Глава 34

Трапезная в Палатах оказалась выше всяческих ожиданий… хотел бы сказать мой бушующий от голода желудок, но реальность заставила его горестно примолкнуть. Воображаемо отвесив пинок наглецу, протянула подрагивающие от нетерпения ручки к медово-орехово-ягодным брикетам. В сочетании с травяным напитком это кушанье можно было причислить к изысканной кухне. В конце позднего обеда переставший нервно булькать желудок с этим милостиво согласился.

— Итак, что мы имеем? — Эглерион предпочел запивать брикеты холодным молоком. — Владыка в ближайшие сутки будет находиться в состоянии близком к тяжелому похмелью со всеми вытекающими последствиями. Вот кому-то не повезет. Кстати, что ты делала после того, как убрала отек и спазм?

— Сеть, — булькнула я, притягивая следующий брикет — голод я утолила, но есть все равно хотелось, — надеялась выловить те непонятные частицы, что не давали вернуться в норму надпочечникам. Не удачно.

Обидно, но как я теперь понимаю, нужна была иная форма ячеек и иное расположение самой «сети», а так четыре пятых от массы попавшего в кровь минерала благополучно миновали ловушку.

— Занятно, — задумчиво проследив за очередным исчезающим брикетом, произнес Эглерион, — но лучший способ понизить количество виниара в крови — это молоко. Честно говоря, услышав от тебя просьбу, принести его, подумал, что с этой отравой ты уже сталкивалась.

— В Ривенделле о таком не рассказывали, да и в книгах никаких упоминаний не встречала.

— Ну, это логично, — рассеяно потер друг о друга подушечки пальцев эльф, — не так много вещей, которые оказывают большее воздействие на эльфов, нежели на людей.

От грохота входной двери ведущей в отнорок гордо зовущейся трапезной, едва не промахнулась брикетом мимо рта.

— Малышка, ты как? — подняли меня над стулом и умудрились ощупать за пару секунд. — Сильно досталось?

— Не особо. Наставник, будьте добры, посадите, где взяли.

На стул меня вернули и, видимо, чтоб не сбежала, решили придержать за плечи, только теперь фокус внимания взъерошенного Маэрода переместился на родное начальство.

— Успокоительное еще пару часов действовать будет, — обрадовал Эглерион своего целителя. — С чего ты вообще взял, что что-то случилось?

— Наши и обрадовали: не успел толком войти в Палаты, как услышал разговор младших, как малышку на руках сюда притащили. Я правильно понимаю, что мое задание будет связано с обеспечением безопасности Солнышка?

Задание? Может, эти двое по осанвэ без усилий общаются? И…

… это что, я еще идти не могла, раз эльфу тащить бренную тушку пришлось?

— В определенной степени. Подберешь малышке нормальные покои, на третьем уровне. Считай высочайшее разрешение на это, у тебя уже есть.

Маэрод подозрительно надолго замолк.

— Не уверен, что малышке понравиться жить рядом с Владыкой. Не так ли, Солнышко?

Я тоскливо вздохнула, не объяснять же, что наглоталась гномьего самогона с занятными добавками и теперь меня ничего не волнует. А не, есть один странный момент.

— Честно говоря, меня больше интересует, почему в памяти путь до Палат не отложился.

Пальцы наставника на моих плечах на мгновение превратились в клещи. Пришлось задирать голову, чтобы понять причину.

Маэрод смотрел на Эглериона… недобро он на него смотрел. В прищуре же главного целителя сомнений в собственных действиях не наблюдалось, лишь сталь и абсолютная уверенность. Молчаливое противостояние грозило затянуться.

Вот сейчас собственное равнодушие начало напрягать. В задумчивости уставилась на темноволосого эльфа, перебирая возможные варианта воздействия на собственное сознание: удар по голове и зелье затуманивающие последние воспоминания не подходили, голова не болела, в памяти размытых пятен, свидетельствующих о возможном применении настоя, тоже не было. Остается магия.

