Глава 43

Осенью начались интенсивные занятия в школе авроров, а у Лили — целительские курсы. Если прибавить к этому работу в Ордене Феникса, то у молодых людей почти совсем не оставалось свободного времени.

В конце сентября состоялась свадьба Фрэнка и Алисы. А вскоре после нее друзья получили свое первое боевое задание. Произошло это совершенно спонтанно. Просто, когда пришел срочный вызов, под руку попались только они. Эдгар Боунс влетел в комнату, где они работали над заданием Грюма — пытались вычислить наиболее вероятные места сбора Пожирателей Смерти, и как раз в этот момент бурно спорили по поводу одного из вариантов.

— Ребята, собирайтесь! — с порога заявил Эдгар. — Нападение на Маршаллов, срочно нужна помощь. Вам, правда, еще рановато, но больше никого нет. Так что...

Джеймс и Сириус тут же вскочили с загоревшимися глазами. Они давно уже ворчали по поводу того, что их не пускают в настоящее дело, и вот, наконец, возможность представилась. Ремус воспринял известие гораздо спокойнее и только чуть нахмурился. Питер испуганно пискнул, но под взглядами друзей собрал свою волю в кулак. Алиса и Лили переглянулись, слегка побледнев, и решительно стиснули свои палочки.

Они аппарировали прямо в центр сражения и сразу включились в него. Джейн и Льюис Маршаллы на их появление отреагировали облегченным вздохом: они держались уже из последних сил. Пожиратели, которых было не меньше десяти, зажали их в кольцо.

Лили практически не осознавала, что происходит рядом с ней — кругом мелькали вспышки заклятий, раздавались крики. Она только успевала отбиваться, да время от времени посматривала в сторону яростно сражавшегося Джеймса, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Они с Сириусом стояли спина к спине и действовали настолько слаженно, что казались единым целым. Зрелище это было по-своему завораживающее — залюбовавшись, Лили чуть не пропустила удар, который отбила Алиса.

— Лил, не зевай! — крикнула подруга.

И Лили полностью сосредоточилась на сражении — за Джеймса можно не беспокоиться, пока Сириус рядом. Впрочем, это было справедливо и наоборот.

Почти все Пожиратели были повержены, когда прямо перед Лили с легким хлопком возник еще один — высокий и без маски, но с таким жутким лицом, что лучше уж маска. Он не торопился вступать в сражение, просто смотрел на нее в упор, и Лили в растерянности замерла.

— Грязнокровка! — прошипел этот тип на манер змеи, и от его шипения по спине побежали мурашки. — Авада...

— Ступефай! — раздался рядом голос Джеймса.

Заклинание почему-то не подействовало на змееподобного типа, но его рука была отброшена в сторону, и зеленый луч пролетел мимо все еще пребывающей в ступоре Лили. Она вздрогнула и словно очнулась от сна. Вскинув палочку, она приготовилась атаковать противника, который расхохотался неприятным холодным смехом:

— Девчонка! Ты думаешь, что можешь справиться со мной?

Ее выпад он отбил с удивительной легкостью, продолжая смеяться. Тут же перед Лили, загораживая ее, встал Джеймс, а рядом с ним секунду спустя появился Сириус. Лили быстро огляделась — ее странный противник был единственным оставшимся на ногах Пожирателем, и остальные фениксовцы собрались вокруг них, готовые в случае необходимости помочь друзьям.

— Какое общество! — язвительно протянул Пожиратель, похоже, нисколько не напуганный тем, что остался один против семерых противников.

— Да уж получше чем у вас... милорд, — не менее язвительно ответил Сириус, последнее слово произнеся с убийственной иронией.

— Все такой же дерзкий, Блэк? Зря ты тогда отказался от моего предложения. Твой брат оказался куда умнее.

Сириус помрачнел, словно грозовая туча. Во время их обмена любезностями остальные пытались атаковать странного Пожирателя, но он играючи отбивал все их выпады, даже не удостаивая нападавших взглядом. Сириус тоже бросил в противника какое-то невербальное заклинание, но тот только снова жутко рассмеялся. Создавалось ощущение, что он наслаждается происходящим, ни капли не огорченный поражением своих соратников. В следующее мгновение Джеймс и Сириус, переглянувшись, напали одновременно и на этот раз задели Пожирателя. Тот раздраженно зашипел и прожег их ненавидящим взглядом.

— Ты пожалеешь, Блэк, что отрекся от семьи! — зловеще пообещал тот и растворился в черном вихре.

Несколько мгновений все стояли, замерев, в полной тишине.

