем вымотанные и злые целители (это к вопросу о том, где со мной можно столкнуться после возвращения Владыки во Дворец) — и пациенты с их родственниками не рисковали озвучивать свое мнение по поводу моих отношений с драконом. А тем двоим кто рискнули, был прописан профилактический курс уколов.

К дяде хочу, пусть к нему и прилагаются вредные, но такие понятные гномы, главное — в Эреборе все просто, а с Рассветом еще и безопасно. Чешуйчатый змей всегда выслушает и подбодрит, чего не скажешь о перворожденных. Эти поулыбаются, выразят сочувствие, а потом сиди и гадай, о чём этот дивный размышляет и где твоя разговорчивость бумерангом в темечко шарахнет. Не все, конечно, но я даже наставникам не обо всём рассказываю.

Все целительские Палаты оказались заняты тяжелоранеными. Не смотря на то, что лекари на местах с ними уже поработали, получившие ранения эльфы без отсутствия серьезной помощи вполне могли уйти в царство Намо, даже если сами того не хотели. Вот и вертелся усеченный целительский состав, как только мог. Терять нам никого не хотелось, а ждать помощи в ближайшее время не приходилось — у Эглериона во временных лагерях пострадавших не намного меньше было.

Хорошо еще эльфы, в большинстве своем на высоком уровне были знакомы с целительством, и в добровольных помощниках потребностей мы не испытывали. Но все же, опытных лекарей, как это ни смешно звучит, не хватало.

Учебу с эльфийками пришлось временно приостановить. Девы (за исключением двух) круглыми сутками не покидали Палат, ухаживая за раненными или готовя лекарства. Чем занималась Фалиэль и рыжая прелесть Гваэглора не представляю, но вид на завтраках они имели уставший.

Мне в определенном смысле было проще: Маэрод определял пациентов, в чьих телах присутствие осколков проклятых клинков могло оказаться фатальным, и переправлял список мне в соответствии с градацией сложности ранений. Дальше я просто избавляла пациентов от лишнего металла. Семь — среднее число эльфов в день и пятнадцать — среднее число извлеченных осколков. Сама удивилась, когда опытным путем выясняли. Не хило так резерв увеличился!

Не всегда, естественно, удавалось помочь нескольким перворожденным за один день, а один раз, раздраженный куратор силком впихнул в меня снотворное. Всякое было. И ответка моя этому куратору тоже была, только перворожденный не десять часов проспал, а всего пять, но хоть его круги под глазами меня пугать перестали, а брюзжание и потерпеть можно.

Чуть больше недели аврала, фактически полностью исчерпанные запасы лекарственных трав и зелий, но мы, наконец, смогли следовать графику дежурств! О, как оказывается, радостна определенность и постоянство! Жаль в обычное время они не ценятся. Так что мы перевели дух, вздохнули свободно и огляделись с намерением узнать, а что собственно за пределами Палат творится?

Оглянулись, осмотрелись и выпнули всех проштрафившихся, направив их на пополнение запасов, а сами приняли вид чрезвычайной занятости. Ну его, это безумство, нам и без тотальной уборки Дворца и прилегающих территорий хорошо. Нет, цветущие стены, светлячки выстраивающиеся красивыми узорами, россыпи разноцветного стеклянного песка, белоснежные статуи в нишах, отсутствие пыли и мелодично звенящие тут и там связки металлических пластин — это все прекрасно, но несколько отдает безумием. А остановить его некому, потому что Трандуил пару дней занимавшийся восстановлением привычной жизни Дворца и Леса, сейчас не выходил из собственных покоев.

Вот как я могла забыть проверить его на наличие ранений?! Понятно же, что Их Величество позади армии отсиживаться не будет, а отправится расчищать путь своим воинам! И что в той мясорубке это просто так не пройдет, даже с учетом огромного опыта лайиквенди в стрельбе из лука, наверняка поддержавших атаку своего Владыки.

Раны серьезными не были, но это не значит, что можно было их игнорировать. Впрочем, вернувшийся позавчера Эглерион от Трандуила не отходил, несмотря на недовольство, что одного (бумажную работу главному целителю носили прямо в королевские покои), что другого (мысли эльфийского Владыки временами были далеко не светлыми, один раз я даже начала переживать за франтоватого брюнета). И самое для целителей обидное: получи венценосный соответствующую помощь сразу — максимум пролежал бы в постели три дня, а так и недели может не хватить.

