Март сорок третьего года был падким на мокрые метели. Густые хлопья наглухо заметали окна, не позволяя увидеть силуэты башен. Настроение в школе ухудшилось: русские, рванув вперед после Сталинграда, проиграли сражения за Харьков и Запорожье. Орден СС проводил в Белоруссии операцию "Зимнее волшебство". За неповиновение сжигали целые деревни, и колдографии в "Пророке" изображали обугленные тела маглов.

— Хороши, а? — ухмыльнулся Лестрендж, когда перед обедом Том листал свежий номер «Пророка». — Ведь посмотришь — маглы маглами, — указал он на эсэсовцев.

— Лучше, Рэй, посмотри сюда, — Том указал на вторую страницу. — Гриндевальд приказал усилить террор.

— Они начинают нападать на волшебников, — вздохнул Ореон Блэк. — Как ты думаешь, Том… — прошептал он. — Нас это не коснется?

— Я же не Гриндевальд, — равнодушно заметил Том, — чтобы знать его мысли. Впрочем, — показал он на учительский стол, — осторожность не повредит.

В субботу Риддл встретил приятелей в заброшенном классе по алхимии. Мокрая метель переросла в сухую снежную крупу, и Том, глядя в окно, задумался о судьбе клуба. За минувшие месяцы слизеринцы под его руководством освоили большинство дуэльных проклятий. Логика требовала распустить клуб, однако Том не желал этого делать: он настолько привык быть хозяином положения, что мысль вернуться в прошлое казалась невыносимой.

— Сегодня, — обратился Том к вошедшим, — я обучу вас заклинанию фальшивого огня. Не скажу, что оно очень действенно, но позволяет хорошенько напугать…

— Помню я эту прелесть! — рассмеялся Лестрейндж. — Мальсибер едва оправился от шока.

— Надо просто нацелить палочку, взмахнуть и сказать: «Pyrio Cyaneus Maxima», - пояснил Том..

Стоящий напротив стол вспыхнул голубым пламенем. Девочки закричали. Том, прошептав “Finite”, снял огонь. Стол остался нетронутым — точно таким же, каким был до применения заклинания.

— На самом деле огонь безвредный, — подтвердил Том. — Хотя от него исходит неприятный жар, словно ты в самом деле горишь. Давай ты, Альберт?

Эйвери неуверенно вышел в центр. От волнения его впалые скулы пошли красными пятнами.

— Pyrio Cya... — пробормотал Эйвери, но тотчас осекся. — Я не могу, Том...

Взрыв смеха сотряс всю компанию. Лестрейндж хохотал, держась за подоконник. Араминта раскраснелась от смеха. В глазах Оливии Хорнби и ее подруги Генриэтты Вэйдел мелькали веселые огоньки. Даже Энтони Крэбб усмехнулся, что-то пробормотав под нос.

— Не вижу ничего смешного, — фыркнул Том, взглянув с неприязнью на приятелей. От его ледяного взгляда у Блэка и Крэбба пропал смех. — Не думаю, что если сейчас поставить тебя, Энтони, ты сделаешь лучше.

Том намеренно выбрал для тренировки Эйвери: вечно отстающий Альберт должен был обрести уверенность в себе. Если удастся, Том получит преданного сторонника. Если не удастся… Впрочем, почему не удастся, если он сам рядом?

— Давай попробуем еще раз? - Риддл взял запястье приятеля и потянул его кверху. — Смелее, Альберт!

— Pyrio Сyaneys Maxima! — воскликнул парень, почувствовав поддержку. Том мысленно послал заклинание усиления. На этот раз деревянный стол вспыхнул синим пламенем. — “Finite”, — прошептал Том, и пламя исчезло.

— Я… Мы смогли… — пролепетал Эйвери. Слизеринцы с удивлением смотрели на Альберта, словно тот сотворил чудо.

— Нет, Ал. Ты смог, — Том, улыбаясь, как можно искренне, похлопал приятеля по плечу. — Тренируемся все! - обратился он к друзьям.

Глядя на летящие в разные стороны вспышки, Том вдруг подумал, что Эмили, безусловно, была бы жива, занимайся она в его клубе. Впрочем, нет… Она считала невозможным брать уроки со всеми, потому что она была не такой, как все. Тому показалось, будто в темноте комнаты мелькнули смеющиеся зеленые глаза, - точно так же, как ему чудилось в день похорон Эмилии.

