Глава 20

Лили в одиночестве сидела в гостиной, что в последнее время случалось довольно часто, поскольку Алиса постоянно пропадала на свиданиях с Фрэнком. Она была, конечно, рада за подругу, но порой ей не хватало ее общества.

Хотя на коленях Лили лежал неизменный альбом, на этот раз она не рисовала, а изучала компанию, устроившуюся у камина. Точнее, не всю компанию, а одного из них. А конкретно — Ремуса Люпина. В последнее время она часто исподтишка наблюдала за ним — после одного весьма любопытного разговора с Северусом.

— Вот скажи, Северус, чего ты все время нарываешься?

— Я нарываюсь?! Это они ко мне цепляются!

— Не всегда, — Лили покачала головой.

— Ты тоже будешь их защищать? — Северус сердито сощурился. — Знаешь, они вовсе не такие белые и пушистые, как все считают. Взять, например, этого Люпина...

— А что с ним такое? — Лили удивленно моргнула — уж Ремус-то как раз всегда был самым спокойным в этой компании.

— Он... — Северус поколебался и, решившись, выпалил: — Ты разве не замечала, что он постоянно куда-то пропадает?

— Говорят, у него мама болеет, — Лили пожала плечами.

— Ага, каждый месяц, — саркастически усмехнулся Северус. — Как раз в полнолуние.

— Что ты хочешь сказать? — Лили нахмурилась.

— А ты не понимаешь?

— Я... Не знаю, Северус... Мне кажется, ты ошибаешься.

— Да?! Люпин всегда — ВСЕГДА — исчезает именно в полнолуние! — Северус многозначительно посмотрел на нее. — Я проверял.

— Ты думаешь, он... — Лили не решалась произнести это слово.

— Оборотень, да. Представляешь, что будет, если об этом узнают?

— У тебя нет доказательств.

— Это только пока. Но я их обязательно добуду, и тогда они у меня попляшут!

Лили вздохнула. Ну, почему все время надо выискивать что-то, чтобы как можно больнее задеть противника? И так с обеих сторон. Без конца. Эта вражда ее уже порядком утомила.

Мальчишки, устроившиеся у камина, что-то увлеченно обсуждали. К счастью, поглощенные своим разговором, они не заметили, как Лили спустилась в гостиную, и, избавленная таким образом от назойливого внимания Поттера, она могла спокойно изучать их компанию. Большей частью говорили Поттер и Блэк: они, похоже, о чем-то спорили и бурно жестикулировали при этом. Ремус с легкой улыбкой смотрел на друзей, время от времени вставляя реплики, когда спорщики увлекались и начинали говорить слишком громко. Оба немедленно успокаивались. Забавно, как эти два обормота его слушаются. Глядя на спокойного улыбающегося Ремуса, Лили никак не могла отделаться от мысли: неужели Северус прав? Неужели этот милый мальчик, такой рассудительный, такой отзывчивый — действительно оборотень? С другой стороны, это объясняло его поведение на первом курсе, когда Люпин держался особняком и шарахался от всякой попытки завязать с ним дружеские отношения. До тех пор пока не подружился с Блэком и Поттером.

Бедный Ремус. Как, наверное, тяжело жить с такой ношей!

И если это правда, его друзья знают об этом? Хотя глупый вопрос — конечно, знают. Они ведь все время проводят вместе. И ведь не отвернулись от него. Лили прекрасно знала, как в волшебном мире относятся к оборотням. Далеко не каждый стал бы с таким дружить. Тем более из чистокровных. Тем более из такой семьи, как Блэк. Лили невольно испытала уважение к мальчишкам, не бросившим друга в беде.

Словно почувствовав ее взгляд, Ремус повернулся к ней, и Лили поспешно опустила глаза в свой альбом, сделав вид, что занята рисованием. А интересно, есть ли способ распознать в человеке оборотня?

Снова подняв глаза, Лили встретилась взглядом с Поттером, который тут же взлохматил себе волосы и ухмыльнулся ей. Лили сердито фыркнула и отвернулась. Эта его манера — постоянно устраивать на голове воронье гнездо — почему-то жутко ее раздражала. Было в этом что-то чересчур демонстративное, как, впрочем, во всем, что он делал.