Раздраженно пнула котел, зелье булькнуло и проигнорировало мое недовольство, а ведь мне еще два часа его готовить, не забывая постоянно помешивать и следить за температурой. Хотя, вот что я бы делала, не будь такой надобности в кроветворных зельях? В очередной раз поругалась бы с Эглерионом? К слову, никто меня его готовить не просил, просто решила успокоиться и выбрала столь оригинальный способ, благо ингредиентов конкретно для этого лекарства было в избытке. А еще было жалко Маэрода, вот кого бы я с удовольствием попотчевала полным комплексом восстанавливающих зелий. Бедолага, по-моему, вообще не спал, постоянно пропадая в Палатах или на совещаниях, и это с учетом, что таких как он было трое — наставник, болтливый с Эребора и темноволосый ранее мною не замеченный перворожденный. Но Маэрод хоть вчера выспался — да, следила и мне не стыдно!

— Спокойно, через несколько дней наступит время Великого празднества, — устало-мечтательно улыбнулась Ринийель.


Я обреченно вздохнула. В чем мы с девушками были солидарны, так это в пожеланиях Трандуилу поскорее поправиться. Вот только эльфийки предвкушали грядущий после выздоровления Владыки праздник, а я, наверное, просто хотела посмотреть на величественного и главное здорового эльфа во всей его красе. Только вот настроения праздновать не было.

— Эти несколько дней могут растянуться на недели. Пока Палаты не опустеют, праздновать вряд ли начнут, — протянула Сиббелла, наполняя керамические кувшинчики тягучей теплой мазью.

Маленькое помещение с большими окнами вмещало в себя половину моей учебной группы. Все же работать со знакомыми личностями как-то комфортней, даже если в данный момент нас всего тро…

— Все с меня хватит! — заорал ввалившийся в помещение темноволосый тип.

Если кто-то думает, что мы вздрогнули, то он ошибается. Уделив непосредственному начальнику всех лесных лекарей пару секунд внимания и вяло переглянувшись, наша троица вернулась к прерванным занятиям. Застывший в одной позе эльф разумно решил сменить стратегию и, деловито обращаясь ко мне, обрадовал:

— Заканчивай, бери коричневый набор за седьмым номером на складе и топай к покоям Трандуила.

Мрачно постучала ложкой по внутренней стороне котелка, не спеша сняла зелье с огня, очень внимательно осмотрела Эглериона с носок когда-то щегольских, а сейчас исцарапанных сапог, до шикарных синяков под глазами. Чудесатенько. В полной тишине достала с одной из полок еще теплое свежесваренное зелье и вручила скисшему начальству. Главный целитель посмотрел на флакон в своих руках, как на очередную стопку документов, требующую его рассмотрения.

А дальше, так же молча, взяла изумившегося до потери способности к сопротивлению эльфа за шкирку и на вытянутой руке отнесла в кладовое помещение с недавнего времени ценящегося еще и за наличие софы, на которой можно было подремать. Закрыла дверь, подперла крепким стулом.

— Синий набор, тройка, левая нижняя полка. Пока не выпьете — помещение не покинете. Девочки?

— Проследим, — лениво отмахнулась Сиббелла.

Благодарно кивнув, направилась на выход — целительские наборы за пятым номером и ниже хранились на нижних уровнях Палат там, где попрохладнее.

Что показательно, из кладовки посторонних шумов так и не донеслось.

В королевские покои меня допустили без вопросов, а где дверь в спальню, я уже, к стыду своему, знала.

Жемчужина в раскрытой створке — первая (и неадекватная) мысль, как я получила честь лицезреть на большой кровати среди белоснежного белья, сидящего в окружении кип пергамента и груды свитков светловолосого перворожденного. Свободная рубашка с широкими рукавам по цвету могла соперничать с утренним снегом, остальное целомудренно прикрывало одеяло. Судя по взгляду, Трандуилу мое мысленное сравнение по вкусу не пришлось, да и мое наличие в его покоях радости не прибавило.

Вслух выразить требования не успела.

— Принимаю все положенные лекарства, а ты высыпаешься вон в том углу кровати.

Да? И, даже, без подвоха? Предложение шикарное, и я полностью за, но с одним дополнением:

— С ужином тоже совладаешь.

Меня окинули ничего не выражающим взглядом:

— Нет желания.

— Знаю, — отсутствие аппетита тоже являлось одним из симптомов отравления той гадостью, что были смазаны многие оркские клинки и стрелы.

На этот раз пауза была дольше, и смотрели на меня чуть прищуренными светло-голубыми глазами.

— Едим вместе.

И чего Эглерион отсюда сбежал? Кормят, поят, спать укладывают.

Довольный охранник, по звонку серебряного колокольчика, явился с двумя внушительными подносами в руках. Один расположили на мягком столике на коленях скептически настроенного Владыки, другой оказался на тумбочке, которую вежливо придвинули к моей сидящей на пуфике у постели тушке. Подняв крышечки с чашек, оценила предложенное. Ну, понятно стандарт: уха с внушительными кусками рыбы, овощной салатик, горка ягод вперемешку с орехами. А еще отвар из трав, поджаренный хлеб и кусочек золотистого масла.