— Я принял это решение, как целитель. Ритуал был проведен не полностью.

На лице Маэрода отразилась странная задумчивость.

А, то есть меня магически успокаивали. Вопрос: насколько я сомневаюсь в профессионализме Эглериона? Проблемы эльфов с поражением их тел тьмой тут показателем являться не могут — есть подозрение, что это скорее вопрос психологии. Но применять магию к человеку?

Вот если бы я оказалась на его месте, чтобы сделала с собой? Хотя, что думать? Некоторым Северным Следопытам в Шире выбор не предоставлялся ради их же здоровья, к тому же спрашивать пациента, как его лечить, по меньшей мере, неразумно.

Медленно склонила голову. Ладно, принимается, только сильно смущает сам ритуал, уж больно наставник нехорошо на его упоминание реагирует.

Похоже в потайной кармашек на поясе, нужно добавить еще одно зелье, под такой случай. Эльфийская целительская магия — это, конечно, прекрасно, вот только провалы в памяти нервируют.

— Все было так плохо?

— Я не был уверен, что мы могли бы добраться до Палат без лишнего внимания, — медленно проговорил Эглерион. — Ты выглядела не здоровой.

— А так спокойно дошла сама?

— Под руку со мной. Только на входе пришлось взять тебя на руки, когда к тебе начал возвращаться контроль над телом.

Потерла виски в надежде унять зарождающуюся мигрень. Контроль значит, чудненько.

— И многие так… — неопределенно повела рукой в воздухе, все же до сих пор толком не представляю, что со мной сотворили.

— В Лихолесье использовать эту целительскую технику могу только я. В Ривенделле, насколько мне известно, двое. Про Лотлориен и Серые Гавани сказать не берусь.

— Я так понимаю, о случившемся мне знать не зачем? — сдержанно напомнил о своем недовольстве Маэрод.


— Именно, Маэрод.

Простой и четкий ответ наставника впечатлил. Напряжение в его глазах сменила тревога.

— Солнышко?

— Жить буду, — вырвался тяжелый вздох. Как бы я ни уважала наставника, но сообщать о попытке отравления Владыки Лихолесья не стоило даже ему. — Только, сколько времени эта «дрянь» будет выходить из пораженного организма?

Эглерион вопрос понял правильно:

— От суток до полутора.

— Эм, а можно на это время отложить выбор покоев?

На этот раз тер виски уже главный целитель.

— Выбрать лучше сейчас, этим Маэрод и займётся, положимся на его вкус. А вот пожить тебе пока лучше здесь. Особенно учитывая твое завтрашнее состояние.

— То есть?

— Утром поймешь, если не повезет.

Пациентов, обещанных мне главным целителем, оставили на ночь в Палатах. И заняться ими я смогла только следующим вечером.

Ибо не повезло.

***


Началось все утром на уютном диванчике в бело-синей комнате с семью небольшими цвета первого снега мраморными фонтанчикам. В один из которых я со стоном сунула голову, когда нашла силы встать с временного ложа. Такое ощущение, что вчера я истребила путем употребления внутрь все лихолеские запасы вина. Прохладная вода помогла прийти в себя достаточно, чтобы заметить пару флакончиков и пяток книг на столике у ночного лежбища. Минут через десять я уже отдаленно напоминала разумное существо. Грустно определив по солнечным лучам, постепенно заполняющим комнату, время — раннее утро, потянулась за верхней книгой. Посижу-ка я пока тут, вдруг через пару тройку часов получится вернуться в нормальное состояние?

Не получилось.

В один далеко не прекрасный момент внутрь ввалилось знакомое темноволосое остроухое чудо и, чуть не доведя до нервного тика, рухнув на колени, попросили помочь его отцу. Как позже выяснилось, одному из тех двоих, коих Эглерион попросил исцелить первыми.

