Часть II. Глава 22

Доносившееся со всех сторон гулкое тиканье действовало на нервы самым неприятным образом, и голова уже просто пухла от этого ни на секунду не затихавшего хора десятков, а может, и сотен часов всевозможных форм и размеров. Хорошо хоть глаза давно привыкли к фонтанирующему искристым светом высокому сосуду, содержавшему в себе отражение беспрерывного цикла жизни. С самого утра Северус безвылазно торчал в Комнате времени, то и дело настороженно поглядывая на чёрный прямоугольник закрытой двери. Перед ним на столе покоились два неисправных «экспоната». Первые часы причудливой изогнутой формы из слоновой кости с украшением в виде искусно смастерённой фигурки гиппогрифа на верхушке, были абсолютно безмолвны. Звучание же вторых, представлявших собой незатейливый деревянный брусок на четырёх коротких ножках, выпадало из общего стройного ряда: в них что-то периодически позвякивало, и ритм то и дело сбивался. Чтобы починить оба экземпляра, хватило бы и получаса, но Северус нарочно тянул время — весьма иронично для такого места. Ещё вчера он вызвался выполнить это пустяковое задание и до сих пор уверял периодически недовольно заглядывавшего Фокса, что при детальном рассмотрении поломки оказались намного серьёзнее и усилий потребуется гораздо больше. Но начальник, понятное дело, в любой момент мог распознать притворство, и тогда Северусу точно не поздоровится.

Северус небрежно вертел в руках часы с гиппогрифом, машинально обводя пальцами шершавые на ощупь резные крылья, а мысли витали далеко отсюда. Да, Блэк неплохо устроился: прячется где-то там в своей норе и ловко раздаёт указания. С какой стати Северус должен нянчиться с его девчонкой? Надо было сразу отправить Люпина с такими нелепыми просьбами куда подальше... Пусть бы эта шайка расхлёбывала проблемы самостоятельно. Нагло обокрали Министерство и надеялись, что всё легко сойдёт им с рук, наивные. А когда не получилось, вздумали втянуть в свои преступные делишки ещё и Северуса. Чем думали эти самонадеянные болваны, одному Мерлину известно. Им стоило как следует раскинуть мозгами, тщательно всё обдумать и добыть амулет не столь прямолинейным способом, но куда уж тут, такого за ними никогда не водилось. А теперь под угрозу поставлена не только миссия по созданию Портала Времени, но и свобода или даже жизнь всех участников авантюры.

Однако сквозь кипевшую в душе злость и пронесённую сквозь года старую неприязнь к компании так называемых Мародёров неуклонно пробивалась мысль, которая и побудила Северуса всё-таки согласиться помочь. Тем памятным вечером в лощине после получения всей нужной информации Блэк мог, совершенно не напрягаясь, заставить заклятого неприятеля навсегда забыть об их встрече, однако вместо этого сдержал обещание. Странно, ведь Северус всегда считал, что этот напыщенный индюк на подобное просто не способен. Но тот, к немалому удивлению, посвятил недруга в свой план, даже не подозревая, насколько для Северуса это важно. Лили... Её образ, как живой, постоянно всплывал в памяти, словно они виделись всего минуту назад, а ведь на самом деле они поссорились задолго до её гибели. Гибели... Ужасающая реальность, главным виновником которой являлся сам Северус, острым шипом раз за разом прошивала всю его сущность и парализовала рассудок. Лишь вера в то, что ещё возможно всё изменить, мобилизовала силы и не давала опустить руки. Но Блэк этого никогда не узнает, много чести...

Боковое зрение уловило движение открывающейся двери. Северус молниеносно поставил часы на место и принял сосредоточенный вид, быстро схватив давно лежавшую без дела волшебную палочку. Лучше бы всё-таки это был Фокс, а не...

Закончить мысль он не успел, потому что раздалось ворчливое:

— Северус, ты всё ещё здесь?

Тот отрешённо поднял голову, будто его оторвали от кропотливой работы, и рассеянно произнёс:

— А, мистер Фокс, это вы... Занимаюсь с часами, как и договаривались.

— До сих пор?! — возмущённо вскричал Фокс, заглушая даже наполнявшее каждый уголок комнаты вездесущее тиканье.

