Глава 9

Тана Грин.
13 октября 1997 года. Бедную Юдж исключили из команды.
Утром, собираясь на тренировку, подружка ни о чем не подозревала. Капитан почему-то не счел нужным предупредить Юджини, чтобы она хотя бы не приходила зря.
- Что-то на душе гадостно, - она тревожно блестела глазами за завтраком. – Держи за меня пальцы скрещенными. И на всякий случай выпросила бы ты у Слизнорта Феликс Фелицис.
- Если бы ты предупредила заранее.
Юджини стала ловцом после смерти Седрика Диггори. Мрачное начало, я отговаривала Юдж, как могла. Она стояла на своем: «Я так мечтала попробовать! Седрик на следующий год все равно бы выпустился и из команды ушел!» Её все-таки приняли. У Юдж неплохие данные для ловца, но она почти совсем не была подготовлена. Заранее было понятно, что она не сможет соперничать ни с Гарри Поттером, ни с Драко Малфоем. А помня о Седрике, наши игроки и от нового ловца ожидали слишком многого.
Юджини чувствовала, что не оправдывает надежд команды, что её постоянно сравнивают с покойным Седриком. Она нервничала, а перед матчем и вовсе впадала в панику. Отсюда и постоянные падения с метлы. На матчи с Гриффиндором мадам Хуч даже разрешала заменять ловца – им становился Майкрофт Саммерби. Но и бросить квиддич Юджини отказывалась. «Я им докажу! Я еще стану лучшим игроком Хогвартса!» И гордо откидывала темнокудрую головку.
С горящими глазами, вскинув подбородок, стояла сегодня Юдж на квиддичном поле, когда перед всей командой Майкл МакМанус, капитан, объявил, что она исключена из команды. Лишь выслушав все, медленно повернулась, пошла с прямой спиной, пытаясь скинуть налокотники. Так отвлеклась, что не заметила какую-то корягу и упала. Я помогла ей подняться, она чуть отряхнулась и зашагала дальше.
- Да оставь ты этот налокотник!
- К Мерлину его… К мандрагоре… К гиппогрифу… - Юдж с протяжным отчаянием всхлипывала. А едва вошли в замок, разрыдалась, уткнувшись мне в плечо.
Жаль её, ужасно жаль. И тягостно на душе, потому что не знаешь, как утешить, не солгав: увы, слишком очевидно было, что так все закончится.
- Мерлин мой, по кому такие слезы? – у порога показалась Каролина. Здорово, что она оказалась поблизости. Втроем беду переживать легче, чем вдвоем. Каково одному, совсем одному? Ужасно, наверное.
Мы с Каролиной видимся по нескольку раз в день; с ней не только интересно, но и легко, как с родной сестрой – даже с Юджини мы не всегда настолько понимаем друг друга. Мои подружки уже познакомились и, кажется, понравились друг другу.
Не встретив, к счастью, ни Кэрроу, ни кого-либо из слизеринцев, мы добрались до комнат Пуффендуя. Каролина, умница, успела почти успокоить Юджини.
- Да разве это тренировки? Это профанация. У тебя случались неудачи – они у всех случаются. Но не нашлось никого, кто поддержал бы тебя в профессиональном плане, помог дельным советом. Ты не виновата в том, что случилось сегодня: к тебе просто не стали искать подход.
- А я, между прочим, про квиддич знаю побольше некоторых! – выкрикнула Юджини, оборачиваясь, как будто тренирующиеся могли её услышать.
- Я слышала, у тебя такая коллекция колдографий игроков, что Музей квиддича позавидует.
- Пять лет собираю, едва в Хогвартс поступила, - в глазках Юджини вспыхнул наконец привычный озорной огонек. – Хочешь, покажу?
- Конечно, хочу.
Мы славно посидели над пухлыми и цветастыми альбомами и конвертами Юджини. Пили тыквенный сок вволю, уплетали яблочный пирог (домовые эльфы Хогвартса – щедрый народ). И когда возвратились с тренировки наши игроки, Юджини вовсе не была на них в обиде. Все-таки Каролина – замечательный психолог, а Юдж – очень добрый, отходчивый человек.

