Глава 46. Батильда Бэгшот

Риддл равнодушно пробежал глазами по письму. Затем, улыбнувшись краешками губ, поднес пергамент к горящей свече. Огонь быстро охватил пергамент, и Том едва успел одернуть руку. Неужели профессор Мэррифот рассчитывает, что после случившегося Лорд Волдеморт ответит на ее письмо? Том удовлетворенно посмотрел на горстку золы и распечатал следующий конверт. Каллиграфический почерк с аккуратно выведенными виньетками было сложно спутать.



Изумрудные чернила покрывали белый пергамент изящными линиями. Том с интересом стал рассматривать буквы: профессор зельеварения остался верен самому себе даже в своей страсти к мелкой роскоши. Едва ли декан любого другого колледжа стал бы писать чернилами под цвет своего факультета. Обмакнув перо в дешевую чернильницу, Том вывел:



Дописав записку, Том улыбнулся. Все же в толстяке Слагхорне было что-то умильное. Он, конечно, не сказал ни слова в защиту Риддла, но... Тому казалось, что из всех преподавателей декан Слизерина был на его стороне. Том и сам не мог до конца понять, чем именно ему будет полезен Гораций Слагхорн, но что он будет чем-то полезен, в этом вчерашний слизеринец не сомневался. Определенно рвать с ним пока не следовало. Пощипав немного перо, Том кликнул маленького филина Абракаса — главного почтальона "Горбин и Бэрк". Получив пергамент в лапу, серая птица быстро помчалась в приоткрытое окно с плохо прокрашенной белой рамой.

Август выдался промозглым. Дожди шли по трое суток, перерастая то в сильные ливни, то в обложную мокрую стену, то в непродолжительные промозглые затишья. Пахло сыростью, размокшим деревом и щебенкой. Из-за туч к семи становилось темно, словно стояла осенняя мгла. Оставался последний конверт — длинный с семейным гербом Лестрейнджей. От взгляда Тома свеча разгорелась ярче, и парень распечатал конверт.



"Был ты выпендрежником — им и остаешься ", — усмехнулся Том, отложив газету и посмотрев на мерцающий огонек свечи. У входа послышался шум, и парень, подвинув блюдце со свечой, быстро повернулся к тяжелой двери.

— Вы читали, Том? — проворный Джеймс Горбин быстро вбежал по деревянной лестнице на второй этаж. — Это просто невероятно!

— Процесс начался? — Риддл с интересом осмотрел невысокого кудрявого человека с горбатым носом. В последний месяц все жили в ожидании, когда, наконец, начнется процесс над Гриндевальдом и "Высшими неизвестными". Судя по запыхавшемуся виду Горбина произошло что-то важное.

— Нет, бомба! — Холодные глаза Джеймса сияли стальным светом. — Бомба Гриндевальда! — воскликнул он, протянув свежий номер "Пророка".

Том схватил газету и уставился в передовицу. В центре снимка двигался огромный огненный гриб, излучавший омерзительный жар. Путанный комментарий рассказывал, что американцы сбросили "атомную бомбу" на японский город Хиросиму. Часть физиков Гриндевальда, спасаясь от преследования русских, бежали в Америку и передали маглам жуткие разработки. Том еще раз посмотрел на колдографию. Не знай он, что перед ним магловская бомба, он подумал, что речь идет о сильном темномагическом заклинании, равном по силе адскому огню.

— Атомная бомба? — переспросил Том, подвинув газету.

— Да, бомба Гриндевальда, — глаза Горбина по-прежнему сияли. — Маглы зовут ее атомной бомбой.

— Та самая бомба, которую Гриндевальд хотел обрушить на нас, — пробормотал Риддл. Сейчас, при виде заставленных книгами стеллажей, ему вспомнился разговор в феврале, когда маглы разбомбили Дрезден. Глупышка Друэлла еще возмущалась, нужно ли было плавить бомбами целый город. "Сама бы, поди, ни за что не захотела бы оказаться в центре такого грибка", — ехидно подумал он, глядя на газету.

— Значит... У маглов теперь есть такое жуткое оружие? — с интересом спросил Том, смотря на закопченное окно.

— Геллерт, да простит меня Мерлин, полный придурок, — вздохнул вошедший Карактак Бэрк. Его гладкое лицо сегодня покрыли морщины — верный признак растущей тревоги. — Передать маглам такое изобретение...

— Возможно, он не хотел передавать его маглам, — пожал плечами Том.

— Но вот передал, — Бэрк с нескрываемой иронией в голосе развел пухлыми руками. — Самое ужасное, что эти недоумки-маглы начнут кидаться подобными бомбами в будущих войнах.

— Похоже на "вспыхнувшие солнца" в описании древнеиндийских битв, — помассировал лоб Том. Бэрк взмахом палочки установил на столик маленький чайник и три чашки, словно приглашая сотрудников отметить окончание дня.

— Не удивлюсь, если старина Грин позаимствовал его из "Махабхараты", — спокойно сказал Бэрк. — Он всегда был знатоком магии Востока. Там поди тысяч сто маглов разом зажарили, как поросят.

Том внимательно посмотрел на его желтые замшевые ботинки. Он давно привык к спокойному цинизму Карактака Бэрка — чем-то он даже его завораживал. Но сама мысль, что у маглов появилась чудовищная бомба, казалась тревожной. Поежившись, Том посмотрел на небрежно отглаженные брюки Горбина, испещренные несколькими стрелками.

