Часть I. Глава 4

1971 год

– Прошу внимания, уважаемые студенты! – прокатился по большому залу строгий голос профессора МакГонагалл. – Завтра к нам с инспекцией приезжает комиссия из Международной конфедерации магов. Это очень серьёзные люди, и они будут формировать мнение о нашей школе, не в последнюю очередь по поведению учеников. Скорее всего, они посетят уроки и выразят желание осмотреть гостиные факультетов перед началом занятий. Поэтому всех без исключения призываю к дисциплине. Нарушителей ждёт наказание по всей строгости школьных правил, – она обвела взглядом зал, особенно пристально остановившись на гриффиндорском столе.

– О чём это она? – совершенно искренне удивился Сириус. – Уж что-что, а дисциплина у нас на высшем уровне. Не так ли, Джим?

– Полностью согласен! А вот у слизеринцев с этим явные проблемы, пусть они и беспокоятся, – охотно отозвался Джеймс.

– А что, если все слизеринские проблемы обострятся как раз к приезду комиссии? – оживился Сириус, недобро сощурив глаза. – Чисто случайно, разумеется.

Джеймс немедленно понял задумку друга и с энтузиазмом закивал головой. Ремус укоризненно посмотрел на двух заговорщиков.

– Только не вздумайте опять что-нибудь устроить, – проворчал он. – Стелла, хоть ты их образумь!

– А я-то что? Скажи ещё, как МакГонагалл: «Мисс Кентберри, вы же леди, вам не к лицу нарушать правила. Вы, наоборот, должны показывать положительный пример своим однокурсникам», – передразнила декана Стелла.

Ремус уже в который раз пожалел, что связался с этими обормотами. Правда, не потому, что из-за них он рисковал влипнуть в историю и нарваться на отработки. Напротив, в этой компании Ремус чувствовал себя на удивление раскованно. Неожиданно для себя он ощутил, что ему нравится принимать участие в проказах друзей, хоть и не признавался в этом даже самому себе. Но, отправляясь в Хогвартс, Ремус твёрдо решил, что будет избегать тесного общения, а тем более, дружбы с однокурсниками. Он прекрасно понимал, чем всё закончится. Однако эти трое заразили его своей неуёмной энергией и энтузиазмом. Ремус недоумевал, зачем им понадобилась дружба тихого мальчика, постоянно сидящего в уголке с книгой в руках.

– Пит, а ты чего такой грустный? – отвлёк Ремуса от мыслей голос Сириуса. – Ладно, Рем – он сочиняет лекцию о хорошем поведении минут на сорок. – Сириус весело подмигнул сидевшему напротив Ремусу, заставив того улыбнуться. – А ты комиссии, что ли, боишься, Пит?

Питер поёжился.

– Ну, просто вы... то есть мы... опять собираемся напакостить Слизерину... В прошлый раз нам здорово досталось от МакГонагалл, – неуверенно произнёс он.

– Но мы же не будем из-за этого безвылазно сидеть в гостиной, как мои соседки по комнате, боясь и шагу ступить против правил! – фыркнула Стелла.

– А как же наказание? – напомнил Питер.

– Подумаешь, почистили котлы, что и будет! – прервал его Джеймс. – Зато как смешно было смотреть на Нюниуса с расквашенным носом...

– И ещё на Малфоя! – подхватил Сириус. – Сложновато соответствовать статусу благородного лорда, лёжа лицом вниз на холодном полу!

В тот раз друзьям пришла в голову идея опробовать весьма интересное заклинание, которое Сириус нашёл в одной из книг семейной библиотеки. В результате пол в коридоре рядом с гостиной Слизерина стал скользким, как каток, внешне при этом совершенно ничем не выделяясь. Под мантией-невидимкой Джеймса друзья остались посмотреть на плоды своих трудов, но долго скрываться не удалось – их выдал громкий смех, который невозможно было сдержать при виде «грациозно» катавшихся по льду слизеринцев. В итоге возмутители спокойствия с успехом были пойманы Филчем и отведены к декану Гриффиндора. Однако полученное взыскание, предостережения Ремуса и слабые протесты Питера, казалось, нисколько не смутили Джеймса, Сириуса и Стеллу, и они загорелись идеей устроить что-нибудь весёлое аккурат к посещению школы комиссией.

– Нам нужен план, – заговорщицки прошептал Сириус. – И чем быстрее мы его придумаем, тем больше времени останется на подготовку.

– На истории магии и приступим, – рассудил Джеймс.

– Жалко, мне нельзя сесть с вами за одну парту, – посетовала Стелла. – Лили мешает заниматься на уроках полезными вещами. «Пиши, пиши», – только от неё и слышно.

– Человек стремится к знаниям, не то что некоторые, – с деланой строгостью поднял указательный палец Ремус. – Учтите, я в ваших планах участвовать не собираюсь.

– Конечно – не участвовать, а добывать информацию, на правах самого начитанного из нас, – с хитрой улыбкой сообщил Сириус.

Ремус неодобрительно покачал головой и покосился на Питера. Тот молчал. Все эти мероприятия явно были ему не по душе. Но Ремус подозревал: Питер опасается, что ребята попросту перестанут с ним общаться, если он откажется поддерживать их шалости. Поэтому он покорно приготовился ждать, какой безумный план придумают неугомонные авантюристы, упорно ищущие неприятности на свою голову.


