Часть I. Глава 3

— Я уже не знаю, что делать, Винс, — Элеонора устало опустила голову и потёрла виски ладонями. — Поговори с ней, пожалуйста!

— Я пытался несколько раз, ты знаешь, — Винсент нервно забарабанил пальцами по столу. — Она нас будто не замечает. Похоже, она станет с нами общаться, только если мы согласимся с невиновностью Блэка

— Это невозможно! Зачем давать ложную надежду? Мы лишь усугубим ситуацию!

— Но и дальше так продолжаться не может, — возразил Винсент. — Ей нужно как-то выбираться, взять себя в руки, выйти на работу, наконец!

— Может, дать ей Фелицис? Я всегда была против таких зелий, но сейчас просто не вижу выхода.

— Попробуй, — согласился Винсент. — Правда, она такая упрямая, не уверен, что на неё что-то подействует.

— Спасибо, умеешь утешить!

— Просто я пытаюсь трезво смотреть на вещи и...

— Да уж, досмотрелись до того, что подпустили Блэка так близко к её сердцу!

— Вот только не начинай опять, не то я завою, как оборотень в полнолуние! Что сделано, то сделано.

— Ладно, пойду посмотрю, есть ли у нас Фелицис. А ты всё-таки поговори с ней ещё раз.

Заметив нерешительность в глазах мужа, Элеонора добавила:

— Прямо сейчас.

— Иду, иду, — со вздохом отозвался Винсент, мало веривший, что на пятый раз дочь, наконец, захочет с ним говорить.


* * *

Стелла сидела по-турецки на кровати, уставившись в одну точку. Уже десять дней она оставалась, как затворница, в своей комнате на втором этаже. В сознании проносились картины из прошлого, но они представлялись призрачными и нереальными, как будто всё это происходило не с ней.

Вот Джеймс что-то громко вещает, размахивая руками. Лили с деланой укоризной смотрит на мужа и призывает его успокоиться, напоминая, что он вообще-то уже отец, а ведёт себя, как первокурсник. Сириус периодически вставляет шутки в речь друга, а сам украдкой подмигивает и улыбается Стелле. Всегда всё замечающий Ремус только качает головой и добродушно усмехается. Питер хвалит стряпню Лили и немного смущённо просит добавки...

Ничего этого больше не будет. Никогда они не смогут собраться вместе, посидеть вот так тёплой компанией, наслаждаясь обществом друг друга... Всё уничтожил проклятый Волдеморт! Пророчество... Зачем его вообще произнесли вслух? Как Дамблдор мог допустить, чтобы оно дошло до ушей Волдеморта? Но теперь всё это было не важно, ничего уже не вернуть...

Краем сознания Стелла уловила, что в комнату вошёл отец.

«Сейчас опять начнёт свои увещевания. Пусть попробует».

— Стелла... — робко произнёс тот. — Скажи хоть что-нибудь, мы с мамой уже извелись. Если тебе всё равно, что будет с тобой, пожалей хотя бы нас.

«Хм, а кто, интересно, пожалеет меня? Нет, не твоими, мама, слезливыми причитаниями, и не твоими, папа, нудными уговорами. Вы напрочь отказываетесь слушать, что говорит вам собственная дочь. Могли бы и постесняться при мне всё время повторять, какое Сириус чудовище».

— Опять молчишь, — покачал головой отец. — Послушай, ты же не сможешь сидеть так вечно? Жизнь продолжается несмотря ни на что. Мы тебе поможем, Стелла, только не отталкивай нас, не замыкайся в себе. Выплесни всё, что у тебя на душе — поверь, станет легче.

«Какой смысл? Я уже всё сказала, но вы не услышали ни единого слова...»

Отец постоял ещё несколько минут в надежде, что дочь всё же заговорит, но тщетно. Он тяжело вздохнул и взялся за ручку двери.

— Передай маме, пусть не тратит зелье зря, — неожиданно заговорила Стелла бесцветным и монотонным голосом.

Отец вздрогнул и резко обернулся. Стелла по-прежнему смотрела вдаль, выражение лица оставалось бесстрастным.

— О чём ты говоришь, дочка?

— Отсюда было прекрасно слышно ваш разговор. Или вы думаете, что я уже сошла с ума?

— Что ты, Стелла! — горячо возразил отец. — Хорошо, я скажу маме, что не надо искать никакое зелье. Только ты обязательно поговори с ней, на неё уже больно смотреть.

— Завтра. А пока позволь мне побыть одной. Пожалуйста.

Отец не стал перечить и уже собирался выйти, но вдруг остановился, вспомнив о чём-то. Он пристально посмотрел на Стеллу, пытаясь поймать её взгляд, и тихо сказал:

— Главное, не сдавайся, дочь. Пусть это звучит пафосно, но мой отец всегда так говорил, и, как видишь, я сейчас стою перед тобой, хотя всякое бывало... — он запнулся. — Прости, больше ни слова.

И он бесшумно вышел, прикрыв за собой дверь.

«Не сдавайся! Легко сказать, когда в одночасье всё рухнуло! Но... Сириус бы точно не сдался. Он сильный и решительный, не то что я... Стоп!»

Внезапно в сознании мелькнула мысль, которая до сих пор не могла пробиться сквозь стену отчаяния и скорби. Стелла вскочила с кровати и принялась лихорадочно мерить шагами комнату. Друзей, увы, не вернуть, она должна смириться с этой болью и не предаваться бесполезному унынию, которое только затуманивает разум и мешает рационально мыслить.

Стелла подошла к овальному зеркалу в резной оправе, висевшему на стене, и поморщилась. На неё смотрела измученная бессонными ночами и депрессивными мыслями девушка. Уголки рта опущены, под глазами мешки, веки красные и набухшие.

