Глава 36

— Смотри, — развернул Владыка на переносном столике карту со схематичным изображением примыкающей к дворцу части леса, — мы находимся здесь с северной стороны дворца, а нужно нам сюда, — постучал эльф ногтем по никак не обозначенному месту на пергаменте южнее и западнее, — это примерно четыре лиги.

— Воспользуемся Тропой?

— Да. Теперь будь внимательна: здесь — березовая роща, здесь — Белый ручей, дальше Курган, овраг и, собственно, нужная нам поляна. Запомнила? — я кивнула, пять точек на карте выстроенных в прямую линию, при желании не забудешь. — На Тропе они будут видны, постарайся их рассмотреть.

Карту свернули и отдали стражам, видимо ни охрана Трандуила, ни моя за нами не последуют.

Первый шаг — пространство и окружающее поддергивается легкой дымкой, шаг — светлый ясень сменяется сумрачным ельником, шаг — березовая роща, солнечная, с зеленым ковром и отсутствием подлеска, еще шаг, низина и снующий повсюду мелкий гнус.

Минут через двадцать от начала пути, при приближении к кургану, начались проблемы с ориентацией — небо упорно пыталось подменить то, что обычно характеризовалось как «справа» и «слева». Наплевав на постепенно взращиваемую гордость (насмотрелась на эльфов с гномами), вцепилась в рукав, идущего чуть впереди Трандуила. Внимательный взгляд обернувшегося, но не остановившегося эльфа, и моя ладонь оказывается, зажата в руке эльфийского Владыки. Становится чуточку легче.

Достигнув, наконец, поляны минут десять просто сидела в траве, ожидая, когда восприятие вернется в норму и успокоится волнующийся желудок. Прохладная вода из фляги перворожденного, значительно ускорила сей процесс.

— Полегчало?

Осторожно кивнула — мутить до конца не перестало, но земля под филейной частью, наконец, определилась со своим местонахождением в пространстве. Этого оказалось достаточно, чтобы начать проявлять интерес к окружающему, да и пора бы уже понять, зачем Трандуил меня сюда привел, раз уж он сам не спешит об этом просвещать.

Поскольку из положения сидя были видны лишь растущие рядом травы, пришлось, щурясь от яркого солнца, вставать и оглядываться. И чем больше выхватывал взгляд из окружающего, тем шире становилась моя улыбка.

Разнотравье! Вокруг, прямо до далекой кромки Леса, колыхались на легком ветерке травы, порой достигая высоты макушки взрослого эльфа! А разнообразие цветов! Голубые и синие васильки, белые ромашки, желтая пижма, розовый посконник, пурпурный иван-чай!.. Мимо солидно прожужжал толстенький шмель, разноцветные бабочки лениво перепархивали с цветка на цветок, а из леса доносились радостные трели пичуг.

А я!.. Я с тоской давила желание кинутся все это исследовать, понюхать, потрогать, да просто поваляться в свежей травке! Но, может хоть чуточку...

Мягкий толчок в спину в списке ожидаемого не значился. Попытка сохранить равновесие все еще находящемуся под впечатлением от пройденной Тропы организму оказалась не под силу. Приземлившись пузом на пружинистую траву вперемешку с клевером, нечаянно спугнула крупную птаху. Спрятавшаяся от хищников (или от нас) птичка, испуганно заорав, унеслась куда-то влево. Проводив нелетучее создание круглыми от неожиданности глазами, извернулась, чтобы укоризненно воззриться на причину своего падения. Правда, перед этим пришлось рукой отвести пучки трав мешающих эту причину увидеть.

Трандуил и не думая терзаться совестью, с удовольствием устраивался на примятой нами части поляны, даже плащ свернул и под голову подложил и травинку сорвал, с нескрываемым довольством зажав её в зубах. В синих глазах перворожденного сверкала веселая усмешка.

Хотела разрешения? Если это не оно, то я песчаный червяк. Радостно подпрыгнув на пузе и выкинув из головы способ, которым это разрешение было получено — время еще зря терять — вскочив, рванула в сторону, куда до этого убежала птичка — надо же её вид определить!

В усмерть убегавшись по поляне, поймав удравшую птаху и с удивлением признав в ней обычную, но очень шуструю, куропатку, найдя три норки полевых мышей, надышавшись пыльцой, четырежды запнувшись о замаскированные травкой кочки, удрав от разозленных моей неуклюжестью ос и спугнув лису, вернулась к мирно дремлющему эльфу.

