Глава 48 Самое страшное

София то теряла сознание, то вновь приходила в себя. Она нечётко воспринимала анфиладу погруженных во мрак коридоров и переходов, похожих на темницу. Узкие винтовые лестницы. В памяти остался резковатый запах, исходящий от мантии Люциуса: не одеколон - скорее какие-то травы или химические ингредиенты.
Источник света находился за спиной лорда Малфоя – видимо, профессор Снейп следовал за ними с палочкой и пресловутым «Люмосом».
Потом наступил очередной провал.
Когда София открыла глаза, оказалось, что она лежит на столе. Рядом, в прозрачных колбах, пузырились жидкие составы, но огня, поддерживающего температуру, не наблюдалось.
Сосредоточенное лицо профессора Снейпа выступало из мрака, покрытое испариной:
- Сломано было два ребра, - констатировал бывший декан слизеринского факультета, вытирая руки о белоснежную салфетку, – Теперь, когда я это поправил, остались лишь переохлаждение, переутомление и общий упадок сил. Ничего опасного для жизни.
- Мерлин, Север! - голос Люциуса звенел от раздражения и ярости. - Как она могла оказаться там?! Не представляю, чтобы сделал бы Лорд с моей семьёй, если бы выяснил, что его драгоценная грязнокровка…
- Осторожней в выражениях, - предупредил друг.
- …если бы девушка погибла! Мы и так в немилости. Кабы не Белла, нас, скорее всего, пустили бы на корм Нагини следом за Чарити... О! Вы пришли в себя, мисс Мракс?
Осунувшееся лицо Снейпа казалось более строгим, чем обычно:
- Вас не было трое суток. Мы ошибочно полагали, что вы сбежали, мисс Гринграсс.
- Я говорил, что она не могла покинуть территорию Малфой-мэнора без моего ведома! – вскричал Люциус.
- Расскажите, как вы попали в Подземелья? – перебил друга профессор, протягивая Софии стакан, заполненный неприятно пахнущей жидкостью, воскрешающей в памяти квашеную капусту. – Пейте! Тоник придаст вам сил.
Дверь резко распахнулась. Шурша длинными юбками, влетела Белла. За ней следовал Драко.
- Мне доложили, что девушка чуть не сгинула в ваших фамильных катакомбах, Люциус! Как такое могло случиться? – повелительные нотки, прозвучавшие в голосе женщины, заставили Малфоя поморщиться.
Снейп сохранил бесстрастную мину:
- Мы как раз собирались это выяснить.
Белла поспешила отвести от Софии взгляд:
- Она – знает…?
- Знаю – что? – попыталась сесть София. – Что вы даже не пытались меня искать?
- Мы искали, - тусклым голосом отозвался Драко. – Но никому не пришло в голову искать в Подземельях.
София перевела на юношу взгляд. Как он отнесётся к тому, если она сейчас выдаст Кровавой Белле его драгоценную Паркинсон?
- Как тебя угораздило туда попасть? – в черных, смородиновых глазах Блэк-Лейстрейндж застыл вопрос, требующий немедленного и исчерпывающего ответа.
София мучительно соображала, как половчее соврать:
- Я шла по длинной крытой галерее, - медленно проговорила она. - Пол расступился под ногами, и я оказалась сначала в «Сетях Дъявола». А потом упала в воду…
Белла, не слушая, повернулась к зельевару:
– Лорд оповещён, что девушку нашли. Он скоро будет здесь. Позаботься, чтобы она была в состоянии вести беседу.
София повернулась к Драко, намереваясь остаться с ним наедине:
- Помоги мне дойти до комнаты.
Она заметила, как Люциус с сыном обменялись быстрыми многозначительными взглядами. После чего рука молодого человека обвилась вокруг Софииной талии, поддерживая ослабевшее тело.
Когда они аппорировали, София зажала рот руками, боясь, что её сейчас вырвет.
Драко смотрел на неё как-то странно - словно на любимую лошадь, что вот-вот придётся пристрелить.
Что плескалось в обычно холодных глазах? Жалость? Страх?
- Не догадываешься, кто посодействовал мне в моих несчастьях? – свистящим шепотом осведомилась София, с трудом выпрямляясь.
- Кто? – как и Белла, Драко предпочитал избегать прямого взгляда.
- Твоя Паркинсон, вот кто! Она хотела меня убить! Она…
- Панси? – Драко оставался на удивление равнодушным. Как будто эта новость не стоила его внимания. – Я был о ней лучшего мнения.