— Однако! — первым прервал молчание Боунс. — «Повезло» вам в первом же сражении столкнуться с Волдемортом!

Как Волдеморт?! Так это и есть тот ненормальный маньяк?! Питер испуганно вскрикнул, Ремус помотал головой, будто стряхивая оцепенение, а Лили с силой стиснула руку Джеймса — ее запоздало охватил смертельный ужас, и начало слегка трясти. Джим успокаивающе улыбнулся ей несколько усталой, но теплой улыбкой, легонько сжал ее пальцы, и сразу стало легче.

— Спасибо, ребята! — прочувствованно произнес Льюис Маршалл. — Если бы не ваша помощь, мы были бы уже мертвы.

Его жена энергично закивала, не в силах говорить. Убедившись, что с Джеймсом все в порядке, Лили осмотрела друзей. Питер, смертельно бледный, стоял, застывший статуей, и только хлопал глазами, но ран у него не было. И остальные не получили ни единой царапины. Видимо, не зря говорят, что новичкам везет. Только у Эдгара на щеке красовался длинный порез, и Лили занялась им, впервые применяя на практике знания, полученные на целительских курсах.

Когда она закончила с этим, получив от Эдгара благодарную улыбку, она заметила, что Сириус, бледный и сумрачный, смотрел куда-то в сторону с нечитаемым выражением на лице. Ремус и Джеймс с тревогой наблюдали за ним, и Лили с запозданием поняла, что Волдеморт что-то говорил про его брата. Неужели он тоже Пожиратель?

— Бродяга? — негромко позвал друга Джеймс.

Тот обернулся, и с минуту они смотрели друг другу в глаза. В таких случаях у Лили всегда возникало ощущение, что они ведут безмолвный разговор, понятный только им двоим. Наконец, Сириус едва заметно улыбнулся и мотнул головой. Джеймс улыбнулся в ответ и сжал его плечо. О чем-то договорились. Порой Лили завидовала этой их способности.

— С боевым крещением вас, ребята! Вы — просто молодцы! — объявил Эдгар. — Теперь возвращайтесь, а я вызову авроров, чтобы разобраться с этими красавчиками.

Он кивком указал на поверженных Пожирателей.

* * *

— Итак, друзья мои, завтра Сохатый женится! — провозгласил Сириус с театральным ужасом в голосе. — Вы только вдумайтесь в это слово — ЖЕНИТСЯ!

Они сидели в небольшом уютном кафе, где собрались, чтобы устроить что-то вроде мальчишника перед свадьбой. Ремус усмехнулся и покачал головой. Питер поежился — перспектива женитьбы вообще и Джеймса в частности его несколько пугала. Сам же Джеймс с ехидной улыбкой ответил:

— А тебе завидно, Бродяга?

— Что ты, Сохатый! Чему тут завидовать? — с точно такой же улыбкой протянул Сириус. — Представь себе: тебе теперь не выйти никуда, поскольку каждый день дома ждет жена.

— Красота-а-а... — мечтательно протянул Джеймс.

— Да-а-а, если задуматься, действительно красота, — «пригорюнился» Сириус.

Ремус не выдержал и расхохотался.

— Клоуны! — бросил он сквозь смех. — Что один, что другой.

Эти обормоты обменялись довольными улыбками.

Вопрос с шафером был решен заблаговременно, когда ни о каких свадьбах еще речи не шло, а именно — в конце седьмого курса. Решен он был с помощью жребия, чтобы никому не было обидно и чтобы каждый смог побывать в этой роли. В итоге Сириусу выпало быть шафером у Джеймса, Ремусу — у Сириуса, Питеру — у Ремуса и Джеймсу — у Питера.

— Боюсь, Пит, ты своей очереди никогда не дождешься, — грустно заметил тогда Ремус.

Друзья наперебой начали говорить, чтобы он не выдумывал и не был пессимистом, и что он обязательно встретит ту самую девушку. Ремус не очень-то в это верил, но все равно было приятно.

— Ты только не переусердствуй, — со смешком предупредил Джеймс Сириуса, — а то Лили нас обоих превратит в кактусы.

— Почему в кактусы? — заинтересовался Питер.

— А чтобы к нам никто подойти не осмелился.

Ремус, глянув на расплывшегося в шкодной ухмылке Бродягу, невинно заметил:

— Я бы на твоем месте, Джим, уже начал подыскивать горшок.

— Какой горшок? — непонимающе хлопнул глазами Джеймс.

— В котором вы будете расти в качестве кактусов.

Ответом ему был дружный хохот. Посетители кафе оборачивались на них — кто с недоумением и недовольством, а кто — с понимающей улыбкой.