«Эх, Стелла, Стелла... До чего ты докатилась... Тобой же можно пугать не хуже, чем боггартом!»

Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась слабой и неестественной.

«Ничего, пара косметических заклинаний и будешь, как новенькая. А пока надо как следует выспаться».


* * *

Стелла осторожно заглянула в столовую. Отец, ссутулившись, сидел за обеденным столом и ковырял вилкой в тарелке. Мать стояла у окна и сосредоточенно вглядывалась вдаль. Осень в этом году выдалась дождливой и неприветливой. Мелкий моросящий дождь монотонно барабанил по стеклу и явно не улучшал и без того унылое настроение родителей.

— Доброе утро, мама, доброе утро, папа! — сделав глубокий вдох, Стелла вошла в столовую.

Отец тотчас поднял на неё взгляд, мать резко отвернулась от окна. Они молча смотрели на Стеллу, пытаясь понять её настроение и не зная, как начать разговор. Родители были настолько растеряны, что даже не сообразили, что нужно поздороваться.

— Ох, ну что же вы смотрите на меня, словно на банши? — улыбнулась Стелла, чтобы разрядить обстановку. — Не волнуйтесь, я в порядке.

Стелла все еще чувствовала себя уставшей — и была уверена, что это заметно — но постаралась привести себя в порядок: уложила волосы, заклинанием убрала темные круги под глазами.

— Доброе утро, Стелла, — наконец, неуверенно произнесла мама; в её глазах читалась тревога, смешанная с надеждой.

— Доброе утро, дочка, — подхватил отец. — Как ты себя чувствуешь?

— Вполне нормально, я уже сказала. Я бы хотела с вами поговорить.

— Мы тебя слушаем, — осторожно ответила мать.

— Простите, я вела себя слишком резко, — вздохнув, начала Стелла. — Но поймите и моё состояние: сразу столько всего навалилось, я пребывала в полной растерянности. Я многое обдумала за эти дни и пришла к выводу, что вы были правы, — она сделала паузу, но родители молчали, напряжённо ожидая продолжения. — Я имею в виду, что я жестоко ошибалась в Сириусе. Мне нелегко было осознать, что человек, которого, как мне представлялось, я знала, как саму себя, оказался совершенно другим... Мне следовало сразу прислушаться к тебе, мама, но вы ведь знаете моё упрямство. Я поняла всё слишком поздно.

Стелла замолчала. Ей нелегко дались эти слова, однако сейчас так будет лучше, в этом она не сомневалась.

Выслушав Стеллу, мама облегчённо перевела дыхание и с чувством обняла дочь. Отец последовал её примеру.

— Я знала, солнышко, что ты придёшь к правильным выводам. Знай: ты в любой момент можешь к нам обратиться и поделиться всем, что тебя тревожит — мы всегда тебя поддержим, — мама ласково потрепала Стеллу по щеке, как в детстве.

— И не забывай, что я тебе сказал, — добавил отец, погладив дочь по руке.

— Я помню, папа, — улыбнулась Стелла, — твои слова очень помогли мне.

Это была правда, пусть и не в том смысле, в каком понял отец.

— Мне нужно сегодня в Министерство, — сообщила Стелла, накладывая в тарелку завтрак. — Сами понимаете, я вела себя там не слишком вежливо, а точнее, совсем не вежливо. Теперь просто необходимо устранить возникшие недоразумения.

— Мне нравится твой настрой, — поддержала её мать. — Не переживай: все мы можем ошибаться, тебя обязательно поймут.

Стеллу передёрнуло от слова «ошибаться», но она не подала виду, а лишь согласно кивнула.


* * *

Идя по коридорам Министерства, Стелла надеялась не столкнуться лоб в лоб с министром Миллисентой Багнолд. Всё-таки легилименцию никто не отменял, и девушка опасалась, что застигнутая врасплох она не сможет должным образом воспользоваться своими познаниями в области защиты разума. Завернув за угол, Стелла увидела главу Отдела тайн Фульвиуса Фокса, который спорил с каким-то юношей, выглядевшим немного растерянно.

— Молодой человек, вы мне уже в пятый раз показываете свои оценки! Поверьте, я не слепой! — Фокс явно терял терпение. — А вот вы, похоже, глуховаты. Я в пятый раз говорю: в отделе мест нет, и я при всём желании ничем не могу вам помочь.

— Мистер Фокс! Я семь лет трудился, не покладая волшебной палочки, стараясь постигнуть все тонкости магического искусства! — не сдавался юноша. — Неужели я не заслужил шанса?

— Да что вас всех сюда тянет? — Фокс с досадой потёр лоб. — Вам, наверное, невесть что наговорили про Отдел тайн в этом вашем Хогвартсе. Думаете, здесь мёдом намазано?

— Мистер Фокс! Поймите меня...

Стелла машинально поздоровалась с Фоксом и прошла дальше по коридору. Чем закончился разговор, она уже не услышала.

Личный секретарь министра покосилась на Стеллу с некоторым недоверием, вероятно, вспомнив её предыдущий визит в Министерство, однако вслух ничего не высказала и оформила запись на понедельник.

— Спасибо большое! — Стелла старалась вести себя как можно доброжелательнее. — Вы не подскажете, Бартемиус Крауч сегодня на месте?

— Разве вы не знаете? — удивлённо подняла брови секретарь. — Мистер Крауч ещё на прошлой неделе ушёл в отставку по собственному желанию, Департамент Магических Правонарушений возглавила Амелия Боунс. А Крауч пока в отпуске, но, скорее всего, займёт пост главы Отдела международного магического сотрудничества.

— Ох, простите, я отсутствовала некоторое время и не в курсе последних событий. — Стелла немного опешила от таких новостей. — Что ж, спасибо ещё раз, до свиданья!