— То есть от дракона ты пытался меня отцепить, чтобы потом было кому лечить твоего отца? — тоскливо поинтересовалась я.

Даервэн с недоумением уставился на мое уныло растекшееся по бортику фонтана тельце, судорожно сжимавшее виски в попытке унять колокольный звон и визг пил:

— Вы уверены, что хотите услышать ответ? — осторожно задал вопрос разведчик.

— Ага, — вяло махнула ручкой, честно сомневаясь, что в таком состоянии способна удивляться.

— Я решил, что дракон решил перекусить какой-то ненормальной, добровольно согласившейся на полет без возврата. — Кхе! Че-е-го-о-о?! — Узнал я Вас лишь у самого выхода из Эребора, когда запрыгнул на драконью спину, вид Вы имели не здоровый, как сейчас примерно. А дальше Смауг неожиданно прыгнул вперед, и мне стало не до попыток Вас с него снять.

— А почему не признал? — пришибленно спросила я.

— Перворожденным сложно концентрировать взгляд на этих порождениях Врага, поэтому подробных описаний в летописях и не сыщешь, и поэтому разобрать четкие очертания человека, сидящего на нем задача не из легких.

И-и-интре-е-есно! А у людей, значит, таких проблем не наблюдается. Занятно.

— Слушай, ты там на полу еще долго сидеть будешь?

Коленопреклонный эльф с кислым выражением на мордахе с мрачной иронией ответил:

— Я Вас так-то о помощи прошу.

— Да без проблем, — отмахнулась я, — только сначала…

Задумчиво опустила ладонь в воду, оценила температуру и по зигзагообразной прямой пошла в сторону выхода. Судя по нарастающей головной боли, легче мне не становилось. Но, не сидеть же постоянно на зельях? Значит, нужен кто-то, способный хотя бы указать на ванну и обязательно с ледяной водой. Самое оно, чтобы немного прийти в себя.

С этой парой эльфов, пора разбираться. Не зря главный целитель Лихолесья говорил о запущенном случае — не по чину ему беспокоиться по пустякам, а значит ситуация действительно внушает опасения. Вот и получается, что прийти в себя необходимо. Целитель я, али тварь дрожащая?

Местонахождение купели с нужной температурой мне указали, причем сделал это сам разведчик. Не став дожидаться, когда высохнут волосы, попросила Даервэна провести к месту обитания Эглериона. Можно, конечно, было попросить собственную охрану, но ребята так искусно сливались со стенами, что нарушать получавшуюся композицию, казалось кощунственным.

Пока идем, в третий раз с момента пробуждения попыталась разобраться со своим состоянием.

В голове звенела стекляшками воспоминаний жадная пустота, руки периодически немели, об ориентировке на местности лучше вообще не вспоминать — стены с потолком начинали плясать дикий танец. И, что вводит в недоумение, полное отсутствие причин подобного: ни в ауре, ни в физическом состоянии отклонений не было, или в таком состоянии мозг просто не мог их обнаружить. Я даже узлы ослабленной эмоциональной сети подтянула — без толку.

В общем, как и предсказал главный целитель Лихолесья, состояние мое было хреновастеньким.

Разведчик не подвел и даже успел в последний момент перехватить уходящего из собственного кабинета целителя.

Странно довольный Эглерион завидев идущего впереди меня эльфа радостно выдал:

— О, Даервэн! Не переживай, твой отец в числе первых, как мы и договаривались.

На последнем слове целитель, наконец, разглядев за спиной юноши мою персону, запнулся. Решив, что Эглериону меня еще долго терпеть, а разведчик в скором времени сбежать может, продолжила сверлить взглядом спину Даервэна. Шея парня медленно втягивалась в плечи.

— Доброе утро. Я бы хотела извлечь осколки из тех двоих, что ожидают со вчерашнего вечера. И все же ознакомиться со списком кандидаток. И я прошу Вас, уберите последствия своего вчерашнего вмешательства.