Как же мне не хватало такого простора! Никаких стен и потолков, рамок и обязательств. Невольно задумаешься, что лучше полет или такая вот беготня, хотя… нет, полет на драконе вне конкуренции — он, в отличие от орлов, кстати, теплый!

Из всех запланированных действий осталось одно — поваляться на травке! Жаль только под голову ничего не подложишь, я же не предусмотрительный Трандуил не расстающийся с плащом, хотя… Внимательно окинула взглядом отдыхающего эльфа, если подумать то на его теле есть мягкие места, которые вполне справятся с функциями хорошей подушки.

— Польщен отведенной мне ролью, — улыбнулся перворожденный полуденному солнцу.

Чуть смутившись, пригладила волосы на затылке.

— Присаживайся, пора уже объяснить, чем мы будем заниматься весь оставшийся день и вечер. Кстати, какие-нибудь предположения есть?

— Только бредовые по типу обучения пользования Тропами.

Тоже усевшийся и облокотившийся на немного отставленную за спину левую руку, Трандуил лениво кивнул:

— Не совсем, ты будешь учиться их создавать.

Сунутая по высочайшему примеру в зубы травинка, опешивши, упала на примятых товарок.

— А разве на это способны не только ты и Леголас?

— Именно, дальше догадаешься?

Ну-у-у... если сделать допущение, что я действительно могу создавать Тропы, с учетом, что на это способны только представители королевского рода, то, как минимум должна быть…

— Наша связь…

Мучить дальше дивный не стал:

— В тот раз, когда ты сошла с Тропы, Лес исполнил твое желание, ощутив через тебя связь со мной и посчитав этого достаточным, чтобы дать тебе, кусочек власти над проложенными мною путями, — подождав пока суть фразы, дойдет до моего сознания, Трандуил продолжил. — И раз уж Лес позволяет тебе управлять Тропами, и во избежание различных недоразумений, связанных с любопытством одного маленького лисенка, я лучше сам и сразу объясню тебе принцип их построения.


Очень хотелось обиженно надуться (что угодно, лишь бы не задумываться о том, какое доверие оказывает мне лихолеский Владыка) — не так уж часто я в неприятности встреваю! — пришлось напоминать самой себе, что я уже взрослая и пора уже перестать реагировать, как маленький ребенок. Почему-то, общаясь с мудрыми перворожденными, желание чудить лишь возрастало. Короче, во всем виноваты эльфы.

Трандуил, внимательно следивший за моими мыслями, укоризненно качнул головой, но комментировать, за что ему огромное спасибо, не стал.

— Ты ведь сможешь перехватить мою Тропу?

— Смогу, - спокойно подтвердил эльф.

От ошибок не застрахован никто, меньше всего мне бы хотелось случайно перекроить Лес.

— Карту хорошо помнишь? — В памяти, как в живую, всплыло изображение пергамента. — Лес слушать наставники учили? — Трандуил медленно провел ладонью по травяному ковру, — Представь, что пространство это полотно, его можно свернуть, сжать или растянуть, зависит от желания и силы и свойств тех «нитей», доступ к которым ты имеешь. Попробуй услышать весь путь от этой поляны до Дворца, ощутить его, зафиксировать в сознании памятные места, через которые он пролегает, и словно нить в неоконченном гобелене притяни цель к себе настолько близко, настолько позволит само пространство.

Как-то очень просто звучит, настолько, что в возможность провернуть такое возникает здоровое сомнение. Но, попытка — не пытка, так? Не знаю, кто это сказал — а то, что это явно чья-то фраза я чувствовала копчиком — но боюсь, к моему случаю, она не относится. Тропу то я на себе испытывать буду.

Вдох-выдох, прикрыть глаза, вспоминая наставления своих учителей, встать, покоситься на насмешливо наблюдающего за мной лесного Владыку и с тоской понять, что веселье если и предстоит, то не мне.

Ха! Как выяснилось пять часов спустя, этот венценосный песец не удосужился упомянуть, что сойти с временной Тропы в разы сложнее, чем её создать… или воспользоваться стационарной. Но я справилась! Так справилась, что уже откровенно усмехающийся Владыка ближе к выходу с моей, прости Эру, тропки, обхватил меня поперек живота и, не обращая внимания на просьбы бросить где-нибудь под ближайшим кустом, вышел на являющуюся нашей целью полянку. О том, что создание стабильной Тропы требует определенного опыта, Трандуил тоже не сказал. И как показала практика, на нестабильных эльфийских путях мой вестибулярный аппарат окончательно пошел в разнос.