«Странно, такой человек, как Крауч, вряд ли оставил бы пост добровольно. Ладно, тем лучше, хотя бы не придётся извиняться перед этим самодуром. Боунс... Говорят, она честный и прямолинейный человек, что если попробовать обратиться к ней?... — Стелла тут же отмела эти мысли, чтобы не поддаться порыву и опять не наделать глупостей. — Боунс вряд ли захочет рисковать своей репутацией, только вступив в должность... Сейчас лучше должным образом подготовиться к встрече с Багнолд, в запасе ещё есть время».

— Стелла! Ну, наконец-то ты объявилась! — окликнул девушку знакомый хрипловатый голос, по которому она узнала своего боевого наставника Аластора Грюма.

— Здравствуйте, Аластор! — поравнявшись с ним, ответила Стелла. — Только сегодня пришла первый раз после... Ну, вы знаете...

— Понимаю, — Аластор сочувственно похлопал её по плечу. — Не буду говорить длинных речей: от них только хуже, знаю по себе. Я лишь жалею, что не прикончил этого подонка... Нам следовало догадаться раньше.

— Лучше не напоминайте, — мотнула головой Стелла.

— Ладно, прости... Ну, а ты что собираешься делать? Останешься в Аврорате?

— Не знаю. Может, останусь, а может, и нет, — пожала плечами Стелла. — Возможно, мне следует перейти на более спокойную работу... Но если сейчас Аврорату нужны люди, вы только скажите.

— Отдыхай, — усмехнулся Грюм. — Ты сейчас официально в отпуске, к тому же, всё уже успокоилось. Когда Пожиратели лишились своего босса, переловить их не составило большого труда, хотя в некоторых случаях это не помогло, мда... — он немного замялся. — А вот сразу после исчезновения Сама-Знаешь-Кого тут такая суматоха началась: абсолютно всех поставили на уши, но чётких указаний никто толком не дал, и все носились взад-вперёд неизвестно зачем. Скримджер, узнав, что ты вернулась и не явилась к нему, долго орал и всё порывался отправить ребят, чтобы вытащили тебя на работу. Я его еле отговорил.

— Спасибо. Мне тогда только Скримджера не хватало, — с благодарностью улыбнулась Стелла.

Поначалу, когда она поступила в аврорскую школу, Грюм внушал ей благоговейный страх, но позже выяснилось, что своим резким поведением Аластор лишь стремился привить новичкам дисциплину и закалить характер. Когда молодые авроры проявляли себя, Грюм становился для них надёжным старшим товарищем, готовым заслонить собой любого из своих подопечных на поле боя и просто поддержать в трудной жизненной ситуации.

— Ну, мне пора, — спохватился Грюм. — Чиновникам только отчёты подавай, гиппогриф их дери. Иначе только бы меня здесь и видели. Сами-то они из тёплых кабинетов ни разу не вылезали, а как только Сама-Знаешь-Кто исчез, первыми побежали запускать фейерверки... Ладно, чего-то я разворчался, пойду.

— Всего доброго, Аластор! Надеюсь, теперь для Аврората настанут более спокойные времена.

— Ох, чуть не забыл! — Грюм хлопнул себя ладонью по лбу. — Наверное, не самый подходящий момент, но я должен тебе отдать... На месте гибели Питера нашли вот это, — он порылся в кармане и протянул Стелле продолговатую вещицу изумрудно-зелёного цвета длиной с мизинец, чуть заострённую с концов.

Можно было подумать, что это подвеска, но отверстия для цепочки на ней не наблюдалось. Поверхность странного артефакта покрывал затейливый резной узор, отливавший золотом.

— Наши эксперты полдня проверяли эту штуковину, но не обнаружили никаких магических свойств. Возможно, просто талисман. Ребята хотели отдать его матери Питера, но она и слышать ничего не хотела... Больше у парня никого нет, так что отдаю это тебе.

— Первый раз вижу, — озадаченно пробормотала Стелла, вертя в руках загадочную вещь. — Да, наверное, талисман. Питер не любил рассказывать о личном, — она тяжело вздохнула.

Распрощавшись, наконец, с Грюмом, Стелла направилась в Атриум, постояла несколько минут у фонтана Магического Братства, собираясь с мыслями, бросила несколько монет и двинулась домой.


* * *

— Стелла, ты занята? — ещё с лестницы выкрикнула мать.

— Ничего особенного, читаю «Пророк», — отозвалась Стелла, торопливо пряча в ящик стола «Окклюменцию для профессионалов» и разворачивая свежий номер магической газеты.

— Виктор приглашает нас сегодня вечером на ужин по случаю отъезда Эв во Францию. Она, как одна из лучших выпускниц Хогвартса, получила приглашение на стажировку в Шармбатон. Пройдя там спецкурс, Эв сможет устроиться на престижную работу в Министерстве или даже в Международной Конфедерации! — преисполненная гордости за племянницу протараторила мама.

— Ей ещё не надоело учиться? — насмешливо пробормотала Стелла. — Прости, вырвалось, — поспешно добавила она, поймав укоризненный взгляд матери. — К сожалению, у меня не получится сегодня пойти: я должна встретиться с Дамблдором, иначе будет совершенно невежливо — уже столько времени прошло, а в нашу предыдущую встречу я ему наговорила много лишнего. К тому же, меня очень беспокоит Гарри — его нужно срочно забирать от тёти с дядей. Дамблдор может с этим помочь. Так что идите без меня.

— Что ж, ладно, это действительно важно, — не стала настаивать мать.

Очевидно, она была рада уже тому, что Стелла, наконец, взялась за ум и перестала страдать по Блэку. Однако требовать от неё немедленно вернуться к привычному ритму жизни, конечно же, не могла. Мама понимала: боль от утраты лучших друзей ещё долго будет жить в сердце дочери.