- Ты был о ней «лучшего мнения»? – охнула София. – Ты был о ней «лучшего мнения»?! О! И это всё, что ты скажешь?!
Драко нервно облизал сухие губы, по-прежнему предпочитая глядеть в пол, чем несказанно выводил из себя Софию. Его счастье, что она так вымотана, иначе…
- Мы вернёмся к этому позже, - сказал он, рисуя круги большим пальцем одной руки на ладони другой, - к разговору о Панси. Сейчас я… у меня для тебя есть одна… - он замолчал, судорожно глотнув. - Я должен сказать. Лучше я, чем кто-то другой.
- Что ты там бормочешь?
Он что, пьян? За все время их знакомства София не могла припомнить случая, когда бы Драко запинался, подбирая слова. Сердце замедлило ход. Неужели он решит встать на сторону Паркинсон? Неужели он любит её больше Софии?
Пусть только попробует попросить не выдавать эту сучку, чуть её не угробившую! Пусть только попробует!
Ярость поднялась в душе ледяным языком. Ярость и разочарование.
- Ну? Я слушаю. Говори.
Опять этот взгляд!
- Прости…
- За что?
Дыхание её невольно учащалось.
- За то, что сейчас скажу.
Они смотрели друг на друга в ожидании. София видела, как несколько раз дернулся кадык на тонкой мальчишеской шее.
- Ну же?! – София была готова потерять терпение. – Ну?
- Мы думали, что ты как-то узнала. Потому и сбежала.
- Узнала – что?! - София вцепилась в рукав его пижонского пиджака; стараясь заглянуть в серые пасмурные глаза.
- Когда мы расстались с тобой, - ты помнишь? - меня вызвал Тёмный Лорд… Он сообщил, что… - Драко вытер пот со лба.
- Что?!
- Твои родители мертвы.
София в ужасе смотрела на Малфоя:
- Мертвы…?
Он коротко кивнул.
Пальцы Софии разжались, руки безвольно упали вниз. Она в немом ужасе смотрела на вестника постигшего её несчастия.
- Нет! – коротко, судорожно всхлипнула София, отступая. – Нет!
Страшно. Настолько страшно, что не воспринимается. Есть то, во что по-настоящему не веришь. Что не поддается разуму.
Мертвы… Её родители? Тут какая-то ошибка. Так не может быть. Так не бывает.
Почему-то перед глазами встал образ оленя с застрявшей в его теле стрелой. Олень ломится через кусты широкими прыжками, уходя от охотничьей своры. И не понимает, дурашка, что даже если удастся удрать, от смерти ему всё равно не уйти.
А она-то боялась услышать о Паркинсон!
Отвернувшись от Малфой, София спрятала лицо в ладонях, сгорбившись, сжавшись в комок. Замерла, как цыпленок перед коршуном.
Если не шевельнуться, может быть, хищная тень пройдет мимо?
- София?
Она почувствовала, как юноша обнимает её со спины, прижимая к себе.
- София, держись, пожалуйста. Не ломайся. Ты нужна мне.
Горячий шепот, дыхание, прикосновение не могли согреть.
- Это Грейбек? – неужели этот злой, каркающий, ломкий голос, принадлежит ей? - Скажи правду! Он убил моих родителей?
- Я не знаю.
- Драко!
Тень усталости омрачила его лицо:
- Я действительно не знаю! Я ни в чем не уверен! Я был там. Ждал тебя. Сама-Знаешь-Кто считал, рано или поздно ты придёшь. Но тебя все не было и не было. Я видел их, - твоего отца и мать. Травмы, повлекшие смерть, похожи на… естественные. Но это ничего не значит. Это мог быть и Грейбэк. Он отлично заметает следы…
Слова наталкивались одно на другое, словно Драко пытался спрятаться за ними.
Ничего не значащие, бесполезные, бессильные слова!
София, оглушенная, опустилась на кровать, зажимая руки коленями и устремляя взгляд в одну точку.
Её мать…
Её отец…
Её жизнь…
Кап. Кап. Кап. Темная, соленая вода.