Смутно, сквозь волнами накатывающую дурноту чувствовала, как мою безвольную тушку передают на руки собственным охранникам и даже разобрала насмешливо брошенную Светлейшим фразу о существующей возможности добраться до собственных покоев с помощью полученных знаний и навыков, что будет гораздо быстрее пешего хода. В результате я окончательно сравнялась цветом с молодой весенней листвой. Была бы в адекватном состоянии, не преминула бы заметить, что после сегодняшнего и так отсутствующее желание пользоваться эльфийскими путями загнулось на корню.

Как меня донесли до покоев лучше не вспоминать. Добрая стража даже в комнату для омовения меня занесла, правда дальше перворожденные не пошли, а конкретно задумались и на новую просьбу бросить меня в ванну так, как есть в одежде, не отреагировали — вызвали незнакомую эльфийку, которая и раздела меня, и искупала, не дав захлебнуться при периодически попытках сползти под воду, и даже залила в рот кислый отвар, от которого я снова стала отдаленно напоминать человека, а не свежий трупик.

А за взбитую подушку и перину она заслужила мое искренне выражение благодарности и почтения… только утром, когда проснусь.

***


Задача на будущее — выпросить у Владыки один из сияющих алмазов. И дело не в том, что эльфийские светильники, служившие эльфийкам ученическим материалом уже на вторую неделю, начали себя оправдывать, а в психологии. Обожающие камни представительницы синдарского племени с сосредоточенными лицами, сидящие сейчас каждая за своим столиком и пытающие отличить ауру фонарика от его же теплового излучения, возможность поработать с редкой драгоценностью не упустят. Еще один камешек на весы мотивации к изучению резонанса.

Я с тщательно скрываемым удовлетворением следила за миниатюрным рыжиком и аристократичной Фалиэлью. Девушки увлеченно не обращая внимания на окружающее, старательно определяли границы слоев в ауре светильников, ошибочно считая, что разделяют её и эффект от теплящегося огонька внутри стеклянного сосуда. Тот факт, что фонарики с моей небольшой помощью уже давно и полностью остыли до эльфиек еще не дошел, как и то, что они впервые почувствовали различие в структуре ауры. А где понимание, там и до возможности этим управлять недалеко.

А сверкающие алмазы станут новым вызовом — аура у них гораздо уже и насыщеннее, чем у светильников, тут даже ощутить границу внешнего слоя сложно будет, не говоря уже об энергетической структуре весьма плотно перекликающейся со структурой самого камня. Справятся, никуда им от белых алмазов не уйти, как бы отрывать с руками, потом не пришлось. И останется один лишь шаг до диагностики организма или — кстати! — любого другого материала!

Почему-то первыми на ум пришли кузнецы, вот кто будет рад возможности определить качество и количество примесей в руде. И что я раньше о таком не подумала? Такие перспективы, причем сплошь и везде! Но, это уже пусть эльфийки сами додумываются. Хотя до меня эта простая мысль долго доходила, а ведь пользовалась же подобным при приготовлении зелий. Эх, где бы сейчас время на эксперименты отыскать?

Возвращаясь к алмазам — придется мне просить их официально, то есть записаться на прием к Его Величеству и уже в рабочем порядке высказывать просьбу. Можно и по мысленной связи, вряд ли Трандуил откажет, только вот, как потом объяснять ученицам (с трудом удержала дрожь — я! обучаю! эльфов!), откуда у меня такой занятный камушек появился? И с чего количество стражей в Палатах увеличилось? Уж как умеют допытываться до истины дивные девушки, я еще по ривендельским целительницам помню — всю душу вынут и на изнанку вывернут. Жаль только особого сходства в поведении между ними и лихолесцами пока не замечено, смею надеяться, что это не от особенностей местного менталитета, а из-за моего чужеродства. Со стороны подданных Трандуила здоровое недоверие непонятной мне — признак благоразумия.


Обидно, только. И тоскливо. И ожидать изменений в их поведении в ближайшее время тоже не приходится.

