Глава 26

Каникулы в родном доме Сириус начал с того, что повесил гриффиндорское знамя, предусмотрительно прихваченное из Хогвартса, над кроватью в своей спальне. А чтобы никто не вздумал его снять в отсутствие хозяина, Сириус прикрепил знамя заклятием вечного приклеивания, которое мог отменить только тот, кто наложил.

Мать, зашедшая однажды к нему в комнату и заметившая это нововведение, предсказуемо пришла в ярость, но сделать ничего не смогла.

Через пару дней после приезда небольшая коричневая сова принесла письмо от Марлин. Она сообщала, что едет с родителями во Францию, кое обстоятельство заставляло ее радоваться и грустить одновременно. Радоваться — потому что она давно хотела побывать в этой стране, грустить — потому что в связи с поездкой не удастся повидаться с друзьями. Сириуса традиционно оставили без письменных принадлежностей, и ответить подруге он не мог. Мог только порадоваться за нее.

Уже больше недели Сириус безвыходно сидел в своей комнате не потому, что его наказали, а потому, что общаться в этом доме ни с кем не хотелось. От нечего делать он обдумывал, что бы еще изменить в оформлении спальни, чтобы стало повеселее. Как раз когда он стоял напротив знамени и, склонив голову, оценивающе рассматривал свою работу, прикидывая, не стоит ли немного его поднять, с первого этажа раздался очень знакомый голос, который Сириус давно уже не слышал. Он сорвался с места и кинулся вниз, едва не налетев на мать и только чудом затормозив в считанных сантиметрах от нее. Вальбурга прожгла его гневным взглядом, но на этот раз никак не прокомментировала поведение старшего отпрыска, поскольку все ее раздражение было направлено на пришедшего — высокого темноволосого мужчину с теплой улыбкой и смеющимися серыми глазами.

— Дядя Альфард! — Сириус одарил гостя сияющей улыбкой, не бросившись его обнимать, только чтобы не получить очередное нарекание от матери в неподобающем аристократу поведении.

— Привет, племянник, — дядя ласково улыбнулся в ответ и продолжил прерванный разговор: — Ну так что, сестрица, ты пустишь меня в дом или так и будешь держать на пороге?

Вальбурга недовольно поджала тонкие губы и, молча развернувшись, направилась в гостиную.

— Думаю, это следует расценивать как приглашение, — тихонько сказал дядя Альфард и подмигнул Сириусу. Тот хихикнул.

Альфард — старший брат матери — был единственным родственником, помимо опальной кузины Андромеды, которого Сириус искренне любил и с кем мог общаться. Он всегда был не таким, как все Блэки: белой вороной в черной семье, как и сам Сириус. Именно за эту непохожесть, за легкий характер и доброе сердце любил его племянник и терпеть не могли остальные родственники. Вальбурга же считала брата позором семьи и не выносила, когда при ней упоминали его имя. Естественно, он был редким гостем в этом доме, и Сириус очень по нему скучал.

Когда они вошли в гостиную, Вальбурга, стоявшая у камина, скрестив руки на груди, встретила их холодным вопросом:

— Что тебе нужно?

— Не очень-то любезно ты встречаешь гостей, — добродушно ответил Альфард.

— Незваных гостей, — уточнила Вальбурга, сделав ударение на первом слове.

Альфард фыркнул и миролюбиво произнес:

— Ну и ладно. Я, в общем-то, и не рассчитывал на твое радушие. А что касается твоего вопроса, я пришел с просьбой: отпусти Сириуса погостить у меня пару недель.

При этих словах Сириус едва не подпрыгнул от радости, но сумел сохранить невозмутимый и равнодушный вид: нельзя показывать матери, как ему хочется поехать.

— С какой стати? — миссис Блэк пренебрежительно хмыкнула и иронично выгнула бровь.

— Да брось ты, Вальбурга. Нельзя же постоянно держать мальчика в четырех стенах. Взрослый ведь парень уже. Если хочешь, могу принести тебе страшную клятву, что с маглами он общаться не будет.

— Еще неизвестно, что хуже — маглы или твое общество, — пробормотала мать.

— Зато некому будет трепать тебе нервы, — парировал дядя.

