Глава 2

Никогда не думала, что бюрократия такая страшная сила. Пока приводила в порядок Нору — чудесный дом под холмом, принадлежащий мистеру Бэггинсу, сам Бильбо носился по всему Западному Уделу, пытаясь донести до местных шерифов в количестве трех организмов, что он жив, здоров и категорически против распродажи собственного имущества. Как позже рассказывал полурослик, один из глав порядка наотрез отказался ставить подпись под объявление об отмене аукциона, а второй вообще попытался сбежать. Ибо раз объявлено о безвременной кончине, то воскрешать категорически нельзя. Я тихо хихикала, подкладывая другу, сочные куски пирога с вишней и лимонной цедрой. Видение Бильбо с длинным пергаментом в одной руке и обнаженным клинком в другой гоняющегося за орущими соплеменниками не покидало голову.

После очистки Норы от годовой пыли, я, наконец, смогла оценить качество жизни хоббитов и впечатлилась. Конечно, в плане водопровода, им до гномов было как скальпелю до двуручника, но большая часть проблем у Бильбо решилась с помощью проходящего рядом со стеной Норы подземного ручья и умело установленного водогрейного котла. То, что туалет находился на улице смутило, но общего восхищения не умерило. Некоторые неудобства перекрывали ощущения домашнего уюта и тихой радости, пропитавшие дом мистера Бэггинса.

Следующим утром попивая свежезаваренный по эльфийскому рецепту чай на скамейке у входа в Нору, посвежевшие и отдохнувшие, мы умиротворенно наблюдали за неспешным восходом солнца и тающим туманом, постепенно открывающим вид на покрытые зеленью холмы и редкие раскидистые деревья. Умиротворяющая гармония.

Будет возможность, обязательно наведайтесь в Шир. Не пожалеете.

— Слушай, Бильбо. Ты ведь обеспеченный по местным меркам хоббит, я правильно поняла? — любопытство неистребимо.

— Да. Мне по наследству досталась западная часть Тростниковой топи, а лет через семнадцать, я смог выкупить и южную её часть. Сейчас мне принадлежит самая большая плантация сахарной свеклы во всех четырех Уделах.

Я мысленно прикинула объемы работ и ужаснулась:

— Надеюсь, ты не сам там свеклу выращиваешь?

Бильбо чуть не поперхнулся трубочным дымом:

— Конечно, нет! Там больше тридцати хоббитов трудятся. Естественно за долю от продажи, — не дал мне задать следующий вопрос возмущенный полурослик. — И они все довольны!

— Ага, — не хило! Мистер Бэггинс у нас действительно, без всякого мордорского золота, является обеспеченным хоббитом. А ведь еще троллья захоронка не тронута.

Вопрос: почему при всех этих плюсах, Бильбо все еще не в нежных, заботливых руках жены? Неужели никто не пытался его окольцевать?

— А брачные обряды в Шире, как проходят?

Бильбо-таки подавился дымом:

— Как и везде, — подозрительно на меня посматривая, ответил полурослик, — кольца, клятва на главной площади в присутствие мэра, подписание брачного контракта, пир.

Какого контракта? Пока я хлопала глазами, в очередной раз поразившись бюрократизму маленького народа, хоббит продолжил:

— Между прочим, нашу травницу знают даже в Бри. Вот уж кто обеспечен средствами вплоть до правнуков.

Точно! У меня же еще кучи трав не хватает для экспериментов!

И только несясь по подробно расписанной дороге за своими будущими запасами, я сообразила, что меня банально увели от темы замужества. Ну, ничего, надо еще на местных потенциальных невест посмотреть, вдруг и, правда, выбирать не из кого.

Дом травницы сильно смахивал на переросшую и покрытую мхом тыкву. Рядом с полуоткрытой входной дверью покачивалась табличка, в которой четкими рунами сообщалось о наличии в этом доме лавки по продаже зелий и трав. Вместо забора наличествовал густой колючий кустарник, цветочные клумбы заменили многоярусные грядки — интересный способ использовать рабочее пространство. Завершали картину глиняные чаши, из которых хаотично топорщились разнообразные травы. Несмотря на внешний бардак, при более тщательном осмотре становилось ясно, насколько здешняя хозяйка ценит порядок. Травы, предпочитающие одинаковые условия произрастания, мирно ютились с себе подобными, а чаши позволяли менять эти условия в случае необходимости, просто переставив их в другое место. Очень удобно и продумано. Немного тревожит полное отсутствие в зоне видимости ядовитых растений, но с местными детишками, я покосилась на шевелящиеся по обеим сторонам дороги кусты, — это необходимая мера предосторожности.