— Боги вроде бы покарали раджу за его применение, — неуверенно поводил рукой Том и подвинул чашку. Сегодня Карактак Бэрк угощал их чаем с чабрецом, от чего тот имел горьковатый, но ароматный, привкус.

— Покарают и Геллерта, — возбуждено ответил Горбин. Дождь за окном ударил сильнее, и крупные капли забарабанили по стеклу.

— Не уверен, — покачал головой Бэрк. — Вот, полюбуйтесь, — протянула Тому его рыхлая рука последний номер " Волшебного листка" — малотиражной газетенки, имевшей скандальную репутацию. — Потом дадите Джеймсу. — Риддл, однако, уже не слушал пухлого толстяка, а уткнулся в статью:



— Бэгшот... Не та ли это Бэгшот, которая год назад написала статью против Слизерина? — с интересом спросил Риддл, помешав кусок сахарина в чае. Сахар, настоящий довоенный тростниковый сахар, оставался недоступной роскошью. Том, впрочем, не видел его никогда: только от Миранды он узнал, что настоящий сахар был светло-коричневого, а отнюдь не тускло-белого, цвета.

— Она самая, — охотно отозвался Горбин, также бросив в чай пудру сахарина. — Мерзкая склочная бабенка, между нами.

— И уродлива, как жаба, — подхватил с отвращением Том. Слова Батильды о Слизерине были ему настолько отвратительны, что вызывали желание не просто ударить, а растоптать их автора. В такие минуты Том, как обычно, чувствовал нетерпеливую дрожь в руках и яростную тряску тела.

— Не без того, — кивнул Карактак Бэрк. — Подумать только: тетка Гриндевальда не прячет стыдливо глаза в песок, а еще смеет давать интервью. Лично я, — продолжил он, дунув на чай, — не прочь был бы увидеть ее на скамье подсудимых.

Горбин рассмеялся, посмотрев на грубо обработанное дерево шкафа.

— Между прочим, — подхватил его смех Риддл, наморщив лоб, — мы могли бы ей изрядно насолить. — Возможно, его план мести казался детским, но после слов о Гонтах сделать больно Батильде было для него греющей сердце мечтой. — Ведь "Горбин и Бэрк" — магазин темных артефактов?

— Ну да, — Бэрк смотрел на Риддла непонимающим взглядом, хотя в его бесцветных глазах мелькал явный интерес.

— Представьте, что наш представитель побывает у этой уродины Бэгшот, — развивал мысль Том, — и спросит ее про темные артефакты. Затем эти сведения попадают в прессу и...

— ... И в "Волшебном листке" появляется статья "Тетка Гриндевальда распродает темные артефакты", — понимающе кивнул Бэрк. — Неплохо. Весьма неплохо, — поиграл хозяин магазина пальцами по столу.

С минуту всем трое смотрели друг на друга, а затем улыбнулись.

— Я готов, — развел руками Том и чуть насмешливо поднял бровь. Сама мысль, что ему удастся насолить Батильде, казалась по-мальчишески забавной.

— После Вашего успеха с Кринфилдом, я не сомневаюсь в успехе с Бэгшот, — довольно кивнул Бэрк, проводя рукой по гладко выбритой щеке. Одно время он отпустил бакенбарды, но год назад снова сбрил их подчистую.

— Постараюсь не подвести, сэр, — охотно ответил Риддл и задумчиво посмотрел на мокрое от капель стекло. Только сейчас он понял, что ему будет о чем побеседовать с Батильдой Бэгшот помимо коммерческих предложений "Горбина и Бэрка".


* * *

Свежая прелесть утра разбудила Тома ярким солнечным лучом, прорвавшимся в маленькое окошко. Отбросив побитый молью плед, парень подошел к окну и прищурившись, посмотрел на хмурый дворик "Дырявого котла". Ночной ливень стих, и солнечные лучи весело играли в лужах. Маленький палисадник с грядками роз и золотистых бархаток купался в утренней свежести. Быстро собравшись, Том спустился вниз по полутемной лестнице. Время для визита к даме ("даже если она полная уродина", — подумал Том) было, пожалуй, слишком ранее, но, возможно, это было и к лучшему: у него останется время побродить по Годриковой впадине.

Несмотря на свободный доступ к темным артефактам, у Тома пока еще не было нормальной возможности поработать. Не потому, что Карактак Бэрк заваливал работой — выходные дни он отдавал сотрудникам, да и ложиться спать Том привык далеко за полночь. Хуже было другое: в библиотеке у Бэрка пока не попадались нужные папирусы, чтобы понять последние компоненты множественного расщепления души. Том иногда злился на самого себя, теряя терпение. В такие минуты он с трудом находил силы, чтобы напомнить себе: библиотека, точнее, букинистический отдел "Горбин и Бэрк" был большой, и обследовать его за какой-то месяц было невозможно. Выйдя во дворик, он прошептал заклинание аппарирования.

В следующий миг в глазах Тома потемнело. Тело, казалось, сдавило со всех сторон сразу — настолько, что он не мог вздохнуть. Грудь была словно стиснута железным обручем, а глаза точно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогнулись и вдруг... Том жадно глотнул прохладный утренний воздух и открыл слезящиеся глаза. На душе было чувство, будто его пропихнули через тугой резиновый шланг. Он лежал на лугу напротив каких-то деревянных коттеджей, напоминавших домики Хогсмида.

— Черт возьми, — прошептал Том, размяв руки.

Невдалеке виднелся силуэт базальтовой церквушки. Только сейчас Том сообразил, что успешно совершил первое в жизни аппарирование. Не то, чтобы Риддл не знал его теории, однако до момента окончания Хогвартса он не имел право его применять. Подобрав полы темной мантии, Том пошел в сторону базальтового шпиля, с интересом ловя мокрый прохладный воздух.