Утром двадцать восьмого декабря Джеймс проснулся в радостном возбуждении. За окном было еще совсем темно и, посмотрев на часы, он обнаружил, что проснулся чересчур рано. Вполне можно было бы поспать еще пару часов, но он был слишком взволнован для этого.

Спустившись в кухню, Джеймс сделал себе тостов, но кусок не полез в горло, и он ограничил свой завтрак чашкой кофе. А вот мама непременно заставила бы его поесть нормально. Появилось чувство горечи от того, что родители не дожили до его свадьбы. Они так радовались, когда у Джеймса начали налаживаться отношения с Лили! Как бы они могли быть счастливы сейчас!

Юноша вздохнул и решительно отставил пустую чашку. Не время предаваться тоске. Мама точно этого бы не одобрила. Она могла бы сказать что-то вроде:

— Сегодня самый важный день в твоей жизни, Джейми. Не думай о прошлом, смотри в будущее.

На мгновение Джеймсу показалось, что он действительно слышит ее ласковый голос. Наверное, они с папой там, где они сейчас, радуются за него.

Некоторое время спустя прибыл Сириус, чтобы подготовить дом к празднованию и помочь другу собраться. Джеймс услышал на улице рокот его мотоцикла, и в следующую секунду в гостиной появился Бродяга — в магловских потрепанных джинсах и кожаной куртке, на удивление элегантно на нем сидящих. Впрочем, Сириус умудрялся выглядеть элегантно в чем угодно, хоть в мешке. Джеймс при виде такого наряда застыл с открытым ртом.

— Закрой рот, Сохатый, муха залетит, — усмехнулся Сириус. — И не бойся — на свадьбу я не в этом пойду.

— Мухи зимой не летают, — машинально ответил Джеймс и, зловеще улыбнувшись, добавил: — И вообще, бояться следует тебе, потому что, если Лили увидит тебя в таком виде на своей свадьбе, убьет на месте.

— Или превратит в кактус, я помню.

— Ну уж нет. Кактусом ты в этом случае не отделаешься. Тебе, кстати, не холодно в... этом?

— А согревающие чары на что? К тому же, у меня свитер теплый. Ладно, Джим, хорош болтать, пора делом заниматься.

Сириус принялся украшать сад, за чем Джеймс предпочел не наблюдать ради собственного спокойствия. Будет сюрприз. Сам он отправился одеваться.

Вот уже битых полчаса Джеймс пытался придать своей шевелюре хотя бы подобие порядка. Но упрямые вихры никак не желали лежать ровно и, как всегда, торчали во все стороны.

— Как у тебя дела, Сохатый? — заглянул в комнату Сириус, оценивающе осмотрел его прическу и скептически протянул: — Н-да-а... так ты и до вечера не соберешься.

— Помог бы лучше, чем издеваться!

— Боюсь, тут уже ничто не поможет, — печально вздохнул Сириус, ловко увернулся от полетевшей в него расчески и поднял руки.

— Сдаюсь-сдаюсь. Ладно, не нервничай — сейчас что-нибудь придумаем.

Он принялся колдовать над шевелюрой Джеймса. В буквальном смысле. Что уж он там за чары использовал, науке неизвестно, но результат превзошел все ожидания. Впервые в жизни волосы Джеймса лежали ровно и аккуратно, а не напоминали дикобраза, как выражался все тот же Бродяга.

— Вуаля! — провозгласил довольный собой Сириус. — Теперь Лили тебя не узнает, испугается и убежит из церкви.

— Иди ты! — отмахнулся Джеймс. — Твое счастье, что мне не хочется портить прическу.

— Вот и помогай после этого людям! — театрально возмутился Сириус. — Стараешься, стараешься, и никакой благодарности!

Он тут же отпрыгнул подальше к двери, поскольку Джеймс с угрожающим видом начал доставать свою палочку.

— Так! Джим, возьми себя в руки, а то на свадьбу опоздаешь.

— А сколько времени? — подпрыгнул Джеймс и, посмотрев на часы, облегченно вздохнул. — Будешь издеваться — точно заколдую, и Лили трудиться не придется.

— И это — мой лучший друг! — трагично вздохнул Сириус, подняв глаза к потолку.

Нет, Бродяга неисправим: его хлебом не корми — дай устроить какое-нибудь шоу.

В небольшой белой церкви в Годриковой лощине собрались только самые близкие: родители Лили, Алиса с Фрэнком, Марлин, ну и, конечно, парни — Сириус, Ремус и Питер. Но одного близкого человека здесь не было — Петунья проигнорировала приглашение сестры.

