Том вздрогнул и только сейчас понял, что слышит голос профессора Дамблдора. Вид горящих в камине углей стал отчетливее. Задумавшись, он не заметил, как угли превратились в тусклое марево. Час назад завхоз Прингл увел рыдавшего Рубеуса в карцер, и теперь на допросе оставался он один. Впрочем, это вряд ли можно было назвать допросом — скорее, что-то вроде дружеской беседы или военного совета.

— Хагрид говорит, что Вы знали об акромантуле, — сказал Дамблдор.

— Не совсем так, сэр... — мягко ответил Том, ловя на себе вопросительный взгляд Карена Селдена. Том чуть заметно кивнул: помощник министра помнил его по той рождественской ночи, когда люди Гриндевальда подожгли Хогсмид. — Я поймал Хагрида зимой с коробкой в классе для зельеварения. Кажется, — Том наморщил лоб, — я сделал ему выговор или даже снял баллы.

— Том, Том! — замахал руками Диппет. — Почему Вы не сказали мне раньше?

Директор сидел на диване возле резного подсвечника. Том не мог до конца понять, почему они сидели в кабинете Дамблдора, а не Диппета. Возможно, директор не хотел, чтобы их разговор слушали портреты.

— О чем говорить, сэр? — спросил Риддл как можно более невинным голосом. — Что Хагрид таскает ночью коробку в заброшенный класс? После его выходок с троллями это казалось мне пустяком.

— Если бы Вы проявили сообразительность, мисс Сприфингтон осталась жива! — кашлянул Диппет.

— Понимаете, сэр, — вздохнул Том. — У каждого бывают моменты озарения, когда смысл предшествующих наблюдений внезапно откроется ему. После разговора с Вами я вышел на лестницу, посмотрел на статую вепря и увидел основание в виде коробки. Тогда в моей голове словно мелькнула молния.

— Однако же из Вашего рассказа, Том, следует, что Хагрид выгуливал Арагога вечером,— заметил декан Гриффиндора.

— Сегодня воскресенье, и, возможно, Хагрид решил прогулять монстра днем, — пожал плечами Том.

— И тем не менее, — продолжал Дамблдор, — пауки, насколько мне известно, не обращают своих жертв в камень.

— Возможно, яд акромантула, — заметил неуверенно Том. Это был самый опасный момент в его истории. — Кажется, — повернулся он к профессору трансфигурации, — в «Пророке» писали, будто свойства их яда неизученны.

— Мистер Риддл прав! — воскликнул Карен Селден. — Великаны отличаются невероятно злобным нравом. Не удивлюсь, если этому зверенышу нравилось натравливать паука на свои жертвы. Пожизненное заключение — лучший вариант, чтобы изолировать опасное существо от общества.

Глаза Тома расширились. Только сейчас он осознал, что Хагриду по его вине придется провести остаток жизни в камере под охраной дементоров. На миг сердце Тома пронзил ужас, но парень прогнал его. В конце концов, теперь уже поздно, да и существо вроде Хагрида едва ли заслуживает сожаления.

— Не думаю, что Азкабан — лучший выбор, — старческий голос Диппета казался тихим, но властным. — Том? — с надеждой спросил он, словно от префекта Слизерина зависело его будущее.

— Я говорил, он не хотел никого убить, — ответил Том с легким раздражением. — Вся его вина состоит в том, что он приютил паука.

— Хотите сказать, Том, что он не должен нести ответственность за свои действия? — нахмурился Селден.

— Не думаю, что человек должен нести ответственность за преступление, которое он не хотел совершать, — вздохнул Риддл.

— Что Вы предлагаете? — спросил Селден тоном судьи, для которого вина преступника очевидна, но из-за глупости присяжных он бессилен.

— Моё решение — исключение из школы и порка в двести розог, — заметил Диппет. — Я не подпишу решения об отправке Хагрида в Азкабан.

— Воля Ваша, — вздохнул Селден. — Думаю, это слишком мягкая кара. Однако в министерстве Вас поддержат: там мало кто хотел бы предавать огласке этот случай. Учитывая, что здесь замешан Скамандер…

— Что же, Том, спасибо. Завтра Хагрида исключат из школы, — сказал директор, как только помощник министра и Дамблдор покинули комнату. — Однако есть одна маленькая проблема.

Том не знал, как реагировать на слова Диппета, и молча посмотрел на директора.