Они долго еще спорили, в результате чуть не разругавшись в пух и прах. Сириус тихо-тихо стоял в стороне, изображая из себя предмет мебели, внимательно при этом прислушиваясь, ведь решалась судьба его каникул... по крайней мере их части.

Победил дядя Альфард. Мать уступила с явным недовольством.

— Но только не больше, чем две недели, — заключила она и холодно бросила, даже не взглянув на сына: — Сириус, иди собирайся.

Сириус бросил на дядю благодарно-счастливый взгляд и помчался в свою комнату, уже не скрывая радости.

У дяди в гостях Сириус не был ни разу и, выйдя из камина, принялся с интересом оглядываться. Он оказался в не слишком большой, но уютной комнате, всю обстановку которой составляли небольшой круглый столик, пара кресел, диван и книжные шкафы. На окнах колыхались легкие полупрозрачные занавески. После тяжелых портьер блэковского особняка такие окна казались голыми.

— Нравится? — спросил дядя, выходя из камина вслед за Сириусом.

— Еще бы! — с энтузиазмом ответил он.

— В таком случае надеюсь, что позже ты проведешь у меня пару дней.

— Не понял, — Сириус изумленно посмотрел на Альфарда. — Разве вы с матерью договорились не на две недели?

— На две-то на две, — дядя хитро прищурился. — Но эти две недели ты проведешь не у меня...

— А где? — Сириус уже ничего не понимал.

— Одна наша родственница очень меня просила повлиять на мою сестру и вытащить тебя из дома, поскольку ее любимый сын очень без тебя скучает...

Дядя сделал многозначительную паузу, и Сириус, наконец, понял:

— Джеймс?! — получив от дяди кивок, он радостно подпрыгнул. — Йеху! Я поеду к Поттерам! Спасибо, дядя!

— Я знал, что ты обрадуешься, — Альфард добродушно усмехнулся. — Вы ведь очень дружны?

Сириус только молча кивнул. То, что Джеймс для него не просто друг, а практически брат... роднее брата, словами не объяснишь. Впрочем, дядя и сам все понял.

К Поттерам они переместились тоже с помощью камина. Правда, Сириус пытался уговорить дядю поехать на «Ночном рыцаре», но тот отмахнулся:

— Это без меня. Пожалей мои старые кости.

Миссис Поттер встретила их в уже знакомой гостиной уютного особняка. Когда она приветливо им улыбнулась, у Сириуса создалось впечатление, что именно сейчас он вернулся домой, а не в тот момент, когда приехал на площадь Гриммо. Искренне улыбнувшись в ответ, он поздоровался с хозяйкой и получил заверение в том, что его всегда рады здесь видеть.

— Что ж, Дорея, — произнес дядя Альфард, — оставляю племянника на твое попечение. Надеюсь, ты с ним справишься.

— Не пугай, Альфард! — рассмеялась она. — У меня свой такой же, так что опыт уже есть.

Как только дядя исчез в пламени камина, миссис Поттер позвала сына. Сверху послышался топот ног, и уже через пару секунд Сириус оказался в объятиях лучшего друга и почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. А если подумать, что впереди еще две недели этого счастья, и вовсе не верилось, что каникулы могут быть такими замечательными.

Целыми днями мальчишки исследовали окрестности. А исследовать там было что. Минутах в пятнадцати ходьбы от дома Поттеров начинался лес. Правда, не волшебный, как Запретный в Хогвартсе, а самый обычный, но это не умаляло его интерес для юных исследователей. Однажды они там даже чуть не заблудились. Домой вернулись поздно вечером — грязные, в порванной одежде, исцарапанные, едва держащиеся на ногах от усталости. Миссис Поттер долго охала, когда они в таком виде ввалились в дом. И устроила сыну нагоняй, который выражался в подзатыльнике и долгой прочувствованной речи о том, что он доведет ее когда-нибудь до инфаркта. Мистер Поттер выговор парням не устраивал, ограничившись суровым взглядом, но было заметно, что он едва сдерживает улыбку.

Годрикова Лощина сама по себе представляла немалый интерес, ведь здесь жило множество маглов, и можно было вплотную приняться за изучение их жизни. Как-то во время очередной такой вылазки Сириус вспомнил обещание, которое дядя Альфард дал его матери, и долго хохотал, представив ее реакцию, узнай она, чем он тут занимается.