Скосила глаза на обед Трандуила: зеленое неопределенного вида пюре, куриный прозрачный бульончик, мякиш черного хлеба и клюквенный морс. Занятно, это Эглерион распорядился или повара решили лечебным питанием Владыку порадовать? Судя по виду эльфа, о смене начальника у своих целителей он подумывал всерьез, как и о трепке слишком заботливых поваров. Да-да, это заговор подданных с целью скорейшего восстановления здоровья их Короля! Ладно, пока не ерничаю… вслух.

— Меняемся? — рискнула проявить сочувствие.

— А можно? — мрачно произнес дивный. Кажется, я поняла, от чего, кроме последствий отравления, он есть не хочет.

— Вообще-то, да, — и добавила, вспомнив состояние собственного временного начальства, — могу прописать Эглериону ту же диету. Его все равно в ближайшие часов шесть из кладовой не выпустят, — и, покопавшись в принесенных с собой запасах, вытащила фиолетовый флакончик. — Только этим запить придётся.

Недовольно глянув на очередное лекарство, Трандуил хмуро кивнул.

Обед проходил в молчании. Пюре по вкусу напомнило траву, но оказалось проглочено в один миг, даже добавки захотелось, слабо-соленый бульон излишней жирности не демонстрировал, а хлеб с морсом добавили яркости в настроение. И все же, уже через сутки подобной диеты, я бы точно захотела чего-нибудь посущественнее.

А еще очень хотелось узнать, почему фактически здоровый Владыка (усталость не считается, при первой нашей встрече он был не намного меньше вымотан), спокойно проводит время в своих покоях. Аура в норме, хотя, судя по «рубцам» пару дней назад я бы забила тревогу, а противоядие полностью нейтрализует отраву за сутки и это максимальное время. Нет, я рада, конечно, да и совесть подуспокоилась, но все же интересно.

— Работы много накопилось, — откинул очередной пергамент перворожденный.

А-а-а… работы значит. Эм-м-м… А Эглерион, получается, в качестве отпугивателя здесь сидел, дабы Владыке не мешали с документами разбираться. Ню-ню, и специальное меню, видимо было выражением недовольства главного целителя — у него ведь тоже стол от гор свитков скоро сломается.


— Срочной документации, — с легким укором за вырвавшийся непроизвольно смешок добавил премудрый Лесной Король. — И кое-кто поспать согласился.

Стараясь не фыркать, подтащила пуф вплотную к кровати. На всякий случай. Если кто войдет, можно будет честно заявить, что сижу, а не лежу верхней частью туловища на перине, а то, что одеялом прикрылась — так замерзла! И вообще, так действительно удобней, как морально, так и физически.

Трандуил только головой покачал, не став комментировать, за что ему отдельное человеческое спасибо.

***


Эглерион со мной не разговаривает. Вот уже два дня, как лихолеский Владыка встречает собственных поданных в рабочем кабинете или Тронном зале, а в палатах идет повальная выписка пациентов. Началось неторопливое восстановление лекарских запасов, а с завтрашнего дня возобновляются наши с эльфийками попытки освоить резонанс. Но вредный целитель все равно строит из себя несправедливо обиженного. Подумаешь, девушки ушли не став открывать кладовку со спящим в нем начальством, вернулись ведь! Утром. Никто не заставлял Эглериона самостоятельно выламывать дверь.

Но главный целитель все равно обиделся и почему-то на меня. Странным он порой бывает, но начальству подобные выбрыки прощаются. Можно подумать, об осанвэ перворожденные его уровня без причины могут забыть.

И да, подготовка к Празднеству началась с новой силой. Одно то, что на очередную вечернюю тренировку Гваэглор явился в компании с Аинин (или это Аинин взяла с собой наставника?), дабы эльфийка смогла получить представление о моих возможностях, уже находилось за гранью моего понимания. Вот зачем это ей, а? Как оказалось для платья. Так я и лишилась дара речи. Очухалась, когда Гваэглор похлопывая меня по плечу затупленным клинком и поинтересовался, собираюсь ли я сегодня тренироваться или ему стоит меня промотивировать? В общем, наставник не удивился, правда, позже заметил, что его жена (счастливая улыбка на все лицо) и не так извращалась, чтобы подобрать подходящее платье заказчику. А я то наивная, даже и не представляла масштабов той тщательности, с которой перворожденные подбирают себе праздничную одежду.

Вот честно, я бы не расстроилась, если бы Владыка потратил еще несколько дней на разбор завалов высочайшей документации, но день всеобщего Празднества все же неумолимо наступал.

За всей суматохой едва успела забрать на доработку собственные амулеты у Аурлора и Валиафа. Для этого пришлось постоянно отслеживать появления наставников на территории Дворца, а потом буквально вылавливать в переходах. А уж с какой неохотой мне их отдавали! Пришлось не раз и не два пообещать вернуть столь понравившийся эльфам подарок, и то мой уход провожался кислыми лицами и подозрительностью во взорах. Я и раньше знала, что лихолесцы собственники, каких еще поискать, но это уже выходило за предполагаемые рамки. Пожалуй, лишь нолдор могли бы похвастаться большими собственническими инстинктами.