* * *

На первом уроке ни Джеймс, ни Сириус не испачкали пергаменты ни единым словом, относящимся к истории магии, пользуясь полным равнодушием профессора Бинса к происходящему на его уроках, и что-то активно обсуждали. Ремус усердно записывал лекцию, скрипя пером. Питер рассеянно смотрел в окно – от монотонного голоса профессора его клонило в сон. Стелла тоже смотрела в окно. Правда, в отличие от Питера, не от скуки: у неё были дела поважнее. Лили чувствительно толкнула соседку локтем в бок – пиши, мол, хватит мечтать. Стелла закатила глаза и со вздохом взялась за перо – не отстанет же. Лили несколько раздражала её своей излишней правильностью и стремлением привить это качество всем окружающим независимо от их желания. Две другие гриффиндорские первокурсницы – Сандра и Джессика – тоже не отличались тягой к приключениям и с ужасом округляли глаза, когда их соседка собиралась прогуляться по Хогвартсу после отбоя. Что ж, по общепринятым представлениям девочки должны вести себя именно так, о чём Стелле уже несколько раз напоминала профессор МакГонагалл. Сама же Стелла была совсем другого мнения и поэтому предпочитала проводить свободное время в компании мальчишек, которые не боялись нарушить школьными правилами, если дело того стоило.


* * *

Трансфигурацию неугомонная компания провела образцово-показательно, всем своим видом демонстрируя декану, что они вняли наставлениям и поняли всю важность предстоящего приезда комиссии. Надо сказать, Минерва больше всего беспокоилась как раз за поведение своих первокурсников. Они проучились всего три месяца, но умудрились уже натворить столько, сколько иной курс не успеет и за год. Да и слизеринцы в новом учебном году активизировались. Достаточно вспомнить о тотальном Силенцио, наложенном ими на гриффиндорцев во время урока зельеварения у пятого курса. Пока Слизнорт разобрался, в чём дело, её факультет лишился порядочного количества баллов за отсутствие ответов на вопросы преподавателя. И надо же было Конфедерации придумать эту проверку именно сейчас! Только Дамблдор оставался удивительно спокойным и на все опасения Минервы лишь добродушно усмехался.


* * *

Итак, несмотря на потерянное на уроке трансфигурации время, к концу обеденного перерыва план в общих чертах был составлен и утверждён, и заговорщики, еле досидев зельеварение (причём Джеймс не преминул вступить в перепалку с Эваном Розье), начали претворять свои идеи в жизнь. Ремус немедленно был откомандирован в библиотеку, где провёл не менее двух часов, вернувшись с исписанным с обеих сторон пергаментом. Питера можно было видеть, точнее не видеть под мантией, около слизеринской гостиной, а Стелла тем временем колдовала над писчим пером одного из слизеринцев, которое Джеймс ловким движением стащил в конце урока в кабинете зельеварения. Сириус же отправился в вышеупомянутый кабинет около восьми вечера (естественно, под прикрытием мантии) и вернулся оттуда примерно через полчаса никем не замеченный. В перерывах между этими делами бравой команде пришлось-таки готовить уроки на завтра – план планом, а позориться перед комиссией и собственными преподавателями всё же ни к чему.

Около часа ночи Лили проснулась от того, что дверь тихонько заскрипела. Кто-то собирался незаметно выскользнуть из спальни.

– Стелла! – шёпотом позвала Лили. – Опять ты за своё?

– Тьфу, дурацкая дверь! – послышалось в ответ. – И чего тебе, Лили, не спится?

– Поспишь тут, – буркнула та. – Когда же вы, наконец, образумитесь? Мне совсем не нравятся ваши ночные походы.

– Не начинай! Мне вот не нравится, что ты дружишь с Ню... Снейпом! Я же молчу... почти.

– Это совсем другое! А я за вас же и беспокоюсь – отчислят, тогда посмотрим, как вы будете веселиться!

– Да брось! Ничего не случится! Давай лучше с нами.

– Вот ещё!

Тут Джессика возмутилась, что ей мешают спать, и Стелла, провожаемая ворчанием Лили, спустилась в гостиную. Внизу её уже ждали Сириус и Джеймс, на всякий случай прикрывшись мантией. Ремус и Питер наотрез отказались принимать участие в ночной миссии, но свою часть задания они выполнили, и заставлять их никто не стал.

– Ну что ты там копаешься? – недовольно проворчал Джеймс, высовываясь из-под мантии.

– Это всё Лили: ей только в паре с Филчем работать!

– Надо бы её отправить к нам на перевоспитание, – хихикнул Джеймс.

– Хватит уже болтать, сейчас всех перебудите! – подал голос Сириус, и все трое бесшумно вышли из гостиной и направились прямиком в слизеринские апартаменты.


* * *

«Очень серьёзными людьми», по выражению профессора МакГонагалл, оказались следующие лица. Мистер Кейс – невысокий волшебник на вид не менее ста пятидесяти лет от роду, с длинной окладистой бородой. Он опирался на трость из красного дерева, украшенную массивным набалдашником в виде головы гиппогрифа. Синьор Мартинелли – мужчина заметно моложе своего коллеги и ростом выше его примерно на две головы, худощавого телосложения, в круглых очках на крючковатом носу. Мадам де Мари – стройная женщина неопределённого возраста, с вьющимися каштановыми волосами, уложенными в замысловатую причёску. В её взгляде ощущалось лёгкое пренебрежение к окружающим. Все трое были одеты в тёмно-синие мантии с эмблемами Конфедерации на груди и золотистой оторочкой на рукавах и подоле.

Высокопоставленные особы важно прошествовали к преподавательскому столу в сопровождении Дамблдора, который жестом привлёк внимание учеников, собравшихся в большом зале на завтрак. В этом не было особой нужды: все и так – кто с интересом, а кто с некоторой опаской и недоверием – разглядывали гостей. Представив членов комиссии, Дамблдор объявил, что занятия сегодня начнутся чуть позднее – проверяющие желают посетить гостиные факультетов.

– И как же они разделят трёх человек на четыре факультета? – усомнился Ремус.

– Неважно! Главное, ты нашёл отличное заклинание замедленного эффекта. Слизеринцев ждёт весьма «приятный» сюрприз, – похлопал товарища по плечу Джеймс.

Потом ученики с Пуффендуя рассказывали, что их гостиную ходил проверять мистер Кейс, но и когтевранцы утверждали то же самое относительно своего факультета. То ли мистер Кейс оказался сразу в двух местах одновременно, то ли создал своего двойника – никто так и не понял.