Единственное наше с девами общее развлечение — это попытка определить, каким способом сегодня нас будут подслушивать? К примеру, ученическое утро теперь начинается с осмотра пейзажа за окном, проверки соседних помещений, периодических простукиваний настенных панелей — выковырянный из ниши на второй день учебы эльфик скромно по стеночке выскользнул из кабинета, одарив всех нас невинной улыбкой — и косых взглядов в сторону моих охранников. Последние уже пару дней как проявляют призрачные признаки нервозности под перекрёстным обстрелом прекрасных очей, и это им еще повезло, что за дверями кабинета караулить предпочитают. Порой я склоняюсь к мысли, что это происки воображения, но раз за разом мираж нервозности у стражников приобретает все более четкие границы. Сегодня же девушки с пониманием отнеслись к моему предложению поработать в тишине, знакомая парочка, залегшая на полу этажом выше, уже начала всех раздражать.

Ого! Количество эльфиек, начавшихся подбираться к сути, только что увеличилось! Пожалуй, стоит подойти к оставшимся девам и шёпотом постараться подтолкнуть в нужную сторону и, желательно, побыстрее, а то более продвинутая в плане интриг Фалиэль, судя по все явственнее проступающим сиреневым всполохам в ауре, о подвохе начинает догадываться.

Ощутив мой взгляд, эльфийка буквально облила меня холодом своих очей. Пришлось сначала скорчить виноватую рожицу и сразу расплываться в довольнющей улыбке. Подозрительно оценив мои мимические упражнения и молитвенно сложенные у груди ладони, нацелившаяся на Маэрода дева все же соизволила промолчать, а потом положила ладонь на фонарик и застыла. Рядом с искренним удивлением на лице замерла рыжая прелесть Гваэглора, опередившая с жестом блондинку. Надо бы все-таки уточнить её имя, а то некрасиво получается, все мне представились еще две недели назад, а запомнила я только Фалиэль, и то благодаря упоминании её имени Аурлором.

Уже четвертая!

Нет, идея воспользоваться психологическими приемами, в свое время поведанных мне Куиноном и Валиафом, оказалась воистину прекрасна! Жаль до конца «урока» осталось мало времени, но тут придется делать ставку на другой фактор — остальные смогли? значит, и я могу!

Вечером, сдав на руки целителям Эглериона очередного, избавленного от металла в организме, перворожденного, и растерянно повертев в руках резной деревянный браслет, изображающий ветку рябины — исцеленный эльф мои возражения принимать был не в состоянии и, кажется, их попросту не заметил, а учитывая все синдарские заморочки связанные с подарками, проще этот самый подарок было взять, — отправилась к своему временному начальству, чтобы узнать о порядке приема лихолеским Владыкой посетителей.

— Ты что задумала? — напрягся перворожденный и ожесточенно потер серое от недосыпа лицо.

— Попросить пару камней из сокровищницы Владыки для учебного процесса. Может, вздремнете пару часиков?

На меня зыркнули так, что и без слов стало понятно - эльф и без советов всякой мелочи со своей усталостью разберется.

— Разберусь и уточню у секретаря Владыки, когда он свою гостью принять сможет, — разбавил целитель интонацию своей речи парой буквально выдавленных капелек яда. — А ты, лучше навыки столового этикета вспомни.

Надо, понимаю, и раз советуют, сделаю, но как же не хочется вспоминать эту муть. Кстати, а зачем?

— Потому как гондорское посольство уже на пути во Дворец, — закончил целитель, окончательно зарываясь в свитки, и не обращая внимания на мою вытянувшую физиономию, — а это значит, что королевские ужины, на которые приглашают всех гостей, возобновятся.

…! Надеюсь, в посольстве представителей моей «семьи» не окажется! И…

— В смысле «на пути во Дворец»?

— «В смысле» будут завтра днем, — раздраженно махнули на меня свитком. — Все иди не мешайся.

И я пошла, ошарашено прикидывая размер подступающих неприятностей. Безопасность на территории Лихолесья? А члены посольства по законам, какого государства, в случае чего, ответ держать будут? И мне мерещится, или на территории этих самых посольств, действуют законы чужого государства?

Срочно нужна библиотека!.. Хотя, нет, найти за пару суток что-то толковое при отсутствии хранителя знаний, не реально, а библиотекарь в Лихолесье должность мифическая. Срочно нужен лояльный перворожденный, способный ответить на эти вопросы! Хоть к Валиафу в принудительно познающий политические веяния фортик беги, жаль я ни разу там не бывала, а то бы рискнула пройти Тропой.