Хорошее настроение эльфа быстро испарялось:

— Так плохо?

— Я себя вареным овощем ощущаю. Уже пожеванным. Эффекта от зелий меньше чем на полтора часа хватило.

Эглерион нахмурился и махнул внутрь кабинета. Просочившаяся за мной внутрь охрана, ненавязчиво оттерла Даервэна от входа и прикрыла дверь перед его носом.

— Проблема в том, — вслух рассуждал целитель, методично перерывая полки в поисках одному ему ведомой вещи, — что за всю жизнь я лишь трижды использовал эту способность на людях. В двух из них на детях. Гибкая психика помогла малышне без последствий пережить вмешательство.

— А взрослый? — подтолкнула я задумавшегося эльфа.

— А взрослого в тот же день выпнули за пределы Леса, больше я его не видел. Пожалуй, так, — бросил поиски Эглерион и вернулся к своему столу, — я могу попытаться быстро убрать последствия, точнее завершить технику, но вместе с ними спадет и блок, притупляющий твои чувства к произошедшему вчера.

— Звучит слишком просто.

— А ты уверена, что готова ощутить ВСЕ вчерашние эмоции, от которых тряслась, словно осиновый лист в бурю?

А куда деваться? — первая причина, а вторая — я хоть и неопытный, но целитель и свой долг помню. Пусть и сильно смущает подобное выделение слова «ВСЕ», но ждать, когда оно пройдет само (и пройдет ли)? Нет уж.

— Да.

Из футляра, извлеченного из недр стола, целитель извлек незатейливого вида флейту:

— Советую подумать подольше.

Подавив желание сжать голову руками, сдавленно поинтересовалась:

— Как считаете, определив свое отношение к произошедшему, мне будет легче заново пережить вчерашний день?

— Не факт, — с ясно видимым в глазах сомнением, Эглерион поднес флейту к своим губам, — постарайся сосредоточиться на наиболее ярких эмоциях, есть риск, что сопутствующие чувства могут помешать оценить ситуацию. И еще раз предупреждаю, эти блоки у людей я не снимал ни разу в жизни, как и не проводил ритуал полностью.

— Вот и посмотрим. К тому же, будь у Вас сомнения в исходе, вряд ли бы рискнули его ко мне применять.

Ведь, кто, как не он заинтересован в обучении своих подчиненных резонансу?

Проваливаясь в забытье, я с грустью подумала, что звуки флейты услышать не успела.

Можно много философствовать на тему чувств, а можно просто принимать их как должное. Может показаться, что люди из второй группы счастливцы. Честно скажу — не знаю, я хоть и отношусь ко второй, но чужая душа — трехмерный лабиринт. Техника Эглериона возможность выбора не предоставляла, оставляя единственный вариант — понять и принять происходящее.

Заново окунувшись в эмоции вчерашнего дня, я к собственному удивлению испытала облегчение, ведь в них главенствующее положение занимало беспокойство. Задавленное, погребенное под ответственностью, раздражением и страхом, но именно оно имело основное влияние на мои действия. Оказывается это чувство помогло справиться с паникой, к которой все и шло, а привязанность к Трандуилу, послужила дополнительным якорем, непозволившим страху перерасти в обиду.

Следуя совету Эглериона зацепилась за это ощущение всеми воображаемыми конечностями, стараясь не сорваться в нарастающий водоворот страха, болото отвращения и водяную пелену сочувствия. Ну, и до кучи, с десяток менее ярких эмоций, благополучно слившихся в единый серый туман. Не хилый у меня в голове кавардак, может, действительно лучше не обращать на него внимания и бодро топать к своей цели? Заманчиво! Жаль путь тупиковый. Испытывать в каждой ситуации лишь одну эмоцию? Ха, я не настолько сошла с ума, чтобы желать себе подобное. Да и наблюдать и оценивать получившийся водоворот оказалось весьма познавательно, когда еще удастся проследить весь путь эмоции начиная с её зарождения и заканчивая перерождением во что-то новое?