— Весьма тонкая работа, — с видом знатока пожевал губу Северус, легонько постучав палочкой по гладкому корпусу деревянного экземпляра. — Кто-то потрудился на славу и наложил несколько видов опасных чар, которые сложно распознать и нейтрализовать. Надо действовать с величайшей осторожностью, если мы не собираемся взорвать Министерство, конечно.

— Ладно, работай, — неохотно сдался Фокс. — Но учти, если и сегодня не управишься, поручу кому-нибудь поумнее и вычту из твоего жалованья. Так и знай.

— Всё будет в лучшем виде, не сомневайтесь, — закивал Северус, простодушно заглядывая ему в глаза.

На самом деле в голове вдруг возникла спонтанная идея кое-что выяснить. Хорошо, что Фокс не в курсе его обширных познаний в области легилименции и ни за что не догадается, что не слишком расторопный подчинённый прямо сейчас вздумает читать его мысли.

— Так, пойду, — Фокс моргнул, бессознательно освобождаясь от скрытого воздействия гипнотического взгляда, и быстро вышел, закрыв за собой дверь.

Тем временем Северус бесцеремонно оттолкнул часы, выругался сквозь зубы и метнулся к малозаметной ширме, закрывавшей узкий проём в стене, который отделял Комнату времени от ещё одного зала. Того самого. Рефлекторно бросив убийственный взгляд на затянутое сплошной серой дымкой зеркало Еиналеж, Северус подлетел к одному из широких столов и принялся ожесточённо копаться в изобилии беспорядочно наваленных разнообразных магических предметов. Судя по тому, что он успел распознать в мыслях Фокса, в распоряжении всего несколько минут. Тьфу ты, Мерлинова борода, здесь ничего. С раздражением оставив бесполезный стол, Северус ринулся к соседнему, отличавшемуся от первого только набором артефактов. Наконец, он издал приглушённый возглас облегчения, и в руке оказалась золотая цепочка с подвеской из двух магнетически переливающихся агатов в тонкой оправе. Слегка зажав находку в кулаке, Северус торопливо вернулся на своё место — и, похоже, точно вовремя.

Дверь медленно приотворилась, и в комнату печальной тенью прошмыгнула Кентберри. Даже не повернув головы в сторону Северуса, она намеревалась пройти мимо прямиком к ширме, но тот незамедлительно поднялся и преградил путь.

— Эй, Фокс просил передать, — он протянул руку, но Кентберри нервно шарахнулась в сторону.

— Чего тебе? — буркнула она, сверля Северуса подозрительным взглядом.

— Глухая, что ли? — поморщился он и раскрыл ладонь, демонстрируя только что не без труда найденный кулон.

— А, не стоило, как-нибудь справилась бы сама, — Кентберри брезгливо выхватила у него украшение, круто развернулась и исчезла в дверном проёме.

Неодобрительно хмыкнув и покачав головой ей вслед, Северус снова уселся за стол, подпёр щёку кулаком и хмуро уставился на пару сломанным часов, порядком надоевшую за всё это страшно медленно тянущееся время.

* * *
Бездумно перекладывая из одной руки в другую дурацкий кулон, который срочно понадобился Фоксу (она даже не расслышала зачем), Стелла брела по коридору и вяло высматривала впереди фигуру начальника. Сейчас он, разумеется, начнёт на повышенных тонах корить её за медлительность и уличать в незаинтересованности, ну и пусть. Настроение и без того, как всегда, было донельзя паршивым, а тут ещё этот Снейп вечно путается под ногами. Какой боггарт понёс его работать в тот же отдел? Школьный неприятель служил живым напоминанием о старых беззаботных временах, о тех чудесных годах, когда она чувствовала себя по-настоящему счастливой и ничто не омрачало волшебную феерию дружбы, а потом и любви, которая, казалось, будет длиться вечно. Какой же Стелла была доверчивой и простодушной тогда, да и после окончания школы... Наполненные дурманившей сладкой ложью времена давно канули в небытие, оставив после себя лишь горький след воспоминаний, которые, несмотря на все усилия, никак не получалось вытравить из памяти.

К тому же каждый раз при виде Снейпа в душе вскипала глубокая обида. Какая всё-таки жестокая несправедливость: даже бывший Пожиратель Смерти каким-то образом сумел выйти сухим из воды, избежать наказания и как ни в чём не бывало продолжать жить. И теперь с невозмутимым видом разгуливал по Министерству, мирно занимался работой и не испытывал ни малейших угрызений совести. Она же, ровным счётом ничего дурного не совершив, а наоборот, на протяжении нескольких лет неустанно боровшись как раз против таких, как Снейп, оказалась полностью сломлена и раздавлена бесконечно циничной реальностью.