Маэрода утащила немного успокоившаяся за неделю Фалиэль, Аурлор вновь вернулся к банальной муштре своих подопечных где-то в глубине Леса, Гваэглор… нет, я не настолько жестока, чтобы влюбленных отрывать друг от друга, и так наставник по оружию все чаще торчит под дверьми в учебный зал в ожидании своей рыжеволосой радости. Куинон же со своей семьей в Благословенном краю. Тю-ю-ю… Все же библиотека.

Войдя в вырезанные из древесины шелковицы двери, зажмурилась. Ощущение будто попала внутрь янтаря, что было не далеко от истины: светлые барельефы и мозаичные картины, куполообразный витраж вместо потолка из всевозможных медового оттенка цветных стекол, высокие стрельчатые окна, играющие роль внешних стен, светлое дерево и винтовые лестницы, шкафы в виде колонн. То еще зрелище, всякий раз сердце ёкает, а уж вид библиотеки на закате!.. Тем обиднее тратить время на какое-то посольство. Тэ-экс, и где у нас тут колонна посвященная этикету? Спорю, законодательство где-то рядом расположено.

Угу, ага, да неужели? Вот так прям сразу? Занятно и весьма приятно. Что тут у нас внутри, поведай книга!

На всякий случай, пролистала полностью весьма «упитанный» фолиант — прекрасное успокаивающее вышло. Официально ничего гондорцы сделать мне не могут, ибо не являются моими опекунами (все претензии к Рассвету), ни тем более родителями. Приемная дочь не имеет обязанностей перед Родом, хи-хи, только перед удочерившими её родителями, и что меня совершенно не расстраивает, прав у меня не больше, чем у «не благородного» жителя Минас Тирита.

Вот только, если выяснится, что принадлежностью к знатному роду я обязана перворожденным… а собственно, что изменится? Можно подумать кто-то в Лесу сильно удивится попытке некоторых личностей привязать меня к Лихолесью.


Правда в патоке без соли не обошлось — как личный гость Его Владычества на совместных ужинах (по-эльфийскому распорядку дня в полночь, как я при этом высыпаться буду вопрос, конечно, интересный), мое место за столом располагается ближе к королевскому, чем у посольских, за исключением, собственно, главного посла. Без внимания со стороны гондорцев я точно не останусь. Последнее еще и означает, что внешний мой вид должен соответствовать статусу, то есть придется покопаться в шкафу с новым гардеробом. Помнится, я, как открыла дверь вместительного шкафчика, так его и захлопнула — лучше уж сказать полуправду, что вещей не видела (не рассматривала!), чем надеть то яркое/цветное/шелковое/паутинистое/длинное, обладающее кучей крючков и лент, что покоилось в недрах мебели. Кто бы платья ни доставил, на их количестве он не мелочился. Правда, резонансом я шкаф проверила — вдруг там обещанный плащ или одеяло? Облом-с, однако.

Последний на сегодня сюрприз ожидал в покоях.

— Здравствуйте, леди, — ввела в ступор темноволосая эльфийка со взглядом матерого командира. — Мое имя Аинин, с этого вечера буду помогать Вам с вечерним туалетом.

— С этого? — запредельным усилием воли сохранила каменное выражение лица.

— Да, необходимо понять какой фасон лучше всего будет сочетаться с Вашей фигурой, для этого придётся примерить несколько платьев, — поставила перед фактом суровая эльфийка, окидывая меня изучающим взглядом светло-фиолетовых глаз. На кровати за её спиной лежали четыре платья.

Всего четыре платья, а мороки на три с половиной часа! Надеть-снять, надеть-снять, показать ладони, надеть-снять, выслушать похвалу ногтям и маникюру, надеть-снять, прослушать краткую лекцию на тему «Что необходимо делать, дабы руки Леди находились в долженствующем состоянии», ибо то, что она видит, конечно, неплохо, но до удовлетворительного состояния не дотягивает, надеть-снять, перечислить виды и типы перчаток, надеть-снять, с содроганием выслушать обещание Аинин заняться моими вечерними прическами, надеть-снять (да-да, те же платья по второму разу), обувь, каблуки, платформа, надеть-снять, веера, клатч, надеть-снять, косметика…

В окончании, добившись признания об отсутствии у меня украшений, Леди — вот уж кто точно заслуживает этого титула! — степенно покинула мои покои.

Ей, Эру, лучше бы я это время на физические тренировки потратила! Устала бы не намного больше, но хоть имела понимание, зачем нужны такие мучения.