— Малышка! — гаркнули на ухо хорошо поставленным голосом.

Я подпрыгнула на диванчике.

— Заканчивай расставлять чувства на полочки и приходи уже в себя, а то тут некоторые личности скоро дверь выламывать начнут.

Рефлекторно глотнув из протянутого кубка. Никогда подобного не испытывала! Сплошной восторг! А если задуматься о возможной выгоде, вообще чувство эйфории накатывает! Та-а-акие возможности.

— Я правильно понимаю: эта техника позволяет переосмыслить себя, найти изъяны, убрать сомнения, то есть в разы облегчить самопознание и дальнейшее существование?

— К чему легко привыкнуть, — кивнул целитель, убирая флейту обратно в футляр. — В начале испытываемые чувства затуманиваются, потом облачаются в яркие цвета и все крохотные нюансы становятся заметными. Опасная техника.

— Опасная? — растерялась я. — Чем?

— Последствиями, — вздохнул эльф, — ведь это так просто: сомневаешься в себе или других, используешь эту технику, и причины собственных колебаний видны, как солнце ясным полднем. Один раз, потом другой. Даже если понимаешь, что лучше разобраться без сторонней помощи, всегда найдется десяток причин воспользоваться быстрым способом. Ведь так приятно себя чувствовать, когда все ясно, понятно и нет сомнений в правильности поступков. — Целитель мрачно усмехнулся. — И только когда эмоции начинают затмевать разум, понимаешь, в какую ловушку угодил.

Вот тебе и простой, и быстрый путь.

— И много у вас подобных техник? — спросила просто, чтобы разрушить опустившуюся на кабинет тишину.

— Подобных — две. Только вторая действует не конкретно на разумного, а на местность. Проще навесить Пелену на границы Леса, чем потом выискивать нарушителей. Маэрод рассказывал про пыльцу путающую сознание? Они прекрасно дополняют друг друга, несмотря на то, что при их создании цели преследовались иные.

— Полный вариант этой техники задумывался, как средство исцелять душу, — продолжил целитель. — К сожалению эффект привыкания перечеркивает все положительные моменты. К тому же, переосмысливание нередко приводит к перестройке личности. Вот, Маэрод и был так зол — боялся, что после моего вмешательства, ты решишь измениться.


— Не решу, — качнула я головой, — наоборот радуюсь, что характер остался прежним.

— Славно, теперь другой жизненно важный вопрос: ты можешь сейчас пообещать, что никогда и не при каких обстоятельствах не будешь просить применить к тебе эту технику?

Конеч…

Нет! — бухнуло сердце, на мгновение вогнав разум в ступор.

Что за чушь? С чего это я так костылям обрадовалась?! Да просто, эффективно, быстро, не позволяет сомневаться… дает уверенность… Моргот! И ведь действительно не могу пообещать. Но зависеть от чужой магии последнее, чего себе пожелаешь!

«Справишься, либо вмешаюсь я», — коснулась разума прохладная мысль Трандуила.

«Спасибо. Как Вы?..» — присутствие разума Владыки перестало ощущаться так же неожиданно, как и появилось, заставив испытывать непонятную вину.
Логика подсказывала, что проступков, за которые я могла быть наказана, не совершалось. Логика одолеть возникшую вину не могла…

Неожиданно остро захотелось вновь воспользоваться техникой Эглериона. А вот уже реально нехорошо!

— Через пару часов станет легче, — тихо проговорил Эглерион, внимательно наблюдая за моим лицом. — Теперь осознаешь, почему это обещание ты должна будешь мне дать? — Меня хватило только на слабый кивок. — Хорошо, а теперь, как на счет перекусить и приступить к выполнению своих обязательств?

