Глава 10

Платформа девять и три четверти постепенно заполнялась школьниками и их родителями. Кругом звучали радостные, взволнованные голоса, громыхали тяжелые тележки, ухали совы, мяукали коты. Джеймс прощался с родителями, одновременно вертя головой в попытке высмотреть друзей. Он очень любил родителей и всегда с грустью с ними расставался, но за лето безумно соскучился по друзьям. Вдруг сквозь шум и гам, царившие на платформе, он услышал знакомый голос:

— Джим! — Сириус пробирался к нему сквозь бурлящую толпу.

— Сириус! — Джеймс просиял счастливой улыбкой, и через секунду они уже крепко обнимали друг друга.

— Так это и есть знаменитый Сириус? — немного насмешливо спросил папа, в глазах которого плясали веселые искры.

Джеймс подтянулся и представил приятеля по всей форме:

— Мам, пап: мой лучший друг — Сириус Блэк.

— Рады познакомиться, — улыбнулась мама. — Джеймс много о тебе рассказывал.

— И я счастлив познакомиться с вами, мистер и миссис Поттер, — Сириус галантно склонил голову.

Джеймс хмыкнул: у Сириуса такие штуки всегда получались удивительно органично. Сам Джеймс так никогда не умел. Впрочем, он и не пытался.

— Какой воспитанный мальчик! — протянула мама, пряча озорную улыбку. — Не то, что наш балбес!

— Видал?! — Джеймс состроил оскорбленную мину. — И это они о единственном сыне!

Сириус, конечно, понравился родителям. В нем было все, чего не хватало Джеймсу. А Джеймсу не хватало собранности, подтянутости, внутренней интеллигентности, умения держаться и вести себя, как положено воспитанному мальчику из приличной семьи.

Отец усмехнулся и потрепал Джеймса по макушке. Сириус тихонько вздохнул. Но как ни тих был этот вздох, Джеймс услышал, а еще он заметил тоску в глазах Сириуса, тщательно спрятанную за веселой улыбкой. За прошедший год Джеймс почувствовал, как несправедливо судьба обошлась с его другом, лишив одной из самых важных вещей в жизни — любящей семьи. И ему очень хотелось как-нибудь возместить эту несправедливость.

Тем временем родители рассматривали Сириуса столь внимательно, что тот смутился. И Джеймс поспешил прервать неловкое молчание.

— Ну ладно, мы пошли, — он обнял на прощание родителей. — Пока, до встречи!

— До встречи, Джейми. Будь умницей.

— Ма-а-ам, — Джеймс поморщился, — я же не маленький!

Мама только улыбнулась.

— До свидания.

— До свидания, Сириус. Надеюсь, нам удастся еще пообщаться подольше.

Джеймс уже потянул его к поезду.

— Ты Рема с Питом не видел?

Сириус покачал головой.

— И я не видел. Может они в поезде?

Питера они действительно нашли в поезде: он уже занял всем места. А вот Ремус так и не обнаружился, хотя они обошли весь состав вдоль и поперек.

— Странно, — задумчиво произнес Джеймс, когда они сдались и бросили поиски. — Может, он все еще болен? Он писал, что заболел после поездки в Шотландию.

— Кстати, насчет болезней Ремуса, — произнес Сириус, подавшись вперед. — Вам не кажется, что это несколько... подозрительно?

— Что именно? — Питер озадаченно нахмурился.

— Все, — отрезал Сириус. — Он исчезает каждый месяц на пару дней — вроде как уезжает к больным родственникам или сам заболевает... Но это странно — что неизменно каждый месяц находится настолько больной родственник, что это требует его присутствия.

— И что ты думаешь? — Джеймс, чуть нахмурившись, внимательно смотрел на друга.

— Не знаю. Но Рем что-то от нас скрывает.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. У Питера в такие моменты всегда возникало стойкое ощущение, что они продолжают разговор, только безмолвный. Привычно накатила волна зависти: его хоть и приняли в компанию, но такого единения как у Джеймса с Сириусом, у него ни с кем не было.

— И что ты предлагаешь? — прервал молчание Джеймс.

— Выяснить, что Рем скрывает.

— Не знаю... Мне это кажется не совсем честным. Может, у него есть веская причина, чтобы это что-то скрывать.

— А что если он просто боится сказать? Если ему нужна помощь?