Хотя если быть до конца с собой честной, то совсем-совсем капельку, но мне такое времяпровождение понравилось. Старею, что ли?

***


— Твое молчание настораживает, — сделал акцент на своем присутствии, восседающий на троне Владыка Лихолесья.

Учитывая, что трон находился на таком возвышении, что кончики сапог Светлейшего возвышались над моей макушкой и был украшен частями невиданного никогда ранее мною скелета, молчание было не таким уж и удивительным. Добавим еще ранний подъём, где будильниками послужила собственная охрана сообщившая, что Владыка готов меня принять на аудиенцию и тронный зал, не поддающийся описанию (право слово, как можно перечислить количество камней, мостов, сидящих у ручьев светлячков или описать переплетение света и теней, подчеркивающих величие Трандуила?).

Я, просто молча, пыталась понять — насколько высока вероятность, что я еще сплю? И если не сплю, то можно ли спросить?..

— Можно, — решил дилемму эльф, с легким интересом наблюдая за работой моих мыслей.

— Вы зачем трон костями украсили, да еще так похожими на лосиные рога?

— Трофей, — легко отмахнулся Владыка. И ведь большинство вопросов при таком ответе действительно отпало! Хотя…

— А почему они перекрученные?

— Солнышко. — Я оторвала взгляд от потемневших от времени костей и вопросительно уставилась на полулежащего с философским видом на весьма удобном по виду троне Трандуила. — Ты же пришла сюда не для того, чтобы обсуждать воздействие высоких температур на кости Северных змей? — с легким укором произнес Владыка.

Приступ смущения прошел быстро, обжегшись о неожиданно возникшую туманную прохладу, скрывшую эмоции перворожденного:

— Ваше Величество, прошу рассмотреть просьбу о выделении в качестве учебного материала одного или нескольких сияющих алмазов. С их помощью, я надеюсь, сократить время обучения методике резонанса.

Четко, коротко, понятно, короче, соответственно ситуации. Удивления на необычную просьбу на лице коронованного эльфа не проявилось, лишь чуть прищуренные светло-голубые глаза отражали задумчивость, и что-то мне подсказывало — думы Короля не о камнях были.

— Даже так? Что ж, — поднялся Трандуил, — не будем тратить время.

Я, моргая, следила за величественным спуском эльфа с тронного возвышения и понимала, что окончательно еще не проснулась. Иначе с чего мне рассуждать о чрезмерном пафосе? Да восхитительном и внушающем трепет… кому-нибудь, наверное.

Тряхнула головой попытавшись избавиться от странного ощущения нереальности происходящего — выходило слабо. Пришлось возвращаться к веками проверенному методу, так что пока смиренно пыталась не отстать от роскошного алого плаща, чей хозяин возвышался надо мной почти на две головы, щипала себя за предплечья.
Еще одно отличие Дворца Владыки от Эребора — сокровищница у эльфов располагалась под крышей. Точнее условно «под крышей», локтей двадцать до поверхности холма, под которым частично и был сокрыт Дворец, еще оставалось.

— Прошу, — насмешливо-изучающе глядя почему-то на меня, толкнул дверь Их Владычество.

Не заперто? Сокровищница не запирается?! И где стражи эльфийских сокровищ, и мои, за одним позвольте узнать? За нами же шли!

Тихо хмыкнувший Трандуил спокойно шагнул в приглашающе распахнутые двери, попутно избавившись от плаща. Искоса глянув на очередную вешалку, замаскированную под сук, поспешила следом. Правда застыла, едва перешагнув порог, потому как, если судить по первому, что попалось на глаза, — Владыка воду тоже любил.


Пол в широкой и длинной комнате начиная от высокого порога, оказался расположен значительно ниже уровня коридора и выложен крупной речной светло- и темно-серой галькой, полностью скрытой под прозрачной идеально чистой сверкающей водой. Ничего себе речка! Золотистый необработанный мрамор с волнообразными узорами покрывал стены, в нишах уютно устроились вьюнки, раскидав в стороны свои побеги и расцвечивая вертикальные поверхности и потолок синими и насыщенно розовыми цветами. По бокам от двери из углублений бежали ручьи, образовывая пусть и медленное, но вполне заметное течение. Небольшие колонны, с чашами на верху, в которых плавали кувшинки, и каскадом, уходящие в глубину помещения. Мне показалась, или я испугала ящерицу? Рыбки плавают, вижу, однотонные и разноцветные, блестящие небольшие и очень шустрые, вон стайка мальков за небольшую кувшинку спряталась. На мгновение показалось, что драгоценные камни отрастили плавники и отправились в плавание по коридору.