— Если эта история выйдет наружу, мы будем иметь кучу проблем с Попечительским советом, — продолжал Диппет. — Да и скандал со Скамандером ни к чему. Мне кажется, Том, лучше не разглашать подробностей.

— Хорошо, сэр, — кивнул Риддл. Подумав, он решил, что так, пожалуй, в самом деле будет лучше. Мало ли какие подробности всплывут наружу, копни аврорат такое дело.

— Вы очень понятливы, — ласково заметил Диппет. — Что же, мой мальчик, Специальная награда за особые заслуги перед школой Вам обеспечена. Уверен, у Вас будут льготы, если пожелаете продолжить образование.

Слушая монотонный голос директора, Том почувствовал, что в голове снова начинается спор. Тонкий голосок внутри шептал ему что не хорошо, нечестно наживаться на горе Хагрида. Другой утверждал, что награда могла бы стать отличным началом для карьеры. Через несколько мгновений корысть победила чувство вины, и он радостно улыбнулся.

— Благодарю Вас, — кивнул Том. Ему ужасно хотелось спросить, принято ли у Диппета решать все проблемы с помощью специальных наград, но властный голос велел ему заткнуться.

— Отлично, — Диппет довольно потер руки. — Поздравляю с наградой, Том. Значит, завтра утром мы уладим все оставшиеся формальности.

Том кивнул и принялся тщательно изучать клетки пледа на кресле. Чувствуя, что парень больше не в настроении говорить, Диппет также замолчал и углубился в бумаги. Через какое-то время Риддл ощутил сладковатую истому. Очертания комнаты поплыли перед глазами, и Том с ужасом заметил, как директор начинает превращаться в змееподобного Духа из его ночных кошмаров.

— Том? — Диппет потряс его за плечо. Парень едва не вскрикнул, увидев перед собой это странное существо. — Том, Вы как будто заснули.

— Я… Долго проспал? — прошептал парень.

— Минут двадцать, — продолжал озабоченный Диппет. — Мне кажется, мой мальчик, Вам стоит провести остаток ночи у мадам Эльвиры. Начало четвертого, в самом деле… — закашлял он.

— Не стоит… — пролепетал Том, чувствуя, что сейчас у него нет сил возражать. — Ничего, если к мадам Эльвире я загляну завтра, а теперь посплю немного, Профессор?

Диппет неопределённо кивнул.

— Да, конечно, — рассеянно сказал он. — Идемте в мой кабинет, Том.

По пути парень рассеянно смотрел, как мелькает синяя мантия директора. Войдя в его кабинет, он сел за столик и уткнулся головой в руки. Хотя Том засыпал тяжело, сейчас ему потребовалось всего пять минут, чтобы отключиться.

* * *

На завтрак Том вышел около семи. После недолгого сна появилось чувство легкости. Ощущение, что в школе находится труп, было неприятным, и Том от души надеялся, что ему не доведется видеть тело Миртл. За окном было солнечно, но холодно. Глядя на робкие летние лучи, Том мечтал, чтобы процедура кончилась как можно скорее.

Войдя в Большой Зал, Том плюхнулся за слизеринский стол и уставился на тёмно-зелёную скатерть. Его приятели о чем-то шептались,— видимо, в сотый раз строя версии о том, кто был виновником смерти Миртл. Райвенкловцы казались понурыми: не только потому, что Сприфингтон училась на их факультете, но и потому, что многих из них водили, видимо, попрощаться с ее телом. Равнодушно взяв бутерброд, Том уловил странное напряжение — гул перешептывающихся голосов облетал Большой Зал.

Наконец, двери на противоположной стороне зала распахнулись, и из них важно вышел Диппет. Следом за ним шли профессоры Дамблдор, Слагхорн и Мэррифот: видимо, он о чем-то переговорил с ними до завтрака. Рядом с ними шел раскрасневшийся Рубеус. Том прикусил нижнюю губу, когда заметил, что Хагрид весь в слезах.

— Доброе утро! — Кашлянув, Диппет присел за учительский стол. — Должен вам сказать, что ночью произошло замечательное событие, — выдержал он паузу. — Разумеется, мы скорбим по мисс Сприфингтон, — горько вздохнул директор. — Однако я рад сообщить, что виновник, ответственный за все нападения, пойман. Монстр уничтожен, а его хозяин будет исключён из школы.

Большой Зал погрузился в гробовую тишину. Рубеус громко всхлипнул. Краем глаза Том заметил, как Оливия Хорнби начала о чем-то шептаться с подругами. Чтобы не привлекать внимание, Том начал тереть лоб рукой.