Снова воцарилось молчание, наконец, Джеймс кивнул:

— Ладно, убедил. Подумаем над этим, как приедем в Хогвартс.

Ремус появился на следующий день после их прибытия в школу. Свое опоздание он объяснил тем, что заболел. Как раз накануне отъезда. И под предлогом своего опоздания тут же умчался в библиотеку, едва они после уроков устроились в гостиной у камина.

— Во дает! — Джеймс даже присвистнул. — Учебный год только начался, а он уже в библиотеку!

— И тебе бы, Поттер, не помешало, — последовал ехидный комментарий сидевшей неподалеку Лили Эванс.

— А мне библиотека не нужна, — нахально заявил Джеймс, улыбнувшись сокурснице. — У меня все знания в голове изначально заложены.

Вокруг засмеялись. Лили фыркнула и отвернулась.

— Итак, — Сириус наклонился поближе к друзьям, чтобы его не услышали посторонние. — Что мы имеем? Рем исчезает раз в месяц на два-три дня. И при этом не в одно и то же время — числа его отъезда меняются. Уверен, что это не просто так и здесь есть какая-то закономерность...

— Но какая?

— Вот это нам и предстоит выяснить.

Пока друзья обсуждали возможные варианты, Питер свернулся калачиком в кресле и чуть не уснул, но тут же подскочил от окрика Сириуса:

— Пит, не спать! Думать!

— Извини, — Питер протер глаза. — Очень спать хочется...

Сириус с любопытством уставился на него:

— А чем ты, интересно, ночью занимался?

— У меня бессонница была — я всегда плохо сплю в полнолуние. Но в этот раз как-то особенно не спалось...

— Полнолуние... — произнесли хором Джеймс и Сириус, переглянувшись с таким видом, словно на них снизошло озарение.

Сириус вскочил с дивана и начал рассуждать вполголоса:

— Значит, вчера было полнолуние. Рема не было во время полнолуния, — Сириус резко повернулся к Питеру. — Пит, а ты не помнишь, в прошлом году, когда у тебя были такие бессонницы, Рем в это время был в спальне?

Питер задумался, нахмурившись и сосредоточенно глядя в огонь в камине. Думал он минуты три, не меньше.

— Я... знаешь... кажется, нет. Точно, не был.

— И это означает... — Сириус замолчал, боясь озвучить свою догадку.

— Не может быть! — Джеймс потряс головой, отчаянно надеясь, что это совпадение, что они, дураки, навыдумывали невесть что.

Но где-то в глубине души появилась уверенность, что не совпадение. И от этого становилось страшно. Если Ремус... Как же он живет с этим? Всегда один со своей бедой! Нет, не один. Они же — друзья, и Ремус никогда теперь не будет один. Джеймс встретился взглядом с Сириусом и прочитал в глазах друга те же чувства, что охватили его самого.

— Скажем ему? — тихо спросил Джеймс.

— Да, — Сириус решительно кивнул. — Он должен знать, что он не один.

— Ребята, вы о чем? — нерешительно спросил Питер.

Ответить ему не успели, поскольку в гостиную вошел Ремус — бледный, изможденный, с синяками под глазами. Джеймс с Сириусом переглянулись — и как они раньше этого не замечали?

— Что замышляете? — Ремус нервно улыбнулся бескровными губами.

— Рем, — Сириус решил сразу взять быка за рога, — есть разговор. Пошли в спальню — подальше от лишних ушей.

Ремус при этих словах побледнел еще больше, нервно сглотнул и посмотрел на него с таким ужасом, что у Сириуса сжалось сердце. Неужели, он так боится... что они отвернутся от него? Сириус нахмурился и решительно направился к лестнице.

Поднимаясь вслед за друзьями, Ремус мог думать только об одном: они знают, знают, знают. Догадались. Он понял это сразу, как только зашел в гостиную — по их серьезным сосредоточенным лицам, по вопросительному взгляду, направленному на него. Мир Ремуса рушился, разваливался на кусочки. По лестнице, куда сотни раз до этого легко взбегал, он теперь шел медленно, как на эшафот. Ноги казались свинцовыми. Что он им скажет? И что ему теперь делать? Снова один. Теперь уже навсегда. Больше он не совершит такой ошибки — больше не подпустит к себе никого так близко. Потому что это слишком больно.