Ближе к церкви пение слышалось громче. Солнечные блики весело освещали старинные дома. Прищурившись, Том заметил, что находится рядом с маленьким кладбищем. Что-то кольнуло сердце: он с детства испытывал особый страх перед надгробиями и скорбными статуями. Даже сейчас после создания крестража его не покидала мысль, что смерть, проклятый Последний Враг, каким-то образом сумеет перехитрить его. Надгробия к тому же были интересными. Снисходительно улыбнувшись, Том начал спокойно рассматривать каменные изваяния из гранита, в щербинках которого весело искрилась дождевая вода, словно призывая примириться со смертью.

Том еще раз раз посмотрел на воду. Только сейчас он понял, что солнечные искорки в водяных каплях были отвратительными. Природа словно напоминала истлевшим костям, что она была вечной, что выльет все новые и новые дожди, которые будут подтачивать граниты... Впрочем, какая разница? Хорал звучал сильнее, рождая неприятные воспоминания об отпевании. Том посмотрел на темный надгробный камень и с интересом рассмотрел на мёрзлом, в пятнах лишайника граните надпись «Кендра Дамблдор».

От удивления Риддл присел на одно колено и прочитал надпись еще раз. Дата смерти, как оказалось, была не столь уж древней — 1899 год. Чуть пониже стояла еще одна надпись: «и её дочь Ариана». Даты ее смерти не было — возможно, она умерла в тот же год, что и ее мать. Ещё на камне было выбито изречение: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше". Неужели перед ним лежали родственники знаменитого Дамблдора? Или какая-то дальняя родня? Прищурившись, Том провел перчаткой по надгробному камню. Может да, а, может, и нет... Во всяком случае, у Дамблдора, похоже, были какие-то родственники и не исключено, что он был родом из Годриковой впадины.

Уходя с кладбища, Том постоянно оглядывался. Молитва закончилась, и народ весело шел в паб. Риддл осмотрелся: только сейчас он понял, что даже не представляет, где именно нужно искать дом Батильды Бэгшот. Оставалось одно — спросить кого-то из прохожих. В этой деревушке, видимо, жили преимущественно волшебники и больших проблем быть не могло. Не мудрствуя лукаво, Том подошел к молоденькой веснушчатой девушке, поправлявшей платок, и напрямую обратился к ней с просьбой.

— Мисс Бэгшот? — переспросила девушка. — Вот же она.... Сэр, — запнулась девушка, смерив взглядом темную мантию Риддла.

— Замечательно, — кивнул Том, глядя на невысокую жилистую женщину в темно-бордовой мантии, которая стояла возле базальтового столбика. Голубые глаза смотрели холодно и жестко, словно она смотрела на мир с тайным опасением. Попрощавшись с собеседницей, женщина развернулась и быстрым шагом подошла к Риддлу.

— Вы разыскиваете меня? — сухо спросила она. Тому показалось, будто ее глаза смотрят на него с неприязнью.

— Да. Я имею честь говорить с мисс Батильдой..., — Риддл постарался выдавать из себя милую улыбку.

— ... Бэгшот, — женщина прервала его на полуслове, не спуская внимательного взгляда. — Вы надолго?

— Если позволите, то займу у Вас некоторое время, — спокойно ответил парень. В церковном дворике валялось несколько глыб из базальта: видимо, это были природные нагромождения, и Том равнодушно рассматривал их.

— Хорошо, тогда идемте, — сухо сказала Батильда, словно примирившись с неизбежным злом. Том понял, что женщина приняла его за очередного журналиста. Посмотрев на ее мелькнувшую мантию, парень подумал, что беседа с ней потребует особой тактики.

Они пошли по маленькой улочке, ведущей к окраине деревни. Том шел вперед, на всякий случай нащупав палочку. Миновав несколько домов, женщина свернула в маленькую калитку. Том последовал за ней. За калиткой оказался маленький садик. Повозившись с ключом, старуха открыла дверь и отступила, пропуская гостя вперёд. Том повесил мантию на крючок. Для такого визита он надел черный костюм, желтую рубашку и галстук стального цвета: одежду, которую приобрел в магловском магазине на первую получку.

— Благодарю Вас. Можно ли мне... — учтиво начал Риддл, но осекся. Батильда, перейдя комнату по старому гранатовому паласу, стала медленно зажигать свечные огарки. Но как! Она, кажется, напрочь забыла, что владеет магией, — свечи зажигала неуклюже, одной рукой, рискуя поджечь обвисшую кружевную манжету.

— Может быть... — Том машинально достал палочку. Свечные огарки были расставленны на блюдечках по всей комнате, на шатких стопках книг и на чайных столиках среди растрескавшихся плесневелых чашек. Женщина неуклюже подходила к каждому из них, и вскоре тусклая комната становилась все более светлой.

— Не стоит, — сухо ответила хозяйка. — Я предпочитаю зажигать магловским способом. Маглы давно все делают своими руками — пора приобщаться и нам...

"Брать пример с низшей расы?" — расхохотался внутри надменный голос. Том почувствовал брезгливую дрожь в руках, но тотчас закусил губу.

— Вы не любите волшебников? — мягко спросил он, глядя на загоравшийся огарок.

— Волшебники.... — Батильда взглянула на него с вызовом. — Кто такие волшебники? Сообщество бездельников, паразитирующее на труде эльфов, да своих способностях, — фыркнула она. — Я всегда пытаюсь доказать, что мы ничем не лучше других. Можете так и написать в Вашем издании.