Домой мальчишки возвращались, только проголодавшись. И никто не отчитывал их за опоздание, а у миссис Поттер всегда были готовы вкуснейшие блюда. Привыкший к жизни по этикету и строгому распорядку дня, Сириус очень удивлялся, что можно, оказывается, прийти поесть не когда положено, а когда проголодаешься.

На этот раз Сириуса поселили в комнате Джеймса, и по вечерам, уже забравшись в постели, они обсуждали планы на следующий день. А когда, вдоволь наговорившись, замолкали, Сириус еще долго лежал, глядя в звездный потолок, слушая размеренное дыхание заснувшего Джима и думая, что это самое счастливое лето в его жизни.

В свободное от исследовательских вылазок время мальчики занимались картой Хогвартса, которая по молчаливому соглашению хранилась у Джеймса. Еще в школе, в конце года, им удалось-таки добиться желаемого результата — карта, благодаря найденному Ремусом заклинанию, теперь показывала перемещения всех обитателей замка. Теперь же Джеймс и Сириус вносили в нее различные усовершенствования. Одно из них, предложенное Джеймсом, состояло в том, чтобы карта могла отвечать на прямо поставленный вопрос. Воспользовавшись заклинанием, которое Джим откопал в каком-то древнем трактате из библиотеки отца, они заложили в карту информацию, извлеченную из книги о тайнах Хогвартса, которую им давным-давно предоставила Выручай-комната. Таким образом, карта по желанию владельца выдавала подсказку, как найти и открыть тайные ходы. Мальчишки очень гордились своей идеей. С такой картой не только не попадешься блюстителям порядка, но и всегда найдешь выход откуда угодно.

После этого Сириус предложил засекретить карту: мало ли кто может ее увидеть. Жаль будет лишиться уникального артефакта, на создание которого они потратили столько лет. Друзья долго спорили, каким паролем карту открывать, пока не сошлись на фразе: «Клянусь, что замышляю шалость и только шалость». А чтобы будущие поколения бузотеров знали, кому они обязаны столь ценным изобретением, они подписали карту своими недавно изобретенными прозвищами.

Завершающим штрихом стало заклинание, благодаря которому карта довольно ехидно отвечала любому, кто пытался открыть ее, не зная пароля. Они долго хохотали, пытаясь придумать, как это сделать поинтереснее, пока не остановились на заклинании персонификации неодушевленных предметов, предложенном Сириусом, который как раз недавно наткнулся на него, скучая в родном доме. Это заклинание как бы закладывало в карту отпечатки личностей ее создателей, и она начинала «говорить», как они.

Однако для этого каждый должен был сам накладывать заклинание. Сие обстоятельство породило у Джеймса идею навестить друзей. Он хотел полететь на метле, но его родители решительно воспротивились этому, и после некоторых препирательств было принято решение, что мальчики поедут на «Ночном рыцаре». Сириус возликовал. Ему еще со второго курса, когда они ездили в зоопарк, очень понравилось кататься на этом «кошмаре на колесах», как выражалась его мать.

* * *

Лето началось для Ремуса полнолунием. Едва оправившись от которого, он принялся упрашивать родителей отпустить его в гости к Лиззи. Впрочем, «упрашивать» — это сильно сказано. На самом деле, родители согласились сразу же: они были безмерно счастливы, что у Ремуса есть друзья и даже девушка. Ведь они боялись, что их несчастный сын обречен провести всю жизнь в одиночестве.

Лиззи жила в графстве Уоррингтон, и родители хотели сопровождать Ремуса в этой поездке, но он воспротивился, заявив, что уже большой и доберется сам. Отец на это только добродушно усмехнулся и хитро посмотрел на маму, будто говоря: «А помнишь?..» Так что Ремус отправился в гости на «Ночном рыцаре» — не слишком удобный вид транспорта, но магловским было бы гораздо дольше. А камином он пользоваться не хотел, поскольку собирался сделать сюрприз.

Добравшись до места, Ремус прежде всего купил букет, долго и тщательно подбирая цветы. В результате составил его из красных роз, желтофиолей и персикового цвета — любовь, нежность, постоянство.