Перескочив через калитку на радость следящей за мной ребятне, устремилась к входной двери. Да, с завтрашнего дня вспоминаю комплекс упражнений и начинаю заниматься! А то обидно будет растерять привитые с таким трудом навыки, да и обещания, данные наставникам, надо выполнять.

С предвкушением распахнув дверь, влетела в помещение. Реально влетела — непривычный порожек оказался коварным препятствием. Зацепившись каблуком, рыбкой нырнула в слабоосвещенное помещение, спугнув какую-то высокую тень. Ну не было в Эреборе порогов! Затормозить, путем встречи моего лба с преградой, помогла удачно оказавшаяся на моем пути деревянная стойка. Тени повезло меньше: шарахнувшись в сторону человек задел полки, заставленные склянками и глиняными горшочками, которые, не выдержав такого обращения, издали предсмертный хруст и сделали попытку обвалиться. А дальше начались чудеса акробатики: мужчина, увешанный оружием с ног до головы, умудрился вцепиться в две полки, предотвращая их дальнейшее падение, а еще одну прижать к стене собственным торсом. Проблема была в том, что полок было ровно в два раза больше.

Успев за один удар сердца сообразить, какая участь сейчас постигнет лежащие на остальных полках зелья, я оттолкнулась ногами от стойки, перекатилась к пострадавшей мебели, успев подставить колено под нижнюю полку, рукой вцепиться в среднюю, а последнюю поймать уже пострадавшим местом — головой. Так и застыли, пока хозяйка помещения с нелестным шипением не вышла из-за стойки с молотком в руках. Честное слово, заметив краем глаза — текущая поза слабо способствовала осмотру пространства — сей инструмент в руках сильно раздосадованной, видимо, хозяйки, мысленно попрощалась с Рассветом и Бильбо, потом вспомнила про наставников, потом… молоток с мощным стуком загнал в стену толстый гвоздь на наполовину длины и женский голос буркнул:


— Все, можешь убирать голову.

Я медленно переставала изображать из себя гуся. Медленно — так как сомневалась, что один единственный гвоздь выдержит вес полки, а еще я, наконец, в полной мере прочувствовала рост двух, пульсирующих в такт сердцебиению, шишек на моей бедовой голове.

У-у-у… вот почему ей всегда достается?!

— И как это называется? — мрачно поинтересовалась хозяйка.

На мою макушку милостиво опустили прохладную склянку. От шишек уже не спасет, зато не так больно станет. Лишь бы сотрясение не заработать.

— Извините, — промямлила я, — обычно я не настолько неуклюжа.

— Да? — грохот оповестил фиксацию очередной полки. — Видимо «редкие» случаи твоей неуклюжести с лихвой окупаются последствиями.

Тень в женский разговор встревать не рисковал. Я же вспомнила свои первые попытки стрельбы из лука и печально вздохнула. Хозяйку мои переживания не взволновали:

— Неужели не ясно, что раз калитка закрыта, то и входить нельзя! — грохот.

— А она была закрыта? — слабо спросила я.

— Еще скажи, что не заметила!

«Ба-бух» и тихое нецензурное шипение.

— Извините…

«Хрясь, хрясь, бряк, бум».

— Все отцепляйтесь, — отошла от нашей композиции хоббитанка.

Мужчина отодвинулся, я же подниматься не спешила. Может почти лежачих бить не будут, а то уж больно решительно помахивала молотком рыжая с проблесками седины, плотная кареглазая травница.

— Так зачем явилась? — продолжила допрос хозяйка. — По виду не больна, значит, новомодный крем для красоты лица захотелось? Или притирку какую? Есть у меня хорошая вещь на основе ползучей лозы.

Я резко очухалась.

— Спасибо, что основу из синего мха не предлагаете, — выдавила я из себя, представив эффект от такого крема «для красоты» — фурункулы на лице меньшее из ожидаемых последствий.