Каролина Суоллоу.
13 октября 1997 года. Не зря я уже несколько дней хожу по пятам за пуффендуйками. Добыла колдографию Джеймса Поттера.
Юджини Уайтхилл выгнали-таки из квиддичной команды. Проследив за ней и Таной, я очень вовремя появилась у них на пути, заболтала и предложила отметить славное окончание спортивной карьеры Юдж. Грех было заодно не почтить вниманием импровизированный музей квиддича. Тану удалось спровадить на кухню за тыквенным соком. А уж я с утра пораньше уломала одного эльфа подальше припрятать угощение.
- У меня к тебе просьба, - делаю взволнованное лицо, губы дрожат. Заплакать? Нет, лишнее. – Ты не могла бы мне подарить колдографию Джеймса Поттера? Она ведь наверняка есть.
У Юджини чуть округляются глаза.
- Есть. А тебе зачем?
- На него похож человек, которого я любила. Он сам мне хвастался, что похож. А теперь мы в разлуке, и у меня даже карточки его не осталось.
- Он магглорожденный, да? – бедная экс-ловчиха переходит на сочувственный шепот. Печально киваю. Юдж немедленно извлекает из конверта с надписью «Ловцы Гриффиндора» колдографию юноши, очень похожего на нынешнее «Нежелательное лицо №1». Отличие – разве что в цвете и форме глаз, да в каких-то мелких штрихах лица, да еще в том, что человек, не испытавший ударов судьбы, всегда будет много красивей страдавшего. Боль не успела отравить взгляда, обескровить губы, ссутулить плечи и провести первую горькую черточку у бровей.
В облике Джемса Поттера жила мужская привлекательность – без слащавости, интеллигентность – без робости, сила – без брутальности, дерзость – без наглости. Удивительно хорош.
Справедливости ради нужно отметить, что Эмиас на красавца-ловца похож, как береза на сосну.
- Спасибо. Кандидой Когтевран клянусь, никогда не забуду. Возьми на память, - протягиваю Юджини браслет, переливающийся синим и зеленым. Надевала его на днях, и Юдж заметно заинтересовалась побрякушкой.
- Не надо, - она жалконько машет ручками.
- Бери. Мне его подарил нелюбимый челвоек.
Берет. На самом-то деле браслет, конечно, подарил Эмиас: любил он такие штуки, эффектно и недорого. Но от его подарков давно пора избавиться.
Стемнело. Нынешнюю ночь я проведу в Выручай-комнате. Мне услужливо предоставлен диванчик с чистой простыней, лоскутным одеялом и подушкой. Но спать не придется: еще не придумана песня, которая должна прозвучать в память о покойной чете Поттеров на Хэллоуин.
Достаю обе колдографии, кладу рядом на одеяле, освещаю Люмосом. Трепетный цветок, словно расправивший лепестки после первой грозы - Лили и не поцарапанный жизнью Джеймс. Идеальная девушка, идеальный юноша. Но как-то мало общего между вами.
Что там говорил Слизнорт? Красивая игрушка, которую богач покупает, а бедняк ломает, чтобы никому не досталась… Допустим, богач – Джеймс, тогда кто бедняк? Нет, глупо; мало ли, заврался старый сплетник. Не представляю себе девушку с дивными всепрощающими глазами продающейся, как вещь. Сейчас я обязана поверить в неземную любовь Поттеров, иначе песня не получится.
… Полночь. Текст наконец готов. Не совсем то, что я предполагала, но зато мелодия сразу пришла в голову. Где-то у шкафов завалялась гитара: привез когда-то магглорожденный ученик с испанскими корнями. Попробую подобрать аккорды.

Посмотрите на нас: мы любовью согрели века,
Свои юные души сжигая сияющей страстью.
Взгляд со взглядом сливался, к щеке прижималась щека,
Мы готовились жить: сквозь года, и ветра, и напасти.

Не глядите на нас! Мы мертвы, мы истлели в земле.
На развалинах дома гуляют ночные метели.
Только где наш убийца? Болтается разве в петле?
А пособник его получил повышенье в карьере.

Серый камень могильный остался от нашей любви
Да скиталец, гонимый отныне повсюду на свете.
На веселый Хэллоуин ты праздновать нас позови:
Мы считаться придем, и придут нерожденные дети.

Сама не понимаю, признаться, кого хочу задеть «поминками», которые готовлю. И кого вообще могу задеть. А хотя – зачем об этом думать, просто почтим память замечательных ребят: они недоцвели, недолюбили и, может быть, даже не успели повзрослеть.