Лиззи жила в магловском районе, в доме из желтого кирпича, с черепичной крышей, окруженного газоном и цветочными клумбами. Дверь Ремусу открыла кудрявая девчушка лет десяти с точно такими же, как у Лиззи, глазами, одетая в шортики и футболку со смешным медвежонком на груди.

— Ой, здравствуйте! — она с любопытством уставилась на гостя.

— Привет, — Ремус улыбнулся. — Ты — Кэти?

Девочка кивнула, удивленно округлив глаза.

— А я — Ремус. Лиззи дома?

— О! — теперь в глазах Кэти появилось понимание, и она, забыв пригласить гостя войти, метнулась в глубь дома с криком: — Лиз! Лиз! Это к тебе!

Ремус усмехнулся и шагнул через порог, предусмотрительно спрятав букет за спиной. Из прихожей сквозь приоткрытую дверь виднелась светлая комната, а рядом с этой дверью на второй этаж поднималась широкая лестница, откуда послышался веселый голос Лиззи:

— Что ж ты так кричишь, Кэт?

Секунду спустя она появилась на лестнице. Совершенно очаровательная с распущенными волосами, золотистой волной спускавшимися по плечам.

— Рем! — при виде него глаза у нее засияли, и, буквально слетев вниз, девушка кинулась ему на шею.

— Я соскучился, — прошептал Ремус, поцеловав ее.

— Я тоже, — Лиззи просто светилась от счастья.

— А у меня для тебя подарок! — Ремус с улыбкой вынул из-за спины букет и протянул ей.

— Рем! — растроганно произнесла Лиззи и, легонько коснувшись цветов, едва слышно прошептала: — Любовь, верность, нежность.

Ремус улыбнулся — он так и знал, что она поймет зашифрованное в цветах признание.

— Спасибо! — произнесла девушка, закрыв букетом пол лица и, немного поколебавшись, прошептала: — Я тоже тебя люблю.

И тут же, не дав ему опомниться, потащила его в гостиную со словами:

— Пошли, познакомлю тебя с родителями.

Родители Лиззи приняли друга дочери тепло и радушно. Как оказалось, Лиз была копией своей матери, а вот ее сестра свои темные кудряшки унаследовала от отца.

Мистер и миссис Нортон были очень приятными людьми, явно глубоко любившими друг друга. Только вот чувствовалась в них затаенная печаль — гибель сына не прошла бесследно. Ремус произвел на них благоприятное впечатление. Он даже случайно услышал, как миссис Нортон одобрительно сказала дочери:

— Какой вежливый и скромный мальчик!

Ремус провел у Нортонов неделю, в течение которой они с Лиззи гуляли по городу, ходили в кино, она как-то раз даже затащила его в цирк, где на Ремуса особенное впечатление произвели акробаты. Он удивлялся, как маглы не боятся выполнять такие головокружительные трюки, ведь в случае чего у них не было магии, чтобы предотвратить падение.

А однажды Лиззи повела Ремуса на работу к отцу, у которого была своя автомастерская. Она на каникулах часто туда приходила и уже неплохо разбиралась в машинах. Мистер Нортон с удовольствием продемонстрировал свои владения, и Ремус круглыми от тотального изумления глазами смотрел на автомобили и невероятное количество совершенно непонятных деталей. Мистер Нортон добродушно усмехался, а Лиззи откровенно веселилась, глядя на потрясенную физиономию своего парня.

— И как это двигается? — недоуменно спросил Ремус.

В ответ Лиззи с лукавой улыбкой попросила отца:

— Пап, а покатай нас!

Ремуса посадили на переднее сиденье рядом с водителем, «для полноты впечатлений», как со смешком сказала Лиззи. Когда перед глазами замелькали дома и поля, Ремус в первый момент вжался в спинку сиденья, а потом с восторгом уставился в окно. Пейзаж мелькал все быстрее, и создавалось ощущение полета, только очень низкого — над самой землей. В отличие от друзей, Ремус никогда не любил летать на метле, но тут было совсем другое дело!

Мистер Нортон был чрезвычайно доволен произведенным впечатлением.

— Значит, и мы можем вас кое-чем удивить, — произнес он.