— Том, спасибо... Ты - великий человек... - пробормотал Эйвери, глядя в пол. Том удивленно поднял брови: на лице слизеринца было написано восхищение.

— Да не за что, Ал, - пожал Том плечами, глядя на полуразбитый набор приборов, который горел благодаря стараниям Оливии Хорнби.

— Том, я... - пролепетал Альберт, неуверенно потрепав рукав.

"Твой должник? Я это знаю", - усмехнулся про себя Том. Из-за некстати нахлынувших воспоминаний об Эмилии на душе стояла тупая боль, но парень, закусив губу, прогнал прочь воспоминания.

- Не забывайте тренироваться, — подытожил Том. — Дру, можно тебя на пару слов? — подозвал он Розье, когда остальные пошли на выход.

— Да, конечно, — Друэлла одарила приятеля улыбкой. Они подошли к окну и стали рассматривать, как сухие снежинки медленно заметают холодный парапет Астрономической башни.

— Знаешь, — усмехнулся Том. — Я тут подумал… В общем, я знаю расширенный курс дуэльных заклинаний. Если хочешь, — постарался он придать лицу равнодушный вид, — я готов обучить им вас.

— Думаю, — улыбнулась Друэлла, — все будут только «за». Тебя волнует, что некоторые из них не очень светлые?

— Угадала, — заметил Том, глядя на пелену сухой крупы. В белом мареве мелькнуло несколько фигур — скорее всего, гриффиндорцев, рискнувших, несмотря на запреты и метель, убежать к Запретному лесу. — Кстати, Дру, — небрежно бросил он, — у вас в туалетах все краны целы?

— Вообще-то да, — пожала плечами Розье. — А почему ты спрашиваешь, Том?

— У нас с начала года сломалось два, — приврал Том, наморщив лоб.

— Да вроде ничего такого… — Друэлла поправила манжету. — Хотя знаешь... В туалете на втором этаже один кран никогда не работал.

— Прингл совсем не ловит мышей? — усмехнулся Том.

Друэлла не ответила, продолжая смотреть на метель. Риддл с усмешкой взглянул на заброшенный шкаф. На душе было снова чувство эйфории, словно какое-то существо внутри просилось выпустить его на волю.

* * *

Пасха выпала на двадцать пятое апреля — едва ли не самый поздний из всех возможных сроков. Из-за ночных заморозков на деревьях едва набухли почки, и только верба распустилась точно в срок. После завтрака Том решил прогуляться в школьном дворе. Повалил мокрый снег, и лужайка перед школой превратилась в бело-зеленое лоскутное одеяло. Спустившись с заметенного водянистыми хлопьями крыльца, Том побрел к озеру.

Его внимание отвлекли приглушенные голоса. Мимо озера проходили семикурсники из Хаффлпаффа: Джоанна Берд и Стивен Стейгинс. Тома всегда веселило наблюдать за тем, как они чуть ли не ежедневно прогуливались по школьному дворику. Еще больше его занимало смотреть, как парень пытается полуобнять Джоанну, но та — то ли шутя, то ли серьезно, не позволяла ему взять себя за руку.

— Как я уже сказала, я устала, — донесся до Тома голос хаффлпафки. — Мне хочется, чтобы я была девочкой, а ты мальчиком. Точнее, мужчиной.

— Джо, послушай, — замялся парень. — Я правда не подумал….

— ...чтобы были какие-то плоды после года отношений, — закончила Джоанна. — А что нам пожинать? Мне больно. Меня предали. Мы два опустошенных человека.

«Эти людишки, думающие о том, кто с кем совокуплялся, завтра будут обсуждать дела политиков, — хмыкнул надменный голос. — Хотя все, на что способны маглы, — это внимать каждому слову высших».

«Вообще-то они не совсем маглы», — напомнил ему лениво Том.

«Ты полагаешь, это справедливо, Волдеморт?» — заметил как бы невзначай обладатель холодного голоса.

Развернувшись, Риддл посмотрел на мокрые от талого снега деревья. В вечер после бала Эмилия говорила ему, что любила играть на рояле. Перед глазами возник образ черного инструмента, за которым сидела Эмили в синем бархатном платье и, задумавшись, играла какую-то мелодию. Том подумал, что, закончив, она бы послала ему ласковую и чуть насмешливую улыбку. Впрочем, возможно она никогда не играла в синем платье и вовсе не стала бы ему улыбаться.

"Ты так много прошел в поисках Комнаты, — прошептал нетерпеливо холодный голос. — Продолжай, тогда, достигнешь цели".