Ремус зашел последним и, закрыв дверь, прислонился к ней спиной. Будто щит, прижал к груди взятые в библиотеке книги. Он чувствовал себя зверем, загнанным в угол. Джеймс и Сириус неуверенно посмотрели друг на друга, решая, кому начинать. Питер смотрел на всех с явным недоумением. И вот Джеймс кивнул, словно отвечая Сириусу, и перевел взгляд на Ремуса.

— Рем... — неуверенно начал он. — Мы тут сопоставили дни твоего отсутствия и полнолуния...

Сердце упало. До последней секунды он надеялся, что ошибся. Но нет. Не ошибся. И словно в омут головой:

— Да. Вы правильно поняли. Я — оборотень.

Потрясенный возглас Питера. Вздох сожаления Джеймса — будто он надеялся, что они ошиблись. Сириус остался бесстрастным — и не поймешь, что там, за этой его аристократической маской.

— Давно? — Сириус закусил губу. В его глазах, наконец, появилось выражение, вот только Ремус никак не мог понять какое.

— С четырех лет, — Ремус бросил затравленный взгляд на своих теперь уже, несомненно, бывших друзей и сполз по двери вниз.

Он уткнулся лицом в колени, чтобы они не видели, как глаза наполняются слезами. Однако плечи предательски вздрогнули.

— Рем, ты чего? — Джеймс и Сириус произнесли это хором, тут же опустившись на колени рядом с ним.

— Ты что, плачешь? — Джеймс положил ему руку на плечо.

Голос его был таким обеспокоенным, что Ремус удивленно поднял голову. И встретил взгляд... друга? Да, по-прежнему друга — беспокоящегося за него, стремящегося помочь. Ремус моргнул. Но этого же не может быть!

— Он думал, что мы отвернемся от него, — последовал мрачный комментарий Сириуса.

Ремус перевел на него взгляд и, наконец, понял, что за выражение было в его глазах. Обида. Обида от того, что он, Ремус, усомнился в их дружбе, не доверял им. Бесконечное счастье накрыло его с головой, словно волна, и от облегчения слезы брызнули из глаз еще сильнее.

— Ребята... вы... — Ремус так и не смог выразить свои чувства словами и просто крепко обнял обоих сразу, тихо прошептав: — Простите.

Книги посыпались на пол, но никто не обратил на это внимания. Рядом молча опустился Питер и попытался обнять их всех одновременно.

Вскоре Ремус уже рассказывал им свою историю. Сириус устроился на подоконнике, Джеймс мерил шагами комнату, Питер растянулся на кровати, а Ремус уселся на своей по-турецки.

— ...и Дамблдор взял с меня слово, что об этом никто не узнает. Так что...

— Мы никому не скажем! — хором.

Ремус улыбнулся. Такого счастья он не испытывал еще никогда в жизни.

— А где ты бываешь во время полнолуния?

— Под Дракучей Ивой есть ход — он ведет в домик на окраине Хогсмида. Там я и превращаюсь.

— Не понял, — Джеймс удивленно моргнул. — Ты что, каждый раз преодолеваешь эту полосу препятствий?

— Да нет. У основания ствола есть сучок. Если его нажать, ива замирает. Мадам Помфри всегда его нажимает длинной палкой.

— Эх, блин, — Джеймс вздохнул и с сожалением и взлохматил себе волосы, — жаль, мы раньше про этот ход не знали...

Ремус рассмеялся — ну, неугомонный!

— Это больно? — вдруг спросил Сириус.

— Да, — Ремус сразу посерьезнел. — Очень.

Сириус, закусив губу, над чем-то задумался. Ремус усмехнулся про себя: задумавшийся Блэк — явление небезопасное. Кто его знает, до чего он там додумается? Джеймс покосился на друга, хмыкнул и кивнул, будто с чем-то соглашаясь. Интересно, они что, друг у друга мысли читают?

В тот день, засыпая, Ремус подумал, что он невероятно везучий человек: не каждому удается встретить таких друзей.

На следующий день, на истории магии, Джеймс собирался, как всегда, поспать, но ему не дал Сириус, который пихнул его локтем и подвинул записку:

«Надо что-нибудь придумать, чтобы помочь Ремусу».

Джеймс хмыкнул.

«Надо. Но что мы можем сделать? Ликантропия не лечится».