— Поздравьте Эв и от моего имени тоже, — попросила Стелла, чтобы сгладить впечатление от своего отказа.

По правде сказать, она планировала поход к Дамблдору на завтра, но перспектива семейного ужина в доме дяди ей сейчас совсем не улыбалась. Викторинус Уайтс относился к Блэкам с ещё большим презрением, чем его сестра, и, зная дядин характер, Стелла не сомневалась, что даже во время праздника он не преминет пуститься в нравоучения.

Кузина Эвелин слыла одной из самых умных и способных учениц Хогвартса. В этом году она блестяще закончила Когтевран, и отец, естественно, старался устроить её на достойную работу. Вот, видимо, и договорился о стажировке в Шармбатоне. Стелла усмехнулась. Что-что, а учиться Иви всегда любила и порой часами просиживала за учебниками, иногда вызывая насмешки кузины. Раньше они неплохо ладили, за исключением того, что, поступив в Хогвартс, кузина поначалу пыталась отговорить Стеллу от дружбы с Сириусом — сказалось влияние отца. Но получив резкую отповедь, Эв со временем сдалась. Однако, после того как дружба переросла в любовь, отношение кузины изменилось: она назвала Стеллу сумасшедшей, почти прекратила всё общение и лишь издалека бросала на них с Сириусом презрительные взгляды. И в сложившейся ситуации она, ясное дело, не упустит возможности упрекнуть Стеллу. Так что в ближайшее время на глаза родственникам лучше не попадаться: Стелле хватило и нотаций матери. А с Дамблдором можно поговорить и сегодня. Тем более что в своём ответе на письмо с просьбой принять её в Хогвартсе, Альбус не указал точной даты, а лишь выразил согласие на визит в ближайшие несколько дней.


* * *

Вечерело. Родители шумно собирались на торжественный ужин и, как обычно, опаздывали. Мама, перемерив все платья из гардероба, никак не могла выбрать себе подходящее. Отец вздыхал, поминутно приговаривая, что она хороша в любом наряде, на что та только фыркала и, посмотревшись в зеркало, шла переодеваться. Оставив их заканчивать сборы, Стелла без лишнего шума взяла летучий порох и отправилась прямиком в кабинет директора Хогвартса.

Дамблдор сидел в кресле спиной к камину и неторопливо потягивал чай.

— Добрый вечер, профессор, — нерешительно начала Стелла, не вполне уверенная, что явилась вовремя.

— Здравствуй, Стелла, — спокойно ответил Дамблдор, не поворачивая головы. — Проходи, присаживайся, — он указал на кресло напротив. — Не желаешь ли чаю?

— Нет, спасибо, я ненадолго, не буду вас сильно задерживать, — Стелла села в предложенное кресло.

Выражение лица Дамблдора было вполне доброжелательным, но взгляд оставался непроницаемым. Стелла собралась с мыслями, призвав на помощь все свои навыки окклюменции, которые совершенствовала в прошедшие дни.

— Ты хотела о чём-то со мной поговорить? — первым нарушил неловкое молчание Альбус.

— В первую очередь, я должна извиниться за своё резкое поведение в прошлый раз, — мягко сказала Стелла. — Столько всего навалилось, я не смогла справиться с нахлынувшими эмоциями.

— Я всё прекрасно понимаю, не волнуйся, — произнёс Дамблдор, внимательно изучая собеседницу.

Видимо, оставшись доволен прочтёнными мыслями, он отпил ещё один глоток и улыбнулся:

— Оставим былые недоразумения в прошлом. Поверь, для меня произошедшее тоже свалилось, как снег на голову... Но не будем вновь ворошить эту рану, время лечит — помни об этом.

Стелла согласно кивнула и продолжила:

— Ещё мне бы хотелось поговорить с вами насчёт Гарри. Министерство не слишком сговорчиво, поэтому я надеюсь на ваше понимание. У меня есть завещание Лили и Джеймса, по которому мы... — она осеклась, — то есть я назначена опекуном Гарри в случае их смерти.

— Не сомневался, что ты поднимешь этот вопрос. Я бы тоже был очень рад, если бы Гарри жил с тобой, но пришлось поговорить с Опекунским советом, чтобы они передали опекунство Петунии Дурсль. Так было необходимо.

— Что?! — Стелла не верила своим ушам. — Зачем вы это сделали?! Вы же знаете сестру Лили и её мужа — они боятся всего магического, как огня! Да они Гарри жизни не дадут!

— Выслушай меня, пожалуйста, — поднял руку Дамблдор. — Волдеморт собирался убить только Гарри, но Лили, вероятно, закрыла сына собой, тем самым невольно совершив обряд жертвы. Лишив Лили жизни, Волдеморт привел обряд в действие и потому не смог причинить вред Гарри, и выпущенная Авада — а я уверен, что он использовал именно её — отразилась обратно. Однако оставшиеся на свободе Пожиратели Смерти наверняка попытаются отомстить за своего лорда, и мальчик, как никогда, сейчас нуждается в защите.

— Всё еще не понимаю, как это связано с Дурслями, — Стелла недоверчиво посмотрела на профессора.

— Обряд жертвы связан с кровью жертвующего, а Петуния — единственная кровная родственница Лили. Защита будет действовать, пока Гарри живёт в доме тёти.

— Но можно хотя бы видеться с ним? Ведь Дурсли ничего не станут рассказывать Гарри ни о родителях, ни о магии и...

— Боюсь, это слишком рискованно, — прервал её Дамблдор. — Магические воздействия извне могут разрушить защиту. Гарри лучше оградить от волшебного мира хотя бы на некоторое время, ради его же безопасности.