…не удивлюсь, если кто-то из этого народа был предком Трандуила:

— Солнышко, меня вполне устраивает твой подарок, и возвращать его даже на время я считаю кощунством. Но от еще одного дара отказываться не стану.

— Но…

— Амулет — мой!

На этом краткий разговор закончился, хотя войти вслед за перворожденным в его рабочий кабинет и продолжить настаивать на возвращении возможно не действующего амулета мне хотелось. Закрывшиеся перед носом двери намекнула о нецелесообразности подобного поступка.

Ладно, не страшно, подарю еще один. Правда и тут не без рыбьего жира в кадке с вареньем: образовавшихся в фиале песчинок, годных для создания отдельного амулета ровно двадцать две штуки. Две — Трандуилу, пять для наставников, три себе и остается двенадцать. Не густо.

Тот момент, что ради Празднества во Дворце высокородные эльфы со всего Лихолесья соберутся, я упустила. Не подумала, в отличие от той же Аинин, наставников, своей охраны и Трандуила, причем первая и последний умудрились сделать мне шикарные подарки. Одна поспособствовала созданию великолепного светло-зеленного платья, второй прислав изумительный набор драгоценностей идеально с этим платьем сочетающихся.

Перворожденные из моих стражей, вопреки своим принципам попросили не оставаться одной, пока новоприбывшая толпа не покинет Дворец. Наставники прислали записки с просьбами заранее предупредить их, если мне вдруг захочется выкинуть нечто из ряда вон выходящее, дабы они имели возможность организовать побег. Плюс Маэрод «обрадовал», что моим сопровождающим на этот вечер будет Эглерион, который все еще не может поверить в свою удачу и с упорством достойным лучшего применения пытается отказаться от привалившего счастья. Но! Аинин уже пообещала провести с ним беседу, поэтому ровно в десять вечера заявленного дня главный целитель Лихолесья явится в мои покои.

По-моему, все волновались гораздо больше меня. И если поначалу у меня просто отсутствовало желание отмечать Победу, то чем ближе становился день празднования, тем больше я начинала нервничать.

И не зря. Началось все с того, что я проспала, о чем весьма быстро пожалела сидя на коврике у кровати и в не до конца проснувшемся состоянии выслушивая сухо сообщающую свое обо мне мнение Фалиэль. Желание вернуться на мягкую перину, завернуться в одеяло и обнять подушку не исчезало, даже не смотря на угрозу вновь быть скинутой с кровати возмущенной эльфийкой.

— Вы понимаете, что мы беспокоились? Два часа ожидания в учебном зале, беспокойство за Ваше здоровье и жизнь, а в итоге Вы, оказывается, просто спите и не о чем не переживаете.

В хрустальном голосе перворожденной звенели раздраженные нотки.

— Извини, Фалиэль, просто очень сильно хочется спать, — покаялась я.

Эльфийка элегантно вздернула бровь и подозрительно покосилась в сторону открытого балкона и едва доносящихся удивительно мелодичных песнопений. Хм, группами поют и, похоже, музыкальные инструменты не используют, но так ду-у-ушевн-а-а-у-у-у-у…

Вылитая на голову вода из графина взбодрила, как и вид того, как высокородная эльфийка закрывает окна.

— Так, ясно, не подумали, — задумчиво протянула дева, подозрительно осматривая убранство комнаты.

Моргнув пару раз и удостоверившись в отступлении сонливости, осторожно уточнила, что дева имела в виду. И получила странный ответ: оказывается на действительно больших праздниках перворожденные вспоминают историю Арды. Вслух. А поскольку люди пробудились гораздо позже эльфов, то я, как человек, как и положено, должна под эту музыку спать, до, собственно, восхода Анор.


То есть еще минут десять, правильно истолковала я заминку Фалиэль. Что поделать, начало зимы — солнце всходит поздно и садится рано. Другое дело, что встаю я обычно еще раньше. Эльфийская магия во всей своей беспощадной красе.

С воображаемым стоном мысленно обратила внимание на эмоциональную сеть. Опять!.. Ну, почему, почему, почему на меня эта магия музыки воздействует с такой силой, а? И ведь, других людей в округе нет, чтобы сравнить степень воздействия.

— А почему ты не с поющими? — спросила по дороге к Палатам.

Фалиэль гордо вскинула точеный носик:

— У меня есть гораздо более важное дело, чем создание антуража для Празднества.

При-я-атно!..

Еще приятнее стало, когда между взмокшими ученицами полетел первый шар из воды размером с кулак с проросшей персиковой косточкой внутри. Оказывается сообща левитировать предметы много проще, чем в одиночку. А то, что в итоге нас всех можно было отжимать с твердой уверенностью, что бочки две воды накапает — это так, незначительные неудобства.