Она на дне. На самом дне. Всё разлетелось вдребезги, на маленькие клочки…
В глубине сердца весь страшный год жила маленькая надежда – пройдя тысячи дорог и опасностей, вывернув душу наизнанку, она все же вернётся домой. Вернётся и увидит. Их. И с Ними всё будет в порядке. В мире магглов не будет отголосков проклятых магических войн, «возни в магической песочнице», - как говорила Властелина. Родители никогда не узнают, в каком кошмаре жила их единственная дочь. Для них Лорд Волдеморт останется пугалом из детской иностранной сказочки…
Кап. Кап. Кап. По капельке стекают черные воды зла…
Кап. Кап. Кап. Она больше не увидит их - никогда…
Такого не может быть. Никогда… это – так долго. Всю жизнь прожить и не увидеть любимых глаз? Не услышать родного голоса? Не ощутить тепла руки…

Теперь облака между нами –
С тобой не поговорить.
Ты знаешь, как больно, мама
Одной по земле бродить?
Как холодно и одиноко?
Как страшно решать одной?
А мне бы лишь на мгновение
Услышать бы голос твой…

Что-то огромное, несоразмерно огромное поднималось и падало. Падало камнем. Цунами, сметающим все на пути. Делая равно ненужным прошлое и будущее. Черное настолько, что в такой тьме свет не живёт.
Уж лучше бы ей не выбираться из Подземелья!
Мама! Мамочка! Не уходи! Не оставляй меня в этой мире одной! Мама…
«Ты хотела жить!? – вопрошал внутренний голос, захлебываясь безумным хохотом. – Ну так – живи!!!».
- Вот оно… - София не осознавала, что говорит вслух. – Самое страшное. Оно приходит тогда, когда думаешь, что всё позади…
Из тела словно вырвали позвоночник. Сердце раздувалось от хлынувшей в него крови.
- Ненавижу! Ненавижу вас! Всех! Маги - сатанинское отродья! Будьте прокляты! Будьте вы все прокляты!!!
- Тише! – Драко попытался зажать ей рот ладонью, но София вырвалась.
- Боишься, что Волдеморт убьет меня? Плевать! Мне не дорога моя жизнь! Да нет! Что я говорю? Ты не способен бояться за кого-то - ты боишься только за самого себя! У тебя насчет меня очередное поручение? Не об этом ли вы условились с твоим папочкой?!
- София, успокойся…
- София? Ну, надо же? Ты, никак, имя моё запомнил? А где твоё знаменито-шипящее :«Гринграсс»?
- Пусть будет «Гринграсс», если тебе так хочется. Я понимаю…
- Понимаешь?! Понимаешь?! – исступленно засмеялась София.- Да ни хрена ты не понимаешь, Мальчик-Колокольчик из города Динь-Динь! Я не желаю тебя дожить до дня, когда поймешь!
- Не кричи. Пожалуйста. Он и без того зол. Ты не представляешь, в какой он был ярости…
- Я не боюсь Волдеморта.
- Ты никогда не попадала ему под горячую руку, поэтому просто не знаешь, о чем говоришь. Его стоит бояться.
Руки Драко, такие же ледяные, как у неё, удерживали, не давая бежать. Удерживали от того, чтобы вдребезги разбить всё, до чего дотянешься.
София продолжала вырываться, сама не до конца понимая, зачем:
- Я надеялась, что когда-нибудь всё это кончится, и я вернусь. Назад. К своим. И все станет, как было прежде! - девушка обмякла в удерживающих её руках и зарыдала. - Мне не за что держаться, нечем дышать! У меня ничего нет! Ничего! – молотила она его кулачками. – Ни семьи. Ни Родины. Ни будущего. Ни друзей. Зачем жить? Я совсем одна!
- Ты не одна, - страстно возразил Драко, до боли сжимая в своих объятиях. - Я здесь, с тобой. Я всегда был и буду рядом. Нерушимая Клятва тому причина или нет, но мы связаны накрепко, неразрывно. За последние дни я понял - мне не нужен мир, в котором тебя нет. Я не стану говорить тебе: «люблю». Все эти признания - маггловская елочная дешёвая мишура. Я… я хочу, чтобы ты взяла это.
На его ладони сверкнуло серебряное кольцо, изображающее спящего дракона, пожирающего свой хвост.
- Это…?
- Обручальное кольцо.
- Драко, прошу тебя! Не сейчас…
- Сейчас.
- Драко…
- Это кольцо Малфои из века в век надевали на палец своим избранницам. Фамильная магия рода станет беречь тебя, и ты будешь знать, что не одна. Что у тебя есть семья. Я, конечно, не подарок, - вздохнул Драко. – Но, как и всем известная красивая девица, - криво ухмыльнулся он, - не могу предложить большего того, чем имею сам.
София вздохнула, глядя в лицо Драко через радугу слёз
- Дай руку, - попросил он. - Не эту. В Англии обручальные кольца носят на левой...