— Вот как? Разбираешься в травах, значит? — задумчиво произнесла хоббитанка.

— Есть немного. Хотела ингредиентов прикупить для экспериментов. Да и потренироваться было бы не плохо.

— Даже так. Ладно, — меня внимательно осмотрели, — хорошо. Состав мази от ревматизма! — командный рявк застал врасплох.

— Кора ивы, мыльнанка, лабазник, черная бузина, цабельник и аконит. Возможны варианты.

— Основные ингредиенты для Укрепляющего зелье?

— Женьшень, аралия, родиола. А…

— Для печени?

— Зверобой, мята, бессмертник, календула, репешок, корень лопуха, одуванчика, корневище валерианы, лист березы, тысячелистник. Вы…

— Чудненько, — слушать меня не собирались. — Значит, поможешь мне варить зелья, а то заказов в последнее время выше печной трубы.

Незнакомец насмешливо фыркнул. Кстати, согласно описанию, полученному в крепости — на вид один в один Следопыт Северный. Мой несколько озадаченный произошедшим взгляд, неожиданно зацепился за невероятную вещь за его спиной — целую связку редчайшего Белозора болотного. Похоже, я знаю, откуда у Следопытов деньги берутся.

Проследив за моим ставшим неожиданно мечтательным взглядом, травница одобрительно хмыкнула:

— Оплата натурой.

Естественно я согласилась, но требовалось уточнить пару деталей, а именно где, сколько, по времени и за что. Во время выяснения подробностей моей будущей практики, Следопыт искусно испарился.

— Да, что ты говоришь! Мою лабораторию на четыре часа в день? Двух хватит. Оставлять излишки? Ладно, трех, но приборка на тебе. Естественно сколько скажу, ты еще не начала, а уже беспокоишься, что не успеешь за день все сделать? Хорошо, прибавим переработку ко времени твоих экспериментов. Оплата… Выберешь себе пучки, но не больше двадцатой части запаса конкретно этой травки. Где грабеж? Ладно, пятнадцатой. Вот из того, что выберешь и будешь себе зелья варить, к своим заказам я сырье тебе выделю. Но-но! Я еще на качество погляжу! Какая скидка? Большая? Да я След… стражам по полной стоимости свою продукцию продаю. Нет, не тридцать — пятнадцать! И еще одно возражение, будешь у меня травы по двойной стоимости приобретать.

Мисс Нидлхас произвела на меня самое положительное впечатление. Наш спор проходил в уютной атмосфере в компании самовара, выпечки, кучи разнообразных ароматных добавок для чая и под звук молотков срочно призванных мастеровых, чинящих пострадавшие полки. Вкусный чай, пар над чашкой, работающие хоббиты — красота, изредка портящаяся очередной попыткой травницы превратить меня в бесправную рабочую силу. Впрочем, стоило только намекнуть на несостоятельность ограничения и мисс Нидлхас шла на попятную.

Это меня так испытывают что ли? На сообразительность?

— Может проще посмотреть, как я готовлю снадобья? — спросила после того, как на столе закончился чай.

— Хм… — задумчивый взгляд моего потенциального нанимателя, скользнул по опустевшему столу и мнущимся возле двери мастеровым. — Свободны! — хоббитов выдуло за дверь. — Давай что ли, зелье от колик мне свари.

Я укоризненно посмотрела на мисс Нидлхас. Чем-то она мне Куинона сейчас напомнила. Тот тоже любил поиздеваться.

— А может, чтобы дюжину раз не проверять, сварить что-нибудь по сложнее, чем три травки в составе?

— Ха, — у моей нанимательницы хитро блеснули глаза, — а ты воспаление с осложнениями учти.

Хорошо, что мастера уже сбежали, боюсь, наши щучьи улыбки адресованные друг другу были далеки от благожелательности. Вызов принят, я вполне не против поработать под её началом. И судя по взглядам рыжей хоббитанки она тоже считает, что мы сработаемся.
samsung.com


В простых зельях от колик нет ничего сложного, а вот от хронических колик да с осложнениями — здесь уже не три травки, здесь только основа из семи. А ведь основой при возможности целители не ограничиваются.

Лаборатория примыкала к дому с обратной стороны от входа — этакая заросшая тыква поменьше, и делила пространство со складом. Небезопасно, на мой взгляд, но, безусловно, удобно. А сколько сырья там хранилось! Я довольно потерла руки — будет мне, где развернуться.