— Лил, ты что, на Поттера любуешься?

Лили подпрыгнула и уставилась на неизвестно откуда появившуюся Алису.

— С чего ты взяла?

— Просто я тут уже несколько минут сижу, а ты меня даже не заметила. И смотришь ты все время в их сторону, — Алиса хитро прищурилась.

Хотя Лили наблюдала вовсе не за Поттером, все равно почему-то покраснела. Что ж это такое? Почему каждый раз, когда у них с Алисой заходит разговор о Поттере, она неизменно краснеет? Ведь он ей совершенно не нравится!

— Вовсе нет. Я просто задумалась. И вообще, мне надо в библиотеку, — Лили поспешно вскочила и метнулась к выходу.

— Ну да, ну да, — покивала Алиса ей вслед с ироничной улыбкой, но Лили предпочла не заметить ехидства подруги.

Сидение в библиотеке не дало никаких особых результатов. Единственное, что Лили узнала — так это то, что у человека-оборотня боггарт всегда принимает форму полной луны. Лили постаралась припомнить урок ЗОТИ, посвященный боггартам — какой тогда был у Ремуса? — и поняла, что профессор вовсе не дала Люпину поучаствовать в практическом задании. Тогда Лили не обратила на это внимание, а теперь задумалась — почему? Не для того ли, чтобы никто не догадался, что Люпин — оборотень?

Следующий вопрос, которым Лили задалась: можно ли ему помочь. Но, увы, все книги в один голос утверждали: ликантропия неизлечима, и хотя идут исследования в этой области, пока не удалось создать ничего, что могло бы облегчить состояние оборотня во время полнолуния.

* * *

На квидддичном поле, вопреки обыкновению, Питер совершенно не следил за происходящим, полностью погрузившись в себя. Благо заметить это было некому: Ремус не смог прийти из-за своей, как выражался Джеймс, «пушистой проблемы». А Сириус и сам Джеймс были слишком заняты отбором новых членов команды. В этом году они лишились сразу трех игроков: Эммелина Вэнс и братья Пруэтт закончили школу. Подыскать одновременно троих игроков, подстроиться к новичкам — это всегда сложно и отнимает много времени и сил.

Питер так и не рассказал друзьям о том, что его мать присоединилась к Темному Лорду, как она его называла. Этим летом он видел дома много весьма любопытных личностей. Когда еще в поезде Сириус рассказывал о приеме, состоявшемся в их особняке, и о своем знакомстве с Волдемортом, Питера так и подмывало сказать, что он тоже его видел. Но он промолчал. Почему? Отчасти из-за страха. Правда, родители Сириуса тоже симпатизировали Волдеморту, но Пожирателями Смерти они все же не стали. Кто знает, как отнесутся друзья к такой новости. И к тому, что мать взялась учить Питера непростительным заклинаниям. У него, правда, не очень-то и получалось, но сам факт... Он ведь ни словом матери не возразил. А главное, ему даже понравились эти занятия. Во-первых, мать впервые уделяла ему столько внимания, а во-вторых, тот же Империус дает такие возможности, каких у неуклюжего и не слишком способного Питера никогда не было. Конечно, друзья всегда его защищали, под их крылышком ему нечего было бояться, но иногда хотелось, чтобы его ценили самого по себе, а не потому, что он находится под покровительством Джеймса и Сириуса.

От своих размышлений Питер очнулся, только когда закончились испытания, в результате которых охотником вместо Эммелины взяли Джейсона Гаджена — брата того мальчика, которому Дракучая Ива чуть не выбила глаз, а загонщиками вместо Фабиана и Гидеона — Линду Крейк и Питера Брауна.

Капитан распустил команду, и измотанные Джеймс и Сириус плюхнулись на скамейку рядом с Питером.

— Уф, — выдохнул Джеймс. — Наконец-то! Вот интересно, когда нас принимали, тоже все так замучились?