Ремус кивнул:

— Надо рассказать ребятам. Уверен, им понравится.

— Думаешь, это разумно? — усмехнулась Лиззи.

— А что?

— Они ж наверняка захотят что-нибудь усовершенствовать, чтобы у машины появились какие-нибудь особые функции...

Ремус рассмеялся:

— Это точно! Но рассказать все равно стоит.

Когда Ремус уже собрался уезжать, Лиззи пришла идея: поехать к нему в гости. Сначала родители не хотели ее отпускать: после смерти сына они очень боялись за своих дочерей, тем более что обстановка в стране с каждым днем становилась все неспокойней. Но Лиззи так жалобно их умоляла, что они сдались с условием, что отправятся они порталом и миссис Нортон проводит их до места.

Родители Ремуса окружили гостью такой заботой и вниманием, что она почувствовала себя родной в этой семье.

На третий день пребывания в доме Люпинов, вернувшись с прогулки по живописным окрестностям, они услышали в гостиной голоса, принадлежавшие явно не родителям Ремуса. Рем сначала насторожился — кто знает, чего ждать в нынешнее тревожное время, — но в следующую секунду узнал голоса и, просияв, рванул в гостиную.

Там у окна сидел Сириус, на ручке его кресла устроился Джеймс, и оба они мило беседовали с хозяевами дома. Похоже было на то, что эти двое успели полностью и безоговорочно завоевать сердца родителей своего друга. Джеймс что-то увлеченно вещал, бурно жестикулируя, Сириус снисходительно улыбался и временами вставлял комментарии в его рассказ.

Миранда и Джон Люпин смотрели на мальчишек с улыбками на губах и абсолютным счастьем в глазах. До сих пор они только слышали от сына рассказы о друзьях, имена которых — Джеймс-Сириус — произносились практически слитно, на одном дыхании. Теперь же, познакомившись с ними, с каждой минутой они все больше убеждались, что могут быть спокойны за своего мальчика — он никогда не будет один.

Джеймс первый заметил вошедшего друга.

— Рем! — он спрыгнул с ручки кресла, оборвав свой рассказ на середине.

И вот уже Ремус обнимает своих друзей.

— О, и Лиззи здесь! — картинно удивился Сириус, будто не знал этого, и многозначительно посмотрел на Джеймса.

Тот в ответ лукаво ухмыльнулся и покивал — мол, понятно-понятно.

— Балбесы, — беззлобно ответила Лиззи, с улыбкой глядя на них.

После ужина Ремус увел друзей к себе, и Джеймс изложил, по какому поводу им пришла в голову мысль навестить его. Ремус усмехнулся — вечно они срываются с места по самым сумасбродным причинам.

Попутно парни похвастались картой перед Лиззи, которая рассматривала их изобретение с восторгом и чуть ли не благоговением.

— Ну, мальчики, — протянула она. — Вы просто гении!

— Да мы знаем, — не смутился Джеймс.

Лиззи рассмеялась:

— И от скромности не умрете!

— Ой, не говори! — театрально вздохнул Ремус и добавил: — А если серьезно, молодцы, парни: защита нашей карте нужна обязательно, так что с паролем это вы здорово придумали.

Джеймс с Сириусом хотели сразу рвануть к Питеру, но Ремус напомнил, что у Пита очень строгая мать, и не помешает предупредить его заранее, чтобы разведать обстановку. Сириус, представив реакцию миссис Блэк, если бы друзья вот так вот заявились к нему, согласно кивнул. Поэтому Питеру была отправлена сова, и теперь они ждали ответ.

Ремус жил в Корнуолле, близ побережья, куда ребята и отправились на следующий же день. Они загорали и купались в море, плавали на перегонки, топили друг друга, устраивали водные баталии, пока Джеймс не заметил, что неподалеку находится станция, где можно взять на прокат яхту. Внимательно понаблюдав некоторое время за тем, что там происходит, он поманил Сириуса. Тот, сразу уловив суть, с энтузиазмом закивал.

— И кто из вас умеет управлять парусником? — скептически спросил Ремус на их предложение.

Вместо мальчишек неожиданно ответила Лиззи:

— Я умею.

— Ого! Да у тебя оказывается масса талантов! — иронично восхитился Джеймс.