А пока все гриффиндорцы в сопровождении МакГонагалл и мадам де Мари потопали в свою гостиную, слизеринцы же отправились к себе вместе с синьором Мартинелли и Слизнортом.

– Пожалуйста, без этих ваших штучек, – строго сказала Лили, догнав компанию главных гриффиндорских нарушителей спокойствия.

– Ты что! Сегодня мы образец для подражания! Я вот даже причесался, как следует! – заявил Джеймс.

– Что-то незаметно, – вставил Сириус. – А вообще, мы всю ночь готовились: зубрили школьные правила!

– Я в курсе, – мрачно ответила Лили, очевидно, вспомнив о ночных похождениях неугомонной команды. – Короче, я вас предупредила! – она вскинула голову и ускорила шаг.

– Подумаешь, мисс Строгость! – фыркнула Стелла вслед.

– Вы не видели мой учебник по зельям? – вдруг спросил идущий чуть позади Питер. – Не могу его найти ещё со вчерашнего дня.

– Наверное, где-то в гостиной – сейчас поищем, – успокоил его Ремус.


* * *

Староста Слизерина Люциус Малфой не мог поверить своим глазам – в гостиной, которую он лично проверил перед завтраком, господствовал полнейший хаос. Три стола были перевёрнуты, стулья валялись где попало, чьи-то учебники и свитки с эссе были разбросаны по полу, чернила разлиты, шкаф с разбитыми дверцами лежал на боку. Синьор Мартинелли некоторое время хмуро взирал на происходящее и молчал. Опешившие от увиденного ученики переминались с ноги на ногу и с ужасом ожидали гнева проверяющего. Что касается Слизнорта, тот буквально побагровел от злости, но тоже молчал.

– Люциус, как это понимать? – наконец, процедил сквозь зубы Слизнорт, грозно глядя на белого как полотно старосту.

– Утром ничего не было! Наверное... это Пивз! – с трудом обрёл дар речи Малфой.

– Пивза ещё вчера отослали в Хогсмид, – прошипел Слизнорт и, обращаясь к проверяющему, заискивающим тоном произнёс:– Синьор Мартинелли, пойдёмте в мой кабинет, я вам сейчас объясню это недоразумение!

Мартинелли, так и не проронив ни слова, направился к выходу. Слизнорт чуть притормозил и, повернувшись к своим подопечным, негромко, но со злостью бросил:

– После уроков – к директору! Все!

В это время мадам де Мари пристальным взглядом изучала гриффиндорскую гостиную, явно стараясь отыскать какой-нибудь изъян. Сириусу сразу не понравилась эта высокомерная дама. Своей манерой поведения она напоминала его мать. Тот же холодный, непроницаемый взгляд, те же выверенные движения и отсутствие эмоций на лице. Всё это заставило Сириуса вспомнить о своём неизбежном возвращении домой и том, как мадам Вальбурга встретит сына, посмевшего поступить на «вражеский» факультет. Пока он предпочитал об этом не думать. Здесь, в Хогвартсе, наследнику благородного семейства не надо было следовать кем-то установленным правилам, друзья принимали его таким, какой он есть. С ними Сириус чувствовал себя легко и свободно.

– Посмотри туда, – вдруг толкнул его Джеймс, указывая в сторону одного из столов, за которыми ученики обычно делали уроки.

Сириус повернул голову и увидел, что Питер почему-то сидит на корточках, с ужасом в глазах следя за де Мари, а за его спиной стремительно вырастает какой-то непонятный предмет зелёного цвета.

– Да это же книга! – присмотревшись, догадался стоявший неподалёку Ремус. – Редуцио!

Однако ничего не произошло. Книга продолжала расти, и Питер уже не мог закрыть её собой. В его сторону смотрели все присутствующие, кроме МакГонагалл и де Мари, которые что-то тихо обсуждали в стороне. Старшекурсники, казалось, растерялись не меньше новичков и ничего не смогли сделать с заколдованной книгой.

– Молодые люди, что там у вас происходит? – раздался властный голос де Мари, подошедшей вместе с деканом Гриффиндора к месту событий.

– Мистер Петтигрю, это ваше? – спросила МакГонагалл, одним движением волшебной палочки вернув книгу, оказавшуюся учебником по зельям, в первоначальное состояние.

– Он не виноват! – поспешно вмешался Джеймс. – Он потерял этот учебник ещё вчера!

– Потом разберёмся, – сухо сказала МакГонагалл. – Минус десять баллов с Гриффиндора. А сейчас – все на урок!

– Это всё слизеринцы! – предположила Стелла, когда декан и проверяющая ушли. – Как они могли стащить его у тебя?

– Наверное, так же, как Джеймс стащил перо, – уныло пробормотал Питер. – Всё, теперь точно несдобровать!

– Не переживай, Пит, выкрутимся! – заверил его Сириус и добавил: – Держу пари, у Слизнорта не хватило духу снять баллы со своего любимого факультета – не то, что у МакГонагалл!

– Устроили всё-таки! – недовольно протянула Лили, подходя к виновнику беспорядка и окружившим его друзьям. – Вас же просили!

– Мы тут совсем ни причём! – возмутился Джеймс. – Это Слизерин!

– Кстати, Лили, ты видела сегодня Снейпа? – с подозрением спросила Стелла.

– Нет, кажется... Его не было на завтраке.

– Всё ясно, – заключил Сириус. – Он и подбросил!

Лили собиралась что-то возразить, но Ремус объявил, что все они жутко опаздывают на урок, и дальнейший разговор не состоялся.

Травология у гриффиндорцев прошла без происшествий, но никто из комиссии на урок так и не явился.

– Ну вот, в кои-то веки ведут себя прилично, а никто даже не видит! – прокомментировала ситуацию Лили.