— Я не журналист. Я коммивояжер, — чуть насмешливо заметил Риддл.

Батильда посмотрела на него с изумлением.

— Какой же торговый дом Вы представляете? — с интересом спросила она.

— "Горбин и Бэрк", — ответил Том, понимая, что все равно глупо скрываться.

— Вот значит как? — седые брови Батильды поползли вверх. — Что же, я всегда уважала Карактака Бэрка.

Том уставился на женщину, стараясь не показать своего изумления. Возможно, он ослышался? Или? Батильда, тем временем, поставила свечу на камин и подошла к маленькому серванту.

— Вы удивлены? Да, Бэрк настоящий волшебник и не скрывает этого, — крякнула она. — Презирает маглов и торгует темными артефактами, живя на серые доходы. Чем не настоящий волшебник? — вопросительно посмотрела она на Тома, достав кипу вишневых чашек.

— Однако... — Замялся Риддл. — Волшебники сами охотно покупают и продают.... Не очень светлые артефакты... через наш магазин.

— Именно. Бэрк такой, как и они, только не маскируется. Честь ему и хвала. Благодаря таким, как Бэрк, люди видят истинное лицо волшебников, — продолжала она, расставляя чашки.

— Боюсь, многие в министерстве с Вами не согласятся, мисс Бэгшот, — сказал Том, стараясь свести беседу к шутке. — Кстати, меня зовут Том, — представился он, наконец.

— Очень приятно, — Батильда поставила чашки на стол. — Не многие согласятся.... Хотя, откровенно говоря, — кашлянула старуха, — чем они отличаются от Бэрка? Тем, что занимаются темной магией скрыто, а Бэрк — торгует ей открыто? Карактак хотя бы честнее прохиндеев вроде Слагхорна.

Том не говорил ни слова, наблюдая, как хозяйка расстилает разноцветную вьетнамскую салфетку из бамбука. Он по разному представлял себе их беседу и заготовил разные варианты, но такого ее поворота не мог предвидеть. Батильда, похоже, стремилась высказаться, и то, что перед ней был коммерсант, а не журналист, вселяло в нее непонятные надежды.

— Вы молчите. Думаю, это красноречиво, — сказала Батильда. При ходьбе она неуклюже переваливалась с ноги на ногу, словно птица. Том подумал, что она, видимо, перенесла какую-то сильную болезнь или контузию. — Вы производите впечатление разумного человека и, надеюсь, понимаете, что магическое общество безнадежно больно. Мы упрекаем Гриндевальда, хотя он лишь реализовал мечты большинства наших волшебников. Можем ли мы, потомственные рабовладельцы, упрекать Гриндевальда за желание установить рабство?

— Вы имеете ввиду эльфов...

— Совершенно верно, — ответила женщина, отойдя к столу. — И не только эльфов. Мой старый знакомый профессор Слагхорн, — прищурилась она, — все размышлял, нельзя ли заставить великанов таскать камни. Чем, простите, он лучше Гиммлера, утверждавшего, что маглы должны трудиться в лагерях за пай хлеба?

— Гиммлер, говорят, был одним из лучших учеников Гриндевальда, — спокойно сказал Риддл.

— Верно. — Женщина достала маленький чайник для заварки. — Впрочем, только ли его?

— Я к Вам как раз прибыл в связи с Гриндевальдом, — ласково улыбнулся Том. — Так вышло, мэм, что мистер Бэрк и я прочитали Ваше последнее интервью, — достал он из кармана номер "Волшебного листка". — Мистер Бэрк полагает, — в его голосе зазвучал металл, — что Вам разумнее избавиться от кое-каких его вещичек, если они у Вас есть.

Риддл посмотрел на хозяйку ласково, но с оттенком покровительственного превосходства. Такой взгляд был хорош на случай любой ее реакции: от взрыва до головокружения. Батильда, однако, усмехнулась и покачала головой.

— Карактак идеалист, право, — покачала она головой. — Артефакты... Если бы я продала ему мои артефакты, у мистера Бэрка не хватит золота, до которого он так охоч.

— Я готов оценить их, — охотно откликнулся Том. Меньше всего он ожидал, что у старой клуши есть деловая жилка.

— Что же, — улыбнулась Батильда. — Пойду подогрею чайник, а Вы пока проведите коммерческую оценку, — показала она сухой рукой на угол.

Поднявшись со стула, Риддл с интересом пошел в сторону пузатого комода, на котором теснились фотографии. Вспыхнул огонёк, отражение заплясало в пыльных стёклах и на потускневших серебряных рамках. Изображения на снимках чуть заметно зашевелились. Том близоруко прищурился и только тут заметил, что с полдюжины самых больших и вычурных рамок пусты. Интересно, кто вынул фотографии — сама Батильда или кто-нибудь другой? Тут Тому бросился в глаза один снимок, стоявший сзади остальных. Он схватил фотографию. Из рамки на него смотрел, лениво улыбаясь, весёлый юноша — примерно его ровесник — с золотыми кудрявыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Рядом с ним стоял другой парень — шатен со строгим лицом, которое так украшали очки. Оба они были в старомодных жакетах с бабочками и весело смялись над какой-то давно забытой шуткой. Том перевёл взгляд на подпись: «Альбус Дамблдор вскоре после смерти матери, со своим другом Геллертом Гриндевальдом».

— Невероятно... — прошептал Том, рассматривая снимок. На миг ему казалось, будто это розыгрыш. Но молодой Дамблдор был настолько похож на самого себя, что его взгляд, его движения не оставляли сомнений.