"Убирайся к черту", - ответил самому себе Риддл. Почувствовав головную боль, он пошел к лестнице, смотря, как снег тает в присыпанных мокрыми хлопьями лужах.

Войдя в гостиную, Том плюхнулся в кресло, все еще пытаясь не отдышаться. Дрожа, он сложил руки на груди, игнорируя любопытные взгляды других слизеринцев. Голова болела, а в мелькали бессмысленные слова и картинки. Голоса почти утихли, хотя отрывки сердитой беседы еще крутились в голове.

"Возможно, я просто немного устал", - попытался успокоить себя Том. Глаза блуждали от каминной полки, до эмблемы Слизерина, вырезанной на мраморе выше камина. В конце концов, с чего он взял, что в этом кране был в самом деле вход в Тайную Комнату? Пытаясь убить время, парень попытался почитать книгу о свойствах африканских растений, хотя ее смысл доходил до него с трудом.

Без четверти девять Том вышел в коридор. Как префект он мог не опасаться за комендантский час. В кабинете зельеварения горел свет: Хагрид наверняка решил прогулять паука. Том нырнул в туалет и поразился его убранству. Под длинным зеркалом тянулся ряд сверкавших каменных умывальников. Не теряя даром времени, Том начал обследовать краны. На четвертой раковине ему повезло: один из ее медных кранов в самом деле не работал. Присмотревшись, Том заметил, что прямо на нем была нацарапана крохотная змейка.

— Откройся! — приказал Том, усилием воли заставляя себя верить, что она живая.

Кран, как некогда камин в гостиной, вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Через мгновение умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал, открыв разверстый зев трубы. Стараясь не размышлять о последствиях, Том шагнул вниз.

Полет в трубе был похож на скольжение по горному туннелю, стены которого покрывали наросты зеленоватой слизи. Мимо пролетали отходящие в стороны рукава, но ни один не был таким широким, как главный канал. Неожиданно труба изогнулась под прямым углом и оборвалась. Том приземлился на мокрый пол.

— Lumos, — прошептал парень. На кончике палочки вспыхнул огонек.

Через некоторое время Том увидел гладкую стену, на которой вырезаны две свившиеся в кольца змеи. Вместо глаз у них блистали изумруды. Том приказал им открыться. В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен скользнули в стороны. Том с замиранием сердца шагнул в тускло освещенную комнату. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями. Это громадные столбы поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные тени сквозь зеленоватый сумрак.

Наконец, Том остановился возле последней пары колонн. У задней стены высилась циклопическая, до потолка, статуя. Гигантское лицо с обезьяньими чертами и длинной жидкой бородой, ниспадающей до самого подола каменной мантии, принадлежало древнему старцу. Очертания статуи были нечеткими, словно камень расплывался в волшебстве. Это, несомненно, был его предок — Салазар Слизерин. Том почувствовал укол на сердце: обезьяноподобное существо напоминало не его, а увиденный в газете портрет Марволо Гонта.

— Говори со мной, Слизерин, — прошипел Риддл.

Каменный истукан остался неподвижным. Том не стал поддаваться досаде, а помассировал лоб. Слизерин утверждал, что Наследник будет его воплощением. Интересно, какую фразу придумал бы он? Слизерин был в конфликте с остальными основателями, кроме Ровены… Да, Слизерин, пожалуй, хотел, чтобы потомок поддержал его.

— Боже, как просто, — усмехнулся Том. — Говори со мной, Слизерин, говори со мной, Величайший из хогвартской четверки!

Каменная статуя задрожала. Том сделал шаг назад, c изумлением глядя, как изо рта появилась двадцатифутовая зеленая змея. Змей направил на Тома большие желтые глаза, и парень почувствовал легкое головокружение.

— Вы приш-ш-шли за мной, Повелитель, — прошипел Василиск ядовито-шелковистым голосом. - Чем могу служить?

— Следуй завету Предка, — ответил Том, чувствуя в голосе надменные ноты. - Мы начинаем борьбу с грязнокровками. - От этого слова у парня покоробило внутри: он до сих пор не мог спокойно произносить его.

— Ваш-ш-ш-ше слово — закон, Повелитель,— гладко сказал Василиск, заскользив к выходу.

— Что ты делал столько веков? — спросил Том, когда они подходили к трубе. Ему было немного не по себе от обжигающего дыхания змеи.