Я хмуро сфокусировала взгляд на ухмыляющемся целителе — похоже он и без всяких техник, вниманием окружающих жонглировать может. Тоже так хочу.

И еще задача на вечер: понять почему знание о существовании этой техники кажется таким важным?

***


Глаза у перворожденного оказались светло — серыми, как утренний туман, и в сочетании со смолисто-черными волосами казались кусочками предутренней луны. Внешне Даервэн, как оказалось, ничем не походил на своего отца.

Разведчику, к слову, опять не повезло, только на этот раз дверь перед его носом захлопнул сам главный целитель.

Двое целителей, вызванных Эглерионом, ждали своего часа неподалеку, сам он, устроившись в одном из кресел, задумчиво цедил отвар из кубка. На столике рядом стояли две пустые склянки и целая коллекция разноразмерных глиняных бутыльков. Мне оставалось только ждать, когда обезболивающее подействует на пациента.

Как и предупреждал главный целитель, задача оказалась действительно нетривиальной, под стать сегодняшнему дню. Единственный крошечный кусочек металла передвигался внутри организма по крупным венам и артериям, не задерживаясь даже рядом с сердцем.

То, что этот осколок требовалось задержать в одном месте, стало понятно сразу же. Тут в другом вопрос возник — как его извлечь и не причинить эльфу лишней боли? С такими крохотными кусками раньше не работала. Попробую задержать — осколок активизируется, кровь в артерии не остановишь и отрава побежит по венам перворожденного. Как я ни прикидывала, избежать неприятных для перворожденного ощущений не удавалось, пришлось привлекать других целителей.

Вот теперь сижу на подлокотнике дивана и смотрю на своего пациента. Тот не стесняясь, так же разглядывает меня.

— Странно это, — в задумчивости произнес отец Даервэна, своим спокойствием разбивая растущее в комнате напряжение, — ребенок, пришедший на закате эпохи исцелить наши раны.

— Угу, — ответствовала мрачная и голодная я.

После вчерашних и сегодняшних экспериментов Эглериона, мой организм наотрез отказался принимать пищу. Ладно, хоть ощущение зависимости от чужой магии значительно уменьшилось.

— И хоть бы тень стыда на лицах взрослых промелькнула, — продолжила я играть в гляделки.

Моська у эльфа приняла задумчивое выражение, взгляд он, похоже, отводить не собирался.

— Дети, в том числе и великовозрастные, — насмешливо прервал намечающийся разговор Эглерион, — обезболивающее должно уже было подействовать, так что стоит начинать.

Расстроено вздохнула и придала взгляду вопросительное выражение — перворожденный понимающе кивнул. Зрительный контакт мы умудрились разорвать одновременно.

— Хорошо. Что выбираете? Быть привязанным к дивану или зафиксированным руками?

— Это обязательно? — настороженно осмотрел эльф моток толстой веревки и двух проявляющих интерес к разговору целителей, эту самую веревку держащих.

— Нет, но поскольку случай не стандартный, рисковать не стоит.

— Не люблю веревки, — сделал сугубо добровольный выбор дивный.

Отлично, приступаем!

Через две с половиной минуты, крохотный осколок лежал на дне стеклянной чаши, а я залечивала дивному разорванный сосуд. Если встречу еще кого-нибудь с такой же проблемой, нужно будет придумать другой способ извлечения. Этот, как показала практика, хоть и эффективен, но вреда от него многовато.

От предложенного отдыха отказалась. Оставив Даервэна со своим отцом, всей оставшейся компанией отправилась в другую палату, где нас ждал Маэрод со вторым пациентом.

Гораздо позже, рассматривая болезненно худого, забывшегося неспокойным сном эльфа, впервые пожалела, что не обладаю циничностью матерых лекарей.