Погружённая в разъедавшие душу раздумья, давно ставшие постоянными спутниками, Стелла сквозь гул оживлённого коридора едва различила, как кто-то позвал запыхавшимся голосом:

— О, Стелла, вот ты где!

— Да иду я, иду! — с досадой обернулась она, решив, что Фокс отправил за ней «гонца», чтобы поторопить.

Но нет, отдуваясь от быстрой ходьбы, Стеллу догонял Пол Фергюсон — один из младших авроров, который поступил на службу ещё в бытность её работы в Аврорате, но до сих пор не получил повышения. Стелла недоумённо поджала губы и приостановилась около декоративного деревца в керамической кадке, которое стояло в небольшом закутке прямого, как стрела, длинного коридора. Какое дело может быть к ней у Аврората? Она даже понятия не имела, чем они там сейчас занимаются. Бурлившая ключом жизнь вокруг в последние месяцы обходила Стеллу стороной, она превратилась в пассивного, ни во что не вовлечённого наблюдателя и просто плыла по течению.

— Уфф, все уровни обошёл! — еле успев затормозить, чтобы не врезаться в Стеллу, выпалил Фергюсон. — Мистер Скримджер просит тебя подойти для дачи показаний... Нет-нет, ничего особенного, — замахал руками он, заметив, как вытягивается её лицо. — Как он сказал, обычный опрос свидетелей.

В действительности Стелла болезненно отреагировала на эти слова не из-за страха гипотетических обвинений, как наверняка подумал Фергюсон — уж она-то точно знала, что ничего противозаконного не делала. Просто память пронзили мучительные воспоминания. Тогда её тоже выдернули прямо перед возвращением из командировки именно для дачи показаний, а потом начался сущий ад... Ох, ну почему, почему бессердечная память опять коварно пробуждает события худшего дня в жизни? Видимо, никогда уже не удастся избавиться от жутких теней прошлого, которые везде следовали по пятам и не хуже дементоров высасывали без остатка робкие искорки ещё теплившихся на самом дне души если не положительных, то хотя бы нейтральных эмоций.

— Эй, так ты идёшь? — нетерпеливый возглас Фергюсона стряхнул с неё начавшее было затягивать наваждение.

Отрешённо кивнув и глядя куда-то поверх аврора, Стелла с безучастным видом пошла следом и снова окунулась в круговорот трагических событий восьмимесячной давности, которые против воли проносились перед глазами. Очнулась она лишь в тот момент, когда неожиданно увидела Эвелин, которая с недовольным видом стояла возле кабинета главы Аврората, подпирая спиной стену. Фергюсон футов на десять не довёл Стеллу до двери, скороговоркой протараторил что-то неразборчивое и проворно улетучился, видимо, поспешив по своим дальнейшим делам.

— Ну, наконец-то, — завидев её, Эвелин улыбнулась, но Стелла почувствовала в голосе лёгкое напряжение. — Скримджер попросил дождаться тебя.

— А в чём, собственно, вообще дело? — спросила она, просто чтобы отделаться от навязчивых мыслей.

— Всё из-за этого Гравеля, — скривилась Эвелин. — Скримджер собрался просмотреть в Омуте нашу с ним встречу. Думает, я настолько недалёкая, что не разглядела чего-то важного, — пренебрежительно фыркнула она. — Надо же было так вляпаться. Думала, приятный парень, ко мне неровно дышит, а он, значит, какие-то тёмные делишки проворачивал, дрянь. Я ещё и в твою квартиру его умудрилась притащить, вот теперь и к тебе тоже цепляются. Извини.

— Ничего, хоть развеюсь, — лаконично отозвалась Стелла на пространные разглагольствования кузины.

— Ладно, вижу, я тебя уже заболтала, — спохватилась Эвелин. — Пойдём.