— Я спал, — ответил Василиск. — Я могу позаботиться о Ваш-ш-ш-ей поездке, Повелитель. - На мгновение Том испытал отвращение, представив, как он сядет на скользкую змею, но другого выхода не было.

Громадный змей, извиваясь, пополз по водосточной трубе. Том, сидя на змеиной шее, наблюдал за наростами слизи и тины. Некоторые из них касались одежды Тома, создавая неприятные ощущения.

— Ты можешь отличать грязнокровок? — спросил Том, чувствуя приближавшийся выход.

— Змеи чувствуют кровь, как и установил Повелитель, — ответил Василиск.

Труба, наконец, закончилась, и Том спрыгнул со спины змея. Прошептав заклинание, он почистил одежду. Все происходящее по-прежнему казалось ему бессвязным сном.

* * *

Светло-розовый рассвет осветил спальню Гриффиндора. Легкий солнечный луч забегал по подушке, и третьекурсница Мариэтта Донлей нехотя протерла глаза. На тумбочке лежали два свитка пергамента, набор перьев и длинный пенал. В Хогварсте подобные пеналы не были распространены, однако родители подарили его Мариэтте на двенадцать лет, и девочка не спешила с ним расставаться.

Быстро надев тапки, Мариэтта прошлепала к окну. Хотя стоял второй майский день, на траве по-прежнему лежал иней. Вдалеке виднелись хмурые верхушки Запретного леса. Улыбнувшись, девочка решила разбудить лучшую подругу Лайзу Беттс. Тихонько подойдя к ее кровати, Мариэтта одернула полог и вскрикнула от удивления: кровать была пуста.

Мариэтта осмотрелась, не понимая, что произошло. Вечером Лайза тянула ее побродить по Хогвартсу, но девочка была была слишком занята повторением зелий. Лайза пристроилась к компании белобрысого Эндрю Найла, которого Мариэтта терпеть не могла за постоянные издевки. Девочка испуганно посмотрела под кровать, и с удивлением обнаружила, что там не было новых туфелек Лайзы. Полная смятения Мариэтта накинула мантию и помчалась в гостиную.

Ночной огонь тускло горел в камине. Откинув прядь черных волос, Мариэтта упала в красное кресло. Где в самом деле могла быть ее подруга? Заблудилась? Или, может… — Мариэтта улыбнулась самой себе, — Лайза побежала в совятню? Взволнованная гриффиндорка вышла из гостиной и пошла к движущейся лестнице.

Галерея второго этажа была пуста. От каменных сводов веяло сыростью и сквозняком. Впереди, недалеко от туалета, что-то сияло. Стараясь не шуметь, Мариэтта пошла к источнику света. На стене между двух окон огромными буквами были начертаны слова, блестящие в свете факелов:

ТАЙНАЯ КОМНАТА ОТКРЫТА. ГРЯЗНОКРОВКИ, ТРЕПЕЩИТЕ!

Под зловещими словами лежала тонкая фигурка, напоминавшая статуэтку. Неуверенно развернув ее, Мариэтта закричала: это была ее подруга. Маленькая ручка держала зеркало, а на лице со вздернутым носиком застыло изумление.

— Тайная комната! — раздался чей-то голос. Обернувшись, Мариэтта заметила, что оказалась в центре круга учеников, а из толпы к ней приближались профессоры Мэррифот, Слагхорн и Дамблдор.

— Тихо! — воскликнул Дамблдор. — Мисс Донлей, отойдите.

Профессор трансфигурации, присев на колено, перевернул тело ученицы. Ученики и другие учителя, к которым присоединился осунувшийся директор Диппет, казались потрясенными. Наконец, Дамблдор выпрямился и произнес:

— Жива.

— Жива? — еле слышно пробормотал Диппет. — Мисс Беттс оцепенела?

— Именно так, Армандо, — сказал Дамблдор. — Однако надпись заслуживает внимательного изучения.

— Сейчас не время для научных экспериментов, Альбус, — вздохнула профессор Мэррифот. — Оцепенения вроде бы лечатся отваром из мандрагоры?

— Да-да, — охотно подтвердил Слагхорн. — Как только растения будут в нужном состоянии, я готов немедленно приготовить снадобье.

— Надо будет поинтересоваться у профессора Бири... — Все свободны! Мисс Донлей, следуйте за мной, — мягко заметил Дамблдор. Гриффиндорка, всхлипнув, обернулась и еще раз взглянула на то, как статую ее лучшей подруги положили на носилки.