Мучиться с «выбором» осложнений не стала, просто приготовила две разных смеси трав: шишки ольхи, корень лапчатки, трава чабреца, зверобоя, веточек мелиссы и листьев крапивы двудомной в равных долях; корень горца змеиного, корень валерианы, соцветия ромашки, листья каштана и арнику — здесь количество травок различалось. Завернув полученные смеси в пергамент, аккуратно подписала каждую упаковку, залила воском и предъявила их внимательно наблюдающей за мной хоббитанке.

— Почему не заварила?

— Чтобы свойства не потеряли. Так я проверку прошла?

Мисс Нидлхас с облегчением выдохнула:

— Прошла. А теперь давай приготовим побольше мази от болей в спине: погода в этом году на удивление теплая и народ скоро начнет землю перекапывать. Мази потребуется много.

Так и повелось: тренировка, подальше от посторонних глаз, завтрак с Бильбо, готовка зелий, перекус, эксперименты, ужин в Норе, сон. И каждый пятый день — выходной.

Если кто-нибудь думает, что в первую половину дня я варила исключительно запрашиваемые мисс Нидлхас зелья, то он сильно ошибается. Котлов у травницы было пять штук, в трех действительно варились заказы, в остальных — мои заготовки. Хорошо, что в первый день помимо зелья от болей в спине, я приготовила немного успокаивающего настоя. Почему-то Бильбо впал в прострацию, когда услышал о моем договоре с травницей — пришлось отпаивать. И с чего бы это? Нормальная вроде тетка не без странностей, но у кого их нет?

На меня обреченно махнули рукой и продемонстрировали книгу. Мистер Бэггинс бездельем тоже не страдал и задумал написать историю о своих похождениях. Я впечатлилась и мы дружно отметили наши начинания местным сидром. Проснувшись утром с головной болью с тоской вспомнила о такой вещи, как похмелье. Почему-то от него я зелье не приготовила.

Утренние тренировки шли со скрипом: за последний месяц обрадованное тело сделало удачную попытку забыть половину всего, чему его научили в Эреборе. Пришлось, стиснув зубы, возвращать потерянное.

Мисс Нидлхас в заказах не стеснялась, но как ответственный травник за наиболее сложными в приготовлениях зельями тщательно следила. Насколько я поняла, зелья не были основным источником её дохода, в отличие от трав, перепродажей которых она занималась.

Так вот о личном времени: первым делом я восстановила свой изначальный набор зелий. Их итоговый объем может кого-нибудь и не впечатлить, но в том-то и сложность — зелья были концентрированными. Плюс ко всему, я интенсивно закачивала в них энергию, что повышало их свойства. Затем во время тренировки с мечом-посохом, мне в голову пришла интересная мысль: если модифицировать сонар так, чтобы было можно не пользоваться зрением в опасных ситуациях и лишить оного своих противников, можно, как минимум, удрать от неприятностей без фатальных последствий. Вот и экспериментировала с разными составами, дабы добиться разъедающей глаза и слизистой носа дымовой завесы. А сонар дорабатывала по утрам.

В первый свой законный выходной мы с Бильбо отправились в Тростниковую Топь. Официально — с инспекцией, не официально — некоторым было очень любопытно посмотреть, как производят сахар. Я только не поняла, свекла размером с мою голову — это нормально или нет? А добавление извести и спирта в выдавленный из плодов сок? Бильбо утверждал, что да. А еще свекла на удивление быстро вырастала: два урожая в год! Возвращались нагруженные сахаром и сахарным сиропом. Последний предназначался мне для изучения.

Учитывая, сколько подобных интересностей оказалось в Хоббитании, скучать в выходные я еще долго не буду.

Не все эксперименты идут, так как задумывалось, особенно если им мешают. Поломав голову над созданием дымовой завесы, решила начать с самых отвратительных, режущих глаз запахов. Узнав об этом, мисс Нидлхас сначала поинтересовалась все ли у меня в порядке с головой, а потом посоветовала обратить внимание на селитру. Совету я последовала, растворила селитру в воде, замочила и просушила в ней листы пергамента и получила замечательную основу для дымовушки. Не идеал, конечно, но добавок из симпатичных и очень коварных травок, никто не отменял.