— Убедились? — Вошедшая Батильда подошла к столу и стала переливать кипяток в маленький чайник. — Они были друзьями, — подтвердила хозяйка. — Дамблдоры жили здесь, в Годриковой впадине. Летом девяносто девятого года Геллерт приезжал ко мне на каникулы, и они стали большими друзьями. Альбус внушил ему бредовые идеи превосходства магов над маглами ради общего блага.

— Дамблдор... Ненавидел маглов? — пробормотал Том, идя к столу с колдографией. Батильда сидела на сером плюшевом диване, ожидая гостя. Над ней висела японская аппликация, изображавшая журавля на фоне наклеенных сушеных камышей.

— И сильно, молодой человек, — фыркнула Батильда. Риддл оторвал голову от колдографии и только тут заметил, что в холодных глазах женщины горела ненависть. — Его папаша отличался такой жестокостью, что сел в Азкабан за убийство маггловских детей. Сынуля пошел дальше, — кашлянула она.

— Убил пару маглов? — спросил Том, машинально беря чашку. В центре стола стояла корзинка с овсяным печеньем. Парень, взяв одно из них, обмакнул его в чай.

— Вы ирландец? — с изумлением спросила Батильда.

— Я? А, нет, — пробормотал Том. Только сейчас он понял, что медсестра Джейн, которая поила его чаем с печеньем, была по всей видимости ирландкой.

— Альбус не разменивался на такие мелочи, — спокойно сказала Батильда. — Он изобрел теорию, что маги должны захватить власть над маглами. Он совратил моего бедного ребенка, превратив его в больного фанатика... Весь в своего чокнутого жестокого папашу, — закончила она.

Том не слушал ее. Он хотел сосредоточиться, но не мог понять ничего. В голове кружился только странный набор цифр — девяносто девятый год. Когда-то в детстве Том увидел в книжном магазине на Оксфорд-стрит странную книгу с надписью "Марсель Пруст. Под сенью девушек в цвету". На обложке было нарисовано озеро с лебедями в каком-то парке или аббатстве. Мимо шли юноша в серой рубашке с галстуком-бабочкой и девушка в кремовом платье под белым зонтиком. Ниже стояла выведенная с виньетками дата — 1899-й год. Том для интереса открыл книгу. Одна из картинок изображала ту же пару, только теперь девушка лежала на кровати, и жеманно протягивала вошедшему юноше руку для поцелуя. Рядом стояли множество восточных ваз и абажуров. Все это, казалось, было в каком-то ином почти сказочном мире. И вот оказалось, что в том мире Дамблдор был другом Гриндевальда, продиктовавшим ему ту самую книгу про общее благо...

— Я почти уверена, что Геллерт посылал своего ученика Гесса в том числе для встречи с Альбусом. Он хотел помириться с ним, мой бедный мальчик, но это не входило в планы монстра, — поднесла она платок к глазам.

— Думаю, мистер Бэрк заплатит любые деньги за эту фотографию, — прервал ее излияния Том. Печенье размокло и стало крошиться в чашке на раскисшие хлопья.

Батильда испуганно посмотрела на него.

— Ради всего святого выкиньте эту мысль из головы, — сказала она. — Он невероятно могущественен. Я не хочу, чтобы Ваши с Бэрком трупы были найдены где-то в королевском лесу Дин, — отрезала она.

Том машинально дернул рукой чашку и снова уставился в колдографию.


* * *

Полуденное солнце стало тусклее и стало медленно клониться к закату. Ветер стал холоднее — в августе после четырех всегда становится прохладнее. Том рассеянно посмотрел на чашку кофе, а затем на мутную воду. В последнее время, впервые за долгие годы, стали выставлять столики с разноцветными грибками на набережных рек и каналов. Том не смог отказать себе в возможности посидеть в одном их таких кафе, слушая рык и отфыркивание громадных черных лимузинов.

Глядя на каркасы серых зданий с лепниной, Риддл пытался размышлять, пытаясь разобраться, что к чему. Услышанное им казалось настолько невероятным, что, казалось, было способно потрясти до основания весь магомир. Впрочем, возможно, Батильда права. Чудовище по имени Альбус Дамблдор раздавит его, как муху, если только Том посмеет заикнуться об этом.

Том покрутил чашку с кофе. Слова Батильды подтверждались по двум статьям. Дамблдор шесть лет не желал вступать в дуэль с Гриндевальдом. После дуэли он лежал разбитый на поляне. Боже, как все было просто! Том задумчиво покрутил длинными пальцами чашку. Великий светлый маг оказался на самом деле темным. Впрочем, есть ли вообще разница между темной и светлой магией?

"Ты, кажется, мучился насчет темной магии, Волдеморт?" — расхохотался внутри ледяной голос.

"Запреты придумали такие, как его Светлейшее Величество Альбус Дамблдор", — усмехнулся Том. Перед глазами встало его внимательное лицо в очках. Никогда прежде оно не было так омерзительно Риддлу. Ему показалось, будто сейчас все тело затрясется от бессильной ненависти.

Преодолевая ярость, Том достал магловскую газету. Передовица во всю страницу буквально кричала об ударе русских по Маньчжурии. Подробности атомной бомбардировки Хиросимы... "Знали бы вы, кретины, кто подсказал Геллерту про это оружие", — усмехнулся Том. Коммунальная хроника... Ограбление ювелирного магазина... А вот стоп... "При задержании карманника отличился молодой офицер полиции Билли Стаббс. Сирота, выросший в приюте и проживающий ныне в Восточной части Ист-Энда..."