В конце концов, направляясь в покои, чтобы начать подготовку к приведению себя в долженствующий вид, всегда можно воспользоваться сонаром и ни с кем не встретиться. Так чего переживать по поводу внешнего вида?

— Сиббелла, давай! — тщательно контролируя каждое колебание, дала команду на поднятие в воздух четвертого водяного шара.

Нам было любопытно, сколько подобных сфер мы сможем держать в воздухе. Пять, шесть или все же семь? Контроль над передвижением потерялся еще на третьем шаре, но поддерживать парение, разделяя энергетические колебания остальных сфер, нам это не мешало.

Подрагивающая капля тягуче приподнялась над чашей. Мы замерли, стараясь даже дышать через раз, вдруг поток воздуха помешает формированию правильной геометрической формы? Плюс ко всему, становиться еще мокрее никого не прельщало, итак в зале чересчур свежо.

Ну же! Еще маленько и будет идеальный ша…

Ледяной гнев и величественное презрение вспыхнуло в глубине разума, и сокрушающей волной рванулось на волю, неся за собой боль и мрак. Усидеть на краю стола не вышло — покачнувшийся мир словно соринку стряхнул меня на пол, а отказавшиеся подчиняться командам мозга руки стали причиной удара виском о спинку стула. Пришла в себя уже через мгновенье, с твердым убеждением — кто-то смертельно разъярил Великих Орлов. И, похоже, я заигралась в слиянии с энергетическими потоками мира.

— Леди? — кончиками пальцев коснулась моего лица обеспокоенная Итилиэт.

— Живая, — осторожно пожала плечами, не рискуя кивать ноющей головой.

— Можно подумать, кто-то даст Вам здесь умереть, — укоризненно произнесла Ринийель, отнимая кусок бинта от головы. А если точнее, то белую материю с алыми разводами на ней и не от саднящего виска, а от уха.

Уха? Недоуменно коснулась выступающего органа слуха и почувствовала, как по пальцам медленно бежит нечто теплое и, при рассмотрении, еще и красное. Забавно, но почему-то поверить, что это именно кровь не получалось, пусть других вариантов не было.
Странно, что такого случилось у Орлов, из-за чего обычно флегматичные посланники Манвэ настолько вышли из равновесия? «Почему» я это ощутила, не спрашиваю, и так понятно, что с левитацией перестаралась, но вот причина интересует, хотя бы в том плане, чтобы держаться от нее подальше.

Событие или разум? Причина или повод?.. и зачем разделяют эти понятия…

— Солнышко, ты это специально? Никто на Празднество тебя силком не тащит, — бодрый и откровенно злой голос Эглериона вырвал из непривычно тягучей патоки мыслей.

— Что?

— Где, — съехидничал целитель в отчего-то темном наряде. — Ты зачем в обмороки падаешь?

— Это не… обморок?

— Не обычный, точно. — Зеленые искры в карих глазах завораживали, а пальцы, касающиеся висков, казались приятно прохладными. — Придется тебе отдохнуть. Денек, другой. В постельке, — довольно объявил перворожденный, ощупывая мою шею.

— Я выспалась, — даже себе самой возражение показалось не логичным.

— Ничего, у меня есть замечательное снотворное. Не упрямься. Давай-ка я тебя возьму на ручки — вот так, молодец — и мы пойдем в мягкую постельку.

Возникло отчетливое желание придушить вредного целителя. Положение «на ручках» для этого прекрасно подойдет, только вот после показательной расправы меня ведь обязательно уронят на твердый холодный пол. Не хорошо.

Несли не далеко, всего тройку поворотов, две лестницы и мы достигли одной из стандартных палат, в которой нас уже ожидал мрачный Маэрод с целым подносом флаконов. Стало стыдно — испортила окружающим праздник — так что, молча, не сопротивляясь и не комментируя, выпила все, что вкладывали в подрагивающие руки. Снотворное мне благоразумно вручили последним.

***


Ску-у-учно! Все эльфы веселятся, а я тоскую в одиночной палате. У меня даже охранники каждые три часа меняются, видимо, чтобы иметь возможность развлечься. Благо их четверо и им шести часов спокойно хватает на то, чтобы навеселиться, а потом немного отоспаться на дежурстве под дверьми моей палаты. А у меня даже книг нет, только флакончики со снотворным и общеукрепляющие зелья. И шикарный, обалденно вкусный торт, на который я уже смотреть не могла. Мечталось о рыбке, кусочке мяса, яблоке, салатике… а был только торт, лекарства и графин с водой.

От скуки попросила принести мыло и веревку, получила три книги, пустой пергаментный свиток, набор для письма и шкатулку с драгоценностями. Зареклась шутить с охранниками. А вот драгоценности явно опять Трандуил прислал!