И вот, вечер, птички поют, легкий ветерок колышет занавески. Я собираю высушенный обработанный селитрой пергамент, размышляя, стоит ли обращаться к местному кузнецу за основой под дымовушки. И тут за дверью нашей маленькой мануфактуры раздается трубный вопль лося в исполнении мисс Нидлхас. Кипа листов в моих руках дрогнула, легкий ветерок, предательски ворвавшийся в открытое окно, сдул верхние слои пергамента в сторону котлов… под которыми алел еще не остывший уголь. Я пыталась их перехватить, честно! Но, лучше б не рыпалась: вместо нескольких листочков на углях оказалась едва ли не половина всей кипы. Зато уже через пару мгновений стало ясно — основа под шашки удалась, едучий дым быстро заполнил помещение и ввинтился в орган нюха.

Выскакивать наружу пришлось в темпе летящего с обрыва камня и через ближайший выход, то есть — окно. Вместе с рамой. Порой моя неуклюжесть меня саму удивляет.

— Чего ты копаешься? — поприветствовала мою кашляющую персону травница. — Живо за мной!

Для придания начального ускорения рыжая хоббитанка схватила меня за ухо и рванула в дом. Я так удивилась, что перестала кашлять и покорно в полуприсядку побежала следом.

— Ты говорила, что учишься на целителя, — говорила мисс Нидлхас, впихивая меня в дверь, — так что это по твоей части.

В лавке стоял высокий человек, что-то успокаивающе шептавший лежащей на столе птице. Язык был незнаком, человек тоже, а вот птица оказалась редкого для этих мест вида — сапсаном.

— Мистер Тикслик отправился в Южный Удел сопровождать мэра. Господин Гларинг с ним разминулся, — этого целителя я уже видела, правда издалека и от силы полминуты. Не представляю, что делают местные, если им нужен лекарь — быстро найти мистера Тикслика просто не реально. Проверено. — Этой птице нужна помощь её уже подлечили, но…


Травница расстроено махнула рукой. Похоже, сапсана просто залили зельями и перевязали, только пернатому это не слишком помогло. Молча отодвинув Следопыта в сторону, коснулась не забинтованной части тельца, передавая часть своей энергии. Резонанс показал неприглядную картину — рассечена левая сторона грудины, переломаны оба крыла, сильная потеря крови. Эта птица очень сильная, раз еще жива с такими повреждениями.

— Спирт со скальпелем организуете? — отрешенно задала вопрос.

Мисс Нидлхас, молча, метнулась за прилавок.

— Сможешь ей помочь? — а голос-то молодой, отметило сознание и вернулось к первоочередной задаче.

Может поэтому ответ человеку получился не обнадеживающим:

— Эта птица должна была погибнуть еще несколько часов назад. Будет продолжать бороться - вытащу.

Приняла от травницы серебряный скальпель, рядом с рукой опустилась чаша со спиртом. В принципе ничего сложного: напитать ауру сапсана энергией, срастить поврежденные сосуды, ускорить кровоток, чтобы хоть как-то компенсировать потерю крови, контролировать работу сердца. Такое ощущение, что бедолагу сначала ударили кинжалом или мечом, а потом швырнули на землю.

Через полчаса стало ясно — пернатый хищник за свою жизнь еще поборется, значит можно сосредоточиться на крыльях, но сначала надо попытаться влить в него немного кровевосстанавливающего зелья. Пока пыталась это сделать, сильно жалела об отсутствии возможности вливать зелья как энергию — напрямую в кровь без сознательного участия пациента. Еще немножко чистой воды, совсем чуть-чуть. Вот так, умница! Но просыпаться тебе не стоит. Так, крылья переломаны, как и грудная клетка. Здесь бы обычный травник не помог, да и мне сложно будет. Придётся вручную придавать им правильное положение и сращивать все разом.

Ощущение будто мой собственный мозг пытается раздробиться. Статичные кости еще не сильно напрягали, а вот с ребрами был кошмар — птичка дышала, сколы впивались в легкие. Мысленно плюнув на возможную реакцию, озвучила пожелание:

— Народ, я вас сильно прошу выйти из помещения.

Ответом мне послужил нервный женский смех:

— Ага, может еще сделать вид, что мы не видели, как у тебя руки светятся?