Прежде, чем мысль успела оформиться во что-то конкретное, Том почувствовал ее приближение. Стаббс! Пришла пора заставить это животное платить по счетам. Осталось за пустяком — узнать его адрес. Помассировав лоб, Том с очаровательной улыбкой зашел в крытую часть кафе и, расплатившись по счету, попросил план города. Район Ист-Энда был большим — едва ли там можно выловить Стаббса. Впрочем, сегодня была суббота: наверняка в центральном районном сквере будут танцы. Едва ли такой любитель женкой плоти, как Стаббс, избежит развлечений.

"Интересно, что сказал бы тебе Альбус Дамблдор?" — расхохотался внутри надменный голос.

"Что зловредного магла надо уничтожить как омерзительное животное", — расхохотался Риддл, смотря на белый аппарат. Батильда Бэгшот была в самом деле права: все волшебники считали маглов животными. Все, чего хотел достичь Волдеморт, было намного проще, чем он думал...

Дойти до Ист-Энда оказалось возможным пешком. Можно было, конечно, аппарировать, но Том не стал этого делать: до вечера было еще далеко, да и пройтись по городу казалось приятным. Мысль о том, что сегодня Билли Стаббс будет, возможно, болтаться, как его кролик, удивительным образом грела душу. Побродив по парку, Том выбрал маленькое кафе-мороженое, расположившееся в самом центре густых зарослей — рядом с подсвеченным фонтаном и искусственным гротом. Слушая мерный шум падающей воды, Том пытался составить план, что именно он сделает сегодня с Билли, но ничего не помогало: мысли о Батильде и Дамблдоре не давали ему покоя. Если бы кто-то опубликовал всю правду о профессоре трансфигурации... Впрочем, нет — заместитель директора ("и по совокупности великий темный маг", — хмыкнул про себя Том) изрубит такого умника в мелкую капусту. Отомстить Дамблдору пока не было возможности. Оставалось поквитаться со Стаббсом.

"Жуй, что дают", — хмыкнул про себя Том, рассеянно берясь за порцию изрядно подтаявшего мороженого. Влажные туи излучали тонкий аромат, сливавшийся с водой фонтана. Том с отвращением посмотрел на свои черные ботинки: носки явно просили щетки.

Иллюминация возле фонтана зажглась разноцветными огоньками, и блики от них забегали по пенящейся воде. Люди поспешили к танцплощадке. Том оторвался от кофе и начал пристально всматриваться в толпу. Стаббса пока не было видно, но очевидно, что он должен был появиться через некоторое время. Убить его "авадой" вряд ли получиться — не стоит привлекать излишнее внимание полиции и министерства. Остаются невербальные, не подлежащие контролю...

Стрелка часов ползла к семи, когда Том, наконец, заметил вышагивавшего в толпе белобрысого крепыша. Круглые очки в роговой оправе, как обычно, придавали ему вид отличника. Том усмехнулся: уж он-то как никто знал, что извилин у Стаббса было не слишком много. На всякий случай Том достал газету, чтобы уткнуться в нее если Билли не ровен час заметит его. Крепыш, однако, шел своей дорогой, не замечая Риддла. Вот и хорошо. Остается подождать до конца танцев и проследить, как Стаббс пойдет назад.

— Не танцуете? — молоденькая пышная официантка подошла к Тому.

— Благодарю Вас. Мне надо еще поработать, — ответил Риддл, доставая блокнот.

— Тогда мороженого? — спросила девушка немного разочарованно.

— Лучше кофе, — мягко улыбнулся Том. Девушка кивнула и тотчас упорхнула. Том задумчиво посмотрел на огоньки.

В половине одиннадцатого люди с танцплощадки стали медленно расходиться. Риддл отвлекся от блокнота и снова стал рассматривать не многочисленных прохожих. Военный с чуть поседевшими висками и ястребиным носом вел под руку жгучую чуть полноватую блондинку лет тридцати. Том ни минуты не сомневался, куда и с какой целью они пошли. Стаббс шагал рядом с темноволосой кудрявой девицей в малиновом платье и высоких замшевых сапогах. Том присмотрелся. Девица, видимо, принадлежала к сословию путан, клеющих парней в скверах за умеренную цену. Стаббс плотоядно посмотрел на ее сочные колени в ажурных чулках, а затем по-хозяйки положил пухлую руку ей на талию.

— Женщины, родившиеся под знаком Льва — самые страстные, — донесся до Тома ее нежный голос. Девица расхохоталась, обнажив маленькие зубки.

Риддл поморщился от омерзения, но затем усмехнулся: в конце концов, двум животным можно дать возможность порезвиться напоследок. Еще не имея ясного плана, Том пошел за ними чуть в отдалении, стараясь не выпускать парочку из вида и, вместе с тем, не попадаться им на глаза.

Сквер закончился. Любовники быстро перешли дорогу и пошли по улице, закрытой кленами. Том последовал их примеру. Из тени деревьев он видел, как девица, размахивая черными кудряшками, смеялась все сильнее, а Стаббс все увереннее поглаживал ее талию. Глядя на них, Риддл все сильнее чувствовал омерзение. Перед ним, без сомнения, была та самая низшая раса маглов во всем ее великолепии. Только сейчас, видя, как девица вжимается в плечо Стаббса, Том все сильнее понимал Дамблдора. Этим скотам следовало нормировать возможность размножения и совокупления, как неразумным, но чрезвычайно опасным животным.