«Прекращай позорить меня своим безразличным отношением к украшениям».

Тихо хмыкнув и отложив записку, сунула нос в недра «подарка»: колечки, колечки, цепочки, брошь, нечто непонятное, но ранее видимое в прическах эльфиек, бирюза, аквамарины, нефрит, цитрин — красиво! Теперь бы не забывать пользоваться всем этим великолепием, а то чует мой сигнализатор неприятностей, что в противном случае могут и Аинин пожаловаться.

Рассматривание содержимого шкатулки увлекло ненадолго. Книги обладали усыпляющим эффектом, но вредный организм спать отказывался. От тоски, крайне осторожно попыталась связаться с Рассанаром и едва не схлопотала очередной подзатыльник своеобразным «ветром», словно щит ограждающим любопытствующих от гнева крылатого. Это натолкнуло на одну занимательную мысль — Орлы ведь злятся, но отчего-то не собираются наказывать того, кто вызвал их негодование, иначе уже успокоились бы. А мне стоит помнить, что посланники Манвэ за проявленное мною любопытство могут… ну-у-у, ту ментальную оплеуху опять, к примеру, выдать. Усиленную.


Еще рассвет над горизонтом занимается. Сейчас бы в небо на теплой дядиной спине — быстро бы праздник завершился, а потом бы меня Трандуил с особым удовольствием и под одобрительное молчание подданных линчевал бы наижутчайшим образом. Сбежать что ли? Так найдут и за уши оттаскают в воспитательных целях. Сбежать с кроватью, и в случае поимки утверждать, что отдыхаю? Идея хороша, но как осуществить, учитывая, что выйти позволят (и то, если не успеют задержать) только через окно? Нет, если бы охранников не было жалко, вопрос с побегом даже не стоял, флакон с летучим усыпляющим и готово. У меня их, кстати, два в поясе.

«Еще одна подобная мысль и я лично приду тебя развлекать».

Правда?

«Нет. Празднующие не поймут».

Сейчас взвою.

«Вой. Я предупрежу охрану, дабы они не беспокоились по поводу странных звуков. Спи, Лисенок, иначе к окончанию Празднества Палаты не покинешь».

Хорошая мотивация. Убедил. Где-то здесь флакон со снотворным когда-то стоял.

***


— Теперь четко и внятно: почему ты упала в обморок?

Я, как можно незаметнее, повела носом. Мой личный лекарь благоухал запахом благородного вина и местного самогона, и имел вид легкой потрёпанности. Запахи не смешивались и будили воображение на тему: отчего перворожденный Эглерион качается на ветру, словно плохо закрепленный флагшток?

— Переборщила с резонансом и слишком открылась для постороннего влияния. Причины осознала, как избежать подобного поняла, больше допускать не собираюсь, — выпрямила спину, насколько это вообще возможно сидя на кровати с мягкой периной.

На меня посмотрели с мутным скепсисом во взоре:

— То есть, ты гарантируешь, что мне больше не придется таскать тебя на руках, смотря, как из твоих прелестных ушек сочится кровавая сукровица?

Мда-а. Пожалуй, с определением степи опьянения целителя я ошиблась — трезв во всем, что касается его прямых обязанностей. Но все равно, давать успокаивающий ответ — не лучший выход из положения, хотя бы просто от того, что пообещать подобное не могу.

— Рад, что ты осознаешь опасность изучения своих способностей, — тяжелый вздох и задумчивое взлохмачивания и так не особо опрятной эльфийской шевелюры. — Ладно, повреждения я залечил еще в первые часы, так что по поводу ухудшения слуха не волнуйся, но проследи, чтобы ни в коем случае тебя не продуло, и вода в ушные раковины не попала. Это первое. Второе — свои полумагические способности в ближайшие три дня не используй. Совсем, никак. Ясно? Отлично. И третье: режим сна и питания соблюдаешь неукоснительно, никаких тренировок на этой неделе, бережешь голову от тряски. Уточняю — танцы тоже под запретом, и вина не больше одного бокала в день. — Короче, веселье все равно пройдет мимо. — Пообещаешь выполнять эти условия, и я выпущу тебя из Палат.

Да, что угодно, только верните свободу передвижения!

Вот так, в принесенном охранниками платье и с опозданием на двое суток, я отправилась к празднующим под руку с, вернувшим себе привычный лоск за жалкие десять минут, Эглерионом.

Обед, как много в этом слове! Особенно для перворожденных, предпочитающих отсыпаться по утрам. Заспанные моськи некоторых дивных умилили настолько, что вызвали желание их потискать за щечки. Напомнив себе, что эти не проснувшиеся «прелести» обоих полов нашинкуют меня короткими кинжальчиками, быстрее, чем поймут, что собственно происходит, смирно проследовала за Эглерионом к своему месту, располагающемуся в семи стульях от шикарного кресла Владыки. Причем, забавно получалось: чем дальше от Трандуила, тем больше свободных мест оказывалось за столом. Хор-р-рошо эльфы погуляли!