— Мистер Рубеус Хагрид держал акромантула, который и был виновен в нападениях, — торжественно произнес Диппет. — Поэтому с нынешней минуты он исключен из школы колдовства и волшебства Хогвартс.

— Я эта… — всхлипнул Рубеус, но холодный взгляд профессора Мэррифот заставил его замолчать.

— Вы должны быть безмерно благодарны профессору Дамблдору и мистеру Риддлу, — холодно заметил Диппет. — Если бы не их заступничество, министерство магии отправило бы Вас в Азкабан. Я полагаю, что Вам там самое место, но принимая во внимание смягчающие обстоятельства, согласился с ними.

Галатея Мэрифот взяла палочку Хагрида и положила ее на стол. Диппет прошептал заклинание, и она разлетелась на восемь кусочков. Рубеуса, продолжавшего всхлипывать, профессор Мэррифот проводила из Зала обратно в заднюю комнату, и Том спрятал лицо в ладонях.

— И последнее, — прокричал Диппет, — ученик, поймавший преступника, получил Особую награду за заслуги перед школой. Том Марволо Риддл, пожалуйста, поднимитесь к нам!

Том почувствовал, как его руки и ноги сковывает тяжесть. Он посмотрел на гриффиндорцев, и, поймав потрясенный взгляд Малькома Вэйна, повернулся к учительскому столу. Диппет смотрел на него снисходительно — как, должно быть, смотрят взрослые на детей, когда те недостаточно умны.

— Мистер Риддл немного смущен, — заметил, вздохнув, Диппет. — Сейчас он без сомнения выйдет к нам.

Слизеринец медленно поднялся со стула и сделал шаг. Первый. Второй. Третий... Зал, казалось, окутывали клубы легкого тумана. Каждый шаг казался Тому трудным путем к чему-то ужасному.

— Конечно, Том, — радостно сказал Диппет. — Я всегда говорил, что излишняя скромность вредит Вам. Но награда Ваша по праву.

Диппет поднялся и пожал руку ученика. Тому, однако, показалось, что директор делает, скорее, изнурительную работу, чем действительно радуется его награде.

— Медаль... Сэр? — проговорил неуверенно Том.

— Да, мой мальчик! — воскликнул Диппет. — Медаль и памятная доска, на которой будет выбито, что четырнадцатого июня сорок третьего года Том Марволо Риддл получил Специальную Награду за заслуги перед Школой и ... Дайте-ка подумать... Да, триста очков Слизерину!

Гриффиндорцы возмущённо зашумели, в то время как слизеринцы зааплодировали. Хотя нет: Дженни Сполдинг и Августа Энслер хлопали вместе со всеми. Шелковая лента скользнула по шее парня, и металлический кружок повис на мантии. Том приподнял его на ладони.

— Такая медаль выдается только за беспрецедентные заслуги, — провозгласил Диппет. — Она вручается в Хогвартсе, если ученик совершил нечто, что помогло и школе, и всему магическому миру. Она Ваша по праву, Том.

Слизеринец, все еще чувствуя себя, как в тумане, посмотрел на медаль. На лицевой стороне в виде дуги вилась надпись «За беспрецедентные заслуги». На обратной стороне красовался герб Хогвартса, искусно выгравированный на серебристом металле, и под ним — девиз на латыни, которую Том давно наловчился читать: «Никогда не щекочите спящего дракона». Забавно. Ведь именно он выпустил из Тайной комнаты спящего дракона, за что получил медаль. Еще, наверное, за то, что подставил Хагрида с его пауком.

Риддл поднял голову и отпустил медаль. К его удивлению вернувшийся в зал Дамблдор выжидательно смотрел на него. Тому показалось, словно он чего-то ждал. Интересно, чего? Что он обратится с какой-то патетической речью? Аплодисменты к тому времени поутихли, и все снова жадно уставились на Тома.

— Спасибо, сэр… — Том смущенно улыбнулся, дабы не выходить из амплуа скромного префекта. — Я боюсь оказаться недостойным такой награды. — Диппет обнял его с напыщенной радостью, и профессоры Слагхорн и Мэррифот зааплодировали вновь.