Кленовая улица постепенно переросла в маленький переулок, застроенный дешевыми деревянными домами. Большинство деревянных заборов рассохлись и превратились в неровные изгороди. Кое-где были открыты чердачные окна. Фонари становились настолько редкими, что огромные пространства улочек были погружены во тьму. Том шел осторожнее, стараясь лишний раз не привлекать шорохом идущих перед ним маглов.

— Я думала, мы идем к тебе домой, — черноволосая девушка кокетливо поиграла плечами.

— Детка, это и есть мой дом, — усмехнулся белобрысый крепыш и словно невзначай опустил руку ниже ее тонкого пояса. Девица простонала от возбуждения и, кокетливо вильнув округлым задом, прижалась к своему спутнику.

— У тебя всего два часа, — напомнила она. Каблуки ее сапожек цокали сильнее, вызывая приятный мелодичный шум.

Стаббс и его спутница со смехом нырнули в калитку и, закрыв ее на ключ, растворились в тишине сада. Том с интересом проводил их взглядом. Зеленый деревянный дом утопал в тени разросшегося сада. Старые вишни с вывернутой корой и застывшими сгустками вишневого клея разрослись настолько, что закрывали слуховое окно. Том остановился возле палисадника. Едва ли этот дом принадлежал Стаббсу: скорее всего, он просто снимал здесь комнату.

"Два часа... У тебя есть два часа", — прошептал самому себе Том.

"Или лучше не ждать, Волдеморт?" — усмехнулся он сам себе. Девица, которую, как понял Том из обрывков разговора, звали Энни, безусловно мешала ему. Значит, нужно было сделать так, чтобы помогала.

"Исполним заветы дедушки Дамблдора?" — усмехнулся Том.

"Боюсь, сейчас они предстанут в наглядном виде", — хохотнул надменный голос. Риддл не стал ему возражать, а, сорвав вишневый листок, осторожно помял его.

Парень осторожно подошел к огромной сливе возле забора и толкнул ногой калитку. Несколько минут он напряженно всматривался с ночную темноту, вслушиваясь в малейший шорох. Собака не залаяла. Что же, тем лучше: одним препятствием меньше. Понимая, что не следует оставлять следов, Том обошел дом. В боковой части забора было приличное отверстие под досками. Поняв, что сама судьба ему благоприятствует, Риддл тихонько прочитал заклинание и через несколько мгновений ощутил сильную боль. Забор неожиданно оказался невероятно большим, и черная индийская кобра бесшумно мелькнула в яму.

Во дворе было темно. Под деревьями кое-где валялись известь и яблоки. Глядя на них, Том чувствовал непреодолимое желание подкрепиться плодами: похоже, анимаг усваивает не только облик, но и повадки своего зверя. Описав небольшой круг вокруг дерева, кобра углубилась в сад, пытаясь найти светящееся окно. Окно на кухне было приоткрыто. Вытянув тело, Том осторожно заполз по наличнику, а затем внутрь. Быстро расколдовав себя, парень пошел по коридору.

В домике оказалось пять или шесть комнат. Двери в большинство из них оказались закрытыми. Том медленно пошел по коридору, прислушиваясь к звукам. Наконец, возле одной двери он услышал характерные звуки: мелодичный скрип кровати, расслабленные стоны и хлесткие удары тела о тело. Риддл понял, что это именно то, что он искал.

"Alohomora", — прошептал Том. Сам себе он сейчас напоминал кобру, готовую к прыжку.

Дверь, скрипнув, открылась. Риддл быстро вошел внутрь и, взглянув на кровать, обомлел. В постели стоял на коленях Билли, голый и потный от тяжелой мужской работы. На его плечах мерно и в такт его грубым ритмичным движениям пружинили стройные ноги Энн. Том как завороженный смотрел на эту сцену, но затем пришел в себя. Нельзя было терять ни минуты.

"Stupefy!" — мысленно крикнул он, пристально посмотрев на Стаббса.

Стаббс застыл, как статуя. Девица не понимающе крикнула, но Риддл властным приказом велел ей уснуть. Быстро закрыв дверь он подошел к паре.

— Ну здравствуй, Билли, — ласково произнес Том. — Рад тебя видеть.

Парень смотрел на него непонимающим взглядом. Трудно сказать, понимал ли он до конца, что именно происходит.

— Что же ты в конце концов не поздороваешься? — глумливо сказал Риддл. — Это даже не вежливо... Помнится, прежде ты радовался мне. — С этими словами он из всех сил ударил Стаббса кулаком в рот.

— Вот так лучше, мразеныш, — смачно ответил Том, заметив, что из разбитых губ Билли потекла кровь. — Я до сих помню тот апрельский день, когда ты разбил мне губу. Пришла пора ответить за все, — он изо всех сил ударил Стаббса по ребрам.

— А... Это... Бгмм... — Стаббс бормотал, не понимая до конца, что происходит. Он видимо уже отходил от оцепенения.

— Imperio, — прошептал Том. — Знаешь, Билли, — спокойно сказал он, — я ведь давно мечтал об этом дне. Я давно мечтал поквитаться с такой магловской мразью, как ты. Я мечтал об этом в те долгие приютские вечера, когда ты бил меня со своими шестерками.

Подойдя к неподвижно сидящему парню, Риддл из всех сил пнул его в плечо. Билли не застонал, продолжая смотреть отрешенным взглядом.

— Но времена меняются, Билли, — усмехнулся он. — Всякий, кто обидел Лорда Волдеморта должен сдохнуть, — смачно выплюнул он кислую слюну. — Но ты, Стаббс, не достоин того, чтобы я об тебя марался. К столу, — приказал он.