Стелла была обескуражена таким поворотом событий. Она-то надеялась, что Дамблдор непременно посодействует ей в оформлении опекунства над Гарри, но с другой стороны, предостережения директора звучали вполне разумно, а она ни в коем случае не хотела навредить мальчику.

— Наверное, вы правы, — наконец, неохотно согласилась Стелла. — Когда всё утихнет и Гарри уже ничто не будет угрожать, я смогу его забрать.

— Хочется верить, что так и произойдёт, — вздохнул Дамблдор.

— Вы считаете, Волдеморт погиб... навсегда? — вдруг спросила Стелла.

— Да, — коротко ответил Дамблдор. — Он не вернётся, я это чувствую...


* * *

В понедельник, за полчаса до назначенной встречи Стелла уже ожидала своей очереди на приём к Багнолд. К не покидавшим её ни на минуту мыслям о том, кто сейчас томился в Азкабане, а также тоске по друзьям, которую она тщетно старалась заглушить, добавилось растущее беспокойство за судьбу Гарри. Они с Сириусом обещали, что ни при каких обстоятельствах не оставят мальчика и позаботятся о нём. А теперь ей не позволяют даже приближаться к Гарри. В какой-то момент Стелла хотела наплевать на предупреждения Дамблдора, заявиться к Дурслям и хотя бы взглянуть, в каких условиях те держат своего племянника. Ей хватило одной мимолётной встречи с этой четой, чтобы убедиться в правдивости слов Лили насчёт абсолютного неприятия сестрой и её мужем любых магических проявлений. Петуния считала Лили чуть ли не уродкой, но Стелла подозревала, что за таким отношением кроется обычная зависть. Как бы то ни было, не составляло труда догадаться, как эти люди будут относиться к Гарри. Однако Стелла не могла рисковать. Если Дамблдор прав, она подвергнет Гарри гораздо большей опасности.

Очнулась Стелла от раздумий лишь в тот момент, когда предыдущий посетитель вышел от министра, громко хлопнув дверью. Вероятно, встреча прошла не слишком удачно, и Багнолд пребывает сейчас не в лучшем настроении. А может, не всё так плохо, и дверь захлопнулась просто от порыва ветра... Глубоко вздохнув, Стелла потянула на себя ручку двери и вошла в кабинет.

— Доброе утро, мадам Багнолд! — с милой улыбкой поздоровалась она, усаживаясь на стул для посетителей.

— Если бы доброе, — проворчала та, складывая какие-то документы на столе. — С самого утра приходят и требуют деньги на свои безумные проекты, будто бюджет Министерства можно расширить, как какую-нибудь комнату в доме!.. Мэри! Забери у меня эти бумаги!

Девушка-секретарь вихрем влетела в кабинет, схватила со стола стопку и также быстро выскочила.

— Уверена, Министерство в вашем лице принимает правильные решения относительно направлений расхода средств, — осторожно вставила Стелла.

Переходить сразу же к интересующим её вопросам было бы слишком опрометчиво: пусть сначала Багнолд успокоится после предыдущего разговора.

— Приходится, — уже более мирным тоном подтвердила министр. — Эта должность не столь привлекательна, как может показаться на первый взгляд.

Миллисента Багнолд была слегка полноватой женщиной почтенного возраста с копной седеющих волос, которые она любила укладывать в высокие причёски. Багнолд отличалась властным характером и острым умом, которые позволили ей подняться по карьерной лестнице. Именно Миллисенту Визенгамот выбрал для управления Министерством в этот непростой для магической Британии период. Разыгрывать перед ней спектакль было не менее рискованно, чем в случае с Дамблдором, но Стелла надеялась на свою основательную подготовку.

— Ах да, ты, собственно, по какому вопросу? — наконец, спохватилась Багнолд.

— Возможно, вы помните — меня зовут Стелла Кентберри. Пару недель назад я была у вас и... скажем так, вела себя слишком импульсивно.

Багнолд пристально посмотрела на посетительницу, припоминая, при каких обстоятельствах та приходила в прошлый раз и, в конце концов, с лёгкой усмешкой промолвила:

— Конечно, иногда я забываю посетителей по причине их немалого числа, но тебя не запомнить достаточно проблематично. Ты позволила себе усомниться в преданности Министерства принципам светлой магии. Такие обвинения ровным счётом ни на чём не основаны.

Стелла покорно опустила голову и виновато вздохнула.

— Вы совершенно правы. Настоящий маг, тем более сотрудник Аврората, не имеет права поддаваться порыву чувств, ставя эмоции выше разума. Я признаю свою вину и прошу прощения за резкие высказывания, а также выражаю надежду на дальнейшее сотрудничество. Я бы посчитала за честь продолжать работать под руководством человека, который так умело координирует действия всего магического мира Британии в наше неспокойное время. Мне, да, думаю, не только мне, следует поучиться вашему хладнокровию, рассудительности и выдержке. Без вашего руководства в Министерстве воцарился бы настоящий хаос.

От этих слов веяло неприкрытой лестью, тем более что хаос всё-таки воцарился, и, судя по словам Грюма, всеобщий. Однако Стелла решила сыграть на тщеславии министра, которая очень гордилась занимаемой должностью, при любом удобном случае напоминая руководителям отделов о своём положении.

По мере продолжения маленькой речи Стеллы выражение лица Багнолд сменилось со строго-непреклонного на самодовольное и даже торжествующее. Всё-таки разговоры, ходившие среди сотрудников насчёт характера госпожи министра, оказались не слишком преувеличены.

— Твои извинения приняты, — всё с тем же самодовольным видом снизошла Багнолд, словно королева, смилостивившаяся над своими подданными. — Будем считать инцидент исчерпанным.