Зато один из слизеринцев в это же самое время предпочёл бы остаться без внимания не только проверяющих, но и собственных преподавателей – в частности, МакГонагалл, которая вела урок трансфигурации у первого курса. Профессор, как обычно, начала диктовать запутанные формулы, занимавшие по полстаницы каждая. Обмакнув перо в чернильницу, Северус Снейп поднёс его к бумаге, и тут произошло что-то странное. Вместо того чтобы записывать лекцию, рука слизеринца вывела на пергаменте: «МакГонагалл – дура!» Северус в ужасе округлил глаза и попытался бросить перо, но ничего не вышло. Рука совершенно не слушалась и продолжала помимо воли хозяина повторять нелицеприятные слова на бумаге. Снейп призвал на помощь своего соседа по парте Розье, но тот, произнеся несколько заклинаний, беспомощно развёл руками. Только настрочив не менее пятидесяти одинаковых фраз, злосчастное перо успокоилось.

– Точно работа Блэка, Поттера и остальных, – с ненавистью прошептал Северус.

Не успел он перевести дух, как в дверях, опираясь на свою трость, показался мистер Кейс. Жестом он велел тут же подскочившим ученикам садиться. МакГонагал уступила волшебнику своё место за преподавательским столом, а сама встала рядом.

– Профессор, мне бы хотелось взглянуть, как ученики ведут конспекты, – обратился Кейс к МакГонагалл.

– Конечно, рекомендую вам посмотреть записи, скажем... скажем... – МакГонагалл сделала паузу, окидывая взглядом класс.

Этого-то Северус и боялся. Он согнулся над партой, втянув голову в плечи, и лихорадочно соображал, куда деть этот чёртов конспект. Но мысли путались, и ничего подходящего он придумать не мог.

– Мистер Снейп! – голос МакГонагалл прозвучал, точно гром. – Покажите ваш конспект мистеру Кейсу!

Мысленно проклиная на чём свет стоит гриффиндорских «умников», Северус не нашёл ничего лучше, чем сказать:

– Э-э-э... простите, профессор... У меня нет конспекта.

– Не говорите ерунду! – нахмурилась МакГонагалл. – А это что лежит перед вами?

– Ну, это... не мой... У меня закончились чернила... – Северус сам удивился своему робкому голосу.

– Молодой человек, не тратьте моё время, – вкрадчиво произнёс мистер Кейс и, взмахнув палочкой, отлевитировал конспект на преподавательский стол.

Некоторое время он с явным недоумением изучал записи, словно пытаясь понять, не померещилось ли ему, а затем молча передал конспект МакГонагалл. Северус готов был провалиться под землю, лишь бы не слышать, что ему сейчас скажет профессор. Одновременно в его душе с новой силой разгоралась ненависть к ставшим уже заклятыми врагам. Он ещё покажет этим выскочкам! А пока оставалось надеяться, что их вечно ноющему дружку тоже пришлось несладко...

– Мистер Снейп, встаньте! – гневно произнесла МакГонагалл. – Я не стану уточнять, почему вы обо мне такого мнения, но следует понимать, что его неприемлемо выражать выбранным вами способом.

– Это не я! – у Северуса прорезался голос. – Моё перо заколдовано! Это сделали Поттер, Блэк и Кентберри... Вы же их знаете!

– Прекратите оправдываться! – отрезала МакГонагалл. – Первокурсники на такое не способны.

– Позвольте, профессор, я проверю, – вмешался мистер Кейс.

Он внимательно осмотрел перо, постучал по нему палочкой и подвёл итог:

– Заклятия на нём нет. Придётся доложить о вашем поведении директору, мистер Снейп.

– Минус двадцать баллов со Слизерина! – добавила МакГонагалл.

«Конечно, действие заклинания уже закончилось!» – хотел крикнуть Северус, но передумал.

Доказательств не было, и ему всё равно не поверят. На следующем уроке он на всякий случай не притрагивался к перу, пусть лучше проверяющие увидят чистый лист. Однако на этот раз комиссия оставила занятие слизеринцев без внимания.


* * *

Лили пришла в большой зал на обед раньше всех. Джессика и Сандра отправились за чем-то в гостиную, а Стелла, как обычно, где-то застряла со своей компанией, то ли обсуждая уже сотворённые шалости, то ли замышляя новые. Остальные ученики тоже пока не появились. В зале были только Северус и третьекурсник Мальсибер, отходившие почему-то от гриффиндорского стола. Лили не хотелось встречаться с другом в присутствии Мальсибера, и она в нерешительности остановилась в дверях. Слизеринцы её не заметили, и она услышала часть их разговора.

– Точно всё сделал? – спросил Мальсибер, оглядываясь куда-то назад.

– Всё-всё, – нехотя отозвался Северус и опустил глаза.

– Жалко утром не успели. Но...

Зал начал заполняться учениками, и слова Мальсибера потонули в общем гуле голосов. Они с Северусом неторопливо удалились к своему столу, и Лили так и не удалось поговорить с другом.

– Эй, Эванс, так и будешь тут стоять – окликнул её весёлый голос, принадлежавший, несомненно, Поттеру.

Лили обернулась и смерила его сердитым взглядом:

– Не очень-то приятно сидеть за столом в одиночестве. Где вы, кстати, были?

– Где были, там нас уже нет, – загадочно улыбнулся возникший рядом с Поттером Блэк.


* * *

За обедом Сириус, Джеймс и Стелла шёпотом обсуждали предстоящее зельеварение, вернее то, что ждёт на нём слизеринцев, и выражали надежду, что этот урок комиссия посетить не забудет. Однако их воодушевление было преждевременным. Внезапно Питер, до этого молча расправлявшийся со своей порцией и не вступавший в разговор, громко расхохотался.

– Пит, ты чего? – с удивлением уставился на него Ремус.

– Не... знаю... оно... само... – с трудом проговорил Питер, продолжая хохотать.

– Перестань, – строго посмотрел на него Сириус. – Смеяться будем на зельях, не надрывай заранее живот.

И тут Сириус почувствовал, что его самого разбирает смех. Через несколько секунд он тоже начал хохотать без остановки и сквозь застлавшие глаза слёзы увидел, что и Джеймс, и Стелла, и Ремус, и даже Сандра с Джессикой – все просто покатываются от смеха.