За место мостков по центру своеобразного коридора выпирали из воды гладкие камни, образовывая оригинальную дорожку, на которой в ожидании застыл светловолосый перворожденный. Немного привыкнув к окружающему, осторожно прошла по мосткам внутрь удивительного помещения. Дверь за моей спиной закрылась самостоятельно, и вот тогда я, наконец, рассмотрела, хранимые сокровищницей, драгоценные камни. В нишах на стенах, обрамляющие островки с зеленью, на самих островках, среди гальки, удивительным образом вплетенные в свисающую с потолка лозу, на колоннах и в маленьких водопадах — везде сверкали камни! А золотые и серебряные пластины и слитки, формой не отличающиеся от гальки, отражали солнечный свет.

— Да, такое быстро не упрешь, — совершенно без задней мысли, лишь бы что-то сказать, выдала я.

— В основной сокровищнице хранятся гораздо более ценные вещи, эта же комната — моя личная прихоть, — Трандуил неспешно опустился на одно колено и осторожно опустил в воду ладонь. Будто ждавшие этого момента крохотные рыбки, рванули к эльфу. — Держи, — другой рукой протянул мне маленький мешочек, наблюдающий за цветным хороводом, дивный, — это лакомство для этих проныр.

Медленно, дабы не спугнуть рыбешек присела на корточки рядом с эльфом и развязала завязки на мешочке. Щепотка мелкой светло-коричневой зернистой массы, привела водных обитателей в восторг, по поверхности воды пошли волны и круги от спешащих полакомиться обитателей.

Отложив на половину опустевший мешочек, по примеру Владыки рискнула опустить ладонь в воду:

— Щекотно! — расплылась в непроизвольной улыбке — рыбки не ограничились визуальным осмотром и рискнули попробовать новый предмет на вкус.

Всего через несколько минут от угощения не осталось и следа, а мелких рыбёх заменили их крупные, длинной в полторы ладони, собратья.

— Я считал, твоего страха хватит на более долгое время, — умиротворенно разглядывая переливы чешуек и радужные плавнички, произнес Владыка.

— Догадалась, — чуть поморщилась я. Серьезный разговор это не совсем то, чего бы мне хотелось, особенно, если он касается моей сообразительности. — Клятву ты бы не нарушил. Я потом поняла, когда думала над последствиями техники Эглериона. И даже подготовилась к работе с буйными пациентами, хотя твою игру не скоро забуду, но все же впредь буду стараться одной с опасными пациентами в помещении не находиться.

— Я не играл, просто позволил желанию и злости пробиться наружу. Лихолесье не то место, где можно быть беспечной. Включая и мой дворец, — тихо вздохнул Трандуил и с интересом покосился вниз на меня. — И даже так - тебе положено бояться.

Пришлось задирать голову и немного повернуть корпус — разница в росте сказывалась.

— Вот перестану воспринимать тебя, как часть себя. Уверую, что шизофрения мне не грозит, и начну бояться, как положено, — шутливо задрала я нос. — А пока извольте — рассудок жальче.

Темная бровь насмешливо вздернулась:

— А ты уверена, что он в порядке?

— Нет, — вынужденно буркнула я, — но ухудшать состояние не желаю.

Этот венценосный эльф рассмеялся! Тут не только я, рыбки позабыли, как плавниками шевелить! Жаль, недолго мы его слушали, уж больно быстро дивный успокоился.

В холодной воде ладонь быстро немела, и десяти минут не прошло, как пришлось вынимать её и греть. Трандуил, напоследок осторожно погладив радужные спинки наиболее крупных рыбок, помог мне подняться.

Шкатулка с белыми алмазами — я не удержалась от веселого фырка – изображала из себя затонувший сундук с сокровищами в окружении золотой и серебряной гальки. Золотой и серебряной в том смысле, что из драгоценных металлов.

— Вскоре они понадобятся нашим кузницам, — пожал плечами эльф, неспешно подходя к подводному сокровищу, — одолжу два камня, так за ними легче следить будет. И твою охрану, усилю. Им же будешь отдавать камни после окончания занятий.

— Без проблем.