Лили нервно обернулась, ища глазами маму, и та ободряюще улыбнулась ей. Девушка глубоко вздохнула и положила ладонь на локоть отца, который неспешно повел ее к алтарю. В пышном белом платье, расшитом жемчугом, Лили чувствовала себя принцессой. А сколько они с Алисой намучились, пока выбрали это платье!

Джеймс уже ждал ее у алтаря, невероятно серьезный и торжественный в своем смокинге. Он, не отрываясь, смотрел на нее, и в карих глазах сияло нечто такое... предназначенное только для нее. Но самое невероятное заключалось в том, что его вечно лохматая шевелюра сегодня выглядела вполне прилично и аккуратно. Лили невольно заулыбалась. Это что ж он такое сделал, чтобы добиться столь впечатляющего результата? Стоявший рядом с женихом Сириус подмигнул ей и что-то прошептал на ухо Джеймсу. Тот улыбнулся, и все напряжение Лили как рукой сняло. Она вдруг почувствовала невероятную легкость и спокойствие и, подойдя к своему жениху, уверенно вложила свою ладонь в его. Джеймс легонько сжал ее пальцы. С другой стороны от нее замерли Алиса и Марлин в бледно-розовых платьях, какие по традиции одевали подружки невесты.

Лили бросила еще один быстрый взгляд на Джеймса и сосредоточилась на словах священника.

— Джеймс Чарлус Поттер, согласен ли ты взять в жены Лили Кэтрин Эванс, любить и лелеять ее, быть с ней в горе и радости, болезни и здравии, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

— Да!

— Лили Кэтрин Эванс, согласна ли ты взять в мужья Джеймса Чарлуса Поттера, любить и лелеять его, быть с ним в горе и радости, болезни и здравии, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?

— Да!

Одинаковые сияющие улыбки на их лицах, взгляды украдкой из-под полуопущенных ресниц, переплетенные пальцы.

— Объявляю вас мужем и женой.

И их первый поцелуй уже в новом качестве. Теплые губы Джеймса легко касаются ее губ, и сердце замирает от невыразимого счастья.

— Ура!!! — хором воскликнули Алиса и Марлин и бросились обнимать новобрачную.

В саду особняка Поттеров гостям открылось совершенно феерическое зрелище. Войдя в него, они попали из зимы в весну: все вокруг цвело и благоухало. В ветвях деревьев, в траве и просто в воздухе сияли огоньки, которые мерцали и перелетали с места на место. Приглядевшись, Лили поняла, что это светлячки. Несмотря на локальную весну, тут и там по саду были расставлены скульптуры из раскрашенного льда, которые непонятным образом не таяли. Скульптуры эти были совершенно невероятные, представляющие собой самых фантастических существ.

Справа и слева от входных ворот, словно встречая гостей, как живые, стояли олень и лань. И если карие глаза оленя выглядели вполне естественно, то вот ярко-зеленые глаза лани... Лили, заметив эту деталь, хихикнула и показала Сириусу кулак. Тот только довольно ухмыльнулся.

— Горшок понадобится, точно, — раздался позади тихий голос Ремуса.

Лили удивленно посмотрела на Лунатика — что он имел в виду? Но Ремус только рассмеялся и махнул рукой. Джеймс, фыркнувший на слова друга, негромко произнес:

— Не обращай внимания — это шутка такая.

Еду и напитки разносили ожившие ледяные фигуры — драконы, василиски и мантикоры, что выглядело довольно-таки устрашающе. Особенно когда один из драконов вдруг выдохнул пламя, и содержимое бокалов вспыхнуло синим огнем. Алиса и Питер, которым не повезло оказаться рядом с драконом, инстинктивно отшатнулись. Марлин хихикнула — она явно заранее знала, что их здесь ждет. Что касается родителей Лили, то они настолько были поглощены и поражены окружающей обстановкой, что драконом больше, драконом меньше — для них это уже ничего не меняло.

— Фирменный мародерский напиток «Поцелуй дракона», — провозгласил Сириус, подняв бокал. — И в связи с этим — тост. Итак, Лили, теперь уже миссис Поттер, — он отвесил в ее сторону галантный поклон и сделал торжественное лицо, — мы вручаем тебе нашего друга, и ты должна пообещать, что будешь заботиться о нем, холить и лелеять, рога полировать...

Все посвященные дружно расхохотались, а Лили послала Бродяге взгляд, говорящий: «Убью!» — но в следующую секунду засмеялась и она. И невинно заметила:

— Страшно подумать, какое напутствие получит Марлин...