– Опять эти... змеёныши... – еле выговорил Джеймс и взмахнул палочкой, пытаясь снять заклятие. – Фините... Инкантатем...

Однако ничего не произошло.

– Зелье... подмешали... пока не пройдёт действие, ничего не поможет, – догадался Сириус.

На первокурсников стали вопросительно поглядывать остальные гриффиндорцы, пытаясь выяснить, чем вызвана всеобщая эйфория, но те не могли ничего толком объяснить, и, в конце концов, на них махнули рукой. В суматохе никто не заметил, что один человек всё-таки не поддался спонтанному веселью. Лили по-прежнему сидела с серьёзным лицом и хмуро взирала на поневоле хохочущих однокурсников.

А заколдованным гриффиндорцам предстояло в совершенно непотребном для занятий виде показаться на зельеварении. Кое-как им удалось взять себя в руки, чтобы не смеяться во весь голос, а просто тихонько хихикать. Но всё равно глупо было надеяться, что Слизнорт ничего не заметит.

– Может, расскажем... кому-то из преподавателей? – предложил Питер, проглатывая смешок. – Наверное, они смогут снять заклятие.

– Ты хочешь, чтобы... начали выяснять, что случилось с пером Нюниуса... и вещами в слизеринской гостиной? – осадил его Джеймс.


* * *

Профессор Слизнорт ходил между партами с водружёнными на них котлами и следил, как ученики готовят зелье. Пока гриффиндорцам удавалось сдерживаться и вовремя отворачиваться от профессора, склоняясь над котлами и усиленно размешивая закипавшее варево. Слизеринцы не без ехидства наблюдали за действиями оппонентов, а Снейп украдкой обеспокоенно посматривал на Лили, которая демонстративно не глядела в его сторону.

– Мистер Люпин! Что смешного вы находите в нарезке кореньев? – Слизнорт неожиданно возник перед Ремусом и теперь с подозрением вглядывался в его лицо.

– Ничего... профессор, – проговорил Ремус, прикрывая рот рукой.

Краем глаза он заметил, как Джеймс трясётся от беззвучного смеха. Слизнорт, конечно, не оставил этого без внимания и направился к новой жертве.

– Мистер Поттер, вижу, вам тоже весьма весело. С чего бы это?

– Он подавился! – нашёлся Сириус и для убедительности похлопал друга по спине, сам еле давя подступавший смех.

– Вас не спрашивали, мистер Блэк... Ах, мисс Кентберри, и вы... Ну, расскажите-ка мне, над какой свежей шуткой вы все смеётесь? Минус двадцать баллов с Гриффиндора!

Слизеринцы довольно переглянулись. Правда, ликовали они недолго.

– Вот, берите пример со своих ровесников, – тем временем продолжил Слизнорт и указал рукой на слизеринскую половину класса. – Всегда серьёзно, вдумчиво подходят к нашему важному предмету, чтобы избежать ошибок...

В эту минуту зелье Эвана Розье бешено забурлило, и из котла вырвался столб густого чёрного дыма. Через секунду то же самое произошло с зельями ещё трёх слизеринцев. Едкий дым быстро заполнил пространство, и вскоре вокруг ничего не было видно, кроме колышущейся завесы. И в этот далеко не самый подходящий момент в классе появился синьор Мартинелли. Слизнорт узнал о его появлении по возмущённому возгласу:

– Профессор, что у вас тут творится?!

– Э-э... рабочая ситуация, немного передержали зелье... дети, знаете ли... – начал оправдываться Слизнорт.

– Прежде всего, это будущие волшебники, – уже спокойно продолжал невидимый из-за дыма Мартинелли. – А вы должны привить им усердие и внимательность.

Наконец, Слизнорт применил нужное заклинание, дым стал рассеиваться, и вскоре все могли лицезреть крайне недовольное лицо синьора Мартинелли.

– Так, ну и кто это сделал? – проверяющий угрожающе шагнул к ученикам.

Слизнорт молчал – ему явно не улыбалось выдавать своих подопечных. В повисшей тишине отчётливо раздались несколько приглушённых смешков с гриффиндорской половины.

– Синьор, они смеются весь урок! – немедленно выпалил Розье. – Никакой дисциплины!

Он показал пальцем в сторону гриффиндорцев на случай, если Мартинелли не понял, о ком идёт речь.

– Зато мы не взрываем простейшие зелья, в отличие от некоторых, – снисходительно (насколько это позволял подступавший к горлу смех) бросил Сириус, показывая на выгоревший котёл слизеринца и парту с разбросанными остатками зелья, которую Розье не успел очистить.

– Понятно. Те, кто должен разбираться в зельях с закрытыми глазами, позволяют себе совершать нелепые ошибки... Да я смотрю, не только у вас проблемы с зельеварением, – Мартинелли заметил беспорядок на партах других слизеринцев, который они силились оперативно убрать. – Профессор, думаю, вам следует принять меры.

– Вы правы, – без особого энтузиазма согласился Слизнорт. – Минус двадцать баллов со Слизерина.

– После урока – все к директору! – заключил Мартинелли и, переведя взгляд на гриффиндорцев, добавил:

– И не в меру весёлый курс – тоже!


* * *

Несмотря на то, что первокурсники Гриффиндора сами не избежали вызова к директору, они могли собой гордиться. Благодаря их стараниям весь Слизерин в полном составе толпился у кабинета Дамблдора, с ненавистью косясь на малолетних выскочек, которые, не успев поступить в Хогвартс, уже не боялись бросить вызов старшекурсникам. Многие слизеринцы догадывались, кто стал причиной обрушившихся на их факультет именно в этот день напастей, но доказательства отсутствовали. К тому же, они и сами были далеко не безгрешны.