— Премного благодарна! Я не сомневалась в вашей мудрости, — горячо поблагодарила Стелла.

— Тебе следует поговорить с твоим непосредственным начальником по поводу дальнейшей работы. Руфус сейчас меняет направления деятельности Аврората в связи со снятием чрезвычайного положения.

«Ну да, меняет. По слухам, Скримджер всё бросил и куда-то укатил...»

— Я узнавала — мистер Скримджер в отъезде. Обязательно встречусь с ним, как только он вернётся. — Стелла сделала паузу. — Ещё раз спасибо за понимание... И ещё кое-что — не сочтите мой жест неуместным, но я была бы очень признательна, если бы вы в знак нашего примирения приняли от меня этот более чем скромный подарок.

С этими словами Стелла преподнесла Багнолд небольшую изящную статуэтку в виде вставшего на дыбы серебряного единорога с глазами сапфирового цвета. Единорог стоял на прозрачном постаменте с вкраплениями переливающихся на свету осколков ярко-голубых камней.

— Я, право, не могу принять столь дорогой подарок! — с деланым негодованием всплеснула руками Багнолд.

— Что вы, просто милая безделушка для украшения домашнего интерьера, — мягко возразила Стелла. — Я настаиваю, чтобы вы приняли этот дар в знак моего искреннего уважения к вам, иначе я не смогу считать свою вину полностью заглаженной.

— Ну, если для тебя это так важно... благодарю, — растрогалась Багнолд, взяла статуэтку и положила её в ящик письменного стола. — Вечером заберу домой, — пояснила она, заметив тревогу в глазах Стеллы.

Любезно раскланявшись с Багнолд, Стелла вышла из кабинета и сразу почувствовала облегчение. Беседа прошла более чем удачно, хотя Стелла не особо любила все эти лицемерные уловки и сладкие речи. Однако в её положении выбирать не приходилось. Уже отправляясь домой, она увидела, как следующий посетитель заходит в кабинет, буквально волоча за собой огромный, старательно упакованный свёрток.

«Да там статуя госпожи министра в полный рост, не иначе, — усмехнулась про себя Стелла. — И как это Багнолд умудряется каждый раз изображать такое искреннее, невинное удивление? Что говорить: профессионализм — налицо».


* * *

Хелена, коллега Стеллы по Аврорату, встретила напарницу тепло, но несколько удивлённо. Они никогда не были близкими подругами, однако профессия аврора, тем более в такое время, когда каждый день может стать последним, заставляла ценить человеческие отношения. Поэтому в Аврорате всегда царила атмосфера взаимопомощи и поддержки. Потеря очередного боевого соратника была тяжёлым испытанием, особенно для молодёжи, которую сразу после сдачи экзамена приходилось отправлять на опасные задания. Боль утраты укрепляла ненависть к врагам, помогая в бою, но порой толкала на опрометчивые поступки.

Хелена была маглорожденной волшебницей. Родители без особого восторга приняли магические способности дочери, но отправить её в Хогвартс всё же согласились. Отношения складывались не слишком хорошо, и Хелена собиралась переехать сразу после школы, но в связи с магической войной и охотой Пожирателей Смерти за семьями маглорожденных осталась защищать родных. Они остались живы, Волдеморт исчез, но Хелена теперь уже ни за что не покинула бы дом.

— Стелла, прости, мы с ребятами хотели навестить тебя, но твои родители сказали, что момент не самый подходящий, — начала с извинений Хелена. — Может, стоило настоять?

— Ничего-ничего, всё правильно, — успокоила её Стелла. — Давай не будем больше об этом — я собираюсь начать новую жизнь.

— Уверена, ты справишься, — кивнула Хелена.

— Без тебя не справлюсь, — загадочно улыбнулась Стелла.

Хелена удивлённо вскинула брови:

— Не представляю, чем я могу тебе помочь.

— Например — снять квартиру в магловском доме, — невозмутимо сообщила Стелла.

Хелена несколько секунд с недоумением смотрела на напарницу и, наконец, неуверенно произнесла:

— Ты меня удивляешь. Не понимаю, зачем тебе, чистокровной волшебнице из небезызвестного рода, жить среди маглов?

— Знаешь, пора уже начинать самостоятельную жизнь — сколько родители могут меня опекать? А дом мне ни к чему: слишком много пустого пространства.

— Ну, если ты окончательно приняла решение, — с сомнением покачала головой Хелена, — мы попробуем что-нибудь для тебя подобрать.

Она вышла из комнаты и через минуту вернулась с газетой в руках.

— Здесь публикуют объявления такого рода. Посмотри: может, что-то выберешь.

Стелла принялась внимательно изучать страницы, испещрённые мелкими машинописными буквами. Дом в Девоншире... Трёхкомнатная квартира на окраине Ливерпуля... Коттедж в уютном тихом посёлке... Всё это совершенно её не устраивало. Пролистав ещё несколько страниц и не найдя ничего действительно стòящего, Стелла уже собиралась спросить, единственная ли это газета с объявлениями, как вдруг её взгляд упал на небольшую заметку внизу листа.

— Вот! То, что нужно! — обрадованно воскликнула Стелла, и задумавшаяся о чём-то Хелена вздрогнула от её голоса. — «Сдаётся на длительный срок однокомнатная меблированная квартира в центре Лондона. Рядом торговый и деловой центры и автостоянка». И цена приемлемая, если я правильно перевожу в галеоны.

— Ты уверена, что это самый удачный вариант для волшебницы? — Хелена отнюдь не разделяла её энтузиазма. — По-моему, там концентрация маглов на один квадратный метр превышает все допустимые уровни.

— Можешь позвонить и договориться о встрече с хозяевами? — пропустив слова приятельницы мимо ушей, попросила Стелла.