Риддл опасался, что одноклассники кинутся душить его в объятиях, чего он терпеть не мог. Но Том ошибся: о нем почти сразу забыли. Веселье началось, едва он сел за стол. То ли из-за боли, вызванной вчерашним ударом по голове, то ли из-за неудобства, вызванного наградой, Том чувствовал себя не в состоянии что-либо съесть. Он провёл следующие полчаса, изучая движения золотых тарелок и кубков. Группа девочек из Райвенкло, среди которых была Виктория Спрингфилд, пялились на него, отпуская смешки. Том поражался такому веселью в момент, когда неподалеку лежало набальзамированное тело Миртл.

Наконец, праздник закончился. Том постарался покинуть Большой Зал тихо, но ученики постоянно останавливали его, пытаясь пожать ему руку. Друэлла, улыбаясь, шептала, что теперь ему гарантировано продолжение образования при министерстве. Счастливая Оливия обняла Тома и, визжа, повисела у него на шее.

— Ты победил, Том! — радостно закричала девочка, оторвав от пола тонкие ножки и закружившись вокруг парня. — Жаль, что ты не можешь преподнести мне коврик или туфельки из кожи Плаксы, — лукаво улыбнулась она. — Я бы охотно прошлась в них мимо синиц!

Том рассеянно погладил ее мягкие волосы. Оливия с ее веселым блеском в глазах казалась ему милым ребенком, на которого невозможно рассердиться. Девочка, улыбнувшись, легко побежала к подругам: Том подозревал, что темой их болтовни станет порка Хагрида. Несколько младшеклассников со Слизерина попробовали увязаться за ним, но Риддл отделился от них и вышел в прозрачную галерею, освещенную робким солнцем. Вдоль стен стояли небольшие диванчики, между которыми были развешены разноцветные гобелены. На мраморных постаментах в двух больших цветочных вазах росли кусты герани, наполняя галерею горьковатым запахом. Том устало присел на диванчик и стал отстраненно наблюдать за тусклыми солнечными бликами, бегающими по мраморным основаниям.

«Ты нажился на горе Рубеуса», — укоризненно пискнул тонкий голос.

«Рубеус просто животное, которому не место в школе, — усмехнулся его враг. — Его исключение, к тому же, позволило сохранить Хогвартс».

Каждый диван, каждый гобелен напоминал ему о разговоре с доктором Дуйзингом, когда он узнал, что у Миранды, возможно, не будет шансов поправиться. Миранда с ее чудесной улыбкой отправилась в страну мертвых. Теперь он отправил туда это никчемное создание Миртл. Настанет день, когда в эту страну отправится и он, Том Риддл. Или не отправится? Голова закружилась, и Том, чувствуя позыв к тошноте, поплелся в лазарет.

* * *

— Помоги мне!

Том стоял возле ворот приюта. Несколько сирот пускали в лужах кораблики. Риддл с отвращением смотрел на их счастливые лица. К его удивлению возле ворот сидел он сам с книжкой, только здесь ему было семь или восьмь лет.

— Пожалуйста, спаси…. Я погибну из-за него, — посмотрел на него мальчик.

— Кого? — потрясенно спросил Том.

Ребенок не ответил, а просто указал в сторону приюта. Том с ужасом заметил, как со стороны санитары несут накрытое пеленой тело. Санитар сорвал простынь, и там оказалась Миртл. Дети с ужасом подбегали к телу, хватая ее за холодные пухлые руки.

— Он убьет меня... Убьет… — лепетал маленький Том.

Посмотрев на крыльцом, Том с удивлением увидел себя, спускавшегося с чемоданом в руке. Он, видимо, собирался ехать в Хогвартс, однако казался неестественно высоким и худым. В другой руке у него было черная книга — должно быть, «Непрощаемые заклятия» или его старый дневник.

— Это он… Волдеморт… Спаси меня… — лепетала его маленькая копия.

Высокий Том обернулся и рассмеялся ледяным смехом. К изумлению Тома его лицо стало превращаться в омерзительную змееподобную морду.

Том отчаянно протер глаза. На светло-сером небе собиралась громадная свинцовая туча. Рядом стояли маленький шкафчик, тумбочка и серая металлическая тележка с бинтами. Мадам Эльвира, несомненно, дала ему восстанавливающее зелье. Вдалеке слышались раскаты приближавшейся грозы. Том протянул руку и поднял лежавшую рядом записку:

В глубине души Том понимал, что Дамблдор не поверил его объяснениям с Хагридом. Однако у него — сильная позиция, и едва ли учитель трансфигурации сможет взломать ее логическими доводами. Наскоро одевшись, парень покинул палату и уныло побрёл по пустым коридорам. Постучав молоточком в дверь, Том подождал, пока лицо преподавателя трансфигурации появится в дверном проёме.