Поднявшись с кровати, Билли медленно пополз к маленькому столику. Бумаги не было, и он механически вырвал листок из блокнота. Затем вынул чернильницу и покорно посмотрел на Риддла.

— Писать. Дорогая Энн, — принялся диктовать Риддл. — Я обожаю тебя, но мы не можем быть вместе. Твоя древнейшая профессия — непреодолимое препятствие для нашего счастья. Зачем только Господь ее создал! — усмехнулся он, глядя, как покорно Стаббс водит пером. — Я ухожу. До встречи в вечной жизни!

Пока Билли выводил последние завитушки, Том спокойно смотрел на распростертую на кровати Энн. Убить или оставить ей жизнь? Пожалуй не стоит: ее сон будет куда как реалистичнее. Да и подозрение следствия падет в случае чего на нее. Стаббс безумно смотрел вокруг, не понимая, что сейчас решается судьба его партнерши.

— Теперь сделай веревку и повесься, — холодно усмехнулся Риддл, глядя в испуганные глаза Билли.

Хрусталики зрачков Стаббса стали стеклянными. Некоторое время он смотрел на Риддла пристально, словно находился в полусне. Затем встал со стула. Том удовлетворенно хмыкнул и, посмотрев на голое тело девушки, послал ей мысленный "obliviate". Через несколько часов она, очнувшись, не будет помнить, как оказалась в этом доме. И, безусловно, закричит от ужаса, увидев болтающееся на веревке тело Билли Стаббса.


* * *

Том отложил в сторону газету. Маленькая статья рассказывала о том, как покончил с собой полицейский Билли Стаббс. Перед ним стояла порция мороженого. Неужели он снова был в кафе? Нет, это было не кафе, а маленькое помещение вроде подвала. Стены из серого базальта казались холодными и покрытыми мокрой слизью. Том с опаской обернулся: перед ним, как обычно, стоял Дух.

— Том Риддл! — змееподобное лицо с пылающими глазами было тут как тут.

— Ах, это ты... — Пробормотал Том.

— Лорд Волдеморт, собственной персоной, — усмехнулся Дух. — Теперь ты доволен, что принял меня, малыш? — расхохоталось оно.

— Я не... — опешил Том. Как обычно, чудовище умело поставить его в тупик.

— Тогда идем, — глумливо рассмеялось существо. — Идем, я покажу тебе.

Они вышли в коридор. Том чувствовал на плече холодное прикосновение острых когтей Духа — настолько, словно он только вышел из могилы. Том с опаской думал, что они идут в какой-то хитрый проход, но ошибся. Они шли по коридору, остановившись возле стены. Перед ними висела некая картина, завешенная кружевной занавеской. Том посмотрел на нее и только сейчас понял, что ни за что на свете не хотел бы взглянуть туда.

— Ты ведь знаешь что там, Том? — Расхохоталось чудовище. Ветер из открытого окна ворвался в комнату и стал сильнее трепать занавеску.

Оглушительный грохот заставил открыть глаза. Том провел рукой и нащупал подушку. Дождь за окном усилился. Голову сжимала сильная боль. Спросонья Том протер глаза и посмотрел на тусклые потоки воды, заливавшие окна. Был, должно быть, самый глухой час — три или четыре. В комнате было совсем зябко, и Том, поежившись, зажег свечу. Кровать казалась холодной — кроме тех несчастных островков, которые были нагреты его телом.

Неожиданно в дверь постучали. Стук напоминал тихий скрип мыши, но становился все настойчивее. Том вздрогнул и поднял голову. Должно быть кто-то из служащих гостиницы.

— Кто там? — с раздражением спросил Том.

Ответа не последовало. Скрип становился настойчивее. За окном раздался рокот грома, и вспышка молнии озарила кровать. Понимая, что надо с этим покончить, Том достал палочку.

— Alohomora, — сказал он. Про себя он решил, что в случае необходимости сразу применит "Аваду".

Дверь скрипнула и приоткрылась. Тотчас из коридора в комнату нырнула маленькая тонкая фигура в черном плаще и накинутом капюшоне. Плащаница казалась совсем промокшей, и капли воды гулко падали на пол, оставляя мокрые следы. На миг Тому показалось, будто он спит, и все происходящее — продолжение жуткого ночного кошмара.

— Кто Вы? — Том держал хрупкую фигуру под прицелом палочки. К его удивлению она по-хозяйки поставила на пол желтый женский зонтик. Затем, не говоря ни слова, сбросила капюшон и рассыпала по плечам волосы. Том почувствовал, как сердце забилось сильнее.

— Лив...? — Только и мог вымолвить он, протирая от изумления глаза. Становилось жутко. Том с ужасом подумал, что призрачная хрупкая фигура исчезнет, и на ее месте окажется Дух. Его Дух.

Фигура не отвечала. Молча сбросив на пол плащ, она вылезла из больших резиновых сапог. Сомнений не было — перед ним в самом деле стояла Оливия Хорнби в прозрачной белой сорочке, доходящей чуть выше острых коленок.

— Мне холодно, Том, — смущенно улыбнулась фигура.

— Лив...— Риддл смотрел осоловелым взглядом, все еще пытаясь понять не сон ли это. Закрывая локтями груди, мелко переступая тонкими ножками по лоскутному половику, девушка, зябко вздрагивая, засеменила к его кровати. Потрясенный Том смотрел, как мелькали ее крошечные ступни.

— Погрей меня! — неожиданно крикнула она, прыгнув на кровать. Мгновение спустя он ощутил на своих губах солоноватый привкус ее суховатых губ.