Недоумённо покосившись на неё, Хелена взяла газету и стала набирать номер, указанный в объявлении.

Во взгляде Хелены читалось, что она начала сомневаться в здравом рассудке Стеллы и решила, что та не в себе после пережитого. Со стороны это действительно выглядело странно: девушка из обеспеченной семьи могла бы позволить себе купить приличный дом. В крайнем случае, ограничиться коттеджем, если не хотелось чувствовать себя одинокой в огромном особняке.

Однако вслух Хелена ничего не сказала, и Стелла была ей за это очень благодарна.

— Они будут ждать завтра в десять утра, — коротко переговорив по телефону, сообщила Хелена. — Если ты не против, я схожу с тобой. Вдруг ты что-нибудь не поймёшь и будешь выглядеть...

— Глупо? — закончила за неё Стелла. — Конечно, я не на сто процентов разбираюсь в мире маглов, но ничего страшного, буду постепенно учиться. Тем более Лили... — она проглотила внезапно подступивший к горлу комок, — много рассказывала нам о магловской жизни... Она говорила, мы должны быть готовы ко всему: мало ли, как судьба распорядится... Ладно... Спасибо тебе огромное, Хелена, ты даже не представляешь, как выручаешь меня.

Хелена склонилась над газетой, делая вид, что уточняет адрес. Однако Стелла заметила её снисходительную ухмылку, но только равнодушно пожала плечами: по большому счёту сейчас ей было всё равно, что о ней думают окружающие.


* * *

Буквально в десяти метрах возвышалось воздвигнутое по последнему слову архитектуры здание торгового центра. Однако дом, в котором сдавалась идеальная, по мнению Стеллы, квартира, был построен еще в прошлом веке и с тех пор, если и подвергался ремонту, то нечастому и только косметическому. В подъезде, находящемся за довольно узким дверным проёмом, царил прохладный полумрак. Сама дверь висела на двух петлях и, похоже, закрываться была не в состоянии. Хелена в который раз подумала, какой чёрт понес Стеллу в это совсем непривлекательное местечко. Добрались они сюда, полчаса протопав пешком по многолюдному кварталу — об аппарации, естественно, и речи быть не могло. Ближайшим тихим закутком, куда можно было спокойно аппарировать, не привлекая ненужного внимания, являлся небольшой парк в соседнем квартале.

В подъезде, вопреки ожиданиям, оказалось достаточно чисто. В узкие окна проникал тусклый свет пасмурного ноябрьского утра. Стелла и Хелена поднялись на четвёртый этаж по широким каменным ступенькам, кое-где выщербленным от времени, и остановились напротив чёрной двери, обитой материалом «под кожу». Поколебавшись несколько секунд, Стелла нажала на кнопку звонка.

Хозяевами квартиры оказалась пожилая семейная пара Смитсонов, которые радушно встретили девушек и повели их осматривать жильё.

— Кто из вас Стелла? — осведомилась миссис Смитсон.

— Я. А это моя подруга Хелена. Просто я... недавно в Лондоне, и она меня сопровождает.

Небольшая комната была обставлена предельно просто, однако выглядела вполне уютно и ухожено. Круглый лакированный стол с тремя стульями, стоящий практически в центре; у стены — диван пепельно-серого цвета; кровать с овальным изголовьем в противоположном углу; два высоких шкафа; на окнах — белые кружевные занавески — вот и весь нехитрый интерьер. В крошечной кухне каким-то чудом уместились плита, раковина, шкаф для посуды и маленький столик, приставленный вплотную к стене.

К удивлению Хелены, которая предполагала, что привыкшая к просторному родительскому дому приятельница быстро распрощается с обладателями скромных апартаментов, Стелла, закончив осмотр, осталась довольна квартирой и объявила, что её всё устраивает.

— Я только хочу спросить, могу ли я при необходимости поставить дополнительную мебель? Совсем немного — скажем, ещё один шкаф вот сюда, — Стелла указала на небольшое пространство между диваном и книжным шкафом.

— Разумеется, мы не возражаем, — заверила миссис Смитсон. — Ставьте всё, что вам нужно. Места, конечно, немного, но вся имеющаяся площадь в вашем распоряжении. Мы будем приезжать в конце месяца за оплатой, предварительно позвонив, естественно.

— Замечательно. Думаю, у нас не будет проблем, не так ли? — улыбнулась Стелла.

— Что ж, осталось только оформить документы, — обрадованно закивал головой мистер Смитсон.

— Поможешь мне с этим? Я ровным счётом ничего не понимаю в магловских бумагах, — шепнула Стелла Хелене, отведя ту в сторонку.

— До сих пор не понимаю, зачем ты ввязываешься в эту авантюру, — вздохнула Хелена и взяла из рук мистера Смитсона тонкую стопку листов. — Позвольте, мы прочитаем договор.

— Конечно-конечно, мы никуда не спешим.

Хелена быстро, но довольно подробно (недаром отец работал юристом) объяснила Стелле специфику договора, и уже через некоторое время та могла назвать себя знатоком особенностей аренды — по крайней мере, среди чистокровных волшебников. Вскоре все формальности были улажены, и Стелле вручили ключи от её нового жилища. Вежливые, интеллигентные хозяева явно произвели на неёприятное впечатление. Если бы они только знали, кому сдают квартиру... По мнению большинства непосвящённых, волшебники — некие безумцы, пляшущие вокруг котла с кипящим варевом и совершающие странные обряды под покровом ночи.

— Главное, чтобы не получилось так: они приходят, а у тебя по комнате летает веник, а в горшке верещит визгопёрка, — съязвила Хелена.

— Зачем же визгопёрка? Уж лучше я поставлю тентакулу в прихожей, чтобы встречать гостей, как полагается, — в тон ей ответила Стелла.