— А ты думал! — не менее иронично ответила Лиззи.

Джеймс одобрительно усмехнулся и добавил:

— Я вообще-то тоже умею. Мы как-то с отцом ездили на море, и я тогда научился.

И вот они уже на небольшой белой яхте скользят по водной глади. Над головами хлопает надутый ветром парус. Море искрится под солнцем и переливается всеми оттенками зеленого и синего. Лиззи встала за штурвал, Джеймс следил за парусом, а Сириус с Ремусом устроились на носу корабля. Яхта то зарывалась носом в воду, то взлетала над волнами, брызги летели в лицо, и вскоре мальчишки промокли насквозь. Но это их нисколько не огорчало, скорее — наоборот.

— Рем, хочешь научиться править? — крикнула Лиззи со своего поста.

— Еще бы!

Ремус перебрался к ней, и теперь они держали штурвал вдвоем. Сириус, оставшийся на носу яхты, лукаво улыбнулся — Ремус держал штурвал, а Лиззи, полуобняв его, положила руки поверх его ладоней. Сириус посмотрел на Джима, управлявшего парусом, размышляя: может, ему тоже стоит поучиться? Но быстро отказался от этой мысли. Гораздо интереснее было стоять здесь, впередсмотрящим.

В море их и нашла сова с ответом от Питера. То есть, не совсем от Питера. Им написала миссис Петтигрю, в довольно резких выражениях сообщившая, что у ее сына есть занятия поважнее, чем шляться неизвестно где в сомнительной компании. Лиззи в шоке разглядывала письмо — подобные отношения в семье были для нее в новинку, Ремус с Джеймсом с некоторым сожалением, но без особого удивления, разочарованно вздохнули, Сириус только пожал плечами — стиль написания был точь-в-точь как у его собственной матери. Значит, увидеть Пита на каникулах не удастся.

На море друзья провели целый день, до самого вечера. Поставили яхту на якорь и загорали, лежа на палубе. А потом Сириус предложил купаться, прыгая в воду прямо с борта. Идея была принята на ура, и, увлекшись, они совсем забыли про время: домой вернулись с последними лучами солнца — уставшие, мокрые, но бесконечно довольные.

* * *

Едва приехав домой, Лили начала готовить родителей к тому, что пол лета она собирается провести у подруги. Они не слишком доброжелательно восприняли эту идею, поскольку и так видели дочь очень редко, но и запрещать не стали.

Вскоре Алиса сообщила, что вместе с родителями приедет за Лили в воскресенье. С самого утра воскресенья Лили с нетерпением ждала подругу. Все вещи она собрала еще накануне и теперь бесцельно ходила из стороны в сторону, не зная, чем себя занять.

Стоуны появились к двенадцати часам. Просто позвонили в дверь. Лили тут же бросилась открывать, опередив маму.

— Привет, Лил! — с веселой улыбкой Алиса обняла ее.

Лили даже не сразу заметила стоящих чуть позади мистера и миссис Стоун, которые тем временем с интересом оглядывались вокруг. Одеты они были в повседневные темные мантии, и только Алиса — в красную плиссированную юбку и белую блузку с короткими рукавами.

— Здравствуй, Лили, — произнесла миссис Стоун, приветливо улыбнувшись.

— Ой, здравствуйте! Что ж я стою! Проходите, пожалуйста.

Пока родители девочек знакомились друг с другом, Лили тихонько спросила:

— А как вы добирались?

— Порталом, — так же тихо ответила Алиса. — Папа специально заколдовал, чтобы перенестись сюда и обратно к нам.

Лили понимающе кивнула. Тем временем мама пригласила гостей выпить чаю перед обратной дорогой. Судя по всему, они произвели на нее благоприятное впечатление.

Все было бы хорошо, если бы в столовую не спустилась Петунья. Правда, при посторонних она не осмеливалась на обычные колкие замечания, но всем своим видом демонстрировала, как ей не нравится происходящее. Зачем тогда вообще пришла? Не иначе, чтобы Лили позлить.

— Слушай, ну и сестрица у тебя! — прокомментировала Алиса. — В прошлый раз, помню, она была вредная, но сейчас, по-моему, еще хуже стала.

— Угу, — мрачно кивнула Лили, — это прогрессирует. С каждым годом.