Да, всё-таки Эвелин повезло намного больше: она не успела проникнуться серьёзными чувствами к обходительному, но лживому французу. Хорошо, что обман сразу всплыл на поверхность, ведь своей незавидной участи Стелла не пожелала бы никому. А так кузина повздыхала по несостоявшемуся ухажёру всего неделю, поначалу решив, что он просто стал жертвой чьих-то интриг, которые привели к зачистке памяти. Но вскоре «переболела», круто пересмотрела точку зрения, и первоначальная симпатия сменилась стойким отвращением.

Скримджер тем временем встретил свидетельниц со сдержанным, но всё же ощутимым воодушевлением, будто и впрямь был уверен, что сможет извлечь из воспоминаний что-то ценное. На рабочем столе рядом с отодвинутыми ближе к краю стопками бумаг уже была подготовлена невысокая металлическая чаша с гравировкой по ободку в виде ряда повторяющихся эмблем Министерства.

— Начнём с вас, мисс Уайтс, — прокомментировал Скримджер, указывая на чашу. — Напомню, потребуются все эпизоды, где вы вместе с Гравелем.

Явно чувствуя неловкость, которая отражалась в её не слишком уверенных движениях, Эвелин чуть помедлила, шагнула к Омуту и неохотно начала опускать в блестящую чашу тонкие бесплотные нити мыслей. Следующие минут пятнадцать Стелла рассеянно глядела на полупризрачные, немного смазанные образы, которые свободно парили над Омутом. Скримджер с сосредоточенным лицом внимательно всматривался в менявшиеся одна за другой сцены с участием Гравеля, а Эвелин нетерпеливо постукивала ногой, демонстративно отвернувшись и всем видом показывая, что смотреть там абсолютно не на что. Наконец, Скримджер взмахнул палочкой. Извивающийся дымок, из которого причудливым образом складывались фигуры людей, резко опал и тут же смешался с общей серебристой массой, заполнявшей чашу.

— Что ж, достаточно, — голос Скримджера звучал разочарованно. — Спасибо, мисс Уайтс. Свидетельские воспоминания, как и положено, остаются у меня: позже перепроверю всё более подробно, — похоже, он упрямо не желал мириться с неудачей. — Теперь ты, Стелла, прошу.

Услышав своё имя, она встрепенулась, не без труда припомнила не оставивший значимого следа в памяти ужин в компании Эвелин и Гравеля и повторила действия кузины. Просмотр её единственного подходящего к делу воспоминания занял гораздо меньше времени, и уже через несколько минут Скримджер с досадой кашлянул. Разумеется, ничего стоящего узнать не удалось. На что он вообще рассчитывал? Словно в знак согласия с её мыслями, Эвелин, повернувшись к Стелле, украдкой снисходительно изогнула бровь. Полагая, что процедура окончена, они собирались распрощаться с главой Аврората, но тот вдруг поднял руку:

— Стелла, ещё на пару слов. Напрямую это не относится к Гравелю, но может быть очень важно в раскрытии его дела.

— Слушаю, — озадаченно протянула она, совершенно не представляя, о чём пойдёт речь.

— Из министерских источников я узнал, что у твоего отца хранится некий амулет Луны, — Скримджер сделал паузу в ожидании её реакции.

— Хм, — Стелла растерянно потёрла лоб: такого поворота она не предполагала. — Да, я изучала архивы по заданию Отдела тайн, наткнулась на этот артефакт и сведения о том, что он принадлежит моему отцу. Тогда я попросила его показать амулет. Но, увы, он оказался подделкой, обычной безделушкой.

— И ты можешь подтвердить это здесь? — неожиданно Скримджер недвусмысленно кивнул на Омут, чем поверг её в небольшое замешательство.

Никакой связи между амулетом и Гравелем по-прежнему не улавливалось, да и внезапный вопрос прозвучал, словно обвинение.

— Вы что, в чём-то её подозреваете? — опередив Стеллу, встряла молчавшая до этого Эвелин. — Нам вообще-то сказали, это просто свидетельский опрос! И причём тут Гравель?

— Хотел бы всё подробно разъяснить, но информация, к сожалению, засекречена не мной, — сухо процедил Скримджер. — Могу лишь сказать, что ситуация крайне серьёзная, и с меня строго спрашивают наверху, поэтому вынужден проверять любые возможные версии. Но да, Стелла имеет полное право отказаться предоставлять эти воспоминания.