* * *

Второй раз Том выпустил Василиска в ночь на четверг. Жертвой нападения стал гриффиндорец Марк Винст, который с помощью лупы изучал следы возле надписи. Следующей жертвой стал хаффлпаффец Эндрю Тройтон — невысокий белобрысый мальчик в больших очках, осматривавший кубки в Зале Славы. Последняя жертва доставила Тому наибольшее удовольствием, поскольку Эндрю напоминал Билли Стаббса. Ночные кошмары стали сильнее: его двойник в зеркале показывал на тела жертв и с леденящим душу хохотом благодарил Тома за работу.

Риддл до сих пор не мог забыть тот испуг, который охватил его, когда нашли тело Лайзы Беттс. Слизеринец старался не смотреть на профессора трансфигурации, однако ему казалось, будто холодные глаза Дамблдора рассматривают его фигуру и сверкавший на его груди значок серебристой змеи. На душе было странное чувство, будто эту надпись вывел ночью оставил не он, а какое-то иное существо. Весь завтрак его преследовало странное чувство облегчения от того, что гриффиндорка только оцепенела, а не умерла.

После второго нападения директор Диппет велел старостам круглосуточно патрулировать коридоры. После третьего сформировал особый отряд из старшеклассников, которые должны были досматривать школу. Вечерами Том усиленно патрулировал их вместе со всеми, пытаясь поймать таинственного Наследника Слизерина, то есть самого себя.

Том помнил, что для Василиска смертелен крик петуха. Как-то в выходной он под покровом ночи проник в курятник Огга. Убить школьного петуха заклинанием было подозрительно, и Том, зажмурив глаза, свернул шею рябой птице. Затем он спеша вытащил тело во двор и бросил его, изобразив дело так, будто петуха удушил хорек или ласка. Глядя на съёжившийся гребень, Том почувствовал едва ли не больше вины, чем за нападения на грязнокровок.

— Знаешь, Том, — заметил Лестрейндж, когда они спускались на завтрак. — Будь ты из чистокровной семьи, я бы подумал, что Наследник Слизерина — ты.

— С чего вдруг? — спросил Риддл, но его улыбка казалась вымученной.

— С твоим умом, способностями и знанием языка змей, не удивительно, если ты состоишь с ним в родстве, — рассмеялась Друэлла.

— Не проговорись об этом Дамблдору, — ответил Том. — А если серьезно, — понизил он голос, — не исключено, что все это мистификация, за которой стоят люди Гриндевальда.

— Но откуда они взялись в школе, Том? — спросила Друэлла, поправив на ходу лямку коричневой сумки.

— Ты знаешь, с кем общаются наши семиклассники? — посмотрел на подругу Том. Рэндальф и Друэлла переглянулись, невольно признавая правоту Риддла.

Профессор Дамблдор на каждом занятии бросал в сторону префекта Слизерина странные взгляды. Том старался игнорировать их, представляя в голове газетные статьи о злодеяниях Гриндевальда. За минувший год Том изобрел новый способ окклюменции: ставить световой щит позади воображаемых картинок.

— Диппет старается замять скандал, — вздохнул за обедом Ореон Блэк. — Уже три нападения, а в «Пророке» ни слова.

— У него хорошие связи в министерстве, — подтвердил Том, из всех сил стараясь не выдавать волнения.

— Какие бы ни были, а долго скрывать ему не удастся, — кивнул Альфард Блэк.

Гриффиндорцы галдели, обсуждая вчерашнее нападение. Дженни Сполдинг кричала, что вся чертовщина так или иначе связана со Слизерином. Староста Минерва МакГонагалл пыталась успокоить их, но сама ввязалась в спор с Августой Энслер о том, нужно ли отправить всех слизеринцев домой.

— Густа, пойми, это только легенда, — успокаивала ее МакГонагалл. - Возможно, за всеми этими нападениями скрывается что-то другое.

— Может быть и другое! — негодовала Августа, поправляя волосы. — Но почему-то только в Слизерине есть такая мерзкая легенда. Там даже маглокровные, вроде Риддла или Вэйн, смотрят на других сверху вниз.

Том снисходительно усмехнулся: осталось только Августе, умевший разве что целоваться с Лонгботтом, рассуждать о том, какая кровь течет в его жилах. Посмотрев на вымпел с золотым львом, Том подумал о том, насколько легче было его знаменитому предку. Во времена Слизерина не было ни министерств, ни авроратов, ни профессоров трансфигурации. Слизерин отчитывался только перед собой. Его Наследник должен дрожать, чтобы какие-то…. — Том не смог подобрать ругательства, — не заметили, как выполняет он волю предка.