Стоуны посматривали на старшую дочь хозяев несколько обескураженно, но ничего не говорили. А вот родители Лили то и дело краснели за поведение Петуньи. Однако ни намеки, ни прямые угрозы на нее не действовали.

Наконец, попрощавшись с родителями и выйдя из дома, Лили вздохнула с облегчением. Жалко, конечно, расставаться с мамой и папой, но зато и Петунью она видеть не будет. А это несомненный плюс.

Немного отойдя от дома, так, чтобы оказаться в безлюдном месте, мистер Стоун достал простую белую кружку и сказал:

— Так, девочки, я сейчас активирую портал. На счет три все вместе беремся за кружку. Готовы? — и получив согласные кивки, он начал считать: — Раз... два... ТРИ.

Лили быстро схватилась за портал. Раньше она никогда таким способом не перемещалась, и ощущения были, честно говоря, не из приятных. К счастью, длились они недолго. Через пару секунд Лили и Стоуны уже стояли перед домом, скорее напоминающим небольшой замок — со всевозможными скульптурными украшениями и разноцветными башенками. Яркая расцветка дома тем не менее не создавала впечатления пестроты, режущей глаз. Напротив, он выглядел очень симпатично и уютно. А еще весело.

— Ну как? — спросила Алиса.

— Здорово! — восхищенно ответила Лили.

Алиса тут же потащила подругу на экскурсию по дому, который внутри оказался еще интереснее. Не успела Лили войти и оглядеться, как перед ней с легким хлопком появилось невысокое ушастое существо с громадными круглыми, словно мячики, глазами.

— Отнести вещи в комнату, мисс? — пропищало оно, преданно глядя на Алису.

— Да, Милли, спасибо.

Существо подхватило сумку Лили и исчезло. А Лили так и стояла, хлопая глазами. Глянув на нее, Алиса рассмеялась:

— Ой, Лили, у тебя такое лицо забавное!

— Кто это? — обалдело спросила Лили, когда обрела дар речи.

— Эльф-домовик, — спокойно ответила Алиса. — Они есть во многих волшебных семьях. Как правило, служат одной семье поколениями на протяжении веков.

— Так это и есть домовик? Я как-то читала про них, но никогда не думала, что они такие... такие... — Лили никак не могла подобрать подходящего слова.

— Ничего, скоро привыкнешь, — снова засмеялась Алиса. — Пошли дальше.

Дом внутри оказался гораздо больше, чем снаружи. На стенах, как в Хогвартсе, висели говорящие портреты. Кухня больше напоминала кабинет зельеварения. Но особенное впечатление произвела спальня Алисы. Широкая кровать под балдахином, на стенах двигающиеся фотографии квиддичных команд и несколько потрясающей красоты пейзажей, на которых, если присмотреться, дул ветерок, шевеля траву и ветви деревьев, а иногда менялась погода. На потолке же сияло солнце и по голубому небу проплывали легкие облака.

— Почти такие же чары как в Хогвартсе, — пояснила Алиса. — Только там на потолке то же, что на улице, а у меня тут всегда хорошая погода.

— Потрясающе! — выдохнула Лили. — Закончу школу, тоже себе такой сделаю.

— Готовься, подруга, — многообещающим тоном сообщила Алиса. — Раньше ты меня знакомила с магловским миром, теперь я буду знакомить тебя с волшебным.

Выполняя свое обещание, Алиса водила подругу по тем местам, где жили волшебники, а однажды повела ее на волшебные аттракционы. Издали парк аттракционов, находившийся в стороне от города, на поляне, защищенной скрывающими заклинаниями, казался таким же, как магловский. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что кабинки каруселей, выполненные в виде самых различных волшебных животных, двигаются без какой бы то ни было опоры. Лили долго пыталась понять, как они при этом не сталкиваются друг с другом, поскольку движение их было достаточно хаотичным.

Причем все эти животные казались чуть ли не живыми — они двигались, махали крыльями, драконы даже выпускали небольшие струйки дыма. И кататься на них надо было верхом. Лили поначалу ни за что не хотела залезать на такие карусели. Она и так-то высоты боялась, а тут еще сидишь на спине почти что живого существа, траектория движения которого совершенно непредсказуема. Но Алиса ее успокоила:

— Да не бойся, Лил. Там же везде стоят защитные чары, так что сорваться с них невозможно.

