Глава 46 Соперницы

Глава 11
Соперницы

В Малфой-мэноре царило непривычное оживление. В гостиной и столовой применили расширяющие чары. И без того просторные, многочисленные комнаты виделись теперь бесконечными.
Домовые эльфы из кожи вон лезли, чтобы угодить хозяевам. Стол в парадной гостиной ломился от яств совсем как в Хогвартсе на первое сентября. Свечи в хрустальных подсвечниках парили прямо в воздухе, распространяя вокруг себя загадочный мягкий свет.
Настроение у Софии, несмотря на всеобщую оживлённую атмосферу, было отвратительным. Ей представилась возможность в полной мере оценить мудрость русской пословицы, утверждающей, что нет хуже дела, чем в чужом пиру похмелье.
Присутствие Панси в Малфой-мэноре отравляло жизнь. Сейчас Софии казалось глупостью недавняя идея дружить с этой девицей. Пусть она сама первая отрицала возможное соперничество с Паркинсон из-за Малфоя, с тех недавних пор много воды утекло. Изменились обстоятельства; изменилось её отношения с Драко, и теперь ревность жидким огнем растекалась по венам.
София возненавидела Паркинсон. Ей казался отвратительным её холодный высокий смех и прямая королевская осанка. Она ненавидела умение соперницы великолепно держаться на метле – в этом Панси едва ли уступала Джинни Уизли. Ненавидела холодный ум и чисто слизеринскую жестокость.
Но больше всего София ненавидела Паркинсон за то, что приходилось признавать за ней право первенства по отношению к Драко. До появления Астории Гринграсс, между Малфоями и Паркинсонами было заключено соглашение о предстоящем союзе их отпрысков. И если бы не София, эта отвратительная Паркинсон наверняка бы получила то, о чем так страстно мечтала – Драко Малфоя.
На устроенном Волдемортом балу в честь победы над Министерством должны были присутствовать представители всех чистокровных магических семейств Великобритании. Отказ явиться расценивался как проявление неблагонадёжности со всеми вытекающими последствиями. И, естественно, эти подлизы Паркинсоны прибыли, чуть ли не первыми, хотя в первом ряду сражающихся их никто не видел.
Малфои, выступающие хозяевами, как всегда, были на высоте. Люциус исхитрялся вести несколько бесед сразу, Нарцисса блистала в той же манере на другом конце стола. Драко мелькал то тут, то там, вальсируя с разными молодыми особами, но чаще всего – с Паркинсон, к затаённой ярости Софии.
– Снова в стороне? – раздался за спиной лающий, насмешливый хриплый голос.
Белла выглядела сногсшибательно в обтягивающем длинном черном платье со шлейфом. Кроваво-алые рубины блестели на гибкой змеиной шее, подчеркивая матовость и шелковистую гладкость кожи.
– Снова не в духе?
– Не люблю приёмов, – холодно откликнулась София. – Мне на них скучно.
– Рискну дать совет: заведи себе поклонника. Это всегда веселит. Вот когда я была в твоем возрасте, их у меня было не меньше двух десятков зараз. Так что не будь занудой, это никого не красит.
Белла, смеясь, растворилась в полутьме, теряясь в толпе колдунов.
Пробежавшись взглядом по залу, София снова увидела их, – Драко и Панси. Как всегда вместе!
Она всеми силами старалась удержать на лице спокойное выражение, но чувствовала, как уголки губ против воли опускаются вниз. София осознала, что с удовольствием вонзила бы ноготки Паркинсон прямо в лицо, расцарапав его в кровь.
– Гринграсс?
Погрузившись в мрачные мысли, София как-то не заметила, что предмет её воздыхания подобрался к ней совсем близко.
– Не надоело подпирать стенку? – процедил Драко. – Пошли, потанцуем.
София всем своим видом выразила молчаливое презрение.
– Я не танцую, – приняв ледяной вид, ответила она.
Драко упёрся рукой в стену, на всякий случай, перекрывая ей путь к отступлению:
– Не умеешь? Ладно! Сделаем поправку на маггловское воспитание. Ну, если уж не танцуешь, так хотя бы выпей со мной.
– И не пью. – Совсем некстати во всей красе вспомнилась ночь, когда она пришла к нему в комнату, пьяная вдрызг. – С недавнего времени, – добавила София после минутной заминки.
– Раз ты не пьёшь и не танцуешь, – развёл руками Драко, – давай тогда просто поболтаем за жизнь, о том, о сём?
– У меня нет никакого желания перекрикивать громкую музыку.
Блондин сощурился:
– Я могу подумать, что ты избегаешь меня, Гринграсс.
– Думай себе на здоровье всё, что захочешь, Малфой. Как-то придётся жить с мыслью, что не всех, как бедняжку Парксинсон, одолевает навязчивое желание быть с тобой. Некоторым это не доставляет никакого удовольствия.