Северус стоял поодаль от своих товарищей и угрюмо ковырял ботинком пол. Воспользовавшись моментом, Лили подошла к нему и с горечью в голосе произнесла:

– Северус, я всё видела. Ну, будь хоть ты умнее, не усиливай эту вражду.

Друг посмотрел на неё исподлобья, но оправдываться не стал, а просто отвёл взгляд.

– Всё не так просто, – тихо сказал он. – Слизерин никогда не будет мириться с Гриффиндором. Ты не понимаешь... Ты...

– Грязнокровка? – прямо спросила Лили. – Я слышала это слово в свой адрес. Неужели и ты такого же мнения обо мне?

– Конечно, нет! – горячо возразил Северус. – С чего ты взяла?

– Мне иногда кажется, что принадлежность к факультету для тебя важнее, чем дружба, – горько заметила Лили.

– Но я же тебе единственной не подлил зелье!

– Знаешь, лучше бы ты это сделал, – нахмурилась Лили и, повернувшись, быстрым шагом направилась к своим.

Ко всеобщему удивлению, Дамблдор не стал ругаться, отчитывать нерадивых учеников и снимать дополнительные баллы. Он лишь усмехнулся и многозначительно изрёк:

– Когда человек начинает думать, что он умнее и хитрее всех окружающих, теряется бдительность, и он сам с большой долей вероятности может стать жертвой действий ничем не уступающих ему в способностях людей.

Когда виновники беспорядков были отпущены восвояси, и в кабинете, помимо директора, остались только МакГонагалл и Слизнорт, Дамблдор ещё раз удивил последних, начислив обоим факультетам по пятьдесят баллов с формулировкой «за изобретательность и смелость».

На следующий день «Ежедневный пророк» вышел с заголовком: «Комиссия международной конфедерации магов признала школу волшебства и чародейства Хогвартс лучшей в Европе». О чём говорил Дамблдор с членами комиссии в приватной беседе, состоявшейся сразу после посещения директора учениками, так и осталось тайной.


* * *

Сириус относился к урокам астрономии с изрядной долей скептицизма. Мать считала изучение звёздного неба обязательным элементом образования своих благородных отпрысков, в связи с чем эти занятия наскучили Сириусу ещё до школы. Кроме того, друзья не упускали случая во время урока озвучить несколько шуток про «звёздного мальчика» или «спустившейся с неба звезды». Вот и сейчас Джеймс, вместо того чтобы отмечать на карте расположение созвездий, хитро улыбался и поглядывал вверх – явно размышлял над очередной шуткой. Сириус послал ему уничижающий взгляд и демонстративно уткнулся в карту, не забывая украдкой следить за друзьями. Он совсем не злился на них, но показать свою бдительность всё же стоило. Джеймс почесал затылок, взлохматив тем самым и без того далеко не идеальную причёску, и, наконец, чуть понизив голос, чтобы не привлекать внимание профессора Старса, возившегося с телескопом, выдал:

– Как думаете, если рядом с Сириусом – я звезду сейчас имею в виду – есть планета, как будут называться её жители?

– Нет там никаких планет, – Сириус по-прежнему не поднимал голову от карты.

– А я знаю! Сириусяне! – выпалил сияющий Джеймс, не обращая внимания на слова друга.

– Ну вот, опять он за своё, – тихонько пробормотал Сириус и уже громче добавил: – Раз ты такой умный, скорее всего, ты и откроешь эту планету, поэтому аборигенов назовут в твою честь – скажем, джеймсяне!

– Чего-чего? – вытянул шею Джеймс, весело сверкая глазами. – Мы вообще-то о тебе сейчас говорим, там же ты «висишь», – он кивнул в сторону подрагивающих на чёрном полотне неба звёзд.

– Сейчас и ты там же повиснешь, – шутливо пригрозил Сириус и помахал волшебной палочкой перед носом Джеймса.

Ремус, Питер и Стелла, прислушивавшиеся к их перепалке, уже вовсю тряслись от беззвучного смеха. Профессора Старса, пока он смотрел на звёзды, ничем нельзя было отвлечь. Рядом мог упасть метеорит – Старс вряд ли заметил бы.

– А вдруг Ремус совершит открытие? – вмешалась в разговор Стелла. – Тогда будут... ремусяне! Или ремусийцы!

– Люпинцы! – прыснул Питер, и вся компания опять начала заходиться от смеха без всякого веселящего зелья.

– Даже не знаю, сможет ли кто-нибудь выговорить название народа, если его назовут по фамилии Питера, – продолжил фантазировать Сириус.

– А если будут... стелляне или того хуже – кентберрийцы? – это уже Ремус выдвинул свою версию.

– О, а Эванс! – вспомнил Джеймс. – Строгие эвансийцы не смогли смириться с недостойным поведением некоторых соотечественников, и в стране началась война!

Далее друзья стали перебирать всех учеников, преподавателей и просто знакомых и не очень людей, коверкая их имена и фамилии. Пришли к выводу, что профессору МакГонагалл лучше не заниматься астрономией, а Малфою – тем более. Потом пожалели нюниусцев, которым, вероятно, придётся всю жизнь ходить с одинаковым выражением лица и немытыми волосами.

Веселью пришёл конец, когда профессор Старс оторвался от своего телескопа и обратил внимание на явное нарушение дисциплины. Бегло просмотрев практически незаполненные карты, Старс, не склонный повышать голос на учеников, начал нудный поучительный рассказ о вечности мироздания и легкомысленности некоторых индивидуумов, чьё сознание не в силах охватить всё величие и бесконечность Вселенной. К концу лекции всех без исключения учеников стало клонить в сон. Профессор, кажется, остался доволен результатом своих нравоучений, однако не забыл снять баллы и назначить пятерым особо отличившимся отработку. Впрочем, никто особо не расстроился, кроме разве что Эванс, которая сверлила сердитым взглядом их компанию.

– Я же говорил – эвансийцы не дремлют, – шепнул Джеймс Сириусу, и оба загадочно заулыбались однокурснице, заставив ту покраснеть и отвернуться.