«Знаю. Все равно надо изучить всю литературу по оборотням, какую сможем найти. Должно же быть хоть что-нибудь!»

«Значит, после занятий идем в библиотеку?»

«Значит, идем. И Рему ни слова: он станет нас отговаривать».

Джеймс кивнул. Рем станет, это точно.

«Пита берем?»

«Не обязательно. В научных изысканиях толку от него не особо. Лучше пусть Ремуса отвлекает. А информацией поделимся, когда найдем что-нибудь».

Несколько дней подряд они сидели вечерами в библиотеке, вызвав этим недоумение Ремуса. Но тот пока вопросов не задавал, только посматривал с беспокойным вопросом в глазах — мол, что за авантюру вы еще затеяли?

Да и не только Ремус смотрел на них подозрительно. Видеть Блэка и Поттера в библиотеке, да еще и каждый вечер — зрелище неординарное. Библиотекарша мадам Пинс и вовсе нервно поглядывала в их сторону — явно ждала какой-нибудь грандиозной каверзы. Мальчишек эта ситуация забавляла, и они усиленно изображали заговорщиков: делали серьезные лица, таинственно перешептывались и бросали настороженные взгляды на сидевших неподалеку студентов. Изо всех сил стараясь при этом не расхохотаться.

Во время одной из таких посиделок Джеймс листал очередной трактат, уже почти отчаявшись найти хоть что-то дельное. И вдруг...

— Сириус, глянь! — Джеймс пихнул друга локтем.

Тот нагнулся к его книге:

— «Оборотни бросаются на людей, но совершенно безопасны для животных и даже, в редких случаях, могут подружиться с ними». И что?

— Как что? Безопасны для животных!

— Но мы-то — люди.

— Но мы можем научиться превращаться в животных.

— Ты имеешь в виду...

— Именно! И тогда мы сможем составить Рему компанию в полнолуние. Если уж нельзя остановить превращения, то ему хоть будет не так тоскливо.

— Это очень сложно.

— Но если постараться...

— То для нас нет ничего невозможного! — Сириус ухмыльнулся. — Да, ты прав — это идея! Значит, теперь ищем литературу по анимагии.

Питеру сообщили о находке в тот же вечер. Он сначала испугался сложности затеи, но когда ему пообещали всестороннюю помощь, успокоился и заинтересовался.

Ремуса же решили поставить в известность на следующий день, когда они сидели на берегу озера, под своим любимым деревом. Рем предсказуемо пришел в ужас.

— Вы рехнулись?! Решили покончить жизнь самоубийством? Только почему столь экстравагантным способом?

— Рем, успокойся, — уверенно произнес Сириус. — Мы будем действовать очень осторожно, — на этом слове Ремус фыркнул, но он проигнорировал его скептицизм. — Сначала изучим всю теорию и только потом начнем что-то пробовать.

Ремус упрямо покачал головой:

— Я не могу позволить, чтобы вы так рисковали из-за меня.

— Так. Рем, ты не понял, — Джеймс хитро прищурился. — Мы ведь не разрешения спрашиваем. Мы просто поставили тебя в известность.

— Вы... вы... — Ремус никак не мог придумать адекватный такому заявлению ответ. — Двое ненормальных!

— Почему это двое?! — картинно возмутился Сириус. — Пит тоже участвует в проекте.

— А то я не знаю, кто до этой «гениальной» идеи додумался!

Сириус с Джеймсом переглянулись и ухмыльнулись, довольные собой. Ремус некоторое время сверлил их возмущенным взглядом и вдруг решительно заявил:

— Значит так. Я контролирую весь процесс, проверяю ваши достижения. И начинать практиковаться будете только по моему разрешению и под моим присмотром.

— Ну, вот, так бы сразу! А то — «рехнулись», «ненормальные»... — Джеймс довольно улыбнулся.

Самое сложное было сделано — Ремуса они убедили. Тот, правда, все еще сердился. Но это он просто за них беспокоится. А когда они добьются успеха, он же первый радоваться будет. И Джеймс тут же сменил тему.

— Я вот подумал, — протянул он, глядя в ясное синее небо, по которому проплывали легкие перистые облака, — а не пора ли нам изучить Запретный лес?

Ремус застонал и рухнул ничком в траву. Джеймс с Сириусом усмехнулись.