Лихолеский Владыка, отвернувшись к стене, нажал на неровный выступ, и я даже не удивилась, когда часть каменного монолита отъехала в сторону, обнажив заполненные разнообразными шкатулками каменные ячейки, одной из которых дивный и воспользовался — сияющие алмазы заняли свои места на шелковой подложке.

— И еще одно, — мне протянули темный цилиндрический футляр чуть меньше локтя в длину, — без украшений на званые ужины не являются.

— А если их нет? — без особой радости приняла я футляр.

— Солнышко, в Лихолесье украшения не носят только воины во время боевых действий. При рождении ребенка и на каждое его совершеннолетие от лица правителя делаются подарки, в том числе и драгоценности, которые не принято ни продавать, ни передаривать, так что у каждого моего подданного есть украшения. И, лисенок, постарайся в первые пару дней не оставаться наедине с гондорцами, — чуть склонив голову к плечу и удостоверившись, что я его внимательно слушаю, произнес перворожденный, — им и так нелегко в незнакомой обстановке придется.

А знакомство со мной может добавить бедолагам головной боли. Хорошо, пожалею их.


Эребор. Сокровищница.


Отзвуки ора прозревших Старейшин донеслись даже до сокровищницы. Стоящие на страже дверей гномы с большим удовольствием обсуждали причины и поступки этих «несомненно, достойных и славных представителей подгорного народа». Были бы у дракона уши, они наверняка бы попробовали, как выражается одна нахалка, завять. Но с большей частью эпитетов, Рассвет был согласен.

В конце концов — задавались гномы вопросами, — что как не принятые Старейшинами поправки к Законам, вынудили молодого человеческого целителя уйти из Эребора? Уйти, на минуточку к этим рохлям, так называемым перворожденным? И тут можно еще уточнить: какого (непечатные выражения) эти старые (снова непечатные выражения) вместо того, чтоб женить солидного сына Дурина на этой мелкой пигалице (целых три непечатных слова, и последовавший вслед за этим удар драконьего хвоста в дверь, вынудивший болтливую охрану замолчать на целых двадцать минут) оскорбили и позволили свалить к окончательно оборзевшим за последний век листоухим пигалице (опять непечатные выражения, уже чисто из любви к искусству и гораздо тише), превратившую дракона в нескончаемый поток мифрила?

Рассвет, с интересом прислушивающийся к звукам доносящимся из-за двери, тихо хмыкал, отправляя к потолку сокровищницы очередное облако дыма. Торин не подвел. Очухавшись от свалившегося на него счастья в виде мелкого и орущего карапуза (дите на взгляд дракона было страшненьким, но при виде Дагнэйи сурово сжимающей ручку отнюдь не декоративного молота, крылатый змей оглашать свое мнение не стал, а то мало ли, что у новоявленной матери в голове перемкнет). Так вот, пришедший в себя Король под Горой, вспомнив, кто портил ему последние годы жизни, с мстительным удовлетворением, пустил гулять по Эребору несколько, недалеких от истины, слухов. Авторитет Старейшин среди гномских масс подвергся серьезной критике.

Солнышку бы такое точно понравилось, оскалился Рассвет, переведя взгляд на сине-зеленый опал. Только вот его воспитанница уже почти месяц исследует Лихолесье.

Кто бы мог подумать, что практически весь визит Лесного Владыки к нему в сокровищницу пройдет в молчании? Один вопрос эльфа и дракон надолго онемел. Такой наглости Рассвет ни от кого не ожидал еще лет пять, как минимум, и уж точно не от Трандуила, даже учитывая их странную связь. Зато с инстинктами все было предельно ясно — сжечь наглеца!

Вот только дальнейшие слова этого перворожденного заставили утихнуть злобу и смениться её глухим раздражением. А последовавшие за этим размышления вынудили признать — вариант, предложенный Владыкой практически идеальный.

К тому же эльф — собственник, и что приятнее всего, попытку навредить тем, кого он считает своими, расценивает как личное оскорбление. Проблема в том, что от «своего» этот перворожденный просто так тоже не откажется. Но ведь и он, как опекун и единственный родич, мог не давать своего согласия, так что пришлось перворожденному принести пару клятв. Во избежание соблазна.

Пусть будет так, он согласен. У его воспитанницы хватит воображения сотворить из своих кристаллов действительно стоящие амулеты. А Трандуил пусть помучается, ему полезно. Да и ценить больше станет.