Тонкие ноздри юноши гневно затрепетали, а губы растянулись в недоброй усмешке:
– Так уж и никакого? А я вот отлично припоминаю случай, когда нам обоим было вместе вроде бы и неплохо? – Ухватив девушку за подбородок, Хорёк заставил её запрокинуть голову и заглянул в блестящие от непролитых слёз глаза. – Какого черта ты так себя ведёшь, Гринграсс? – выдохнул он.
– Пусти меня, Малфой… ты делаешь мне больно. У тебя нет права…
– Ты спала со мной, Гринграсс, – перебил он её. – Ты – моя невеста. Я спас тебе жизнь. У меня есть на тебя все права, какие только мужчина может иметь на женщину.
– Ты!.. Ты знаешь, что?! Ты очень сильно ошибаешься, Малфой, если думаешь, будто можешь увиваться за всеми подряд, а потом заявиться ко мне, и качать какие-то смехотворные права! Я тебе не Паркинсон.
– Ни за кем я не увиваюсь.
– Ну, конечно! Паркинсон действительно весьма подходит под определение «ни за кем»!
– С ума ты, что ли, сошла, Гринграсс? Хотя, чтобы сойти с ума, его для начала нужно иметь.
Драко замолчал, взглянув на Софию как-то странно. Какое-то мгновение он вглядывался ей в лицо. Потом весело прыснул, будто его осенила забавная догадка:
– Ты что? Ревнуешь?
София почувствовала, как щеки вновь заливает краской:
– Глупости. Ни кому я тебя не ревную!
– Ревнуешь-ревнуешь, – довольно засмеялся он.
– Что в этом смешного? – строптиво тряхнув головой, возмутилась София.
– Драко? – раздался сладкий голос Паркинсон. – Вот ты где? Я тебя искала…
– И нашла. Какая прелесть, – ядовито фыркнула София. – Попался, сладкий мальчик?
Драко потянулся, было, к Софии, но между ними возникла невысокая, стройная худощавая фигура, склонившаяся в пригласительном поклоне.
– Разрешите пригласить вас на танец, Принцесса?
В стоявшем перед ней красавце София не сразу признала Скабиора. Признаться, выглядел он сногсшибательно.
– Она не танцует… – надменно начал, было, цедить Драко.
– Очень даже танцую! – возразила София, вкладывая свои пальчики в раскрытую ладонь егеря.
Драко оставалось только скрипнуть от ярости зубами. Закатывать сцену он нерешился.
София со Скабиором закружились в вальсе. Оказывается, с умелым партнером танцевать вовсе не так уж и сложно. Не сложнее, чем плавать в ночи, поднимать мертвецов или созывать дементоров.
– Почему ты назвал меня Принцессой? – начала беседу София.
– Королём вот-вот станет Сама-Знаешь-Кто. Королевой будет Белла. Серым всесильным кардиналом – никому неизвестная Властелина. Ну, а тебя, маленькая змейка, ждёт незавидная участь Принцессы. Столь же прекрасной, сколь и незначительной. Так что крепче держись за Малфоев.
– Ты даёшь мне советы? Даже не знаю, дерзость эта или милость?
– В какой-то степени я несу за тебя ответственность, ведь именно я привёл тебя в волшебный мир, не так ли? – подмигнул егерь.
– Хочешь сказать, что для тебя, пройдоха ты эдакий, имеют значение подобные вещи?
– У всех свои слабости. Если бы мой папаша, например, не был оборотнем, а в Гринготсе на моём счету лежали горы галлеонов, как у некоторых, если бы я мог быть хоть капельку чистокровней, чем я есть на самом деле, то я, возможно, и сам рискнул бы посвататься к тебе. Дерзну предположить, я был бы лучшим женихом, чем твой кукольный красавчик.
– Думаешь, ты менее кукольный? – засмеялась София. – Боюсь, вынуждена была бы ответить отказом. Искатели приключений и семейный очаг плохо совместимы.
– Вы разбиваете мне сердце, Принцесса, – вздохнул егерь. – Ну ладно. Я-то не высокородный, переживу как-нибудь. Что мне ещё остаётся?
Танец закончился.
– Нисколько не сомневаюсь в ваших талантах и от всего сердца желаю удачи, – раскланялась София.
Она заметила, как бледный от злости Драко, прислонившись к стене, буравил её взглядом.
Не желая выяснять отношения, София поспешила покинуть бальный зал.
Миновав гостиную и несколько поворотов в коридоре, она уже полагала себя в безопасности, когда, вскрикнув от неожиданности, перелетела черед ногу в дорогом туфле из крокодиловой кожи.
Прежде чем София рухнула на пол, её подхватили и со всей силы впечатали в стену.
– Шлюха! – прорычал Драко, отвешивая пощечину. – Маггловская дешёвка! – обожгло вторую щеку.
Схватив за шею, Малфой грубо прижал девушку к стене, тихо шипя ей в лицо, как разъяренная кобра:
– Значит, со мной ты не танцуешь? И не разговариваешь? Я для тебя недостаточно хорош? А с этим волчьим отродьем готова миловаться? Без проблем?