Лили еще поколебалась, но, заметив, что на каруселях катаются даже совсем маленькие дети, устыдилась и сдалась. Они вдвоем сели на большущего красного дракона, и, когда он взлетел вверх, Лили изо всех сил вцепилась в его шею и зажмурилась.

— Лили, открой глаза! — прокричала ей Алиса. — Глянь, как здорово!

Лили осторожно приоткрыла один глаз и чуть не задохнулась. Земля виднелась где-то далеко внизу, так что люди казались совсем крошечными. Дракон пролетел пару кругов и вдруг резко ухнул вниз. У Лили чуть сердце не остановилось, и она отчаянно завизжала. Однако некоторое время спустя, убедившись, что как бы их ни кидало, со спины дракона они не соскальзывают, Лили немного расслабилась и начала получать удовольствие от полета. А когда время вышло и девочки спустились на землю, Лили уже сама потащила подругу на другую карусель.

Вдоволь накатавшись, накупив себе сладостей, подруги уже хотели возвращаться, как вдруг увидели, что навстречу им идет до боли знакомая компания. Мальчишек было почему-то только трое, зато с ними была та равенкловка, с которой встречался Ремус.

— Эванс! — обрадовался Поттер, знакомым жестом взлохмачивая себе волосы, и без того стоящие торчком. — А ты как здесь оказалась?

— Эй, а я что — пустое место! — возмутилась Алиса.

— Извини, Стоун, — тут же исправился Поттер, — тебя я тоже рад видеть.

— Добрый день, леди, — Блэк склонился в полушутливом поклоне. — Не сердись, Алиса, просто при виде Лили Джим сразу слепнет.

Поттер пихнул его локтем, но тот ловко отпрыгнул. Остальные рассмеялись, и только Лили обреченно вздохнула.

— Мало мне тебя в школе, — буркнула она, — так еще и на каникулах встречаешься!

— А правда, девочки, как вы здесь оказались? — вставил Ремус, пока не началась перепалка.

— Да я живу неподалеку, — Алиса махнула рукой в сторону своего дома.

— Серьезно? — изумился Ремус. — Я тоже.

Алиса пораженно уставилась на него и расхохоталась:

— Нет, ну надо! Четыре года вместе проучились и не знали, что живем почти по соседству!

Несмотря на сопротивление Лили, мальчишки уговорили их покататься еще — теперь уже вместе с ними. Она ни за что на свете не призналась бы в этом, но в глубине души считала, что с ними было очень весело.

* * *

Вместо оговоренных двух недель Сириус отсутствовал чуть ли не месяц. Он и с друзьями провел гораздо больше времени, чем предполагалось, да и у дяди потом погостил немного — когда еще удастся с ним увидеться? К тому же домой он добирался магловским транспортом — на поезде, а потом на метро. И это само по себе было захватывающим приключением. Впрочем, в поезде ничего особо необычного не было: Хогвартс-экспресс мало чем от него отличался. А вот метро... Сириус с большим трудом разобрался, как им пользоваться. Поскольку, когда он просил помощи у маглов, те круглыми глазами смотрели на пятнадцатилетнего парня, абсолютно не понимающего, что такое метро. Только один из них все-таки соизволил объяснить, что делать, хотя и долго потом на Сириуса оборачивался.

Он некоторое время развлекался, катаясь вверх-вниз на движущейся лестнице, а когда к платформе в подземелье с шумом вылетел из темного туннеля поезд, Сириус едва удержался, чтобы не отпрыгнуть от него подальше.

Дома его предсказуемо ожидало наказание за самовольное продление поездки. К тому же мать додумалась поинтересоваться, каким образом он добирался домой, если явился один. На что Сириус честно ответил, что ехал на магловском транспорте. И пару мгновений был уверен, что Вальбургу хватит удар после этого заявления. Однако обошлось. Зато не обошлось без Круцио и строжайшего ареста до конца каникул. Но оно того стоило. Да и потом, в его распоряжении по-прежнему оставалось сквозное зеркало, через которое всегда можно было связаться с Джеймсом.