– Всё развлекаетесь, мистер Блэк? – саркастически заметил профессор Старс, которому сегодня, видимо, хотелось отыграться на Сириусе по полной программе.

Не то чтобы профессор его недолюбливал, просто периодически Старс цеплялся то к одному, то к другому ученику и задавал каверзные вопросы. Но сегодня он напал не на того.

– Наверное, всё знаете? – прищурился Старс.

– Всё, профессор, – Сириус дерзко вздёрнул подбородок.

– Неужели? – Старс вскинул брови, явно не ожидая такого ответа. – Что ж, замечательно. Тогда скажите, всегда ли звёзды имеют одинаковые координаты?

– Нет, профессор, – Сириус приосанился. – Координаты меняются в результате прецессии, которая возникает под влиянием притяжения Луны, а также – в меньшей степени – Солнца...

– Достаточно, – оборвал его Старс, удивляясь всё больше. – Вижу, это вы знаете. Лучше скажите, за какое время Земля совершает один прецессионный цикл?

Остальные ученики только хлопали глазами, не понимая, о чём речь, а Сириус как ни в чём небывало ответил:

– Примерно за двадцать шесть тысяч лет.

– Превосходно, мистер Блэк, – сквозь зубы процедил Старс. – Десять баллов Гриффиндору. Если бы не ваше поведение, я бы сказал, что у вас незаурядный потенциал.

– Ну ты даёшь, Сириус! – восхищённо воскликнула Стелла, когда несколько озадаченный профессор отпустил их с урока. – Откуда ты это знаешь?

– Маман постаралась, – недовольно скривился Сириус. – Наняла лучшего, как она сказала, астронома, и он вот уже третий год пудрит мне мозги. Чувствую себя заучкой. Не представляю, зачем мне это может пригодиться.

– Хотя бы затем, чтобы посмотреть на физиономию Старса! – ухмыльнулся Джеймс. – Держу пари, он больше тебя вообще ни о чём не спросит.

Сириус довольно улыбнулся. Что-что, а шокировать окружающих он любил. Особенно родителей, всегда относившихся к нему с холодным равнодушием.


* * *

– Так больше жить нельзя! – трагичным голосом объявил Джеймс.

Друзья посмотрели на него с тревогой и недоумением. Они шли с урока по ЗОТИ, последнего на сегодняшний день, настроение у всех было весьма приподнятым и тем неожиданнее прозвучало это заявление. Джеймс выдержал паузу, откашлялся и продолжил:

– Нам срочно нужно придумать название для нашей команды!

– Тьфу ты, Поттер! Я-то думал, действительно что-то случилось! – Сириус отвесил другу подзатыльник. – Но предложение дельное – надо подумать.

– Может, по первым буквам наших имён? – спросила Стелла.

– Боюсь, получится какая-то абракадабра, – усомнился Питер.

– Назовитесь «придурки» – не ошибётесь, – неожиданно из-за угла вырулил Снейп в компании Розье, а также третьекурсников Мальсибера и Эйвери.

– Идите-ка лучше своей дорогой, – насторожился Ремус, предвидя очередную стычку.

Питер инстинктивно попятился, но остальные явно не собирались оставлять без внимания дерзкое высказывание слизеринца.

– Давно не получал, Нюниус? – насмешливо протянул Джеймс. – Вижу, без нянек боишься и нос высовывать из своего подземелья!

– Закрой рот, мелюзга! – шагнул вперёд Мальсибер. – Если кто здесь и получит, так это вы!

– Сомневаюсь. Третий курс, а в голове – пусто. – Сириус постучал себе по лбу. – Даже отсюда слышно, как ветер свистит.

– Посмотрите-ка, предатель что-то вякнул! – картинно всплеснул руками Эйвери. – Лучше думай, как ты домой покажешься – такой весь из себя гриффиндорец! Лично я тебе не завидую.

Сириус бросил на Эйвери испепеляющий взгляд и стиснул зубы. На этом обмен любезностями закончился, и в ход пошли волшебные палочки.

– Вы бы убрали эту сопливую девчонку: смешно же – всё время таскаете её за собой! – выкрикнул ещё не участвовавший в перепалке Розье, посылая в сторону Стеллы Ступефай.

– Выбирай выражения, слизняк! – Сириус резко развернулся и выбил Экспеллиармусом палочку из его рук.

Одновременно Стелле удалось проделать то же самое с палочкой Эйвери, а Джеймс с победным кличем помахал над головой захваченным оружием Снейпа. Вероятно, гриффиндорцам удалось бы сегодня одержать победу в сражении, но триумфу помешала профессор МакГонагалл, быстро усмирившая разбушевавшихся учеников. Она велела вернуть волшебные палочки законным владельцам и в очередной раз сняла с факультетов изрядные суммы баллов. Однако ожидаемого наказания в виде отработок не последовало – МакГонагалл лишь приказала всем немедленно отправляться в гостиные.

– Видимо, в Хогвартсе уже просто нечего делать – мы все работы выполнили, – пошутил по этому поводу Питер.

Друзья благополучно вернулись в гостиную, и, как только за ними закрылась дверь, Джеймс, Сириус и Стелла многозначительно переглянулись. Ремус тут же заметил это. Уж он-то прекрасно знал, что такие взгляды не сулят ровным счётом ничего хорошего.

– Выкладывайте, – вздохнул Ремус. – Что ещё натворили?

– С чего ты взял? – Сириус сделал совершенно невинное лицо.

– И не надейся меня провести, – Ремус упрямо сложил руки на груди. – Рассказывайте уже.

– Ладно, – Джеймс обернулся и, удостоверившись, что никого рядом нет, вынул из кармана волшебную палочку – как сразу же отметил Ремус, не свою.

Сириус и Стелла с хитрющими улыбками тоже выложили трофеи на стол.

– Та-ак, я, кажется, начинаю догадываться, – Ремус нахмурился точь-в-точь, как профессор МакГонагалл. – И что же вы, в таком случае, отдали слизеринцам?