Он так сильно сдавил её шею, что воздух с трудом просачивался в гортань. София захрипела от недостатка кислорода.
В панике она принялась отталкивать Малфоя от себя.
Тот резко отнял руки, и София съехала по стене, жадно глотая и держась рукой за шею:
– Ты!.. Ты с ума сошел?! Ты что творишь?! Я не сделала ничего предосудительного, всего лишь танцевала…
– Встань!
– Что?
– Ты, моя будущая жена, Гринграсс. А значит, уже наполовину Малфой. Малфои не валяются на полу, если имеют возможность подняться. Запомни это.
– Да пошел ты!..
– А ещё Малфои никогда не танцуют с нелюдями, как-то: эльфы, гоблины, тролли, упыри, оборотни. Это понятно?
– Я…
Драко с такой силой сжал пальцы Софии, что они захрустели.
О, мать твою! Откуда только силы-то у него берутся? Ведь тощий, как щепка!
– Понятно? – спокойно, с нажимом, повторил Хорёк свой вопрос.
– Да! Да! Будь ты проклят!
Малфой отступил, продолжая глядеть на Софию сверху вниз.
Она вновь подумала, что таких светлых глаз, будто в глазницы ему вставили куски льда, никогда и ни у кого не видела.
– А насчёт Панси?.. – добавил он. – Повторяю, в последний раз, мы с ней друзья. Просто и только – друзья. И ничего больше.
В серых глазах словно плескались две чёрные точки суженных от ярости зрачков.
– Ничего больше с тех пор, как в моей жизни появилась ты. То, что было до нас с тобой, – неважно.
Это звучало странно.
«До нас с тобой?».
Неужели действительно есть это пресловутое «мы»? И как к этому относиться?
Что она, София, в действительности чувствует к этому нервному, странному, противоречивому молодому человеку? Все так перемешалось между ними: похоть и нежность, вожделение и отвращение, влечение и ненависть…
Какое-то время молодые люди смотрели друг на друга. А потом оба, одновременно, потянулись друг другу навстречу.
Когда губы их соприкоснулись, София почувствовала, как закружилась голова от запаха полыни, горького дыма и мяты. Её руки решили жить своей, отдельной от её разума, жизнью. Они, как лианы, оплели шею Драко, заставляя его прижиматься к ней ближе и ближе, так близко, так тесно, что дальше некуда.
Её тело наслаждалось жадной тяжестью его ладоней, горячих даже сквозь ткань. Одновременно с тем оно плавилось, делаясь похожим на пластилин, способный принимать любую форму по желанию мастера.
Уже не впервые снедающая молодых людей ярость переплавлялась с вихрь жёсткой, горячей страсти. Стало совершенно безразлично, что было до, и что станет позже. Значение имели только поцелуи, смелые ласки и то острое удовольствие на грани боли, которое они могли подарить друг другу.
Словно со стороны София услышала томящийся, глухой женский стон.
Ему вторило глухое, похожее на звериное, мужское рычание.
***
– Гринграсс… - прошептал Малфой, упираясь лбом ей в плечо. – Ты… Я…
София замерла в ожидании того, что должно было сейчас прозвучать.
Но слова, просящиеся обоим на язык, так и не прозвучали.
– Мерлин! – дёрнулся Драко, хватаясь за левое предплечье.
Лицо его исказилось судорогой боли.
–Что?.. – встревожилась София. – Что случилось?
– Лорд! Он зовёт меня к себе. Вот гадство. Слушай, никуда не уходи. Я вернусь сразу же, как смогу. Дождись меня, ладно? Нам нужно серьёзно поговорить.
София кивнула.
Драко почти бегом поспешил скрыться в хитросплетении лестниц и коридоров, утопающих в тени, словно в другом измерении.
Стоило Драко скрыться, как из тени выступила Паркинсон, бледная и строгая, точно Немезида, окинула Софию взглядом. За презрением она не смогла скрыть терзающую её ярость.
– Смотрю, ты не теряешь времени даром, мугродье. Что ж, приходится признать, ты не так безвредна, как я воображала.
Паркинсон сделала шаг вперед.
.– Драко – мой! – зашипела она – Не смей вставать на моём пути, или я тебя уничтожу.
София, охваченная ревнивой злостью, и не подумала отступать
– Правда? И почему это мне не страшно?
– Потому что ты даже не представляешь, с кем связываешься и на что нарываешься, – сверкнула глазами Паркинсон.
– Если у тебя есть претензии, пойди, и изложи их самому Малфою.
– Я тебя предупредила…
– А я тебя выслушала.
София послала ненавистной сопернице воздушный поцелуй. С самой, что ни наесть стервозно-лучезарной улыбкой, на какую только оказалось способной. Садистки, при этом, наслаждаясь яростью, горящей в чёрных глазах Паркинсон.
В следующую секунду пол ушел из-под ног, и София кубарем покатилась вниз, сопровождаемая злобным торжествующим смехом соперницы.