— Да уж, естественно она откажется! — снова ответила Эвелин за не спешившую кипятиться Стеллу: скрывать всё равно было нечего, и догадки Скримджера выглядели смехотворно. — И может, мне стоит пожаловаться отцу на ваше злоупотребление?

— Эв, не надо, — наконец, остановила её Стелла, попутно отметив, что бурное возмущение кузины почему-то не вызвало у главы Аврората обычной для него волны ярости. — Пусть посмотрит, иначе от меня вряд ли отстанут.

Хотелось побыстрее отделаться от Скримджера и всего этого глупого фарса, так что проще было согласиться. И не хватало ещё впутывать сюда дядю Виктора, встречи с которым до сих пор доставляли внутренний дискомфорт: он так и не смог до конца простить племяннице фатальную ошибку в отношении того, чьё имя теперь навсегда стало для неё личным табу.

— Но он ведь не имеет... — начала было спорить Эвелин, но прервалась, махнув рукой. — Как хочешь, что я лезу...

— Если так необходимо, смотрите, — равнодушно пожала плечами Стелла, обращаясь в Скримджеру.

— Вот и чудно, — почему-то показалось, будто тот остался недоволен её покорностью.

Снова Стелла подошла к чаше, поднесла к виску волшебную палочку и медленно вытянула пару искрящихся серебром нитей воспоминаний. С подавляемой досадой Скримджер наблюдал, как она берёт у отца амулет, тщательно исследует его и не обнаруживает ни капли магии.

— Что ж, всё ясно, извини, — кисло протянул Скримджер, возвращая очередные образы обратно в Омут. — Пойми, долг обязывает... Более не задерживаю вас обеих.

— Никаких проблем, — примирительно ответила Стелла, и вместе с еле сдерживающей гнев и готовой вот-вот взорваться Эвелин, коротко попрощавшись, наконец, покинула кабинет.

* * *
Тяжело отдуваясь, Руфус устало опустился в кресло и раздражённым жестом отодвинул от себя Омут памяти. Щекотливое дело, касающееся безопасности всего магического сообщества, наглухо затягивалось и всё ощутимее заходило в полный тупик. А Багнолд между тем день ото дня свирепела всё больше и требовала немедленного результата. Ещё в первые дни, как только выяснилось, что Эвелин Уайтс по собственной инициативе выдала Гравелю приглашение на министерский приём, Руфусу хотелось более подробно всё изучить с помощью Омута или Веритасерума. Но он понимал, что вряд ли сможет добиться разрешения (влияние Викторинуса Уайтса в министерских кругах всегда было значительным), и отложил идею в долгий ящик. И вот Министр неожиданно сама предложила этот вариант, уже подзабытый Руфусом в небывалом ажиотаже. Но, увы, желаемого результата спонтанная проверка не принесла: придраться было не к чему. Наверное, он всё же переоценил возможности юной особы, посчитав, что та способна на столь изощрённую афёру, и на самом деле она оказалась всего лишь пешкой в чьей-то более крупной игре. Да и только сейчас пришло осознание: Эвелин вела бы себя куда менее спокойно, будь она замешана в преступлении.

А Стелла... Изначально никаких оснований и даже намёка её подозревать у Руфуса не возникало, но человек, причин не прислушиваться к которому он не имел, внезапно нанёс визит и раскрыл весьма интересные сведения насчёт ещё одного амулета. Да, они с этим человеком предполагали, что Стелла может не согласиться дать показания, но отказ подтвердил бы, пусть и косвенно, что она лжёт насчёт подделки, и позволял продолжить работу в этом направлении. Однако и тут поджидала неудача: подозрения оказались беспочвенными, и, похоже, разработку этой версии придётся прекратить. Странно, конечно, что такой серьёзный человек, как его осведомитель, ошибся, но, как бы то ни было, теперь придётся изобретать другие гипотезы, на которые, честно говоря, не осталось ни сил, ни смекалки.

Руфус мрачно покачал головой, резко поднялся, убрал с глаз долой Омут в большой двустворчатый шкаф, стоявший позади стола, сел обратно и углубился в размышления, в очередной раз начав перелистывать то немногое, что удалось собрать по делу кражи ценных и опасных в плохих руках артефактов из хранилища. Скоро Багнолд снова потребует отчёт, но сегодняшний визит Стеллы и Эвелин, на который возлагались немалые надежды, не принёс ничего позитивного, и докладывать Министру, увы, совсем не о чем.