Звиздец. Об этом я не подумала.

— Можете, — серьезно ответила я, — и все же вам лучше выйти… и подумать на тему продолжительности жизни нежелательных свидетелей, — последнее я пробурчала очень тихо.

Выждав немного и решив, что сами виноваты, я резким импульсом остановила сокращение легких сапсана. Энергия не материальна — это все знают, но если этой энергией воздействовать на окружающую среду эффект не заставит себя ждать. Невидимый простым зрением вихрь загонял воздух в птичьи легкие, позволяя мне сращивать застывшие без движения ребра. В голове стучали молоты, отдаваясь болью во всем теле. Единственное чему я радовалась в тот момент — это небольшие размеры пациента. Продержалась я не больше пяти минут, дальше пришлось восстанавливать работу легких. Зато тонкие птичьи косточки за это время почти срослись, а трещины все же лучше, чем переломы.

Еще водички с обезболивающим и можно считать основную работу законченной — птица выживет, но наблюдать за ней лично придется минимум еще три дня.

Вытерев покрытый испариной лоб, обернулась к нежелательным свидетелям и ощутила желание уронить свою челюсть на пол. Этот, по виду Следопыт, стоял у стеночки с обнаженным мечом, переводя взгляд с меня на моего пациента, а мисс Нидлхас, ни капельки не стесняясь, похрапывая, лежала на скамье и распространяла сногсшибательный аромат самогона. Почему-то, мне тоже захотелось выпить. Впрочем, так даже лучше.

За прилавком находился хороший набор зелий, что называется «на пробу». Не знаю, зачем моей нанимательнице это нужно, но вот парочка из них мне сейчас пригодится. Достать зелья, вылить в чашку, незаметно вытащить из скрытого кармашка на поясе крохотный флакончик и добавить его содержимое в сосуд. Следопыт — следопытом, а такое посторонним видеть не стоит. Камин в помещении, наверно разожгли, когда я была занята лечением сапсана. Подогрев глиняную посудину над огнем, щедрой рукой плеснула туда же остатки самогона, обнаруженного под скамьей спящей травницы. Сложнее всего, оказалось, напоить мисс Нидлхас получившейся бурдой. Пришлось проявить настойчивость и упорство сначала в пробуждении, а потом во вливании жидкости в вяло сопротивляющийся организм. И надеяться, что эльфийский рецепт достаточно спутает последние воспоминания травницы, что бы она восприняла произошедшее, как часть сна.

Осталось решить, что делать со вторым свидетелем моих способностей. Следопыт, несмотря на очевидную молодость, смысл моего задумчивого взгляда определил верно.

— Не получится, — коротко и ёмко.

— Молчать не собираешься? — сделала вывод я.

Как его назвала травница? Гларинг? Перестав подпирать стену, Следопыт шагнул к спящему сапсану.

— Не сметь! — рявкнула я. На церемонии сил у меня не осталось. — Руки спиртом сначала протри. А лучше вообще птичку не трогай.

Ласковым взгляд Следопыта, мог назвать только мазохист.

— И сколько мне её не трогать?

— Столько, сколько я посчитаю нужным, — стерпит такую наглость или не стерпит? — Сапсан под моей ответственностью будет трое суток минимум.

Немая сцена. Я отдавать своего пациента не собиралась, воин это похоже понимал и оценивал возможные последствия своего несогласия с моим решением.

— Чего ты хочешь? — а он не многословен.

— Молчания, — возьмем, как пример для подражания.

— Нет.

Мне захотелось выразиться столь же кратно, но гораздо более ёмко. Как вести серьезную беседу, если голова не просто болит, а буквально раскалывается, и единственным желанием является продолжительный сон?

— Остаёшься здесь, к птице грязными руками не прикасаешься, завтра на свежую голову поговорим.


В этот раз мне просто кивнули. Молча. Ну и орк с ним, здесь не одна лавочка, на которой можно поспать. Меч воин все-таки вернул в ножны.
***


А где-то далеко, в недрах Одинокой горы набравшийся смелости Оин поинтересовался у огнедышащего дракона странным цветом его брони, на что был послан в примыкающее помещение, где и нашел отслоившуюся чешую, часть из которой подозрительно напомнила ему редкий и о-о-о-че-е-ень ценный металл.