- «А в России – на правой» - с тоской подумала про себя София.
Безымянный палец левой руки украсило массивное старинное украшение. Глаза ювелирного дракона горели зелёными яркими вкраплениями изумрудов, подсвеченными магией.
Драко ласково погладил девушку по сбившимся в колтун волосам.
- Их уже похоронили? – София старалась удержать слезы, но они лились. Лились мягким бальзамом.
- Да. Отец и Долохов отдали последние почести той, в ком текла кровь гордого Слизерина. Мы похоронили её по русскому обычаю. Антонин настоял.
- Я… я так скучала по ним. Но даже не похоронах оказалась быть - не судьба…
Драко молчал. Какими словами можно унять боль человека, потерявшего самое дорогое?
- Последний же враг истребится – смерть… - прошептала девушка в задумчивости.
Драко резко, со свистом втянул в себя воздух:
- Что ты сказала?! Зачем?!
София окинула его недоумевающим взглядом.
- Не говори так. Не говори! Я не …Мерлин! – схватился молодой человек за руку, шипя от боли. – Темный Лорд! Он зовет нас к себе.
- Я не пойду! Когда же он оставит меня в покое?!
- Сейчас не время бунтовать. Ты слаба и уязвима, но не позволяй ему тащить тебя на аркане. Это в сто раз унизительнее.
- Ты прав.
Реддл в ожидании смотрел в окно, заложив руки за спину. Рядом, словно верная собака, сторожила Белла, темная, невысокая и тонкая, как тростинка, но производящая впечатление чего-то грозного и внушительного. У камина замерла Нарцисса, как всегда с замораживающим видом Снежной Королевы.
София остановилась у кресла, опираясь на него:
- Мой Лорд?
Волдеморт обернулся:
- Рад узнать, что ты не делала попытки предать меня.
Девушка почувствовала, как Драко тревожно шевельнулся за её спиной.
- Я считаю, ты могла бы обратиться за помощью ко мне, а не сбегать, словно…!
- Мой Лорд, она не сбегала, - тихо выдохнула Белла.
Волдеморт замолчал, хмурясь.
София только представить себе могла, каким страшным был бы гнев этого чудовища. Даже теперь, выяснив, что София не виновна, он продолжал злиться.
- Вы действительно считаете, дядя, что мои родители погибли в автокатастрофе?
Алые глаза сузились:
- Как всегда не доверяешь мне, дорогая племянница? Я соболезную твоему горю и сожалею о происшедшем, но уверен, что случившееся – несчастный случай. Грейбэк выполнял поручение в другом месте. Он невиновен. Однако, если хочешь, я готов отдать тебе моего волка. Делай с ним, что хочешь.
- Вы же уверены, что он невиновен.
- Я, - кивнул Волдеморт, - да. Но ты, выплеснув гнев и боль, почувствуешь себя лучше.
- И вы позволите мне истязать невинного человека?
Волдеморт ухмыльнулся своей дьявольской улыбкой:
- Не «невинного». И не «человека».
Софию передёрнуло от отвращения:
- Виновен он или нет, пусть его судит бог.
У камина вздохнула Нарцисса. Бросив взгляд в её сторону, София прочитала в глазах женщины одобрение. Люциус в свою очередь поднял голову, но его стальные глаза были непроницаемы.
- Что ж, - покачал головой Волдеморт, – сантименты – сантиментами, но мне нужны твои воспоминания о том, что произошло в последние дни в Подземелье.
- Прежде, чем я исполню ваш приказ, милорд, прошу, дайте слово, что не причините вреда Панси Паркинсон. Я оставляю у вас голову Фенрира - вы не трогаете Паркинсон.
Брови Темного Лорда приподнялись:
- Вау! Добрая самаритянка? Какое беспрецедентное явление в нашем мрачном семействе!
Волдеморт улыбнулся. Странное дело – никогда ещё его улыбка не была близка к человеческой, как сейчас.
- Даю слово, что волосок с Паркинсон не упадет по моей вине. А теперь - воспоминания, София. Мне нужны твои воспоминания.
София приложила кончик палочки к виску, после чего вернула палочку владельцу.
- Могу я посетить могилы родителей?
Реддл снова улыбнулся:
- Пусть твоя новая родня побеспокоится об исполнении твоего желания, – встретив непонимающий взгляд Софии, Волдеморт пояснил. – Думала, я не замечу фамильный дракон Малфоев на твоём пальце?