– Обычные деревяшки, – глаза Сириуса так и горели озорным огоньком. – Разумеется, мы подготовились заранее.

Ремус помрачнел ещё больше:

– Вы хоть представляете, что будет, когда они заметят обман?

– Да ладно, Рем, не переживай, – зевнула Стелла. – Завтра вернём – нужны они нам! А жаловаться слизеринцы не пойдут: гордость не позволит.

– Ага, вряд ли Эйвери и Мальсибер захотят, чтобы вся школа узнала, как первокурсники отобрали у них волшебные палочки, – поддакнул Джеймс.

– Отобрали волшебные палочки?! – эхом повторил конец фразы чей-то гневный голос.

Увлечённые разговором друзья не заметили, как к ним подошла Лили.

– Эй, а подслушивать вообще-то неприлично! – Джеймс шутливо погрозил ей пальцем.

– А воровать, значит, прилично, так получается?! – не унималась Лили.

– Никто ничего не воровал, это в воспитательных целях. Сказали же – завтра вернём, – отмахнулся Сириус.

– Вы... вы знаете кто? – Лили была глубоко возмущена легкомысленностью однокурсников. – Вы мародёры!

Сириус замер на несколько секунд, а потом хлопнул себя ладонью по лбу:

– Точно: Мародёры! Спасибо тебе, Эванс!

Джеймс и Стелла сразу поняли, что имеет в виду Сириус, и многозначительно переглянулись.

– Что? Какое ещё «спасибо»? – опешила Лили. – Ну, вы совсем... – она выразительно покрутила пальцем у виска.

– Эванс, ты только что придумала отличное название для нашей неустрашимой команды! – с воодушевлением сообщил Джеймс.

– А, опять какие-то дурацкие шуточки, – Лили безнадёжно махнула рукой. – Вот расскажу о ваших проделках декану – тогда будет не до шуток! – с этими словами она гордо удалилась.

– Да! Это то, что надо! – Стелла не обратила никакого внимания на уход Лили.

– У нас будет настоящая банда! – подхватил Джеймс.

– Всё, значит, будем Мародёрами! – деловито подытожил Сириус. – Надеюсь, все согласны?

Под «всеми» он подразумевал Питера и Ремуса, которые ещё не выразили своего мнения.

Питеру было, по большому счёту, всё равно, как называться, и он сразу согласился. А Ремус ещё немного поворчал для порядка, но новое название пришлось по душе и ему.


* * *

1972 год

С рождественских каникул Сириус вернулся не в лучшем расположении духа. Он не горел желанием ехать домой на Рождество, но мать в письме грозилась сама прибыть в Хогвартс, если сын не явится. Как и ожидалось, ему устроили настоящую головомойку и запретили выходить из дома. Спорить Сириус не собирался, лишь молча, с истинно блэковской надменностью, выслушал продолжавшийся не менее получаса непрерывный поток слов, который разозленная мадам Вальбурга обрушила на своего непокорного отпрыска. Впрочем, присутствовал и положительный момент – в наказание входило лишение похода на рождественский приём, чему Сириус был несказанно рад. Насторожило другое: родители постоянно твердили о лорде Волдеморте, яром поборнике идеи превосходства чистокровных волшебников над маглорожденными. Уже одно это вызывало у Сириуса отвращение. Зато младший брат Регулус чуть ли не с благоговением внимал речам матери и отца, буквально впитывая каждое слово. Чем страшно злил Сириуса: у него в голове не укладывалось, как можно совершенно не иметь собственного мнения и принимать на веру всё, что скажут родители. Регулус и раньше был таким, но после отъезда старшего брата в Хогвартс ещё больше отдалился и совсем перестал понимать его.

Попытки Сириуса открыть ему глаза и убедить не поддаваться чужим внушениям ни к чему не привели. Регулус пару раз огрызался, а потом и вовсе заявил, что кое-кто поступил на вражеский факультет и теперь вообще не имеет права поучать других. Похоже, за время отсутствия Сириуса мать окончательно запудрила Регулусу мозги, что отнюдь не добавляло хорошего настроения. А тут ещё перед самым окончанием каникул Ремус сообщил, что пропустит первые дни занятий в связи с болезнью какого-то родственника.

– Мне это совсем не нравится, – задумчиво сообщил Сириус друзьям за завтраком. – Не может быть у человека столько больных дедушек, бабушек и дядей!

– Неужели он нас обманывает? – ужаснулась Стелла. – Не, Рем не такой. Тем более – зачем ему это?

– Вдруг у него какие-то проблемы, и он не хочет нас беспокоить, – предположил Джеймс.

– Вот-вот, и я о том же, – поддержал Сириус. – Зря он так. Нам можно рассказать абсолютно обо всём – мы поймём. Правда, Пит? – он подтолкнул в бок сидевшего рядом друга.

– Да, конечно! – встрепенулся Питер. – Давайте просто спросим Рема, когда он приедет.

– Не уверен, что он что-то расскажет, но попробовать надо, – согласился Джеймс.

– Ох, проблемы, проблемы, – наигранно вздохнул Сириус. – А мы ведь ещё так молоды...

– И несерьёзны! – осадила его Стелла. – Мы тут вообще-то важные вопросы обсуждаем!

– В таком случае заседание ордена Мародёров объявляется открытым! – торжественно продекламировал Сириус.

– Всё, уже закрытым, – Джеймс взглянул на часы и обнаружил, что пора отправляться на урок.

– Ладно, продолжим потом, – Сириус нехотя начал подниматься из-за стола. – К тому же мы ещё не утвердили программу серьёзных дел на неделю.

Под «серьёзными делами» понимались различные шалости, включая пакости слизеринцам, мероприятия по исследованию Хогвартса в неположенное время и другие не менее важные вещи. Друзьям предстояло научиться ещё многим тонкостям волшебства, а что как не практика, пусть и не совсем законная, помогает совершенствовать магические умения, обостряет чутьё, развивает смекалку и находчивость?..