Марлин поперхнулась коктейлем, который уже успела отпить, и звонко рассмеялась. Сириус одарил ее взглядом «и ты, Брут!», а у Джеймса тут же загорелись глаза:

— О-о, спасибо, дорогая, ты мне такую идею подарила!

— Я даже догадываюсь, какую именно... — с веселым ужасом воскликнул Сириус. — Лили, ты — жестокая!

— Какая есть, — ласково ответила та.

Праздновали до глубокой ночи, и гости остались ночевать у Поттеров, благо особняк позволял приютить и не такое количество людей.

Утром Лили проснулась с первыми лучами солнца, которые пока еще робко проникали в спальню и плясали солнечными зайчиками на полу. Джеймс спал, даже во сне не выпустив ее из объятий. Без очков он выглядел почему-то невероятно беззащитным. Лили долго лежала, с нежной улыбкой разглядывая его такое родное лицо. Было так непривычно и странно просыпаться утром не одной... Но в то же время появилось чувство абсолютной правильности, как будто только теперь в ее жизни все встало на свои места. Джеймс пошевелился и улыбнулся во сне. Страшно захотелось его поцеловать, но она побоялась его разбудить.

— Я люблю тебя, родной, — прошептала Лили и осторожно высвободилась из кольца его рук.

Накинув домашнюю мантию, она спустилась на кухню, чтобы приготовить завтрак к пробуждению гостей. Довольно долгое время она оставалась там одна, медленно потягивая кофе и счастливо улыбаясь.

Первыми проснулись родители — они всегда вставали рано. Сразу следом за ними спустился сонный и взъерошенный Ремус, который молча улыбнулся Лили и, взяв из ее рук чашку горячего шоколада, плюхнулся в кресло. Постепенно в гостиной собрались все, кроме Сириуса.

— О, поднять с утра Бродягу — на это требуется особое искусство! — лукаво заметил Джеймс, когда Лили поинтересовалась, скоро ли он появится. — Хотя есть у меня одна идея... Марлин, не хочешь сходить разбудить его?

Марлин удивленно хлопнула ресницами — она сама еще не совсем проснулась:

— Каким образом?

— Ну, сама подумай... — усмехнулся Джеймс.

— Не стыдно тебе, Джим? На что ты подбиваешь мою девушку? — раздался с лестницы голос Сириуса.

— О, Бродяга! Ты сам проснулся? Я поражен до глубины души! — Джеймс патетично прижал руки к груди.

Сириус только усмехнулся, не поддавшись на его подначку.

Вскоре гости начали прощаться и расходиться.

— Желаем тебе большого счастья, дорогая, — мама со слезами на глазах обняла Лили.

— Джеймс, позаботься о ней, — папа положил ему руку на плечо, глядя прямо в глаза, и Джеймс серьезно кивнул, преисполненный готовности заботиться о своей жене и защищать ее.

Лили обняла подруг, обеих сразу, и с улыбкой заметила:

— Ну вот, Марлин, ты у нас последняя осталась.

— Эй, так нечестно! Я еще школу не закончила! — весело воскликнула она и, бросив взгляд на Сириуса, добавила: — Но скоро я вас догоню.

Парни о чем-то тихонько говорили, голова к голове, обняв друг друга за плечи. Лили стало любопытно, о чем у них разговор. Но она знала, что сейчас нельзя вмешиваться — бывают моменты, которые должны остаться только между друзьями. Вдруг Ремус повернулся:

— Лили?

Она приблизилась с легкой улыбкой. Какие же они все-таки замечательные — ее мальчики!

— Лили, мы хотели тебе сказать, что за эти годы ты стала для нас настоящей сестрой. Ты — чудесная девушка, именно та единственная, что нужна Джиму. И мы надеемся... нет, мы уверенны, что вы будете очень счастливы.

— Спасибо, мальчики, — у Лили даже слезы выступили от благодарности судьбе за то, что она свела ее с этими людьми, — я тоже вас очень люблю. Вы — самые лучшие друзья на свете.

— Это точно! — кивнул Джеймс и мягко притянул ее к себе.

Лили уже привычно уютно устроилась в его объятиях.

— Пока, Сохатый, до встречи, Цветочек, — Сириус хлопнул друга по плечу и чмокнул Лили в щеку. — Марлин, пойдем, я провожу тебя до дома.

Они первыми исчезли, взявшись за руки. За ними потянулись остальные, и юные молодожены остались одни в своем доме. «Мой дом, — подумала Лили, оглянувшись вокруг. — Нет. Теперь это наш дом». Это раньше могло быть «я» и «ты», отныне есть только «мы».