— А, Том. Заходите и присаживайтесь, — улыбнулся Дамблдор, указав на ярко-красное кресло.

В кабинете все осталось тем же, как в то проклятое утро, когда профессор трансфигурации сообщил о смерти Миранды. Даже феникс, дремавший на жердочке, казалось, смотрел на него с тем же затаенным злорадством.

— Хотите чаю? — приветливо сказал профессор.

— Спасибо, сэр, — Риддл опасался, что декан Гриффиндора подольет ему сыворотку правды. Однако отказаться от предложения профессора было подозрительно.

— Замечательно, Том. — Взмахом палочки Дамблдор наколдовал чайный сервиз с виде темно-шоколадных чашек. — У меня сегодня чай с имбирем.

— Вы очень добры, сэр, — заметил Том с едва уловимой ноткой иронии. Поглядывая на маленький чайник, парень старался краешком глаза наблюдать за действиями профессора.

— Догадываетесь, почему я Вас пригласил? — лукаво прищурился Дамблдор.

— Думаю, это связано со смертью Миртл Сприфингтон, — ответил слизеринец. — Просто ничего другого мне не приходит в голову, сэр.

— Что же, проницательность всегда была Вашим достоинством, — вздохнул профессор . — Обстоятельства смерти мисс Сприфингтон настолько таинственны, что я думаю о них вновь и вновь.

— Скажите, сэр... Вы не вертите в виновность Хагрида?

Том намеренно задал этот вопрос. Он почувствовал, что оказался в шкуре оправдывающегося школяра. Если он будет и дальше придерживаться такой линии, учитель трансфигрурации рано или поздно нащупает слабое звено в его защите. Если же заставить отвечать самого профессора...

— В Вашей истории нет недостатков, кроме одного: совершенно невозможно, чтобы Рубеус Хагрид был Наследником Слизерина, — профессор внимательно смотрел на Тома.

Том заставил себя с любопытством нахмуриться.

— Но Вы же не верите в глупые россказни про Тайную комнату?

— Я уже говорил Вам, что верю в эти глупые россказни, — заметил Дамблдор с легким раздражением. — Впрочем, сейчас я хотел бы поговорить не о Хагриде, а о Вас, Том. Я или сильно ошибаюсь или, мне кажется, Вас что-то гнетет.

Глаза Риддла сверкнули синим отсветом. На душе появилось неприятное ощущение от того, что Дамблдор повел беседу не так, как ждал он. Но отрицать слова профессора трансфигурации было опасно.

— Пожалуй, да, сэр, — сказал Риддл после минутного размышления. — Накануне мисс Сприфингтон поссорилась с Оливией и стала громко рыдать на подоконнике. Я снял с нее пятнадцать баллов и велел, чтобы она прекратила вопить на весь коридор.

Тому не представляло труда вспомнить эту сцену, коль скоро она соответствовала истине. Позади мысленных картинок парень, как обычно, установил двойной ментальный барьер.

— Мисс Хорнби часто была жестока с Миртл, — вздохнул Дамблдор, рассматривая маленький чайник. — Вы префект, Том, и могли бы остановить ее.

— Думаю, Миртл была достаточно взрослой для того, чтобы не реагировать на каждую шутку Лив, — возмущенно пожал плечами Риддл.

— Значит, Вы раскаиваетесь в том, что сняли с Миртл много баллов? — прищурился учитель трансфигурации.

— Скорее, сожалею о том, что произошло, — устало кивнул Том, пристально наблюдая за профессором.

— Что же… — вздохнул Дамблдор. — Если позволите, я покину Вас на несколько минут. — Описав в воздухе полукруг мантией, профессор пошел к двери.

Том смутился, однако не стал перечить профессору. Привстав с кресла, он осмотрелся. Проснувшийся Фоукс смотрел на него неприязненно, но парень предпочел не заметить это. На столе лежал номер «Ежедневного Пророка» с пожелтевшими страницами. Том неуверенно подошел к столу и посмотрел газету. Выпуск был датирован вторым ноября, а колдография изображала скрытые густыми тучами и метелью домики Хогсмида. Заголовок гласил:

Поёжившись, Том выронил газету. Эта короткая заметка рассказывала, несомненно, о гибели Эмилии. Один вид туч напоминал ему те жуткие фигуры в плащах и мертвую пену на губах. Ее губах. Он помнил, как мама Эмилии сдерживалась из последних сил, чтобы не зарыдать прямо в школе. Интересно, удержались ли от слез родители Миртл…

«Ее убил не ты», — прошептал в голове холодный голос.