Раздробить сознание и блокировать излучение осколков, создать три сети на наиболее крупных венах в слабой надежде избавиться от ядовитых примесий, максимально напитать ауру бывшего мордорского узника изнутри. И не подпускать мысль, что все это тщетно, что этому перворожденному житья в Средиземье уже не будет, что единственный путь для него — отправиться в Валинор.

Потосковать мне не дали — подошедший вплотную Эглерион, окинул взглядом недоуменно прислушивающегося к собственному состоянию проснувшегося сородича, и покровительственно похлопал меня по плечу:

— Можешь поплакать, говорят, вам, людям помогает.

Рефлексировать резко расхотелось. Я уже упоминала, что не зря этому эльфу челюсть сломала? Так вот, пора начинать собирать поводы для нанесения следующего заслуженного перелома.


— Обещаю, — мстительно выдохнула — эльф ожидаемо насторожился, — обещаю никогда не просить Вас или кого бы то ни было еще применить технику для разбора чувств.

Бровки у слышавшего наш короткий разговор, и вроде как пребывающего в себе перворожденного, поползли наверх.

— Быстро ты… Малышка, а ты сейчас это с какой целью пообещала?

— Это я мощу дорогу к новой мечте.

— Мечте? Ну пусть будет мечта, ты главное на ней не зацикливайся, а то тут потенциальных мечт много ходит, — и пока я искала достойный ответ, — Маэрод! Думаю Солнышко не откажется от отдыха. Тут я сам разберусь.

Тонко чувствующий ситуацию наставник, мягко обхватил меня за плечи и повел на выход. Пару раз дернувшись и убедившись, что меня твердо намерены выставить из палаты, укоризненно засопела.

— Не сопи, ежик! Все равно разговор в твою пользу не закончится.

В последний раз глубоко вздохнув, понуро кивнула — в безрезультатности таких споров с главным целителем я успела убедиться.

— Как на счет: сегодня отдыхаешь, а завтра прямо с утра идем инспектировать твои будущие покои? У меня их пять на примете.

— Я бы предпочла и дальше жить в тюремном комплексе.

— Да и нам бы так спокойнее было, но раз Их Величество приказал, своеволие проявлять не следует. Пока, по крайней мере.

При упоминании имени Владыки на один удар сердца внутри все непроизвольно сжалось. Упс! Вот эту глупость пестовать точно не нужно, а то однажды обнаружишь себя впадающей в экстаз от одного только вида Трандуила. Стыдно же будет!

— Наставник, у меня есть более насущий вопрос.

— Какой?

— Где тут поблизости добыть что-нибудь посущественнее пищевых брикетов? Желательно легкий салатик.

***


К вопросу выбора покоев подошли творчески. Оценили ванную комнату (чем больше, тем лучше), вид из окна (в идеале отсутствие стены, небольшой козырек и хотя бы крохотная терраса на два кресла), мягкость ковра (от увиденного в одной из комнат пылесборника пришла в ужас, наставник наблюдая за мной, сдавленно пофыркивал) и упругость матраса на кровати (а что, они бывают упругими?).

Нежданно заглянувший в приглянувшиеся мне покои Аурлор, застал нас прыгающими на кровати и спорящими, кто быстрее собьёт ужасный балдахин, портящий вид такой замечательной комнаты. Стало стыдно и судя по покрасневшим ушкам Маэрода, не мне одной.

— А что, ваши ученики снова к лекарям отправились?

— Нет, мои воспитанники проявили благоразумие и сейчас прячутся от стражи у границ дворца. Кто продержится не найденным сутки, тот недельный экзамен сдаст.

— Какие понятливые, — тихо пробурчала я, с растущим изумлением смотря на снимающего обувь разведчика.

— Ну, что? Снимаем балдахин так или вместе со столбиками?

И все-таки, какие у меня замечательные наставники! Первым до балдахина ожидаемо допрыгал тренированный больше Маэрода Аурлор.