Сидящая рядом со мной, но дальше от Короля золотоволосая эльфийка, бросив на меня оценивающий взгляд равнодушно отвернулась. Да ради Эру! Мне же легче будет. В громадном помещении, более всего напоминающим крытую веранду, в стороне от находящегося на возвышении длинного стола с обедом (или завтраком, смотря с чьей стороны рассматривать), уже фактически на лесной поляне плавно танцевали самые стойкие… или уже отдохнувшие, или просто влюбленные, ибо танцы являли собой смесь нежности и романтической музыки. Едва живые музыканты с шальными улыбками покачивались рядом с танцующими, упорно не желая расставаться с инструментами.

Самые бодрые после танцующих, активно переговаривались, слышался тихий смех, звонкие голоса и бульканье наливаемых в кубки напитков. И все это под неусыпным контролем прекрасного, как чистейший снег в ярких лучах солнца, Владыки Трандуила.

Поприветствовав новоприбывших и нас с Эглерионом отстраненным кивком, венценосный эльф погрузился в собственные мысли, лишь изредка поглядывая в сторону танцующих. Окружающие ему не мешали и с вопросами не приставали.

— Непривычно, наверное, гостить в наших владениях, — все же подала голос, сидящая рядом эльфийка, медленно разрезая брусок белого сыра на тонкие полупрозрачные ломтики.

Я даже не сразу осознала, что обращаются ко мне, но кусочек вожделенной рыбы на дрогнувшей вилке удержать смогла.

— Да, много различий от Ривенделла, — не захотела участвовать в полемике с явно настроенной против меня, перворожденной леди, и, видимо, выбрала неудачный ответ.

Вместо осознания, что попытка задеть ту, о которой мало знаешь, может выставить зачинщика не в лучшем свете, эльфийка возжаждала испортить мне аппетит. А я получила возможность приобщиться к демонстрации истинной стервозности.

— Замечательный шелк. Многие считают, что создание подобных тканей для нашей расы обыденность и воспринимают эльфийские наряды предметом роскоши. Это так грустно. Каждый стежек и ниточка — материальное воплощение искусства!.
.
Я заслушалась — удивительная лекция. Сижу, забыв о зажатой в руках вилке и понимаю, что не достойна не только носить подаренные наряды, но даже прикасаться к…

— … шедевр великого труда мастериц дивного народа…

Да-да, вот к нему. И как изящно меня включили в категорию «многих»! Мне до такого ненавязчивого опускания собеседника в глубины выгребных ям еще лет двадцать-тридцать совершенствоваться. Только бы окружающие молчали и в нашу милую беседу не вмешивались!


— Наверное, Вам приходится тяжело, это различие между Королевским Дворцом и человеческим поселением кого угодно заставит волноваться. Да и эреборская сокровищница на неподготовленный ум действует ошеломляюще.

Эта блондинка там разве была? И ведь говорит с поразительной уверенностью, даже сомнения берут. Хотя, к сокровищнице есть одно большое приложение — милейший и прекраснейший Рассвет! … кажется, начинает доходить, к чему эта дама монолог подводит. Спасибо Вам, Светлейшество! Время моего своеобразного затворничества подошло к концу, и теперь перворожденные готовы начать вытряхивать из меня сведения по эреборскому дракону. Удачи, господа, я вам такую агитацию в пользу чешуйчатого разверну, сами побежите ему драгоценности на хранение отдавать!

Интересно, а если бы я не разобралась со своими тараканами в голове, как бы сейчас реагировала? Обиделась, оскорбилась или просто почувствовала себя ничтожеством? Тщательно запоминаю фразеологические обороты — повторить применительно к другой теме вряд ли смогу, но совершенствоваться надо, да и в будущем пригодится.

— Леди? — разрушил нашу своеобразную идиллию голос за спиной.

Сидящий напротив меня Эглерион, не эстетично вытаращился. Впрочем, это выражение быстро сменилось довольной ухмылкой.

— Сиббелла? Что-то случилось? — не вовремя я пообещала не пользоваться собственными способностями, такой счастливой, буквально светящейся, ученицу я еще не видела. С учетом недавнего подарка…

Секунда, и меня, вытащив из-за стола, стиснули с нечеловеческой силой. Воздух с тихим свистом ретировался из тела, а нос уткнулся в затянутую полупрозрачным шелком ключицу неадекватной от переизбытка эйфории эльфийки.

— Спасибо, — тихо прошелестел голосок, едва сдерживающей слезы радости, ученицы.

Осторожно обняла в ответ. От чистых эмоций, коими фонтанировала Сиббелла, захотелось пуститься в пляс. Но… знаю — глупо, искренность не всегда хорошее качество, только вот следование этикету в такой ситуации — хуже равнодушия.