Сириус хмыкнул, но ничего не ответил. Сил говорить уже не осталось: они здорово повозились с выбором нового охотника.

На отборочные ушла вся первая половина дня, и к Ремусу в больничное крыло друзья попали только после обеда. Как всегда после полнолуния, бледный и измученный, он лежал, глядя в белый потолок с ужасно тоскливым выражением на лице. Джеймс и Сириус виновато переглянулись: ведь это из-за их занятости они не смогли прийти к другу с утра, и он полдня здесь пролежал в полном одиночестве. Однако, увидев их, Ремус сразу ожил и заулыбался.

— Извини, Рем, из-за этих отборочных не могли зайти сразу, — Сириус плюхнулся рядом с ним на кровать.

— Да ладно тебе извиняться — вы ж не виноваты.

— Держи, — Джеймс вывалил на тумбочку рядом с кроватью ворох сладостей, утащенных с кухни, среди которых, конечно же, был шоколад. Ремус очень его любил и предпочитал всем другим сладостям. А особенно много он ел шоколада после полнолуний: говорил, что он повышает его тонус. И друзья каждый раз таскали ему любимое лакомство в Больничное крыло.

— Не очень скучал?

— Совсем не скучал. У меня сегодня есть компания, — Ремус с улыбкой кивнул в сторону окна.

Там, неподалеку от шкафа с лекарствами, лежала очень симпатичная блондинка с одного курса с ними, кажется, с Равенкло. И как они ее не заметили, когда вошли? Девочка же тем временем внимательно их изучала.

— Привет! — хором произнесли мальчишки, переглянувшись.

Они начали представляться, но девочка с улыбкой их перебила:

— А я вас знаю.

— Оу, мы настолько популярны? — ухмыльнулся Джеймс.

Ремус хихикнул:

— Да уж, Джим, самомнения тебе не занимать!

Джеймс, ничуть не смутившись, согласно кивнул, а девочка пояснила:

— Просто мы с Ремусом все утро болтали, в том числе и про вас.

— Да-а? Интересно... — многозначительно протянул Сириус, покосившись на Ремуса.

Тот только отмахнулся — мол, не выдумывай, но при этом едва заметно покраснел.

— Ты не сказала, как тебя зовут, — произнес Питер.

— Ой, извините, — девочка хлопнула себя по лбу. — Элизабет Нортон. Можно просто Лиззи.

— А что с тобой случилось? — полюбопытствовал Джеймс.

— Да ерунда, — она с веселой улыбкой пожала плечами. — Перепутала какой-то ингредиент на зельях — этот предмет никогда не был моим коньком, — Джеймс при этих словах понимающе усмехнулся. — Мое варево рвануло, ну и обожгло немного. Профессор Слизнорт, по-моему, испугался больше меня. Во всяком случае, охал он долго.

Мальчишки рассмеялись, представив себе Слизнорта в этой ситуации и как он охает над пострадавшей студенткой. А Питер восхищенно смотрел на Лиззи: она казалась ему самой красивой девочкой на свете. И как легко и весело она рассказала об этом инциденте! Если бы Питер оказался в такой ситуации, он бы чувствовал себя опозоренным и не смог бы так искренне смеяться.

Пару дней спустя, когда Ремус вернулся к занятиям, Лиззи сама подошла к Мародерам во время завтрака. Марлин, как всегда сидевшая с ними, подозрительно на нее покосилась, но, поняв, что она заинтересована в основном Ремусом, расслабилась.

— Не бойся, Марлин, — прошептал ей Джеймс на ухо, — Лиззи на Сириуса не претендует.

Марлин вспыхнула и одарила Джеймса сердитым взглядом, на что тот только тихонько рассмеялся.

Лиззи перекинувшись парой слов со своими новыми знакомыми, ушла к столу Равенкло. Ремус проводил ее задумчивым мечтательным взглядом, заметив который, Сириус посмотрел на Джеймса и многозначительно приподнял бровь. Тот ответил ему веселым кивком. И никто из них не обратил внимания на то, что таким же мечтательным, как у Ремуса, взглядом девочку проводил Питер.