***


Сон отпускать не хотел, медленно, сопротивляясь и маня отдыхом, призывая в помощь негу, он цеплялся за сознание. Несмотря на темное время суток, в комнате было достаточно светло, чтобы заметить незваного посетителя.

Кажется, наши ночные встречи становятся традицией.

— Я должен извиниться, — лишенным эмоций тоном произнес Владыка.

— Лучше не надо, а то мне уже страшно становится, — без всякого почтения пробормотала я, пытаясь проснуться в срочном порядке.

Сложно с почтением относиться к эльфу, в очередной раз выкраивающего время на разговор в середине ночи. Эльф, кстати, на такое обращение не обиделся и немного помедлив, устроился на краешке кровати.

— Я выбрал неверные слова.

Густые сумерки не давали рассмотреть выражение лица дивного, но поза сидящего Владыки опасности не несла. В отличие от собственных до конца не проснувшихся мыслей.

— Забуду, но с Вас плащик, — решительно заявила я недоуменно замершему перворожденному, ощупала доступную часть (Владыка на ней сидел) вышеуказанной вещи, с которой Трандуил, видимо, никогда не расставался, и, взбив в уютный ком, пристроила сверху голову. То, что макушка уперлась венценосному в бок, меня совершенно не волновало. Кто ж виноват, что плаща из-под эльфа так мало высовывалось?

— Именно плащик? — с непонятной интонацией спросил лихолеский Владыка, даже не попытавшись вернуть собственность.

— Можно одеяло, но такое же мягкое!

Тяжелый, в чем-то даже обреченный, но явственно позитивный вздох:

— Будет тебе плащик, чудо, и новый гардероб заодно, а то ходишь в одеждах Ривенделла. И стулья для посетителей в твои покои тоже доставят. Обязательно было выбирать со столь скудной меблировкой?

— Да? Ну, если так. А можно без платьев?

— Сама потом с портным обсудишь.

— Ладно. А Вы не могли бы кое-что объяснить по поводу техники Эглериона? Я никак не могу понять, почему он вообще рискнул применить эту свою способность?

— Интересный вопрос. Малышка, как считаешь, каковы твои шансы сбежать из Лихолесья? При активном нашем сопротивлении?

Я ненадолго задумалась:

— Гномов вы отпустили сами, я правильно поняла?

— Не разумно было держать их под стражей. Учитывая все те беды, что они могли принести, разозлив дракона, зная, что шансов на благополучный исход не много. Да, Солнышко, я принял решение их отпустить. Ситуацию, сложившуюся в Средиземье необходимо было изменить, причем не столь важно в какую сторону, лишь бы не этот постепенно подтачивающий силы застой, — с мрачной усмешкой венценосный эльф откинулся на мягкую спинку кровати, — только вот, к этому моменту они смогли выбраться из камер самостоятельно. Тот полурослик оказался воистину неуловим, даже жаль, что я не успел с ним познакомиться.


Мысль о Кольце Всевластия пришлось запихивать в самую глубь разума. Не думаю, что Трандуил обрадуется, узнав, с помощью чего Бильбо избегал внимания стражей.

— Думаю, сначала пришлось бы совершить пару разведочных побегов и, примерно, третий стал бы удачным, — вернулась к изначальной теме.

— Вот и Эглерион подумал, что с задачей ты справишься и решил ни в коем случае не давать тебе повода. А потом стал свидетелем, как я, по чьему приглашению ты пришла в Лихолесье, напугал тебя до полусмерти. И не стал рисковать.

Только последствия на мой оригинальный организм просчитать не смог. Хотя, возможно, просто предпочел рискнуть.

— Ясно. Спасибо, что объяснили.

— Больше не боишься? — тихое на грани шепота.

— Немного. И наверное еще побоюсь, можно? Пару дней от силы? Просто сразу не бояться не получается.

— Можно, ребенок, — с усмешкой, взъерошил мне волосы дивный. — Только ответь на последний вопрос: Солнышко — где мое кольцо?