«Думаешь, оправдаться таким дешевым способом?» — ухмыльнулся Том.

«Ее убил Гейнор, — ответил тот же голос. — Ты только присутствовал там».

«Разве Гейнора выпустил не ты?» — неприязненно спросил детский голос.

«Ты же не хотел убивать ее? — резонно возразил голос. — Значит, тебя нельзя считать виновным в ее смерти, не так ли?»

— ТОМ! Том, очнитесь!

Том моргнул несколько раз. Он протёр глаза и зевнул, словно только что очнулся после крепкого сна. Перед ним стоял профессор Дамблдор.

— Слава богу, Вы отошли, Том, — вздохнул облегченно декан Гриффиндора. — Иначе мне пришлось бы прибегнуть к другим действиям.

— Нет, сэр, все в порядке, — заметил спокойно Том.

— В самом деле? — Профессор не хотел спускать с него глаз. — Мне кажется, Вы прочитали нечто, что сильно расстроило Вас.

— Наверное…. — пожал плечами Риддл. — Впрочем, это пустяки.

Перед глазами сама собой мелькнула картинка, длинных ресниц Эмилии, в которых застыли ледышки. Ее обычно сияющие глаза были закрыты, но Тому казалось, что девушка просто спит. Том вскрикнул и только сейчас понял, что не смог тогда сдержать слезы.

— Что же, Том, — вздохнул Дамблдор. — Идемте, я покажу Вам кое-что.

Они отошли к камину, все также важно пыхавшего углями. Только сейчас Том заметил, что над камином была маленькая ниша, закрытая дверкой. Профессор произнес заклинание. Створки открылись, и за ними оказался портрет девушки в белом.

— Кто это? — спросил Том, вглядываясь в портрет.

Девушка на картинке мило улыбалась. Она казалась хрупкой, но в отличие от Эмилии в ней не было воздушности. Она, казалось, не собиралась оторваться от пола в вихре вальса, а, напротив, мечтала стоять на траве.

— Моя сестра Ариана, — бросил Дамблдор. — Когда ей было шесть лет, на неё напали трое магловских мальчишек. Они увидели, как она колдует — подглядели через садовую изгородь. Она ведь была ребёнком и не умела ещё это контролировать . Они довели ее до сумасшествия, а потом она… умерла, — грустно сказал профессор. Отблеск пламени на мгновение заслепил мутные линзы в очках Альбуса, они полыхнули непроницаемой белизной.

— Мне жаль, сэр, — спокойно сказал Том.

— Это случилось полвека назад, — мягко ответил Дамблдор. — Возможно, Вы что-то хотите мне рассказать? — задумчиво спросил профессор трансфигурации.

Том почувствовал, что его охватывает странное желание рассказать профессору об Эмилии. О том, как он нес ее тело. О том, как он не хотел верить в ее смерть. О том, как … Впрочем…

«Это же Дамблдор, — расхохотался надменный голос. — Ты разве забыл, Волдеморт, что он хочет?»

С минуту они смотрели друг на друга. Затем Том перевел взгляд на портрет Арианы и снова на Дамблдора. Во рту пересохоло, и он едва сдерживал себя.

— Боюсь, что нет сэр, — пробормотал, наконец, парень. — Простите, но я чувствую себя не очень хорошо.

Дамблдор вздохнул. Том заметил, что взгляд профессора выглядит разочарованным.

— Что же… Можете идти, Том.

Риддлу не нужно было повторять дважды: ноги сами понесли в холл. На середине лестнице он споткнулся и едва не упал. Тяжело дыша, он присел на мраморные перила.

«Ты кретин, что покупаешься на его трюки», — прошептал Том сам себе с ненавистью, выходя из кабинета.

Фигурные фонари на лестнице зажглись тусклым ночным светом. Быстро расправив мантию, Риддл осмотрелся. К сожалению, открыть больше Тайную комнату он не сможет. Том грустно посмотрел на убегавшие вниз мраморные ступеньки. Хотя…

Не уверенный, что правильно понял свою мысль, Том прищурился на скользившие по ступенькам световые облака. Если в следующий раз он захочет убить гразнокровок, такое следовало бы доверить помощнику. Пожалуй, это в самом деле неплохая идея. Вопрос был в том, как этот помощник сумеет открыть Тайную комнату.