* * *

Элеонора совершенно не оценила внезапное желание Стеллы переехать, да ещё и в магловский дом. Они с Винсентом едва успели вздохнуть спокойно, что дочь больше не сходит с ума по Блэку, и вот, пожалуйста — новая идея-фикс.

— Я, конечно, понимаю твоё желание жить отдельно, — с опаской начала она. — Но почему же именно магловская квартира? Давай купим тебе небольшой домик... Можешь взять деньги из семейного хранилища, там всё принадлежит тебе.

— Дело не в деньгах, — явно пытаясь сдерживаться, возразила Стелла. — Дом — это излишество, там мне будет одиноко.

— Тогда какой смысл вообще куда-то ехать? Дети всегда живут в родительском гнезде. Вот выйдешь замуж и переедешь, не надо торопиться! — запротестовала Элеонора. — Вечно ты что-нибудь выдумываешь! А если там что-то заподозрят, как ты собираешься оправдываться в Министерстве? Ничего не имею против маглов, но стоит ли самой нарываться на неприятности?

Стелла досадливо поморщилась, но ответила спокойно:

— Мама, успокойся, пожалуйста, не драматизируй. Никто не заметит. У них своя жизнь, у меня — своя. Ты прекрасно знаешь, от волшебников иной раз гораздо больше вреда, — она выразительно подняла брови.

В этот момент из Министерства вернулся Винсент, и Элеонора, не дав ему опомниться, сразу же начала размахивать руками:

— Вот послушай, Винс, что твоя дочь опять надумала!..

Несколько обескураженный Винсент молча выслушал её и, переведя взгляд на Стеллу, сделал знак рукой — мол, сейчас всё улажу.

— Лео, пойдём в комнату, поговорим, — задумчиво произнёс он, уводя жену за собой.

— Да о чём тут говорить! — отмахнулась Элеонора, но последовала за ним.

— Пожалуйста, сядь и переведи дыхание. Ты всегда сразу начинаешь спорить, а надо сначала всё спокойно обдумать.

— Ты опять собрался ей потакать, я правильно понимаю? — мрачно осведомилась Элеонора.

— А ты хочешь, чтобы она снова закрылась в комнате? Согласен, её идея не самая лучшая, но нам лучше сейчас не вмешиваться, а поддержать. Вот увидишь — она поживёт там месяц и вернётся. Это молодость, эмоции. Мы всё равно её не отговорим, только поссоримся. И она опять будет считать, что весь мир против неё.

— Возможно, ты и прав, — подумав, нехотя согласилась Элеонора. — Правда, после этой истории с Блэком, мне не хочется вообще никуда её отпускать, но это невозможно... Что ж, пусть поступает, как решила...


* * *

В конце рабочего дня в Министерстве царило шумное оживление, сотрудники сновали по коридорам и переходили из кабинета в кабинет, заканчивая текущие дела. Наверное, только один человек не стремился поскорее справиться с обязанностями, чтобы со спокойной душой отправиться домой отдыхать. Министр магии Миллисента Багнолд сидела в своём кабинете, обложившись стопками бумаг, и усердно работала. Однако на самом деле документы были давно подписаны, все вопросы улажены, и Миллисента просто создавала видимость бурной деятельности. На это у неё имелись веские причины, о которых знали только глава Отдела тайн и несколько его сотрудников. Министр предпочитала не афишировать свои проблемы, чтобы не стать предметом лишних обсуждений и слухов среди подчинённых.

Постепенно все начали расходиться по домам, и вскоре здание Министерства практически опустело.

— Мадам Багнолд, я вам ещё нужна? — заглянула в кабинет секретарь.

— Нет, Мэри, можешь идти, — Миллисента ещё глубже зарылась в бумаги.

Госпожа министр твёрдо решила, что сегодня останется здесь. Напрашиваться к кому-то в гости она считала неприемлемым для своего статуса, а возвращаться домой, чтобы опять встретиться с этим было выше её сил. Миллисента вздрогнула, когда перед глазами в очередной раз пронеслось воспоминание.

Тот вечер обещал быть похожим на все предыдущие. Безлюдные залы особняка, обставленного дорогой мебелью и многочисленными подарками подчинённых и просителей, навевали тоску, но Миллисента давно привыкла к одиночеству. Это был её выбор: всю свою жизнь она посвятила карьере и, если и жалела об этом, то где-то очень глубоко в душе. Для всех она оставалась «железной леди»— строгой, властной, неуступчивой.

Отдав распоряжение домовику подавать ужин, Миллисента неторопливо стала подниматься по широкой мраморной лестнице на второй этаж, попутно обдумывая события прошедшего дня. Неожиданно её внимание привлёк какой-то звук наверху — мерно нарастающий гул и тихое позвякивание.

«Ну, что там Вилли опять натворил?»— недовольно поморщилась Миллисента и ускорила шаг.

На втором этаже было темно, лишь узкая полоска света из приоткрытой двери в столовую освещала небольшой участок, выхватывая из темноты массивное зеркало в богатой золотой оправе. Вилли нигде не было видно. Гул усилился и превратился в весьма неприятное для слуха дребезжание, от которого у Миллисенты зазвенело в ушах.

— Вилли! — позвала она. — Что ты тут делаешь?

Ответа не последовало.

Миллисента хотела заглянуть в столовую, но внезапный порыв ветра с громким стуком захлопнул дверь, и вокруг образовалась кромешная тьма. От неожиданности Миллисента остановилась как вкопанная и вдруг боковым зрением заметила слабое голубоватое свечение, исходящее откуда-то со стороны спальни. Миллисента резко обернулась, и то, что она увидела, заставило её остолбенеть от ужаса...