В начале июня профессор Слагхорн устроил заседание клуба. Из-за тягостной атмосферы встреча прошла по-спартански: легкий чай с овсяным печеньем да беседа о предстоящих «СОВах». Пытаясь поднять настроение, зельевар объявил, что для Тома, возможно, будет экзамен повышенной сложности. Накануне он синтезировал три новых зелья замораживания, которые получили восторженный отзыв у специалистов из министерства. Том заслужил восхищенные взгляды, которые немого подняли ему настроение.

После окончания вечеринки, Риддл вышел в пустой коридор. Впереди послышалось цоканье каблуков: по каменным плитам шла девочка. Постояв возле факелов, Том подумал, что, если она идет на второй этаж, было бы неплохо вызвать Василиска. Убедившись, что так и есть, он пошел за ней.

«Грязнокровки мелькают в самых необычных местах», — рассеянно думал Том, слушая мерный стук ее шагов.

«Ты готов на убийство, Волдеморт?» — усмехнулся сам себе Том.

«А для чего, по-твоему, мы открыли Тайную комнату? — коварно заметил насмешливый двойник. — Чтобы превращать грязнокровок в камень?»

Том вздрогнул, остановившись возле стеклянного стеллажа. Невысокая девочка с растрепанными каштановыми волосами сняла маленькие черные туфли и, положив их на пол, залезла в чулках на высокий табурет. Том узнал ее: это была райвенкловка Натали Адамс, одноклассница Оливии Хорнби.

"А если она умрет, Том?" - пискнул в голове детский голос.

"Почему она должна жить, если умерла Миранда?" - резонно спросил другой. Серые глаза девочки сверкнули влажным светом - точно также, как сверкали глаза Миранды. Чувствуя приступ ярости, Том отправился к туалету.

— Откройся, — прошипел Том. Подождав, когда погаснет опаловый свет, парень подошел к развернувшейся пропасти. — Гейнор, ко мне! — приказал он. Для пущей важности он дал змею имя одного из предков.

— Я здесь, Повелитель! — прошипел змей. По приказу Тома он спал в трубе, не заползая в Тайную комнату.

— Отлично, — сказал повеселевший Том. — Ты чувствуешь грязнокровку?, — приказал слизеринец, показав рукой на дверь.

Почуяв добычу, обезумевший змей быстро прополз в маленький коридор. Том, перепугавшись, что Гейнор съест девочку, побежал за ним. Поскольку Риддл плохо бегал, он едва настиг Васлиска в коридоре. Громадная змея обнажила клыки и застыла в нескольких дюймах от хрупкого тела девочки. На этот раз Гейнор не шипел, а потрескивал чешуйками: Том знал, что так делают все змеи перед охотой. Натали, спрыгнув, посмотрела в стекло стеллажа. Том видел, как открылись ее глаза при виде отражения двух желтых шаров. Через минуту ее тонкая фигурка упала, словно заснула на ходу.

— Она жива, Повелитель, — недовольно прошипел василиск.

— Знаю. Отправляйся спать, — приказал Том. Змей наградил его неприязненным взглядом: он видимо рассчитывал поужинать нежным мясом. Но он не смел ослушаться и, развернувшись, пополз в сторону туалета.

Риддл посмотрел на застывшее тело райвенкловки. Он, видимо, должен был чувствовать жалость или ненависть, но вместо этого чувствовал только страх. Том счел, что будет отлично, если для отвода глаз одну жертву нападений найдет именно он. Осмотревшись, парень стал звать на помощь.

— Том…. — дежуривший профессор Бири подбежал к парню. Следом спешили завхоз Прингл и профессор Дамблдор в сопровождении учеников.

— Профессор… — Том говорил дрожащим голосом. — Я обнаружил ее здесь.

— Вы видели что-нибудь подозрительное, мистер Риддл? — спросил профессор Дамблдор. Возможно, это была иллюзия, но Тому казалось, будто профессор трансфигурации подозревает его.

— Нет, сэр…. — парень замялся. — Поверьте. Ничего.

— Боже мой, — пробормотал Бири. — Еще пара нападений, и они закроют школу.

— За-закроют школу? — Том с ужасом посмотрел на сверкавшие стекла стеллажей.