— Знаешь, я понимаю, что это слишком самолюбиво, но надеюсь, что действительно смогла повысить твои шансы. Хотя бы на чуть-чуть, — призналась честно, открыто радуясь за эльфийку.

Серебристый ничуть не обидный смех стал мне ответом. Размыкать кольцо рук не хотелось, зато присутствовало желание, как можно дольше продлить мгновение соприкосновения к чужому счастью. Но пришлось. Эглерион (когда только стол обогнуть успел?) уже держал мою ученицу за руку и поздравлял с великим событием. Попытка обнять улыбающуюся целительницу разбилась о предупреждающий взгляд темноволосого эльфа, во избежание прижавшего спину возлюбленной к своей груди. Понимающе улыбнувшись, целитель освободил место для следующего поздравителя. А мне, кстати, избранник Сибеллы, — если я правильно поняла, кто этот эльф — улыбнулся, изобразив головой легкий поклон. Вновь пожалев, что даже аурное зрение пока лучше не использовать, молча наблюдала за излучающей тепло беременной эльфийкой и толпой частично трезвого народа, спешащего выразить свои поздравления.

Спутнику моей ученицы пришлось выпустить её из своих объятий — проявивший интерес Владыка подозвал пару к себе. Жаль, слов его услышать в общем гомоне не удалось, но стоило спутнику Сиббеллы увести свою избранницу, не дожидаясь продолжения поздравлений от присутствующих эльфов, как взгляд Трандуила остановился на мне.

Я инстинктивно почувствовала, как рядом в ожидании венценосной отмашки, замерли неприятности. Кажись, меня не хило так подставили с этой благодарностью, хорошо хоть не со зла.

«Твоя работа?»

Не-не-не-не-не…

«Нет, совершенно. Действие амулета имеет накопительный характер, он оказывает только небольшую помощь в структурировании энергии. Его функция больше связана с подготовкой организма матери к зачатию и нивелированию различий в энергетике, что позволяет формироваться энергетическим каналам уже практически с момента зачатия. По крайней мере, такие свойства были задуманы. Я бы еще могла согласиться, если бы это случилось через год, но на данный момент времени прошло ничтожное количество. Наверное, они просто были счастливы окончанию этой Войны, вот и… обрадовались».

Чтоб мой амулет сразу дал такие результаты? Нереально, невозможно, вообще без вариантов… потому как, если ключевую роль сыграл он, придется действительно сбегать из Лихолесья, причем срочно и желательно вчера.

В голубых глазах плеснулась ирония, кажется, некто блондинистый веселился.

«Правда, я не при чем! Не мог он так быстро сработать. Но если что, предупреждаю: повторить путь их создания мне не удастся! Могу отдать еще одиннадцать».

Либо принципиально новое создать… Мысли — молчать! А то огребете совместно с телом! Со старыми заготовками еще разобраться надо.

Несчастная остывшая рыба на тарелке постепенно превращалась в паштет.

«Ла-а-адно», — с насмешливым предвкушением протянул Трандуил. — «Поверю на слово».

Кому-то смешно, а кто-то постепенно впадает в натуральную панику. Видимо, действительно придется устраивать побег.

«Лисенок, успокойся. Никто силой тебя удерживать не станет, только если сама захочешь. Я дал клятву, не забыла?»

Внутренне поежилась — каждое слово-мысль Владыки была пропитана укором. И да, об этом забыла. А еще слабо верю, что перворожденного уровня лихолеского правителя, клятва может надолго остановить. Моргот! Ну почему я о такой вещи, как последствия, опять не подумала-а-а!..

Возбужденно обсуждающие радостную новость перворожденные дружно принялись разливать вино по кубкам.

Настроение Трандуила начало стремительно портится, видимо эльф пришел к выводам, которые душевного спокойствия ему тоже не добавили.

«Не вздумай паниковать. В свете подобных возможностей, некоторые из моих планов приобретают нежелательный оттенок. И радости лично мне такое их видение тоже не доставляет, придется вводить новые переменные».

Как по волшебству перед носом образовалась тарелка с чем-то одуряюще пахнущим — видимо, вместо домученной рыбы, и кубок с морсом. Эглерион с ехидством отсалютовал винной бутылью. Ясно — будем укреплять нервы при помощи вкусняшек. Доесть, как и успокоиться не успела. Блок на чувствах и мыслях Владыки возник без предупреждения, доставив физический дискомфорт, а взгляд на Трандуила заставил забыть о собственных возможных неприятностях. Безмятежная лазурь глаз лихолеского повелителя резко побледнела, превратившись в невыразительную серость, затем радужка за считанные секунды потемнела до грозового оттенка.


Долгая минута и холодный голос Владыки достиг ушей всех присутствующих:

— Праздник окончен.